Текст книги "Желание (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Все посмотрели на меня.

– Что?

– О чем ты?

Я отпрянул ото всех и встал перед стеной, чтобы не видеть изображения на ней.

– Я похищал Дайю.

Все захлопали.

– Тебя искали люди Цзинь, – сказал Виктор. – Конечно, нужно было похитить его

дочь.

– Но разве это не было бы во всех новостях? – спросил Арун.

Я тоже так думал. Глупый я.

– Я… она сначала позвонила отцу, – я не мог назвать ее имя. – Он не ответил.

Я не говорил им имя девушки, которую похищал. Хотя похищение было частью

операции, это было личным делом. Я вызвался сделать это сам, чем меньше друзья знали,

тем лучше. Не было необходимости раскрывать личность Дайю. Выкуп был переведен

анонимно на подставной счет Линь И. Дайю ушла меньше, чем через сутки.

Я не назвал ее имя, потому что не хотел, чтобы она страдала от унижений.

Я не назвал его, потому что хотел, чтобы память о совместном недолгом времени

была только моей. Хоть это и было странно.

Я не назвал его, потому что больше не хотел о ней думать.

– Это было бы сильным давлением, – сказала Линь И после долгой паузы. –

Представьте заголовки: «Дочь главы корпорации Цзинь похитили для выкупа – простая

мишень в ю-костюме».

– Хочешь сказать, что ты даже не посмотрел в андернете? – спросил Арун с

большими глазами. – Ни разу? Ты не знал, что похитил дочь Цзинь?

Я ходил вдоль стены, не глядя на большой экран рядом.

– Нет. Я не хотел знать, понятно?

– Вот тебе и сюрприз, – протяжно сказал Виктор.

– Это все меняет, да? – я коснулся картинки Дайю на экране, она развернулась на всю

стену. – А если она узнает меня? А если вспомнит?

– Это невозможно, – сказал Виктор. – Я заплатил за лучшие стиратели памяти у

законного поставщика. Никто не должен помнить. Поверь. Я готов поставить на это свою

коллекцию запонок. Не переживай.

Арун быстро стучал по Ладони, поиск отображался на стене для всех нас.

– Да. Разные исследования добровольцев за тридцать лет. Никто не помнит период,

что был стерт из памяти.

– Они и сон об этом увидеть не могут, – сказал Виктор. – Этого нет. Никогда не было.

Поверь, для Дайю ты никогда не существовал.

– Мы можем изменить ему лицо. Положить его под нож, – сказала Айрис.

Я поежился от мысли об изменении лица. Но для миссии я бы это сделал.

– Нет, – ответил Линь И. Она звучала недовольно. – Мы не можем рисковать

записями в больнице о Чжоу. И мы потратили слишком много денег и времени на его

личность. Мы продолжим так, – она сжала мою ладонь. – Я доверяю тебе. Цзинь не

подумает искать похитителя дочери среди ю. Под носом. Играй роль, и все получится.

От этого мне лучше не стало, экран за мной погас, мы на миг погрузились в темноту.

Я закрыл глаза, в голове еще была Дайю, горела под моими веками.

То, что я собирался сделать, было не просто опасным.

Это было самоубийством.

• • •

Поздно вечером небо было так густо укутано серой мглой, что казалось, что можно

зачерпнуть пригоршню ладонью. Виктор и Линь И еще работали над моей личностью ю-

парня, проверяли записи онлайн и обеспечивали диплом бакалавра. Я хотел насладиться

последними днями свободы, даже если не покидал затхлую комнату без кепки, маски и

солнцезащитных очков – скрытый и неузнаваемый. Я встречался с Аруном в лаборатории

перед тем, как отправиться на ужин. Я не возвращался в университет после того, как мы

нашли там маму Аруна в ее кабинете. Я ярко помнил гнев и горе друга, которые остались

в нем. Он часто затихал, его бодрое поведение и общительность резко пропадали порой.

Я не знал, что делать в такие моменты, кроме как поддерживать то, на чем он

остановился, словно бессмысленная болтовня могла отогнать его горе, словно мои слова

могли заполнить огромную пустоту.

Я вошел в большое здание из бетона и стекла, где находились научные и

технологические лаборатории, и расписался на столе безопасности. Арун обеспечил мне

доступ. Я написал ему по Воксу, пройдя, потому что не знал плана здания, где было много

коридоров и поворотов. Но он не ответил. Мне стало не по себе, лед коснулся спины от

ощущения дежавю.

