Текст книги "Желание (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

стекла, дерева и металла. Королевского размера кровать стояла с видом на стену из стекла,

с видом на Тайпей. Кровать была низкой с изголовьем из титана. Виктор купил два

изогнутых резных стула, между ними стоял квадратный чайный столик из титана.

Круглый стеклянный стол с двумя красными стульями служил мне обеденным и

письменным столом.

– Джейсон?

Я смотрел с высоты, как Дайю медленно шла по квартире. Она была в узких темно-

фиолетовых штанах и свитере бежевого цвета. Каблуки ее сапог до колен цокали по

бетонному полу. Она выглядела стильно и уверенно. Сексуально. Я не мог больше висеть

и схватился руками за ближайший прут и раскачал ноги, а потом повис на ногах, в

коленях, давая рукам отдохнуть.

Мое движение привлекло взгляд Дайю, она посмотрела наверх и негромко охнула.

– Что ты там делаешь?

– Лазаю. Прости, я тебя не ждал.

– Но ты не используешь веревку, – она указала на страхующих роботов у стены.

– Впечатлена? – спросил я, голова была горячей, кровь прилила к ней.

– Тем, что ты не бережешь жизнь? – ответила она. – Нет.

– Ни капли?

Она скрестила руки на груди.

– Ни капельки.

– Ладно, – я улыбнулся. Ее лицо было бледным в свете дня.

– Спускайся, Джейсон. Прошу, – ее темные брови были сдвинуты. Она выглядела…

злящейся на меня.

Отличное впечатление. Теперь она попалась. Она уже хотела подавить своей

уверенностью глупого новичка.

Я уцепился руками, перебирался с прута на прут на потолке, пока не добрался до

другой стороны. Отсюда я выбрал самый простой путь вниз, спрыгнул, когда оказался в

пяти футах над полом. Робот подлетел и протянул мне полотенце. Его цифровое лицо

точно смотрело на меня с недовольством. Я вытер лицо мягкой хлопковой тканью, а

потом повернулся к Дайю.

– Эй, – сказал я. Робот протянул мне холодную бутылку воды и улетел. Я предложил

воду Дайю, но она покачала головой. – Моккачино, – приказал я. – Со взбитыми сливками

для мисс Цзинь.

Загудела кофе-машина, я выпил половину бутылки и скромно улыбнулся.

Ее руки все еще были скрещены, но ладонь закрывала рот, пряча улыбку или

гримасу. Я не мог понять по выражению ее лица. Она не скромничала, разглядывая меня

карими глазами. Я снова был перед ней без рубашки, как тем утром после ее похищения.

Я смотрел на мебель в поисках брошенной футболки. Полотенца. Хоть чего-то.

Она опустила руку.

– Ты часто так делаешь? Лазаешь без страховки?

– Нет. Обычно никогда. Это был первый раз. Плохо соображаю после вчерашней

вечеринки.

Я пошел по комнату к черной футболке (дизайнерской), висевшей на одном из

стульев, она вскинула руку, шагнула ближе и указала на мою обнаженную грудь. Я

покраснел, но она не смотрела на мое лицо.

– Настоящая?

Татуировка, которую я сделал в память о маме – одна лилия калла – на левой части

груди, над сердцем. Это был ее любимый цветок. Она водила меня на фестиваль лилий

каждую весну в Янминьшань, чтобы восхититься морем белых цветов, окруженных

темно-зелеными листьями. Эта традиция и земли, полные цветов, были утеряны после

землетрясения и извержений на горе.

Что-то, что не могло остаться.

Я сделал татуировку несколько месяцев назад, в редком пьяном угаре, когда я узнал,

что мне придется подружиться с Дайю. Арун сопровождал меня к лучшему татуировщику

в Тайпее в два часа ночи, он сам был достаточно план, чтобы не возражать из-за своего

выбора. Он не спрашивал причину.

Я коснулся татуировки пальцами, она была в белом порошке от карабканья.

– Настоящая, – татуировка будет со мной всю жизнь. Сколько она продлится. – Это…

любимый цветок моей мамы.

Она кивнула и посмотрела мне в глаза. Хорошо, что румянец уже прошел.

– Я не знаю никого с настоящей татуировкой, – сказала она. – Никто из моих друзей

меняется так, чтобы это осталось навек.

