Текст книги "Желание (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Я покачал головой, криво улыбнулся.

– Чтобы это было на твоей совести всю жизнь? Я был бы виноват. Все не так

благородно, как кажется в фильмах. Это не проходит без последствий. Убийство меняет

жизнь навеки. Это изменило бы тебя. Посмотри «Постороннего» Камю.

Дайю слабо улыбнулась.

– Камю? Еще один французский автор, которого я не читала.

– Книги не боятся показывать правду, – сказал я.

Я попытался отцепить ладони, но она отпустила одну и повела меня обратно, к

моему мотоциклу. Я говорил правду, но я остановил ее, в первую очередь, потому что это

было бы во всех новостях. «Дочь Цзинь убила двух бандитов в темном переулке»

неделями оставалось бы на зданиях, в шлемах, во всем андернете. Моя фальшивая

личность была бы в опасности. Все бы закончилось. Если настоящие личности меня и

моих друзей всплыли бы, их бы бросили в тюрьму на всю жизнь.

А меня бы убили. Я не сомневался. Я знал это, когда согласился похитить Дайю.

– Джейсон, – сказала она. Ее тон был тихим и спешным, я остановился. – Я не хочу

никого ранить. Но после случившегося… мне нужно защищать себя. Выбора нет.

Я кивнул, давая ей понять, что понимаю, хотя мой шлем не двигался. Темные стены

переулка нависали. Давили.

– Это мы против них, – сказала она.

Я чуть не вздрогнул.

– Но так быть не должно, – прошептала она.

Я пошел снова, сердце колотилось о грудную клетку.

– Уверена, что не хочешь вызвать лимузин? – спросил я, сжимая ее руку, чтобы

успокоить себя.

Никто не умер. Дайю ничего не помнила. Я все еще был Джейсоном Чжоу. Пока что.

– Нет, – ответила она. Ее голос уже звучал сильнее.

Я вспомнил первую кражу на улицах, когда мне было четырнадцать. Я боролся и

выжил, окровавленный, но живой, и я прятался два дня. Мне было слишком страшно, я

слишком злился, чтобы что-то делать.

– Я не хочу никого видеть. Не хочу… иметь дело с людьми сейчас, – она взглянула на

меня с безмолвной мольбой.

– Я отвезу тебя, куда хочешь.

Мы добрались до очередного переулка и повернули, было естественно идти рука об

руку. Было легко играть эту роль.

После долгой паузы, Дайю успела дважды оглянуться через плечо, она сказала:

– Ты спас мне жизнь. Благодарности мало.

– Из-за меня возникла ситуация…

– Ты всегда носишь ножи? – ее темные глаза были пристальными, взгляд – быстрым

на бледном лице за стеклянным шлемом.

– Да, – я быстро размышлял. – Я выиграл соревнование по метанию в Беркли.

Дважды.

– Да? – она звучала ошеломленно. – Такое есть?

Теперь было. Я отправил мыслью сообщение Линь И, чтобы она разместил нужные

фотографии и сообщения в андернет, чтобы прикрыть мою ложь.

– Да. Жаль, что ты не впечатлена.

Дайю тихо рассмеялась, звучало все еще испуганно.

Линь И ответила мне меньше, чем через минуту: «Просьбу получила. Хорошо, что

ты на связи. Готово. Но зачем нужно было побеждать дважды?».

Я кашлянул, чтобы скрыть улыбку. Сарказм был заметен.

Мы добрались до моего мотоцикла в переулке, где оставили его меньше получаса

назад. Я забрался, Дайю села за мной, словно всю жизнь садилась на мотоциклы.

Двигатель ожил, и мы понеслись по улице, словно нас преследовали демоны, а потом

поднялись в воздух.

Мое сердце тоже воспарило.

Так было каждый раз.

Руки Дайю крепко обвивали мой пояс. Она прижалась сильнее. Ее грудь вдавилась в

мою спину, одна рука добралась до моего сердца. Ладонь была над моей татуировкой.

– Я впечатлена, чтобы ты знал, – сказала она низким голосом. Звучало так, словно она

шепчет мне на ухо. Волоски на моей шее встали дыбом. – Ты идеально целишься.

Я рассмеялся.

Горделиво.

Глупо радуясь, как Царь Обезьян.

Я резко развернулся, она вскрикнула, прижалась ко мне, ногти впились в мою грудь.

