Текст книги "Желание (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

за руку.

Айрис тихо выдохнула и закрыла глаза. Но не отпускала руку Линь И.

Арун придвинул стул и сидел в пяти футах от нас, сцепив руки. Его нога дергалась.

Вряд ли он осознавал это. Если наноботы начнут действовать не так, они могли начать

создавать свои копии или заполонить орган – мозг, сердце, легкие, так нам объяснял

Арун. Если наноботы взбунтуются, девушки умрут через несколько часов. Удар по их

иммунной системе будет быстрым, болезненным и необратимым.

Я вспомнил, как бились в конвульсиях тела обезьян в клетках, кровь текла из их

носов и ртов, и я подавил дрожь.

Я слышал, как за мной расхаживал Виктор, туда-сюда, туда-сюда, подавляя горе и

гнев. Мне поручили уход за ними, ведь я уже перенес грипп. Я вытирал лица девушек, их

шеи холодной мокрой тканью, пытаясь остудить их жар. Через три часа Арун дал мне

большой стакан сока из сахарного тростника со льдом и две горячих булочки с мясом.

– Тебе нужно подкрепиться, – сказал он. И хотя у меня не было аппетита, я вымыл

руки и все съел и выпил.

Смуглый Арун был бледным, как в день смерти его матери. Он маячил рядом со

мной, ходил кругами, постоянно поглядывая на девушек.

– Мне кажется, или они стали румянее? – спросил Виктор.

Я коснулся лба Линь И.

– Она пылает, – я придвинулся к Айрис и коснулся ее щеки, она была такой же

горячей. Я проверил их температуру, и она была выше 103˚F. Мое сердце колотилось, я

был беспомощен.

– Плохо дело, – я едва выдавливал слова. – Им становится хуже.

Арун дал мне еще одно ведерко воды со льдом. Он выжал тряпку и передал мне.

– Мы можем лишь остужать их. Их тела борются с вирусом. Им может быть хуже

перед тем, как станет значительно лучше.

Но Арун выглядел так, как я себя ощущал. Мы были готовы расплакаться в любой

момент.

Я провел холодной тканью под подбородком Линь И, поверх ее лопаток и ключиц.

Она была в светло-голубом топе, ее любимом виде одежды, они были у нее всех цветов

радуги, независимо от погоды. Я сделал так же с Айрис. Ее руки были вялыми, тяжелыми.

Было сложно поверить, что эти руки одолели трех стражей с молниеносной скоростью

пару ночей назад, что эти руки могли карабкаться и ударять с такой силой.

Прошло еще три часа, мы ничего не говорили. Время тянулось бесконечно, я

старался не следить за каждым вдохом девушек, боясь до смерти, что они будут

последними. Единственными звуками в штаб-квартире был сухой кашель Айрис и Линь

И, от которого содрогались их тела. Я давал им воду, когда мог, и продолжал остужать

прохладной тряпкой.

Ранним утром Арун остановился на полушаге и сказал:

– Думаю, они выглядят лучше.

Я слишком близко смотрел на девушек, все расплывалось перед глазами. Я коснулся

щеки Линь И, а потом Айрис, измерил их температуру.

– Ниже 100˚F!

– Да! – воскликнул Арун. – Антидот, наверное, работает.

– Слава богам, – пробормотал Виктор, хрустя костяшками с нервным напряжением,

его взгляд сосредоточился на лице Линь И. Он был готов упасть на колени.

Прямые черные брови Линь И были чуть сдвинуты, словно она тревожилась или

негодовала. Если до этого у меня были сомнения насчет чувств Виктора, теперь и не было.

Я сопереживал ему. Почему мы так часто не получали того, что хотели?

Арун потер виски.

– Еще не все. Эти несколько часов самые важные. Но я не могу просто смотреть, – он,

казалось, хотел вырвать себе волосы. – Я сделаю рисовой каши, – сказал он. – Мне нужно

что-то делать.

Виктор, считавший себя лучшим поваром, пошел за Аруном на кухню. Я был рад.

Ему нужно было чем-то занять меня. Вик, который всегда был бесстрастен, был сам не

свой от тревоги.

Я слушал шум с кухни, они работали вместе, и я сел на край кровати Линь И,

опустил ладонь на ее колено. Чуть позже она открыла глаза и посмотрела на меня.

– Чжоу, – прохрипела она.

