Текст книги "Беги домой"
Автор книги: Шейла Куигли
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Кэл первым прибыл на место событий. Из-за того что Дарем недавно затопило, соревнования перенесли на международный стадион города Гейтсхеда, до которого добираться на микроавтобусе было дольше. Он привез с собой из дома престарелых трех старушек. Бетти, страдающая избыточным весом, была похожа на огромное розовое желе в своем нейлоновом костюме восьмидесятых годов. У нее было несколько таких костюмов всех цветов радуги. Болезненно худая Фло была одета в черные гетры и черный свитер под горло, на ней висело столько старых ломаных украшений, сколько морщин было у нее на лице, из-за чего ее можно было принять за постаревшую хиппи. А Джейн, в широкополой соломенной шляпе с розовой лентой, сочетающейся с розовыми цветами на ее шелковом платье, была одета как степенная дама.
Бетти и Фло всю дорогу скандалили. Джейн – которую за ее надменность и уверения, что ее предки принадлежали королевской семье, за спиной называли леди Джейн – всю дорогу смотрела на эту парочку с презрением. Автобус должен был забрать их обратно в шесть, но, слушая их споры, Кэл начал жалеть, что не попросил водителя приехать в три.
– Хотите хот-догов, девочки? – спросил он, усадив их и извинившись перед мужчиной, сидевшим впереди, за то, что Бетти своим животом снесла ему шляпу, пытаясь протиснуться на свое место.
– О да! – хором ответили Бетти и Фло.
– Мне без лука, пожалуйста, у меня от него жуткие газы, – сказала Джейн, укоризненно посмотрев на Кэла, как будто он тайно планировал испортить ей пищеварение. Кэл попытался сдержать улыбку и пошел за хот-догами.
Бетти и Фло с обожанием посмотрели ему вслед, напоминая двух наседок. Затем с военной точностью обе повернулись к Джейн. Фло, сидевшая рядом, толкнула ее локтем в бок:
– Не смей к нему приставать! Он не виноват, что у тебя газы от лука, ясно?
– Но я просто сказала…
– Да уж, – сердито посмотрела на нее Бетти, – ты-то должна бы знать, мадам Навозная Куча, со всем твоим высокомерием, что просто сказать тоже можно по-разному. Так?
– Верно, – добавила Фло, – и, если ты не перестанешь приставать к мальчику, я сверну тебе шею.
В первый раз за четыре года знакомства Бетти и Фло были единодушны.
Бетти пригрозила Джейн пальцем:
– По крайней мере, этот милый мальчик хоть иногда вывозит нас подышать свежим воздухом, это намного больше, чем могут сделать твои чертовы королевские связи, не так ли?
Джейн отодвинулась подальше, на случай, если Фло вздумается толкнуть ее еще раз, затем кивнула и принялась рыться в сумке в поисках платка.
Через несколько минут, прошедших в молчании, вернулся Кэл с хот-догами, а следом за ним шли Лоррейн, Люк и Мевис. Джейн взяла свой хот-дог, одарив Кэла такой широкой улыбкой, какой он никогда не видел на ее лице, а затем очень бурно его поблагодарила.
Проходя вдоль ряда, Мевис поздоровалась с женщинами. Она достаточно хорошо знала Бетти и Фло, так как те посещали ее занятия по керамике, проходившие раз в две недели у нее дома. К ее удивлению, Бетти, со своими толстыми пальцами-сосисками, была одной из ее лучших учениц, в то время как Фло, обычно более ловкая, была просто безнадежна. Джейн не ходила на занятия; она считала ниже своего достоинства пачкать руки в том, что когда-то было грязью.
Они снова уселись, только когда приехали Лэмсдоны и их друзья. Все опять принялись здороваться, и Кэл спросил Робби, где Керри.
– Она в раздевалке внизу, – ответил Робби.
– Ты что, думаешь, что она стартует прямо отсюда? – хмыкнул Микки.
Вместо ответа Кэл дернул Микки за ухо.
– Она ведь так хорошо бегает, я думал, что она стартует на полпути из Сандерленда, – парировал он.
