Текст книги "Прекрасный наркотик (ЛП)"

Автор книги: Сизон Вайнинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала,

кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Перевод: Анастасия Мухина и  Марина Шиловская (1-5 (без 3) главы), Юлия Федоркова (с 6 главы)

Сверщик: Анна Рорк

Вычитка: Анна Рорк, Полина Киперина

Обложка: Надежда Ефимова

Переведено специально для группы:

https://vk.com/romantic_books_translate

Любое копирование без ссылки на переводчика ЗАПРЕЩЕНО! Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Глава 1
Единение
Две планеты близки в небесах

– Эй, малышка, передай мне сигареты.

– Я тебе не малышка, – повторила Джосси уже в который раз.

– Отлично. Передай мне сигареты, сучка.

Она мрачно рассмеялась и сделала, что он просил. Отношения на одну ночь не предоставляли права на ласковые имена. А аккуратно рассыпанные полоски белого порошка означали, что он может называть её как угодно.

В то время как незнакомец прикурил сигарету, Джосси села и вытянула руки над головой. В воздухе витал аромат пота, секса и табака. Жужжащий вентилятор пару часов назад усыпил её, а сейчас раздражал последние нервы.

Обнаружив своё нижнее белье на противоположном конце комнаты, Джосси вылезла из-под простыни и натянула его на себя. То же самое она проделала с остальными частями одежды, находя их в разных частях помещения после прошлой ночи. Молодой парень, что внимательно следил за её перемещениями, искренне забавлялся, наблюдая за её техникой «найди-и-надень».

– А знаешь, ты просто супер, – произнес он.

Его голос был скрипучим, будто ему в горло забилась пыль. В его голубых сияющих глазах она ясно видела желание. Однако сейчас ей было не до этого.

Джосси проигнорировала его и наклонилась к одной из дорожек, поднося к носу свернутый трубочкой доллар. Она закрыла глаза и улыбнулась, вдыхая наркотик, зная, что скоро он подарит ей блаженное оцепенение. После последней затяжки она выпрямилась и позволила химикату раствориться в крови. Ей стало так легко, и казалось, будто она парит в небесах. Её тело приближалось к длительному оргазму. Сейчас у неё не было имени, не было прошлого, не было будущего. Существовало только настоящее. И оно было прекрасным.

– Дашь мне свой номер? Сэм Бредли играет в среду. Брательник пропустит нас бесплатно.

Его слова ударились о её стену забвения. Раздраженно она перекинула сумку через плечо и налепила улыбку. Утренний свет пробился через вертикальные жалюзи, золотом отражаясь на его теле. Он улыбнулся, и она опять почувствовала его желание. Но для Джосси он был только парнем – парнем с теплой постелью, доставляющими удовольствие руками и с большим количеством кокса.

– Мы хорошо провели время. Давай закончим на этом.

Она обула свои каблуки и направилась к двери.

– Ладно, как хочешь. Я тебя найду, – прокричал он.

– Маловероятно. – Она ответила и вышла в ослепительный свет утра.

* * *

Джосси сидела в темном углу привычного бара. Компанию ей составляли лишь стены, разрисованные граффити да пустые стулья. На коленях лежала открытая тетрадь. Грязными, испачканными грифелем пальцами она сжимала карандаш над страницей. Сотни слов крутились в её мозгу, но она не могла остановиться ни на одном. Первое слово предложения, основа идеи удерживали её в своей власти, не давая продолжить. Поэтому она предпочитала рисовать – изогнутые линии и пятна теней легче принять.

Посетители бара не обращали на неё внимания. Они были слишком заняты алкоголем и поисками партнеров для секса. Она же приходила сюда каждую ночь с одной целью. Чтобы увидеть его.

Это уже вошло у неё в привычку – ждать его. Джосси всегда приходила за час до его смены и уходила после его последнего перерыва. Она пыталась убедить себя, что эта одержимость нормальна.

