Текст книги "Лучше, чем идеально (ЛП)"

Автор книги: Симона Элькелес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Дерек

Мои мышцы находятся в напряжении, когда мы поворачиваем к подъездной дорожке дома моей мачехи в небольшом пригороде Чикаго. Я еду за рулем отцовского внедорожника следом за Брэнди, которая едет в своей новой белой «тойоте» с украшенными снаружи дисками. Мы ехали три дня. Как только мы выбираемся из машин, на крыльце двухэтажного дома из красного кирпича появляется мужчина в возрасте, похоже отец Брэнди. У него каштановые волосы, поседевшие на висках, и он, определенно, не улыбается. Он смотрит на нее, как на незнакомку.

Это противостояние, в котором никто не желает делать первый шаг.

Я не знаю, что произошло между Брэнди и ее стариком. Она не много рассказывала, скажу только, что она уехала из дома сразу после развода родителей и не возвращалась назад... до сегодняшнего дня.

Брэнди хватает Джулиана за руку и тащит уставшего ребенка по ступенькам веранды.

– Это мой сын. Джулиан, скажи «Привет» дедушке.

Сын Брэнди клевый пацан, который может замучить вас своей болтовней. Но сейчас он стесняется и не говорит «Привет» дедушке. Вместо этого он смотрит на свои кроссовки. Отец Брэнди делает то же самое.

– А это мой пасынок Дерек, – говорит наконец Брэнди, махая рукой в мою сторону.

Ее отец поднимает глаза.

– Когда ты звонила, ты не говорила ничего о пасынке.

Я не удивлен, что Брэнди не предупредила отца обо мне. Здравый смысл – не ее сильная сторона.

Брэнди наклоняет голову в сторону, ее большие красные серьги в виде колец напоминают мне кольца для метания на ярмарке. Думаю, у нее их целая коллекция, под любую расцветку в ее гардеробе.

– Разве? Я такая легкомысленная, что, должно быть, забыла сказать тебе, со всем этим переездом и упаковкой и... всем остальным. Дерек может остановиться в кабинете.

– Кабинет завален коробками, – говорит он ей. – И я недавно отдал диван, который был там, в благотворительный фонд.

– Если хотите, сэр, – говорю я, растягивая слова. – Я могу спать на веранде. Просто дайте мне одеяло и иногда бросайте остатки пищи, и я буду в порядке.

В такие моменты, когда я сильно задет, я не могу убрать акцент в своем голосе, даже если хочу.

Отец Брэнди смотрит на меня, сощурившись. У меня такое чувство, что если я выпущу трех смазанных жиром поросят в его дворе, он их пристрелит, съест, а затем спустит с меня шкуру.

– Глупости, – говорит Брэнди. – Дерек остановится в моей старой комнате вместе с Джулианом, а я буду спать на диване в гостиной.

– Я могу передвинуть коробки и положить надувной матрац в комнате, – говорит, неохотно соглашаясь, ее отец, когда понимает, что я не собираюсь мчаться со всех ног обратно в Калифорнию.

– Мне все равно, – говорю я.

Я не планирую проводить дома много времени.

– Дерек, может вы с папой занесете наши вещи в дом, пока я укладываю Джулиана спать? – спрашивает Брэнди. – Я устала от поездки и тоже хочу отдохнуть.

Отмечу, что она не проболталась своему отцу о беременности, но это не то, что можно долго сохранять в секрете.

Прежде чем я успеваю ответить, она проскальзывает через переднюю дверь с Джулианом, оставив меня наедине с ее ворчливым стариком.

Ее отец осматривает меня с головы до ног. Он не впечатлен.

– Сколько тебе лет?

Его скрипучий голос доходит вниз по ступенькам и через двор, туда, где стою я, около упакованного внедорожника моего папы.

– Семнадцать.

– Я не жду, что ты будешь звать меня дедушкой.

– Я и не планировал.

– Хорошо. Полагаю, ты можешь звать меня Гас, – в расстройстве вздыхает он.

Он взволнован, представляя, что я буду жить здесь, так же, как и я от того, что я нахожусь здесь.