Все засмеялись, а затем устроились поудобнее, так как начались кошачьи бега. Толпа ахнула, когда Магги из Ньюкасла упала на третьем шагу, и заревела от удовольствия, наблюдая за черной кошкой из Сандерленда, первой пришедшей к финишу.
В это время в раздевалке Керри спокойно переоделась, зашнуровала кроссовки и вышла на улицу, где, нервно покусывая ногти, сидел Стэн. Рядом с невозмутимой Керри он казался сплошным клубком нервов.
– Успокойся, победа будет за мной, – сказала она и присела рядом с ним.
– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Я перед каждым забегом так нервничаю. Кстати, симпатичный костюмчик.
– Еще бы! – Она посмотрела на него. – Я все же не понимаю, почему ты не дал мне выступить в менее важных соревнованиях, ты же знаешь, что там я бы точно победила.
– Я хочу увидеть их изумление, когда новичок выиграет такой крутой забег, – улыбнулся он.
– Ты прав, коварный, чертовски прав, – засмеялась Керри.
Они поговорили еще немного, затем час настал.
Керри перешагнула через стартовую колодку на третьей дорожке. Она была довольна. Ей всегда было все равно, откуда стартовать, так как она показывала один и тот же результат, бежала ли по внутренней или по внешней дорожке или даже посередине. Для нее это не имело никакого значения.
Она взглянула вверх, где должна была сидеть ее семья. Этот забег был предназначен для них и для того, чтобы весь мир увидел, что Лэмсдоны чего-то стоят. У Керри не было причин смотреть в ложу, где сидел ее отец и, незамеченный ею, пристально наблюдал за дочерью.
Прозвучал выстрел, и Керри оторвалась от земли. Она с самого начала захватила лидерство и даже успела усмехнуться про себя, пересекая линии, разделяющие дорожки, – она оторвалась уже на десять ярдов.
К концу первого круга отрыв составлял уже половину пройденной дистанции, а ее дыхание даже не сбилось. Она знала, что только одна участница может хоть немного к ней приблизиться – это была девочка из Силксворта. Продолжая лидировать, Керри сбавила ход. Она слышала только удары ног по дорожке практически в унисон с ровными ударами сердца, и продолжала поглощать метр за метром.
Оставался последний круг, и, как Керри и подозревала, девочка из Силксворта вырвалась вперед из общей массы, пытаясь ее догнать. Ни за что, подумала Керри. Победа будет моей. Она снова посмотрела вперед и, увидев финишную полосу, прибавила шагу.
Ради этого момента она и жила, представляя его в своих мечтах, и ничто не могло ей помешать. Ее сердце забилось чаще от удовольствия, которое она испытывала. Она – Керри Лэмсдон – пересечет эту линию, виднеющуюся впереди, и наконец станет той, которой так долго стремилась стать. Лучшей.
За десять шагов до финиша Керри захотелось остановиться и подпрыгнуть на месте от счастья, но она рванула вперед, чувствуя свежий прилив энергии, а ее сердце наполнилось до краев радостью и возбуждением.
Весь стадион поднялся, наблюдая за Керри, несущейся по дорожке. Ванесса рыдала, и Сандра положила руку ей на плечо, попутно вытирая собственные слезы. Дети сходили с ума, а Даррену казалось, что его мозг совершил мертвую петлю.
– Да! Да! Да! – не переставая кричал он.
Бетти умудрилась снова снести шляпу с головы мужчины, когда помогала Фло взобраться на сиденье, чтобы та попыталась что-то увидеть поверх толпы. Фло изображала свой вариант «волны», радостно подпрыгивая.
Керри улыбаясь во весь рот, пересекла финишную линию. Но потом что-то пошло не так. Она, споткнувшись на втором шаге за финишем, сложилась пополам, как мягкая тряпичная кукла. Люк, сидевший ближе всех к разыгрывающейся внизу сцене, побледнел, когда увидел, что вокруг тела девушки расплывается красная лужа.
Осознав, что что-то случилось с новой звездой, которая только что побила все мыслимые рекорды, толпа притихла. Ванесса, Люк, Сандра и Лоррейн растолкали всех на своем пути и поспешили вниз. Ванесса подбежала к дочери в то же время, что и врачи из больницы Святого Иоанна, которые едва смогли остановить ее и не позволили схватить Керри и положить к себе на колени. Ванесса все еще сражалась с ними, когда подбежали остальные.
