Текст книги "Прекрасный наркотик (ЛП)"
Автор книги: Сизон Вайнинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 21
Борозды
Углубления на поверхности Луны, которые походят на каналы и каньоны
Стук в парадную дверь был едва слышен под проливным дождём, который бушевал на улице. Когда Даниэль Фоллбрук открыл ту самую дверь, ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы целиком оценить ситуацию.
– Битси! Принеси мою сумку! – громко дал указания Даниэль прямо с крыльца.
Он подхватил Тристана, помог зайти ему в дом и усадил сына за кухонный стол. Со стола быстро сорвали скатерть, и Тристан расположил свою раненную руку на прохладной дубовой поверхности. Джосси и Алекс заняли соседние свободные стулья и смотрели, как Даниэль помогает своему пострадавшему сыну.
– Что случилось? – спросил он.
– Стреляли с близкой дистанции, двадцать второй калибр, – ответил Тристан.
Даниэль снял жгут, сделанный из футболки Алекса, с руки Тристана и отрезал рукав его рубашки кухонными ножницами. Битси влетела в комнату, неся с собой сумку с медицинским оборудованием мужа, её шёлковое платье развевалось за ней, словно у неё за спиной были крылья.
– Тристан, дорогой, с тобой всё в порядке? – произнесла она со слезами на глазах.
Она стояла между двумя самыми важными мужчинами в её жизни, её руки тряслись, пока она пыталась перекрестить их обоих.
– Пуля прошла навылет, – ответил Даниэль, – Я прочищу рану и наложу швы. Все будет хорошо.
– Ох, Слава Богу, – тихо прошептала Битси.
Только после этого она заметила, что на её кухне находятся ещё два человека. Крупный мужчина, раздетый по пояс, сидел за столом. Вода стекала по его мускулистому телу самым соблазнительным образом. В любое другое время она бы напомнила ему о хороших манерах, о том, что он демонстрирует свою наготу прямо в её кухне. Но она решила, что в этот раз пропустит подобную бестактность, учитывая сложившиеся обстоятельства. Рядом с ним сидела красивая, но очень грустная девушка. Её волосы были гладкими и мокрыми, тяжёлые завитки прилипли к лицу и шее. Она сидела, обхватив себя руками.
– О Боже мой! МакКензи Делон, это ты? – спросила Битси.
Джосси взглянула на Битси, и её взгляд немедленно вернулся обратно к Тристану. У неё не было необходимости смотреть на женщину, стоявшую перед ней, чтобы понять, кто это. Джосси узнала линию этих скул и эту немного кривоватую улыбку, прямо как у её сына. Она помнила, как вьются эти волосы и точно знала, какая форма у её губ.
– Господи помилуй! Она выглядит, будто её съели аллигаторы и обгадили ею скалы, – тихо пробормотала Битси.
Даниэль и Тристан взглянули на неё, на их лицах читался неподдельный шок.
– Ох, прекратите на меня так смотреть! Бабушка Дукот всегда говорила, что «дерьмо» – ругательное слово, которое леди могут использовать.
Джосси застыла в попытке перевести дыхание. Её лёгкие горели, тело не слушалось. Голоса воспринимались как отдалённые неясные звуки, которые смешивались с быстрым стуком её пульса. У неё кружилась голова, тело как будто потеряло свой вес, её кидало то в жар, то в холод. Казалось будто кто-то колет орехи её головой, она мечтала, чтобы это всё наконец закончилось. И она желала, чтобы каждый раз, когда она закрывает глаза, она не видела тело Моники, лежащее у её ног, будто принесённое в жертву. Она так хотела, чтобы в итоге это всё оказалось лишь её сном.
В конце концов Джосси смогла сделать глубокий вздох, это помогло ей прийти в себя. С очередным выдохом воздух высвободил громкие рыдания, звуки которых только самой Джосси показались тихими. Битси обняла девушку. Она пробежалась руками по её мокрым волосам и поцеловала в макушку.
– Мы не знали, малышка. Мы не знали, что ты была там совсем одна, – говорила Битси.