Светящимися глазами она посмотрела поверх листа бумаги, ожидая прибытия своей музы. Она вздохнула и прикрыла глаза, жалея, что не выкурила что-нибудь перед прибытием сюда, чтобы ожидание не резало её как острая бритва.

Джосси Бенкс вступила на этот путь в четырнадцать лет. Она летала так высоко, как могла, опасаясь, что реальность внизу никогда не отпустит её вновь. У неё не было физической зависимости от наркотиков. Она никогда не принимала ничего так долго, чтобы к нему пристраститься. Это делалось исключительно для того, чтобы оставаться в блаженном оцепенении, на вершине равнодушия. Её спасали не только наркотики и секс с незнакомцами. Временами её карандаши, чистая бумага и тихая комната могли принести больше удовольствия, чем экстази. Скрипящие звуки карандаша и запах краски успокаивали гораздо лучше, чем попытки врачей.

– Привет.

Джосси подняла голову и увидела незнакомца, наблюдающего за ней сверху. Он стоял слишком близко, тревожа её личное пространство, со странной, светящейся улыбкой. Она не отреагировала на приветствие, но нетерпеливо ждала следующего его шага.

– Не хорошо такой красивой девушке сидеть одной. Можно мне присоединиться?

Она ответила молчанием. Мужчина развернулся и вернулся туда, откуда пришёл. Джосси не смотрела на него. В любом другом месте, в любое другое время она пошла бы за ним. Он был высоким и симпатичным, и ей приятно, что она его заинтересовала. Но нет, не здесь.

Многие говорили, что она привлекательная, но Джосси никогда не придавала этим словам особого значения, так как считала это обычной фразой, чтобы получить её к себе в постель. Если только они не знают, что её не нужно соблазнять. Она могла отдаваться свободно и часто. Стыд не входил в её комплект эмоций; ему не было места в той жизни, которую она вела. Секс всегда приносил только удовольствие. Даже плохой секс. С тех пор, как лишилась девственности, она почувствовала влияние своей женской сущности. Ни мужчина, ни женщина, как бы весело с ними ни было, не могли удержать её внимание дольше, чем требовалось ей самой.

До него.

Она откинулась на стуле, переплела пальцы вокруг почти пустого стакана и погрузилась в свои мысли.

* * *

Облака накрыли луну, воруя её свет. Джосси устроилась на пожарной лестнице и рисовала при свете из окна квартиры. Грязь и пыль на стекле отбрасывали причудливую тень. Внимательным взглядом скользя по листу, она старалась наладить связь со своим рисунком.

Фигура в толстовке с капюшоном появилась неподалеку, привлекая её внимание. Она резко оставила движения карандаша в своих руках. Его темная одежда терялась в ночи, как будто она размазала линии на рисунке.

– Глупец! – крикнул он. Его голос эхом отразился от стен, будто гром, ударивший в небесах.

Он откинул капюшон, пальцы пробежались по грязным волосам, которые будто сложились в корону из шипов. Тяжелые шаги отбивали ритм, в то время как Джосси наблюдала его гнев.

– Непростительно, – произнес он. Он повторял это слово снова и снова, так что оно стало звучать в унисон с биением сердца Джосси.

Она задохнулась от изумления, когда он сорвал с себя толстовку и бросил её на землю. Его руки целиком покрывали татуировки, прерываемые лишь белой майкой. Он прижался лбом к стене и два раза ударил по ней кулаком. Его кровь окрасила кирпичи, и Джосси поняла, что в эту ночь здесь он теряет что-то очень важное.

Она сидела с каменным лицом, уставившись на беснующуюся фигуру внизу. Она немного завидовала такой злости. Она никогда не срывалась таким образом и задумалась, есть ли от этого какой-то прок? Его грудь тяжело вздымалась, и Джосси самой стало трудно держать своё дыхание в узде.

В тот момент луна прорвалась сквозь облака и озарила аллею серебряным светом. Он застыл, любуясь, будто загипнотизированный, тенями, что отбрасывала пожарная лестница. Его глаза поднимались вслед за тенями, пока не уткнулись в тень от её тела. Он поймал её взгляд.

