Текст книги "Красавица и пират"
Автор книги: Сильвия Торп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Возможно, когда вы узнаете, вы поймете причину моего молчания. Человек, на чье золото был куплен «Вампир» и в чей карман льется львиная доля его добычи, – Гидеон Крейл.
Наступила пауза. Трясущимися пальцами Франсис поставила свой бокал и пробормотала запинающимся голосом:
– Нашему кузену? Это возможно?
– Боюсь, что да, миледи. Сарн рассказал мне об их партнерстве в первую ночь, которую мы провели на борту. Он пригласил меня присоединиться к нему.
– Ну, это не так уж и неслыханно, – объявил виконт, приходя в себя. – Я не говорю, что приветствую это, но, раз сам король не стыдится извлекать выгоду из пиратства и даже жалует рыцарское звание самому отважному из них, почему бы его подданным не последовать его примеру? Я не вижу никаких причин скрывать личность моей двоюродной сестры, скорее дополнительный повод ее раскрыть.
Капитан Барбикан пристально посмотрел ему в глаза.
– Лорд Генри Крейл, – медленно проговорил он, – не стал колебаться и убил собственного брата, чтобы овладеть богатством и титулом Ротердейла. Вполне возможно, что и его сын лелеет те же мечты.
– Сэр, вы заходите слишком далеко! – воскликнул Маунтхит с негодованием. – Я ставлю свою жизнь, что Гидеон не имеет подобных злых намерений. Миледи, умоляю вас не придавать значения этим необоснованным обвинениям.
– А я, миледи, прошу вас не доверять этому Крейлу. Каков отец, таков и сын, гласит старая пословица, и она верна.
Франсис вздохнула.
– В том, что вы говорите, есть здравый смысл, Криспин, – признала она. – И все же это только домыслы. Милорд знает Гидеона Крейла, а мы нет. – Ее голос задрожал, и она поднесла руку ко лбу. – Я не знаю, во что верить. Думаю, мне лучше вернуться в свою каюту.
– Разумеется, дорогая. – В мгновение ока Маунтхит превратился в воплощение заботы. – Позвольте мне предложить вам свою руку.
– Благодарю. – Она поднялась на ноги и, взяв его под руку, взглянула на капитана Барбикана. – Я очень благодарна вам, Криспин, – шепнула она и вышла.
Виконт сопровождал ее молча. Дойдя до двери в свою каюту, она бы ушла со словами благодарности, но он задержал ее.
– Вы много пережили, миледи, – сказал он. – Но испытание практически закончено, и скоро вы навсегда избавитесь от этих пиратов.
– Вы причисляете к ним и Криспина Барбикана, милорд? – тихо спросила она, и он поднял брови.
– А разве не среди них его место? Он верно и хорошо служил вам, но теперь, когда я нашел вас, вы больше не нуждаетесь в его услугах. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Если вы и забыли планы относительно нашего будущего, моя дорогая, то я не забыл.
Рано утром следующего дня под гром орудийных приветственных залпов «Вампир» вошел в Порт-Рояль. Пираты устремились на берег, а пленников осталась сторожить лишь небольшая их горстка. Капитан Сарн одним из первых сошел на берег, кратко проинформировав Криспина, что он вернется после того, как встретится с Гидеоном Крейлом, и что они тем временем должны оставаться на борту.
После того как пираты покинули корабль, Криспин поднялся с Джонатаном на корму, но отвечал на пылкие расспросы юноши несколько рассеянно. Леди Франсис он не видел со вчерашнего дня, и теперь вдруг ко всему прочему заметил, что виконт тоже отсутствовал. Он повернулся к Джонатану и, без церемоний оборвав того на полуслове, спросил о местонахождении двоюродного брата его светлости.
– О, он в кают-компании с Франсис, – весело ответил маркиз. – Они говорили о нашем кузене Гидеоне.
Прошло немного времени, и к ним присоединился сам милорд. Он остановился у локтя Криспина и сварливо обратился к нему:
– Именем дьявола, капитан Барбикан, сколько еще мы будем здесь околачиваться? Почему мы не идем на берег? Мы пленники?
Капитан кивнул.
– Но это просто смешно! – пробормотал его светлость. – Это же английский порт!