– Эй, – сказал я, пытаясь звучать нормально. Кончики пальцев покалывало от

невероятного облегчения. Казалось, мое сердце было в горле весь день. – Как ты?

– Кошмарно, – прохрипела она, а потом сухо закашлялась.

Я приподнял ее и помог выпить воды. Она жадно пила, а потом рухнула на подушку.

Вдруг поняв, что она сжимает руку Айрис, она резко села.

– Она в порядке? – спросила Линь И, обезумев. Я сжал ее руку, пытаясь успокоить.

– Она будет в порядке, босс, – сказал Арун. – Вы неплохо восстанавливаетесь, – они с

Виктором пришли, как только увидели, что Линь И проснулась.

Линь И повернулась на бок, чтобы видеть Айрис.

– Милая? – прошептала она на английском, а потом провела кончиками пальцев по

руке Айрис, обхватила ее лицо нежно, как возлюбленную. – Айрис, сердце мое, вернусь

ко мне, – в этот раз на мандаринском.

Меня словно ударили в грудь. Я ощутил, как Арун и Виктор застыли в потрясении за

мной. Они были удивлены, как я. Линь И с Айрис были вместе два года. Мы все знали это.

Но никогда не видели выражение их чувств ни физически, ни на словах. Они не

выставляли напоказ свои отношения. Так часто, что я часто забывал об этом, кроме того,

что Айрис всегда была рядом с Линь И, как убийственная тень.

Айрис тихо застонала, ее глаза приоткрылись. Я никогда не видел ее такой открытой,

незащищенной, она казалась младше своих семнадцати лет. Ее лицо было мягким, а не

замкнутым, как обычно, когда она ухмылялась или подмигивала.

– Линь И, мне так жаль, – сказала она. – Думаю, я подхватила его первым…

– Я не могу жалеть о наших поцелуях, – Линь И слабо улыбнулась. – Ты не знала.

Она привстала на локте и снова погладила лицо Айрис, глядя на нее с нежностью.

Айрис так же смотрела на Линь И. У нас были защиты, твердая поверхность, но

Айрис выстроила стену выше всех. Теперь я видел в ее глазах любовь, которую она всегда

скрывала рядом с нами. Чтобы казаться крепче, сильнее, неуязвимее? Я не знал.

Но я понимал ее колебания, инстинкт независимости ради выживания. Любить кого-

то было опасно. Любовь открывала слабости

Другие двое пошевелились за мной. Мы переглянулись, удивленные выражения

отражали друг друга. Виктор опустился на колени у кровати Линь И и произнес ее имя

прерывающимся шепотом.

– Если скажешь что-то глупое, – вмешался Арун, – я ударю тебя по губам.

Я рассмеялась, удивив себя. Мои руки казались слабыми от облегчения, что худшее

прошло, я был эмоционально выжат. Я рискнул до этого своей жизнью, похитив Дайю,

ворвавшись в корпорацию, столкнувшись с болезнью и смертью. Но видеть это со своими

друзьями было другим.

Виктор не слушал Аруна.

– Я не мог вынести мысли, что потеряю тебя, Линь И, – сказал он. – Мы не можем

тебя потерять. Ты – сердце нашей миссии, ядро нашей группы.

– Никто меня не потеряет. Я буду управлять вами вечно, – прошептала Линь И,

повернулась к нему и улыбнулась. Осторожно, почти робко, если бы я не знал Линь И

лучше.

Вик кашлянул, но улыбнулся в ответ, хоть и едва заметно.

– Ловлю на слове, – Виктор, оставаясь в маске, «поцеловал» свою руку в перчатке и

прижал ее к щеке Линь И.

Он отвернул лицо от девушек, и я увидел, что его глаза были темнее обычного, боль

искажала его черты, а через миг он взял себя в руки. Для Виктора собранность означала не

позволить никому узнать, как ты себя чувствуешь. Он хотел, чтобы мы верили, что ему

важно только дело, только прибыль. Он не понимал, как сильно выдавал себя тем, кто был

ему близок. Вик всегда следил за нашими спинами, заботился о друзьях и лучшем для

Тайваня. Если бы я сказал Виктору, что знаю это, он бы разозлился.

Мы сгрудились там, Арун сжимал мое плечо, моя ладонь лежала на колене Линь И.

Виктор прижимал ладонь к ее лицу на миг дольше, а она переплела пальцы с Айрис.