Карандаш выскользнул у Джосси из рук, покатился и упал за край. Она не смотрела, как он падает. Она смотрела на очень знакомое лицо – настолько знакомое, что сердце заболело. Она никогда не видела такое прекрасное сломленное выражение лица, от которого прерывалось дыхание. Где-то в глубине сознания она услышала звук карандаша, падающего на землю.

Джосси почувствовала какую-то связь между ними. Они были двумя душами, заключенными в ловушку случайностей и обстоятельств. И не было ощущения, что они незнакомцы.

Она хотела большего, но не знала чего. Её тянуло к нему, как под действием лунного притяжения в прилив. Она не знала, как назвать свои ощущения, но хотела его так же сильно, как наркотики или рисование.

Где-то в конце квартала завыли сирены, они оба вздрогнули и разорвали те невидимые нити, которые их связывали. Он медленно развернулся. Джосси наклонилась через перила, следя, как он исчезает в темноте.

Когда он ушёл, она понеслась вниз по ступенькам лестницы и подняла его толстовку с земли. Она завернулась в чёрный хлопок и впервые за многие годы спала всю ночь. С тех пор почти каждый день она надевала эту толстовку, хоть та и была ей велика, привыкнув к ней, как вещи давно потерянного друга.

– Принести что-нибудь выпить? – спросила официантка. Джосси посмотрела на неё и кивнула.

– Ещё ром с колой и без разговоров. Поторопись.

Она натянуто улыбнулась, когда официантка вернулась и принесла ей выпивку. Снова оставшись в одиночестве, Джосси начала делать набросок пары, целующейся напротив бара. Женщина стояла, зажатая между ног мужчины, обнимавшего её за талию. Их лица соприкасались в жарком поцелуе, не забывая шептать друг другу нежные слова. Они привлекали внимание всех вокруг, пока официантка не посоветовала им переместиться в другое место. Но Джосси это мало заботило. Её мальчик вернулся.

Он занял место за баром после того, как улыбнулся и поприветствовал официантку. Он отлично смотрелся в отблеске зеркал, сиреневого освещения и полупустых бутылок. Он уже не был тем страдающим парнем с улицы. Эта его версия была более сексуальной и уверенной в себе.

Как удачно, что она нашла его здесь, в баре для яппи. Джосси зашла сюда однажды, пытаясь найти хоть какое-то облегчение, а нашла его. Она узнала те самые татуировки, а когда он повернулся, вспомнила его совершенное лицо так же хорошо, как будто не минуло уже шесть месяцев с их прошлой встречи. Этот образ был выжжен в её голове на клеточном уровне. Она сразу же выучила его расписание, и скоро стала видеть его четыре раза в неделю. Но он её не видел ни разу.

Джосси хотела его. Отношения на одну ночь больше не удовлетворяли ей. Она хотела попробовать его губы и узнать на ощупь его кожу. Она хотела снять с него всю одежду и чувствовать вес его тела над собой. Их отношения были сложными, они строились лишь на односторонних взглядах. Джосси нравился такой поворот событий. Она чувствовала себя привязанной к нему, но не одержимой.

Тристан Фэлбрук был сложным человеком, но всё же всего лишь мужчиной. В возрасте двадцати двух лет он познал боль, видел достаточно насилия и преуспел как профессиональный преступник. Его жизнь можно сравнить с жизнью солдата в военное время, включая шрамы и неотступные воспоминания.

Он не планировал подобного. Его жизнь должна была сложиться совсем по-другому. Но получилось вот так. Здесь, на новом месте, он пытался начать новую жизнь, которая правда тоже не выглядела его путем. И его знания, личный опыт и прочитанные книги не могли ему помочь. Один, в незнакомом городе, с девятимиллиметровкой в кармане и страстью к литературе. И теперь ночь за ночью ему приходилось задвигать свой мозг, приходить в этот бар и играть на публику.