Я хотел защищать ее. Так было, когда я повернулся к бандитам. Мне нужно было уберечь

Дайю. Я хотел этого. Я отметил иронию, покидая район Датонг, что сильнее всего ее

нужно было защищать от того, кто мог навредить ей в конце больше всего. От меня.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Я проснулся, но не знал, где я был. Все тело болело, словно меня кто-то переехал, а

потом развернулся и повторил это. Голова болела больше всего, пульсировала с каждым

ударом сердца. Боги. Что это за писк? Я заставил глаза открыться. Я лежал на кровати. На

своей большой кровати. В своей дорогой квартире. Мой Вокс мигал на тумбочке рядом со

мной. Я взял его, и даже это требовало усилий. Я возился с экраном, пытаясь ответить на

звонок.

Наконец, я увидел лицо Линь И на экране, она была встревожена.

– Чжоу!

Я открыл рот, но не смог издать ни звука. Горло было опухшим.

– Ах! – воскликнула она. – Ты заболел.

Я моргнул, а потом вспомнил, как мне было жарко. Как першило горло.

– Я весь день пыталась с тобой связаться. Чжоу, слушай.

Глаза слипались, но я заставлял их открываться, смотреть на размытую картинку на

экране. Я знал, что с Воксом нет проблем, дело в моем зрении.

– Человек, которого ты проверял в больнице, – сказала она, – которого пытался спасти

на площади, был с пневмонией.

Мой затуманенный разум уловил последнее слово. Как у мамы.

– Джейсон! – она впервые использовала мое английское имя, ощущалось это так,

будто она плеснула мне в лицо холодную воду. – Его смерть приблизил грипп. Птичий

грипп, такой в больнице еще не видели. Очень заразный. Арун подозревает, что пациент

Ноль не зря был на объявлении Цзинь. Я поискала связи, – ее голос дрогнул, я посмотрел

на ее напряженное лицо, бледное на фоне темно-лиловых волос. Она сняла очки и

протерла глаза. – Чжоу, Цзинь выпустил этот грипп. Ты его подхватил.

Черт. Я сухо закашлялся, тело содрогалось, и я ощущал себя избитым.

– Чжоу! – Линь И звучала отдаленно. – Нам нужно помочь тебе…

Я прервал связь.

Мысли двигались медленно, как мой древний МакПлюс в плохой день. Но я знал

одно – никто не мог меня видеть. Я был очень заразным. Если грипп Цзинь так легко

переходил от человека к человеку, то могла начаться эпидемия.

Мой Вокс снова запищал и замигал. Не обращая внимания, я попытался вызвать Сяо

Хуаня голосовым приказом, но смог лишь хрипеть. Я перекатился к другому краю

кровати и схватил стакан, наполовину наполненный водой, чудом не сбив его. Я

дрожащей рукой вылил воду в рот, большая часть расплескалась на лицо. Но этого

хватило.

– Сяо Хуань, – сказал я. Монитор у двери загудел, отмечая, что он слушает

– Я болен, – прохрипел я.

– Печально слышать это, мистер… то есть, Джейсон.

– Никаких гостей, – я вдохнул, – не пускайте.

– Да, Джейсон. Но…

Я прервал его.

Мой Вокс перестал гудеть. Я лежал как мертвый груз на мягкой кровати, свеча,

сгорающая изнутри. Тело болело. Я закрыл глаза. Не хотелось двигаться. Не хотелось

дышать. Я желал, чтобы боли ушли. Я мог так умереть.

Я не мог даже спасти того больного с площади Свободы.

• • •

А потом я был в бреду.

Мне снилась Дайю.

Она ухаживала за мной, вытирала холодной тканью лоб, грудь, тихо шептала,

уговаривая выпить воду. Она была в костюме, я попытался схватить ее за руку в перчатке.

Я хотел извиняться. Я не знал, за что.

За все.

Она убрала волосы с моего лба, мокрые от пота, и взяла меня за руку. Ее перчатка

была холодной на горячей коже.

Было утро.

Но я не видел ее лицо.

• • •

Когда я снова проснулся, было темно. Сколько времени прошло с тех пор, как я

говорил с Линь И? Я посмотрел мутным взглядом на окна, на город внизу. Красивый, как

всегда. Я никогда не видел ночное небо со звездами, но неоновые огни Тайпея никуда не

пропадали.

