Текст книги "Стеклянный лес"

Автор книги: Синтия Суонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 57
Энджи

Утром, пока я готовила кофе, Пол постучался в комнату племянницы.

– Руби, выходи! Тебе нужно поесть, а затем мы отправимся в офис мистера Курца.

Он попытался открыть дверь, но та оказалась запертой изнутри.

– Странно, – нахмурился муж. – Энджи, у тебя есть шпилька для волос?

Полу потребовалась всего пара минут и моя шпилька, чтобы справиться с замком. Он повернул ручку и распахнул дверь. Комната оказалась пуста, что меня совершенно не удивило.

Казалось, Пол тоже не удивился. А впрочем, откуда мне знать, что он чувствовал и думал на самом деле?

– Нужно было лучше за ней приглядывать, – вздохнул муж. – Оставайся здесь, а я проверю в лесу.

Я ничего не ответила, лишь проследила взглядом, как он вышел на узкую тропу и исчез за деревьями.

Вернулся Пол весьма расстроенный.

– Руби там нет. Конечно, она легко может спрятаться за стволом любого из этих деревьев, к тому же знает лес как свои пять пальцев, но я прошелся по округе и… – Он пожал плечами. – У меня сложилось впечатление, что в лесу искать бесполезно.

– И куда же ты пойдешь?

Пол выглядел таким растерянным, что на мгновение мое сердце растаяло, но потом я вспомнила, что его ничто не может сбить с толку. Узнать, когда он был настоящим, а когда – нет, не представлялось возможным.

Зазвонил телефон, и Пол бросился к нему. Некоторое время он слушал звонившего, а потом ответил:

– Да, я понимаю. Конечно… да, мы с радостью поможем. Спасибо. Скоро выезжаем.

Он повесил трубку и повернулся ко мне:

– Звонили из полиции. Внезапно все в доме стало вещественным доказательством, и нас просят на несколько дней переехать в отель, чтобы они могли все здесь как следует осмотреть. – Сделав глоток кофе, Пол поставил кружку на столешницу. – Надо позвонить твоим родителям и сообщить, что мы не сможем вернуться домой завтра. Возможно, нам придется задержаться еще на несколько дней. Но мы должны это сделать ради Руби. Полицейские не хотят оставить ее в покое, а мы не можем бросить ее на произвол судьбы. Кто знает, что именно они ищут?

– Но… почему? Полиция действительно может так сделать – просто войти в дом и перевернуть все вверх дном?

Пол пожал плечами.

– Очевидно, может. Нужно проконсультироваться с адвокатом. Я разбираюсь в этом не больше твоего, Энджел. А пока нам нужно освободить дом. – Он кивнул в сторону спален. – Упакуй чемодан. Если хочешь, я помогу, например, собрать детские вещи…

– Нет! – Мой голос прозвучал слишком резко, и я тотчас сменила тон. – Я хотела сказать, тебе вовсе не обязательно этим заниматься. У меня… все разложено так, как мне удобно. Я должна сама сложить вещи, чтобы потом сразу найти нужную.

Пол улыбнулся.

– Мне стоило догадаться, что нужно предоставить женщине заниматься своими делами самостоятельно. Только не мешкай, Энджел, ладно? Я пока позвоню мистеру Курцу и твоим родителям, а потом соберу кое-какие вещи Руби.

– В полиции сказали, что нам лучше переехать в близлежащий мотель, – пояснил Пол, укладывая вещи в багажник арендованного автомобиля. – Нас уже ждут. Округ оплатит проживание. Нам посоветовали расслабиться и отдохнуть. А когда можно будет ехать домой, нас известят.

– А что говорит мистер Курц? Это законно?

Пол кивнул.

– Он сказал, что у полиции есть ордер. Так что мы ничего не можем поделать.

Когда мы отъехали от дома, на лице Пола возникло насмешливое выражение.

– Не представляю, что они надеются найти. И если что-то найдут, будет ли это иметь вес в суде? Сомневаюсь. Все это место уже скомпрометировано. Сколько времени прошло с момента обнаружения тела Генри? Неделя? Ни за что не поверю, что суд примет во внимание любую найденную в этом доме улику.