Тристан немного успокоился, зная, что его мама приглядит за Джосси. Но он хотел бы, чтобы отец быстрее с ним закончил, и тогда уже его руки будут обнимать её вместо тоненьких трясущихся рук его матери.
Даниэль закончил заниматься раной Тристана и наложил повязку. Тристан согнул руку в локте и сгибал её, будто пробовал пользоваться ею в первый раз.
– Пап, осмотри Джосси, – сказал Тристан, – Она может быть в шоке.
Даниэль расположился рядом с Джосси, Тристан последовал за ним. Он встал на колени перед ней, вода с его мокрых джинсов образовала лужу на кафельном полу. Даниэль проверил её жизненные показатели, задал простые вопросы, на которые она отвечала на автомате.
– Она реагирует. Ей просто нужна сухая одежда и отдых.
– Где Моника? – спросила Битси.
Джосси крепко зажмурилась, и из неё вырвался очередной крик со слезами.
– Её больше нет. Она умерла, – сказала Джосси. – Это всё моя вина.
– Нет, это не так. Она спасла тебя. – сказал Тристан.
Он усадил Джосси к себе на колени и держал её, пока их дыхание не синхронизировалось. Один за одним, Алекс, Битси и Даниэль покинули комнату. Алекс ничего не сказал, проходя мимо них. Он просто сжал плечо Тристана, сказав этим жестом всё, что хотел. Мне так жаль. Я с вами.
У Тристана замёрзли ноги, он чувствовал, как по ним бегают мурашки. Один из кухонных шкафов больно впивался ему в спину, но он не отпускал Джосси. Когда она наконец заснула, он отнёс её в свою комнату и обнял, укрывая от ночных кошмаров.
* * *
Двумя днями позже Джосси снова почувствовала себя человеком. Родители Тристана сочувствовали ей и были очень к ней добры. Казалось, что Битси одержима тем, чтобы накормить и развлечь своих гостей. Джосси чувствовала, что о ней здесь заботятся, что здесь она в безопасности. Она бы хотела, чтобы эти ощущения больше никогда не покидали её.
Она спустилась по лестнице и улыбнулась тому, что увидела. Тристан и Алекс обнимались. Тяжёлые испытания, которые они вместе прошли, сблизили этих двоих, и Джосси была этому очень рада. Для неё они оба значили целый мир.
– Это доказывает, что отношения, начавшиеся при таких травмирующих обстоятельствах, никогда не закончатся, – сказал Тристан, улыбаясь.
– Отношения? Я не хочу жениться на тебе. Ты не мой тип, papito, – ответил Алекс, щипая Тристана за щёку, пока тот не скинул его руку.
– Ты уверен, что тебя не надо отвезти в аэропорт, милый? – спросила Битси.
– Не, я вызвал такси, – ответил Алекс.
Джосси перешагнула последнюю ступеньку и проскользнула между двумя мужчинами.
– Эх, mami. Что же мне теперь делать, а?
– Ты же знаешь, что можешь остаться здесь. Начать жизнь с чистого листа.
Став взрослым, Алекс всегда был свободен в своих передвижениях и имел возможность приходить и уходить тогда, когда сам того пожелает, он отвечал только перед своими наставниками на улицах. Всего один из дней недели не принадлежал ему. Воскресенье. В этот день его мать настаивала на том, чтобы он посещал церковь и встречался со своими братьями и их семьями. В прошлом Алекс ненавидел эти дни, чувствовал себя скованным традициями уходящего поколения. После всего того, что с ними здесь произошло, он понял всю важность подобных посиделок за барбекю, понял, что необходимо уделять время тем, кого ты любишь. Он больше никогда не будет воспринимать это как должное.
Алекс предчувствовал, что у Джосси нет причин возвращаться в Сан-Диего. Таким образом получается, что они расстаются, но он понимал её желание остаться. Это семья была единственной, которая у неё была.
– Неа, ты знаешь, этому городу не удержать меня.
Джосси кивнула и кинулась в его объятия. Её ноги не доставали до пола, когда он покачивал её взад-вперёд, пока снова не поставил её на горизонтальную поверхность.