Связанные. Объединенные. Мы были едины перед заданием, что лежало перед нами.

Это должно было сделать нас сильнее, но вместо этого я вдруг ощутил слабость. Мы

играли с опасностью и шагали по краю убийственного обрыва.

Виктор был прав. Я любил каждого из них, как семью, и я привел их к такой

опасности.

• • •

Позже вечером Линь И и Айрис смогли съесть рисовую кашу, жареного цыпленка и

маринованные огурцы, ужин готовил для них Виктор. Арун поджарил для нас бобы с

чесноком и подал с блинчиками, в комнате пахло невероятно вкусно. Девушки были

слабыми, но их температура почти вернулась к норме. Даже их кашель уменьшился. Я ел

с ними, пока Виктор и Арун ушли заказать что-нибудь в кафе. Арун сказал, что девушки

будут заразными еще неделю.

Дайю написала мне после ужина. Мне не нравилось, как сдавило мою грудь при виде

ее имени на моем Воксе.

«Ты избегаешь меня?» – спрашивала она. Я смотрел на сообщение, раздраженный

борьбой эмоций, которую она вызывала во мне. Я выключил Вокс, пока Айрис и Линь И

обсуждали, какой новый фильм им посмотреть, пока они восстанавливаются. Они

склонили головы, чтобы рядом друг с другом могли быть только они, близко. Угроза

смерти от гриппа изменила их.

Постукивая пальцами по стеклянному столу, я включил Вокс через пару мгновений.

«Прости, – ответил я. – Друзья болели».

Через десять секунд она ответила:

«Печально слышать. Увидимся в ближайшее время?».

Я потер глаза, колено подпрыгивало под стеклянным столом.

Линь И коснулась моей руки.

– Ты в порядке?

Я кивнул, не глядя на нее.

А потом я отцепил Вокс с моего запястья, выключил звук и сунул его в карман

куртки. Арун и Виктор вернулись через два часа. Они принесли покупки: фрукты, овощи

и бутылки свежих соков, холодного чая, выглядывающих из их переполненных пакетов.

Виктор заварил час с хризантемами, а потом присоединился к нам за обеденным столом.

Айрис и Линь И сидели с одеялами, накинутыми на плечи, подняв ноги на стулья,

прижимаясь друг к другу.

– Выглядите намного лучше, – сказал Арун. – Как ощущения? – он переоделся в

костюм из лаборатории перед тем, как войти в штаб-квартиру, Виктор был с

респиратором.

– Снова человеческие, – ответила Айрис. – С этим гриппом шутки плохи.

Линь И кивнула.

– Арун, твой антидот спас нас.

Арун опустил голову, его щеки пылали.

– Ага. Я проверял его до этого со смешанными результатами. Новую версию

проверить не успел. Я не думал, что подопытными станут мои друзья, – он выдохнул.

– Мы не дали Аруну выбора, – сказал я.

Линь И послала Аруну воздушный поцелуй.

– Ты невероятен. Это все невероятно. У тебя есть еще антидот?

– Немного, – ответил Арун. – Но в лаборатории я смогу сделать больше за пару часов.

– Мы можем представить антидот людям и помочь остановить грипп, – сказала

Айрис. – Остановить смерти мэй.

Арун покачал головой.

– Он еще не был одобрен агентством лекарственных средств. Больницы не примут

его.

Линь И издала разочарованный звук.

– Так разнесем его сами, – ответил я.

Друзья уставились на меня, и я улыбнулся.

– Серьезно. Виктор, у тебя всюду связи. Вы с Аруном можете возглавить эту

операцию.

– Это вряд ли спасет тех, кто заражен давно, но все еще может помочь многим

другим, – темно-карие глаза Аруна сияли от восторга. – Это поможет остановить

распространение гриппа, если мы введем вакцину достаточному количеству человек.

Виктор уже был с Ладонью и быстро печатал.

– Они сжигают тела, – мрачно сказал он.

– Что? – сказал я.

– Мои источники подтвердили, что правительство сожгло тела тех, кто умер от этого

гриппа, а зараженных мэй закрыло на карантин в амбарах.

– Запер, ты хотел сказать, – ответила Линь И.

– Но я не слышал такого в новостях! – воскликнул я.

– Они скрывают это, чтобы не разжигать панику, – сказал Арун. – И в это время

угрожают людям.