Тело было слабым. Но постоянная боль ушла. Я попытался сесть, держась за

титановое изголовье. Хотелось пить. И есть.

– Ты проснулся.

Я чуть не выскочил из кровати от удивления. Дайю сидела за обеденным столом, на

шлем падало мягкое сияние экрана, с которого она читала. Она была в бледно-голубом

костюме, длинные рукава были в серебряных звездах.

– Дайю. Что ты здесь делаешь? Я болею, – я даже не спрашивал, как она вошла. Сяо

Хуань не мог защитить от нее.

– Потому я и пришла, – она встала и подошла ко мне, а потом села на край кровати. –

Я звонила, и ты ответил, нес чушь. Я знала, что у тебя нет семьи в Тайпее. Я хотела

убедиться, что ты в порядке, – она коснулась моего лба рукой в перчатке. Я отпрянул. –

Лихорадка прошла.

– Откуда ты знаешь… – я смотрел на свои слабо сжатые кулаки, пытаясь собраться с

мыслями. Воздвигнуть защиту. Я выдал что-нибудь, лепеча в бреду? – Что у меня нет

здесь семьи? – я бы звучал недовольно, если бы голос не был таким слабым.

– Ты сказал, что твоя мама в Калифорнии, и что здесь нет кузенов, – сказала она. – Я

догадалась.

– Тебе нужно уйти. У меня, похоже, что-то очень заразное…

– Это во всех новостях, – сказала она с мрачным видом за стеклянным шлемом. – Не

меньше дюжины людей в городе заразились новым птичьим гриппом.

Гриппом, который выпустил твой отец. Я хотел это сказать.

Она склонилась ближе, проверяя костюмом свою температуру и пульс.

– Ты постоянно повторял: «Я не смог спасти его».

Паника сдавила мое горло. Боги. Я сказал что-то еще?

– Ты пытался спасти человека, упавшего на площади Свободы, – сказала она. – После

объявления моего отца.

Цзинь. Он впустил того человека на площадь в день объявления о продаже более

доступных костюмов. Паника из-за болезни могла поднять продажи.

– Он умер, – хриплым шепотом ответил я и отодвинулся, стараясь увеличить

расстояние между нами. – И если я заражу тебя…

– Я все время была в костюме здесь, Джейсон, – сказала она. – Не переживай.

– Я тоже был в костюме, когда попытался помочь тому мужчине.

– Мои костюмы лучше, – она сделала паузу. Я смотрел на нее, но она отодвинулась, и

лицо закрывал шлем. Ее уже знакомый насыщенный голос в этом инопланетном костюме

казались несовместимыми. – И я в перчатках, – добавила она.

Я злился на нее. Злился, что она пришла в мою квартиру без приглашения, словно

владела этим местом. Злился, что она видела меня таким слабым. И я был в ярости, ведь

она сильно рисковала. Из-за того, кого едва знала.

– Тебе не стоило приходить, – сказал я, слова звучали тяжело. – Даже если у тебя

лучшие костюмы.

– Я в порядке. У нас дома очищающий робот. Он убивает все.

Я издал полубезумный смешок, не сдержавшись. Ее богатство защищало ее. Я был

уверен, что никто из тех, кто дорог ей, не умирал. Ее бабушка с дедушкой могли быть еще

живы.

– Что? – спросила она резким тоном.

– Как образец в склянке, – сказал я. – Так мы должны жить?

Она не ответила. Я понял, что обнажен под тонкой простыней, и я не мог даже

встать.

Наконец, она сказала:

– Зачем ты это сделал? Зачем пытался спасти того мужчину?

– А я должен был ничего не делать? – было отвратительно, что она это вообще

спросила. Это отразилось на моем лице. Потому что она встала и отошла к окнам во всю

стену. Я хотел, чтобы она сняла аквариум. Я не хотел говорить с ней безликой. Так у меня

не было преимуществ.

– Но все так делают. Отводят глаза. Каждый день, – она подошла ко мне. – Потому я

попросила отца создать более доступный костюм. Не только богатые должны

пользоваться благами, – Дайю расхаживала у моей кровати. – Но мой отец… – она

скрестила руки и напрягла плечи. – Отец всегда думает как бизнесмен. Я не успела узнать,

а он удвоил цену костюма, заключил сделку с банком… и лотерея. Дурацкая лотерея! –

возмущение Дайю было осязаемым.

