Текст книги "Желание (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

было тринадцать. Линь И подружилась со мной в магазине подержанных книг вскоре

после смерти моей матери. Она была старшей в нашей группе девятнадцати лет. Линь И

была боссом. Но я не всегда соглашался с ней и послушно все выполнял.

– У них есть твое изображение, Чжоу, – сказала она.

– Плохое…

– Я тебя узнала в нем.

– Потому что ты знаешь меня, – ответил я. – Тебе слишком нравится это лицо.

Айрис и Виктор хором фыркнули, а потом с подозрением посмотрели друг на друга.

– Виктор сказал, что Да Гэ – не дурак, – сказала Линь И. – Он свяжет…

– И мы просто сдадимся? – я вскочил с кресла и принялся расхаживать перед

друзьями. – После того, как я рисковал жизнью, похищая ю-девушку? Зачем нам тогда все

эти деньги? Мы их вернем? – выпалил я.

– Можно анонимно пожертвовать их…

– Я прервал Линь И резким смешком.

– Пожертвовать? Это как-то поможет ужасам Тайваня? – я повернулся к Аруну. –

Разве этого хватит, чтобы произошли перемены, о которых мечтала твоя мама?

Он отпрянул, словно я ударил его по лицу. Мне было все равно, меня питали

смятение и гнев, они прожигали дыру в моей груди.

– Это не честно, Чжоу, – сказала Линь И.

– Дело не в честности, – я опустился в кресло, потому что Айрис начала разминать

пальцы, опасность скрывалась в ее темных глазах, она следила за мной. Вряд ли я одолел

бы ее в бою. Я знал, что у меня не было шанса. Против моей силы у нее были ловкость и

скорость. Айрис всегда была с Линь И. – Я не хочу больше стоять в стороне. Это ужас.

Мы долго сидели в тишине. Серебряный робот-бармен парил между нами, предлагал

напитки, словно пытался нас успокоить.

А потом Арун сказал:

– Нет.

Мы перестали пить алкоголь.

– Пожертвований не хватит, – сказал Арун. – Мама пыталась действовать законно, и

куда это ее привело? К убийству, – он судорожно вдохнул, от его ярко-рыжих волос он

только казался уязвимее. – Стоит придерживаться плана. Нацелиться на Цзинь.

– Да Гэ нужно лишь ввести лицо Чжоу в опознавательную системы, сопоставить со

своей картинкой, и это будет конец игры, – сказала Линь И.

Мы знали, что это означает не конец операции, а мою смерть. Мысль о смерти не

пугала меня. Я видел ее достаточно раз в своей жизни. И если это заткнет Цзинь, то

можно было рисковать всем.

– У меня есть лучшая опознавательная программа на рынке, – сказал Вик. –

Поглядим.

Он встал и направил Ладонь на мое лицо, на пару секунд меня озарил зеленый свет, а

потом он ввел какие-то команды. Мы ждали. В номере вдруг стало слишком жарко, мои

ладони стали влажными от пота.

– Ничего, – улыбнулся через минуту Вик. – Программа не видит сходства между

фотороботом и сканом лица Чжоу.

– Значит, я в деле, – торжествовал я.

– Ты знаешь, что это значит? – спросил Арун. Мы выжидающе посмотрели на него. –

Цзинь послал их за тобой, – сказал он. – Он как-то вовлечен в это. Он хочет твоей смерти.

Может, он связал тебя с, – он сглотнул с болью, – моей мамой.

– Блин, – проворчал Виктор, – это как посылать беднягу Чжоу в логово льва.

Я был слишком отвлечен появлением мужчин, прогулкой по карнизу и смертью

доктора Натарай, чтобы заметить очевидную связь.

– Риск слишком велик, Чжоу, – Линь И сжалась, словно у нее болел живот. – Если с

тобой что-нибудь случится…

Айрис сжала ее плечо, глядя на меня прищуренными глазами.

Линь И была мне старшей сестрой уже почти пять лет, убеждалась, что мне есть где

безопасно спать каждую ночь, что я не голодаю. Она делала так со всеми в группе,

заботилась о нас, даже о Викторе, который, как я подозревал, был в тайне влюблен в нее.

Я знал, что она была с Аруном каждый день после смерти доктора Натарай, помогала ему

с документами, проверяла, чтобы он ел, чтобы на кухне была еда.

