Текст книги "Красавица и пират"

Автор книги: Сильвия Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Могу я спросить тогда, что вы собираетесь предпринять?

– Я же вам сказал, мистер Крейл. Не дать ему шанс поднять мятеж. – Он запнулся, а потом прибавил: – Вам бы самому следовало приглядывать за ним, не стоит оставлять его наедине с ее светлостью. У него глаз на красивых девчонок.

Тяжелые веки Гидеона поднялись, и его блестящие глаза холодно взглянули в глаза Сарну.

– Мой дорогой Сарн, – сказал он тоном глубочайшей скуки, – прошу вас, не держите меня за дурака. Вам нужен предлог, чтобы избавиться от Жан-Пьера, не так ли?

Сарн открыл рот от удивления:

– Я думал, вы хотите жениться на ней.

Гидеон вздохнул, скука в его голосе углубилась.

– Неужели вы воображаете, что я питаю к ней романтические чувства? Боже, я не молодой глупец Маунтхит! Господи, Сарн, прекратите мучить меня своими фантазиями!

В любое другое время пират дал бы волю своему негодованию на подобное оскорбление, но сейчас он торопился. Сарн повернулся и быстрым шагом направился к лодке.

Поднявшись на борт «Вампира», он позвал Жан-Пьера, отправил его на берег со сфабрикованным поручением и, таким образом удалив наиболее вероятный источник помех, отправился на поиски ее светлости.

Мучитель нашел Франсис в кают-компании, но она была настолько поглощена собственными горькими мыслями, что даже не слышала, как отворилась дверь. Сарн остановился на пороге, и его холодные глаза зажглись при виде великолепия ее светлости. Девушка сидела у открытых окон на рундуке, и солнечный свет отливал на ее рыже-золотых волосах под кружевным шарфом, подчеркивая контраст между белизной ее кожи и темным богатством испанского платья.

Капитан тихонько прикрыл за собой дверь. Франсис испуганно подняла голову и обернулась. Ее лицо было бледное, а на щеках виднелись следы недавних слез. Пират подошел к столу и оперся обеими руками на его полированную поверхность.

– Вы плачете, миледи? – спросил он, не сводя с нее глаз. – Почему?

– Почему? – повторила она. – Боже милостивый! Тем, кого я люблю, угрожают пытками и смертью, я вынуждена выйти замуж за их убийцу, а вы еще спрашиваете, почему я плачу? Вы ожидали найти меня веселой?

Проигнорировав это, он продолжал смотреть на нее, смущаясь, возможно, в первый раз в своей жизни. Он не привык просить благосклонности у нравившихся ему женщин и, не имея галантности Жан-Пьера, теперь не знал, как продолжать дальше. Наконец, сочтя прямоту лучшим подходом, он заявил:

– В моей власти освободить вас и их, леди Франсис. Крейл уязвим и может умереть от удара ножа так же, как любой другой человек.

При этих словах она взглянула на него с изумлением. После завуалированных угроз прошлого вечера измена Жан-Пьера не очень удивила ее, но то, что капитан Сарн был готов оставить Гидеона, было абсолютно неожиданным.

– Что вы хотите сказать? – пробормотала она, слишком удивленная и испуганная, чтобы разговаривать с ним так же, как с Жан-Пьером.

– Он считает себя в безопасности потому, что все в Порт-Рояле знают, что он отплыл со мной, – ответил пират, – и я не могу сказать, что он пал в битве потому, что он слишком слаб, чтобы сражаться. Нельзя убить человека благородного происхождения безнаказанно. Но он забывает, что я держу пленником настоящего маркиза, вас и лорда Маунтхита. Три спасенные жизни и всего лишь одна отнятая! – Он ухмыльнулся. – Он считает, что мне невыгодно убивать его, но он забывает, что равно мне невыгодно и оставлять его в живых теперь, когда он больше не будет оказывать мне протекцию.

Франсис была озадачена. Хотел ли пират, чтобы Джонатан или Хэл заняли место Гидеона как покровителя его банды головорезов?

– Вы ищете другого покровителя, капитан Сарн? – спросила она. – Мой брат еще ребенок, и я боюсь, что лорд Маунтхит...

Сарн покачал головой.