Стоило успокоить ее, сказать, что ее намерения были хорошими. В отличие от того,

что делал ее отец с мэй. Он был готов убить нас, лишь бы получить прибыль. Но я был

слабым, уязвимым и злым. И я не мог полагаться на затуманенный разум в оценке

намерений Дайю.

– Не говори, что ты не знала, что твой папа получает прибыль от сломанных спин

мэй. Ты все-таки его дочь.

Она говорила так тихо, что я едва слышал ее слова:

– Ты так плохо обо мне думаешь:

Я закрыл глаза, голова кружилась.

– Не знаю, Дайю. Я не знаю тебя, – я скривился, опухшее горло болело. – Я не знаю,

как много ты видишь.

Ее силуэт у окон напомнил мне о другом дне, когда она смотрела из окон моего

брошенного дома на зелень Янминьшаня. Неоновые огни снаружи сказали мне, что сейчас

пятница. Я был без сознания три дня.

– Почему ты считаешь меня такой ужасной? – она развернулась к кровати. Ее

движения были смелыми, но голос выдавал ее боль. – Ты говоришь, что не знаешь меня,

но уже успел сделать много выводов.

Я хрипло вдохнул. Она была права. Я судил ее до того, как встретил, потому что она

была ю. Но, как бы она ни переживала, она смотрела издалека, из уютного места,

обеспеченного богатством.

– Я понимаю, что ты хочешь помочь мэй, но…

– Я начинаю видеть больше, Джейсон, – сказала Дайю. – Я здесь, потому что

переживаю за тебя. В это так сложно поверить?

– Глупо рисковать заразиться, – сглотнул я. – Мы едва знакомы.

– Я знаю тебя лучше, чем ты знал того незнакомца на площади Свободы.

Я моргнул, не ожидая этого.

– Это другое.

– Почему?

Я не хотел объяснять, ведь это раскрыло бы истинного меня и мое прошлое. Мой

Вокс запищал, и я ответил, радуясь отвлечению. Лицо Линь И смотрело на меня с экрана.

– Чжоу! Мы…

– Я в порядке, – я прервал Линь И и подвинулся так, чтобы она видела Дайю за моим

плечом. – У меня гость.

Линь И закрыла рот и смотрела на меня. Я представлял, как выгляжу, и провел рукой

по волосам. Они торчали.

– Хорошо, – сказала она. – Перезвони позже, – и Линь И закончила разговор.

– Новая девушка? – Дайю говорила так ровно, что я повернул голову, но ее шлем

отражал голубой неон здания.

Вместо ответа я сказал:

– Мне нужно в ванную.

Она склонилась у края кровати и бросила на мою простыню боксеры. Я, видимо, был

потрясен, потому что она сказала:

– Я тебя не раздевала, если ты об этом думаешь.

Я перекатился на другой край кровати и надел боксеры, не прикрываясь, слишком

растерянный для скромности. Я смутно помнил, как меня раздевали, ткань обжигала кожу

во время лихорадки. Это был не сон. Мой первый шаг был неровным.

– Я сделала рисовую кашу, – сказала Дайю. – Подумала, что ты можешь

проголодаться.

Я замер в центре квартиры. Она была темной тенью с серебряным и голубым

силуэтом, близкая и далекая. Я из-за многого злился на нее – из-за привилегий,

уверенности, что она получит все, что хочет, – но я понял теперь, что она заботилась обо

мне. Жар поднялся по моей шее к лицу. Я обвинял в этом температуру и попытался не

обращать внимания на совесть.

– Спасибо, Дайю, – сказал я. – Правда.

– Ты тоже спас мне жизнь, – ответила она насыщенным голосом.

– Я не знал, что мы ведем счет.

– Нет, – сказала она, идя на кухню. – Друзьям это не требуется.

• • •

Я пробыл в квартире пять дней подряд, не видя никого, кроме Дайю. Она приходила

и приносила еду, все время была в костюме. Арун предупреждал, что я все еще заразен и

должен оставаться на карантине. Мы играли в китайские шахматы, она выигрывала

каждый раз. Она делала школьные задания, много часов проводила за чтением или

работой над исследованиями. Через пару дней я привык видеть ее вечером за обеденным

столом, когда небо Тайпея начинало сиять за ней в сумерках. Я даже почти верил, что это

моя жизнь.