Ее семья сбежала в Китай, и семьей для нее стали мы. Стали ее ответственностью.

Я подошел к Линь И, протянул раскрытую ладонь. После долгих колебаний она

обхватила мою ладонь.

– Я хочу сделать это, – сказал я. Потому что больше некому, а Цзинь нужно

остановить. – Но мне нужна ваша вера в меня. Ваша поддержка.

Она посмотрела на остальных в номере. Арун был мрачным, но кивнул. Вик смотрел

на меня с невероятно серьезным видом.

– Думаю, Чжоу справится.

Линь И посмотрела на свой пустой стакан от ром-колы. Я знал, что она нервничала,

ведь она редко пила.

– Хорошо, – сказала она. – Если ты уверен, Чжоу, то я тебя поддержу.

– Я пущу слух, что парень, которого они ищут, уехал из страны, – сказал Виктор. –

Следующие месяцы будь тише воды, Чжоу.

Линь И кивнула.

– Я успею продумать твою личность ю. И придется ждать твой костюм.

Ю-личность и костюм. Они представляли все, что я презирал: алчность, вычурность,

эгоизм, и этому потакала корпорация Цзинь. Я собирался стать тем, что хотел

уничтожить.

– Звучит неплохо, – сказал я.

Айрис встала с подлокотника и остановилась передо мной. Кроме Линь И, она редко

так близко подпускала кого-то из группы. Я не знал, чего ждать.

– Ешь, – сказала она.

Я рассмеялся. Мне не нужно было повторять. Мне никогда не хватало денег, чтобы

купить все, что я хотел съесть, но обычно меня это не расстраивало.

– Ладно… – ответил я.

Она с силой сжала мой бицепс, я мог скривиться. Но сдержался.

– Накачай немного мышц, – сказала она. – Это поможет.

Я видел, как за ее спиной посмеивается Виктор, и боролся с желанием ударить его.

– Понял, – сказал я вместо этого.

Айрис удовлетворенно кивнула и бесшумно отошла к окнам во всю стену. Она

смотрела оттуда на горизонт Тайпея, озаренный неоном.

Все должно было идти не так, но жизнь никогда не шла так, как я планировал. Я

покрутил свой нож.

– Так и сделаем.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Район Симэньдин оживал, а я спешил от него прочь. Загорались неоновые вывески,

витрины окружали золотые и красные огни, на экранах на всех высоких зданиях

показывали рекламу, они как птицы пытались привлечь внимание яркими перьями.

Появлялось все больше воздушных машин и мопедов, они направлялись на вечеринки,

некоторые горели так же ярко, как здания вокруг. За пятнадцать минут район

подготовился к вечеру. Сладкий аромат готовящегося омлета преследовал меня, пока я

шел по переулку, избегая большой толпы людей, выходящих из станции метро.

Я долго был в своем влажном убежище, так что не привык к толпам, толкающимся

ради личного пространства. Мои набеги за последние три месяца всегда были после

полуночи, я ходил по почти пустым улицам. Влажный воздух пах потом и дымом, в нем

была странная тяжесть, которая бывала только в сезон тайфунов.

Бетонные здания давили, фасады были покрыты грязью за десятки лет, их окна и

балконы были закрыты металлическими прутьями. Еще несколько поворотов, шум

остался позади, как и свет. На влажной узкой улице не было фонарей, я легко мог

заблудиться, если бы не знал, куда идти. Но я знал. Линь И созвала собрание на новой

штаб-квартире. Доставили мой ю-костюм.

От мысли об этом я ощутил волну тревоги и волнения.

Я замер перед одним из серых зданий с боковым входом на углу, отмеченным

красной черепицей. Ржавый почтовый ящик был прикручен слева от двери. Он был

пустым. Я чуть не врезался в лиловый велосипед, прислоненный в стене, белая большая

корзинка была прикреплена к рулю, это было новым. Я улыбнулся. Арун уже был здесь. Я

взбежал по узкой лестнице и добрался до тупика на площадке третьего этажа. Я с силой

постучал кулаком по ветхой деревянной двери. Тусклая лампа мерцала надо мной.

– Да? – послышался изнутри приглушенный женский голос.

– Это я, – сказал я.

Тишина. Я знал прекрасно, что она видит меня в скрытую камеру, что была на узкой

площадке. Послышался скрежет многих засовов, дверь медленно открылась. Линь И

выглянула из-за нее и растерялась.