– План Цзинь все равно работает, – Виктор оскалился, это было видно даже за

респиратором, это было непривычно, ведь его лицо всегда было маской. – Продажи

билетов для лотереи и заказы на новые, более доступные костюмы растут с каждым днем,

как бы сильно правительство и медиа не вмешивалось в это.

– Учитывая, что я знаю о вирусах, – добавил Арун. – Костюмы Цзинь не могут

гарантировать, что человек не заболеет. Смотрите, что случилось с Чжоу. Вирус найдет

путь.

– Нас окружили со всех сторон, – гнев бурлил, усиливая все эмоции, которые я

пытался подавить, пока жизни девушек были в опасности.

– Но мы можем с этим справиться, – ответил Виктор. – Склады не охраняются, судя

по данным моего источника. Будет легко ворваться туда и раздать антидот.

– Мы можем отправиться на улицы и устроить пункты вакцинации, – сказал Арун.

Линь И кивнула.

– Мы с Айрис заперты, но я могу следить за новостями о гриппе в андернете.

Отслеживать распространение вместе со связями Виктора.

– Я могу помочь на месте, – предложил я, но Линь И покачала головой.

– Так ты можешь раскрыть себя, Чжоу. Лучше будь в стороне, ведь кто-то может

узнать «Джейсона», – Лин И зевнула, выглядя изможденной, Айрис обхватила ее плечи,

обняв. Платиновые волосы Айрис контрастировали, как языки белого пламени рядом с

темно-лиловыми волосами Линь И. – Виктор и Арун справятся, – сказала Линь И.

– Я могу использовать помощь Чжоу, – ответил Арун. – Я попросил дать мне еще

пару защитных костюмов в лаборатории, так что твое лицо не будет четко видно. С

третьим человеком мы сможем двигаться быстрее, спасем больше жизней.

– Я хотел бы, – добавил я. – Обещаю, я буду осторожным.

Линь И посмотрела на нас обоих по очереди, а потом с неохотой согласилась.

– Потому что это спасет больше жизней, – повторила она. Хотя она знала о моем

прошлом, я никогда не описывал подробности смерти матери. Но Линь И кивнула мне, и я

подозревал, что она знает, как это важно лично для меня.

Я стукнулся кулаком с Аруном, радуясь, что смогу помочь больным мэй. Я подумал

о мемуарах «Суп из травы». Чжан десятки лет пробыл в тюрьме и трудовых лагерях во

время Культурной революции, он делал все, что мог, чтобы выжить, даже ел суп из травы.

Я знал, что воля людей Тайваня сильна, что мы преодолеем это. Но нам нужен был

хотя бы шанс дать отпор.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Мы решили встретиться с Аруном у его лаборатории следующим вечером, дав себе

время отдохнуть, дав время приготовиться большему количеству антидота.

Я устал и отправился домой спать. Через пару мгновений я понял, что квартира в 101

теперь стала мне домом.

Я вышел на пару остановок раньше и шел дальше пешком. Хоть я и устал, я не мог

устать от гула города. Людей этой ночью было меньше, а те, кто рискнул выйти, закрывал

плотными масками лица. Но торговцы все равно работали на улицах, продавали жареные

лепешки и мясо на шпажках, жареные луковые пирожки и чашки рисовой лапши в

бульоне. Я взял мешочек сладкого картофеля в вязком сиропе, доел его раньше, чем

вошел через задний ход в 101 и забрался в постель.

Я спал до полудня, принял душ, надел дизайнерские голубые джинсы и серую

футболку с длинными рукавами. Я заваривал тройной эспрессо для себя и только включил

МакФолд, когда в дверь зазвонили. На экране появилась Дайю. Упс. Она нажала на звонок

снова.

– Я знаю, что ты дома, Джейсон, – сказала она. – Сяо Хуань сказал мне.

Я, похоже, мало платил ему. Или Дайю платила ему больше чаевых. Он знал, какой

житель был дома, даже если они приходили через черный ход, ведь каждый прижимал

ладонь к сканеру у входа. Я долго молчал, а потом приказал двери открыться.

Дайю прошла в квартиру, она была в черных узких брюках и красном свитере.

Черные сапоги на каблуках резко стучали по бетонному полу. Ее длинные волосы не были

собраны в хвост, и она казалась старше. Мое сердце забилось чаще, как всегда было при

виде нее – мой инстинкт осторожности боролся с желанием. Пульс зашкаливал. Я не

видел Дайю две недели.