– Ты будешь входить, или собираешься стоять там весь день и ждать приглашения?

Он заходит внутрь. Я чувствую искушение не идти за ним, но у меня нет выбора. Дом старый, с полами из темного дерева и обставленный мебелью. Когда я иду, под ногами скрипят половицы, напоминая мне о домах с привидениями.

Он ведет меня по коридору к задней комнате и распахивает дверь.

– Это будет твоя комната. Надеюсь, ты будешь содержать ее в чистоте, сам будешь стирать свое белье и будешь полезным.

– Буду ли я получать вознаграждение? – шучу я.

Мужчина смотрит на меня с каменным выражением лица.

– А ты настоящий комик, да?

– Да, для людей с чувством юмора.

Он фыркает в ответ.

Я снова иду за ним, когда он поворачивается кругом и отправляется обратно к машине. Я не ожидал, что он поможет выгрузить остальные коробки, но он делает это.

Перетаскивание всех вещей в дом не занимает у нас много времени. Мы относим вещи Брэнди и Джулиана в ее комнату наверху, а мои – в кабинет. При этом мы не разговариваем. Это в любом случае приведет к интересной жизненной ситуации, не в самом хорошем смысле.

Я передвигаю коробки в угол комнаты, чтобы расчистить место, когда Гас появляется вновь. Не говоря ни слова, он вручает мне надувной матрац и уходит, оставляя самостоятельно разбираться с тем, как его надуть. Я понятия не имею, почему Брэнди захотела вернуться сюда и жить с отцом, который явно в ней не нуждается.

Мой папа – противоположность отца Брэнди. Когда я был маленьким, он приезжал домой в отпуск и расплывался в улыбке, едва увидев нас. Он обнимал меня и маму так крепко, что мы делали вид, будто бы он душит нас.

Отец Брэнди даже не обнял ее, хотя я знаю, что они не виделись несколько лет. Черт, они даже не соизволили пожать друг другу руки или похлопать по спине. И он с трудом признал своего собственного внука.

Я убираю чемодан за дверь и осматриваю комнату.

Выцветшие деревянные панели на стенах. Повсюду разбросаны коробки.

В углу находится старый камин, который выглядит так, словно им не пользовались со времен Гражданской войны. Тут хотя бы есть два окна, освещающих пространство. Здесь я не чувствую себя, как дома, отнюдь нет, и оно не напоминает мне Реджентс, оба места, где я был окружен друзьями. Напоминаю себе, я здесь, потому что вынужден.

Внезапно я чувствую, что этот дом начинает душить меня. Я направляюсь на задний двор. Жарко, и светит солнце, поэтому я снимаю рубашку и засовываю ее за пояс джинсов. Трава такая высокая, интересно, косили ли ее когда-нибудь. Я иду через небольшой сад из сорняков к большому деревянному сараю. Краска облупилась, очевидно, ее не обновляли годами. Старый навесной замок открыт, так что я толкаю дверь. На крючках на стене висит ржавый садовый инвентарь, банки аэрозольной краски и мешки с гербицидами разбросаны на верстаке, а на полу куча небольших металлических ведер. Я пинаю ведро в сторону, затем беру второе, думая обо всем, что изменилось за последние два года.

Я матерюсь себе под нос и пинаю ведро через весь сарай, звук метала, ударяющегося об стену, повторяется эхом в небольшом помещении.

– Прекрати или я звоню в полицию! – требует женский голос из-за моей спины.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю горячую цыпочку моего возраста с белокурыми волосами, заплетенными в длинную косу, изгибающуюся на ее груди. Она стоит в дверном проеме, держа в руках ржавые вилы. И выглядит так, будто готова заколоть меня насмерть, что преуменьшает ее привлекательность, но не намного.

– Ты кто? – спрашиваю я, рассматривая ее черную футболку и такого же цвета толстовку.

Если бы она не грозила заколоть меня заживо, я бы мог представить ее одной из тех сексуальных девушек-воинов из видеоигр или боевиков.