Я потянулся туда, где прятал ножи, их вес и твердость успокаивали меня, ощущения

обострились. Белые лампы над головой были слишком яркими, омывали коридоры

дезинфицирующим светом, что напоминал о больницах и смерти. Все прочные двери

были закрытыми, хотя за некоторыми раздавались приглушенные разговоры, когда я

проходил мимо. Наконец, дважды обойдя шесть этажей, я нашел лабораторию Аруна.

Дверь была закрыта, и я постучал, тревожась так, что не мог стоять ровно.

– Входите, – сказал Арун, и я выдохнул с облегчением, услышав его голос.

Я толкнул тяжелую дверь и обнаружил Аруна обмякшим на стуле, его локти лежали

на большом черном столе. Он был в ярко-желтом лабораторном халате, его оранжевые

волосы не торчали, а были связаны в хвостик. Комната была с одной стороны уставлена

компьютерами и крупным оборудованием, которое я не знал. Здесь было еще три стола с

бутылочками и флаконами. Было слышно низкое гудение вентиляторов и машин, не было

четко выраженного запаха.

– Я рано? – спросил я, придвигая стул к Аруну.

Он покачал головой.

– Они умерли.

Мой пульс тут же участился.

– Кто? – мой голос прозвучал как крик в пустой лаборатории.

– Мои обезьяны.

Арун коснулся Ладони, экран на дальней стене начал показывать запись. Звука не

было, экран показывал Аруна в желтом защитном костюме с закрытой головой. Он стоял

перед стеной с шестью чистыми клетками, в каждой была обезьяна. Они лежали

неподвижно на полах клеток. Их коричневый мех и пух вокруг мордочек напоминал мне

детенышей зверей. Я думал, что они мертвы, но две из них забились в конвульсиях, их

рты превратились в черные круги в беззвучном крике, большие карие глаза смотрели

невидящим взглядом на свет. По моим рукам побежали мурашки, я подавил дрожь. Я был

рад, что звука не было.

– Эти обезьяны были генетически изменены, чтобы у них была схожая респираторная

система, насколько это возможно. Я ввел им птичий грипп и проверял своим последним

антидотом на следующий день после появления у них симптомов, – сказал Арун. – H5N1 –

опасен, шестьдесят процентов случаев смертельно. Но никто из обезьян не выжил.

Наноботы отбились, мой антидот убил их.

– Ты создавал антидот от гриппа? – удивился я. Я знал, что Арун умный, он был из

семьи выдающихся ученых, но это было неожиданно.

– Не только от гриппа, – ответил Арун, потирая точку меж черных бровей. – Я создаю

наноботов, что должны уничтожать вирус. Останавливать его, чтобы иммунитет тела мог

его прогнать.

– Это потрясающе.

– Только если это сработает, – Арун ударил по столу дважды кулаками. – Я думал,

что в этот раз получилось. Сам видишь, что случилось.

Экран показывал, как обезьяны корчились в клетках, некоторые прыгали, словно их

било током, кровь потекла из их носов и ртов, пачкая мех вокруг их мордочек. Их

маленькие тела застыли.

– У двух кровь шла даже из глаз, – хрипло сказал Арун.

Я сглотнул, мне было не по себе.

– Боги, мне так жаль.

– Перед смертью мамы я сказал ей, что сделаю это. Что я не был экологом и не смогу

быть активистом, как она, но я попытаюсь прогнать болезни. Если это сработает, мэй

смогут жить дольше, жить здоровыми…

– Нельзя сдаваться, – я стукнул кулаком по его руке, его ладонь сжалась от смятения.

– Никогда, – Арун тряхнул головой, знакомый огонь вернулся в его темно-карие

глаза. – Нужно доделать наноботов, описать для них вирус. Я очень близок.

Мы покинули здание с лабораториями пятнадцать минут спустя. Арун снял халат и

остался в оранжевой футболке в тон его волос. Мне приходилось моргать, если я смотрел

на него слишком долго. Цвет был ярче, чем наше бледное солнце. Мы собирались поесть в

неприметном кафе, где подавали вкусные булочки и пельмени.