Я был рад ее костюму, разделявшему нас. Потому что каждый раз, когда нашли

взгляды пересекались, между нами проносилось что-то напряженное. Я все еще был

слабым, но это не мешало мне часто лазать по стенам за эти пять дней, что мы провели

вместе. Я старался отвлечься от ее близости и своих озабоченных мыслей. Если ее назвали

в честь трагической героини «Сна в красном тереме», то я буду героем, Баою, и тогда

наши отношения были обречены с самого начала.

– Что думают телохранители о том, что ты проводишь здесь время? – спросил я из

любопытства в один из вечеров. Ее привозили на белом воздушном лимузине, как сказала

Айрис, наблюдая за зданием.

– Я оплачиваю им отпуск, – улыбку Дайю было видно за стеклянным шлемом.

– Но твой отец…

– У меня есть доступ к его счету, я посылаю так сообщения.

Я потрясенно рассмеялся.

– Ты взломала его счет и притворяешься им.

Она скромно скрестила ноги, листая древнюю книгу китайского фольклора,

изображая невинность. Я ощущал запах плесени от страниц, сидя напротив нее, и этот

запах всегда отправлял меня в другую эпоху, в другое место.

– Я не подписываюсь как он, – ответила она.

Я покачал в потрясении головой. Мне нравилось, как она удивляла меня.

– А твой водитель?

– Я хорошо ему плачу, – ответила Дайю, все еще выглядя довольной собой. – И

зверю. Из телохранителей мне нужен только он.

Я надеялся, что он был лучше того, с которым я разобрался, когда похитил ее

прошлым летом. А потом меня охватил необъяснимый страх, что я как-то высказал это

вслух, что она могла прочитать правду в моих глазах. Я снова отвлекся на стену, во

второй раз не используя ремни и веревку, мне нужно было сосредоточиться на чистом

адреналине. Она молчала.

В нашем с Дайю случае лучше было многое оставлять невысказанным.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На шестой день я поправился, и Дайю могла взять меня в личный тур по корпорации

Цзинь, как и обещала. Линь И попросила меня собрать информацию о расположении

охраны в здании и за всем следить. Она нашла личный код доступа в корпорацию на

Ладони Дайю, но запрещенные зоны требовали скана мозговых волн. Она прислала

прибор, который может уловить ее мозговые волны для нашего использования, если я

смогу как-то уговорить Дайю зайти в защищенную зону.

Я поговорил с Аруном по Воксу, у него были свои инструкции для меня.

Убежденный, что новый грипп был создан корпорацией Цзинь, он хотел, чтобы я увидел,

есть ли там лаборатории.

– Я скоро сделаю свой антидот, Чжоу, – сказал он мне. Его лицо было крохотным на

моем Воксе, но я все равно видел темные круги под его глазами. – Я могу сдержать эту

эпидемию, но мне нужен образец самого гриппа, чтобы делать тесты и убедиться, что мой

антидот его убьет.

Я повернулся к стене после разговора с Аруном. Экран опустился с потолка, и я

включил канал новостей. Экран почти без звука показывал санитаров в костюмах,

грузящих больных в машины скорой.

«Не меньше трех десятков уже заражены опасным гриппом в Тайпее, – было

написано внизу. – Известно три смертельных случая».

Репортер в черном костюме и маске стоял в стороне от двух скорых. Было понятно

по его напряженной стойке, как он отклонялся подальше от сцены, что он не хотел быть

здесь.

– У нас нет информации об этом новом гриппе, но ученые верят, что это мутация

птичьего гриппа с высокой смертностью. Врачи рекомендуют носить маски все время,

стараться не выходить.

Я оделся. И хотя я был здоров, настроение было мрачным. Я не хотел сейчас в

корпорацию, чтобы изображать богатого мальчика. Но времени было мало, люди

умирали, а мои друзья рассчитывали на меня.

Дайю забрала меня на своем белом лимузине. Я во второй раз ехал в роскошной

воздушной машине, я старался не пялиться на проекции на окнах, сидя на длинном белом

кожаном диване. Дайю выбрала сцену под водой, погрузив нас в голубое мерцание воды в

лучах солнца. Мимо проплывали медузы, странная рыба то появлялась, то пропадала.

Хотя места было много, она села рядом со мной, так близко, что наши ноги

соприкасались.

