Текст книги "Лучше, чем идеально (ЛП)"
Автор книги: Симона Элькелес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 19
Дерек
Через неделю, после того как Эштин с Лендоном помирились, она входит на кухню и бросает на стол конверт FedEx.
– Это адресовано тебе, – она поворачивается и открывает кладовку.
Письмо FedEx? Сперва внутри меня шевелится червячок страха, когда я думаю, что это могут быть дурные вести о моем отце. Но плохие новости для семей военнослужащих не приходят с FedEx. Время паники наступает, когда у вас на пороге появляется пара парней в униформе.
Я вздрагиваю, когда вижу обратный адрес. Это от моей бабушки из Техаса, маминой мамы. Как, черт возьми, она узнала, где я? Она имеет привычку отправлять обязательный подарок ко дню рождения, но лично от нее я ничего не слышал уже несколько лет.
Моей бабушке, Элизабет Уортингтон, не понравилось, что мои родители поженились. Мой отец, в отличие от мамы, не относился к сливкам Техасского общества.
Когда они поженились, мамины родители перестали с ней общаться. Бабушка даже не приехала на ее похороны. Вместо этого она прислала огромное количество цветов. Неужели она думала, что цветы смогут заменить потерянные годы? Черта с два.
Мне насрать на то, что Элизабет Уортингтон хочет мне сказать. Я бросаю нераспечатанный конверт в мусор.
– Что там? – спрашивает, поворачиваясь, Эштин, в ее руках пачка печенья. Видимо она не заметила, что я его не распечатал.
– Кажется, предполагалось, что мы не будем вмешиваться в дела друг друга.
– Мне любопытно. Кроме того, ты мне задолжал.
– За что?
Она удивленно открывает рот.
– Да брось, Ковбой. Ты сказал, что не будешь вмешиваться в мою жизнь, а на деле подружился с моими друзьями-парнями, играешь в игры с выпивкой с моим бойфрендом и флиртуешь с моей подружкой.
– Флиртую? С кем?
– Тупица. С Бри.
Я поднимаю руку:
– Послушай, девчонка спросила в одно ли отверстие газонокосилки заливаются бензин и масло или в разные. Потом она позвонила и спросила, не погуляю ли я с ней в субботу вечером. Чего ты ждешь от меня? Чтобы я ее игнорировал?
– Если ты действительно думаешь, что ей были интересны бензин и масло, ты – идиот. Она хотела забраться к тебе в штаны.
– Что в этом плохого?
Когда она не отвечает, я говорю:
– Если тебе так хочется знать, что в конверте, то там уведомление о зачислении в Олимпийскую сборную США, – вру я.
Ее брови взлетают вверх:
– Чего?
– Мужские синхронные прыжки на батуте, – я смахиваю воображаемые пылинки с плеч. – Я не люблю хвастаться, но в прошлом году на чемпионате страны я выиграл золото.
– Нет такой дисциплины как синхронные прыжки на батуте, Дерек.
Я поглаживаю ее по макушке, словно она бестолковая.
– Нет, есть.
Она закатывает те искрящиеся живые глаза, которые так притягивают меня. Я убеждаю себя, что мне нравится сводить ее с ума, но правда в том, что мне нравится быть рядом с ней, когда она вся взвинчена.
– Ты такой врун.
Эштин ошибается. Что еще хуже, она думает, что нет.
– Хочешь пари, Лапочка?
Она кладет руки на пояс:
– Да, я хочу пари. А потом мы пойдем к моему компьютеру, чтобы я могла доказать тебе.
Это становится интересным.
– На что спорим?
Она минуту думает, затем потирает руки, как будто ей на ум пришла блестящая идея.
– Если я выиграю, то ты съешь целый пакет «Скитлс».
– Фиолетовые тоже? – смеюсь я. Девушка не знает, как играть в высшей лиге. – Хорошо, если выиграю я, ты должна будешь провести со мной какой-нибудь вечер.
Она сглатывает комок в горле.
– Эээ... что? Я не уверена, что правильно расслышала тебя, кажется, ты сказал «провести с тобой вечер».
– Только если я выиграю, – поясняю я.
– Притормози, это типа свидание? Умм... у меня есть парень, помнишь?