На территории университета проносились студенты на велосипедах, спеша домой

или на вечерние занятия. Линь И ждала у главного входа, она помахала, заметив нас. Она

словно готовилась к весне, убрала волосы назад зеленой лентой, на ее белых штанах были

большие розовые цветы. Она обняла нас, окутав запахом ванили, и сказала:

– Виктор не смог прийти. Он на встрече с клиентом.

Интересно, что Виктор продавал в этот раз.

Мы шли сквозь толпу. Небо темнело, меняя оттенки для близящейся ночи, но на мне

все еще были солнцезащитные очки и кепка. Нельзя было, чтобы кто-то узнал меня, когда

я был так близко к началу игры в Джейсона Чжоу. К счастью, на меня не оглядывались на

улицах, были здесь вещи и страннее парня в солнцезащитных очках и кепке ночью.

Например, мужчина в костюме огромной белки, которого мы прошли. Он пытался

заманить посетителей в кафе.

Линь И повела нас по переулку, так было быстрее, когда Арун издал удивленный

вопль.

– Боги, женщина! Нужно все время вести себя как призрак?

Я обернулся и увидел Айрис в черном, безмолвную, как фантом. Она ловко обогнала

Аруна и пошла рядом с Линь И, как для защиты. Эта мысль была смешной.

– Прости, – пробормотала Айрис.

Как по мне, Айрис вряд ли смогла бы шуметь, даже если бы попыталась.

Айрис поймала мой взгляд своими пронзительными глазами, мы миновали зал

массажа с неоновыми вывесками, она немного опустила уголки губ. Она спрашивала, что

с ним. Но Линь И, как всегда, сказала это вслух:

– Что такое, Арун? – она хорошо ощущала наше настроение, всегда старалась все

уладить. Потому она была отличным лидером.

Арун пожал плечами, но его плечи опустились.

– Тяжелый день. Не хочу об этом говорить.

– Тогда я угощаю, – кивнула Линь И, на миг задев руку Аруна ладонью. – Особенно,

раз Чжоу скоро уйдет.

Арун нахмурился. Он был так расстроен, что не надел маску.

– О, – сказал он.

Я напрягся, а потом расслабил плечи. Хоть я продолжал изучать свою фальшивую

личность и искал в андернете информацию про ю (про Дайю ничего найти не удавалось),

я не думал о моменте, когда уйду. Сама мысль о том, что придется погрузиться в

незнакомый и гадкий мир, пугала. Но обратного пути не было, я должен был это сделать.

– Все готово? – мой голос звучал приглушенно из-за маски.

Линь И кивнула.

Мы уловили вкусный аромат горячих булочек в бамбуковых корзинках и лапши,

которую жарили в воке. Квадратный вход кафе с синим навесом и бамбуковыми стеблями

с листьями по бокам поприветствовал нас, когда мы вошли.

– За хороший ужин с хорошими друзьями, – сказал я, обняв Линь И и Аруна за плечи,

звуча бодрее, чем себя ощущал.

Это был мой последний выход с ними на публику на очень долгий период времени.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Неоновые огни пульсировали в такт тайтронной музыки, которую играл диджей на

возвышении перед толпой. Большие стеклянные сферы висели в воздухе над нами,

меняясь от неоново-зеленого до синего и лилового, а потом красного, окрашивая воздух

этими цветами. Канун Нового года, и зима в Тайпее была неожиданно холодной и мокрой.

Но это было сложно понять по виду толпы. Ю были одеты в лучшую одежду, от

серебряных кожаных брюк, что сияли в темноте, до золотых и алых платьев, украшенных

камнями. Бриллианты, рубины и изумруды мерцали на ушах многих, но некоторые

выбрали традиционные золото и нефрит. Молодые женщины, от подростков до немного за

двадцать, были в хорошей форме этим вечером, обнаженные плечи и спины, богатые

ожерелья заставляли обратить внимание на их грудь идеальной формы. Танцпол был

заполнен пропорциональными лицами без изъянов, потому что, несмотря на

распространенное поверье, деньги могли купить все.

Они могли дать крылья, черные и кожистые, раскрывающиеся так широко, что

сбивали людей с пути, если требовалось, операцией присоединенные к лопаткам. Были

варианты – крылья, покрытые перьями, как у лебедей, полупрозрачные крылья с серебром

и позолотой. Многим среди молодежи нравилось все необычное, волшебное,

демоническое, но ю дошли до другого уровня, хирургически добавляя рога и хвосты,

чешую на кожу, чтобы быть русалкой или драконом. Они меняли облик раз в одну или две

недели, когда менялись модные тренды.