Я отклонился на стуле и скрестил ноги.

– Эй, – сказал я. – Разве ты не должна быть в школе?

Один взгляд в ее светло-карие глаза, пылающие внутренним огнем, сказал мне, что я

в беде.

Она села за стол напротив меня.

– Сегодня у меня практика в корпорации Цзинь.

– Так ты не должна быть здесь, да? – я сделал глоток эспрессо, но теперь он был

горьким и едва теплым. – Разве твой отец не ждет тебя?

– Он уехал. Занят рекламой более доступных костюмов в других странах.

Я ощущал на себе ее взгляд, она все время смотрела на мое лицо. Я притворился, что

отвлечен Воксом.

– Ты не хочешь, чтобы я с ним встретился, да?

Я не мог встретиться с Цзинем. Всегда оставался риск, что он узнает меня по

картинке, которую разослал с теми бандитами. Вряд ли, но шанс оставался. Но Дайю все

для меня упростила.

Почему?

Дайю пожала плечами.

– Отец странно себя ведет из-за парней, с которыми я… – она замолчала и рассеянно

провела ладонью по волосам.

Парней, с которыми она катается на воздушных мотоциклах?

Парней, ради которых она пропускает школу?

Парней, которых она едва знает, но ухаживала, потому что они подхватили вирус-

убийцу?

Парней, которые похитили ее и держали ради большого выкупа?

Я заставил себя посмотреть ей в глаза.

– Почему ты мне кажешься знакомым, Джейсон?

Я чуть не отпрянул, но вовремя напрягся. Дурацкий стеклянный стол не позволял

мне сжать кулаки или заерзать. Я встал, сунул кулаки в карманы джинсов, желая, чтобы в

них был нож.

– Не знаю, – сказал я. – Ты мне тоже кажешься знакомой.

Я расхаживал, пытаясь себя успокоить. Размышляя, не стал ли выветриваться

стиратель памяти.

Дайю вспоминала?

Она тоже встала из-за стола, плавно и элегантно, по сравнению с моими дергаными

движениями. Встав в нескольких шагах передо мной, она схватила меня за руку, через миг

до меня донесся клубничный аромат.

– Может, мы знали друг друга в прошлой жизни? – спросил я, стараясь сделать тон

бодрым.

Она смотрела на меня, но не отвечала.

Я смог придумать только один способ отвлечь ее и шагнул вперед. Ближе. Ближе,

чем стоило.

– Это тоже знакомо? – мой голос стал грубым, я сглотнул. Подавил желание

кашлянуть.

Она едва заметно кивнула.

Я поднял другую руку и провел пальцами по ее мягким волосам, а потом опустил

ладонь на ее шею, склонился и поцеловал ее. Она замерла сперва, а потом вжалась в меня,

я ощущал части ее тела своим: грудь, бедра. Она обвила руками мою шею и открыла рот.

Боги.

Мое тело пылало, каждый нерв стоял дыбом. Потрескивал от электричества.

Но я сдерживался. Пытался. Не стоило делать этого. А она манила меня поцеловать

ее глубже, звала своим языком, и я сдался ощущениям. Сдался поцелуям. Моя ладонь

прижалась к ее талии, другая все еще держала ее за шею. Ладони Дайю скользили по моим

плечам, груди, кончики пальцев скользнули к моему животу. Все это время она

исследовала меня своими губами и языком, словно долгий поцелуй дал бы ей нужный

ответ. Реальность была намного лучше фантазий. Мое тело реагировало. И она ощущала

это, потому что прижалась сильнее ко мне. Я невольно издал звук горлом, изо всех сил

борясь с желанием потащить ее к кровати.

Я схватил ее за запястья и отпрянул, разрывая наш поцелуй. Мы задыхались, она

смотрела на меня с красным лицом. Изумленная.

– Дайю… – я сделал еще один неуверенный шаг назад.

– Мы никогда так не делали, – сказала она хрипло. – Я бы помнила.

Я рассмеялся низко и хрипло, поражаясь, что на это хватило воздуха.

– Так почему мне кажется, что я встречала тебя раньше? – прошептала она и схватила

меня за подбородок, заставляя смотреть на нее.

– Не знаю, – ответил я, повернув голову. Требовалось много усилий, чтобы не

поцеловать ее снова, чтобы закончить начатое. – Не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал.