Когда Кэл отвез старушек в дом престарелых и приехал в больницу, в комнате ожидания было полно людей. Осмотревшись, он кивнул Люку, на одном колене которого сидела Сьюзи, а на другом – Эмма. Даррен начал мерить комнатку шагами больше часа назад и до сих пор продолжал этим заниматься. Робби сидел, зажав голову руками, а рука Сандры лежала на его плече. Микки пытался подбодрить Клер, которая была на грани шока. Кроме того, здесь было много полицейских, тихо разговаривавших по углам, шептавших что-то по рации. Неудивительно, что их всех вызвали для расследования покушения в общественном месте.
Кэл подошел к Робби и заметил, что Ванесса и Лоррейн отсутствуют: наверное, они рядом с Керри, догадался он. Ванесса сомневалась, стоит ли Лоррейн ждать вместе с ней, пока Керри придет в себя, но та настаивала на необходимости расспросить Керри как можно скорее. Картер и еще несколько человек уже допрашивали людей, сидевших на той трибуне, откуда раздался выстрел.
Час спустя в комнате ожидания все оставалось по-прежнему, за исключением того, что к ожидающим присоединились Ванесса и Лоррейн. Керри делали сложную операцию по извлечению пули, застрявшей в плече, и ожидавшим казалось, что эта операция длится уже целую вечность.
В комнате повисла тишина. Говорить было не о чем – все, что можно, уже было сказано, и каждое слово приносило с собой отчаяние и боль. Все подняли глаза, когда в комнату наконец вошел доктор с очень мрачным выражением лица. Прежде чем он заговорил, Даррен закричал и, расталкивая всех на своем пути, выбежал из комнаты. Его душераздирающий вопль был заразителен, и Ванесса начала всхлипывать. На лице Клер был написан ужас, и она медленно подошла к двери вслед за Дарреном. Остальные выглядели напуганными и растерянными.
Доктор быстро поднял руку.
– Все хорошо. Пожалуйста, успокойтесь, – сказал он.
– С ней все в порядке? – сглотнула Ванесса.
– Да, миссис Лэмсдон. Оказалось немного сложнее, чем мы ожидали, но Керри уже перевезли из операционной в палату интенсивной терапии. Мы смогли успешно извлечь пулю, но девочка потеряла много крови. Она еще не пришла в себя…
– Что?! – Ванесса подскочила.
Врач снова поднял руку и продолжил:
– Это не повод для беспокойства в настоящий момент – еще очень рано. Ее жизненные показатели в норме, но, как я сказал, она потеряла много крови, и ее организму потребуется время, чтобы восстановиться. – Он замолчал на мгновение и осмотрелся. – Если она не проснется сама в течение следующих двух часов, тогда это может стать поводом для беспокойства…
– Она выкарабкается, – перебила его Ванесса. – Вы не знаете нашу Керри!
Все присутствующие в комнате согласно закивали.
– Упрямая, да?
– Необычайно, – ответила Сандра, поднимаясь и обнимая Ванессу за талию.
Врач снова осмотрелся и впервые, с тех пор как вошел в комнату, улыбнулся.
– Ну, тогда это существенно повлияет на скорость ее выздоровления, – сказал он.
– А она сможет… – Ванесса медлила. Она беспомощно посмотрела на членов семьи и друзей, пытаясь найти нужные слова для того, чтобы спросить о том, что она хотела узнать. – Она сможет заниматься бегом, доктор? Если нет, это ее убьет…
– Сейчас мы не можем этого знать. – Врач покачал головой. – Еще слишком рано. Сама рана заживет, оставив небольшой шрам, но пока невозможно сказать, насколько задет нерв. – Увидев их лица, он произнес более ободряюще: – Она молодая, здоровая девушка, и есть большая вероятность, что с помощью физиотерапии ее рука полностью восстановится. – Врач приветливо улыбнулся Ванессе: – Сейчас ей больше всего необходимы любовь и поддержка семьи, и мне кажется, что она получит это сполна.
