Текст книги "История сербов"

Автор книги: Сима Чиркович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Навязанная революция

В конце XVII в. в результате восстаний, а затем и войны были освобождены лежавшие в глубине Далматинского побережья территории, где сложились условия для развития христианского общества. И здесь военные действия повлекли за собой миграцию населения, стремившегося найти убежище под властью Венеции. Как и в случае с бегством за Дунай и Саву, сербы присоединялись к своим соплеменникам, ранее переселившимся в эти области. Однако в данной ситуации они имели дело с властью, непрерывно развивавшейся со времен Средневековья. Столпами венецианской колониальной империи были приморские города-коммуны (Задар, Шибеник, Трогир, Сплит), в которых господствовал патрициат. Все города, традиционно управлявшиеся в соответствии со старыми уставами, напрямую подчинялись метрополии, с которой их связывали тесные экономические отношения. От материковых территорий побережье отделяла труднопроходимая гряда Динарского нагорья.

Сербов здесь было намного меньше, чем в Паннонии. В середине XVIII в. их численность составляла 40 тысяч человек. К ним все еще применялось постепенно выходившее из употребления название морлаки. Лишь немногие из них оседали в городах, где проживало достаточно много сербских купцов из Боснии, а также офицеров. Большая же их часть оставалась в тех местах, куда их селили власти Венецианской республики, остававшейся собственником всех земель. За право пользования землей сербы платили десятину и несли военную службу. Как и в империи Габсбургов, была создана напоминавшая Военную крайну организация с разделением на воинские части, находившиеся под командованием сердаров и харамбашей. Отличившиеся солдаты и командиры получали земли в собственность с правом передачи по наследству. А беднота обрабатывала чужую землю на условиях колоната.

Переселенцы – в большинстве своем скотоводы – адаптировались к местным условиям и переходили к земледелию. В городах они набирались опыта, знакомились с предписаниями, направленными на рационализацию сельского хозяйства. Венецианские города, за исключением Сплита и Хвара, не достигали больших успехов в посреднической торговле и не могли конкурировать с Дубровником. В этом проявился общий упадок Венеции, вызванный перемещением мировой торговли на Атлантику. Процветавшая в Средние века Далмация теперь стала бедной и отсталой областью. Центр экономического развития сместился на север, что пошло на пользу Триесту и Риеке.

Сербы были разбросаны по венецианской территории, проживая компактно только в области Горникотари. Придерживавшиеся собственной веры, сербы именовались «славяносербским народом греческого закона Восточной церкви» (1759). Здесь не было никаких «привилегий». Хотя принятые в XVI в. решения венецианских властей о невмешательстве в церковную жизнь православных подданных продолжали действовать, они не могли, однако, защитить их от католического духовенства, стремившегося привести их всех к Унии. Сербским иерархам чинились всяческие препятствия. Печскому патриарху не было позволено совершать канонические поездки по венецианским владениям. Православные верующие перешли в подчинение к находившемуся в Венеции греческому архиерею – митрополиту Филадельфийскому, пока тот не принял Унию. Не дозволялись ни пастырская деятельность архиереев из соседних областей, ни рукоположение местных священников.

На юге, где вся Бокакоторска после взятия города Нови (Херцегнови) оказалась под властью Венеции, ситуация была более благоприятной. Миграционные потоки в Боке были более массовыми, а сербское присутствие – более значительным. Если во всей Далмации действовало 50 православных церквей и 3 монастыря, то в Боке было 138 церквей и 4 монастыря. В Которе православные получили в пользование и старые известные церкви. С середины XVIII в. в сербских поселениях начинают строиться новые церкви и школы, для преподавания в которых местные жители нанимают учителей.

Черногория, сократившаяся до четырех нахий (Катунская, Риечская, Лешанская и Црмницкая), не имела в то время выхода к морю, располагая лишь небольшим отрезком побережья Скадарского озера. Часть черногорской территории занимала Брда – область, которую населяли семь крупных племен: Белопавличи, Пиперы, Братоножичи, Кучи, Ровцы, Морача и Васоевичи. Укрепленные города (Подгорица, Никшич, Спуж, Риечки-Град, Медун, Жабляк, Бар и Ульцинь) находились в руках турок. Спахии жили только в долинах рек. Во время войны турки требовали от племен несения воинской службы. В остальное же время они довольствовались харачем – подушной податью с мужчин-немусульман, для взимания которой часто приходилось прибегать к силе. Кроме того, турки стремились пресекать деятельность чет – своеобразных партизанских отрядов. Черногорские племена находились в состоянии постоянной междоусобной борьбы, вызванной взаимными земельными претензиями, грабежами, кровной местью и другими причинами.