– Я был пьян, – я пересек комнату и схватил футболку, натянул через голову, а потом

провел руками по коротким волосам. Я заплатил за татуировку деньгами за похищение. Ее

похищение. – Это первая и, наверное, последняя.

– Красивая, – прошептала она. – Думаю, это мило, как ты близок с мамой. Она в

Тайване?

Я прошел на кухню, кофе-машина как раз трижды пропищала. Моккачино ждал за

стеклянной дверцей, на взбитых сливках была шоколадная стружка. Насыщенный аромат

эспрессо и шоколада заполнил мой нос, когда я вытащил большую чашку.

– Нет. Она еще в Калифорнии. В Тайпее только я, – врать было просто. Но я это

ненавидел.

Все это было ложью.

– Я редко вижу маму. Она живет в Гонконге, – сказала Дайю. – Она ненавидит моего

отца.

– Плохо, – сказал я с кухни. – Ты скучаешь?

– Не сильно. Мы не очень близки.

Но только ее мама приняла звонок во время похищения Дайю, пока отец был

недоступен. Близка ли она с отцом?

Я опустил моккачино на стол, закрывая свой МакФолд, тридцатидвухдюймовый

ноутбук свернулся. Я все еще не привык к этому. От этого мой старый МакПлюс выглядел

как нечто, выкопанное археологами. Я поднял ноутбук, что теперь был всего восемь

дюймов в длину и полдюйма в толщину, и переставил на стойку.

– Садись.

Она в несколько решительных шагов добралась до стола, я невольно смотрел на

длинные линии ее тела, плавные движения бедер. Она села на стул и подняла чашку в

мою сторону, когда я присоединился.

– Счастливого Нового года, – сказала она и сделала глоток. – Вкусно.

Дайю с чашкой в руках разглядывала квартиру так же смело, как смотрела на мою

голую грудь. Словно ей все это принадлежало. Властным взглядом, какой я никогда не

видел у мэй, уверенность, которую я лишь изображал, но не ощущал. Мне было просто

забыть, что Дайю была ю-девушкой, пока она была без костюма. Она источала

уверенность так искренне, что это меня притягивало. Но если кто и был сочетанием всего,

что воплощали ю, так это была дочь Цзинь.

Я не мог этого забыть.

– Хорошее место, – сказала она, глядя теперь на Тайпей внизу.

Город располагался в чаше, окруженной горами.

Это означало, что загрязнение здесь было особо сильным, застревало. Густой туман,

висевший над городом, был там каждый день, пока тучи не пробивали его едким дождем.

Я никогда не видел горы, а теперь за три недели в этой квартире узнал об их

существовании только из андернета и увидел силуэт вдали.

– Вид – лучшая часть, – сказал я.

Она кивнула, а потом сделала глоток кофе и повернулась лицом ко мне.

– Да. Кроме коричневого тумана над городом, – она указала вдаль, а потом, словно

прочитав мои мысли, сказала. – Там горы. Но я никогда раньше их не видела.

– Ах, – я сглотнул, боясь того, что могу случайно сказать. Я помнил наш разговор,

когда я был ее похитителем. Но она этого не помнила. Груз этого был сильнее страха, что

она вдруг вспомнит. Говорить с ней было неловко. – А в путешествиях…

Дайю издала печальный смешок.

– Отец много путешествует по делам. Но я никогда не была вне Тайпея, – она кивнула

на мой костюм в стеклянном чехле в углу комнаты. – Он растит меня, чтобы я приняла его

компанию. Я много времени провожу в корпорации, а не в поездках. Я в тайне надеюсь,

что у него будет еще ребенок. И вся работа будет у этого ребенка.

Я был удивлен тому, как много она мне раскрыла, мы сидели мгновение в тишине, я

постукивал пальцем по стеклянному столу.

– Так ты единственный ребенок? – спросил я, хоть и знал ответ.

Она кивнула.

– Наверное, вы близки?

Она печально улыбнулась. Это не затронуло ее глаза.

– Мой отец – сложный человек. Большую часть времени он относится ко мне, как к

созданному продукту, в который нужно делать вложения.

Дайю смотрела в окно, пока я обдумывал ее слова. А потом я спросил:

– Дайю, зачем ты пришла?

Я не хотел прогонять ее. Но вопрос в такой ситуации был логичным. И мне нужно

было сделать эту встречу как можно нормальнее. Так я должен был спрашивать у любой

девушки, появляющейся на пороге.