Я невольно улыбнулся.

– Что?

– Ты поздно, – сказала она.

– Да. Что поделать, – я прошел мимо нее к штаб-квартире.

Дверь закрылась за мной со щелчком, а потом засов механически скользнул на

место. То, что снаружи выглядело как старая деревянная дверь, внутри было стальным,

вполне могло быть пуленепробиваемым. Вся штаб-квартира была в стали, могла пережить

бомбежку.

– Эй, Чжоу, – Арун поднял голову в приветствии и встал с кресла. Мы стукнулись

кулаками, он свободно обнял меня. – Мы скучали.

Я не видел их какое-то время, поддерживая коммуникацию через Вокс.

Виктор поднял ладонь, он сидел на кожаном кресле-мешке, длинные ноги в темно-

серых брюках были вытянуты перед ним. Слишком крут, чтобы встать и

поприветствовать меня.

– Когда я сказал сделать себя редким, я не думал, что ты воспримешь это буквально.

Линь И обняла меня, крепко сжав. Я напомнил себе обвить ее руками в ответ. Я

давно не был так близко к кому-то.

– Все готово, – она отодвинулась, разглядывая меня. – Рада тебя видеть.

Она прошла к своему МакФолду, ее густые пурпурные волосы, остриженные в каре,

раскачивались. Она была в бледно-зеленом топе и белых шортах, я заметил, что Виктор

любуется ею, когда она устроилась на стуле. Бедняга. Это было безнадежно.

Это место было пустым, кроме большого стеклянного стола, за которым сидела Линь

И, когда я приходил сюда два месяца назад. С тех пор друзья добавили сюда свои черты.

Линь И выбрала стеклянный стол и мягкие кресла, а кожаное кресло-мешок и

современные картины, на магнитах висящие на стенах, были от Виктора, китайские

античные чайные столики и расшитый золотом диван были от Аруна. От Айрис здесь

были только веревки и поручни на стене и потолке в углу, укрытом подушками, чтобы она

практиковала прыжки, карабканье и акробатику.

Виктор встал, пригладил назад волосы и поправил манжеты бледно-голубой

рубашки в горошек.

– Готовы, когда скажете, босс.

– Где Айрис? – спросил я. Айрис принесли после того, как она влезла в драку в

темном переулке, защитив Виктора от трех идиотов. Вик сказал, что мог бы справиться и

без нее. Я не сомневался, он был сильным. Но я не был уверен, что он сохранил бы свое

красивое лицо. Виктор не понимал, что проигрывает касательно Линь И этой загадочной

девушке, которая почти не говорила с нами.

– Она ушла гулять, – ответила Линь И, губы с розовым блеском изогнулись в улыбке.

Айрис с рождения была сиротой, даже большей одиночкой, чем я. И ее прогулки точно

были не такими невинными, как это звучало по словам Линь И.

– Почему бы тебе не примерить костюм, Чжоу? – сказал Арун. – Нам нужно

убедиться, что все сидит и работает, как надо.

Я смотрел на ю-костюм в прозрачной овальной упаковке в углу, как на безголового

астронавта. Шлем был в своей коробке внутри этой упаковки. Мой костюм был светло-

серым, озаренным синими неоновыми геометрическими узорами на воротнике и по краям

рукавов.

Линь И нажала на упаковке прозрачные кнопки, стекло убралось без звука, как

двойные двери.

– Обычно костюм надевают в бутике корпорации Цзинь. Но я не хотела выдавать

факт, что это твой первый костюм. Так что я решила, что лучше тебе позволить сделать

это лично.

Виктор вытащил костюм из упаковки. Он расстегнул его от воротника, дальше

молния шла под рукой и по левому боку. Я сбросил куртку и смотрел неуверенно на

костюм. Он представлял для меня все, чем я не хотел быть. Но теперь я собирался

притворяться богатым ю-мальчиком, как все они. Отогнав эти мысли, я осторожно

забрался в костюм. Виктор застегнул меня. Я думал, что будет тесно и жарко, но ткань

была легкой и словно окутала тело.

Линь И подняла шлем.

– Надень его на голову, а потом услышишь, как механизм на воротнике застегнулся.

Как только окажешься в шлеме, будешь связан с системой коммуникаций. Пока что я

заглушила сигнал твоего костюма, ведь мы в штаб-квартире. Но шлем и костюм должны

работать нормально.