– Похоже, Банди вернулась, – сказала Эрин, ставя поднос на барную стойку. – Как всегда одна, заказала ром с колой.

– Сейчас приготовлю, – ответил Тристан. – Почему все её так называют?

– Ну… она очень симпатичная и очень странная, как серийная убийца. Всегда приходит одна. Всегда уходит одна. Сидит только в том углу, пьёт и рисует у себя в тетради. Иногда она рисует на салфетках. Кажется, она оставляет их специально для меня. Будто это какой-то ключ, который мне нужно расшифровать.

Тристан поставил стакан на поднос и пожал плечами.

– Ой, Нэнси Дрю, может, она просто очень застенчива? Пикассо и Уорхоле тоже любили чирикать на салфетках.

– К чему это ты? Их стоит сохранить? И когда она станет знаменитой, я смогу разбогатеть?

– Возможно. А что она рисует?

– Обычно лица людей в баре. Набросок меня висит над двенадцатым столиком. Одна из лучших работ, я бы сказала, – Тристан улыбнулся, искренне забавляясь над уверенным тоном Эрин. – В любом случае, ей не помешало бы обновить гардероб. Ты бы видел старую рубашку жуткого цвета, которую она постоянно носит. Держу пари, она серийная убийца. Просто её хорошенькое лицо сбивает с толку.

Устав от болтовни, Тристан улыбнулся официантке и отправил её работать. Он спрятался за бутылками и задумался о поведении Банди. Он не видел ничего плохого и неправильного в том, что ей хочется побыть одной… наедине со своими проблемами и мыслями. И не считал, что этого достаточно, чтоб повесить на неё ярлык чудачки. Он сам частенько проводил ночи с квинтой виски, выливая свои разочарования на случайных незнакомцев. Бродяги, коллеги, даже клиенты становились жертвами его пьяных тирад. Кто-то предлагал советы, кто-то просто слушал. Но всё это не играло никакой роли. Его жизненный курс оставался неизменным.

Тристан наблюдал, как Эрин отнесла коктейль. Он попытался сосредоточиться на Банди, в нём заиграло любопытство. Она сидела в тени, так что он мог различить лишь её силуэт. Он узнал эту позу: она намеренно спряталась от всех.

Джосси не подняла головы, когда принесли заказ. Её мысли были заняты его присутствием. Цветочный аромат духов официантки пробудил неприятные воспоминания, которые она быстро прогнала. Она задумалась, какой у него запах. Насыщенный аромат одеколона и лосьона после бритья или просто смесь мыла и сигарет? Она ругала себя за неблагоразумное увлечение этим мужчиной. Она не имела права желать его.

Джосси знала, что работники бара называли её Банди. Она подслушала, как официантки обсуждали её на перерыве. Они считали странной её саму и её манеру одеваться. Она недолго оставалась предметом разговора, они быстро позабыли о ней, как, впрочем, всегда происходило в её жизни. А её желание просто находиться рядом с ним перевешивало любые унижения.

Внезапно Джосси почувствовала, что её лицо горит под взглядом с другого конца бара. Она подняла глаза и увидела, что он за ней наблюдает. Он смотрел на неё, действительно смотрел. Она понимала, что он её толком и не мог разглядеть, но чувствовала, будто её голой вывели перед толпой зрителей.

После нескольких недель её скрытого присутствия, он наконец её заметил. Он облокотился руками на барную стойку и не отрывал взгляд. Конечно, она сразу захотела его. Только на своих условиях. Она не была готова. Она не хотела, чтобы он стал очередным вариантом на одну ночь. Он другой. Внезапно она стала задыхаться от желания сбежать.

Не заметив никакого движения в углу, Тристан повернулся к бару, освобождая её от своего пристального внимания. Он знал, что она существо привычки и не уйдет отсюда раньше положенного времени. Он будет ждать её снаружи.

Прошёл час, степенный и неторопливый, но ни один из них не сделал первый шаг. Около полуночи Тристан понял, что не может больше ждать и что ему нужно выйти покурить. Он предупредил коллегу и вышел через боковую дверь. Аллея приветствовала его молчаливой темнотой.