– Спасибо тебе, Алекс, за всё. Никакими словами я не могу высказать, насколько я тебе бла…
– Не беспокойся, Джо, – сказал он с улыбкой, – Береги себя, mocosa.
На улице просигналил автомобиль, и он ушёл.
* * *
Джосси сидела на краю кровати Тристана и не отрывала глаз от дизайнерской сумки, лежащей у её ног. Казалось, эта сумка полностью завладела её вниманием. Внутри была одежда, две пары туфель, туалетные принадлежности, косметика и номер журнала «Elle» за этот месяц, скорее всего приобретённый в аэропорте. Это всё, что осталось Джосси от Моники Темплтон.
Она не знала, что делать с этой сумкой, старательно избегала мыслей об этом несколько дней, но надо было заканчивать. Джосси была переполнена гневом.
– Почему она? – прокричала Джосси в пустою комнату.
Она встала и пнула сумку, наблюдая, как та пролетела через всю комнату и ударилась об дверь.
– Она была хорошей, – сказала она.
Она опять подошла к сумке и пнула её снова.
– Это нечестно! – прокричала она, пнув сумку в третий раз.
В этот раз из неё высыпались туфли, журнал и зубная щётка. Джосси села на ковёр, рассматривая выпавшие предметы. Ей хотелось собрать их и выбросить. Но даже мысль о том, что она дотронется до них, вызывала у неё тошноту.
– Джосси? – раздался голос Тристана за дверью, – Что случилось?
– Я в бешенстве, – сказала она, подтянув к себе колени и уткнувшись в них подбородком.
Он появился перед ней и сел рядом.
– Я знаю. В этой ситуации злиться нормально. Это второй этап при переживании горя, – объяснил он.
Джосси закатила глаза и сфокусировалась на лаке на пальцах своих ног. Пурпурный.
– Я знаю, что заставит тебя почувствовать себя лучше, – сказал Тристан.
Он встал, достал из ящика стола её дневник и лёг на кровать.
– Давай, проверь меня.
– Это не поможет, – сказала она.
– Уверен, что поможет. Слушай, я специалист по отвлечению от плохих мыслей. Иди сюда, – позвал Тристан, похлопывая по кровати рядом с собой.
Джосси поднялась, легла на кучу подушек, перелистывая страницы своего дневника. Тристан лёг рядом с ней, головой к её ногам. Их тела прижимались к друг другу во всех возможных местах. Его пальцы лениво выводили узоры на её гладких ногах.
– Думаю, тебе придётся нелегко в этот раз, – сказала она.
– Малышка, уровень сложности для меня всегда одинаков.
– Хорошо, страница сто двадцать один, – сказала она, глядя на него из-за дневника и улыбаясь.
Тристан засмеялся и оставил поцелуй на её голени.
«В школе появилась новая девочка. Её зовут Даниэль Райан. Мы познакомились на уроке английского и сразу подружились». – Тристан повторял эти слова по памяти. Намеренно произнося их более высоким голосом. – «Она на самом деле очень милая, и её волосы такого потрясающего рыжего цвета, что даже кажется, что цвет ненатуральный. Но я никогда не спрашивала об этом. Я увидела, что она сидит совсем одна в кафетерии и пригласила её сесть с нами. Это была большая ошибка! Просто огромная! Она всё время улыбалась и флиртовала с Тристаном. Прямо на моих глазах. По-моему, к тому времени, как я закончила есть сэндвич, эта девчонка уже распланировала их свадьбу».
Джосси засмеялась и закрыла дневник.
– Я не говорила таким голосом, ты задница.
– А мне кажется, это звучало бы именно так, – сказал он, улыбаясь. – И, по-моему, на той странице был ещё рисунок собаки в свадебном платье.
– Ты помнишь всё. Это просто потрясающе.
– Это ты потрясающая.
– Такая же потрясающая, как Даниэль Райан?
Тристан поднял взгляд к потолку, будто пытался найти там ответ на её вопрос.
– Думаю, да. То есть, я хочу сказать, что у неё и вправду были очень красивые волосы. И просто убийственные сиськи.