Я стоял на краю танцпола, одна рука была зацеплена за карман брюк, тело отвечало

на ритм музыки, пока я следил за толпой. Я впервые был на ю-вечеринке, Цзинь устроили

ее в честь Нового года максимально вычурной.

– Корпорация не шутит, – сказал он с торжествующей улыбкой, когда

поприветствовал всех гостей, а потом зазвучала древняя песня, черные занавески

опустились за ним, и стену охватили красно-золотые огни. Зрители вскрикивали и

хлопали, китайский бык вспыхнул перед нашими глазами в предвкушении лунного

Нового года.

Празднующие после этого ушли от сцены, поспешили к золотым фонтанам, где

полилось розовое шампанское с пузырьками и жидкий бельгийский шоколад. Я

задержался, надеясь заметить Дайю, но никто не ждал Цзинь у сцены, кроме небольшого

сопровождения. Я заметил Да Гэ в черном костюме и ощутил прилив адреналина. Никто

не должен узнать меня этой ночью, мне нужно было продать свою новую личность.

Я следил за танцполом и был очарован и ощущал отвращение одновременно. Я

слышал истории о развлечениях ю-молодежи. Но другое дело было оказаться среди

красивых расслабленных людей на вечеринке, которую мэй просто не смогли бы понять.

Это было неприлично. Какой смысл радоваться, когда все вокруг ю гнило? Но разве им

было дело? Они, наверное, даже не замечали.

Может, я и был теперь в ю-костюме и смог пожить в квартире с очищаемым

воздухом, но я никогда не забывал свое детство, я был самым бедным учеником в своей

частной школе, я был благодарен любой еде, которую мама ставила на стол.

Черные сапоги до колен у девушки с волосами цвета индиго, наверное, стоили

достаточно, чтобы купить маме необходимые лекарства, а те сапфировые серьги – чтобы

обеспечить ей личную палату в больнице и заплатить за заботу о ней.

Чтобы спасти ей жизнь.

Я сжал кулаки, не заметив это, а потом расслабил стойку. Сосредоточься. Подружись

с ними. Очаруй. Таким было мое здание сегодня.

Потрясающая девушка в серебряном платье с крыльями с фиолетовыми перьями

подмигнула мне. Ее глаза сияли лавандовым светом в темноте, еще одно изменение.

Ничто не было вечным в мире богатых, кроме их богатства. Я подмигнул в ответ, но

дикие движения танцующих почти закрыли ее.

Ю танцевали зажигательно, размахивали руками, трясли головами с разноцветными

волосами. Многие покачивали бедрами, агрессивно соблазняя. Молодые женщины

танцевали группами, но некоторые были в паре с парнями, а те были готовы продолжить,

руки обхватывали женщин за талию и ниже. Они обнажали много кожи, сияли временные

татуировки-рукава и рисунки на других частях.

Воздух был прохладным, но не мог рассеять пот и жар, что поднимался от тел на

большом танцполе. Серебряные роботы-бармены проносились над головами. Гости

взмахивали руками и приманивали их, заказывали напитки, не переставая танцевать.

Я был наряжен для первой официальной вечеринки как Джейсон Чжоу. Под

руководством Виктора через Вокс я надел темно-серые брюки, сиренево-голубую

нарядную рубашку (я нечаянно назвал ее синей, и Виктор быстро исправил меня) и

светло-серый жилет, что поблескивал серебром. Я был слишком наряжен, ведь у меня

было открыто мало кожи. Виктор настоял, чтобы я надел на одну руку массивный браслет,

а на другую – подходящее квадратное кольцо.

– Нужно носить аксессуары, – сказал Виктор, объясняя мне, как подвернуть рукава,

чтобы выглядеть небрежно. – И это подчеркнет твой маникюр.

Я рассмеялся тогда.

Я искал в толпе Дайю. На миг мне показалось, что я заметил девушку на дальнем

конце комнаты, у нее был рост и изящные движения Дайю. Она говорила с рыжеволосой,

склонялась к подруге, и я видел лишь часть лица. Я пошел мимо танцующих и гостей с

сияющими бокалами напитков к фигуре, но на половине пути она пропала. Было слишком

много людей, чтобы я проследил за ее движением.