– Вы неправильно меня поняли, миледи, – прервал он ее. – Я хочу покинуть Братство. С тех пор как я взялся командовать «Вампиром», я собрал огромное состояние. Прошло двадцать лет с тех пор, как я впервые вышел в море, и пятнадцать из них я плавал под черным флагом. Удача не может улыбаться мне вечно.

Теперь она решила, что поняла, куда он клонит, и почувствовала облегчение.

– Тогда вы ищите прощения! Несомненно, мой кузен Маунтхит сможет раздобыть его для вас – его отец имеет некоторое влияние на короля. – Она наклонилась вперед и заговорила откровенно: – Прошлой ночью, капитан Сарн, Гидеон сказал вам, как хорошо иметь друга при дворе. Помогите нам сейчас, и вы получите трех, поскольку мы навсегда останемся в долгу перед вами.

Он ответил не сразу:

– Возможно, я бы хотел сам оказаться при дворе.

– Но вам по-прежнему будут нужны друзья, сэр, – ответила она, надеясь, что охвативший ее испуг не отражался на ее лице. – Насколько я понимаю, не легко войти в придворный круг без благородного покровителя.

– Может быть, нет. Но это будет легче с благородной женой.

Мгновение она думала, что неверно расслышала, но капитан Сарн поспешил рассеять ее сомнения.

– Я предлагаю вам брак, леди Франсис, – сказал он прямо. – В обмен на жизни вашего брата и кузена. Скажите слово, и мой дорогой мистер Крейл упадет за борт с ножом между ребер.

Франсис прижала руки ко лбу и попыталась мыслить ясно. Разногласия среди ее тюремщиков зашли даже глубже, чем она полагала. Каждый из них хотел по различным причинам уничтожить других, и, казалось, именно ее присутствие и раздувало этот огонь предательства и раздора. Какая мрачная ирония, если, сохранив ей жизнь, Гидеон тем самым подписал себе смертный приговор. Она же была приговорена, какой бы из негодяев ни восторжествовал. Куда бы она ни повернулась, никакого пути к спасению не было.

Ее затянувшееся молчание вынудило капитана Сарна почувствовать некоторые опасения. Он принялся искать способ повлиять на ее решение. Подойдя к шкафу, он отпер ящик и вытащил маленькую шкатулку. Открыв ее, он извлек оттуда великолепное жемчужное ожерелье, причем самая большая из жемчужин была с воробьиное яйцо. Пират поднял прекрасное украшение и посмотрел на Франсис.

– Смотрите, – сказал он. – Вы видели когда-либо что-нибудь подобное? Это ожерелье предназначалось кастильской принцессе. Я думаю, оно вам будет больше к лицу, чем любой испанской потаскушке.

– Оно прекрасно. – Франсис одарила жемчужины лишь мимолетным взглядом. Говоря о сделке, пират не упомянул Криспина. – Капитан Сарн, а что станется с Криспином Барбиканом? Вы предлагаете мне и его жизнь тоже?

– К черту Барбикана! – огрызнулся Сарн. – Я не глупец и не намерен, чтобы вы наставляли мне рога вместе с ним.

Легкий румянец окрасил бледные щеки девушки, и она гордо наклонила голову.

– Если я заключу с вами эту сделку, капитан Сарн, – холодно сказала она, – я буду считать свои брачные клятвы данными добровольно. Вы ничего не выиграете, оскорбляя меня.

Если бы она намеренно искала способ разжечь пыл пирата, то не смогла бы найти лучшее средство. Перед лицом такого проявления духа он не устоял.

– Я не хотел вас обидеть. Вот вам доказательства. – Он бросил жемчужины ей на колени. – Есть и другие, изумруды, бриллианты. Я собирал их многие годы, но вы первая женщина, достойная их носить.

– Вы мне льстите, капитан Сарн, но меня не подкупить драгоценностями. – Она взяла переливающееся ожерелье и протянула ему. – Я прошу жизнь человека, и ничто иное меня не удовлетворит.

Он в замешательстве смотрел на нее, не зная, как поступить. Ему и в голову не приходило, что драгоценности не смогут завоевать ее, ведь одни только жемчужины стоили огромной суммы, а он был готов бросить к ее ногам плоды многих лет пиратства. Однако Сарн был достаточно проницателен, чтобы понять, что она не изменит решение, И его безвыходное положение сделало ее еще более желанной.