– Не заводись. Разве я говорил что-нибудь о свидании? Я просто сказал, что ты должна провести со мной какой-нибудь вечер. Если я выиграю, конечно.
– Лендону это не понравится.
– Спроси, волнует ли меня это...
– Тебя совсем это не волнует? – спрашивает она
– Ни капельки.
– Это печально, – говорит она и исчезает.
Вскоре она возвращается, неся ноутбук и самоуверенно улыбаясь.
– У меня в кладовке есть большой мешок «Скитлс» с твоим именем, Ковбой. Гигантского размера.
Я потираю руки, как если бы планирую месть.
– И у меня есть планы на весь вечер. Только для тебя.
Она ни в малейшей степени не выглядит взволнованной, пока ищет Олимпийские синхронные прыжки на батуте. Это не занимает много времени; выражение ее лица меняется и самоуверенность пропадает. Она наклоняется вперед, нахмурив брови, в то время как я широко улыбаюсь. Обычно она просчитывает каждое движение, но не сейчас. По мере изучения множества сайтов, доказывающих мою правоту, она расслабляется, и складка над ее симпатичным маленьким носиком разглаживается.
– Это действительно вид спорта, – бормочет она.
– Я же сказал тебе. В следующий раз верь мне.
Она смотрит на меня своими серыми глазами, тяжело опускаясь на стул.
– Я никому не верю.
– Это отстой.
– Ну да, – кивает она.
– Хорошо, можешь называть меня оптимистом, но я считаю, что доверие можно заслужить. Не исключено, что я удивлю тебя, и ты изменишь свое мнение обо мне.
– Сомневаюсь.
Я слегка треплю ее по подбородку.
– Ммм, трудная задача. Я это люблю.
Я оставляю Эштин размышлять о предстоящем вечере со мной и нахожу Джулиана в его комнате, рассматривающего иллюстрированную книгу о песочных замках. Джулиан показывает на огромную, подробную модель со рвами и мостами.
– Мы с папулей сделали замок из песка, когда в последний раз были на пляже, – он указывает на книжный разворот. – Это было до того, как он уплыл на большой подводной лодке.
Папуля. Так я называл своего отца, когда был в возрасте Джулиана.
Малыш никогда не встречал собственного отца, так что это меня не должно удивлять, что он считает моего своим. Но это так. Мне приходится каждый раз прилагать усилия к тому, чтобы помнить, что я являюсь частью новой семьи, а моя старая ушла в небытие. Мне хочется отказаться от всего этого, но когда я смотрю на ребенка... не знаю. Я чувствую связь с ним, словно я его старший брат.
Я становлюсь на колени рядом со сводным братом и говорю:
– Как насчет того, чтобы ты спросил у мамы можно ли тебе взять плавки и пойти со мной на пляж строить песочный замок.
– Правда? – он бросает книгу на кровать и возбужденно подпрыгивает.
– Да!
На пляже Джулиан приходит в еще больший восторг, как только мы начинаем копаться в песке. Несколько ребятишек, понаблюдав за нами, приступают к постройке своих собственных моделей неподалеку. Джулиан становится маленьким хвастунишкой, понимая, что его замок, безусловно, самый большой и самый лучший.
– Это мой старший брат, – говорит он ребенку, восхищенному огромным рвом, который мы сделали.
– Хочешь помочь нам? – спрашиваю я малыша. – Нам не помешала бы лишняя пара рук.
После того как этот парнишка присоединяется к нам, другие начинают толпиться рядом. Вскоре мы собираем маленькую армию мини-солдат, которые смотрят на меня, будто я бог замков из песка, и разговаривают с Джулианом так, словно ему двенадцать, а не пять.
Наше творение сейчас выглядит как целое королевство, с множеством замков, рвов и тоннелей. Когда я готов закончить строительство замков, я бегу наперегонки с Джулианом в озеро Мичиган, чтобы смыть песок. Я показываю ему, как плавать на спине, поддерживая его. Мы брызгаемся и играем, пока парнишка не начинает обгорать, потом он забирается ко мне на плечи, и я несу его обратно на берег.
Он наклоняется и крепко обнимает меня за шею.
– Я рад, что ты мой брат, Дерек.