Когда он скрылся из поля зрения, Джосси кинула несколько купюр, включая щедрые чаевые, и собрала свой блокнот. Она встала и торопливо начала пробираться к выходу. Когда подошвы её туфель почувствовали асфальт, она смогла выдохнуть. Здесь она снова может исчезнуть. Здесь она невидимка.

Джосси повернулась в сторону дома и увидела знакомую фигуру, прислонившуюся к стене. Она с трудом вдохнула, почты задыхаясь, пока его глаза изучали её снизу вверх. Хоть и прошло немало времени, он всё равно её узнал.

– Ты, – прошептал он, сквозь клубы дыма.

Тристан бросил сигарету, потушил её кончиком ботинка и сунул руки в карманы. Перед ним стояла девушка, полная тайн и скелетов в шкафу, и он знал, насколько она одинока в этом мире. Он сделал два шага в её направлении, ожидая, что она отступит, но он ошибся.

Джосси затряслась от незнакомого ощущения. В её голове стало пусто, а ноги будто стали ватными. Он подходил всё ближе, на его красивом лице читалось предупреждение. Она не боялась его. Долгожданное воссоединение перевесило бы любую неловкость. Без задней мысли Джосси протянула к нему руку, чтобы убедиться, что он реален. Вдруг он ей просто привиделся в игре больного воображения. Она провела пальцами по его подбородку, он был как теплый камень и наждачная бумага. Наконец, она коснулась его лица. Он позволил всё это.

Тристан наклонился к её руке. Их глаза смотрели друг на друга в странной битве понимания. Их связь была неясной, но всепоглощающей. В привычном лунном свете их дыхание стало синхронным, и весь мир растворился позади. Тристан хотел что-то сказать, хоть и боялся разрушить этот прекрасный момент. Но всё-таки он воспользовался случаем.

– Я Тристан.

– Джосси, – ответила она.

Повисло долгое молчание, но оно не ощущалось неловко и было похоже на воссоединение влюбленных.

Брови Тристана в замешательстве сошлись на переносице, пока в его голове её лицо трансформировалось в другое, юное и улыбающееся. Он узнал знакомые глаза за теми темными и настороженными, что были сейчас напротив него. У него подкосились ноги, как от удара по голове, когда он признал в Джосси девочку, которая частенько преследовала его в воспоминаниях последние восемь лет.

– Ты напоминаешь мне кое-кого. МакКензи Дюлейн, – сказал он. – Но это невозможно.

Джосси опустила руку и уставилась в землю. Она давно не слышала этого имени и уже многие годы не считала себя той девочкой. Страх затаился в груди, пока она решила, сколько может открыть ему. Но что-то заставило её признаться.

– Я была ей раньше, – ответила она.

– Я думал, ты умерла…

Глава 2
Противостояние
Две звезды напротив друг друга

Это была тайна Джосси – единственный якорь, связывающий её с забытым прошлым. Ради безопасности и здравого смысла она тщательно оберегала этот секрет. Его фраза «Я думал, ты умерла» застигла её врасплох. Она едва не рассмеялась над этой полуправдой. В общем-то, она уже многие годы чувствовала себя мертвой. Она просто существовала, переживая утомительные часы повседневной рутины, физическую боль и душевные раны. Много раз, особенно когда она оставалась во мраке одиночества, Джосси молилась об избавлении от этой жизни. Она не знала, остались ли её молитвы не услышанными или просто без ответа. Но сейчас это уже не имело значения, ведь она давно потеряла веру в Бога. Теперь Джосси верила лишь в то, что можно увидеть или пощупать. И сейчас она верила в Тристана.

– Я знаю тебя, – прошептал он.

Узнав её лицо по прошествии не месяцев, а целых лет, Тристан продолжал изумляться. Она больше не прикасалась к нему, но его кожа горела в тех местах, где до этого были её руки. Эта ниточка к прошлому ошеломляла и угнетала его сознание. Он по-прежнему видел в этой женщине ребенка. Так много вопросов собиралось сорваться с его языка, но он не вымолвил ни один.