– Вы многого просите, – наконец пожаловался он. – Вы говорите, что я могу вам доверять, но Барбикан не отпустит вас – ни один разумный человек этого не сделает.

Франсис снова опустила жемчужины себе на колени и сжала руки, чтобы они престали дрожать. Она отчаянно боялась этого угрюмого человека с холодными глазами, он держал в своих руках жизнь Криспина, и ради него девушка продолжала этот унизительный торг.

– А если мы поклянемся никогда больше не встречаться, – предложила она. – О, поверьте мне, такое обещание, данное однажды, будет связывать нас обоих.

Он засмеялся своим леденящим смехом, который кривил его губы, но никогда не касался глаз.

– Барбикан никогда не даст подобного обещания.

– Даст, если я его попрошу, – возразила она. Желание увидеть Криспина снова, пусть хотя бы на миг, заставило ее на время забыть обо всем остальном, и она умоляюще взглянула на пирата. – Позвольте мне увидеть его, капитан Сарн, – молила она. – Если я смогу поговорить с ним наедине, возможно, мне удастся убедить его. Что бы теперь ни произошло, мы должны расстаться, и никакая судьба не может быть ужаснее, чем та, к которой приговорил нас Гидеон.

Капитан Сарн пришел к внезапному решению. Если жизнь капитана Барбикана была ценой, которую она просила, тогда он должен жить – во всяком случае, до тех пор, пока на ее палец не будет надето кольцо.

– Что ж, пусть будет так, – отрывисто сказал он. – Вы увидите его, и, если сможете убедить его дать слово, я пощажу его. Лучше вам пойти к нему прямо сейчас, прежде чем Гидеон снова окажется на борту. Нет, оставьте жемчуг себе, – прибавил он, когда она снова протянула ему ожерелье.

Франсис покачала головой.

– Вы хотите вызвать подозрения Гидеона? – возразила она. – Заберите их, прошу вас.

Он пожал плечами.

– Может быть, так оно и лучше, – согласился он и, взяв ожерелье, снова бросил его в шкатулку. – Я отдам его вам и другие драгоценности в качестве подарка к свадьбе.

Он вышел из каюты и направился в недра корабля, где едва можно было выпрямиться во весь рост. Здесь царил вечный полумрак, а воздух был насыщен запахом смолы и вонью трюмной воды. Франсис следовала за ним с колотящимся сердцем. Наконец Сарн остановился около низкой двери и поднял тяжелые засовы.

Когда дверь со скрипом отворилась, Франсис проскользнула мимо него и оказалась в довольно просторном помещении с низким потолком. В полумраке шевельнулась чья-то фигура, голос ее брата выкрикнул ее имя, и в следующее мгновение он уже очутился в ее объятиях.

Она крепко прижимала его к себе, но через его плечо ее глаза неустанно пытались пронизать мрак. Хэл стоял рядом с ней, но Криспина там не оказалось. Внезапный ужас сжал ее сердце. Она выпустила Джонатана и повернулась к капитану-пирату.

– Где он? – спросила она голосом, почти пронзительным от тревоги. – Если вы солгали мне...

– Терпение, леди Франсис, терпение. – Сарн зажег фонарь, висевший на крючке. – Мистер Крейл хотел, чтобы он был заточен в одиночестве.

Когда фонарь разгорелся, он снял его со стены и подошел к другой двери, скрытой в темноте. Вынув из кармана ключ, он отпер массивный замок и, с трудом отворив дверь, поднял фонарь над головой. Свет залил черную и душную дыру.

Капитан Барбикан, изможденный и небритый, сидел, прислонившись спиной к стене камеры шириной несколько футов. Когда дверь приоткрылась, он поднялся и прикрыл глаза рукой от слепящего света. Звякнула цепь. На мгновение Франсис остолбенела, с ужасом глядя в эту отвратительную тюрьму, а затем с рыданием бросилась вперед и обняла его.

Капитан Сарн повесил фонарь на стену и отошел. Нечаянно его взгляд упал на лорда Маунтхита. Виконт смотрел мимо него в камеру, его лицо мертвенно побледнело. Пират усмехнулся и, прикрыв дверь ногой, властно взял его светлость под руку.

– Оставьте их, – сказал он. – Я обещал ее светлости оставить их наедине.