– Сэр, это Порт-Рояль, а не лондонская речка, – нетерпеливо отрезал Криспин. – Вы в Англии мало что знаете о Карибах. Джонатан и тот знает больше. Возможно, он согласится проинструктировать вас.
Он повернулся и стал спускаться по лестнице, ведущей к каютам. За его спиной ясный голос Джонатана пустился в пространные объяснения дурной репутации Порт-Рояля негодующему виконту. Мимолетная улыбка тронула губы капитана, и он направился в кают-компанию.
Франсис сидела на рундуке под открытыми окнами и смотрела на гавань. Мгновение оба молчали.
– Порт-Рояль! – наконец произнесла она. – Конец путешествию – и Фрэнсис Барбикан. – Она обернулась и, взглянув на него, протянула руку. – У меня нет слов, чтобы отблагодарить вас, Криспин, за все то, что вы сделали для нас. Мы у вас в неоплатном долгу.
Криспин сжал протянутую ему руку.
– Если хотите отблагодарить меня, миледи, – серьезно сказал он, – обращайте меньше внимания на слова милорда Маунтхита, когда дело касается Гидеона Крейла.
Она нахмурилась, но скорее от печали, нежели гнева.
– Почему вы так уверены, что ему нельзя доверять? Хэл, – она запнулась, слегка покраснев, – я имею в виду, лорд Маунтхит, знает его хорошо, и он уверяет меня, что его все очень любят. Все в Лондоне, говорит он, знают, что Гидеон отдалился от своего отца из-за его преступлений против нас, а поссорились бы они, если бы Гидеон тоже желал нам зла?
Барбикан ответил на этот вопрос другим вопросом:
– А вы уверены, миледи, что Рандольф Сарн – человек, которого легко напугать?
– Капитан Сарн, – повторила она в замешательстве. – Я бы сказала, что он не боится ни Бога, ни человека.
– Точно, и все же он признался мне, что боится вашего двоюродного брата, а Сарн, я уверен, более сведущ во всяких злодействах, чем его светлость.
– Возможно, – предположила она, – это потому, что капитан Сарн сам злой, оттого он и воображает зло в других.
– Воображает! – Он смолк, смотря на нее в раздражении. – Да этот виконт очаровал вас!
При этих словах она густо покраснела и вырвала свою руку из его.
– Мне кажется, вы забываете, что маскарад кончился. Я больше не ваш брат, чтобы меня запугивать или насмехаться, когда вам заблагорассудится. И почему вы такой неразумный? Хэл знает Гидеона Крейла, а вы нет, и все же вы не обращаете на это никакого внимания. Вы решили, что Гидеону нельзя доверять просто из-за преступлений его отца.
– Миледи, – резко прервал он ее. – Вы хотите убедить в этом меня или себя?
Она взглянула на него, на миг лишившись дара речи, и он продолжал:
– Я только прошу, чтобы вы проявили осторожность. Виконт сказал вам то, что считает истиной, уверяет вас со всей искренностью, что вы можете доверять своему двоюродному брату, но что знает он о таком человеке, как Гидеон Крейл?
– А что знаете о нем вы? – возразила она. – Хэл, по крайней мере, не поносит его за его спиной. Вы не имеете права на эти беспочвенные обвинения.
– Беспочвенные? – повторил он. – Беспочвенные? Да он в тесных отношениях с Рандольфом Сарном!
– А если и так, – быстро возразила она. – Разве вам осуждать его за это? Разве вы сами безупречны?
Он слегка побледнел, но спокойно отвечал:
– Я никогда не притворялся иным, чем я есть, миледи. Когда ваш дед лежал при смерти, я сказал ему, какова была моя жизнь, и все же он доверил вас мне. Разве я предал это доверие?
– Нет, – признала она. – Нет.
– Тогда доверьтесь мне и сейчас. Позвольте увезти вас в испанский город, как мы планировали. Как только вы окажетесь под протекцией вице-губернатора, никто не осмелится причинить вам вред.
– Но мы в безопасности и так. Я убеждена, что наш двоюродный брат Гидеон не хочет нам зла, а даже если это и так, что он может сделать теперь, когда с нами Хэл? По правде говоря, Криспин, я не знаю, что вас беспокоит!