Главной опорой Черногории была Венеция, с которой ее связывало военное союзничество и торговые отношения. Однако в начале XVIII в., в правление митрополита Данилы (1697–1735), место защитника черногорцев заняла далекая Россия, с которой связывались надежды на помощь и освобождение. Поводом для этого стал выход России на европейскую арену в качестве великой державы. Кроме того, свою роль сыграла активизация давних отношений с Россией сербской церкви, а также деятельность находившихся при царском дворе сербов (Саввы Владиславича, Михаила Милорадовича).

В 1710 г., начав войну с Турцией, русский царь Петр I призвал балканских христиан к восстанию. К черногорским и соседним с ними племенам был направлен российский полковник Михаил Милорадович, который вместе с владыкой совершил безуспешные нападения на турецкие города. Ответом стали предпринятые турками в 1712 и 1714 гг. карательные походы, в результате которых была разорена Черногория и сожжен Цетинский монастырь. Не желая выдавать черногорских беженцев, в войну с Турцией (1714–1718) вступает Венеция. Результатом возобновившегося союзничества стало признание в 1717 г. венецианского протектората над Черногорией. Согласно его положениям, Республика обязывалась оказывать помощь Черногории, уважать ее самостоятельность, выплачивать содержание некоторым ее вождям. Взамен по настоянию венецианцев была введена светская должность гувернадура, который на протяжении всего столетия избирался из членов одной черногорской семьи и представлял собой противовес власти митрополита. В результате подписания мирного договора 1718 г. в руки венецианцев перешла узкая полоса земли, находившаяся за Котором и Будвой, с общинами Грбаль, Побори, Маини и Браичи. Располагавшийся здесь монастырь Станевичи стал дополнительной резиденцией митрополита на венецианской территории.

С этого момента и до момента потери своей государственности Венеция больше не вела войн с Турцией. Поэтому Черногория в своей политике все больше ориентировалась на Россию, а с середины века отчасти и на Австрию. Отношения с Россией стали особенно тесными в периоды правления митрополита Саввы Петровича (1735–1781), а также его родственника, соратника, а временами и противника, Василия Петровича (владыка с 1750 по 1766 г.). Часто навещая российский двор, оба они получали от него помощь как для себя, так и для своей страны. Василий, строивший смелые и нереальные планы, издал в 1754 г. в Москве «Историю о Черной Горе» с целью ознакомления русского общества с освободительной борьбой черногорцев. Помимо описания векового сопротивления туркам произведение восхваляло черногорцев и превозносило роль владыки и его семейства.

Культ России, возникший в это время, способствовал появлению авантюриста Степана Малого (1766–1773), который правил Черногорией, выдавая себя за убитого русского царя Петра III. Захватив власть с помощью монахов и группы вождей, он примирил враждовавшие племена, остановив кровную месть и грабежи. Но после его убийства племенная междоусобица возобновилась. Ее не могла остановить даже турецкая опасность, возросшая после укрепления в соседнем Скадаре позиций семьи Бушати, представитель которой, Махмуд-паша, открыто провозгласил своей целью покорение Черногории. В 1785 г. он совершил свой первый разорительный поход, во время которого в последний раз подвергся погрому Цетинский монастырь. В ходе войны союзников с Турцией (Россия воевала с 1787 г. по 1792 г., а Австрия – с 1788 по 1791 г.) Черногория была скорее ареной борьбы за влияние, чем участницей боевых действий. Хотя мирный договор предусматривал амнистию для черногорцев, Махмуд-паша уже с 1792 г. возобновил карательные рейды. Летом 1796 г. во главе большого войска он напал на Брду, но потерпел серьезное поражение в сражении при Мартиничах. Новый поход на Черногорию осенью того же года оказался также безуспешным и завершился гибелью Скадарского паши. Борьба с Бушати не только сблизила область Брда и тогдашнюю Черногорию, но и способствовала выдвижению и росту авторитета митрополита Петра I Петровича Негоша (1784–1830).