– Ты ни черта не знаешь.

Не выдерживая больше тяжести момента, Джосси побежала. Она была слишком трезвой, чтобы справиться с признаниями. Понимая, что ведёт себя как трусиха, она прижала к себе сумку и побежала прочь. Она двигалась бесшумно. Она давно научилась так передвигаться, чтобы банки с краской в сумке не гремели. Девушка опустила взгляд на тротуар, на котором лучи света выглядели как трещины. Вот бы одна из этих трещин распахнулась и поглотила её.

– МакКензи! Джосси! – звал её Тристан.

Имя Джосси, прозвучавшее из его уст, оказалось отныне запятнано её трусостью.

* * *

После того как МакКензи ушла, ошеломлённый Тристан помчался в бар и заперся там в туалете. Охваченный противоречивыми эмоциями, он облокотился на раковину, чтобы не упасть. На шее выступил пот, а в ушах стучал пульс. Его тошнило, он чувствовал себя обманутым и одновременно испытывал облегчение. Глядя на отражение в зеркале, он с трудом себя узнавал: бледный, как будто обескровленный, зрачки расширены, а взгляд не может удержаться на одном месте. Глаза жгли невыплаканные слезы, и он прикусил губу, чтобы их сдержать. Он видел перед собой болезненную версию себя, незнакомца. Он выглядел как человек, только что повстречавший привидение.

– Эй, парень, ты в порядке? – спросил кто-то сзади. – Ты плохо выглядишь.

Тристан встретился в зеркале глазами с мужчиной и постарался сосредоточиться на нём.

– Это потому что я пытаюсь бороться с паникой. У меня упало давление, вызывая головокружение. А также, – Тристан остановился, чтобы вдохнуть поглубже, – мне становится трудно дышать.

Мужчина склонил голову как собака, которая пытается понять человеческую речь. Его глаза сузились в щелочки, как будто это могло помочь разобраться. Тристан опустил взгляд на раковину.

– А, ну ладно. Я тогда пойду, пожалуй...

Когда Тристан снова взглянул в зеркало, мужчина уже ушёл. Хотя бог не обделил его мозгами, Тристану не всегда легко справлялся с социальными взаимодействиями.

Он представлял собой интеллектуальную загадку за своей непроницаемой маской, медицинский феномен. Его отец называл это эйдетической памятью. Он всегда всё легко запоминал. Не было никаких проблем, чтобы запомнить все детали на фотографии или каждое слово в рассказе. Список покупок, даты и время, даже имена и лица навечно оставались в его памяти. Это не было навыком, которому бы он научился, используя мнемонические техники. Он с этим родился. Это свойство его генетики, как цвет глаз или кудрявость волос.

Повзрослев, Тристан изучил это явление, пытаясь разобраться, почему его мозг так работает. Погрузившись в папины медицинские журналы, он выяснил, что эта изучение этой способности полно противоречий. Некоторые, например, считают, что это миф.

– Миф? – кричал он.

Сидя в кожаном кресле за столом отца, он молился, чтобы стать нормальным ребёнком.

– Тристан, это не болезнь. Это необычайная способность. Считай себя одарённым. Знаешь, как, например, быть пуленепробиваемым или иметь рентгеновское зрение.

– Как Супермен? – спросил он, вытирая слёзы.

Доктор Фалбрук улыбнулся сыну и кивнул. В освещённой тёплым светом комнате, заставленной полками с книгами и семейными портретами, семилетний Тристан представлял себя героем в колготах и развевающемся плаще.

* * *

Наконец, Тристан вернулся на свое рабочее место за стойкой бара, встретив раздраженный взгляд коллеги. Он на автомате вытирал сухим полотенцем стаканы для виски, разливал напитки и открывал бутылки, но мысли его занимала только МакКензи. Накрашенные чёрные глаза, округлости груди и длинные ноги – всё это не оставляло сомнений, что девушка, которую он когда-то знал, стала женщиной.