– Не знаете, – медленно произнес он. – Вы не понимаете, что я боюсь за вас каждую минуту, когда вы находитесь вне поля моего зрения? Когда мы расстаемся хоть на миг, я не знаю покоя. Франсис...
– Нет! Не продолжайте! Я не могу, я не стану слушать. – Она вскочила на ноги и хотела было уйти, но он преградил ей путь. – Криспин, это безумие. Дайте мне пройти.
– Сначала выслушайте меня, – сказал он. – Почему вы боитесь?
– Боюсь, – повторила она. – Вас, Криспин?
– Не меня, – ответил он. – Того, что я скажу вам. Вы ведь прекрасно знаете, что я скажу.
– Криспин, – в отчаянии взмолилась она. – Заклинаю вас, дайте мне уйти. Нам не о чем говорить – не о чем! О, молю вас, поверьте мне!
– Есть, – мягко возразил он. – Почему вы боитесь, Франсис? Вы боитесь меня или себя?
Этот вопрос кольнул ее в самое сердце, и ее светлость решила найти прибежище в притворном гневе.
– Я же говорю вам, что не боюсь! Я знаю, что вы хотите сказать мне, и пытаюсь избавить вас от ненужной боли, поскольку вы, разумеется, и сами понимаете, как это безнадежно. Как вы смеете – вы, пират, – говорить со мной о любви?
Слова сорвались с губ прежде, чем она поняла, что говорила, и мгновение спустя она отдала бы все, лишь бы забрать их назад. Криспин побелел, а его глаза ожесточились.
– Благодарю вашу светлость за откровенность, – озлобленно процедил он. – Позволю себе заметить, однако, что, хотя вы неизмеримо выше меня, это вам не помешало зависеть от меня все эти четыре месяца.
– О, это неслыханно! – В этом гневе уже не было ничего притворного. – Разве в этом была моя вина? Разве не вы заставили меня подняться на борт этого ужасного судна?
– Я должен был сдержать данную мной клятву, миледи, обещание доставить вас в безопасности вашему родственнику. Что ж, я это сделал. Вы обрели избыток родственников. Один развратник, другой сын человека, который хотел убить вас, но, поскольку оба они благородных кровей, несомненно, они выше подозрений или упрека.
– Итак! – презрительно воскликнула она. – Мы добрались до сути. Мои двоюродные братья появились слишком рано, не так ли? Они нарушили все ваши планы?
– Мои планы? – Он был искренне удивлен. – Что, черт возьми, вы хотите этим сказать?
– Разве я знаю, что у вас в голове? – бросила она ему. – Должна ли я отважиться и высказать догадку о том, что могло меня поджидать в ваших руках в этом – как вы там говорили – раю для пиратов, этом золотом аду?
– Значит, вы думаете так, – процедил он сквозь зубы. – Ваш благородный кузен быстро настроил вас против меня! Боже, миледи, вы заслуживаете того, чтобы я преподал вам урок.
Он быстро шагнул вперед и, прежде чем она успела опомниться, схватил ее в объятия. Она яростно пыталась вырваться, но в его руках была столь же беспомощна, как и ребенок, а он рассмеялся с ноткой злой насмешки:
– Что беспокоит вас, миледи? Не далее как вчера вы лежали на моих руках довольно тихо.
– О! – Это был крик ненависти. Она была настолько разгневана, что прекратила сопротивляться. – О, вот это смело! Вот это благородно! Попрекать меня этим, когда вы знаете, что тогда я почти обезумела от страха!
– Да, – согласился он. – Наполовину обезумели от страха перед пиратами, от которых я пытался вас спасти. Но кто спасет вас сейчас?
– Если я закричу, вы скоро об этом узнаете, – ядовито отозвалась она. – Теперь я больше не обязана просить у вас защиты, слава богу.
– Тогда зовите, – усмехнулся он. – Пусть маленький виконт ринется к вам на помощь. Вместо этого, правда, он скорее найдет здесь свою смерть.
Он поднял ее за подбородок и поцеловал с грубым неистовством. Она же, обнаружив руки свободными, тщетно попыталась оттолкнуть его, и тогда он в первый раз увидел в ее глазах настоящий ужас. Он мягко рассмеялся, но тон его смеха ее отнюдь не обнадежил.