Она гладила мою щеку мгновение, а потом опустила руку.

– Я сама не знаю, что хочу от тебя услышать.

Вдруг полил дождь, порыв ветра ударил в окна во всю стену, тяжелые капли падали

с небес, заглушая напряженную тишину, повисшую между нами.

• • •

Мы с Виктором прибыли в национальный университет на встречу с Аруном к шести

часам вечера. Он был небритым, с темными кругами под глазами, но в восторге, потому

он и его команда смогли создать больше двух сотен антидота. И они делали больше.

Виктор нанял неприметный голубой грузовик, чтобы мы поехали к Ваньхуа, район на

юго-западе Тайпея, где были амбары с больными мэй. Мы согласились, что воздушная

машина привлечет лишнее внимание. Я помогал Аруну грузить шприцы на запечатанных

подносах в грузовик. Арун показал нам, как носить защитные костюмы, и мы надели их

перед началом.

Виктор ехал по улицам Тайпея, а я все думал о Дайю, о том поцелуе. Она ушла после

этого, мы лишь попрощались. Она хотела правду, и я не мог дать ей это.

Сверху сияли экраны с рекламой, красивые мужчины и женщины пытались продать

нам красивые вещи. Холодный ветер бил мне в лицо из приоткрытого окна. Мы

обсуждали планы и стратегии в университете, но молчали в пути. Я нервничал, но и

радовался. Если мы с друзьями поможем мэй, зараженным вирусом Цзинь, это помешает

гриппу распространяться. Предвкушение ощущалось в грузовике, и я знал, что Арун и

Вик очень хотят уже начать.

Виктор остановился на пустынной дороге в Ваньхуа, не было ни машин, ни людей.

Несколько витрин зияло с одной стороны улицы, на другой стороне виднелся

заброшенный парк, заросший сорняками. Большой бетонный склад стоял у парка, раньше

там была пекарня. Фонарей было мало, и те, что работали, слабо светили. Мы выбрались

из грузовика и надели на лицо респираторы.

Старая пекарня была квадратным зданием без окон, кроме самого верха, и они были

разбиты. Изнутри исходил очень тусклый свет, такой слабый, что мне показалось, что

меня обманывают глаза. Высокая деревянная дверь была защищена большим, но дешевым

замком. Я взломал его за минуту, замок громко щелкнул. Виктор, Арун и я посмотрели

друг на друга, я приоткрыл дверь.

Сцену, что предстала перед нами, разъярила меня, тошнота тут же подступила к

горлу. Не меньше пятидесяти человек было на бетонном полу склада, у них были лишь

тонкие одеяла. Правительство не смогло даже предоставить кровати, потому что они

ожидали их смерти. Стоны, кашель и всхлипы раздавались в здании. Я не ощущал запахи

с респиратором, но я видел достаточно рвоты и мочи на полу, грязные тела блестели от

пота, выступившего от жара, так что я мог представить запах.

Арун включил мощную лампу, и раздались крики тревоги и хриплые просьбы о

помощи. Больные лежали по возрастам, хотя я видел среди них больше морщинистых лиц

с сединой на головах. Не меньше восьми детей, многие лежали на боках, лица пылали от

жара. Я закашлялся, борясь с тошнотой.

Было очевидно, что все здесь были бедными и бездомными, без семьи или друзей,

которые могли заступиться за них, потребовать, чтобы к ним относились, как к людям, а

не как к псам, брошенным в клетке умирать.

Виктор выругался.

– За работу, – сказал Арун дрожащим голосом.

Он показал, как лучше вводить антидот в руку. Мы быстро шли среди рядов.

Некоторые пытались бороться, спрашивали со страхом, что мы делаем, не верили, что мы

пытаемся помочь, а не убить их инъекцией. Я не винил их после всего, через что они

прошли. Я успокаивал, как мог, но они были слишком слабыми, чтобы бороться. Мы

закончили через час и отправились дальше.

Через пятнадцать минут мы оказались у второго амбара. Это была заброшенная

текстильная фабрика, мы ходили среди пыльных швейных машинок, сорок мэй было

заперто здесь. Пока Виктор и Арун доставали бутылки с водой, чтобы оставить для тех,

кто придет в себя, я снял перчатки и проверил в Воксе сообщения и новости.