И хотя было бы чертовски круто бороться с ней в видеоигре, в реальной жизни этого никогда не произойдет.

Возле нее чудовищная собака с короткой серой шерстью и бронзовыми глазами, которые подходят ей. Животное лает на меня, как будто я свежее мясо, а он месяц ничего не ел. Потоки слюны текут из его пасти.

– Тихо, Фалкор! – приказывает девушка-воин. Зверь замолкает, но его губы подергиваются в грозном рычании, поскольку он стоит рядом с ней как солдат, готовый атаковать по ее команде.

– Вы, отморозки из Фэрфилд, думаете, что можете прийти сюда и...

Я поднимаю руку, чтобы остановить ее тираду.

– Я отморозок?

Прикольно. Радар на хулиганов у этой девушки совершенно неисправен. Не думаю, что меня раньше называли отморозком.

– Не хочется сообщать тебе неприятное известие, милая, но я понятия не имею, где находится Фэрфилд.

– Черта с два. Я не дура. И я тебе не милая. И я не куплюсь на этот очень плохо подделанный южный акцент.

Шелест в саду привлекает внимание ее собаки. Он бросает свой пост и прыгает в направлении какого-то невезучего животного.

– Фалкор, назад, ко мне! – приказывает она, но тот ее игнорирует.

– Опусти вилы, дорогая, – я делаю шаг ближе к ней и выходу.

– Ни за что на свете. Предупреждаю... еще один шаг и я ударю тебя.

Один взгляд на ее дрожащие руки говорит мне, что у нее не хватит смелости довести до конца свою угрозу. Я поднимаю руки, имитируя капитуляцию.

Если бы у этой девушки был выключатель, я бы надолго выключил ее. В данный момент я стою прямо перед ней, концы вил в дюйме от моей груди.

– На самом деле ты не хочешь ударить меня, – говорю я.

– Да, думаю, я сделаю это, – глаза девушки-воина свирепо сверкают. На секунду я уверен, что она вот-вот опустит свое оружие, пока я не слышу, как что-то скрипит позади меня. Как только я оглядываюсь через плечо, кронштейн, державший связку инструментов на стене, с грохотом рушится на землю. Звук пугает девушку, и она роняет вилы. Мне на ногу.

Что за...

Она смотрит на зубец, торчащий в моем левом ботинке, и от шока открывает рот. Не успел я опомниться, как она бросается назад и захлопывает дверь. Меня поглощает темнота, и я слышу, как защелкивается замок.

Две мысли приходят на ум: она думает, что я отморозок, а я думаю, что она сумасшедшая.

Один из нас прав, и это не она.

Глава 4

Эштин

Не могу поверить, что только что ранила кого-то. Никогда раньше я не видела отморозков из Фэрфилд. Для его же собственного блага, он слишком симпатичный и высокий, с лохматыми темно-русыми волосами, торчащими из-под трикотажной шапки. И что еще хуже, на нем нет рубашки, и видны его рельефные мускулы. Если бы я не знала точно, подумала бы, что он позирует для разворота в журнале. Неужели он, правда, думал, что может безнаказанно портить нашу собственность старыми аэрозольными банками? Эти придурки из Фэрфилд всегда создают проблемы на нашей стороне города. Предостережения Джета еще свежи в моей памяти. Меня выбрали капитаном, и я стала мишенью, как только это стало известно.

Я быстро бегу в сторону дома, стараясь не паниковать, но у меня это плохо получается.

– Пап! – кричу я, врываясь внутрь и надеясь, что он дома, а не на работе. – Там какой-то парень... – мой голос срывается, как только я мельком замечаю незнакомую женщину, стоящую перед открытым холодильником на нашей кухне. На ней красный сарафан и сережки в тон. Похоже, что она собирается украсть нашу еду, но после того, как она лучезарно улыбается и говорит: «Привет! Вау, моя младшая сестренка подросла!», мой мозг фокусируется, и я ошеломленно застываю. Женщина, стоящая в десяти футах от меня – не воровка. Это моя сестра, Брэнди. Во плоти. Теперь я ее узнаю... взрослая и большая версия той восемнадцатилетней, которая уехала, когда я была в пятом классе.