Джосси бросила в него дневник, попов прямо ему в грудь.
– Ауч, ты ранила меня, женщина.
– Это даже не сравнится с тем, что я собираюсь с тобой сделать.
Джосси встала на колени и оседала Тристана. Разумеется, он был сильнее неё, но он повиновался. Ощущения от того, как её тело прижимается к нему, заставляло его воображение продуцировать совершенно дикие образы.
– Ты же знаешь, что я одержу победу. Просто сдавайся, – передразнил он её.
– Извинись передо мной.
– Никогда. Сиськи Даниэль будут оскорблены и обижены, если я сейчас заберу свои слова назад.
Джосси легла на него, её губы были напротив уха Тристана. Их грудные клетки были прижаты друг к другу, сердца бились в унисон.
– Тебя больше волнуют буфера Даниэль Райан или то, что ты снова можешь оказаться внутри меня?
Тристан быстро сел, прижимая спину Джосси к подушкам. Он обернулся вокруг неё и поцеловал её в шею.
– Прости меня. Прости меня, – шептал он напротив её тёплой кожи.
Она улыбнулась в ответ и запустила свои пальцы ему в волосы.
– Так-то лучше.
– Я никогда больше не буду упоминать о Даниэль и о её шикарном бюсте.
Джосси шлёпнула по его плечам, на его лице расцветала ухмылка. С левой стороны уголок губ был приподнят выше. Эту улыбку Джосси знала очень хорошо. Она дразнила, приносила радость и что-то, чего ей всегда будет не хватать.
Позже той ночью, когда Джосси уже спала в его постели, Тристан вышел, чтобы покурить. Он сидел на заднем крыльце в темноте, разглядывая деревья. Как и в прошлый раз, когда он был здесь, Битси подкралась и села рядом с ним.
– Она так изменилась. Такая грустная, такая ранимая, но при этом очень сильная, – произнесла Битси.
Тристан кивнул и выдохнул дым.
– Она для меня всё, – ответил он.
Какое-то время Тристан чувствовал растерянность. После всего того, что с ним произошло, он не был уверен, что способен вернуться к прошлой жизни с семейными ужинами и визитами по праздникам. До того момента, как звук плача его матери не оторвал его от этих размышлений. Встретившись с её мокрыми от слёз глазами, стена, которую он выстроил между ними, разрушилась, и он притянул её в свои объятия.
– Тебя не было с нами так долго. Я не знала, увижу ли я тебя когда-нибудь снова, но я молилась каждый день, чтобы ты был в безопасности и счастлив. Ты бал счастлив, милый?
– «Причина, по которой людям так трудно быть счастливым в том, что они всегда видят прошлое лучше, чем оно было, настоящее хуже, чем оно есть».
– Расскажи об этом своими словами, – попросила она.
– Какое-то время я был счастлив. Фиона разбила моё сердце, как ты меня и предупреждала. Я не думаю, что она вообще когда-нибудь любила меня. Но сейчас у меня есть Джосси.
– И ты нашёл дорогу домой.
Тристан кивнул, перекинул свою татуированную руку через спинку сиденья и положил её на плечи матери.
Через окно Даниэль наблюдал за беседой жены и сына. Даже несмотря на то отчуждение, что возникло между ними, он мог почувствовать, что ситуация меняется в лучшую сторону. То, как они сейчас прислонились к друг другу, вызвало у него чувство облегчения. Тёплый свет, исходящий от его укрытия, очерчивал их силуэты в мягких золотых тенях. Он улыбнулся, что наконец возрождалась та самая объединяющая всех сила, известная как семья.
Глава 22
Надир
Направление, указывающее непосредственно вниз под конкретным местом на небесном теле
– Я хочу, чтобы вы сдали свои работы к пятнице. Убедитесь, что вы тщательно исследовали, что лежало в основе борьбы между этими двумя обществами и не забудьте указать источники, которыми вы пользовались, – сообщил преподаватель, пока студенты покидали аудиторию.