Сарн зловеще рассмеялся. Хэл отошел в дальний конец своей тюрьмы и опустился на пустой бочонок, мрачно смотря перед собой. Капитан Сарн прислонился к стене и принялся ковырять в зубах, а Джонатан, сев на пол рядом с двоюродным братом и обхватив руками колени, печально воззрился на Сарна. Его былое восхищение Береговым Братством рассеялось.

В камере Франсис обвила шею капитана Барбикана. Он тоже обнял ее, позвякивая кандалами, но удивление от ее прихода на миг лишило его дара речи.

– Франсис! – наконец пробормотал он. – Любимая, как ты здесь очутилась?

С усилием она подавила слезы и попыталась говорить спокойно.

– Капитан Сарн привел меня, – сказала она. – Гидеон отправился на берег. О, Криспин, с тобой все в порядке? Они не... не мучили тебя?

Он покачал головой:

– Нет. Крейл достаточно умен, а потому знает, что муки сердца сильнее, когда нет боли физической, чтобы приглушить мысли. Темнота и одиночество рождают кошмары, истязающие саму душу. – Его руки крепче обняли ее, и по его голосу она вдруг поняла все те страдания, что он пережил. – Лежать здесь беспомощным, не зная, что произошло с тобой в руках этих дьяволов! Боже! Я бы предпочел, чтобы они разорвали мое тело на дыбе.

– Не бойся за меня, – ласково проговорила она. – Пока они обращаются со мной обходительно, а если все остальное не удастся, у меня есть верное средство к спасению. – И она рассказала ему о кинжале, который подняла в каюте накануне.

– Слава богу! – воскликнул он, когда она закончила. – Значит, то безумство принесло хоть какую-то пользу. Но, Франсис, почему Сарн привел тебя сюда? Это не входило в планы Крейла.

– Это не важно, – солгала она торопливо. – Я должна была увидеть тебя, сказать тебе, что я узнала. Криспин, они начали ссориться между собой. Жан-Пьер хочет поднять мятеж. Он желает вернуться в Порт-Рояль, а Сарн, боясь Моргана, на Тортугу. Кроме того, Сарну уже надоело быть орудием в руках Гидеона. Гидеон говорит, что теперь, когда Ротердейл в его руках, он вернется в Англию и больше не будет оказывать протекцию пиратам.

Криспин нахмурился:

– Он сказал им это? Он что, с ума сошел?

Она покачала головой:

– Он верит, что они слишком боятся его, чтобы причинить ему вред. Все знают, что Крейл отплыл на «Вампире», и, если он не вернется, капитану Сарну придется нелегко. Но Гидеон забывает, что для Сарна мы своеобразный щит от опасности. В нашей власти послать Гидеона на виселицу, и Сарн знает это.

– И правда, только Крейл что-то выигрывает от наших смертей, – сказал Криспин, – и, будь он мертв, мы могли бы договориться с Сарном. Наши смерти не принесут ему никакой пользы.

– Он это знает, – ответила она тихо, – и по этой причине он готов нас освободить – за определенную цену.

Что-то в том, как она это сказала, подавило облегчение, которое он должен был бы испытать, услышав эти известия.

– Какая цена, Франсис?

Она на мгновение заколебалась, а затем, положив ему руки на плечи, заглянула в его лицо.

– Криспин, – сказала она. – Можно ли придумать худшую судьбу, чем ту, к которой приговорил нас Гидеон? Я лучше умру, чем выйду за него замуж, и, слава богу, теперь у меня есть возможность это сделать, но как я могу выбрать этот путь к спасению, зная, что за ад на земле он изобрел для тебя! Не лучше ли жить, если жизнью можно достичь некой цели?

– Франсис! – В его голосе появилась нотка страха. – Что ты пытаешься мне сказать?

– Что в моей власти спасти нас всех, если ты всего лишь дашь одно обещание. Капитан Сарн предлагает мне стать его женой в обмен на ваши жизни.

– Что?! – воскликнул он. – Как он смеет!