Забрав у нее стеклянный шлем, я занес его над головой и подавил внезапную волну

паники. Виктор заметил мое замешательство.

– Ты бы лучше скорее привыкал к роли, – сказал он.

– Все будет не так плохо, бро, – сказал Арун. – Ты делаешь это ради нас. Ради нашего

дела.

Арун был прав. Я сделал бы все, чтобы уничтожить корпорацию Цзинь. И хотя он не

сказал этого вслух, воспоминание о его матери задержалось с нами. Доктор Натарай

любила Тайвань почти как мы, потому она так старалась продвинуть реформы. Мы

должны были завершить ее работу. Я надел шлем на голову и прижал к воротнику. Я

услышал шипение, стекло шлема немного потемнело, и на нем появилась голубая надпись

«Добро пожаловать, мистер Чжоу». Я сделал три осторожных вдоха, мои глаза слезились,

голова кружилась. Воздух в штаб-квартире фильтровался, но его нельзя было сравнить с

чистым воздухом здесь.

– Ты в порядке? – спросил Арун. Его голос звучал четче, словно я не был в шлеме.

Я кивнул ему.

– Сенсоры в шлеме настроены на волны в твоем мозге. Ты можешь управлять

костюмом или системой коммуникаций мыслью или голосом, – сказал Виктор. – Начинай

каждую просьбу с «команда». Попробуй изменить температуру костюма.

– Команда, – сказал я, в горле пересохло. – Какая температура костюма?

« 21°C/70°F» появилось голубым в нижнем правом углу шлема.

«Команда, – подумал я на мандаринском китайском, – изменить температуру костюма

до 68°F».

Команда получена. Понижаю температуру костюма до 68°F.

Голубые слова вспыхнули на китайском на уровне глаз и пропали через три секунды.

– Я установила дополнительно мандаринский для тебя, – сказала Линь И. – Но твой

костюм может понимать и переводить много языков, больше, чем ты слышал в своей

жизни. Если подумаешь или произнесешь команду на английском, он тоже поймет.

Я поднял руки, посмотрел на ладони, единственную открытую часть тела, а потом

сжал руки в локтях, проверяя свободу движений. Я отошел от друзей, толпившихся вокруг

меня, вдыхая чистый воздух. Костюм был удобным, и я двигался с легкостью, действия

ничто не сковывало. Шлем был неудобным. Он не был тяжелым, не искажал зрение или

слух, но я понимал, что я закрыт. Отделен.

– Температура изменилась, – потрясенно сказал я. – Стало холоднее.

– Хорошо выглядишь, – кивнул с одобрением Арун.

Я проехал по полу плавным движением, оттолкнулся пятками и взмыл в воздух.

Костюм сидел на мне как вторая кожа.

– Как только он соберет достаточно данных из твоего голоса и мозговых волн,

уникальные данные, костюм станет твоим полностью. И будет работать только для тебя,

когда ты надеваешь шлем, – объяснила Линь И. – С такой способностью их даже не

своруешь.

– Линь И добавила усиленную безопасность по моей рекомендации, – сказал Виктор.

– Особенно, для езды на воздушном мопеде. Если упадешь, костюм замедлит падение, а

еще выпустит подушку. Это все-таки может спасти жизнь.

– У меня есть мопед? – спросил я, снимая шлем. Он отцепился с шипением. Звук

напомнил мне о девушке, которую я похищал, когда она снимала свой шлем впервые.

Вдруг в штаб-квартире стало слишком жарко.

Виктор улыбнулся.

– Бюджет не позволил воздушную машину, зато так ты будешь казаться плохишом.

– Ага, мопед был нужен, – сказала Линь И. – Но не другие усиления, которые

предлагал Виктор.

– Что? – ответил Виктор. – Как Супермен?

– Супермен? – сказали мы с Аруном.

– Спроси у него позже. У нас есть темы важнее, – Линь И с предупреждением

посмотрела на Виктора. – Арун, твоя мама ударила только по верхушке коррупции. Мы

знаем, что Цзинь набил карманы всем, кто мог помочь людям, чтобы не дать этому

случиться. А еще несколько влиятельных политиков, которые не могли позволить себе ю-

костюмы, теперь в них, – она заправила прядь лиловых волос за ухо.