– Не так давно, моя дорогая, вы говорили о своем долге передо мной. Я собираюсь заставить вас его оплатить.
– Вы сам дьявол! Трусливый зверь. Но я не стану звать Хэла, чтобы вы убили его. Делайте что хотите.
Это были смелые слова. Ее лицо приобрело пепельный оттенок, а синие глаза потемнели от испуга, ведь в нависшем над ней мрачно улыбающемся лице пирата не было и тени сострадания. Внезапно ее охватил ужас, и ее глаза наполнились слезами.
– Криспин, сжальтесь надо мной!
– Ага, теперь вы запели по-другому, – насмехался он. – Успокойтесь, миледи. Может, я и пират, но не насильник. – Он снова поцеловал ее, на этот раз почти с презрением, и выпустил столь неожиданно, что она попятилась назад, наткнулась на переборку и, прислонившись к ней, остановилась, вся дрожа. – С этих пор, миледи, когда леди Франсис Крейл снова подумает о том, как высоко она стоит над обычной толпой, пусть она вспомнит и то, как однажды она была усмирена пиратом.
Глава 10
ГИДЕОН КРЕЙЛ
Ближе к вечеру Рандольф Сарн вернулся в Порт-Рояль. Взойдя на борт «Вампира», он обнаружил своих людей веселящимися на баке, а капитана Барбикана стоящим на корме в мрачной задумчивости. Трех других пленников видно не было. Капитан Сарн подошел к Криспину и обратился к нему тоном глубочайшего недоумения.
– Есть кое-что, чего я никак не могу уяснить, – объявил он. – Когда его светлость сказал мне вчера, кто эта девица и ее брат, и объяснил, что в Англии их жизни были в опасности, я подумал, что понимаю, в чем дело. Есть только один человек, кто выиграл бы от их смерти, сказал он. Это, разумеется, лорд Генри Крейл, который является наследником парнишки, и, исходя из того, что я знаю о Гидеоне Крейле, он вполне может быть в этом замешан тоже. А Гидеон, его светлость, находится в Порт-Рояле. Все казалось просто.
Он смолк и подождал вопроса или комментария, но ни того ни другого не последовало. Сарн с любопытством взглянул на мужественный профиль Барбикана и возобновил рассказ о своих жалобах:
– Он здесь, это верно, и я отправился к нему с рассказом о добыче, которую я захватил, ожидая, что он прикажет мне увезти их подальше и там с ними разделаться, но он повел себя так, словно я оказал ему неоценимую услугу. Говорил о своих бедных родственниках, как он благодарен, что они нашлись, что теперь он может хотя бы частично искупить перед ними грехи своего отца. Дело закончилось тем, что он послал свою собственную карету, чтобы доставить их на плантацию. Провалиться мне на этом месте, если я хоть что-нибудь понимаю! Он мог отделаться от них обоих. Ему нужно было лишь шевельнуть пальцем, чтобы сделаться маркизом Ротердейлом, а вместо этого он занят приготовлениями к их встрече, и виконта тоже.
– Тогда отвези их к нему, и дело с концом, – сказал Криспин, нарушая свое молчание. – Этим ты окажешь услугу и мне.
Сарн поднял брови:
– В чем дело? Вчера ты вел себя по-другому. Привередливая девица отвергла тебя, как только снова оказалась среди своих?
– Хватит, сказал я. – Капитан Барбикан обернулся к нему с почти что рычанием. – Моей задачей было доставить ее и ее брата к их родственникам, и мне это было не по вкусу с самого начала. Я что, похож на няньку? Но их дед умирал и попросил меня защищать их. Теперь, слава богу, мое дело сделано и я могу вновь заняться своими собственными делами.
– Не получив вознаграждения? – хитро подсказал пират, бросив на своего собеседника косой взгляд, но Криспин злобно хмыкнул.
– Избавиться от этой мегеры для меня уже награда, – ответил он. – Миледи имеет слишком завышенное мнение о себе. Можешь отвезти ее своему другу Крейлу с моими наилучшими пожеланиями.
Сарн ухмыльнулся.