– Умм... привет, – произношу я совершенно ошарашенная. Мой отец сказал, что Брэнди поживет у нас некоторое время. Я не поверила ему, потому что сестра не звонила, не писала, не присылала электронных писем, она уехала, когда мне было десять. Она даже не сказала, что у нее есть сын от ее бывшего парня Ника, или что она недавно вышла замуж за какого-то парня из военно-морского флота. Я узнала об этом недавно, когда встретилась с нашим общим старым другом. Я не видела сестру семь лет. А она со своим жизнерадостным «привет» ведет себя так, словно это было вчера.

– Где папа? – спрашиваю я, откладывая наше воссоединение, потому что в сарае незнакомец с вилами, торчащими из ботинка.

– Думаю, он пошел на работу или еще куда-нибудь.

– О, нет. Это плохо, – я прикусываю нижнюю губу, так как беспокоюсь о парне в сарае.

Меня арестуют? Тренер Дитер не будет счастлив, когда узнает, что я, его без малого час назад избранный капитан, поранила кого-то. Забывая о сохранении среднего бала 3.0 и выше. Колоть людей в ногу – не самый лучший пример для подражания, но у меня есть хорошая отговорка – я защищаю свой дом... или, точнее, сарай. Что мне делать? Следует позвонить в полицию или в скорую... или туда и туда?

– Что происходит? – спрашивает Брэнди.

– Ммм... есть небольшая проблема на заднем дворе, – я вздрагиваю при мысли о том, что я только что натворила.

– Что случилось?

– Я заперла футболиста из школы Фэрфилд в нашем сарае. Они те еще звери, – быстро объясняю, указывая жестами на задний двор. – Я сказала ему, чтобы он ушел, но он не послушался. Я не хотела поранить его.

Глаза Брэнди округляются.

– Поранить его? О, боже мой. Ммм. Ммм. Ммм. Что же нам делать? Ммм... Я придумала! – лихорадочно говорит она. – Дерек нам поможет!

Сестра закрывает дверцу холодильника и бежит к кабинету, крича:

– Дерек!

– Кто такой Дерек?

Не найдя никого в комнате, она бежит в гостиную, ее длинные обесцвеченные волосы развиваются позади нее.

– Дерек, ты здесь?

– Кто такой Дерек? – снова спрашиваю я. Кажется, имя ее мужа было Стив. Вроде бы он в командировке и вернется еще не скоро.

Неужели Брэнди бросила его и уже нашла нового парня? Я не собираюсь считать ее бывших. Моя сестра никогда не славилась постоянством.

– Дерек – мой пасынок, Эштин. – Я слежу, как она направляется наверх, крича: – Дерек, нам нужна твоя помощь, где ты?

– Пасынок? – о чем она говорит? У нее есть сын Джулиан, но я не знала, что есть еще один ребенок. – У тебя есть пасынок?

– Да. Он сын Стива.

– Как малыш Стива поможет нам? – Брэнди поворачивается ко мне с нахмуренными бровями.

– Дерек – не маленький ребенок, Эштин. Ему семнадцать.

Семнадцать? Как мне?

У меня начинает сосать под ложечкой. Нет, это не мог быть он.

Но что, если это он?

– Он высокий... с голубыми глазами, южным акцентом и в трикотажной шапочке? – спрашиваю я, мое сердце бьется так быстро, что я не удивлюсь, если оно выскочит из груди.

Глаза сестры округляются еще больше. Мы обе осознаем мою ужасающую ошибку и мчимся наперегонки в сарай. Я прибегаю первой. Фалкор лает как сумасшедший, его хвост возбужденно виляет туда-сюда. Брэнди колотит в дверь.

– Дерек, это я, Брэнди. Пожалуйста, скажи мне, что ты не истекаешь кровью.

– Еще нет, – доносится приглушенный голос парня из сарая.

Брэнди дергает навесной замок.

– Эштин, нам нужен ключ.

Ммм...

– Ключ?