Я понизил температуру в костюме мыслью. Я держался от Дайю подальше, пока

выздоравливал, и ее близость теперь вызвала тепло, не связанное с горячкой. Я был

благодарен костюмам, разделявшим нас. Она какое-то время говорила о странных

морских существах, проносящихся мимо: о величавой крылатке и ярком сине-желтом

угре, похожем на ленту.

– У крылаток ядовитые плавники, – сказала она, когда одна пронеслась мимо нашего

окна.

Изображение казалось настоящим, и я почти поверил, что мы плывем под водой.

– Красивые существа чаще всего самые опасные, – прошептала она.

Мы были без шлемов, и я вскинул бровь от ее комментария, но она пристально

разглядывала рыбу. Мы пролетели сквозь водоросли, Дайю нажала кнопку на панели.

Изображение замедлилось, и мы парили среди водорослей.

– Это мой любимый, – прошептала она, указывая на стебелек бледно-зеленых

водорослей. – Лиственный морской дракон.

Я не сразу заметил, а потом различил фантастическое создание среди листьев,

словно само сделанное из водорослей. Оно было почти полностью скрыто среди

водорослей.

– Невероятно, – сказал я. Морской конек притих среди зелени. – Так умиротворяет.

Я ощутил на себе взгляд Дайю, наши взгляды пересеклись. Я улыбнулся, но ее

улыбка едва тронула уголки губ. Я взволнованно сжал ее ладонь на миг, ее кожа была

прохладной под моей горячей ладонью.

– Что? – спросил я.

Я хотел, чтобы она сказала: «Я помню. Это был ты».

Она покачала головой, а потом снова улыбнулась, но задумчиво, даже печально.

– Так много морских существ погибло. Они вымерли.

– Ах, – сказал я. – Это печально.

Она серьезно кивнула и нажала снова что-то на панели, вид океана пропал, открыв

горизонт Тайпея, подернутый мглой после сумерек. Несколько воздушных мопедов

промчались мимо в другую сторону, к сердцу города. Она прижалась ближе ко мне,

опустила голову мне на плечо, переплела пальцы с моими, и это было естественно и

знакомо.

Я надеялся, что она не ощущает, как быстро колотится мое сердце. Я знал, что она

нравилась мне сильнее, чем стоило, и она вела себя так, словно я ей нравился. Этого я и

хотел, этого и должен был добиться: завоевать ее доверие, очаровать ее. Но я все равно

ощущал вину, сдавливающую грудь, я не мог разобраться в правде и лжи собственных

эмоций.

Мы начали спускаться, минуя небоскребы, их окна сияли, как маяки. Яркую рекламу

крутили на стеклянных зданиях, озаряя неоновыми зелеными, красными и синими огнями

салон машины, и это очень отличалось от сцен под водой.

Воздушный лимузин опустился перед корпорацией Цзинь, дверь автоматически

открылась. Она встала и надела шлем на голову, я сделал так же.

– Затемни стекло, – сказала мне Дайю, направившись к широким золотым дверям. –

Говорить буду я.

– Как пожелаешь, – сказал я, радуясь подчиниться.

Двери бесшумно раздвинулись, и мы прошли в огромный вестибюль. Дайю

пересекла бежевый каменный пол и остановилась перед большой круглой стойкой из

розового дерева, сняла шлем.

– А Минь, – сказала она. – Я привела своего одноклассника, Эдварда. Мы вместе

работаем над школьным проектом.

– Мисс Цзинь, – сказал юный страж. – Конечно. Я могу взять скан ладони и собрать

подробности…

Дайю властно отмахнулась.

– Отец знает. Эдвард – мой гость, – она очаровательно улыбнулась А Миню.

Он улыбнулся в ответ. Но у парня не было ни шанса.

– Полагаю…

Но она уже прошла мимо него к золотым дверям, ведущим в саму корпорацию.

– Ты умница, А Минь.

Она подмигнула ему, вводя восьмизначный код на сияющей голубым клавиатуре у

дверей. Я уже помнил код, этот Линь И нашла на Ладони Дайю.

– Мы справимся за пару часов, – бодро сказала она, помахал юному стражу и кивнула

мне.

Я скрыл ухмылку и шагнул в широкий коридор за Дайю, двери за нами закрылись.

– Шлем не снимай и оставь его затемненным, – тихо сказала она. – Всюду камеры, а

ты не похож на моего одноклассника Эдварда.