– Ты сам отвезешь ее, – сказал он. – Крейл ужасно хочет тебя видеть. – Он поднял руку, предупреждая протест капитана. – Не спорь, Барбикан. Он хочет тебя видеть, и у меня есть средства заставить тебя, если ты откажешься ехать туда добровольно. Где твой здравый смысл! Может, он хочет вознаградить тебя!
Криспин согласился сопровождать их на плантацию, поскольку знал, что, если откажется, его отвезут туда связанным – опыт довольно унизительный, а потому он имел все основания его избегать, – и с облегчением узнал, что он и Франсис не будут вынуждены терпеть компанию друг друга в течение поездки. Хотя лорд Маунтхит ехал вместе со своими родственниками в позолоченной карете, для него и капитана Сарна предоставили оседланных лошадей.
Уже наступила ночь, когда они, наконец, подъехали к белому дому, утопающему в душистых садах. Тяжелая карета остановилась у дверей, и оба капитана спрыгнули с лошадей. Чернокожие рабы подхватили брошенные поводья и проводили гостей в дом.
Парадный вход вел в просторную и хорошо освещенную залу. Не успели они войти, как дверь в дальнем ее конце распахнулась, и появился Гидеон Крейл, облаченный в великолепный наряд из пурпурного атласа, отделанного золотом. При виде этой сгорбленной и уродливой фигуры Франсис почувствовала мимолетное отвращение, но, как только ее взгляд остановился на задумчивой красоте бледного лица, обрамленного черными кудрями, неприязнь уступила место жалости. Горбун остановился рядом с ней, и утопающая в пене кружев рука, такая же белая и тонкая, как рука женщины, протянулась и, взяв ее руку, поднесла к губам.
– Леди Франсис! Моя милая кузина! Как я рад видеть вас в моем доме! И вашего брата тоже. – Джонатана одарили радушной улыбкой, и Гидеон повернулся с протянутой рукой к виконту: – Хэл, мой друг, вот уж не надеялся увидеть вас снова столь скоро!
Под аккомпанемент этого потока красноречия он провел их через залу и ввел в комнату, которую только что покинул. Здесь он подвел Франсис к креслу, указал виконту на другое, отдал распоряжение негру, позвякивавшему бутылками и бокалами, и только после это в первый раз обратился к высокой и молчаливой фигуре позади:
– А это, разумеется, капитан Барбикан. – Он протянул руку, резким жестом откинув облако кружев. – Сэр, никакие слова не смогут выразить всей благодарности, что я испытываю к вам, покровителю этих невинных детей в стольких опасностях.
Криспин взял изящную руку в свои сильные пальцы и с любопытством заглянул в это красивое, нестареющее лицо. Горбун пристально изучал его, и на мгновение Криспин встретился взглядом со взглядом его сияющих, темных, бездонных глаз. Теперь он понимал, что описание Сарна очень ему подходило. Этот человек был дьяволом, чья душа так же искажена и изуродована, как и его уродливое тело. А ведь Франсис считала себя в безопасности в руках этого чудовища!
– Вы преувеличиваете, мистер Крейл, – спокойно сказал он. – Я случайно был вовлечен во все это и принял на себя опеку над вашими родственниками исключительно из сострадания к умирающему.
– Тем не менее, капитан Барбикан, только благодаря вам леди Франсис и ее брат сегодня здесь, и я могу хотя бы частично искупить грехи моего несчастного родителя. – Он отвернулся от Криспина и грустно улыбнулся Франсис: – Да, миледи. Я прекрасно знаю, кто ответствен за убийство вашего дедушки, а поскольку мой отец мертв – событие, которое я могу рассматривать исключительно как кару за совершенный им ужасный грех братоубийства, – я не колеблясь это признаю. Но довольно! Опасность миновала, и я надеюсь, что скоро вы вернетесь со мной в Англию и займете принадлежащее вам по праву место в мире, в котором вы родились и которое, несомненно, будет только украшено вашим в нем присутствием.