Во время речи доктора Лоррейн наблюдала за Ванессой, по лицу которой пробежало сначала выражение страха, затем облегчения и, наконец, смирения.
Она встала и подошла к окну, из которого открывался вид на пробку на дороге.
Могло ли быть страшным совпадением, что с двумя дочерьми Ванессы случились такие жуткие несчастья в течение одной недели? И почему она казалась такой смиренной? Если бы Лоррейн была на ее месте, она бы кричала и бушевала, требуя, чтобы полиция нашла виновного.
А что касается виновного, то что это за мразь такая, которая развлекается, стреляя в шестнадцатилетнюю девочку, только что выигравшую забег?
Могли ли это быть соперники?
Например, тренер, вбивший себе в голову, что нужно застрелить тех, кто бегает лучше.
Лоррейн покачала головой, отказываясь от глупой версии, пришедшей ей на ум.
Нет, здесь что-то более серьезное, подумала она. Что-то, связанное с прошлым, я уверена.
Ведь слышала же она спор у них дома больше недели назад. Что Ванесса тогда сказала? «Я не могу сказать тебе, он всех нас убьет!» Жуткие слова. Что-то происходит в этой семье.
И я уж точно выясню, что именно.
Лоррейн вышла из комнаты ожидания и прошла по коридору в отделение интенсивной терапии. Тихонько открыв дверь, она подошла к кровати Керри.
Бедная девочка. Ее лицо было белее, чем обычно.
– Я доберусь до мерзавцев, – пробормотала Лоррейн так тихо, что шум аппаратов жизнеобеспечения, работающих в затемненной комнате, перекрыл ее голос. – Не беспокойся, Керри, просто поправляйся, ладно? Я обещаю, что этот негодяй еще помучается. Мне все равно, что он там за шишка и через кого мне придется переступить, чтобы добраться до него.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Глава двадцать восьмаяМиссис Арчер, едва сдерживая гаев, сидела в доме своей кузины Джил в Нью-Силксворте. Она так сильно ненавидела свою семью, что много лет назад прервала всякую связь с ними, но в особенности она терпеть не могла свою двоюродную сестру. Джил всегда была хорошенькой как конфетка. У нее были мягкие светлые волосы и огромные, как у ребенка, голубые глаза. От одного взгляда на нее начинало мутить. К тому же эта набитая дура вот уже десять лет была замужем за одним и тем же мужчиной, в доказательство чего по дому носилось полдюжины чумазых детишек.
Миссис Арчер пришлось прятаться здесь целую неделю. Неделю в аду, среди орущих детей и вонючих подгузников.
И это стоило ей двух сотен.
«Чертова хапуга, – подумала она. – Вот такая у меня семейка».
Неудивительно, что миссис Арчер столько времени держалась от них подальше.
Она украдкой осмотрелась. Дети ели кашу, как будто в последний раз в жизни, и расплескали почти целый галлон молока по столу.
Свиньи.
Джил стояла возле раковины, и ее толстый муж Олли обнимал ее за талию.
Похотливый кобель, она же снова забеременеет.
Миссис Арчер никогда не приходило в голову, что Джил и Олли по-прежнему любят друг друга и всегда хотели иметь такую большую семью. Она просто не могла понять этого чувства.
Вы только посмотрите на этого подхалима. Все они одинаковые, дай им палец – они тебе руку откусят.
Арчер мысленно поблагодарила Бога за то, что через полчаса будет избавлена от их общества.
«Мне очень повезет, если глаза мои никогда их больше не увидят», – подумала миссис Арчер.
Она отгрызла кусочек от черствого тоста и отразила рукой метко нацеленную в нее ложку. Женщина пристально посмотрела на запустившего ложку ребенка, пятилетнего Олли, такого же уродливого, как и его отец. Мальчик вздрогнул и неожиданно начал плакать.
Незаметно его пнув, миссис Арчер встала, пока Джил не поспешила к сыну.
– Я пойду соберу вещи, – сказала она им. – За мной скоро должны заехать.
– Слава богу, – сказала она Али двадцать минут спустя, когда садилась в машину. – Поспеши, пока эти уроды не решили, что я мало им заплатила.