Вскоре произошло судьбоносное событие, предопределившее дальнейшее развитие Черногории. Вступление революционных французских войск в Венецию весной 1797 г. окончательно разрушило тот средневековый мир, который продолжал существовать под властью венецианского льва. Столкновения произошли и в отдельных далматинских городах, где сторонники французов потерпели поражение. После падения Республики черногорцы захватили ее последние приобретения – Грбаль, Побори, Маини и Браичи. Однако после заключения Кампоформийского мира (октябрь 1797 г.), согласно которому венецианское наследство досталось Австрии, владыка Петр I сам вручил австрийскому губернатору ключи от Будвы.

Под влиянием огромных перемен, происшедших по соседству, и благодаря достигнутому в ходе борьбы с турками единству в Черногории были предприняты попытки создания государственных институтов. Сформированное на собраниях 1797 и 1798 гг. Правительство суда черногорского и брдского поставило перед собой задачу примирения племен и разрешения всяческих споров. К тому времени относится и начало законодательной деятельности – принятие общего «Законника черногорского и брдского» (1798, 1803), полностью основанного на традиционном обычном праве.

Ситуация на Адриатическом побережье после перехода его к Австрии ничем не изменилась. Времени на масштабные реформы у Вены не оказалось, так как в декабре 1805 г. по условиям мирного договора ей пришлось уступить Наполеону бывшие венецианские владения. Установление французской власти столкнулось с препятствиями, поскольку русские, располагавшие опорным пунктом на Ионических островах, ввели войска в Котор, ранее заняв и остров Корчула. Жертвой французско-русского соперничества пала вековая Дубровницкая республика. Чтобы опередить русских, в мае 1806 г. французские части вошли в город. Республика была упразднена в начале 1808 г., а ее территория вместе с остальными венецианскими владениями вошла в состав созданного Наполеоном Королевства Италия. Французы установили свою власть и в Боке, а по условиям нового мирного договора 1809 г. она распространялась на словенские земли, часть Хорватии и Военной крайны. Выделенные из состава Итальянского королевства, эти области образовали Иллирийские провинции.

Недолгое французское правление принесло перемены, значительно его пережившие по времени. Наполеоновская администрация отменила феодальную зависимость с присущими ей повинностями. Были упразднены аристократические институты и установлено равенство всех перед законом и судом. Началось систематическое строительство дорог, получила развитие экономика. Впрочем, из-за морской блокады пришли в упадок активно действовавшие до этого времени парусные флоты Дубровника и Котора.

Усилия французских властей по культурному объединению территорий, находившихся под их правлением, с помощью почерпнутого из научной литературы названия, столкнулись с реальностью в виде многочисленных региональных, языковых, диалектических, конфессиональных и прочих различий. Поэтому администрацию и школьное образование приходилось адаптировать к «языку земли» и «языку окружения». И в этом случае для сербов их самоидентичности решающую роль играла принадлежность к православной церкви. Возможность более свободного развития она обрела в 1808 г. в результате законодательного установления религиозного равноправия и терпимости. В Шибенике была основана православная митрополия, объединявшая сорок приходов. Типичным для французского правления стало принудительное обособление этой епархии от всех прочих православных церквей.

Французская администрация в Которе и Дубровнике имела неизменно напряженные отношения с Черногорией. В 1811 г. французы даже планировали нападение на черногорцев из-за оказываемого, по их мнению, дурного влияния на подданных Империи, проживавших в приморских районах. Но уже в следующем году черногорцы налаживают связи с англичанами, чей флот вошел в Адриатическое море, а осенью 1813 г. занимают Будву (англичане тогда захватили Херцегнови, а в начале 1814 г. Котор). Казалось, что настал удобный момент для провозглашения объединения Черногории и Боки (10 ноября 1813 г. и еще раз в январе 1814 г. после взятия Котора), которое сопровождалось клятвенным заверением об их неделимости в будущем. На паритетной основе была сформирована совместная администрация. Однако Австрия всеми средствами стремилась вернуть Далмацию и другие территории на Адриатическом побережье. Вступив весной 1814 г. в столкновение с австрийскими войсками, черногорцы лишь ненадолго отсрочили неминуемый исход, так как даже Россия согласилась с австрийскими требованиями.