Франсис, порядком истощенная этой речью, пробормотала что-то неразборчивое и беспомощно посмотрела на виконта. Слуга воспользовался паузой и подал вино и сладости, и таким образом необходимость в ответе отпала. Выпив, Гидеон снова обратился к ее светлости:
– Полагаю, моя милая кузина, что спустя столько недель плавания вы не захотите тут же пуститься в утомительное путешествие в Англию. Могу я предложить вам пожить здесь несколько месяцев, чтобы восстановить силы после лишений и невзгод, которые вам, несомненно, пришлось перенести? У меня здесь есть дела, требующие моего внимания, и хотя, конечно, я буду руководствоваться в этом деле исключительно вашими желаниями, как ваш опекун я...
– Что? – вмешался Маунтхит. – Клянусь небом, Гидеон, вы идете слишком быстро! Его величество назначило опекуном Франсис и Джонатана моего отца. Вот почему он послал меня на их поиски.
Крейл взглянул на него, и улыбка, которая, несмотря на всю свою сладость, имела в себе нечто злобное, скривила его губы.
– Разве, Хэл? – спросил он нежно. – Я думал, в этом была другая причина. Однако, мой дорогой мальчик, прежде чем покидать Англию, вам следовало бы лучше ознакомиться с ситуацией. Его величество действительно сначала поместил их под опеку вашего отца, но подумав, решил, что было бы более уместно, если бы их опекун был их же имени и крови – короче говоря, я. Он был так мил, – задумчиво прибавил он, – что дал мне документ, это подтверждающий.
Во внезапной тишине, которую вызвало это заявление, Франсис произнесла, затаив дыхание:
– Вы хотите сказать, сэр, что мы не будем жить в доме лорда Ларчвуда?
– Я хочу сказать, дорогая, что вы будете жить в Ротердейле, как подобает маркизу и его сестре. Управление имением и состоянием, несколько лет являвшееся моими прямыми обязанностями, так и останется в моих руках, пока Джонатан не достигнет соответствующего возраста. – Он смолк, изучая ее лицо, и его собственное вдруг опечалилось. – Вы сомневаетесь, леди Франсис? Неужели вы мне не доверяете только потому, что я сын своего отца?
– Я... я не хотела обидеть вас, сэр, – пробормотала она. – Но я не знала – мой дед хотел, чтобы лорд Ларчвуд...
– Но желание короля превыше всех остальных, – напомнил он тихо. – Ситуация, в конце концов, очень деликатная. Ваш дедушка противостоял его величеству всеми доступными ему средствами, и то, что его величество готов вернуть такое богатое и большое поместье тому, кто был воспитан в атмосфере враждебной Стюартам, красноречиво говорит о его снисходительности. Однако ваш брат еще очень молод, и его величество полагает, что еще не поздно уничтожить плоды учения вашего прекрасного, но заблудшего деда и показать нашему маленькому Джонатану, где скрыта настоящая лояльность. Эта задача была поручена мне, и я с радостью согласился, видя в ней возможность искупить грехи моего несчастного родителя. Как мне убедить вас, леди Франсис? Просите меня, о чем пожелаете. Я с радостью выслушаю вашу просьбу.
Франсис сидела, погрузившись в свои мысли и хмурясь, но при этих словах подняла глаза:
– Любую просьбу, сэр?
– Все, что пожелаете, миледи, и, если это будет в моей власти, я с удовольствием исполню ее.
– Тогда, сэр, не будете ли вы так добры и не одолжите ли вы мне прямо сейчас пять сотен фунтов?
– Разумеется, мадам, прошу меня извинить. Я не задержусь.
Он вышел из комнаты и спустя пять минут вернулся, неся увесистый мешочек. Упав на стол перед ней, тот обнадеживающе звякнул.
– Пять сотен фунтов, миледи, – сказал он. – Что-нибудь еще?
– Благодарю вас. Вы очень добры, и я не хочу вас беспокоить зря, но у меня есть кредитор, который становится докучлив. – Она взглянула на Криспина, и презрение в ее глазах обожгло его словно пощечина. Маленькая ручка бросила тяжелый мешочек через стол. – Вы говорили о долге, капитан Барбикан. Я намерена его заплатить.
Криспин, даже не взглянув на мешок золота, круто повернулся на каблуках и вышел. Когда его удаляющиеся шаги прогрохотали по полированному полу залы и дверь с грохотом захлопнулась за ним, леди Франсис, сохраняя внешнее хладнокровие, поднялась на ноги и обратилась к Гидеону:
– Вы говорили о подготовленной для меня комнате. С вашего разрешения, я удалюсь. Я очень устала.