Я поднимаю голову и смотрю вверх в его маленькое лицо, разглядывающее меня с таким выражением, будто я его герой.
– Я тоже рад.
Тот факт, что родной отец Джулиана бросил его, а мой отец в настоящий момент отсутствует, делает меня единственным мужчиной в его жизни. Хорошо, если бы дед проявил к нему интерес, но я не видел, чтобы Гас был в чем-то заинтересован, кроме постоянных отлучек и вечной раздражительности.
После того как мы вытерлись и собрались, Джулиан соглашается сходить со мной за покупками. Я затариваюсь йогуртом, капустой, а также фруктами и овощами, которые, могу поспорить, никогда прежде не занимали почетное место в доме Паркеров.
Вернувшись домой, я обнаруживаю, что конверт FedEx от бабушки волшебным образом выбрался из мусора. Он на моей подушке. И он распечатан.
Дерьмо. Не сомневаюсь, это дело рук Эштин. Я нахожу ее в гостиной, она с пристальным вниманием смотрит какое-то глупое реалити-шоу и жует картофельные чипсы. Ее волосы снова заплетены в косу и на ней надеты обрезанные спортивные шорты и футболка с надписью «Фримонтские атлеты».
Я машу конвертом перед ее лицом:
– Зачем ты вытащила это из мусора?
– Почему ты солгал? Это не приглашение в команду по синхронным прыжкам на батуте, – она бросает чипсину Фалкору и садится прямо. – Это от твоей бабушки.
– И что с того?
– Ты даже не прочитал его, Дерек.
– А это не твое дело, потому что...
– Это не мое дело, – перебивает она, – а твое, так что читай его.
Я не хочу знать, что в письме. Это в категории тех вещей, на которые мне плевать.
– Известно ли тебе, что открывать чужие письма незаконно. Нарушение неприкосновенности частной жизни – это что-нибудь говорит тебе?
Эштин вовсе не выглядит виноватой, вытаскивая другую чипсину из пачки и засовывая ее себе в рот.
– Оно уже не было твоим. Ты выбросил его. С юридической точки зрения – это не было нарушением неприкосновенности частной жизни.
– Ты что, юрист? Что, если в следующий раз, когда ты получишь письмо, я его открою? Тебе это понравится?
– Если я его выброшу, то это будет справедливо. Пожалуйста, прочитай, – она указывает на конверт в моей руке своими жирными пальцами. – Тебе необходимо прочитать это письмо, Дерек. Оно важное.
– Я спрошу, когда мне понадобится твой совет. А пока что держись подальше от моих личных вещей.
Я иду на кухню и во второй раз выбрасываю письмо в мусор.
– Почему вы с тетей Эштин снова ссоритесь? – спрашивает зашедший на кухню Джулиан, наблюдая за тем, как я вытаскиваю из холодильника продукты.
– Мы не ссоримся. Мы спорим. Хочешь перекусить?
Он кивает:
– Знаешь ли ты, что для того чтобы нахмуриться нам требуется больше мышц, чем для того чтобы улыбнуться.
– По крайней мере, я даю своим лицевым мышцам размяться, – я нахожу блендер в верхнем шкафчике и делаю Джулиану коктейль из бананового йогурта со шпинатом. – Вот. Наслаждайся!
– Он зеленый, – он пристально смотрит на жидкость, как будто это яд. – Я... мне не нравятся зеленые напитки.
Моя мама каждое воскресное утро вставала и делала нам обоим смузи.[17]17
Смузи – густой напиток в виде смешанных в блендере или миксере ягод или фруктов с добавлением кусочков льда, сока или молока.
[Закрыть] У нас был ритуал, мы чокались стаканами, прежде чем их опустошить.
– Попробуй, – я наливаю для себя и беру стакан.
– Твое здоровье!
– Дерек, не все хотят пить это полезное дерьмо, – Эштин вытаскивает коробку печенья и пакет маршмеллоу[18]18
Маршмеллоу – аналог пастилы, но в варианте рецепта без яиц. Зефироподобные конфеты, состоящие из сахара или кукурузного сиропа, желатина, размягченного в горячей воде, декстрозы и ароматизаторов, взбитых до состояния губки.