– Все больше причин разрушить корпорацию Цзинь, – сказал я. – Взорвать к чертям.

– Обсудим все подробности. Начинай, Арун, – Линь И взглянула на меня и кивнула

на красное бархатное кресло.

Я опустился лицом к экрану на стене. Основная часть помещения, где мы сидели,

ощущалась уютной, жилой, с подушками на сидениях и старыми книгами на длинном

столе перед нами. Металлические кулоны геометрических форм висели на разной высоте

с потолка, озаряя штаб-квартиру, несмотря на закрытые сталью окна.

Арун щелкнул на своей Ладони, в комнате стало мрачнее.

– Линь И работала над внедрением твоей новой личности онлайн за эти месяцы,

Чжоу. Ты учился, как мы тебя просили?

– Я читал больше книг на английском…

– Кто твой любимый американский автор? – перебил Виктор.

– По, – ответил я.

– По! Он странный, – сказал Виктор.

– Мне нравится такое.

– Китайский?

– Цао Сюэцинь,– сказал я.

– Романтик, – Виктор устроился на диване рядом со мной и ухмыльнулся.

Я игнорировал его.

Арун повернулся ко мне.

– Чжоу, согласно плану, ты пошел в университет в пятнадцать, ты – гений, – он

произнес последнее слово на английском.

– Так что веди себя гениально, – добавил Виктор на английском.

– Шутите? Я с тринадцати лет не ходил в американскую школу, – ответил я на

китайском. – Я исключен.

Арун отвернулся от экрана и взглянул на меня серьезными карими глазами.

– Ты самый начитанный из всех, кого я знаю. Ты будешь легко обманывать тех

испорченных детей.

– Твоя новая личность будет не сильной, – сказал Виктор. – Люди Цзинь ищут

рискованного, богатого и глупого преступника. Не образованного ю-парня из США. И я

едва узнал тебя, когда ты вошел.

– Что? – сказал я.

– Точно, – ответила Линь И. – Ты будто набрал пятнадцать пудов мышц с нашей

прошлой встречи пару месяцев назад, – она сжала мой бицепс, и мое лицо вспыхнуло. –

Что ты делал в своем убежище?

Спал до обеда. Оставался взаперти день и ночь, читал романы и комиксы, лазал по

андернету. Читал там дневники нескольких ю-парней и ю-девушек, разрываясь между

отвращением и поражением из-за стиля их жизней. А потом в два часа ночи покидал

комнату и шел в круглосуточный спортзал, поднимал грузы и лазал по стенам.

– Я стал больше есть, – сказал я после паузы. – И ходить в спортзал глубокой ночью.

– Это заметно, – сказал Виктор. – Ты больше. И бледный, как белый иностранец.

Никто не будет искать в тебе светловолосого тонкого парня с той фотографии.

Айрис, похоже, не зря говорила мне набрать мышц. Но я ходил в спортзал, потому

что мне нужно было покидать темную комнату, изгонять потом нетерпение ожидания и

вымещать гнев на всем.

– Продолжим, – сказал Арун. – Чжоу, ты только закончил обучение как бакалавр по

мировой литературе в Беркли по ускоренной программе. Линь И сделала так, что

проверяющие убедятся в правдивости этого.

На стене появилась моя фотография. Мои волосы были чистыми и черными. Вместо

поношенной черной футболки я был в белой рубашке и серой безрукавке.

– Я так не выгляжу, – сказал я, глядя на юношу на экране – клона Виктора.

– Сейчас так и выглядишь, – Арун направил на меня Ладонь. На миг меня озарил

зеленый свет, прибор сканировал мое лицо, как Виктор три месяца назад в «Рокарок». Его

пальцы заплясали по Ладони. Мое смуглое лицо с острыми скулами и подбородком

менялось на наших глазах на экране. Цвет кожи стал бледнее, карие глаза – почти

черными, а лицо стало круглее, сглаживая острые углы. Делая меня взрослее.

Они были правы. Я едва узнавал себя.

– Ты сейчас напоминаешь чем-то ю-парня, – сказал Арун. – Если не решишь добавить

себе загар.

Вик фыркнул и вытащил платок с монограммой из потайного кармана, чтобы

вытереть лоб. В штаб-квартире было достаточно прохладно, чтобы не потеть. Он просто

хотел похвастаться аксессуаром.