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Да, ключ. Ты знаешь, это такой странной формы металлический предмет, который используют для отпирания замка. Где он?

– Я не знаю.

– Ты, должно быть, шутишь, – стонет Дерек.

– Не волнуйся, Дерек. Мы в момент тебя вытащим, – кричит Брэнди.

– Эштин, где папа хранит такие большие, острые кусачки?

– В сарае, – я отвечаю нерешительно.

Брэнди подбирает камень и начинает стучать им по замку, как будто это каким-то волшебным образом разблокирует его.

– Если хотите, я могу сломать дверь, – кричит Дерек. – Но я не гарантирую, что при этом не рухнет крыша.

– Нет, – кричу я.

Я не хочу нести ответственность за пасынка Брэнди, раненого в ногу, и сарай, обрушившийся на него. Его может раздавить. В сарае слишком много острых инструментов, которые могут отрезать очень важные части тела. Я напрягаю свой мозг, пытаясь вспомнить, где находится ключ. Эту дверь не запирали годами.

– Подожди! – выкрикиваю я. Брэнди прекращает атаковать замок камнем. – Дай подумать минутку. – Я игнорирую раздраженное фырканье из сарая. У меня есть идея. – Дерек, посмотри, может, ты найдешь в сарае флягу с водой? Мой отец прячет там запасной ключ. Если ты найдешь его, то сможешь протолкнуть через одну из планок. Я знаю, там темно, но...

– Я посвечу мобильным телефоном, – я слышу, как Дерек обшаривает сарай.

– Нашел.

Никогда не думала, что эти слова сделают меня такой счастливой.

После того как Дерек просовывает ключ через щель между планками, Брэнди отпирает замок и открывает дверь, я выглядываю из-за нее на ее пасынка. Дерек и мышцы его пресса стоят, прислонившись к верстаку. Он выглядит расслабленным и, возможно, немного сердитым, но определенно он не истекает кровью.

– Дерек, это моя сестра Эштин, – говорит Брэнди, подходя к парню. – Твоя, умм, сводная тетя. Разве не весело, что вы, ребята одного возраста?

– Забавно, – он качает головой, как будто не верит, что оказался в такой ситуации. И он не единственный. Брэнди смотрит вниз на вилы, которые лежат рядом с ним, потом смотрит на его ноги. На дырку, в левом ботинке.

– О боже, – говорит она, разглядывая дыру. – Ты и правда ранила его! – она становится на колени, словно обеспокоенная мать, и касается его ботинка.

– Я не специально, – говорю я.

– Во всяком случае, она неудачно прицелилась, – говорит Дерек, чувственно растягивая слова. – И просто поцарапала палец.

Брэнди прикусывает губу.

– Что насчет столбняка? Педиатр Джулиана сказал, что можно умереть, если поранишься чем-то ржавым.

– Не волнуйся, малыш, – говорит Дерек кому-то за моей спиной. – Я делал прививку от столбняка в прошлом году.

Малыш? Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть с кем он разговаривает. Прелестный светловолосый мальчик присоединился к нам, очевидно, это мой племянник Джулиан.

Он смотрит на дырку в обуви Дерека, потом на меня со страхом, как будто я смерть с косой, пришедшая на землю за людьми, чтобы забрать их с собой в ад.

– Эштин, это Джулиан. Джулиан, познакомься, твоя тетя Эштин, – Брэнди гладит сына по голове.

Джулиан даже не смотрит в мою сторону. Вместо этого, он смотрит на Дерека, как будто он кумир всей его жизни.

– Не бойся ее, – говорит Дерек Джулиану. – Твоя тетя не злая. Она просто сумасшедшая.

Глава 5

Дерек

Остаток дня я держусь в стороне от Эштин, в надежде избежать сумасшедшей девушки-воина, которая заперла меня в сарае. Очевидно у нее нет необходимости избегать меня, даже когда я говорю с Джеком по своему мобильному, она входит в кабинет без стука и приглашения. Вместе с ней ее сторожевой пес.

– У меня есть к тебе претензии, – она складывает руки на груди. Ее собака ложится рядом с ней. Могу поспорить, если бы он мог сложить передние лапы на груди, он так бы и сделал.