Черт.

Еще пятнадцать минут я стоял с бокалом розового шампанского и устал от этого. Я

получал любопытные взгляды весь вечер, но никто не представлялся. Пока я двигался по

залу, я пару раз вступал в разговор через систему коммуникации, но ответы были

вежливыми и осторожными. Многие ю-дети росли вместе и знали друг друга всю жизнь, и

я был в стороне. Я вдруг вспомнил Тома Рипли из одной из своих любимых книг, как он

принял жизнь и богатство, которые не были его. Он верил в это и жил так.

Я расправил плечи и погрузился в толпу потеющих тел и увидел рыжеволосую, с

которой говорила Дайю. Она была отчасти отвернута от меня, и я поймал ее за руку, она

подвинулась с недовольным видом, а потом подняла голову. И улыбнулась.

– Ну, здравствуй, – сказала она и погладила пальцами мое запястье на внутренней

стороне и браслет.

Я боролся с желанием отдернуть руку и лениво улыбнулся ей. Девушки всегда

проявляли ко мне интерес на улицах, но они никогда так меня не касались, словно я был

предметом, который они забирают. Но я сам это начал. Кровь прилила к голове и

пульсировала в такт с музыкой.

– Как тебя зовут? – прокричала она поверх бита, но я слышал хриплую ноту в ее

голосе.

Эту рыжеволосую я видел несколько месяцев назад в серебряном лимузине. Она

была в красном шелковом платье с вырезом до пупка. Темно-фиолетовые лотосы были

нарисованы над ее грудью, под ключицами. Я смотрел на изящную татуировку, а она

коснулась кончиком пальца одного из бутонов, который был прямо над округлостью

груди, привлекая туда мой взгляд. Я позволил себе смотреть, но мне было ужасно жарко, я

посмотрел на ее лицо.

Ее губы были красными, как я и запомнил, и она надула их, а потом понимающе

улыбнулась.

– Погоди. Я тебя знаю?

Укол паники.

А потом я улыбнулся в ответ.

– Я точно еще не знаю, – я вытянул руку. – Я Джейсон.

Она хлопнула по моим пальцам, удивленная формальностью.

– Ангела, – ее рука была теплой, она не отпускала мою ладонь, пока говорила. – А

твоя фамилия? Почему мы никогда не встречались раньше?

– Чжоу, – сказал я. – Джейсон Чжоу. Я только приехал из Калифорнии, – название я

произнес на английском. – Я здесь новичок.

– Что ж, – сказала Ангела. – Добро пожаловать в Тайпей, Джейсон Чжоу. Потанцуем!

– она потянула меня за руку на танцпол. Люди освобождали для нее путь, словно она была

сиреной, пока мы не оказались посередине, почти у возвышения диджея.

Музыка заполняла меня изнутри, Ангела обвила рукой мою шею, другой махала и

трясла головой, пока танцевала. Я держал ее за талию, чтобы она не упала от своего

энтузиазма. Она смеялась, ее серебряные веки трепетали, длинные ресницы задевали

скулы. Я давно так не танцевал с незнакомкой. Я вел в танце, подстраивался под ее

движения, наши тела отвечали на ритм музыка. Она задевала меня бедрами, и мое тело

отвечало. Ладони двинулись ниже, но я не позволял им заходить далеко.

Она обвила мою шею другой рукой и прижалась ближе, темные глаза сияли от

удовольствия, глядя на меня. Она провела кончиком языка по своей верхней губе, уголок

ее рта приподнялся в соблазнительной улыбке. Я не очень разбирался, но это было явное

приглашение на поцелуй. Но я не хотел целовать ее – ю-девушку – хоть тело и боролось с

разумом. Я отцепил ее ладони от своей шеи и закружил под гипнотический бит. Ее глаза

были прикрыты в предвкушении, но теперь она удивленно вскрикнула. Рассмеялась. Я

притянул ее ближе, она смотрела на меня, приоткрыв рот, пытаясь меня понять.