– Это плохо? – спросил я.

– Отец знает семью Эдварда. Они – постоянные клиенты, купили не меньше дюжины

костюмов, – она вела меня по коридору. – Он бы не возражал, если бы я показала все здесь

Эдварду. А в другом случае у нас могли возникнуть проблемы, – бежевые каменные полы

продолжались и здесь, стены были выкрашены в стиле зеленого бамбука на бледно-

золотом фоне.

– Ну, спасибо, Эдвард, – сказал я.

Широкие двери из красного дерева были по обе стороны коридора, на каждой был

вырезан символ корпорации. Огни на потолке с арками окутывали коридор теплым

приятным сиянием. Место источало профессионализм, богатство и важность. Становилось

ясно, что здесь занимаются серьезными делами, и это получается хорошо. Я разглядывал

коридор, искал пожарные выходы, ведущие на лестницы. Мы прошли один такой, бежевая

дверь была с заметным красным знаком «ПОЖАРНЫЙ ВЫХОД» на ней.

Мы могли использовать эти лестницы, когда будем готовы взрывать здание. Я

содрогнулся. Мысль о взрыве в корпорации, о разрушении казалась нереальной, пока я

находился в шикарном здании.

Тихая классическая музыка играла из колонок. Группа из пяти человек впереди шла

за женщиной в стильном красном ю-костюме с золотым солнцем нарисованным спереди.

Ее волосы были стянуты в пучок, она говорила оживленно, но не громко. Они

остановились перед длинной витриной в стене, показывающей прототипы и модели

костюмов Цзинь за годы. Туристы озирались, разглядывая все.

– Первый этаж корпорации открыт для наших инвесторов, деловых партнеров,

клиентов и туристов, – сказала Дайю, мы прошли мимо группы. Она улыбнулась и

кивнула двум женщинам в деловой одежде. Они с любопытством смотрели на меня, но не

остановили, чтобы заговорить с нами. – Туры проходят каждый день, но все должны

делать скан ладони для проверки, только потом им позволяют войти.

«Кроме меня», – подумал я.

– Мне повезло быть твоим личным гостем, – сказал я.

Ее глаза расширились.

– Почему? Тебе есть что скрывать?

Я рассмеялся, хотя шея пылала.

– Я про то, что можно получить тур за кулисами.

Мы прошли мимо витрины, где изображалось, где в мире продавались костюмы: от

Лос-Анджелеса до Лондона, Мексики и Каира. Я замер у большого изображения на стене:

Цзинь младше видом пожимал руки азиату, который выглядел знакомо. Рядом с ним была

женщина в светло-голубом платье. На подписи читалось: «Цзинь Фэйминь заключает

крупнейшую сделку в США с Саймоном Ли о прямой поставке костюмов в Калифорнию,

в крупнейший центр в Лос-Анджелесе».

Ли была девичьей фамилией мамы, и я вдруг понял, что смотрю на своего дедушку

со стороны мамы. Моя мама с бабушкой были довольно похожи, так что перепутать было

сложно. Я знал, что мама была из обеспеченной семьи, но не подозревал, что они были

связаны с продажами Цзинь.

– Джейсон? – сказала Дайю, коснувшись моего плеча.

Я вздрогнул и с усилием разжал челюсти.

– Что такое?

Я повернулся к ней с тенью улыбки.

– На миг затосковал по дому. Распространение товаров корпорации невероятно.

Дайю посмотрела на карту, светящиеся точки отмечали фабрики, центры продаж и

города, где было больше всего потребителей.

– Потому отец всегда путешествует. Он хочет, чтобы весь мир был в костюмах.

Она не улыбнулась в ответ и пошла дальше. Мы остановились у лифта, она ввела код

на очередной голубой панели. Я не носил записывающие устройства, ведь меня могли

поймать, так что во всем полагался только на свою память. Мы вошли в лифт, Дайю

выбрала пятый этаж, последний в здании.

Я не мог не думать о фотографии Цзинь с родителями моей матери, они сияли

жизнью. Мои гнев и ощущение предательства усиливала печаль. Они пытались связаться

со мной после смерти матери, но я разорвал все связи. Тринадцатилетний сирота,

охваченный гневом и горем, считал, что это фальшивый жест – слишком мелочно и

поздно. Теперь я понимал, что они могли бы спасти маму, у них было достаточно денег,

чтобы обеспечить ей лучшую медицинскую помощь, и это ранило больше всего. Но мама

никогда не говорила, что у них можно попросить о помощи.