Пол старался излучать уверенность, и все же я уловила в его голосе нотки сомнения, но он продолжал распаляться и от этого все больше убеждался в собственной правоте.

– Сколько людей побывало в доме, начиная с двадцать шестого сентября? Ты, я, Руби, малыш, полицейские вчера утром. Даже негритянка, прости господи.

– Ради бога, Пол, – осадила я его, – только не говори, что ты в чем-то подозреваешь эту славную женщину.

– Славную? – усмехнулся муж. – Да у нее на лице все написано. Она из тех, кто всё знает, но молчит до тех пор, пока это выгодно. Хитрая и изворотливая. Я понял это сразу, как только ее увидел. Зря я позволил тебе пригласить ее в гости. И зря оставлял ее с Руби наедине.

Глупость какая! Я отвернулась к окну.

– Прости, Эджел, – Пол тронул меня за плечо, и, обернувшись, я увидела в его глазах неподдельное раскаяние. – Все это так ужасно. Никогда раньше мне не приходилось заниматься чем-то подобным. Все, что я хочу, это вернуться домой и оплакать Генри. А потом вновь заняться живописью… – Голос Пола сорвался.

Он играл свою партию профессионально. Что ж, если может он, то и я смогу.

– Все хорошо, – мягко произнесла я, накрыв его руку своей. – Все хорошо, Пол. Я здесь, с тобой. Мы пройдем через это вместе.

Как только мы разместились в мотеле, Пол снова надел куртку и пояснил:

– Хочу поискать Руби. Кажется, я знаю, где она.

– И где?

– Пока не скажу. Просто поверь мне, ладно?

Убедившись, что муж сел в автомобиль и выехал со стоянки, я достала из кошелька визитную карточку Джин Келлерман, провела пальцами по тисненным буквам адреса «Стоункилл газетт» и вызвала такси.

Редакция газеты располагалась в небольшом здании в центральной части города. Когда я вошла внутрь, над дверью звякнул колокольчик. Откуда-то доносился гул, и я решила, что это работает печатный станок.

Администратор поприветствовала меня и спросила, чем может мне помочь. Однако, прежде чем я успела ответить, Джин Келлерман поднялась из-за стола в дальнем конце комнаты и подошла ко мне.

– Энджи, так приятно видеть вас снова.

Кивнув, я спросила, могу ли видеть пятничный выпуск газеты.

Передав мне экземпляр, Джин вернулась к работе. Я же села перед столом администратора и, держа малыша на коленях, развернула газету сразу на третьей странице.

«(Продолжение. Начало на странице 1).

Гласс, на протяжении нескольких лет наносивший визиты в Стоункилл, обвинялся в компрометирующей связи с ученицей средней школы нашего города. Ему не было предъявлено официального обвинения, но, по словам девочки, мистер Гласс оказывал ей внимание, когда она посещала дом директора школы миссис Хоук по ее же собственной просьбе. Девочка должна была выгуливать собаку миссис Хоук. На тот момент мистер Гласс проживал в доме директора, хотя пара и не была расписана. После инцидента мистер Гласс покинул Стоункилл, и было неизвестно, вернется ли он сюда еще когда-нибудь.

Узнав о том, что мистер Пол Гласс вернулся в Стоункилл в связи со смертью своего брата и исчезновением невестки – на этот раз в сопровождении жены и малолетнего сына, – наш репортер попыталась связаться с семьей девочки, вовлеченной в происшествие 1951 года, однако ее родственники отказались давать какие-либо комментарии.

Миссис Хоук в своем заявлении сказала лишь следующее: «Учителя и ученики средней школы Стоункилла очень опечалены известием о кончине отца одной из наших учениц. Мы скорбим всем коллективом и молимся о том, чтобы наша ученица и ее семья как можно скорее оправились от этой потери».

В загадочном деле осталось множество вопросов без ответа. Как и множество загадок, которые предстоит отгадать полиции, не говоря уже о юной и невинной миссис Энджи Гласс».

Я аккуратно сложила газету и положила на журнальный столик. Джин Келлерман, поймав на себе мой взгляд, подошла и села рядом.

– Я могу что-нибудь для вас сделать?