В результате, упразднив республики и коммуны, французы расчистили путь для Австрии, надолго установившей свою власть на Адриатике. В то же время Вена не собиралась подвергать пересмотру достижения прежних правителей, сохранив за Далмацией и Бокой статус отдельной административной единицы, напрямую подчинявшейся венскому двору. Новоприобретенная область, не имевшая собственного сабора, управлялась губернатором. Долгое время в ней не проводился рекрутский набор в армию. Для сербов важное значение имело то, что продолжали действовать положения о равноправии конфессий, хотя еще на протяжении десятилетий предпринимались попытки привести их к Унии.

Перемены, которые произошли после падения Венецианской республики, стали импульсом для социального прогресса сербов в Далмации. Росло городское население, а следовательно, и количество образованных людей. Сложилась самобытная культурная среда, в которой развивалось сербское школьное образование. В 1847 г. действовали 52 сербские школы, в которых училось 3838 учеников, треть из которых составляли девочки. Появились местные издания: «Любитель просвещения – Сербско-далматинский альманах» (1836 г.; позднее «Сербско-далматинский магазин»). Уже в 1855 г. стал выходить «Гласник далматинский», а в 1861 г. было основано общество Матица Далматинская.

Области, населенные племенами, оставались вне прямого влияния идей и институтов, насаждавшихся французами. За исключением Черногории, которая, ненадолго объединившись с Бокакоторска, соприкоснулась с режимом, установленным Францией. Влияние последней можно проследить на примерах предпринимавшихся ею мер, направленных на изменение сложившегося положения, а также на внедрение в осознание местных племен необходимости строительства государственных институтов и установления межплеменного мира.

Однако прежде Черногории пришлось вести борьбу с голодом, пытаться оградить себя от свирепствовавшей по соседству чумы, а также нормализовать отношения с новым соседом – Австрией. Проблема территориального разграничения с Австрией была формально решена в 1828 и 1841 гг. без участия турецких властей. В особенно трудные годы имела место массовая эмиграция, в первую очередь в Сербию. Планы переселения в Россию остались нереализованными. Продолжая ориентироваться на Россию и зависеть от ее помощи, Черногория во время Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. осталась в стороне.

Время, наступившее после вступления на престол нового владыки, характеризовалось активизацией как отношений с Россией, так и усилий по внутреннему обустройству страны. По установленному обычаю Петр I Петрович Негош еще при жизни назвал своим наследником племянника – Раде Томова, принявшего имя Петр II. До 1833 г. он правил как архимандрит, пока не был возведен в сан епископа в России. Еще до поездки русские советники помогли Петру II продолжить формирование органов государственной власти. Был создан Правительственный сенат черногорский и брдский, членов которого при посещении племен сопровождала гвардия, выполнявшая судебные, полицейские и охранные функции. Владыку охраняли перьяники – телохранители, носившие шапки с султанами. Уже в 1833 г. был введен налог, позволивший приступить к формированию бюджета, который уже не зависел целиком от русской помощи.

В период правления Петра II, известного среди современников как прославленный поэт, Черногория достигла невиданного прогресса в области развития национальной культуры. В Цетинье появилась школа, была открыта типография (1834), в которой печаталась «Горлица» – первое периодическое издание (1835–1839). Благодаря авторитету Петра II Черногория выходит из изоляции и становится влиятельной силой среди южных славян.

От княжеской автономии до автономного княжества

Установив режим неограниченной личной власти и поддерживая связь с Портой, Милош Обренович реализовывал договоренности с Марашли Али-пашой от 1815 г. Вождь Второго сербского восстания подчинил себе Народную канцелярию, смещал и назначал по своему усмотрению верных себе старейшин, тем самым уничтожив остатки сохранившегося с турецких времен местного самоуправления. Скупщины собирались исключительно для объявления указов, получения согласия на введение новых налогов, а также для избрания Милоша верховным князем с династическими правами (1817). Безжалостный к непокорным, он не остановился перед убийством авторитетных лидеров восстания – Петра Молера, Симы Марковича, Павла Цукича, Мелентия Никшича. В 1817 г. Милош жестоко расправился даже с Карагеоргием, как только тот вернулся в Сербию.