– Тристан, – он обернулся и увидел Эрин, смотрящую на него, – я сказала, что мне нужна водка с тоником, Голубая Луна, миллион долларов и номер Райана Гослинга.

– Извини, – сказал Тристан, – всё сейчас будет. Я не смогу помочь тебе с Райаном. И почему только миллион? Чем больше у тебя будет денег, тем проще тебе будет самостоятельно достать желанный номер.

– Я не хотела быть жадной, но мне нравится ход твоих мыслей, – подмигнула Эрин.

Он улыбнулся и поставил напитки на поднос. Как только она ушла, мысли снова вернулись к Джосси.

Тристан вспоминал все мгновения их встреч, начиная с первого раза, как он её увидел, и заканчивая первый разом, как он снова её увидел. Той ночью в тёмной аллее, где она молча смотрела на его приступ ярости. Когда их глаза встретились, он почувствовал знакомую силу притяжения, но с легкостью отмел её. Теперь он понимал свои ощущения и гадал, испытывала ли она их тоже?

Ему нужны ответы. Он вспомнил, что она живёт в сорок первом доме на Айова Стрит, в белом здании с зелёными козырьками. Он мог бы постучаться ей в дверь и встретиться с ней лицом к лицу. Но она казалась слишком упрямой для подобного подхода, слишком напуганной своей историей.

Тристан вздохнул и закрыл лицо руками. Он решил, что больше не будет страдать этим вечером, как будто такое решение могло помочь избавиться от её чар. Он чувствовал, что она снова станет его искать, и тогда он даст ей всё, что она хочет.

* * *

Дин Молони сидел на заднем сидении припаркованной машины, водя пальцем по шву в обивке сиденья. Нежная холодная кожа скользила под его прикосновением, пока он не достиг края сиденья. Мимо пролетел подросток на скейте, панк с торчащими волосами. Он напомнил Молони Терри Сандерса из школы. Этот парень бесконечно дразнил его. Он повторял «Молони Болони», и все дети присоединялись к нему. Это продолжалось до тех пор, пока Молони не разбил ему лицо кирпичом в школьном дворе. Кровь попала на блондинистые торчащие волосы Терри. Тогда впервые Молони почувствовал вкус победы.

Скейтбордист попытался заглянуть в автомобиль сквозь тонированное стекло автомобиля, и Молони ухмыльнулся через стекло. Он знал, что его не видно, но сработал инстинкт. Внутри него жила ненависть, она распространялась по всему телу и инфицировала каждую его клетку. Его взгляд следил за мальчиком, пока тот прыгнул на погрузочный пандус и исчез вдали улицы.

Здание напротив окна Молони, сложенное неровными рядами старых и новых кирпичей, выглядело безобидным. Трещины на стенах и заржавевшие вентиляционные отверстия ничего не говорили о зловещих внутренностях. Просто один из многочисленных складов.

Его предприятие по бурению шельфовых скважин было отличным прикрытием для экспорта и импорта через Мексиканский залив. Половина его продукции состояла из незаконного оружия и наркотиков, в то время как другая половина представляла собой законный бизнес. Это здание стало его первым приобретением, когда он стал во главе этого предприятия. Среди грузовых ящиков и палетов собрались самые важные люди его компании. Собрать их всех в одном месте было рискованно, но в данных условиях необходимо.

Его человек, Фрэнк, сел за руль машины, предварительно проверив собравшихся.

– Все на месте, сэр.

Молони кивнул и вышел из машины вместе с водителем. Фрэнк шёл на два шага позади него неизменной тенью злодея. Они зашли на склад и подошли к группе людей. Молони занял своё место во главе стола, и тут же все разговоры прекратились. Он откинулся на спинку стула и почесал аккуратно подстриженную бородку. Он упивался слепым поклонением своих сотрудников. Ощущение полного контроля над жизнями этих людей было приятно. От возбуждения от власти у него перехватило дыхание, и во рту появился металлический привкус. Молони никогда не сдастся.