– Ты часто так делаешь? – продолжил я. – Приходишь к двери незнакомца?

– Нет, – вмешалась она. – Никогда. Я встретила тебя прошлой ночью… и подумала,

что ты интересный. Почти знакомый, – она повернулась и улыбнулась мне, и я заставлял

себя действовать естественно, мне вдруг показалось, что я сижу за стеклянным ножом

обнаженный. – Мне всегда хотелось побывать в Калифорнии, – сказала она на английском

с британским акцентом.

– Там много гор, – ответил я тоже на английском. – Может, ты сможешь поступить в

университет в Калифорнии?

– Хотелось бы, – она вернулась к своему четкому китайскому, поглядывая на меня. –

Я пойду в Тайваньский национальный университет. Не думаю, что отец позволил бы мне

покинуть город. И даже здесь меня всегда преследуют три телохранителя.

Я вскинул брови, вспомнив крупного ю-парня, которого я ударил в нос на рынке.

– Они внизу, – сказала она, приняв выражение моего лица за удивление. – Я не дала

им прийти. Они могут ждать там вечно, мне все равно.

Я рассмеялся, потому что она звучала как обычный мятежный подросток, хоть и

была богаче.

– Я бы хотел побывать в корпорации Цзинь, – сказал я, стараясь звучать

непринужденно. Я сжал пальцы в неплотный кулак. Если бы я был не здесь, я бы крутил

нож, чтобы снизить нервное напряжение, но богатые ю-парни так не делали.

– Да? – она посмотрела на меня поверх чашки, я выдержал ее взгляд и улыбнулся.

– Что? Это так странно? Твой отец производит самый дорогой товар, который

продают во всем мире. И костюмы просто невероятны.

Она опустила чашку и подошла к подставке с моим костюмом в углу комнаты.

– Неплох. Первый?

– Нет, – соврал я. – В Калифорнии был другой. Воздух здесь плох, но в Лос-

Анджелесе еще хуже.

Дайю повернулась ко мне и кивнула.

– У отца много клиентов в Лос-Анджелесе. Там один из крупнейших наших рынков в

США, а еще в Нью-Йорке, – она пошла по квартире, ведя ладонью по каменной стене. –

Как насчет обмена? Я устрою тебе личный тур по корпорации, а ты, – она остановилась у

страхующего робота и потянула за веревку, – научишь меня лазать.

– Что? – ответил я, не подумав. Этого я не ожидал.

– Все честно, – возразила она.

Я снова рассмеялся.

– Я не о том. Ты хочешь научиться лазать?

– Выглядит забавно, – Дайю подняла голову и смотрела на двадцатифутовую стену,

потирая ладони. – Выглядит как вызов.

Я покачал головой.

– Ты меня удивляешь.

– Как я могу тебя удивлять, если ты меня даже не знаешь? – она снимала свитер, и я

не знал, что заставляло меня паниковать больше: это или ее вопрос.

– Предрассудки, наверное.

– Это глупо, – ее голос были приглушен шерстью. Свитер поднялся выше, открывая

ее живот, на ужасный миг я подумал, что дочь Цзинь окажется посреди моей комнаты в

одном лифчике.

Я оказался рядом с ней за секунды, схватился за край ее свитера.

– Что ты делаешь? – спросила она через ткань.

Она напряглась, а я слишком поздно заметил край черной футболки под свитером. Я

потянулся к ткани, ладонью задел ее обнаженный живот, и этого хватило, чтобы я начал

представлять, как снимаю свитер, а не пытаюсь его опустить.

– Веду себя как джентльмен, – ровно ответил я, удивляясь, что мой голос не дрогнул,

я поправил черную футболку, ее голова высвободилась из свитера, наши взгляды

пересеклись. Она улыбнулась мне, словно читала мои мысли. Моя рука все еще лежала на

ее талии, и я опустил руку. Боги. Я едва замечал других девушек с идеальными телами, но

при виде Дайю, снимающей свитер, в горле пересохло. Меня тянуло к ней не от отчаяния.

Меня пугало, что она мне нравилась.

Дайю продолжала раздеваться. Она сняла коричневые сапоги. Ее ноги были в черных

чулках, она приподнялась на носочках, разглядывая стену. Она оглянулась на меня через

плечо и подмигнула.

– Я готова.

– Сейчас?

– А почему нет? – бодро ответила она.