^{Карта 6.1. Сербия при режиме кнеза Милоша Обреновича.}

^{1. До 1831 г. 2. Расширение территорий в период 1831–1833 гг.} 

Режим Милоша мало чем отличался от турецкого. Особенно из-за податей и трудовых повинностей (кулук), которые провоцировали народные выступления. Князь подавил несколько восстаний (1817, 1821, 1825, 1826), запутав своей жестокостью не только политических противников, но и народ. Законодатель и судья в одном лице, Милош использовал неограниченную власть для личного обогащения. Так, он выступал в роли откупщика турецких таможенных пошлин и налогов, причитавшихся султану. Себе и своим приближенным князь обеспечил монополию на торговлю. Одним словом, он распоряжался страной, как феодал своим поместьем. Одновременно Милош вытеснял турок из центров нахий, ограничивая их присутствие лишь укрепленными городами, а передвижение – основными дорогами.

Препятствуя деятельности тайных организаций, Милош старался не допускать возникновения у султана сомнений в его лояльности. По этой же причине он отказался поддержать греческое восстание 1821 г., а также менее масштабные выступления против турецкой власти. В то же время князь не упускал возможности использовать испытываемые Османской империей трудности для осуществления собственных целей – харач (подушная подать) был преобразован в единовременную выплату за весь пашалык; княжеское звание стало наследственным; Сербия вернула шесть нахий, освобожденных в ходе Первого сербского восстания. Этим последним достижением Милош был обязан России, которая навязала Турции свои условия при заключении мира в 1826 и 1829 гг.

Автономия, о которой речь шла еще в 1812 г., в конце концов была получена на основании изданных султаном хатт-и-шерифов 1829, 1830, 1833 гг. Первые два даровали Сербии свободу вероисповедания, право иметь собственную администрацию во главе скнезом[30]30
  Титул Милоша содержал старую форму «князь». А в 1827 и 1830 гг. было запрещено именовать старейшин низшего уровня титулом «кнез».


[Закрыть]. Этот титул признавался наследственным для семьи Милоша. Кроме того, Сербия получила право иметь собственную армию и учреждения – больницы, типографии, почту, независимый суд. Туркам запрещалось вмешиваться во внутрисербские дела. Им предписывалось покинуть Сербию, за исключением гарнизонов в старых «имперских городах» (Белград, Шабац, Смедерево, Ужице, Сокол, Кладово). Третий хатт-и-шериф санкционировал возвращение Сербии шести нахий, а также определял единовременный характер выплаты компенсации за имущество и права султана и частных лиц. Присоединение шести нахий ускорили восстания 1832–1833 гг. в Восточной Сербии, вспыхнувшие в тот момент, когда Порта испытывала серьезные трудности из-за волнений в провинциях. Милош направил в восставшие области свои войска. Поэтому султану не оставалось ничего другого, как признать сложившееся положение вещей и включить эти нахий в годовой размер харача (2,3 млн. турецких грошей).

Еще до того, как был окончательно определен размер харача, в 1831 г. Милош отменил кулук, чем пресекалась последняя связь между сербским крестьянином и турецким спахией. Но все же причитавшуюся спахиям десятину князь включил в сумму государственного налога, в который была преобразована дань султану. Этот остаточный элемент феодальных повинностей был упразднен в 1835 г.

В результате вытеснения турок из Сербии создавались условия для постепенного превращения крестьянина в хозяина обрабатываемой им земли. Права собственности признавались за теми, кто имел тапии – документы, на основании которых обрабатывались принадлежавшие спахиям земли. Часть крестьян таких тапий не имела, поэтому было решено произвести обмер этих земель и внести в кадастр. Но сделать это не удалось. После ухода турок осталось множество опустевших сел и земельных участков вокруг них (так называемые алии). Ставшие государственной собственностью, эти земли сдавались в аренду, распределялись между селами и часто использовались для размещения прибывавших в Сербию переселенцев.