Андернет пылал, ведь видели трех мужчин у складов. Они были одеты не как те, кто

бросал людей там или забирал, чтобы сжечь, как говорил один информант. Другой видел,

как кто-то взламывал замок. Видел меня. За этим следовали обсуждения, кто были эти

люди, и что они делали. Кто-то хотел посмотреть. Еще через час: «они были там какое-то

время: высокий вышел, и я успел заглянуть, пока он придерживал дверь. похоже они

вкалывают людям что-то».

Обсуждение стало оживленнее, выдвигались гипотезы, строились теории. Многие

соглашались, что мы были там, чтобы убить их, чтобы остановить вирус. Я не знал, что

это значило для нашей операции, но ответ скоро стал понятен. Виктор крикнул снаружи

предупреждение. Я выглянул из-за старой деревянной двери, трое мужчин вышли из

черного седана, который остановился у нашего грузовика. Они были в черных костюмах,

где скрывалось много оружия, я был в этом уверен.

Блин.

Со мной был только один нож.

– Мы не просили помощь, – сказал Арун. Даже за респиратором я видел, что он

выпятил подбородок.

Не слушая больше, я побежал к пожарному выходу на другой стороне этажа, молясь,

что дверь не заперта, что она не на сигнализации. Дверь поддалась не сразу, но открылась

со скрипом. Мужчины встали напротив Аруна и Виктора, они были напряжены, шеи

склонились вперед. Красный лазер ярко сиял в руке одного из бандитов, и он размахивал

им агрессивно, готовый стрелять.

Я выбрался, бесшумно закрыл за собой дверь. Улица была темной, скрывала меня,

пока я заходил за спины мужчин и бежал к группе, их громкий спор заглушал мои

быстрые шаги. Я взял нож в правую руку, но было рискованно бросать его – мог

выстрелить мужчина с лазером, а я потерял бы свое единственное оружие.

Потому я мог сделать только одно. Я бросился в него на полной скорости, сбил на

землю в стороне от своих друзей. Он закряхтел, вскинул руку, лазер затрещал. Он мог

убить меня в любой миг.

Ругаясь, он повернул лазер. Я инстинктивно ударил его по руке, острое лезвие

ударило по кости. Закричав, он согнулся подо мной и выронил лазер. Я ладонью прижал

его руку к земле, а другой обхватил его горло.

– На кого ты работаешь?

Он отплевывался, лицо исказилось от ненависти, он пытался сбросить меня, но я

сжимал его коленями и давил на горло. Его глаза выпучились.

– Отвечай, – сказал я.

– Чжоу! – крикнул сзади Арун.

Я посмотрел на Аруна. Из другого черного седана выбрались еще четыре человека.

Всего их было семеро. Намного больше, чем нас.

Виктор оттащил Аруна, сжимая его плечо. Все внимание было на мне.

– Я убью его, – сказал я, голос приглушал респиратор.

Не было ни звука, кроме дыхания человека, прижатого мной.

– Убей его, – сказал один из бандитов. – Но ты идешь с нами.

Я узнал его даже в тусклом свете фонаря. Да Гэ, правая рука Цзинь.

Я бросился к упавшему лазеру, все еще сияющему убийственным красным, и

выстрелил. Все упали на землю, избегая выстрела.

– Бегите, – крикнул я друзьям. Они побежали, Вик тянул Аруна за руку.

Да Гэ и еще один мужчина встали на ноги, я выстрелил снова. Да Гэ уклонился,

действуя невероятно быстро. Другому повезло меньше. Я попал ему в грудь. Он тут же

упал, забился на земле в конвульсиях. Виктор и Арун скрылись в темном переулке. Это

дало друзьям достаточно времени…

Я не успел закончить мысль, открытое запястье пронзила боль. Мужчина подо мной

вонзил в меня шприц.

– Сладких снов, гаденыш, – сказал он, и мир вокруг меня почернел.

• • •

Я пришел в себя, голова была тяжелой, как камень, виски пульсировали. Во рту у

меня был кляп, горло першило. Я медленно открыл глаза. Они были опухшими,

слезились. Меня бросили в каком-то складе. Коробки и машины были у стен. Бандиты

привязали меня к металлическому стулу, руки были за моей спиной, лодыжки обвивала

веревка. Конечности онемели, я попытался размять плечи. Покалывание, и боль пронзила

суставы и руки.