– Мы-то знаем твои возможности, Виктор, – насмешливо сказала Линь И.

Виктор подмигнул с привычным очарованием, но я не упустил румянец,

проступивший на его щеках.

– Мы решили использовать твое английское имя как вымышленное, – продолжил

Арун. – Твоя фамилия достаточно распространена, ее можно оставить. Мы сменили день

твоего рождения на первое мая вместо двадцать третьего. Лучше далеко не уходить в

создании фальшивой личности, – Арун провел пальцем по Ладони. – Так ты будешь

убедительнее.

ДЖЕЙСОН ЧЖОУ высветилось на экране рядом с моей фотографией.

Я отпрянул и врезался в плечо Линь И.

Арун вскинул брови.

– Мы правильно поняли, что тебя этим именем называла только мама? У тебя нигде

не отмечено английское имя.

– Да, – я сглотнул ком в горле. – Только мама меня так называла.

Она дала мне имя после смерти моего отца. Она никогда не говорила на английском

и звала меня Джейсоном только наедине, словно это был наш секрет, пока она читала мне

Роальда Даля и Беверли Клири в детстве. Она перевела меня в американскую школу в

Тайпее, когда мне исполнилось шесть, дорогую частную школу, которую она могла

позволить, только благодаря ежегодным платежам от бабушки с дедушкой из

Калифорнии. Они порвали все связи с мамой, когда она забеременела мной в двадцать три

и вышла за моего отца, они признавали ее существование только переводом на ее

банковский счет раз в год. Мама никогда не говорила со мной о своих родителях, но даже

в юном возрасте я слышал обрывки разговоров, что обрели больше смысла, когда я

потерял родителей.

Я ел холодный рис с побегами бамбука и бобовым пюре, потому что было слишком

жарко, чтобы разогревать печь. Но я все равно обожал это блюдо. Мы втроем сидели на

обшарпанной кухне за круглым деревянным столом, мои ноги висели над землей, и я

раскачивал ими.

– Напиши им, проведай их, – сказал отец. Я помнил в отце строгость, а еще как

высоко он поднимал меня на руках, как я помещался в его объятия. С папой я был в

безопасности. – Они будут рады встретить внука.

Мама отложила палочки и вытерла рот салфеткой.

– Если они отказались видеть тебя, то я отказываюсь видеть их, – тихо сказала она.

Папа обхватил большой ладонью тонкие пальцы моей мамы. Склонился, чтобы

поцеловать ее в уголок рта.

В пять лет я был счастлив.

Мы не переезжали из маленькой скромной квартиры, что обеспечивала работа отца

на стройке, но он погиб от несчастного случая на работе, и мама все деньги бабушки и

дедушки тратила на мое образование. Я учился у лучших учителей английского и

мандаринского в Тайпее, у лучших в искусстве и науках. Пока она не умерла. И только

тогда бабушка и дедушка из Калифорнии попытались связаться со мной.

Я отказался. Я ничего не знал о них, но подозревал, что они богаты. Я знал точно,

что они отбросили маму, и рядом с ней был только я, когда она умирала.

Линь И коснулась моей руки, возвращая меня в реальность.

– Ты в порядке?

Сердце колотилось. Я кашлянул, приподнял уголок рта в своей фирменной

беспечной усмешке.

– Мое английское имя подойдет. Я в игре.

Виктор и Арун улыбнулись мне.

Я не обманул Линь И. Мы были близки, но она не заставляла рассказывать, пока я не

был готов, и я поступал так же. Я снял ю-костюм, вернул его в упаковку, заняв себя этим,

пока друзья общались.

Как-то поняв, что на меня повлияло использование английского имени, она хлопнула

в ладоши и сказала:

– Давайте сделаем перерыв и поедим.

Нас уговаривать не требовалось. Линь И потрясающе готовила, и мы, парни, были

вечно голодными. Вскоре в штаб-квартире вкусно запахло тушеным бамбуком и тофу.

– Идеальная погода для риса с тофу, – сказала Линь И, помешивая содержимое

кастрюли и пробуя на вкус. Виктор стоял рядом с ней и готовил баклажан, возвышаясь

над Линь И. – Я запаслась на случай тайфуна, – сказала она. – Придется нам оставаться

здесь, если он подует.