– О, Криспин, тише! – Франсис бросила боязливый взгляд через плечо. – Если он услышит тебя! Послушай меня, дорогой. Сначала он предложил мне жизни Джонатана и Хэла. Он мечтает затмить Моргана при дворе, и мы должны будем стать его ключами от дверей Лондона. Когда я попросила и твою жизнь тоже, он отказал, зная, что я люблю тебя, но он освободит тебя, если мы пообещаем никогда больше не встречаться. О, я знаю, как это тяжело! Мое сердце разрывается от горя, но знание того, что ты свободен и жив, а Джонатан владеет Ротердейлом, даст мне силы все это вынести.

Он покачал головой:

– Неужели ты думаешь, что я соглашусь купить себе свободу такой ценой и поклянусь выбросить тебя из своей жизни, зная, что для этого ты продала себя дьяволу? Лучше пусть я умру тысячью смертей, да и Джонатан, хоть он еще и ребенок, скорее предпочтет, чтобы ты убила себя. – Он привлек ее к себе и прижался щекой к ее волосам. – Любовь моя, ты не знаешь, что ты делаешь! Сарн – существо без жалости и чести, и один Бог знает, что ты можешь перенести в его руках. Поверь мне, Франсис, выход лежит не здесь.

– А где тогда? – всхлипывала она. – Я не боюсь за себя. Для меня есть быстрый и легкий способ, но ты? Гидеон не бросает слов на ветер. Они будут пытать тебя, – она рыдала, – о, Криспин, не проси этого у меня! Я не могу позволить тебе страдать, если в моей власти спасти тебя. Я не могу, я не могу!

– Ты должна, – решительно сказал он. – Нет худшей муки, на которую они могут обречь мое тело и которую бы я не вынес сотню раз, чем знать, что ты отдана этому злодею. Кроме того, пока мы еще живы, а кто знает, что может еще произойти? Ты говоришь, что они начали ссориться между собой и, если дело дойдет до открытого мятежа, Крейл и Сарн вполне могут быть сметены в сторону.

Она покачала головой.

– Тогда лидером станет Жан-Пьер, – ответила она. – А он менее щедр, чем капитан Сарн. Он-то не пощадит тебя. – Она прочла испуганный вопрос в его глазах и вздохнула. – О да, – устало произнесла она, – Жан-Пьер тоже хочет заключить со мной сделку, хотя и не предлагает мне стать его женой.

Последовала долгая тишина.

– Боже! – наконец заговорил Криспин голосом подавленной страсти. – Каким оскорблениям я подверг тебя! Когда я случайно встретил тебя в ту ночь в Бристоле, твой дед счел меня защитником, посланным самим Господом Богом, чтобы спасти тебя. Ах, если бы он только знал, в какой омут я увлеку тебя, он проклял бы меня.

– Нет! – возразила она. – Разве тогда ты не спас нас и потом еще раз на Ямайке? Возможно, ты прав и какое-нибудь чудо еще освободит нас. Если они подерутся между собой, и группа Жан-Пьера возьмет верх, может быть, нам удастся договориться с этим капитаном Шергаллом, от чьей поддержки он зависит.

– Шергалл? – прервал Криспин. – Не Роджер Шергалл с «Искателя приключений»?

– Да, да, – пробормотала она. – Так зовут человека, которого они ждут. Криспин, он нам поможет?

– Я не знаю, – медленно ответил Криспин. – Многое зависит от одной вещи.

– Какой, Криспин?

– Вопрос в том, является ли Роджер Шергалл человеком слова. – Он сжал ее руки в своих и быстро заговорил: – Послушай, я знал Шергалла, когда мы вместе плавали под командованием Моргана, и однажды в Порто-Бельо я спас ему жизнь. Тогда он поклялся, что, если когда-нибудь в его власти будет оказать мне подобную услугу, мне только надо будет напомнить ему о том дне. Теперь пришло время проверить это. Когда они ожидают его?

– В любое время, я думаю. Исходя из того, что они говорили вчера, назначенный день встречи прошел.

– Только бы с ним ничего не случилось! – пылко воскликнул Криспин. – Каким-то образом я должен поговорить с ним, но как? – Он сделал паузу, а затем продолжал, наполовину обращаясь к самому себе: – Несомненно, он отдаст салют, когда доберется до острова. Так я узнаю о его прибытии. Если бы я смог освободиться, Джонатан и Маунтхит могли бы открыть эту дверь, но мне будут мешать эти проклятые кандалы. Боже! Что за дьявол надоумил ихзаковать меня в цепи? Франсис! Я не могу освободиться – глупо даже думать об этом. Только ты можешь передать известие о нашем бедствии Роджеру Шергаллу. Если он готов помочь нам, скажи, что ему лучше поддержать Жан-Пьера, поскольку только так Сарна и Крейла можно уничтожить. Еще скажи, что он должен защищать тебя. До прибытия Шергалла ты должна натравливать этих негодяев одного на другого и так выиграть время. – Он сделал паузу, ища ее лицо глазами. – Это опасно, любовь моя, и тебе не к кому будет обратиться, если что-то пойдет не так.