Ее голос звучал на удивление мягко. Сейчас она совсем не напоминала охотящуюся за сенсацией журналистку. Скорее друга. Она говорила со мной, как одна из моих сестер, и я заморгала, чтобы прогнать непрошеные слезы.

– Спасибо, Джин, но нет. – Я встала.

Джин поднялась следом за мной и наклонилась к моему уху.

– Я слышала, полицейские еще раз допрашивали Руби.

Я кивнула.

– Да, но обвинения не предъявили. Впрочем, полагаю, что вам это тоже уже известно.

– Верно. – Джин посмотрела в окно, а затем снова перевела взгляд на меня. – Энджи, вы ведь знаете, что Руби вызвали вовсе не из-за моей статьи. Полиция не затевает расследований на основании журналистских предположений. Должно быть, случилось что-то еще, раз они начали подозревать Силью.

– Но я ничего не знаю. Пол говорит, что ему тоже ничего не известно.

Я замолчала. Не было нужды говорить Джин о том, что я не верила Полу.

Миссис Келлерман тоже молчала, очевидно, обдумывая, что ответить.

– Знаете, – наконец произнесла она, – возможно, вы захотите поговорить с Кристиной Хоук. Она и Силья… Словом, одно время они считались подругами. Только не стоит использовать инцидент с вашим мужем против Кристины. Порой она рубит с плеча, но делает это из лучших побуждений.

Я спросила, как попасть в школу, и Джин ответила, что здание находится всего в нескольких кварталах отсюда.

– Вот… – Она взяла со стола администратора одну из визитных карточек и написала на обратной стороне номер телефона. – Это мой домашний. Можете звонить в любое время, Энджи. Слышите, в любое.

Школа располагалась на склоне холма, неподалеку от центральной части города. Отдышавшись после долгого подъема в гору с ребенком на руках, я зашла внутрь и нашла кабинет секретаря.

– Миссис Хоук вас ждет? – поинтересовалась секретарь, когда я спросила, здесь ли директор и могу ли я с ней поговорить.

– Нет… в общем, я по личному делу. Всего на несколько минут. – Я прекрасно осознавала, как выгляжу со своим носом-кнопкой и ободком в волосах. Если бы не ребенок, меня вполне можно было принять за школьницу.

– Что ж, присядьте, мисс, я узнаю, примет ли она вас.

– Мэм, – поправила я секретаря. – Не мисс, а мэм.

Но она уже отвернулась и разговаривала с кем-то по переговорному устройству, так что либо не слышала, что я сказала, либо просто не обратила внимания на мои слова.

Глава 58
Руби

Рано утром Руби дошла до аптеки на углу, бросила десять центов в прорезь телефона-автомата, расположенного рядом, и коротко поговорила. Потом вернулась окольными путями через кладбище и спряталась в лесу. Не слишком далеко, но и не слишком близко от дома, так, чтобы видеть и слышать, что происходит в «птичьей клетке», но чтобы ее саму не было видно в окна.

Вскоре дядя Пол и тетя Энджи уехали, но Руби продолжала сидеть на камне, обняв колени руками.

Через некоторое время Руби направилась в дом, вошла в свою комнату и внимательно осмотрелась. Она сожалела лишь о том, что придется оставить книги. Схватив с полки роман «Убить пересмешника», она сунула его в сумку.

В комнате матери она взяла еще кое-что и спрятала глубоко на дне сумки. Найденную в гостиной шаль бабушки тоже прихватила с собой.

После этого Руби вернулась в лес.

Глава 59
Энджи

Миссис Хоук крепко пожала мне руку и не поморщилась, когда я назвала свое имя.

– Миссис Гласс, приятно познакомиться с вами. И с вашим маленьким сыном. – Она перевела взгляд на сидевшего у меня на коленях Пи Джея.

Отыскав в сумке погремушку, я дала ее ребенку.

– Спасибо, что… нашли время встретиться со мной, – произнесла я и тотчас же возненавидела сквозившую в голосе неуверенность.

– Что я могу сделать для вас, миссис Гласс?

Я не знала, как начать. Я ожидала, что директор станет выражать соболезнования или спросит о Руби, но миссис Хоук откинулась на спинку стула и ждала.