– Лучшее начало нового года, – пошутил я. – Скажи роботу размер своей обуви.

Дайю поговорила с серебряным роботом, по форме похожим на яйцо, и он вытащил

из брюха обувь.

– Подходят! – воскликнула она, подпрыгнув, проверяя ощущения. – Что теперь?

– Мы пристегнем тебя к веревке, и ты сможешь лазать. Я переставлю уровень на

начинающий. Я смогу направлять тебя, – я протянул ремни. – Ноги нужно просунуть в эти

дыры, – она положила ладонь на мое плечо, пока залезала туда. – Отлично. Теперь нужно

закрепить ремни на твоей талии.

Она была намного тоньше меня. Я поправил ремешки, отмечая, что теперь я

побаивался ее касаться, но мне приходилось, чтобы закрепить все правильно. Я провел

ладонями по ее спине и вокруг талии, не поднимая взгляд, проверяя, правильно ли сидят

ремни.

Настроив стену голосом, я схватил мешочек пудры и прикрепил к кольцу между

ремешков.

– Посыпь этим руки, и ты готова. Робот будет тебя страховать.

Дайю посмотрела на робота с сенсорным экраном вместо лица.

– Может, лучше ты подержишь веревку?

– Робот сильнее, это безопасно. Я купил лучшего на рынке, – сказал я. – Ему можно

довериться.

– Я доверяю тебе… – она сделала паузу. – Я больше доверяю человеку, держащему

веревку.

Наши взгляды на миг встретились, и я кивнул.

– Ладно, – я затянул ремни на себе, вытащил из робота длинную толстую веревку и

привязал к Дайю. Я потянул за веревку, проверяя прочность. – Скажи, когда будешь

готова подниматься и спускаться. Я должен каждый раз подтверждать твои действия.

Я давно не прикреплял так другого человека, так что проверил карабин, узлы,

прикрепил веревку к себе.

– Просто выбирай захваты, по которым лезть проще всего, – сказал я. – Отталкивайся

ногами.

– Готова, – сказала она.

Я кивнул.

– Начинай. Я страхую.

Она начала забираться, довольно быстро, по каменной стене. Она была высокой и

худой, но на руках были мышцы, что тоже удивило меня. Я потянул веревку, она

забиралась все выше без колебаний.

– Ты занимаешься? – спросил я.

– У меня личный тренер, – ответила она, не оглядываясь.

– Хорошо получается, – она справлялась отлично для первого раза. – Когда будешь

готова спускаться, скажи «принимай» и жди подтверждения. А потом вытяни ноги

параллельно земли и замри, а я спущу тебя.

– Получилось! Я на вершине! – воскликнула она.

Робот рядом со мной издал звон колокола, а потом аплодисменты. Я удивленно

посмотрел на него, а Дайю рассмеялась и сказала:

– Как мне продолжить? – она искала хваты на потолке.

– Не стоит, – сказал он. – Это слишком сложно для первого раза.

Она не слушала меня. Я ощутил, как ее вес тянет веревку, она потянулась и

нащупала хват. Я работал с веревкой, мысленно ругаясь. Она была в безопасности, но

падение все равно станет неприятным сюрпризом. Я был уверен, что смогу ее поймать, но

если что-то пойдет не так, я не мог позволить дочери Цзинь пострадать или серьезно

пораниться. Если такое произойдет, Цзинь меня посадит или пришлет своих охранников

избить меня в лепешку. Если он поймет наш план, все мы умрем.

– Дайю, – процедил я с тревогой.

Я слышал ее дыхание, я рискнул посмотреть на нее сверху, держащейся за поручень.

– Еще немного, – сказала она.

Ее руки напряглись, она схватилась и подтянулась. Под таким углом притяжение

работало против нее, я поражался ее силе. Я думал, что ю-девушки – неженки. Да, слабые

и испорченные. Она была смелой и во время похищения, а теперь я знал, что она

бесстрашна.

Я восхищался этим, но это только усложняло мое задание.

– Хорошо, – сказала она. – Принимай.

– Понял, – ответил я. – Готов.

Она отклонилась, вытянула ноги. Я ощутил ее вес и начал опускать ее к земле. Дайю

отталкивалась от стены, все время смеясь. Ее ноги коснулись земли, глаза сияли, а щеки

порозовели. Наши взгляды пересеклись, она радостно улыбнулась. Мое сердце на миг

сжалось. Я отвел взгляд и шагнул вперед, занялся ремнями на ней. Робот протянул ей

полотенце.