Иногда называются мини-зефиром. Несмотря на внешнее сходство с зефиром, маршмеллоу – это другое блюдо, потому как не содержит в своем составе яблочное пюре, и яичный белок.
[Закрыть] из кладовки. – Джулиан, я приготовлю тебе что-нибудь, что не будет выглядеть как жидкая трава.
Я наблюдаю, как она дергано делает небольшие сандвичи из печенья и маршмеллоу и разогревает их в микроволновке.
– Ты должен быть внимателен, чтобы не передержать их, – она заглядывает в маленькое окошко микроволновки, вероятно, для того, чтобы подогреть свои мозги наряду с сэндвичем из печенья. – Иначе ты сожжешь маршмеллоу.
Она вынимает тарелку и демонстрирует ее содержимое Джулиану, гордясь своим творением. Джулиан смотрит на сандвичи из печенья, затем на смузи, потом на меня и в довершение на Эштин. Джулиан – судья нашего небольшого состязания.
– Пожалуй, я просто возьму сырных палочек, – Джулиан достает несколько из холодильника и, помахав ими, уходит. – Пока!
Эштин устраивает целое представление из поедания своих отвергнутых сэндвичей, я пытаюсь игнорировать ее блаженные стоны, которые она издает, откусывая кусочек за кусочком. Эти стоны заставляют меня думать о таких вещах, размышлять о которых я не вправе. Закончив, она снова достает письмо из ведра.
– Забудь об этом.
– Нет, – она направляется ко мне и практически засовывает его в мою руку. – Прочти это.
– Почему?
– Потому что твоя бабушка больна и хочет увидеть тебя. Думаю, она умирает.
– Мне наплевать, – по крайней мере, я хочу, чтобы мне было наплевать. Я ставлю на стол стакан и пристально смотрю на письмо.
– Давай. Ты не настолько бессердечен. Сделай что-нибудь серьезное в жизни помимо этих твоих гадких смузи.
Она оставляет распечатанный конверт на столе. Он должен быть в мусорном ведре. О, черт. Если бы она его не вытащила и не прочитала, я бы мог сделать вид, что его не существовало. Я бы мог не узнать, что моя бабушка умирает. Не то чтобы меня это волнует. Я даже не знаю эту женщину. Ее не было рядом с моей мамой, даже когда та болела и нуждалась в ней. С какой стати я должен быть там с ней? Ответ прост, я не должен.
Я хватаю конверт и бросаю его обратно в ведро.
Поздно вечером Джулиан выбегает из дома, заметив на переднем дворе светлячков. Я выношу стеклянную банку, которую нашел на кухне, чтобы он мог поймать их.
– Почему ты всегда ругаешься с тетей Эштин? – спрашивает он, пока ждет, когда засветятся светлячки.
Поделитесь чем-нибудь с маленьким ребенком, и он снова поднимет этот вопрос.
– Это весело, наверно.
– Моя мама говорит, что иногда девушки ссорятся с парнями, потому что они им нравятся.
– Ну да, твоя тетя Эштин очень сильно меня недолюбливает.
– А тебе она нравится?
– Конечно, она мне нравится. Она сестра твоей мамы.
Он не убежден.
– Если бы она не была сестрой моей мамы, то все равно бы нравилась?
Я решаю переложить на язык маленьких детей, так он поймет.
– Джулиан, иногда девочки как вредная еда. Они хорошо выглядят и они определенно приятны на вкус... но ты знаешь, что они не полезны и вызывают кариес, так что лучше просто остаться в одиночестве. Cмекнул?
Он смотрит на меня большими понимающими глазами.
– Так тетя Эштин как «Скитлс»?
Я киваю.
– Да. Одна большая, гигантская пачка «Скитлс».
– Терпеть не могу зубных врачей, – говорит он, затем возвращается к ловле жучков. Поместив их в банку, Джулиан садится на траву и рассматривает их. Он сосредотачивает свое внимание на беспорядочно мерцающих огоньках.
– Я хочу отпустить их.
– Хорошая идея.
Он отвинчивает крышку и полностью опустошает банку.
– Теперь вы свободны, – говорит он жучкам восторженным голосом, так похожим на голос его матери.