Не сказать, что я не находил ее привлекательной. Она казалась нормальной,

красивой девушкой, наслаждающейся праздником. Но в душе часть меня все еще

отмечала наши различия. Любые желания, что были у меня к ней, граничили с гневом и

притуплялись. После двадцати минут танцев Ангела потянула меня за плечи, одна рука

скользнула по моему бицепсу, она шепнула мне на ухо, что хочет в тихое место. Я кивнул,

она успела задеть губами мочку моего уха. Она уводила меня от танцпола, крепко сжимая

мою руку. Мне казалось, что Ангела всегда получала то, что хотела.

Мы покинули толпу и попали в комнату рядом, где людей было меньше. Круглый

бар занимал большую часть просторной прямоугольной комнаты, край стойки озарял

голубой свет. Бутылки напитков стояли на зеркальных полках за стойкой, тоже

мерцающих голубым. Классическая музыка играла из очистителей воздуха. Бах. Стены

были звуконепроницаемыми, ни единой ноты тайтронной музыки не было слышно.

Роботы-бармены все еще парили над головами, готовые выполнить заказ, но за стойкой

были настоящие бармены для тех, кто предпочитал иметь дело с людьми. Ангела заказала

себе коктейль Тайфун, а попросил пива Цзинь, которое специально здесь создавали.

Гости здесь были старше, их изящество было сдержанным, но камни на украшениях

были богаче, чем в толпе молодежи. Большие чокеры с бриллиантами, браслеты, рубины

сияли в приглушенном свете. Я повел нас к одному из столиков у окна во всю стену.

Здание 101 было покрыто стеклом, вечеринка проходила на восемьдесят восьмом этаже,

принадлежащем Цзинь. Китайцы считали восемь благоприятным числом, так что не

странно, что Цзинь купил весь этаж для личного пользования. Огни Тайпея мерцали и

вспыхивали, с высоты это выглядело красиво.

Официантка в золотом ципао, расшитом темно-розовыми хризантемами, предложила

нам закуски с большого серебряного подноса. Ангела взяла два мясных шарика, я выбрал

фаршированный гриб. Он был начинен нежными ростками бамбука, был невероятно

вкусным, вкус взорвался во рту. Ангела откусила от одного мясного шарика, но оставила

их обоих на позолоченной тарелке. Я с трудом заставил себя не гнаться за официанткой,

чтобы забрать больше еды, которую давали свободно и бесконечно. Остатки еды и

напитков были вокруг нас, официанты приходили и убирали тарелки и бокалы. Еды здесь

хватило бы голодным мэй-семьям, такой еды они никогда не пробовали. Эту еду

выбрасывали в мусор.

Это было кошмарно.

– Хорошо танцуешь, – сказала Ангела, потягивая из сияющей соломинки и глядя на

меня из-под опущенных ресниц.

Я поднял пиво и сделал глоток.

– У меня прекрасный партнер, – пиво Цзинь было золотым, прохладным, напоминало

о яванских яблоках летом. Мама всегда приберегала немного денег, чтобы мы могли

полакомиться яблоками в их сезон. – Я давно так не танцевал.

Она расширила густо подведенные глаза.

– Почему?

– Был занят учебой, – улыбнулся я. – И клубы в Беркли не сравнить в вашими в

Тайпее.

– Учился? – Ангела сморщила нос, словно учуяла что-то гнилое. – Ты слишком

горячий для ботана.

Я рассмеялся, хотя хотелось оскалиться.

– Прости, что разочаровал.

Играй роль.

Она посмотрела на кого-то за моим плечом и села прямее, склоняясь перед этим к

столу. Она подняла руку и помахала, до меня донесся слабый запах ее цветочных духов.

– Я не знала, что ты осталась, – сказала Ангела.

Я ощутил холодный ветерок, кто-то прошел мимо меня к нашему столику. Еще одна

ю-девушка в белом платье, какое я уже видел на танцполе. Дайю. Я вдохнул, а Ангела

сказала:

– Джейсон, это Цзинь Дайю, неофициальная хозяйка вечеринки. И она ненавидит

вечеринки.

Сердце подпрыгнуло, но я сглотнул и поднял голову с улыбкой. Ее шелковое платье

было без рукавов и с широким квадратным вырезом воротника, на шее был серебряный

чокер с голубыми камнями. Они тускло сияли, отбрасывая свет на ее лицо. Ее волосы

были заплетены, и она напоминала сбившуюся с пути богиню. Мое сердце, казалось,

надолго остановилось, улыбка застыла на лице, а потом я смог сказать:

– Но ваш отец устроил отличную вечеринку, мисс Цзинь, – я склонил голову. – Рад

знакомству с вами.