– У меня есть кинжал, – решительно ответила девушка, и ее глаза встретились с его, внезапно озарившись слабой улыбкой. – Только посмотри, в какую отважную амазонку ты превратил пуританку!

Снаружи послышались шаги, и легкий, мимолетный смех исчез с ее лица. Она с состраданием взглянула на него и пробормотала его имя.

– Мужайся, сердце мое, – сказал он тихо. – Когда мы снова встретимся, мы будем близко к свободе.

«Если встретимся вообще», – прибавил он про себя и ту же мысль прочел в ее глазах. Никто не отважился произнести это вслух, но, когда они поцеловались, их губы слились, словно это и в самом деле было последнее прощание.

Сарн стоял в дверях, Маунтхит выглядывал из-за его локтя.

– Здравствуйте, милорд. Боюсь, мы товарищи по несчастью, хотя и разделены дверью из массивного английского дуба, – обратился Криспин к виконту.

Виконт обратил на него искаженное от ревности лицо.

– Нас разделяет не только эта дверь, пиратский пес! – сплюнул он. – Моя самая глубочайшая надежда, что прежде, чем я умру, я смогу услышать, как вы визжите от боли!

– Что за благородный джентльмен! – изумился Криспин, с насмешкой взглянув на виконта. – Какая сила духа! Какая храбрость!

– Довольно! Довольно! – вмешался Сарн с ухмылкой. – Пойдемте, миледи, еще миг – и они набросятся друг на друга.

Фамильярно взяв девушку под руку, он вывел ее из камеры.

Глава 20

ОФИЦЕРЫ «ИСКАТЕЛЯ ПРИКЛЮЧЕНИЙ»

Выйдя из камеры Криспина, Франсис повернулась к брату, но Сарн резко оборвал ее после первых же слов:

– Мы больше не можем задерживаться, леди Франсис, ваш кузен может вернуться в любой момент, а я не хочу, чтобы он застал нас здесь.

Она кивнула и привлекла мальчика к себе, чтобы его поцеловать.

– Мужайся, – прошептала она под прикрытием объятия. – Все может быть не таким уж и безнадежным, как кажется.

Она увидела внезапный вопрос в его глазах и нахмурилась в знак предупреждения. На виконта она даже не взглянула и, повернувшись к пирату, объявила:

– Я готова, капитан Сарн.

Он уже погасил фонарь и вернул его на место, но не успели они выйти, как Хэл схватил ее за руку.

– Франсис! – воскликнул он со смесью укора и мольбы. – Вы не можете так просто уйти, не сказав мне ни слова. Мы можем никогда больше не встретиться.

Она вырвала руку и подняла на него взор. Он невольно отпрянул: голубые глаза, которые могли быть такими нежными, теперь были наполнены неописуемым презрением и гневом. Она не произнесла ни слова и, проходя мимо него, с отвращением отвела юбки, словно боясь испачкаться.

Пират молча отвел ее в кают-компанию и, как только они снова оказались внутри этой фантастической сокровищницы, мрачно уставился на нее.

– Ну? – спросил он. – Он согласился?

Франсис заколебалась, сжимая и разжимая руки.

– Нет, – неохотно признала она. – Он не дал мне слова. – Она сделала шаг вперед, ища глазами его мрачное, невыразительное лицо. – Но он даст, я уверена в этом. Если бы вы только немного подождали, капитан Сарн. Несколько дней ведь не имеют значения?

Он мрачно смотрел на нее.

– Вопрос в том, как долго будет ждать Крейл? Вы хотите получить слишком многое и в итоге только все потеряете. Если Барбикан не образумится, пусть гниет в аду, мне все равно. Я достаточно долго потакал вам, а я не очень терпеливый человек.