Я слышу, как открывается москитная дверь. К нам идет Эштин, ее глаза подведены и накрашены дымчато-темными тенями. Губы лоснятся от блеска. Она переоделась в облегающее разовое платье без рукавов, которое подчеркивает в выгодном свете ее загар и хорошую фигуру. Она выглядит так, что может попасть в беду, если на нее обратит внимание неподходящий парень. Так какая же Эштин настоящая, та, которая носит черные толстовки и футболки, или та, которая надевает обтягивающую одежду с глубоким декольте, предназначенную для привлечения парней?
– Что вы, ребята, делаете? – спрашивает она.
– Ловим светлячков, – отвечает Джулиан, довольно прилично имитируя мою техасскую манеру растягивать слова.
– Могу я помочь?
Я демонстрирую пустую банку:
– Ты слишком поздно. Мы все сделали. – (Ее робкая улыбка исчезает.) – Извини.
На своем «корвете» подъезжает ее бойфренд, что объясняет секси-платье. Лендон выходит из машины и притягивает Эштин ближе, любуясь ее нарядом. Они целуются, но я вижу больше страсти, когда Фалкор вылизывает свои яйца.
Глава 20
Эштин
Лендон привозит меня на ужин в японский ресторан. Мы сидим за столом с шестью другими людьми, которые празднуют день рождения одного из них. Они – совершенно пьяная, шумная компания.
– Не ты ли сын Картера МакКнайта? – спрашивает один из мужчин.
Лендон выпячивает свою грудь:
– Конечно, я.
Мгновенно Лендон оказывается в центре внимания. Он тратит на разговоры с ними о футболе весь двухчасовой ужин. Они расспрашивают его о предстоящем сезоне и интересуются, собирается ли Лендон идти по стопам отца.
Он кивает и говорит:
– В моих планах сделать карьеру успешнее, чем у отца.
Его заявление компания встречает с похвалой, словно они смотрят на профессионального игрока в процессе становления. Он не упомянул, что я тоже играю. Это все, чем мы занимаемся сегодня вечером.
Пока официантка убирает наши тарелки, Лендон извиняется и уходит в туалет.
– Скоро вернусь.
Через минуту его телефон вибрирует. Он оставил мобильник на столе, так что тот лежит рядом, когда я бросаю взгляд на экран. Это снова Лили... но на этот раз она прислала сообщение с фотографией себя, стоящей перед зеркалом в одних трусиках. Одной рукой она закрывает грудь, телефон, по всей видимости, держит в другой руке, улыбаясь в камеру. Я отвожу взгляд, говоря себе, что не завидую ее безупречной оливковой коже, блестящим длинным волосам и темным экзотическим глазам. Я хочу думать, что она некрасива, но это не так.
«Помнишь это?»– читаю я ее сообщение.
Когда Лендон возвращается к столу, я протягиваю ему его телефон:
– У тебя сообщение.
Он смотрит на экран, тычет, чтобы удалить сообщение, и затем медленно садится.
– Это не то, что ты думаешь, Эш.
– Я думаю, что это фотография твоей якобы бывшей девушки голой.
Соседи по столу прислушиваются к нашему разговору. Лендон начинает смущенно поеживаться.
– Может, поговорим об этом позже? – бормочет он сквозь зубы.
Если я поставила его в неловкое положение, то мне на это плевать.
– Отвези меня домой, – требую я после оплаты счета. Не дожидаясь ответа, я отправляюсь к выходу.
– Позволь мне объяснить, – произносит он, как только мы оказываемся в его машине.
– Приступай. Я уверена, что есть вполне логичная причина, почему Лили присылает тебе фотки себя голой.
– Это не моя вина. Наверное, она хочет возобновления отношений, – чувствуя, что я не удовлетворена его объяснением, он отчаянно выдыхает: – Ты же знаешь, Эш, я ненавижу девчачьи драмы по поводу ревности. Между мной и Лили ничего не происходит. Я люблю тебя. Поверь мне.
Он избегает моего взгляда, пока заводит машину. И тут я вспоминаю свой разговор с Дереком. «Парень врет, когда не смотрит тебе в глаза». То, что он может быть прав, только делает меня злее.