В описываемый период времени решался вопрос о том, появится ли в Сербии «благородное» сословие и феодальная земельная собственность. В чем, надо сказать, были заинтересованы старейшины, многие чиновники и родственники князя. К созданию аристократии подталкивала и Россия, а также сербы, проживавшие в Венгрии, апеллировавшие к примеру Валахии и Молдавии. Не поддерживавший эту идею князь долго не высказывал публично своей позиции. И только принятая в 1838 г. Конституция категорически запретила восстановление феодальных отношений.

Обретение автономии сделало актуальным церковный вопрос. Церковь уцелела после падения средневекового государства и пережила в XVIII в. расцвет под властью христианских правителей. При этом свою религиозную и культурную миссию духовенство осуществляло, не имея возможности опереться на собственное сербское государство. С другой стороны, с 1804 г. борьба за восстановление государственности велась без участия церкви. Греческие владыки не поддержали вождей Первого сербского восстания, а попытка рукоположения сербского митрополита в России не увенчалась успехом по каноническим причинам. В освобожденной Сербии действовали два иерарха – митрополит Белградский и епископ Ужицко-Валевский, при этом оба подчинялись Вселенской патриархии в Константинополе.

Подобно королю Стефану Первовенчанному, правившему шестьсот лет назад, князю Милошу предстояло получить от патриарха Константинопольского признание автокефальности сербской церкви. Добиться этого удалось в 1831 г., когда Милентий Павлович был в Константинополе рукоположен митрополитом Белградским и всея Сербии (1831–1833). Он встал во главе всех сербских епископов. Ужицко-Валевская епархия была разделена на две. Центром первой стал Шабац, второй – Ужице. Вскоре появился и четвертый епископ – Тимокский, с кафедрой в Заечаре, окормлявший восточную часть шести присоединенных нахий. Второй митрополит – Петр Йованович (1839–1859, ум. 1864), ранее служивший чиновником в Карловацкой митрополии, а затем при Милоше принявший постриг, был рукоположен в Константинополе. Но после него митрополиты избирались и рукополагались уже в Сербии.

Митрополит Петр, будучи человеком деятельным, много сделал для упорядочения дел церкви. Владыке пришлось решать вопросы, связанные с недисциплинированностью и безграмотностью духовенства, вникать в проблемы брачных отношений среди паствы, а также противодействовать активному вмешательству мирян во внутрицерковные дела. При нем, в 1836 г., была основана семинария, приняты положения об устройстве церкви, создан Синод, сформированы консистории при епархиях, велись церковно-приходские книги.

Сильная личная власть князя имела и вторую, положительную сторону. Как государь и полновластный хозяин он постоянно стремился облегчить жизнь своих подданных, искоренял дурные обычаи, благоприятствовал нововведениям, повышавшим уровень жизни и хозяйствования. Неграмотный Милош был, тем не менее, весьма эрудирован. При нем всегда состоял кто-то из образованных сербов, прибывших из Венгрии. Князь любил сам быть примером, вводя новшества в своих имениях, он охотно раздавал советы и наставления. В течение второго периода своего правления он действовал посредством решений и постановлений скупщины.

Для предотвращения голода в случае неурожая князь приказал создать в каждом селе запасы продовольствия, настоял на выращивании появившейся при нем культуры картофеля (1818–1821). Появились специальные стражи полей, которым вменялось в обязанность оберегать насаждения от возможного ущерба и предотвращать конфликты. Осуществлялась практика приглашения экономов, которые должны были обучать крестьян повышению уровня земледелия и животноводства. Коневодам предоставлялись налоговые льготы. Благодаря князю, возродилось виноградарство и началось выращивание новых культур – табака, тутового дерева, сахарной свеклы. Милош пригласил в Сербию специалиста по горному делу барона Хердера, который в 1835 г., обследовав места залегания руды, составил описание полезных ископаемых Сербии, а также произвел анализ минеральных вод. В 1837 г. началась добыча угля, которой, однако, продавался плохо. В правление Милоша строились предвестники первых промышленных предприятий (пивоварни, кирпичные производства, лесопилки, кожевенные мастерские).