Внезапно он превратился в саму заботливость. Позванные им рабы проводили всех троих в подготовленные для них комнаты, и, когда ее светлость, маленький маркиз и виконт ушли, Гидеон взял мешочек золота и взглянул на капитана Сарна.
– Гордый человек этот Криспин Барбикан, – заметил он. – Но он не останется без награды. Я подумываю о подарке, который особенно понравится ему теперь, когда моя сестренка столь быстро отпустила его. Разыщите его для меня, Сарн, и дайте мне знать, где его найти.
Только на следующий вечер Гидеон Крейл снова заговорил с капитаном Барбиканом. Криспин в одиночестве сидел в одной из многих пользующихся дурной славой таверн в самом худшем квартале Порт-Рояля.
Внезапно в шумном помещении воцарилась тишина. Заинтересованный причиной столь неожиданного безмолвия, Криспин поднял голову. На пороге, словно злой дух, стоял горбун, скрестив руки в перчатках на ручке высокой эбеновой трости. Его темные, блестящие глаза пробежали по комнате и, наконец, остановились на капитане Барбикане.
– Добрый вечер, капитан Барбикан, – поприветствовал он его, подходя. – С вашего позволения, я не надолго к вам присоединюсь.
Он пододвинул стул и сел, задумчиво рассматривая капитана, сидевшего за грубым, грязным столом. Пират был небрит, его длинные черные волосы растрепались, а чуть видный румянец на загорелых щеках и неестественный блеск глаз говорили о том, что он много выпил. Судя по всему, его здорово огорчила резкая отставка леди Франсис. Тяжелые веки Гидеона опустились ниже и скрыли под собой явное удовлетворение.
– Я искал вас, капитан Барбикан, – сказал он елейным голосом. – Я не хочу, чтобы вы сочли, будто все мы столь же неблагодарны вам, как леди Франсис. Боюсь, вы, должно быть, обидели ее чем-то. О нет, нет, не говорите мне. Мне это абсолютно безразлично. Но вы оказали моей семье очень большую услугу, сэр, и я не могу позволить вам уйти без вознаграждения.
– Интересно, в какую цену оцениваете вы эту услугу, – сказал Гидеон. – Ее светлость оценила ее в пять сотен фунтов.
– Пять сотен фунтов, – повторил он. – Мой дорогой, это пустяк. – Горбун снова сложил руки на золотой ручке трости и оперся на них подбородком. – Я много узнал о вас, капитан Барбикан, с тех пор, как прибыл в Порт-Рояль. Вы пользуетесь репутацией, да и сэр Генри Морган высоко отзывался о вас. Если бы у вас было судно, вы могли бы нанять себе подходящую команду из пиратов, кишащих в этом городе, и, грабя испанцев, снова набить свои карманы испанским золотом.
Криспин усмехнулся:
– Судно не легко найти, мистер Крейл.
– Нет? – Гидеон говорил задумчиво. – Насколько мне известно, в гавани стоит тридцатипушечный галеон «Санто Розарио», который капитан Сарн захватил во время своего последнего плавания. Я дарю его вам, капитан Барбикан. Он полностью готов к отплытию. Пропитание и вооружение уже на борту. Вам эта награда больше по вкусу?
– А что Сарн и его люди? – медленно произнес он.
– Они поделят между собой его полную стоимость, – ответил Гидеон. – На самом деле я уже выкупил это судно у капитана Сарна. Смею надеяться, что вы примете его, сэр.
– Вы щедры, мистер Крейл, – наконец, проговорил он. – И я воспользуюсь вашей щедростью. «Сан-то Розарио» отправится в плавание, как только я наберу себе команду.
Пять дней спустя, расправив паруса и унося на своем борту единственного человека, способного спасти девушку, пребывающую в мнимой безопасности в белом доме среди ямайских холмов, судно «Санто Розарио» вышло в море.
Книга вторая
Глава 11
СГОРБЛЕННАЯ ТЕНЬ
В широкую гавань Порт-Рояля мимо массивного форта, сторожившего в нее вход, медленно двигался высокий желтый галеон. На берегу быстро узнали «Санто Розарио» – испанский трофей, отплывший отсюда семь месяцев назад под командованием отважного Криспина Барбикана. Судя по всему, как высказались опытные наблюдатели, она пережила шторм и сражение и больше не могла оставаться в море.