– Ты такая, какой я представлял Мэг Мерри, – сказал я, произнося имя героини на

английском.

– Мэг Мерри? – спросила она.

– Из «Складки времени», – я выпрямился и улыбнулся ей. – Мэг была упрямой и

своевольной. Ты смелее, но и она на многое способна. Она – одна из моих любимых

персонажей книг.

– Ах, литературная отсылка? – спросила она.

Я пожал плечами и занялся своими ремнями.

– Я изучал мировую литературу. Не могу перестать думать о книгах, – первая фраза

была ложью, но вторая была правдой. Книги были моим спасением. Они привязывали

меня к бессердечному миру, в котором мы жили.

– И кем был бы ты? – спросила она, скрестив руки, забавляясь.

– Даже не знаю. Любым от Лю Бея до Эдмонда Дантеса или бедняги из «Сердца-

обличителя». Пам-пам, – я постучал по металлическому телу робота. – Кошмар.

Робот отлетел, дважды недовольно пикнув.

– Тебя тянет к драматичным произведениям, – рассмеялась она. – Я читала По на

уроках литературы, но Дантес?

– «Граф Монте-Кристо» Дюма, – сказал я. – Герой, Дантес, играет богатого графа и

годами воплощает в жизнь план отмщения, – я слишком поздно понял, как иронично это

звучало, как близко было к моей ситуации. Но мы не могли все время врать. Если я мог

где-то быть искренним, то это насчет книг, которые читал и полюбил.

– Безумный убийца и тот, кто притворяется другим, чтобы отомстить. Даже не знаю,

что о тебе думать, Джейсон, – она прижала ладонь к подбородку и прищурилась, глядя на

меня, и я смотрел в ответ, пока она не рассмеялась. – Подъем был прекрасным, – сказала

она, опустив ладонь на мое плечо и сжав, словно это было естественно. Она выбралась из

ремней. На миг я запутался, кто кого здесь играл. – Спасибо. Ты хороший учитель.

Робот подлетел из-за моей спины и забрал ремни.

– Я еще не пытался никого учить, – сказал я. – Но у тебя хорошо получилось.

Ее лицо сияло от пота, она вытерлась полотенцем, не переставая улыбаться.

– Я буду чаще к тебе приходить.

Я раскрыл рот на миг, а потом тоже рассмеялся.

– Буду рад в любое время.

– Ловлю на слове, – сказала она и вытянула руки над головой, словно не могла

сдержать энергию.

Я надеялся на это.

Это почти казалось простым.

Дайю обняла меня, вскоре собравшись уходить, и ее запах – цитрусовые и цветы –

задержался на моей коже. Я еще полчаса бросал ножи в круглую мишень на ровной стене,

сначала промахиваясь, как новичок. Рука дрожала, я не мог сосредоточиться. Я забирал

ножи и снова бросал, затерялся в ритме, пока не начал снова и снова попадать в яблочко.

Вес ножа и холодная рукоять на коже были знакомыми успокаивающими

ощущениями.

Это мне и требовалось.

Только это сейчас я понимал.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Три дня спустя Сяо Хуань лично доставил длинную серебряную коробку к моей

двери.

– Что это? – спросил я.

Он пожал плечами, а потом улыбнулся так широко, словно я дал ему чаевые в

тысячу юаней.

– Хорошего дня, сэр, – сказал он и коснулся края черной фуражки, кивнув.

Я растерянно развязал бархатную ленту и открыл коробку. Три белые каллы были

внутри, такие идеальные, что я коснулся лепестка, чтобы понять, настоящие ли цветы.

Они были настоящими. Сейчас был не их сезон, но ю многое выращивали в теплицах. На

дне коробки был прямоугольный серебряный конверт без имени. Я тут же подумал о

Дайю. Была ли это ошибка? Открытка внутри была с традиционным китайским рисунком,

одинокая сосна на каменистом утесе, на ее хвое лежал снег.

Я заглянул в открытку. Это было приглашение, иероглифы были тщательно

выведены:

«Вы приглашены на гала, устраиваемый Цзинь Дайю в резиденции Цзинь. Там будет

тихий аукцион, все деньги будут переведены в Детский фонд. Для посещения желательно

внести 50,000 тайваньских долларов.