Мы с Аруном помогали накрывать на стол, я подавил возражение. Если я не смогу

сидеть взаперти несколько дней, я лучше сбегу, чем буду спорить с Линь И. Потому что

это никогда не заканчивалось в мою пользу. Виктор нагрузил две большие миски сочным

бамбуком и тофу с рисом для всех нас, а Линь И принесла баклажаны в соусе и тушеный

шпинат с чесноком. Арун был вегетарианцем, потому мы готовили в таком стиле.

Мы сели и ели какое-то время в тишине, издавая разные звуки, потому что было

очень вкусно. Линь И покупала свежие продукты, ведь теперь у нас были деньги, и вкус

сильно отличался от того, что мы ели до этого. Но хорошее мясо нынче стоило состояние,

большинство мэй не могли себе этого позволить. В эти дни мэй, если у них были силы

беспокоиться, надеялись, что от продукта не будет ничего хуже тошноты и диареи. Если

иммунитет не срабатывал, вам не везло, и можно было умереть.

Что же случилось с Лао Янь? Потом звучали вопросы.

Он зачем-то съел много той свинины.

– Ты уже смотрела систему безопасности корпорации? – спросил Арун, доев и

отклонившись.

– Нет еще, – сказала Линь И. – Я была занята внедрением личности Чжоу онлайн. Но

теперь я готова взломать их.

Отец Линь, основатель службы безопасности Фортуны, сбежал в Китай три года

назад, когда всплыли его преступления хакера. Он казался невинным, но не было ни

одной системы безопасности, которую отец Линь, будучи подростком, живущим в

Шанхае, не мог взломать, если нападал на нее. Он один смог тридцать лет назад пробить

защиту склада «Apple» в Шэньчжэнь в протест за беспорядки в Китае. Склад тут же

обокрали, забрав сотни новинок их продукции, пока здание не закрыли.

Но ее жизнь изменилась так же быстро, как и моя. Дочь выдающегося миллионера,

известного в сфере кибербезопасности. Ее отец сбежал с ее матерью и младшим братом в

Тайвань посреди ночи. Линь И осталась и выживала, предоставляя услуги с помощью

навыков, приобретенных у отца. Она «исследовала» для общего блага, как она любила

говорить. Ее способности взлома вызвали бы гордость ее отца. Или он бы отрекся от нее.

Хотя они были богатыми, у них не было костюмов. Линь И рассказывала мне, когда

мы впервые встретились, что ее отец презирал корпорацию Цзинь и все с ней связанное.

Сайты гудели, когда он отказался обновить и поддерживать систему безопасности

корпорации, хотя ему сулили миллиарды за это. Пару месяцев спустя всплыло его

прошлое хакера. Тогда это не казалось совпадением, но я понимал, что Линь И думала о

том же. Что бы ее отец подумал о ее планах? Линь И осталась, чтобы закончить старшую

школу с друзьями, не зная, что решение отрежет ее от семьи. В Тайване ей пришлось

скрывать правду об отце. Но каждый день она смотрела, как Тайпей – ее город –

разрушается, и люди вместе с ним. Она часто говорила, что скоро останутся только

мискоголовые и тараканы.

Внезапный стук заставил всех вздрогнуть. Виктор и Арун потянулись за оружием. Я

предпочитал ножи, но успел заметить расслабленную позу Линь И.

– Это Айрис.

Она прошла к одному из двух больших окон, закрытых стальными ставнями, и

открыла его.

– Она так делает, чтобы порисоваться, – бросила Линь И через плечо.

Айрис пролезла в окно в штаб-квартиру, что была на третьем этаже. Забраться так

высоко для нее было пустяком. Я лазал два года по Янминьшань и недавно начал лазать

по стенам в спортзале, но не смог бы залезть сюда без экипировки. Айрис выпрямилась,

провела ладонью по коротким волосам, короче моих, выкрашенных в платиновый цвет.

Она родилась в Тайване, но больше я ничего о ней не знал.

– Я слышала, – сказала она.

Она была в черных широких штанах и топе, открывавшем мышцы ее рук, она

выглядела как героиня боевика. Айрис улыбнулась, и лицо Линь И смягчилось. Линь И

улыбнулась в ответ.

– Мы только поели, но еще много осталось.

– Я голодна, – Айрис устроилась за столом рядом с Виктором и поблагодарила Линь

И, когда та принесла ей большую миску еще горячего риса с тофу. – Ты богиня, -

пробормотала она, поймала ладонь Линь И и прижала к своей щеке. Линь И рассмеялась.