Джил и ее семья стояли на крыльце и махали вслед отъезжавшей машине. Миссис Арчер помахала им в ответ – в конце концов, никогда не знаешь, когда они могут снова понадобиться.
Придурки.
– Надеюсь, мои деньги у тебя, – заявила он, когда Али свернул с улицы.
Он большим пальцем указал на заднее сиденье. Оглянувшись, миссис Арчер увидела темно-зеленый вещевой мешок.
– Хорошо, – улыбнулась она.
В это раннее воскресное утро улицы были свободны, и они легко успевали на лондонский поезд. Миссис Арчер откинулась на спинку сиденья и подумала о тех выводах, что она сделала во время своего недельного заточения. Она жалела лишь об одном – что не сбежала от Кингстона раньше. Она могла бы уйти тихо и спокойно, не торопясь, вместо того чтобы бежать в страхе и неделю прятаться у этих ухмыляющихся идиотов. И ей бы не пришлось платить Али целое состояние за то, что он действует за спиной Кингстона. Но стоит ей попасть в Лондон – и она будет свободна как птица и покинет эту проклятую страну.
И этот чертов безумец не сможет ее достать.
Возможно, она в свое время совершала дурные поступки, которые можно было бы назвать жестокими, но, по крайней мере, у нее были на это причины, например огромный банковский счет.
Вот Кингстон мог убить из прихоти. Просто потому что ему это нравилось.
И сейчас этот мерзавец охотится за ней.
Через пять минут они доехали до Доксфордского парка, и мысли миссис Арчер переключились с прошлого на будущее – на небольшой частный самолет, ожидавший ее в конце пути. Но когда Али, проехав мимо поворота на Дарем, направился в сторону Хоктона, будущее вдруг показалось ей куда менее определенным. Арчер почувствовала, как стрела, отравленная ядом, вонзилась в ее сердце.
– Куда, черт возьми, ты едешь? – спросила Арчер.
Али не обратил на нее внимания. Тогда она ударила по его руке:
– Куда ты меня везешь, чертов иуда?
Али хранил молчание.
Арчер охватила настоящая паника, и она дернула дверь, собираясь выпрыгнуть, но та была заперта.
– Остановись! Остановись сейчас же! – закричала миссис Арчер.
– Не могу, – сказал Али.
Где-то на задворках ее затуманенного страхом сознания она отметила тот факт, что Али заговорил впервые с того момента, как забрал ее.
– Сколько он тебе платит? – Миссис Арчер была готова заплатить вдвое больше, даже если бы это означало, что ей придется отказаться от пластической операции и жить с этим лицом до конца своей жизни. – Сколько? – требовала она ответа.
– Нисколько.
– Нисколько?! – Она была возмущена. – Я сказала, что заплачу тебе пять тысяч, а ты предаешь меня за просто так?
– За свою жизнь, если хочешь знать. А теперь заткнись, потому что он сказал, чтобы я треснул тебя, если ты будешь доставлять беспокойство.
– Только попробуй!
Али засмеялся. Но это был истерический смех. Он все еще боялся миссис Арчер и знал, каким образом она заработала свои деньги, помнил он и ее прозвище.
Мозг миссис Арчер напряженно работал в поисках решения. Она знала одно – что ей нельзя попасть в пункт назначения, куда бы эта машина ни направлялась. Она неожиданно набросилась на Али, впившись ногтями в его лицо и жалея, что у нее нет с собой ее кинжала.
Али закричал от боли и почти потерял контроль над машиной, свернув в сторону, чтобы объехать двух мотоциклистов, но все же умудрился выровнять ее и остаться на дороге. Затем он свернул с двустороннего шоссе на Вардис-Гараж и направился в сторону Ньюботтла, одной рукой отбиваясь от миссис Арчер, которая теперь пыталась выдернуть с корнем все его волосы. Неожиданно она сменила тактику, снова устремившись к его лицу. На этот раз ее палец вонзился прямо ему в глаз. Она сильно дернула, и кожа порвалась.
Закричав от зверской боли, полуослепший Али отпустил руль и набросился на нее. Машина завертелась на дороге и, влетев в забор, резко подскочила.