Она поняла, что только отвага могла сейчас спасти положение, и, подавив растущее чувство паники, с притворным равнодушием отвернулась.

– Тогда, боюсь, вам придется научиться терпению, сэр. Жизнь Криспина Барбикана по-прежнему является ценой, которую я требую от вас, и, если вы откажетесь дать мне ее, я отказываюсь от сделки.

Мгновение он молча смотрел на нее, не в силах говорить от удивления: никогда раньше ни одна женщина не смела отказывать ему таким образом. Придя в себя, он прорычал:

– Да как вы смеете?

– Я предупреждала вас, капитан Сарн, что вы ничего не выиграете, оскорбляя меня. – И она метнула на него проницательный взгляд из-под длинных ресниц. – Что, по-вашему, сделает Гидеон, если я расскажу ему о вашем предложении?

Он коротко рассмеялся:

– Со мной этот трюк не сработает, девочка моя. Вы боитесь Крейла больше, чем меня, иначе вы бы и слушать не стали мое предложение.

– Я слушала потому, что вы дали мне надежду, пусть маленькую, но надежду спасти жизнь Криспина. Теперь вы уничтожили ее. – Она пожала плечами. – Тогда какая разница, если об этом узнает Гидеон?

– А что же ваш брат и лорд Маунтхит?

– Мой брат, сэр, ребенок, но он тоже маркиз Ротердейл и, я не сомневаюсь, примет смерть с храбростью. Что же касается лорда Маунтхита, то он лжец и мошенник.

– Крейл не намерен убивать вас, леди Франсис, и Барбикана тоже. Вы слышали, что он сказал вчера. Можете ли вы последовать этому пути, когда есть другой?

– Это выбор из двух зол, капитан Сарн, а жизнь есть лишь груз, который можно сбросить, если он слишком тяжел.

Смысл этого был очевиден, и при подобном подтверждении его ранних страхов глаза Сарна сузились во внезапной тревоге.

– У вас нет возможности убить себя. – Он схватил ее за руку, развернув лицом к себе. – Не так ли?

Она на секунду испугалась, что он догадается о ее секрете, но быстро нашла способ загладить свою ошибку.

– Глупец, у меня их дюжина! Разве нельзя из шелка или бархата сделать веревку? Разве нет под судном воды? Я могу забрать свою жизнь, когда пожелаю, и вы это знаете. Ну, теперь вы согласны с моим условием?

Он выпустил ее и отступил на шаг.

– Вы думаете, он пообещает?

– Я надеюсь.

– Я подожду двадцать четыре часа, не дольше, и, если вы обманете меня, вы об этом пожалеете. Барбикан не единственный мой пленник, и ваш маленький брат может не вынести пытку так же храбро, как быструю смерть.

Бросив последнюю угрозу, он вышел, а Франсис, вся дрожа, опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Во всяком случае, она выиграла короткую передышку, но опасность еще не миновала: в любой момент Гидеон мог отдать приказ, который приговорит Криспина к пытке, а Джонатана к верной смерти, и Жан-Пьер не станет ждать ответа. Если Роджер Шергалл скоро не появится...

Той ночью она плохо спала и на следующее утро встала бледной и усталой. Черный фрегат по-прежнему покачивался в одиночестве на мерцающей глади лагуны. На поверхности все казалось таким же, как вчера, Гидеон являл собой саму любезность, наслаждаясь столь любимой им властью, и если капитан Сарн и казался мрачным, то это было его обычное расположение духа. Только Жан-Пьеру недоставало его обычной бодрой наглости, и между его бровями пролегли едва заметные складки. Франсис догадалась, что он ожидал прибытия «Искателя приключений» с тем же нетерпением, что и она.

До полудня Франсис сидела под навесом на палубе фрегата, то и дело переводя взгляд на мыс, где дежурили пираты, ведь именно они первыми дадут знать о приближении другого судна. Но солнце медленно подобралось к зениту, а криков или приветственных пушечных залпов все не раздавалось, и к тому времени, как все собрались на обед, нервы Франсис были напряжены до предела.

Двадцатичетырехчасовая отсрочка, данная ей капитаном Сарном, почти подошла к концу, но она, как ни старалась, не могла придумать способ выиграть еще немного времени. Если Сарн возьмет все в свои руки и убьет Гидеона, все будет кончено.