Я не знал, как долго был без сознания. Часами. Может, день. Волна тошноты

нахлынула на меня, я боролся с ней. Если меня стошнит, я подавлюсь насмерть своей же

рвотой. Замедлив дыхание, я просил пульс успокоиться, а разум – перестать кричать в

панике.

Единственным выходом была металлическая дверь с круглой ручкой. Я

прислушался, пытаясь понять, где я. Ничего, кроме гудения тусклой флуоресцентной

лампы надо мной, отбрасывающей на комнату бледный свет. Я осмотрел пустые стены,

поднял пульсирующую голову, чтобы взглянуть на потолок. Квадратная вентиляционная

решетка была надо мной, но я не мог так сбежать. Слезящиеся глаза уловили красный свет

в темном углу. Я быстро заморгал, пытаясь сосредоточиться. Камера, и она записывала.

Значит, кто-то следил за мной.

Я услышал резкий звук шагов, а потом пониженные голоса. Опустив голову, я

закрыл глаза, ключи звякнули в замке. Металлическая дверь открылась через миг.

– Он еще без сознания, – сказал грубый голос.

– Так разбуди его, – сказал другой мужчина скучающим тоном.

Кто-то пошел ко мне, схватил за волосы и поднял голову, а потом вырвал кляп из

моего рта. Я не хотел реагировать, но вдохнул. А потом меня с силой ударили по щеке,

голова дернулась в сторону, звук разнесся эхом по комнате. В ушах звенело от этого. Укол

адреналина наполнил мою голову жаром, кончики пальцев покалывало. Бандит попытался

ударить меня снова раскрытой ладонью, но я извернулся, пошевелив плечами, и он ударил

меня вместо этого по челюсти и шее. От удара разум резко прояснился.

– Он проснулся, Да Гэ, – ухмыльнулся боров, скалясь желтыми от курения зубами. Я

ощущал запах табака от него.

Да Гэ подошел, узкая фигура нависла надо мной.

– Что ты делал у временной палаты?

– Вы про склад? – я говорил с бетонным полом. – Где они позволяли больным мэй

умирать?

– Кому до них есть дело? – прорычал Да Гэ. – Что ты там делал?

– Встречался с друзьями.

– Ты раздавал лекарства. В андернете пишут что то, что ты сделал, сработало, – он

захрустел костяшками. – Что некоторые гады выздоровели.

Я поднял голову и посмотрел на Да Гэ, ничего не говоря. У него были подлые

беспощадные глаза и острые скулы, он напоминал акулу.

– Что ты им давал?

Я не отвечал, он ударил меня по лицу, и моя голова ударилась о металлический край

стула. Кровь полилась из моего носа, я чувствовал, как опухает щека под глазом.

Я закашлялся и плюнул на их ноги, кровь текла из моего рта и капала на мою

футболку. Гнев наполнил меня, он был с привкусов крови и горечи. Я не ощущал боль,

только натянулось лицо.

Я опустил голосу и громко закашлялся. Я сплюнул снова и продолжил кашлять так

сильно, что металлические ножки стула подпрыгивали на полу.

Я ощущал, что двое мужчин следят за мной. Ждут.

Наконец, я притих и вытер нос о плечо.

– Похоже, я заразился от них, – сказал я подавленным шепотом. – Вы знаете, что это.

Медиа скрывает, но эта форма гриппа очень заразная, – я вскинул голову и посмотрел им в

глаза. – Смертность – восемьдесят процентов.

Они отпрянули, не осознавая этого.

– Лживый гад, – сказал мужчина, но неуверенно переводил взгляд с меня на закрытую

дверь.

– В следующий раз лучше вернуться в костюме, – сказал Да Гэ.

– О, уже поздно, господа. И костюм не защитит вас. Вирус найдет путь, – я сверкнул

окровавленной улыбкой, зная, что выгляжу чудовищно. – Я заражен, на вас попала моя

кровь и слюна.

– Идем, – Да Гэ пошел к двери.

Мускулистый подельник вскинул лазер, когда его босс вышел в коридор.

– Цзинь хочет его живым, – сказал Да Гэ снаружи. – Идем в лабораторию и

используем очищающего робота.

Я едва слышал Да Гэ, боров ушел за ним, захлопнув дверь со звоном.

Я вспомнил приборы в форме яйца в лаборатории на третьем этаже. Я был уверен,

что я где-то в корпорации Цзинь.