– Я… в общем, я пришла, чтобы поговорить с вами о… – Я опустила глаза, почувствовав, как вспыхнуло лицо, но потом снова посмотрела на директрису. Это же просто смешно. Мне необходимо взять себя в руки. Я набрала в грудь воздуха и произнесла: – Я просто хотела узнать, что вам известно о семье Гласс. Что, по-вашему, произошло с Генри и Сильей?

– Насколько я поняла, Генри принял яд. Имеется предположение, что это самоубийство. – Миссис Хоук поморщилась и принялась перекладывать бумаги на столе. – Такая трагедия. Должно быть, Пол и Руби чувствуют себя ужасно.

В ее голосе слышалось сочувствие, но мне оно показалось неискренним. Очевидно, этой женщине было ни капли не жаль ни Пола, ни даже Руби.

Неужели она считала, что Силья убила Генри, и Руби знает об этом? Если здесь вообще имело место убийство.

– А Силья? – спросила я. – Как вы думаете, где она?

– Ах, Силья. Она может быть где угодно, не так ли? – Директор улыбнулась и взглянула на меня так, словно ожидала подтверждения.

– Руби вчера допрашивали, – выпалила я. – Полицейские хотели знать, что ей известно о смерти отца. Они… Они подозревают, что Силья убила своего мужа.

На лице миссис Хоук отразилась задумчивость, как если бы она собиралась с мыслями.

– А вы верите в это, миссис Гласс? – наконец спросила она. – Думаете, Силья могла его убить?

– Не знаю, – призналась я. – Именно поэтому я здесь. Я подумала, что вы можете… – Наши взгляды встретились. – Вы ведь знали Силью, не так ли? Вы подруги. Ну или были таковыми когда-то.

Миссис Хоук осторожно посмотрела на меня.

– Да, это правда. Когда-то мы с Сильей дружили.

– Вы не пришли на похороны ее мужа. – Я одарила директора, как мне показалось, суровым взглядом. – Даже если вы знали, что Сильи там не будет, могли бы прийти, чтобы оказать поддержку семье. Вы могли бы поддержать Руби.

– Это сделала мисс Уэллс, – заметила она. – Мы сочли, что так будет более чем достойно.

– Потому что у вас был роман с моим мужем? – напрямик спросила я. – Знаете, я ведь читала статью в пятничной газете.

Миссис Хоук тихо засмеялась.

– Не сомневаюсь. Послушайте, миссис Гласс, не придя на похороны, я попыталась проявить сострадание по отношению к вашему мужу. Не думаю, что он хотел бы меня видеть. – Она подалась вперед. – В последние годы я стала очень неприятна Полу. И Генри тоже. Возможно, вам это известно. Братья Гласс меня просто не переваривали.

– Почему? Я могу понять Пола, но при чем тут Генри?

– Генри Гласс считал меня коммунисткой, – фыркнула миссис Хоук. – Он не первый выдвинул такое обвинение. В маленьком городке – пусть даже таком, который обманчиво считает себя ультрасовременным, – совсем не трудно заработать обвинение в чем-то подобном. Стоит только нанять чернокожую учительницу литературы в школу, где подавляющее количество учеников белые. Сделайте это и считайте, что ваша судьба предрешена.

– Мисс Уэллс.

– Да. Я долго воевала с отделом среднего образования за возможность взять ее на работу. Мисс Уэллс была – и есть – лучшая из лучших, но они этого не видели. Так же как и Генри. Он считал меня другом негров, другом социалистов и евреев, другом всех, кто хоть чем-то отличался от остальных. Для него это значило, что я коммунистка. Разве не так, миссис Гласс?

Я не знала, что и думать.

– И вот являетесь вы, – продолжала директор, – и сидите в моем кабинете с ребенком на руках, точной копией своего отца – моего бывшего любовника…

При этих словах я поморщилась, но миссис Хоук, похоже, ничего не заметила.

– И обвиняете меня… собственно говоря, в чем?

– Я вовсе вас не обвиняю! – воскликнула я. – А просто хочу получить ответы на некоторые вопросы.

– Пол знает, что вы здесь?