Алекс заправил карандаш за ухо, тетрадь убрал подмышку. Он взглянул на аудиторию, до сих пор до конца не веря, что оказался здесь. Он находил довольно смехотворным тот факт, что проводит в обществе этих молодых впечатлительных ребят четыре дня в неделю. Когда-то он поклялся, что ноги его не будет больше ни в одном образовательном учреждении. Но в этом случае он сделал исключение.
Любовь и ободрение со стороны Эрин заставляло его поступать правильно, самосовершенствоваться. Он хотел быть всем, в чём она может нуждаться, и всем, что она заслужила. Не говоря уже о том, что в первый раз за свою взрослую жизнь, он выступал в качестве ролевой модели. Её сын, Паркер, наблюдал и часто повторял за ним. Для мальчика он был кем-то вроде супергероя, что делало Алекса более осмотрительным в поступках и словах. Ему нравилось, что Эрин не стремилась ничего в нём менять; она принимала все его плохие и хорошие стороны. Это была его идея – получить степень бакалавра в сфере управления бизнесом. Чёрт побери, можно сказать, что он управлял своего рода бизнесом всю свою жизнь.
Когда Алекс был моложе, он порой представлял, каково было бы жить такой добропорядочной законопослушной жизнью. Работать от звонка до звонка, платить налоги, накопить пенсию к старости. И хотя приверженность к социально одобряемому поведению могла привлечь очень многим, его это никогда не интересовало. Но мысли о том, что его жизнь будет одинокой, подавляли его. И когда в его жизни появился человек, перед которым он нёс ответственность, человек, который не побоится спросить с него, который требует большего от него, он достаточно легко смог внести изменения в свои жизненные устремления.
На протяжении прошедшего года их с Эрин отношения развивались очень медленно, но первый раз в жизни Алекс не возражал против этого. Он любил её вспыльчивость, а она принимала его детскую непринуждённость. Секс был потрясающим, таким, какого у него до этого никогда не было. Эрин продемонстрировала ему, как согласовать их жизни на каждом уровне, и чем больше Алекс вливался в этот образ жизни, тем яснее он понимал, что для него теперь нет другого пути. Они были очень похожи друг на друга, но в тоже время очень разными. Неожиданно он понял, что теперь у него есть перспективы на будущее, и пускай он не до конца уверен в них, тем не менее совсем не страшится этого. Он на свободе, и он влюблён. Чего ещё может пожелать бандит из Логан Хайтс?
Алекс часто думал о Джосси и Тристане, поражаясь их силе, которая помогла им пережить те страшные события, выжить в таких сложных обстоятельствах. Он задумывался о том, где они сейчас и на что похожа их жизнь, но никогда не сомневался, что они вместе. Для него это был неоспоримый факт.
* * *
Скрываясь в тенях одной из улиц Праги, Роб Неттлес достал из кобуры пистолет. Пульс отдавался в его голове, заглушая все прочие звуки. Указательный палец его правой руки подрагивал напротив курка, в то время как Роб укорял себя за подобное малодушие. Несколько раз приложившись головой о кирпичную стену, он старался взять под контроль свои эмоции, фокусируясь на неприятных ощущениях от кирпича, впивавшегося в его череп. Он должен быть в полном сознании, когда произойдёт то, что должно произойти. Это была его судьба, и это будет его смертью.
С того момента, как он потерял Монику, Роб сконцентрировался на уничтожении этого ублюдка. Он наткнулся на группировку, промышляющую торговлей людьми и детским рабством. Он услышал про них от одного из новых подельников, когда вернулся на Манхэттен. До встречи с Моникой подобное обращение с людьми вызывало в нём негодование, но при этом ему никогда не хотелось вмешаться и что-то изменить. Теперь всё стало по-другому. Теперь сама мысль о том, что кто-то продаёт, покупает и жестоко обращается с детьми приводила его в ярость. Он воспринимал это как полное неуважение к тому, ради чего Моника так много и упорно работала.
Месяцами Роб пробивал себе путь к этой банде, изображая полное безразличие к страданиям невинных людей. Он вытерпел столько одиноких ночей, наполненных болью, что просто больше не мог и не хотел так жить. Если раньше он думал, что до встречи с Моникой его мир был беспросветным, то теперь, когда её больше нет, он стал абсолютно невыносимым.