Обед, казалось, тянулся бесконечно. Гидеон беседовал с таким апломбом, словно сидел в собственном доме в Лондоне и, судя по всему, не замечал мрачного молчания своих собеседников. Его прекрасный выразительный голос журчал и журчал, будто неиссякаемый ручеек, пока Франсис не стиснула зубы и не сжала кулаки, чтобы не закричать.

Наконец, его прервали отнюдь не двусмысленным образом. Не так далеко грохнула пушка, за ней последовали один за другим два пистолетных выстрела. Сарн отодвинул кресло и поднялся на ноги.

– Это сигнал, – сказал он. – Должно быть, «Искатель приключений». Наконец-то!

Он торопливо вышел из каюты. Воцарилась короткая тишина. Жан-Пьер не шевельнулся, нисколько не изменившись в лице, а Франсис сидела с опущенной головой и смотрела на свои руки, сложенные на коленях, боясь, как бы Гидеон не заметил внезапных слез облегчения, подкативших к ее глазам. Крейл допил вино, поставил хрупкий бокал и промокнул губы кружевным платком.

– Капитан Шергалл опоздал, – заметил он. – Прошло уже пять дней с назначенного срока.

– Ветра дуют вне зависимости от воли человека, – ответил Жан-Пьер, не поднимая глаз. – Хорошо, что он вообще прибыл.

– Да, да. – Гидеон встал и неторопливо направился к двери. Там он остановился и взглянул на ее светлость. – Вы останетесь здесь, Франсис, – мягко сказал он.

Последовала пауза. Наконец Жан-Пьер, по-прежнему не поднимая глаз, заговорил:

– Шергалл здесь, миледи. У вас готов для меня ответ?

– Я не знаю. – Франсис поднялась на ноги и подошла к окнам, повернувшись к нему спиной. – Я не знаю!

– Вы должны быстро решать, миледи. То, что должно быть сделано, должно быть сделано прежде, чем мы снова выйдем в море, или вообще никогда. – Его голос стал убеждающим. – Давайте, ma belle, почему вы колеблетесь? Подумайте о тех, кого вы любите, чья единственная надежда на спасение в ваших руках. Пошлете ли вы своего брата на смерть и вашего возлюбленного на муки, зная, что в вашей власти спасти их?

– Спасти их, да, но какой ценой! – Она порывисто обернулась к нему с последней мольбой, хотя в глубине души понимала, что та была бесполезна. – Жан-Пьер, проявите милосердие! Просите чего угодно – богатства, земель, почестей, – и оно будет ваше. Я клянусь!

Он покачал головой:

– Когда я захочу богатства, ma chere, я возьму его с кораблей Испании, а что значат земли и почести для такого, как я? Давайте же отвечайте! С кем пойдете вы: со мной или с месье Крейлом?

– Или с капитаном Сарном, – тихо произнесла она, и он вскочил на ноги с такой порывистостью, что его кресло заскользило по полу.

– Сарн? – повторил он. – Матерь Божья! Неужто этот злой дьявол думает обладать вами?

– Он предлагает мне стать его женой, – ровно ответил Франсис, – и жизнь капитана Барбикана!

– Женой! – Ярость Жан-Пьера на мгновение уступила место изумлению. – Клянусь всеми святыми! Что за блажь пришла ему в голову?

– Капитан Сарн честолюбив, – ответила она. – Он хочет оказаться при дворе.

Жан-Пьер усмехнулся:

– Чтобы превзойти Моргана, n'est-ce pas? Он ненавидит валлийца Гарри так же сильно, как боится. Но у меня нет таких амбиций. – Он обошел вокруг стола и, подойдя к ней, схватил ее за плечи, напряженно вглядываясь в ее лицо сверху вниз. – Об этом не надо даже думать. Быть женой Сарна не лучше, чем стать маркизой. Mon dieu, вы его не знаете!

– Он отпустит Криспина, – упрямо возразила она. – Если мы поклянемся никогда больше не встречаться, а чтобы спасти его, я стану женой хоть самого дьявола.

– Так, так. – Он оттолкнул ее, внезапно рассвирепев. – Делайте что хотите, миледи! Но если Шергалл поддержит меня, капитаном «Вампира» буду я, и мне не придется торговаться с вами. Вы станете моей, хотите вы этого или нет!