Я настолько сердита, что не осознаю, что Лендон не едет ко мне домой до тех пор, пока мы не останавливаемся перед клубом «Мистика». Он расположен на границе между Фэрфилдом и Фримонтом, в наших пригородах это самый популярный клуб, в который пускают с семнадцати лет. Лендону нравится здесь бывать.
– Лендон, я не в настроении для танцев.
– Если ты не хочешь танцевать, то не танцуй, – говорит он, кладя свою руку мне на колено. – Пойдем в ВИП-зону и просто отдохнем. Хорошо?
Я неохотно киваю:
– Хорошо.
Он сжимает мое колено.
– Умница. Верь мне.
Припарковавшись перед входом, он протягивает парковщику ключи и двадцатидолларовую купюру. Сейчас вечер понедельника, но помещение переполнено, потому что, вроде как, выступает какой-то знаменитый ди-джей из Лос-Анджелеса. И сейчас лето, когда студенты из колледжей и ученики старших школ отрываются каждый день, как по выходным.
Лендон обнимает меня, в то время как мы обходим очередь и направляемся к входу для ВИП-персон. Вышибала сразу узнает Лендона и пропускает нас внутрь. Большинство подростков должны предъявлять удостоверение личности, чтобы доказать, что им, как минимум, семнадцать. Но не Лендон.
Я чувствую, как пол вибрирует в ритме музыки. Помещение настолько переполнено, что трудно двигаться. Темно, за исключением мерцающих огней на танцполе. Лендон берет меня за руку и ведет по лестнице наверх, в огороженную канатом ВИП-зону, где каждый, у кого есть деньги и статус, обеспечены местом и выпивкой. В конечном итоге мы сидим на красном бархатном диване, возвышаясь над танцполом.
Когда официантка в крошечных трусиках-бикини с белыми оборками подходит спросить, хочет ли он шот, Лендон открывает счет, при этом выглядя слишком довольным ее обслуживанием. Она поднимает бутылку текилы над его головой, и он, откидывая голову назад, ждет, пока она нальет шот прямо в его раскрытый рот. Он трясет головой и быстро глотает жидкость.
– Хочешь попробовать? – спрашивает он у меня, проводя тыльной стороной ладони по губам.
– Нет.
Он протягивает девушке двадцатку, слишком щедрые чаевые. Она благодарит его, подмигивая и улыбаясь. Парень разглядывает ее задницу, в то время как она отправляется обслуживать других клиентов.
– Что с тобой произошло, Лендон?
Он выпендривается. Это не Лендон, я знаю, мы влюблены друг в друга и встречаемся уже несколько месяцев.
– Ничего, расслабься хоть раз, Эш. Смотри, даже Дерек знает, как можно хорошо провести время, – он показывает вниз, где сверкают огни над переполненным танцполом.
Я осматриваю толпу и обнаруживаю Дерека, танцующего с Бри. Она повернута спиной к нему и трется об него. Моника с Треем танцуют рядом с ними. Они улыбаются и смеются. Я не могу не чувствовать себя покинутой и раздраженной. Дерек не является моей собственностью, и у меня нет никаких прав на него, но по какой-то дурацкой причине мне трудно видеть его с кем-то еще.
Чтобы еще больше усилить мою досаду: Дерек отлично танцует и не боится отрываться на танцполе. Я почему-то думала, что если он и знает какие-либо движения, то это линейный танец под музыку кантри. Я никогда не предполагала, что он будет настолько великолепен в клубе с хаусом и танцевальной музыкой.
С каких это пор моя лучшая подруга и ее парень ходят на двойное свидание с Дереком и Бри? Мне лишь хочется, чтобы сегодня они не оказались в том же клубе, что и мы. Встреча с Дереком в этом месте затрагивает что-то во мне такое, что я чувствовать не хочу. Бри поворачивается и обнимает Дерека за шею. Его руки теперь на ее талии, и они вместе движутся под музыку. Мне хочется уйти, чтобы не видеть их. Когда песня заканчивается, он бросает взгляд наверх.
Я отворачиваюсь, чтобы он не мог поймать меня за подглядыванием и каким-либо образом понять, что я могу пропасть в этих его глазах, которые дают возможность заглянуть в душу.
Лендон приближается и касается языком моей шеи.