Роб уже некоторое время планировал осуществить эту самоубийственную миссию, и он был непоколебим в своём решении. Получив наконец распорядок дня их босса, он ждал его в самом подходящем для засады месте. Этот человек будет уязвим всего несколько секунд, но с подготовкой Роба ему хватит этих секунд. Единственной проблемой будет то, что ему придётся иметь дело с охраной.
Звуки шагов просигнализировали, что они уже близко, и он с чувством презрения и ненависти к себе вынес себе смертельный приговор. Роб вышел из тени и успел нажать на курок до того, как был изрешечён пулями охранников. Но он улыбался, его дыхание менялось от тяжёлого до поверхностного. Он приветствовал свои палачей, с каждой пулей к нему приходила боль, а с ней отпущение грехов. Он без слов молил о прощении, представляя улыбающееся лицо своей Пуговки. Роб готов был принять смерть и всё, что она могла ему предложить – мир конец сердечных мук.
* * *
– Почему они светятся? – спросила Джосси, прислонившись к шершавому стволу старого дерева, пробуя поймать светлячков.
– Это из-за химической реакции, которая называется биолюминесценция. Фермент люцифераза взаимодействует с люцефирином, при наличии ионов магния, адинозитринфосфата и кислорода продуцируется свет, – ответил Тристан, опустив руки на свои обтянутые джинсами бёдра.
Джосси закатила глаза и улыбнулась ему, показывая, что восхищается его поразительным интеллектом в такой же степени, как и его привлекательным лицом. Она заметила, что он наблюдает за ней, но больше не боялась осуждения или того, что он откажется от неё. Ей нравилось, что его взгляд чаще останавливается на ней, нежели на чём-нибудь ещё.
– Думаешь, мы когда-нибудь постареем настолько, что уже не сможем залезть на это дерево? – спросила она, посмотрев на землю.
– Ага, когда-нибудь этот день настанет. Но тогда мы придём и сядем под ним. Будем наслаждаться его тенью и думать о днях, которые провели на его ветвях.
– Хм, звучит многообещающе, – сказала она, наклонившись и поцеловав его в губы.
В этот момент они не кинулись безудержно лапать друг друга, не ждали друг друга действий, которые приведут их к чему-то большему, а просто невинно обменивались знаками, выражающими их любовь к друг другу.
– Как ты думаешь, моя память когда-нибудь восстановится? – спросила Джосси.
– Что ж, мы попробовали возродить воспоминания с помощью рассказов о прошлом, и это не сработало. В большинстве случаев память возвращается спонтанно. Но по прошествии такого длительного промежутка времени велика вероятность того, что твоя память никогда не восстановится.
Джосси вздохнула и посмотрела туда, где солнце исчезало за деревьями. Небо окрасилось в огненно-золотой и оранжевый цвета.
– Что ты по поводу этого чувствуешь? – спросил Тристан, в его голосе сквозило любопытство.
– Хм, я думаю, что всё в порядке. Я смирилась с этим очень давно. Тем более после всего, что тогда произошло в Нью-Йорке, я не хочу помнить детали. Сейчас у меня есть ты и твоя семья, и я чувствую себя прекрасно.
Когда по коже Джосси пробежали дрожь от прохладного ночного воздуха, они спустились по веткам дерева и направились в дом. Ужин был восхитительным, впрочем, как и обычно. Битси посещала кулинарные курсы и использовала Тристана и Джосси в качестве «подопытных кроликов».
– Где отец? – спросил Тристан, заглотив очередную порцию.
– Его вызвали, поэтому его не будет какое-то время. Я думаю, вы увидитесь с ним утром, – улыбаясь, сказала Битси. – Тристан, расскажи, как твои занятия?
– Великолепно. Я сдал тесты первого курса, так что с моим расписанием к этому времени в следующем году я буду уже выпускником.
Джосси улыбнулась ему, излучая гордость. Она не могла понять, каким образом Молони удалось сбить Тристана с истинного пути, как Тристан умудрился пожертвовать стольким. Затем она напомнила себе, что всё это произошло во имя его любви к девушке, и тогда ей стало легче понять его поступки.