В приглашении были детали вечера, отмечалось, что все должны быть в костюмах. В

верхнем углу быстро, но изящно были записаны слова Дайю:

«Я отлично провела тогда время. Надеюсь, ты придешь. Буду рада тебя видеть. хxo»

Я перевернул открытку и нашел название рисунка: «Зимнее успокоение» Цзинь

Дайю. Она еще и рисовала? Конечно. Жар прилил к моим щекам, я смотрел на изящные

иголки сосны. О лилиях ничего не говорилось, хотя Дайю знала, что это был любимый

цветок моей мамы после разговора о моей татуировке. Я никогда никому не дарил цветы,

тем более, не получал от девушки.

Что затеяла Дайю?

Я не знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, был ли это жест вежливости за то,

что я научил ее лазать, или…

Что я делал?

Я бросил открытку на стол и продиктовал сообщение Виктору.

– Нужен фрак. Мне нужно хорошо выглядеть.

«Я работаю с грубым материалом, – тут же ответил Вик, – но я так гениален, что

сделаю тебя неотразимым».

Тихо смеясь, я провел рукой по волосам. Было сложно пока что понять мотивы

Дайю, но какая разница, ведь я получил личное приглашение на ее вечеринку?

Я отправил сообщение Линь И: «Пойду в резиденцию Цзинь. Дайю пригласила

меня».

«Быстро», – ответила она.

«Думаю, я ей нравлюсь…» – чуть не сказал я, но вместо этого продиктовал:

– А как иначе?

«Я впечатлена, – ответила Линь И. – Дай мне сутки, я тебя подготовлю».

• • •

От здания 101 к Дайю можно было дойти пешком, но Виктор заказал для меня

воздушный лимузин.

– Ты не можешь прийти туда пешком, – сказал Вик. – Никак нельзя, – он провел рукой

по черным лацканам моего фрака от Берберри, а потом склонил голову и поправил

бабочку. Он долго выбирал мне марку и тип фрака, пока не остановился на узком

шерстяном фраке темно-синего цвета, подшитом под меня. Я должен был признать, что

выгляжу хорошо.

– Хватит вертеться, – сказал Виктор. Он похлопал меня по груди. – Клетка вшита в

скрытый карман здесь. Не снимай пиджак.

Линь И показывала мне клетку, когда мы общались через экран: тонкая, как

кредитка, она могла отвлечь всю технику в радиусе действия, дав ей доступ ко всему.

– Чем ближе ты к личному устройству, тем лучше, – сказала она мне.

Виктор выпрямился.

– Выглядишь безупречно, почти как я.

– Невозможно, – сказал я, смеясь.

Он отошел, разглядывая меня достаточно долго, чтобы мне захотелось достать нож и

покрутить в руке.

– Правда. Я доволен собой.

– Я без тебя никуда, Виктор, – пошутил я.

– Знаю, – ответил он и отвернулся от меня и достал что-то из большой сумки. – Вот, -

он протянул мне большой букет цветов. – Это для Дайю.

Я смотрел. Букет был красивым, я узнал хризантемы, лилии и розы.

– Он больше моей головы.

– Ты должен впечатлить ее, Чжоу, – сказал Виктор. – А не слиться с остальными.

Я взял букет, готовый идти. Если бы я задержался, то стал бы слишком много

думать, что сейчас мне не требовалось.

Вик посмотрел на Ладонь.

– Твой лимузин уже прибыл.

• • •

Поместье Цзинь занимало больше земель, чем любой другой дом в Тайпее, его

окружали большие серые каменные стены в китайском стиле с вырезанными на них

зверями и растениями. Хотя было уже темно, все поместье было ярко освещено. Мой

черный воздушный лимузин покружил над землями, дав мне вид на китайские дворы и

сады внизу. Само поместье было ближе к европейскому стилю, напоминало мне

тосканские виллы, которые я видел в андернете, когда изучал для себя архитектуру.

Здание было из камня бежевого цвета с величественными прямоугольными окнами на

первом и втором этажах. Мы опустились на парковку за поместьем.

Я опоздал по указанию Виктора. Здесь уже была дюжина дорогих машин и

лимузинов. Мужчина в черном костюме открыл дверь лимузина и спросил о

приглашении. Он не был угрожающим, но было очевидно, что он из охраны, я подозревал,

что он опасен. Я жалел, что пришел без оружия, но это было слишком рискованно.