Появление Айрис прервало серьезное обсуждение, все вернулись к обычному

разговору, пока она ела, обсуждали грядущий тайфун, из-за которого всем стоило остаться

на ночь в штаб-квартире, обсуждали завтрак. Линь И и Виктор составляли меню на утро.

Я молчал и следил за Айрис. Я знал ее два года, но она оставалась загадкой. Ее

движения были четкими и точными, как и поведение. Она никогда не делала что-то

обычное, ненужное, лишнее. Она была крепкой, потому что долго выживала одна. Так

рассказала мне Линь И. Среди нас пятерых она говорила меньше всех.

Доев, Айрис начала убирать со стола. Арун встал помочь.

– Что ж, теперь объедков точно не осталось, – отметил Виктор.

– Я сказала, что была голодна, – заявила Айрис.

– Ты всегда голодна, – ответил Виктор.

– Кто бы говорил! – сказала Линь И.

Мы рассмеялись, как могли смеяться только сытые люди в безопасности теплого

дома, несмотря на приближение тайфуна. Я отошел от стола, унес оставшиеся тарелки, а

Арун загружал их в посудомоечную машину. Мы с Аруном обсуждали грядущую ночь

игр, пока машина гудела. Три минуты спустя мы расставили сухие тарелки на полки на

кухне так, как нравилось Линь И.

Виктор заварил всем жасминовый чай, и мы устроились на мягких сидениях с

чашками в руках.

– Мы обсуждали новую личность Чжоу, – объяснила Линь И Айрис. Линь И сидела в

центре дивана, по бокам от нее были Виктор, придвинувшийся так, что их бедра почти

соприкасались, и Айрис, устроившаяся на подлокотнике.

– Я уже подружился с лучшим портным в Тайпее, – сказал Виктор. – У тебя будет

полный шкаф одежды. Ю будут задавать меньше вопросов, если ты будешь дорого одет.

Больше никаких рваных джинсов и футболок, только от дизайнера. Я подберу тебе

лучшие приборы и аксессуары. Ты будешь снаряжен лучше Бонда.

Я склонил голову и подавил стон. Насколько убедителен я буду? Мне нужно было

сыграть. Никакого страха. Никакой нерешительности.

Виктор стукнул меня по затылку.

– Ай! – вскрикнул я.

– Неблагодарная зараза. Это все из основного фонда. Я хотел бы вместо тебя сыграть

богача. Но я поищу тебе квартиру. Как ее обставить?

– Мне нравятся каменные стены, – сказал я.

– Каменные стены? – Виктор покачал головой. Он явно думал, что играть богача я не

могу. – А еще?

Я пожал плечами.

– Кровать, два кресла, стол и кофе-машина?

– Столько денег, а ты будешь жить как отшельник? – Виктор сделал паузу. –

Лазающий по стенам отшельник?

Я улыбнулся, все рассмеялись.

– А что мне делать в новой роли? – спросил я.

– Наша миссия – получить как можно больше информации о корпорации, и ты

будешь нашей связью изнутри, – сказала Линь И. – Ю в Тайпее мало, ребят твоего

возраста еще меньше. Ты – новенький. Они будут заинтересованы.

Арун коснулся Ладони, и экран на стене загорелся снова.

– У Цзинь один ребенок, семнадцатилетняя дочь по имени Дайю. Она была

защищена от внимания прессы, отец скрывал ее. Никаких диких вечеринок или

сообщений о плохом поведении.

Я опрокинул чашку и расплескал чай на пальцы. Кривясь, я посмотрел на стену и

увидел Дайю в красном вечернем платье, ее черные волосы были уложены так, что

открывали изящный изгиб шеи. Казалось, кровь покинула мое лицо.

– Подружись с ней, – сказала Линь И. – Она – лучший шанс доступа к корпорации.

– Я узнаю ее, – сказала Айрис. – Я видела, как она приходит и уходит из корпорации

Цзинь. Ее возят на белом лимузине.

– Цзинь развелся с матерью Дайю, Ливэнь, выпускницей Кембриджа и ведущей-

моделью, – пальцы Аруна сновали на экране Ладони, на стене появились Цзинь и его

бывшая жена, прекрасные и ослепительно богатые.

Я вскочил.

– Я не могу. Это она.