– Просто замечательно, дорогой! А как у тебя дела, Джосси?
– У меня всё хорошо. Я работаю над настенной живописью для банка в деловом районе. Так странно заниматься этим абсолютно легально и посреди бела дня. Занятия по изобразительному искусству для меня сущий пустяк, а вот грёбанные общеобразовательные предметы просто убивают меня.
Джосси захлопнула ладонью рот и пробормотала извинения в адрес Битси.
Битси кивнула, и они продолжили ужинать. Когда с едой было покончено, а все тарелки вымыты, они втроём расположились перед телевизором.
– Вы навещаете нас недостаточно часто, – произнесла Битси во время рекламной паузы.
– Ма, не начинай снова, – попросил её Тристан.
Джосси захихикала, когда Битси одарила сына таким взглядом, который наверно присущ лишь матерям.
– Не «мамкай» мне здесь, Тристан. Я знаю, что занятия занимают у тебя много времени, но я ожидаю, что вы будете навещать нас хотя бы один раз за месяц. Вы живёте всего то через реку от нас. И ты мог бы чаще звонить.
– Хорошо, хорошо. Что слышно от отца?
– Он вернётся домой не раньше полуночи.
Битси огляделась вокруг, словно кто-то мог подсматривать за ними, и встала. Она медленно подошла к Тристану и Джосси, на её губах была прямо-таки дьявольская усмешка.
– Я могу поделиться с вами секретом? – прошептала она.
Они оба с любопытством смотрели на Битси, пока та расстёгивала свои джинсы.
– Мам! Какого чёрта ты творишь? – воскликнул Тристан в ужасе от того, что его мать раздевается прямо перед ним.
– Ох, да успокойся, Тристан. Я просто хотела показать вам это.
Битси слегка приспустила джинсы, и они смогли увидеть маленькое тату красного цвета в форме сердца на её левом бедре. Через сердце проходила лента на которой было написано «Даниэль».
– Срань господня! – не смог сдержать своих эмоций Тристан.
– Это потрясающе, – сказала Джосси, придвигаясь ближе, чтобы лучше рассмотреть. – Чёрт, да она настоящая!
Битси рассмеялась, натянула на себя джинсы и заняла своё место, более чем удовлетворённая результатом. Тристан сидел, не двигаясь, без слов таращась на то место, где до этого стояла его мать.
– Тристан? Ты чего? – спросила Джосси, толкнув его плечом.
– А, что? – спросил он, выйдя наконец из своего ступора.
– Только не говори ничего своему отцу, он пока ещё этого не видел.
Тристан кивнул, пытаясь уложить в своей голове тот факт, что он увидел татуировку на коже своей матери. Ему хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. У Битси Дукот Фоллбрук, дочери мистера и миссис Самуэль Дукот III, победительницы подросткового конкурса красоты штата Луизиана, дебютантки клубов для представителей высшего общества, была татуировка.
– Татуировка выглядит так, будто уже почти зажила. Как вы всё это время скрывали её от мужа? – спросила Джосси.
– Ну что ж, мне постоянно нужно было придумывать оправдания, почему у нас не будет секса. Так как обычно у нас с Даниэлем в достаточной степени здоровая сексуальная…
– О, Господи! – воскликнул Тристан, прикрыв глаза и выбежав из комнаты.
Обе женщины разразились приступом смеха над настолько неестественным для Тристана поведением. Они смеялись, пока их рёбра не начали ныть от боли, и всё равно остановиться было очень сложно.
Несколько часов спустя Тристан пристроился в кровати позади миниатюрного тёплого тела Джосси. Его комната выглядела так же, как во времена его учёбы в старших классах, только вид, который на данный момент открывался перед ним, был в разы лучше. Тонкая лямка майки Джосси сползла с её плеча, и ему нравилось, как этот предмет одежды смотрелся на фоне её прекрасной кожи.