Я удивленно приподнимаю бровь.

– Джек, я тебе потом перезвоню, – я засовываю телефон в карман, прислоняюсь спиной к стене и опираюсь ногой об коробку с надписью «зимняя одежда», которую я использую в качестве журнального столика.

– У тебя есть претензии ко мне?

Ее глаза сужаются. Девчонка не пропустила двусмысленность, когда я ответил ей ее же словами.

Она игнорирует мою шутку и расстроено вздыхает.

– Прежде всего, ты должен сказать моему племяннику, что я не сумасшедшая. Ребенок даже не смотрит на меня.

Я постукиваю ногой по коробке.

– Это не я угрожал вилами невиновному человеку и называл его отморозком.

– Да, но, наверное, тебе следовало бы сразу сказать мне кто ты... и перестать носить вязаную шапку летом. Разумеется, моя сестра не сказала нам, что у нее есть пасынок, так что я не ждала тебя.

– Мне она тоже не сказала, что у нее есть сестра. И эта шапка называется бини.[7]7
  Бини – (англ.beanie) любая шапочка без завязок, которая более-менее плотно обхватывает голову.


[Закрыть]

– Как скажешь. Она смутила меня.

– Почему ты такая серьезная? Расслабься, – снова постукиваю ногой. – Если от этого ты почувствуешь себя лучше, то можешь помассировать мою ногу в течение десяти минут и мы квиты.

Она рассматривает мой палец так, словно у меня грибок.

– Ты думаешь это весело?

– Это даже близко не похоже на веселье, – я смотрю вниз на ногу. – Как я понимаю, массируем только открытую часть ноги.

– Давай-ка кое-что проясним прямо сейчас, Ковбой, – она смотрит на мою коллекцию обуви, выставленную в линию в углу. – Ты, возможно, использовал девушек, привлекая их массировать тебе ступни или делать все, что ты захочешь, сверкнув улыбкой или демонстрируя кубики на прессе, но со мной это не сработает. Я целый день нахожусь рядом с футболистами, поэтому для меня смотреть на спортивное тело, все равно, что смотреть на статую. Это ничего не значит.

– Тогда, расскажи мне, что нужно сделать, чтобы привлечь твое внимание? – спрашиваю я, забавляясь.

– Ты не захочешь знать.

Вот именно. У меня такое чувство, что я захочу и очень скоро. Могу сказать, что Эштин – девушка, которая играет по своим правилам и отказывается признавать, что между нами пробегает заряд электричества. Чем больше она протестует, тем больше я понимаю, что уже проник под ее кожу. Я собираюсь ответить дерзким комментарием, но тут Фалкор стонет, затем вытягивается и начинает лизать свои яйца.

– У твоей собаки проблемы.

– У всех нас есть проблемы, – она смотрит мне прямо в глаза. – Но не пытайся понять меня или лезть в мои дела.

– Эштин, последнее, что я собираюсь делать, находясь здесь, это лезть в твои драгоценные дела. Или же в твои проблемы, какими бы они ни были.

– Хорошо, – она откидывает свою косу за спину. – Тогда мы поняли друг друга.

Брэнди заглядывает в комнату, ее большие серьги раскачиваются из стороны в сторону.

– Дерек, как ты себя чувствуешь? – спрашивает она, в ее голосе сквозит беспокойство.

– Эштин как раз собиралась массировать мне ногу. Почему ты не рассказывала мне, что твоя сестра очень милая и приятная девушка.

Брэнди кладет руку на сердце.

– Оу. Это очень круто, что ты такой отходчивый, Дерек. Я приготовила ужин, приходите, как только закончите.

Когда Брэнди уходит, Эштин кладет руки на пояс и поднимает бровь.

– Очень милая? Да пошел ты! – говорит она, в гневе вылетая из комнаты.