Отстраненный и слишком упрямый. Весь в мать.

– Внизу демонстрационная комната, туристам показывают, как делают костюмы, -

вмешался в мои мысли голос Дайю, – но к этажу фабрики допускаются только инвесторы.

Дверцы лифта открылись, и мы вышли в еще один широкий коридор. Окна от пола

до потолка позволяли разглядеть фабрику внизу, охватить взглядом весь четвертый этаж.

Десятки работников в белых лабораторных халатах работали на своих местах, я видел, что

на этаже делали около десяти костюмов.

– Это все заказы, – сказала она, стоя у стекла. – На втором этаже производят костюмы

дешевле.

Я смотрел, как работник опускает стеклянный шлем на костюм, в котором была

кукла размером с человека, рукава сияли сложными фиолетовыми узорами.

– Заказы, как ты знаешь, производятся под конкретного человека, – сказала она. –

Когда получают мерки, создается манекен, повторяющий тело заказчика, чтобы мы могли

быть уверены в правильности размера и качестве, – Дайю пошла по коридору, что

находился по краю восьмиугольного здания. На другой стороне были двойные двери из

красного дерева. – Это исполнительный этаж, – сказала она. – Здесь кабинет моего отца,

но еще и кабинеты команд разработки. Здесь наши ученые и инженеры создают

улучшенные костюмы и приложения к ним. Здесь и все компьютеры и серверы, которые

поддерживают работу костюмов наших клиентов.

Если на первом этаже было тепло и приятно, то здесь было наоборот. Пустой

коридор был тускло освещен, двойные двери казались зловещими, охраняющими секреты

внутри, отгоняющими незнакомцев. Я заметил, что у дверей не было голубых панелей,

которые позволяли нам пройти по зданию. Вместо этого у каждой двери был стеклянный

купол на стальном пруте. Она проследила за моим взглядом.

– Сканы мозговых волн нужны для мест с повышенной безопасностью, – сказала она.

– Проход на этот этаж строго запрещен.

Линь И была права. Мне нужно было убедить Дайю использовать скан и как-то

уловить копию.

Дайю смотрела на просторную фабрику внизу. Пространство было чистым и хорошо

освещенным, но слишком строгим, без хаоса лаборатории Аруна, которая казалась от

этого уютной.

– Почему скан мозговых волн? – спросила я.

– Это лучший вариант на рынке, – она повернулась ко мне, вскинув бровь.

Ощущалось почти как вызов.

– Я не удивлен, – ответил я. – Только лучшее для корпорации, – я подошел к стальной

колонне и посмотрел на купол над головой. – Как он работает? Я никогда такого не видел.

Она без уговоров прошла мимо меня и встала под куполом.

Она повернулась ко мне, и я слишком поздно понял, что нужно было прикрепить

прибор, что дала мне Линь И, к колонне раньше, чем она подошла. Теперь я уже не мог

сделать это скрытно.

Машина тихо загудела, а потом лазеры начали вспыхивать у головы Дайю, и ее

черты стали призрачно-голубыми.

– У нас уникальные мозговые волны, как отпечатки наших пальцев, – сказала она. –

Запись моей мозговой волны поможет опознать…

Ее перебила дверь рядом с нами, она пикнула, и золотая дверная ручка стала

светиться зеленым. Дайю отошла от стеклянного купола и открыла тяжелую деревянную

дверь, а потом закрыла. Зеленый свет погас.

– Нам нужно представлять картинку, пока наши мозговые волны сканируют и

записывают, а потом сосредоточиться на этой картинке для входа.

– Какую картинку? – с любопытством спросил я.

– Иероглиф Цзинь, – ответила она.

Я заметил сарказм в ее голосе, но мне могло показаться. Я спрятал тонкий прибор в

скрытый карман костюма и ругал себя за то, что не сыграл лучше. Как мне заставить ее

использовать скан снова?

В центре коридора я посмотрел на работников, усердно трудящихся на местах, и

представил, как эта огромная стена из стекла взрывается, осыпая всех в фабрике внизу.

Крики и кровь. Нам нужно было как-то вывести всех из здания. Я ненавидел корпорацию