Джосси довольно вздохнула и зарылась лицом в его грудь. Она вдыхала его запах, в то время как её пальцы скользили вдоль его талии, а затем вверх к его рукам. Она задержалась на небольшом шраме на его бицепсе, слегка надавила на него и продолжила своё исследование. Ощущения от его голой кожи под её руками вырывали из неё удовлетворённые стоны. Джосси не могла для себя представить более желанного места, кроме как быть в кольце его рук.
– Так странно быть с тобой в этой постели, – мягко прошептал он, уткнувшись в её волосы.
– Ты говоришь это каждый раз.
– Каждый раз именно это я и имею в виду.
Джосси погладила его предплечье и привстала, чтобы поцеловать его в подбородок. Приподняв ногу, она закинула её на его бедро.
– Ты когда-нибудь занимался сексом на этой кровати?
– Нет, – Тристан рассмеялся в ответ на этот вопрос.
На её розовых губах появилась коварная ухмылка, а её рука двинулась по направлению вниз. Она поцеловала его в местечко чуть ниже уха, её горячее дыхание обвевало его кожу.
– А ты хочешь? – промурлыкала она. – Мы бы могли разделить этот первый раз друг с другом. И этот первый раз я запомню.
Все причины, почему бы это могло быть плохой идеей, покинули голову Тристана, и до того, как один из них успел бы одуматься, Тристан подмял тело Джосси под себя.
– Ох, ты определённо запомнишь это, – ответил он, ухмыльнувшись. Тристан наклонился и накинулся на неё с поцелуями. Тихие стоны, которые она издавала, вызывали в нём желание целиком поглотить её.
– Я люблю тебя. Так сильно, как до луны и обратно.
– Твоя любовь составляет всего 447 800 миль? Моя любовь к тебе больше чем число гуголплекс.
– Не существует такого числа, – хихикая, ответила Джосси.
– Существует. Это самое большое число, у которого есть название.
Тристан проложил дорожку из поцелуев по её шее до ключицы и вернулся обратно к губам. Джосси запустила руки в его отросшие волосы, наводя на его голове полный беспорядок. Он простонал в одобрении и толкнулся бёдрами. Начав с её ног, он покрыл всё её тело поцелуями, восхищаясь ею. Он покусывал её кожу, проводил языком линии по тем местам, которые, по его мнению, были обделены вниманием. В его теле не было ни одной части, которая бы не жаждала Джосси.
– Прекращай меня дразнить, – попросила она.
Для них это был новый «первый раз», что-то, что они разделят друг с другом, что-то, о чём смогут вместе вспоминать. Он хотел отчётливо помнить каждый момент и поэтому не торопился. Тристан желал, чтобы эти воспоминания навсегда остались в памяти Джосси.
После того, как испытанное физическое наслаждение окончательно истощило их, они растянулись на прохладных простынях. Их тела переплелись друг с другом. Пальцы Тристана бродили по пресыщенному телу Джосси. Когда его рука пропутешествовала от её колена вверх к бедру, облака разошлись, и через окно лунный свет осветил их обоих. Это напомнило ему, как он увидел Джосси в лунном свете на перилах пожарной лестницы её дома не так давно. Как и тогда, этот свет раскрыл их друг другу, связал их вместе.
Джосси вздохнула и прижалась ближе к Тристану. Она пробежалась своей рукой по его бедру, по его пальцам, вокруг его бицепсов. Она наблюдала, как постепенно замедляется его дыхание, как он всё глубже впадает в сон. Его лицо и тогда было идеальным – волосы, в которые она так любила запускать свои пальцы, глаза, которые видели всё, несмотря на то, как много она когда-то пыталась от них скрыть, и губы, которые без устали повторяли ей слова обожания. Ощущение от его тела, обёрнутого вокруг неё, были опьяняющим, и она не могла вспомнить, хотела ли хоть когда-нибудь кого-нибудь или чего-нибудь так сильно, как хотела Тристана. Ещё более интригующим был для неё внутренний мир этого потрясающего и сложного мужчины. Его феноменальная память, интеллект, его несокрушимая любовь и преданность такой девушке, как она, делало Тристана её идеальным и прекрасным наркотиком.
Конец