– Итальянцы шастают на моей территории.

Молони всегда говорил коротко и по делу. Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть серьезность проблемы, обводя всех присутствующих ледяным взглядом голубых глаз.

Дин Молони быстро достиг успеха. Он вырос в ирландском пригороде, основу которого составлял средний класс, и с детства стремился к большему. Дин жаждал богатства и власти. В его сердце поселилась алчность, и сколького бы он ни приобрел, всё равно хотел большего. В последнее десятилетие он расширил бизнес и, видимо, привлек внимание акул.

– Джино Галло враг номер один, – объявил Молони.

Мужчины разом заговорили, и комнату наполнил настороженный гул.

– Они не могут прийти сюда и взять наше! – закричал один мужчина.

– Итальянцы? Только через мой труп.

– В этом есть смысл, – спокойно сказал Барри. Пожилой мужчина рядом с Молони встал и начал застегивать пиджак. – Угрозы ничего не решат. Мы должны перехитрить их и спрятать все концы в воду. Не должно остаться ничего, что можно было бы использовать против нас.

Молони кивнул, соглашаясь.

– Согласен, – сказал он. – Убедимся, что все долги собраны, а все запасы учтены.

– Следите, не появилась ли крыса. Галло попытается украсть наш бизнес, вербуя наших парней. Если обнаружите, что кто-то сливает информацию, то будем с ним разбираться, – объяснил Барри.

– Кто-то точно сливает Галло информацию. Это факт, – подтвердил Молони. – Никто ни в чём не хочет признаться? – обратился он к присутствующим.

Мужчины стали невинно переглядываться. Их невинные и обличительные взгляды взбесили Молони. Он не потерпит измену.

– Нет? – последний раз спросил он.

В мгновение ока Барри поднял пистолет и выстрелил Кевину Лэндри прямо в лоб. Гром выстрела эхом отскочил от стены и превратился в дикий барабанный бой, звучащий в унисон с биением пульса всех мужчин в зале. Кевин хоть и умер мгновенно, остался в вертикальном положении, как будто всё ещё был при исполнении служебных обязанностей.

Молони усмехнулся. Он чувствовал себя сильнее от их страха. Его мышцы напряглись и потянули ткань рукавов пиджака. Власть, когда он держал в руках чью-то жизнь, была для него самым сильным афродизиаком. Его девушке придётся нелегко сегодня ночью.

Щелкнув предохранителем пистолета, Молони отпустил людей. Остались только Барри и Фрэнк. Молони повезло иметь таких верных людей. Фрэнк отвечал за его безопасность. Он попал в дело, будучи подростком, чтобы погасить долг. А остался, потому что оценил преимущества своего положения. Барри же был вечным помощником. Он работал на предыдущего босса, и когда Молони возглавил дело, Барри обещал свою лояльность. Он был правой рукой Молони, его стрелком и его голосом разума.

– Что насчёт девчонки? – спросил Молони, – она ещё жива?

Барри оперся пальцами на деревянный стол и расправил плечи. Хотя он и не нёс за это ответственность, все равно чувствовал себя обязанным исправить проблему.

– Морт использует самые убедительные методы, чтобы собрать информацию.

Молони удовлетворенно кивнул. Джино Галло может использовать его прошлые недоделанные дела против него, поэтому крайне важно устранить девушку. Когда это осложнение решится, он сможет приняться за устранение итальянцев.

* * *

Джосси сидела, скрестив ноги, на полу своей квартиры среди пыли и паутины. Листы бумаги, вытащенные из переплёта, валялись вокруг неё, как опавшие листья. Она повторяла имя Тристана снова и снова, как будто звук его имени мог воскресить в её памяти их прошлое. Он знал её. Знал её в прошлой жизни, в которой она попала под суровые жернова судьбы и была выплюнута ими в нынешнюю реальность. Её переполняли противоречивые желания: с одной стороны, она хотела забыть его, а с другой, хотела познакомиться с ним заново.