– Джейсон Чжоу, да? – спросил мужчина.

Я кивнул, сохраняя спокойствие на лице.

– Вы еще не посещали резиденцию Цзинь?

– Нет, – ответил я. – Но у меня личное приглашение от мисс Цзинь.

– Нам нужно проверить, – сказал он и отсканировал мое лицо Ладонью, на миг

ослепив меня зеленым светом.

Я замер, расслабив стойку. Не было причины нервничать.

Мужчина какое-то время смотрел на Ладонь.

– Проблемы? – спросил я, изображая скучающий и нетерпеливый тон богатых ю из

их сериалов, которые мне пришлось смотреть. – Я бы хотел войти до окончания

вечеринки.

Он без интереса взглянул на меня и вернул приглашение.

– Наслаждайтесь вечером, мистер Чжоу.

Мой водитель выключил фары, но реклама все играла на окнах лимузина. Он будет

ждать меня до окончания вечера.

Я прошел один по мощенной камнем дорожке сквозь сад к главному входу, путь

обрамляли красные бархатные веревки. Земли освещали скрытые лампы, словно магией. Я

заметил пруд камня, что стоял там для красоты. У пруда была круглая арка, ведущая в

другую часть двора. Поместье Цзинь было большим, сюда не доносился шум с дороги у

дома. Я завернул за угол и попал к круглой дорожке с каменным фонтаном в центре,

украшенным вырезанными прыгающими карпами кои.

Два швейцара во фраках стояли по краям от арки, ведущей к большим двойным

дверям дома Цзинь. Один поклонился и протянул руку, я отдал приглашение. Их пиджаки

были из серебряной ткани с иероглифами Цзинь, вышитыми там бледным золотом.

– Рады приветствовать вас, мистер Чжоу, – сказал швейцар и открыл одну из тяжелых

деревянных дверей. Меня окутал голубой свет, и я понял, что вход сканировал каждого

входящего, проверял на оружие. Я прошел без проблем в прекрасную прихожую с

мраморным полом и величественной люстрой, висящей с куполообразного потолка.

Шесть стражей стояли у стен круглой прихожей, тихие и наблюдательные. Они не

выделялись, но я сразу ощутил их присутствие. Музыка и голоса не доносились сюда,

поместье, видимо, было звуконепроницаемым. Кроме большого букета цветов в центре

круглого каменного стола, прихожая была не украшена. Я посмотрел на букет в своей

руке, чувствуя себя напряженно и смешно. Я был не отсюда.

– Мистер Чжоу, – молодая женщина в темно-фиолетовом ципао с бледно-золотым

иероглифом Цзинь подошла ко мне. – Добро пожаловать, – она подняла изящную руку. –

Прошу, следуйте за мной, – я пошел за ней по одному из широких коридоров, ведущих из

прихожей, а потом ускорился, чтобы мы шли бок о бок. Коридор был из арок с

колоннами, освещенный замысловатыми железными лампами на стенах. Мы прошли

закрытые двойные двери и несколько окон высотой от пола до потолка с видом на сады

снаружи.

Мы шли какое-то время в тишине. Я пытался запоминать окружение, не было

настроения общаться. Меня поражало, что коридор не кончался, поместье было огромным

и стояло в центре Тайпея. Как много квартирных домов Цзинь снес, чтобы построить

такой дом? Наконец, женщина остановилась перед высокими скругленными дверями и

открыла их. Классическая музыка и гул многих голосов заполнил тишину.

– Наслаждайтесь, мистер Чжоу, – сказала она, отойдя в сторону. – Мисс Цзинь ждала

вас.

Я скрыл удивление взглядом на свой букет. Когда я поднял голову, женщина уже

ушла. Маленький оркестр играл у дальней стены под стеклянными арками, обрамлявшими

их, как холст. Мы были в бальном зале, из которого можно было выйти в сад и к пруду.

Около сотни ю в лучшей одежде были в зале, слуги ходили в толпе с серебряными

подносами. Слуга остановился передо мной, предлагая позолоченные блюдца с

гребешками на зелени. Я покачал головой, и он ушел. У меня не было аппетита.

Люстра в центре прямоугольной комнате была не хуже той, что висела в прихожей,

лампы на стенах отбрасывали на красивую толпу мягкий свет. Я почти сразу увидел

Дайю, окруженную группой ю нашего возраста, каждый держал бокал шампанского,

улыбался или смеялся. Воплощение богатства, счастья и идеальности.