– Ты хорошо пахнешь, Эш, – шепчет он мне в ухо, прежде чем присосаться к мочке и положить руку на внутреннюю часть бедра. – И выглядишь ты чертовски сексуально.
Обычно я не возражаю против попыток Лендона совратить меня, но я привыкла к тому, что это происходит в приватной обстановке. Сейчас же это больше похоже на спектакль и совершенно не эмоционально.
– Мне надо сходить в туалет. Я скоро вернусь, – хватаю сумочку и направляюсь к ближайшей уборной.
Запершись в одной из кабинок, я прислоняю голову к двери, пытаясь привести свои спутанные чувства в порядок.
Когда я увидела Дерека с Бри, у меня вскрылась душевная рана, о существовании которой я никогда не знала. В расстройстве я ударяюсь затылком о дверь. Это не может закончиться хорошо. Не теперь, когда только все начало становиться на места. Я капитан футбольной команды. Моя сестра и племянник вернулись домой, хотя бы на некоторое время.
Дерек все разрушает, так как реальность всего этого настигает меня словно приближающийся форвард в атаке. Дерек не только вторгся в мой дом, мою жизнь и отношения с друзьями... он пробрался в мое сердце.
У меня есть чувства к Дереку, который не собирается в ближайшее время отсюда уезжать. И мне придется расстаться с Лендоном. В моей жизни настоящий бардак.
Возвращаясь назад к Лендону, я шокирована тем, что он разговаривает с Мэтью Бонком, как будто они старые приятели. Я словно в другом измерении. Бонк и Лендон ненавидят друг друга. Они соперники на поле и вне его, так почему же они улыбаются и дают друг другу пять? Разве Бонк не должен быть в ярости от того, что Лендон выложил в сеть те позорные фотографии?
– До скорого, чувак, – Бонк похлопывает Лендона по спине, словно они товарищи по команде.
Проходя мимо меня, парень злобно хохочет, напоминая мне хищника, собирающегося напасть.
– Почему ты разговаривал с Бонком?
У меня тревожно сосет под ложечкой. Лендон и Бонк из соперничающих команд. Фэрфилд грязно играет на поле и не только. Лендон это знает. Он также знает, что Бонк – провокатор. Я вообще не доверяю ему. Никто из моей команды не доверяет.
– Садись, Эштин, – приказывает Лендон.
Я качаю головой и делаю шаг назад, когда он тянется к моему запястью.
– Не сяду, пока не объяснишь, почему вы с Бонком вдруг стали вести себя как лучшие друзья?
Он снова тянется ко мне и на этот раз ловит меня за локоть, обхватывая пальцами мою руку и принуждая сесть рядом с ним.
– Не устраивай сцену.
Я стараюсь вырваться, но его хватка подобна тискам. Он никогда не был таким. Это пугает меня. Я морщусь, когда его пальцы впиваются в мою кожу.
– Я ухожу из Фримонта и перевожусь в Фэрфилд. Поскольку я живу на границе между двумя районами, у меня был выбор между школами. Когда они предложили мне место их капитана, я согласился, – признается он.
Боль в руке – ничто, по сравнению со свалившимся на меня предательством.
– Ты уходишь?
И тут я все понимаю:
– Ты пропустил тренировку, потому что переводился в Фэрфилд, а не потому, что занимался семейными делами с родителями, – я сужаю глаза. – Ты солгал!
– Я не лгал. Родители сказали, что я должен использовать все варианты. Я это сделал и согласился на то, что мне предложили, – он ведет себя так, будто в смене команды нет ничего особенного. – Это же круто, что Фримонт хочет, чтобы ты была капитаном.
Я стараюсь выровнять дыхание, хотя чувствую головокружение от шока.
– Если ты уйдешь, у нас останется только Брендон Батер. Так мы не доберемся до чемпионата штата.
Он смеется:
– Слушай, я должен делать то, что хорошо для меня, а не думать о том, как всем угодить.
– Почему ты пригласил меня сегодня? Почему заставил меня думать, что между нами все хорошо, тогда как сам все это время рыл яму для меня и твоих партнеров по команде? Ты сказал, что любишь меня. Это тоже ложь?
Он пожимает плечами.