Я покачала головой.

– Что ж, миссис Гласс, – произнесла директор, и я уловила в ее голосе насмешливые нотки. – Могу сказать лишь одно: Силья оказалась в отнюдь не простой ситуации, поскольку Генри был сумасшедшим.

– Сумасшедшим? – Такое определение показалось мне слишком жестким даже в устах этой резкой женщины.

Миссис Хоук презрительно рассмеялась:

– Генетическая наследственность, верно?

Я снова покачала головой.

– Прошу прощения, но я вас не понимаю.

Миссис Хоук долго смотрела на меня, а потом наконец произнесла:

– Скажите, миссис Гласс, как давно вы знаете Пола?

Я нервно заерзала на стуле и крепче обняла малыша за талию.

– Чуть больше года. Мы познакомились прошлым летом, когда вместе работали в отеле.

– А, понимаю, – кивнула она. – И как много он рассказал вам о своем происхождении?

– Своем… происхождении?

– Да. О том, откуда он родом.

– Он из Калифорнии, – решительно ответила я. – Они с Генри выросли в долине виноградников.

Миссис Хоук снова кивнула.

– Так и есть. Вы же знаете о его родителях, верно?

– Только то, что они умерли. А что еще мне нужно знать?

Директор посмотрела на меня с недоверием и тихо протянула:

– Стало быть, ничего не знаете. Бедное дитя.

– Миссис Хоук, – я недовольно поджала губы, – при всем уважении, мэм, я уже не ребенок.

– Нет, конечно, нет. – Она улыбнулась и снова начала перебирать бумаги. – И как взрослая женщина – как жена и мать – вы заслуживаете, чтобы узнать правду о семье мужа. Если Пол вам ничего не рассказал, тогда это сделаю я. – Она откинулась на спинку стула. – Пол обычно пьет не слишком много. Уверена, вам это известно.

Я кивнула, и миссис Хоук продолжила:

– Но однажды вечером он здорово перебрал. В то время с ним случалось подобное время от времени. И вот в тот самый вечер он рассказал мне все о своей семье – то, чего, очевидно, не рассказал вам.

Я открыла было рот, но промолчала, испугавшись, что она вдруг передумает и ничего не расскажет, однако этого не случилось.

– Пол и Генри росли в семье, где родители постоянно ругались. Если подворачивался хоть малейший повод поссориться, они ссорились. Отец начинал орать, а мать расстраивалась. Они делали жизнь друг друга невыносимой, но, несмотря на взаимное презрение, оба были убежденные католики, регулярно посещали церковь, так что развод исключался. Пол говорил, что мать могла быть вполне милой и любящей, когда рядом не было отца. В остальное же время… – Миссис Хоук покачала головой. – Каждый день родители Пола и Генри находили повод для разногласий, начиная от степени накрахмаленности простыней и заканчивая сортом джема на завтрак или неоплаченным счетом за газ. Перепалки эти не всегда оставались словесными. Зачастую дело доходило до рукоприкладства. По словам Пола, кулаки пускали в ход оба. Но в конце концов мать решила воспользоваться отнюдь не кулаками и попыталась убить мужа.

– Попыталась… что?

– Так сказал Пол, – ответила миссис Хоук. – Мать повсюду носила с собой японский пистолет марки «Намбу», который купила у какого-то парня, работавшего на виноградниках. Однажды вечером она отправилась в местную таверну, зная, что обнаружит там мужа и сыновей, и выстрелила. К счастью, стреляла она не слишком хорошо. Пуля поцарапала старику ухо, но больше никому не причинила вреда. В тот вечер в питейном заведении было не слишком людно, иначе она могла бы убить кого-нибудь ненароком. – Директор на мгновение замолчала. – Увы, на этом история не закончилась. Старший мистер Гласс не смог пережить шока. У него случился сердечный приступ, и он рухнул на пол прямо на глазах жены, сыновей и остальных посетителей.

– Какой ужас, – прошептала я.

Миссис Хоук кивнула.