Я посмотрел в ее глаза, ожидая, что она узнает меня. Ее губы изогнулись в слабой

улыбке. А потом ее брови чуть приподнялись, но не от тревоги, а в вопросе. Она думала,

что я заигрывал.

Ангела рассмеялась.

– Разве он не милашка? Я его оставлю.

– Еще одного? Тебе уже можно организовать свой гарем, – сказала Дайю, ее голос

был таким насыщенным, как я его и запомнил. Она явно была на каблуках, ведь казалась

выше в своем белом платье.

– Присоединяйся, – сказала Ангела. – Я давно тебя не видела. Ты не выходишь

поиграть.

Я собрался встать и предложить ей свой стул, а себе найти другой, но она покачала

головой.

– Не могу остаться, – она разглядывала мое лицо, в темных глазах вспыхнуло

любопытство. – Ты – кузен Тианрен?

Уголок моих губ приподнялся, я сжал бутылку пива крепче.

– Нет, у меня не осталось кузенов в Тайпее. Я только переехал из Калифорнии.

Ангела рассмеялась.

– Выглядит знакомо, да? Но, думаю, он просто напоминает мне китайскую звезду.

– Возможно, – Дайю склонила голову. – Но я думаю, что Джейсон выглядит

уникально.

Может, потому что я был единственным парнем в комнате, чей вид не был изменен

операциями. Моя свободная рука чуть не дернулась за ножом, но вместо этого я провел

пальцами по волосам. На мне не было ножей. Охрана не пропустила бы.

Я сделал еще глоток пива.

– Садись. Мы отдыхаем от танцев, – я пожелал, чтобы сердце так не колотилось.

Виктор и остальные обещали, что Дайю никак не может помнить меня. А если они

ошибались? Аномалия всегда могла произойти. Еще и отец рассылал всюду фотографию.

Она, конечно, это видела. Стоит ли говорить об этом на первой встрече? – Я принесу тебе

напиток.

Я попытался встать снова, и Дайю удивительно громко рассмеялась.

– Хотелось бы, – она коснулась моего плеча, и я вспомнил, как эта рука сжимала с

силой мою рубашку при прошлой встрече. Когда она молила не стирать ее память. – Отец

ждет меня, – она закатила глаза, Ангела издала сочувствующий звук.

– Мы можем пойти с тобой, – предложила Ангела. – Будет лучше? Ты сможешь

познакомить его с Джейсоном.

Я проглотил пиво слишком быстро и прижал ладонь ко рту, кашляя. Как я мог

попасть в такую ситуацию?

Дайю провела кончиками пальцев по моей руке раньше, чем я заговорил.

– Ты милая, Анж. Но ты знаешь, как мой отец относится к парням, – она опустила

руку. От того, как знакомо она касалась меня, мои ладони вспотели. – Ничего личного,

Джейсон. Просто у меня строгий отец.

– Понимаю, – ответил я.

Она смотрела на меня, ее веки были серебристо-голубыми, сочетались с сиянием ее

ожерелья.

– Но я буду ждать нашей новой встречи.

– Не забывай, что он мой, – Ангела схватила мою руку и прижала к своей груди,

потянув меня к себе. Она впечатляла.

Темные брови Дайю поднялись вверх.

– Ты, – спросила она, – ее?

Я чуть не выронил пиво из руки.

– Я… – я смотрел то на Ангелу, то на Дайю, я словно оказался в их игре. Я еще не

имел дела с играми ю-девушек. – Нет, – я виновато улыбнулся Ангеле, а она показала

язык. – Я никому не принадлежу, – сказал я.

– Ты никому не принадлежишь, – повторила Дайю. – Мне это нравится. Увидимся, -

она замерла через пару шагов. – Где ты живешь, Джейсон?

Я старался сохранять внешнее спокойствие, потрясенный прямым вопросом.

– На двадцать этажей ниже. На шестьдесят девятом.

Она кивнула, но я успел уловить ее удивление. Здание 101 было самым дорогим и

желанным после личного поместья во всем Тайпее, на покупку квартиры были длинные

списки. Сдавать квартиру запрещалось. Здание по большей части использовалось для

компаний. Но Виктор как-то добился этого очарованием и связями. Цена квартиры

начиналась с семидесяти девяти миллионов долларов.