На кухне отец Брэнди сидит во главе дубового стола, вокруг которого расставлены шесть деревянных стульев. Джулиан набивает рот картофельным пюре, уверен, что оно приготовлено из полуфабриката и наверняка не содержит натуральный картофель. Не думаю, что Брэнди когда-либо готовила что-то не упакованное в коробку. Эштин садится напротив Джулиана. Она поднимает голову и наши глаза встречаются. Когда я приподнимаю бровь, она быстро опускает глаза на свою еду.

– Ты хорошо поспал, малыш? – спрашиваю Джулиана, пока мою руки в раковине. Делаю вид, что сестра Брэнди не пробудила во мне желание узнать, что нужно сделать для того, чтобы привлечь ее внимание, просто приятно осознавать, что я могу это сделать.

Джулиан кивает. Я вызываю легкую улыбку на его лице, когда треплю ему волосы и сажусь на стул рядом с ним, на противоположной стороне от Эштин.

Изучаю еду на столе. Куриные пальчики, которые не выглядят так, словно они действительно из курицы, «только добавь воды» пюре из коробки и макароны в форме спиралек, тушеные под соусом «Альфредо». Мне следует сходить в продуктовый магазин с Брэнди и познакомить ее с овощами и курицей, которые не обрабатываются до смерти. Очевидно, что здоровое питание – не часть семейного плана Паркер. И разговоры тоже.

Все молчат, слышен только звук серебра, звенящего о тарелки, и иногда кашель. Это нормально? Мой папа всегда запоминает сумасшедшие истории, чтобы рассказать их, и будет требовать рассказа от вас, даже если вы не хотите говорить. Этот талант у него с рождения или, может быть, это какая-то техника допроса, которой он научился в армии. В любом случае это навык, которого у меня нет. Мне хочется швырнуть пюре через комнату, чтобы оживить вечер, который выше моих сил. Может Эштин поддержит меня или вместо этого девушка-воин попробует ударить меня своей вилкой?

Эштин первой начинает разговор.

– Сегодня меня выбрали капитаном футбольной команды, – говорит она. Я слышу ее тихую, почти незаметную гордость в голосе.

– Ничего себе! – киваю я впечатленный.

– Ты играешь в флагбол?[8]8
  Флагбол – ( англ.flag football) разновидность американского футбола.


[Закрыть] – спрашивает Брэнди. – Так мило. Я играла в женской команде, когда была...

– Это не флагбол, – вставляет Эштин. – Я играю в школьной спортивной команде за Фримонт. И знаете, там нет флагов.

– Твоя сестра стала сорванцом, – вмешивается Гас.

– Ты лесбиянка? – громко шепчет Брэнди. Я пытаюсь сдержать свой смех, но у меня плохо выходит.

– Нет, я не лесбиянка, – отвечает Эштин. – У меня есть парень. Мне просто... нравится играть и у меня хорошо получается.

– Дерек играл в футбол, – говорит Брэнди.

– Некоторое время назад, – говорю я быстро, чтобы заткнуть Брэнди прежде, чем она разболтается. Эштин не нужно знать правду, потому что правда не имеет значения. Не сейчас, во всяком случае. Надеюсь, Брэнди не растрезвонит всю мою историю.

– Я был посредственным, – бормочу я.

Девушка умеет обращаться с вилами, так что я не должен удивляться, что она играет в футбол. Но я удивлен.

Брэнди с волнением машет руками, привлекая наше внимание.

– Эштин, у меня есть превосходная идея. Почему бы тебе сегодня вечером не взять Дерека с собой и не представить его своим друзьям?

– У меня вроде есть планы, но, мм... – Эштин не отводит от меня глаз.

– Ты не обязана развлекать меня. Все равно я реально не смогу быть на ногах ночью, особенно после езды на машине в течение прошлой недели. Я хочу еще выйти на пробежку, – я не нуждаюсь в няне, и в этом чертовски уверен.

– Озеро Мичиган недалеко, – вмешивается Брэнди. – Ты можешь пробежаться там. Это даст тебе ощущение, что ты снова в Кали.

Готов поспорить, что пляжи в Чикаго нисколько не похожи на пляжи в Кали.