– Приехавшие полицейские забрали миссис Гласс в участок. Ей выдвинули обвинение в попытке убийства, но адвокату удалось доказать, что она потеряла рассудок. Поэтому ее упекли не в тюрьму, а в местную психушку. Это разбило Полу сердце. Он обожал мать. Сказал, что, если бы отец относился к матери чуть любезнее, она не решилась бы на столь отчаянный шаг.

– Но, судя по всему, она тоже была с мужем не слишком-то любезна, – заметила я.

– Думаю, для Пола это не имело значения, – ответила миссис Хоук. – Он уехал из родных краев, потому что не мог вынести того, что мать находится в неволе. По какой причине уехал Генри, мне неизвестно. Полагаю, ему просто все надоело. Не знаю, возвращался ли кто-нибудь из них с тех пор домой.

– Пол ездил на похороны матери, – сказала я. – Не знаю, один или с братом. Это было до того, как мы познакомились. А больше он ничего не рассказывал.

– Что ж, теперь вы все знаете.

Я крепко обняла Пи Джея.

– Ума не приложу, что теперь делать.

– Послушайте, миссис Гласс… – Директор постучала карандашом по столу. – Я не знаю, как вам помочь, но могу с уверенностью сказать лишь одно: чем больше вы будете знать, тем лучше будете подготовлены. Верно?

Я настороженно взглянула на нее.

– Подготовлена… к чему?

– Миссис Гласс, я и так уделила вам очень много времени. – Миссис Хоук встала из-за стола. – Вам лучше вернуться домой, пока вас не хватились.

Я тоже поднялась.

– Спасибо.

Миссис Хоук кивнула и посмотрела на меня сверху вниз.

– И еще одно. У семейства Гласс огромное количество скелетов в шкафу. В Стоункилле все об этом знают и поэтому стараются с ними не общаться. Но вам стоит иметь в виду, что Пол знает и всегда знал, что происходит в этой стеклянной крепости в лесу.

Когда я вышла из кабинета, прозвенел звонок, пробудивший во мне воспоминания. Ведь всего несколько лет назад я тоже ходила по коридорам средней школы, прижимая к груди учебники, а не ребенка.

Направляясь к выходу, я вдруг услышала свое имя.

– Миссис Гласс, это вы?

Развернувшись, я увидела мисс Уэллс, стоявшую в дверях одного из классов, и неохотно подошла к ней. Мне было нужно оказаться в мотеле до возвращения Пола, но и показаться невежливой тоже не хотелось.

– Приятно видеть вас снова. – Учительница отошла в сторону, чтобы пропустить учеников. Все трое поприветствовали ее. В ответ она пожелала детям доброго утра и хорошего дня, после чего снова повернулась ко мне. – Что привело вас в школу, миссис Гласс?

– Я… я приходила поговорить с миссис Хоук… о… – Ложь быстро пришла на ум. – Мистер Гласс хотел узнать, можно ли Руби еще некоторое время провести дома. Он попросил меня обсудить это с миссис Хоук.

– Это разумно, – кивнула мисс Уэллс. – Я могу составить для Руби список заданий, чтобы она не отстала от класса. Уверена, что другие учителя согласятся сделать то же самое. Я поговорю с миссис Хоук.

Я кивнула, хотя и понимала, что моя ложь будет раскрыта. Но поделать с этим я уже ничего не могла.

– Как Руби? – спросила мисс Уэллс.

Малыш начал извиваться у меня в руках, и я перехватила его поудобнее.

– Справляется.

Мисс Уэллс молча посмотрела на меня, а потом дотронулась до моей руки.

– Миссис Гласс, Руби нужна мать.

– У нее есть мать. Уверена, что здравый смысл восторжествует и Силья вернется к дочери. – Но едва я произнесла эти слова, как поняла, что вероятность подобного исхода ничтожно мала.

Учительница медленно кивнула.

– Я молюсь, чтобы так и случилось, но сейчас Руби необходим кто-то, кто о ней позаботится. Возможно, не так, как об этом малыше… – Она улыбнулась Пи Джею. – Но Руби и правда нужна материнская забота.

Я не нашлась, что сказать, и вдруг осознала, что мисс Уэллс скорее всего намного старше меня, и почувствовала себя неуютно.

Я кивнула учительнице и сделала шаг назад.

– Спасибо. Я запомню ваши слова.