Я пошел к ней, сталкиваясь порой с локтями, получая косые взгляды. Оказавшись

почти у Дайю я понял, что держу букет как оружие, гнев и неловкость росли с каждым

рукавом, который я задевал, с каждым бриллиантовым ожерельем, большим рубином или

сапфировыми серьгами, которые я замечал над голыми плечами. Дайю поймала мой

взгляд и широко улыбнулась.

Я застыл и ослабил хватку на букете. Я не заметил, что мое сердце колотилось, пот

собрался сзади на шее, воротник рубашки прилип к нему. Я медленно вдохнул и

улыбнулся в ответ, робко передернув плечами. Я губами поприветствовал ее.

Она отошла от группы и подошла ко мне. Все ее ю-друзья следили за ее движениями,

как ястребы. Это было бы забавно, если бы я уже не чувствовал себя не в своей тарелке.

– Это мне? – спросила она.

Я забыл о цветах и протянул их.

– Да, – сказал я, жалея, что не попросил у Виктора список метких фраз. – В обмен на

лилии, что ты прислала, – я мысленно простонал. Не так учтиво.

Она вдохнула аромат цветов, улыбаясь букету.

– О, – сказала она, – это мило, Джейсон, – она приблизилась и поцеловала меня в

щеку, путая меня своим нежным цветочным ароматом. Некоторые из ее друзей щурились,

я и ощущал, что они оценивают меня со стороны.

Дайю не обращала на них внимания. Она была в узком бирюзовом платье, вырез

показывал ее длинные загорелые ноги. Ее волосы были собраны в небрежном изящном

стиле, из украшений был только каскад бриллиантов в серебре, сверкающих, как капли

дождя, на ее груди. Я не пялился, но глаза все равно задержались там дольше приличного,

и я вспомнил, что нужно сказать:

– Ты потрясающе выглядишь.

– Ты сам выглядишь потрясающе, – она провела ладонью по моему лацкану.

Я не успел ответить, к нам подбежала Ангела.

– Джейсон Чжоу из Калифорнии, – воскликнула она. – Где ты прятался? – она

схватила меня за бицепс и поцеловала в другую щеку.

Я много изучал ю онлайн, но не мог понять эти поцелуи в щеку. Мне нужно было

целовать их в ответ? Я думал, что поцелуй Дайю был благодарностью за цветы. А зачем

тогда поцеловала Ангела?

– Я не прятался, – сказал я, решив сегодня щеки не целовать. Как и вообще.

Ангела все еще сжимала мою руку, смотрела на меня, хлопая длинными ресницами.

Она была в черном платье без лямок, ее татуировки в виде лотосов сменились летучими

мышами среди цветов персика, по одной летящей было под каждой ключицей.

– С Нового года здесь вечеринки каждый день, но я тебя ни на одной не видела! – она

сжала мою руку в возмущении. Я моргнул, когда ее неестественно золотые глаза стали

темно-зелеными, тускло сияя. Видимо, новая игрушка ю.

– Ах, – ответила я. – Я не очень люблю вечеринки.

Она надула темно-красные губы, и они напомнили спелый фрукт.

– Думаю, вы друг друга заслуживаете, – она толкнула меня к Дайю, а потом сделала

вид, что подавила рукой зевок от скуки. – Наслаждайтесь просмотром передач в

комбинезончиках, потягивая чай, – Ангела помахала пальцами и ушла.

Я рассмеялся и покачал головой.

– Даже представить сложно. Комбинезончик?

– Это такая пижама. Очень мягкая. У меня есть фиолетовая с котами, – Дайю

оказалась прижатой к моему боку, когда Ангела игриво оттолкнул меня.

Я ощущал ее тепло своим телом. Мы не двигались и не говорили.

Наконец, она склонила голову, открыв изящный изгиб горла.

– Ты выглядишь… стесненно.

– Я… – замолчал. Врать или говорить правду? – Мне неудобно. Я редко ношу фраки

и никогда не бывал на роскошном вечере.

Она поправила мою черную бабочку, которую Виктор старательно завязывал, и

провела ладонями по моим плечами.

– Но ты выглядишь идеально, – улыбнулась она.

Я на это надеялся.

Дайю обвила своей рукой мою.

– Я представлю тебя своим друзьям.