– Шестьдесят девятый? Какое удачное число, – пробормотала она, а потом послала

Ангеле поцелуй и улыбнулась мне, после чего ушла.

Черт, у Цзинь мог быть весь шестьдесят восьмой этаж, чтобы им были захвачены все

хорошие числа и удача.

Мы проводили ее взглядами. Слои белого шелка трепетали вокруг нее, Дайю словно

освещало само платье

– Думаю, ты ей понравился, – сказала Ангела. В ее голосе не было ни капли ревности.

– Как странно, – добавила она после паузы и рассмеялась.

Во что я ввязался?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я не обращал внимания на пот, льющийся в глаза, пока разглядывал стену над собой,

пытаясь решить, за какой выступ ухватиться. Я настроил стену в квартире на среднюю

сложность, решил в этот раз не использовать инструменты и веревку. Я впервые лазал

свободно, что было запрещено в моем старом спортзале. Это было слишком опасно. Я

выбрал красный захват, торчащий из каменной стены, впился пальцами и переставил

правую ногу на другой выступ.

Я был близок к вершине двадцатифутовой стены и потянулся к угловатому выступу

над головой. Хотя я просил простую каменную стену, Виктор, как обычно, нанял эксперта

и превзошел ожидания. Искусственная стена могла менять за минуты форму, зависело от

уровня сложности, в бесконечных комбинациях, она тянулась во всю стену с одной

стороны, могла менять и наклон, и соединяться со второй каменной стеной на другой

стороне. Виктор купил страхующего робота для каждой стороны, чтобы я мог забираться

на веревке. Горизонтальные прутья были под потолком, и я мог лазать и по ним, если

хотел.

Я похлопал его по плечу и обнял в восторге, когда он показал мне мою новую

квартиру. Он смутился и улыбнулся.

– Я покупаю только лучшее, – сказал он.

Голосок в голове зашептал предупреждение, когда я потянулся наверх в поисках

лучшего пути по потолку. Я делал это дюжину раз, но не без щитков. Опасность вызывала

адреналин и заставляла сосредотачиваться сильнее. Я выбрал лиловый захват и повис на

нем на потолке. Мне нравилось, как все было видно, пока я карабкался. Не было других

мыслей или сомнений, кроме тех, что касались выбора лучшего захвата для рук и ног. Мое

дыхание участилось, мышцы напряглись. Я глубоко вдохнул и неспешно выдохнул. Я

двигался, менял захваты над головой, не разрешая себе смотреть вниз.

Мышцы разогрелись, но не пылали. Пот капал с подбородка на мою голую грудь,

казалось, время замедлилось. Я проснулся в ужасном состоянии утром из-за алкоголя, но

и от понимания, что следующий ход будет с Дайю. Наш короткий разговор был таким

странным.

Я покачал головой, не желая долго об этом думать. Я не мог терять концентрацию

сейчас. Любая ошибка могла быть катастрофой. Я глубоко вдохнул, очищая разум,

вытягивая шею, чтобы увидеть следующий захват, когда зазвенел телефон у двери. Я знал,

что на экране у двери появилось лицо моего швейцара Сяо Хуаня, хотя я не оглядывался.

– Да? – выдавил я сквозь сжатые зубы.

– Мисс Цзинь хочет увидеть вас, мистер Чжоу.

Я выругался.

– Мистер Чжоу? – донесся голос Сяо Хуаня.

– Просто Джейсон.

– Да, Джейсон, – ответил он.

– Скажите мисс Цзинь подождать пару минут.

Сяо Хуань кашлянул.

– Она уже идет, – он звучал виновато. – Мисс Цзинь настояла, что у вас встреча, – и

все знали, что мисс Цзинь была единственной дочерью хозяина корпорации Цзинь,

владеющей половиной здания 101.

Я чуть не рассмеялся, но дыхания не хватило. Дверной звонок зазвенел в это время.

– Джейсон? Это Дайю. Мы встречались прошлым вечером.

– Конечно, – я кашлянул. – Заходи.

Входная дверь открылась по моей команде, и Дайю прошла и бесшумно закрыла за

собой дверь. Я представил, как она смотрит на мою квартиру впервые. Здесь было много