Из всех начинаний князя более всего взбудоражило народ так называемое ушоравание[31]31
  От венг. sor (шор) – ряд, шеренга. В сербском языке приобрело значение «ряд домов», «улица».


[Закрыть] – упорядочение поселений, призванное объединить разрозненные домохозяйства в компактные поселения с рядом улиц. Цель реформы, начатой в Западной Сербии в 1830 г. и распространенной на все страну в 1837 г., состояла в определении мест, благоприятных для организации поселений с дальнейшим укрупнением последних путем слияния двух и более сел (в 1834 г. среднестатистическое село состояло из 43 домов), а также в консолидации населения. Преобразования эти встречали сопротивление со стороны жителей Сербии, некоторые из которых бежали в горы. В целом, однако, схема распределения населения претерпела изменения. Большие и малые города, а также крупные поселения уже имели свои первые планы, составленные «инженерами».

В результате комплексной политики расселения и наделения землей, а также временного освобождения от уплаты налогов князю удалось увеличить численность населения и площадь обрабатываемых земель, что стало главным фактором трансформации основ хозяйствования – перехода от скотоводства к земледелию.

Численность населения в 1815 г. составляла 473 тысячи человек, а уже в 1834 г., когда была произведена перепись, хотя и весьма недостоверная, она увеличилась до 578 192 человек. Таким образом, плотность населения составила 17,9 человека на квадратный километр. По переписи 1841 г., в Сербии проживало уже 828 845 жителей (21,9 человека/кв. км). К середине века население приблизилось к миллиону (956 893, соответственно – 25,3 человека/кв. км). Рост населения был вызван не только высоким уровнем рождаемости, но и притоком населения с территорий, которые все еще оставались под турецким владычеством.

Демографический рост, за которым не поспевало производство продовольствия, с одной стороны, обрек часть населения на бедность, но с другой – ускорил процесс урбанизации и переход существовавших городов под контроль сербов. При Милоше двадцать поселений имели статус города (варош), а восемнадцать – малых городов (варошица). На практике застройка варошей того времени своими корнями уходила в Средневековье, но в перспективе вароши должны были стать современными урбанистическими поселениями. В свою очередь у варошиц было неясное прошлое, и ожидало их неизвестное будущее. Поэтому часть их превратилась в села.

Непросто определить, какую роль для демографического роста сыграло внимание к здравоохранению. Уже в 1820 г. в окружении Милоша были образованные европейские врачи, которых становилось все больше. Спустя двадцать лет их число достигло 18, они работали в большей части городов. В 1826 г. в городе Шабац появилась первая больница. Этот город стал своего рода воротами, через которые европейские веяния проникали в Сербию. Позднее больницы открылись в Пожареваце и Белграде – в 1833 и 1836 гг. При больницах имелись аптеки, а первая специализированная аптека появилась в Белграде в 1830 г. В связи со вспыхивавшими в Сербии эпидемиями холеры (1831, 1835) и чумы (1837) Милош организовал санитарный кордон, введя карантин. Прибегая к принудительному лечению имевшимися в распоряжении средствами, удалось преодолеть и распространение сифилиса.

Официальное признание автономии, гарантами которой выступали иностранные державы, не могло не сказался на способе правления в стране. Создавались условия для формирования публичной власти. На смену правлению, которое основывалось на личных отношениях, должна была прийти власть, опиравшаяся на государственные институты. Это неминуемо вело к ограничению личной власти, чему упорно сопротивлялся Милош. В отличие от лидеров Первого сербского восстания он не торопился с реформированием центральной власти по европейскому образцу. Стремление к самодержавному господству князя вызывало все большее недовольство среди старейшин, возвысившихся при нем и многим ему обязанных. Аргументом к ограничению деспотического поведения Милоша стало положение изданного в 1830 г. хатт-и-шерифа, на основании которого князь должен был править в согласии с Советом народных старейшин. Вместо формирования Совета князь создавал административные должности. Появилось пять министров, или попечителей (1834). Кроме того, были образованы сердарства, а крупные административно-территориальные единицы – нахии – стали называться округами. По стране Милош передвигался в сопровождении специальной гвардии.