– Или на школьной беговой дорожке, – пищит Эштин слишком восторженно. – Все бегают на школьной беговой дорожке. Пляж вечером безумно переполнен. Ты определенно не захочешь пойти туда.

Ага. Она явно собирается тусоваться на пляже сегодня вечером.

– Какие у тебя планы? – Гас спрашивает Брэнди. Это первое, что говорит ее отец с начала ужина. – Ты же не собираешься сидеть без дела весь день?

Самое время для нее, чтобы рассказать о своей беременности.

– Я выйду на работу в салон Дебби после того, как Джулиан пойдет в детский сад, а Дерек в выпускной класс школы Фримонт, – Брэнди накалывает на вилку кусок курицы. – Думаю, Дебби возьмет меня маникюршей, так как этим летом я получила сертификат.

Ее отец неодобрительно качает головой.

– Мне кажется, ты должна пойти в местный колледж и получить настоящее образование вместо низкооплачиваемой работы маникюршей. Знаешь, в этом браке ты могла бы не работать.

Гаса ничего не сдерживает. До того, как я узнал о беременности Брэнди, у меня, должно быть, были такие же мысли, но я этого не упоминаю. Я смотрю на Джулиана, который сосредоточен на своей еде. Пытаясь убедиться, что он не обращает внимания на большую часть разговора, я кладу кусок курицы на его колено и наблюдаю за тем, как Фалкор ест с него, а потом облизывается. Джулиан хихикает.

– Папа, мне нелегко дается обучение. Ты знаешь это, – Брэнди наклоняет голову. Ее всегдашний оптимизм раздражает, но сейчас она выглядит надломанной, когда бормочет: – и про мой брак это просто отлично, спасибо тебе большое.

Брэнди не рассказывает о своей беременности. Вместо этого она качает головой и расстроено вздыхает.

Отличная работа, Гас. Я жестом показываю Джулиану кормить Фалкора остатками со стола, надеясь, что собака не перепутает его мизинец с хот-догом.

– Ты плохо училась в школе, потому что не прикладывала больших усилий, – продолжает Гас. – Если бы меньше гонялась за мальчиками и поисками неприятностей, а больше занималась, уже бы получила высшее образование.

Эштин закрывает глаза рукой и качает головой, слишком смущенная. Брэнди кладет вилку и смотрит на отца.

– Мы проходим это снова? Потому что мы можем закрыть эту тему и никогда не возвращаться к ней, как и ко всему остальному в нашей жизни.

Гас встает, его стул скребет пол на кухне так громко, что Джулиан закрывает уши. Он вылетает из кухни. Дверь захлопывается и слышен визг автомобильных шин, когда он уезжает. Одного взгляда на Эштин и Брэнди хватает, чтобы мне захотелось сбежать из комнаты так же, как это сделал Гас. Джулиан выглядит не намного лучше.

Эштин смотрит на сестру осуждающе.

– Что? – Спрашивает невинно Брэнди. – Папа начал это.

– Может быть, это началось, когда ты уехала семь лет назад, – отвечает ей Эштин. Я чувствую ее негодование через весь стол. Люди, я нахожусь в самом разгаре гражданской войны.

– Это не честно, – говорит Брэнди. Эштин закатывает глаза.

– Как бы не так, Брэнди.

Я вижу слезы, текущие по лицу Брэнди. Она бьет кулаком по столу, потом встает и уходит. Джулиан бежит за ней, оставляя нас с Эштин наедине.

– Вам всем следует пройти прослушивание для нового реалити-шоу, в котором каждую неделю участвуют неблагополучные семьи, – говорю я ей. – Я думаю, у вас ребята, есть неплохой шанс заработать миллион.

– Ты тоже являешься частью этой неблагополучной семьи, – выпаливает в ответ Эштин.

Удивленно смотрю на нее.

– Что заставляет тебя так думать?

– В противном случае ты остался бы в Калифорнии, а не приехал сюда с Брэнди. Был бы со своей мамой. Я имею в виду, твоей биологической мамой.

– Вряд ли это возможно, – я чуть отталкиваюсь от стола. – Она умерла. А какое оправдание у тебя, почему не живешь с мамой?