По высокой корме судна взад-вперед расхаживал капитан. Рана, нанесенная ему леди Франсис, долго не заживала, но постепенно горькое негодование уступило место угрызениям совести. Как бы жестоко она с ним ни обошлась, он поклялся защищать ее. Кроме того, был еще и Джонатан: он не причинил ему никакого вреда и находится еще в большей опасности, чем его сестра. Какое же право он имел бросить мальчика только потому, что своенравная девица холодно взглянула на него?
Именно это чувство стыда и привело его назад в Порт-Рояль, но, когда горы Ямайки, словно тусклое голубое облако, появились на горизонте, он окончательно забыл все свои горести и обиды и признался себе, что не может выбросить Франсис Крейл из своего сердца. Пусть она презирает его, ненавидит его, но он будет любить ее до последнего вздоха и без колебаний отдаст свою жизнь, чтобы служить ей.
Наконец, «Санто Розарио» встала на якорь, и спустя короткий промежуток времени, показавшийся ему вечностью, он сошел на берег. В самом Порт-Рояле он не стал тратить время и, раздобыв лошадь, немедленно отправился на плантацию. Что он там найдет, он не знал, не знал он и того, что скажет леди Франсис, если они вдруг встретятся, но в одном он был уверен: если что-то произошло с ней по вине Гидеона Крейла, горбун умрет. Пусть даже если придется проехать полмира и поразить его у подножия самого трона, но в качестве оплаты этого ужасного долга он заберет его жизнь.
Когда же он, наконец, остановил лошадь у белокаменного дома, лицо его оставалось абсолютно беспристрастным. Спокойный и хладнокровный, он отдал лошадь конюху и последовал за чернокожим рабом в дом. Мистер Крейл, как ему сказали, по-прежнему жил здесь и будет незамедлительно уведомлен о его присутствии.
Не успел он осмотреться, как горбун неспешно вошел в комнату, радушно улыбаясь:
– Капитан Барбикан, какое удовольствие! Я и не знал, что вы вернулись на Ямайку! Надеюсь, плавание оказалось успешным?
– Вполне, сэр. Сегодня утром мы вошли в гавань. Наши труды оказались не напрасными.
– Прекрасно! Прекрасно! Не выпьете ли со мной бокал вина, капитан? – Он позвонил в колокольчик. – Сегодня утром, говорите? И вы сразу же отправились ко мне? Я польщен, капитан Барбикан.
– А почему вы удивляетесь, мистер Крейл? Только благодаря вам это плавание вообще состоялось. Я пришел выразить свою благодарность и убедиться в вашем благополучии и, разумеется, благополучии ваших родственников.
В комнату вошел раб, неся вино и бокалы на серебряном подносе.
– Благополучие моих родственников, говорите, капитан Барбикан? – Он вздохнул. – Всем сердцем я бы хотел дать вам эту уверенность! – Он взял бокалы и протянул один Криспину. – Ваше здоровье, сэр.
Пират принял напиток, поблагодарив, хотя только он знал, чего ему стоило сохранять внешнее спокойствие. Когда они выпили, он спросил:
– Насколько я понимаю, сэр, с лордом Ротердейлом и его сестрой не все хорошо?
Гидеон снова вздохнул и покачал головой.
– Мальчик болен, капитан Барбикан, – сказал он. – Таинственная болезнь поразила его три – нет, четыре месяца тому назад. Мы не можем обнаружить, что мучает его, хотя, боюсь – да, я очень этого боюсь, – что ему уже нельзя ничем помочь. – Он поставил бокал и отошел к окнам – воплощение беспомощной тревоги. – Я поселил в доме врача, чтобы у него было постоянное внимание и уход, но все бесполезно. Он становится все слабее и слабее.
– А ее светлость? – Голос Криспина был ровен, но его руки крепко сжали спинку кресла, на которую он облокотился.
– С ней все в порядке, сэр. Сейчас она с братом – она практически не отходит от его постели. Кажется, мальчик находит в ее присутствии некоторое утешение.