Али вылетел через лобовое стекло, так как не был привязан ремнем безопасности, а миссис Арчер дернуло в сторону, и она ударилась головой о дверь. Машина проехала еще несколько метров по полю, а затем медленно остановилась, увязнув в грязи. На несколько минут воцарилась тишина, затем оглушенная миссис Арчер застонала и с трудом открыла глаза. Увидев огромную дыру в лобовом стекле, она поняла, что случилось с Али. Чувствуя сильную пульсирующую боль в правом плече, Арчер приняла сидячее положение и выглянула из машины. Вокруг не было ничего, кроме поля. Она расстегнула ремень безопасности и повернулась, чтобы взять сумку с деньгами, за которую схватилась еще крепче, увидев Али.
Он лежал на земле лицом вниз. Она не знала, жив он или нет, и меньше всего об этом беспокоилась. Быстро дернув мешок и прижав его к груди, как новорожденного младенца, миссис Арчер выкарабкалась из машины. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и внимательно осмотрела местность вокруг себя.
И тут она увидела машину Ричарда Кингстона, мчащуюся по Хай-Лейн.
– О боже! – Развернувшись, миссис Арчер побежала в сторону леса.
Она пробежала около двухсот ярдов, когда услышала позади себя шаги. Она ускорила бег, но земля была влажной и вязкой после недавних дождей и тянула ее вниз, как будто каждый комочек земли старался ее удержать. Тяжелый мешок мешал ей, но она ни за что не хотела его бросить.
Миссис Арчер добралась до края леса, уже слышалось щебетанье птиц. Если бы она только смогла попасть туда и спрятаться среди деревьев, тогда у нее оставался бы какой-то шанс выжить. Но этому не суждено было случиться. До ближайшего дерева оставалось меньше ярда, когда преследователи ее настигли. Двое крепких мужчин, которых она никогда раньше не видела, обогнали ее. Один из них выбежал вперед, другой схватил сзади. Миссис Арчер сражалась, как могла, но она умело орудовала только ножом, и то, когда жертва была уже искалечена – чаще всего такими типами, как те двое, что скрутили ее.
Взяв женщину под руки, они потащили ее, вопившую и брыкавшуюся, через поле обратно к тому месту, где, облокотившись на свою машину, стоял Ричард Кингстон с саркастической ухмылкой, скривившей его тонкие губы.
Миссис Арчер дернула головой и попыталась сбросить с себя руки тяжеловесов, но только когда Кингстон кивнул им, они, как вымуштрованные солдаты, наконец отпустили ее.
Прижав мешок к груди, Арчер вызывающе посмотрела на Кингстона, заработав удар кулаком прямо по губам. Она задохнулась от боли, но не позволила себе заплакать, сплевывая на землю кровь и осколки передних зубов.
– Ты что, и правда думала, что сможешь сбежать? – произнес Ричард Кингстон. – Никто не уйдет от меня, ты должна бы это знать.
Ее рот представлял собой кровавое месиво, но Арчер подняла голову и снова посмотрела ему в лицо. Пусть ей суждено умереть не по своей воле, но если он ожидал, что она будет его умолять, то мерзавца ждал большой сюрприз.
– Хорошо провела время, прячась у своей кузины в Силксворте? – Эта фраза повергла ее в шок, и, увидев испуганное выражение ее лица, Кингстон засмеялся. – Ступая, уродливая женщина. Ты думаешь, что смогла бы от меня сбежать?
Застав миссис Арчер врасплох, он неожиданно бросился к ней и выдернул мешок из ее рук.
– Нет… – с трудом проговорила она опухшими губами, яростно пытаясь забрать мешок обратно.
Кингстон толкнул ее, и она тяжело упала на землю. Но даже лежа, она продолжала зловеще на него смотреть. Наблюдая за ней, Ричард снова засмеялся:
– Что ж, сука, я повидал достаточно важных шишек, которые были слабее тебя.
Повернув голову, миссис Арчер сплюнула кровь и высморкалась на его ботинки. Кингстон кивнул:
– На самом деле мне стоило бы убить тебя прямо сейчас. Но нет, я решил быть добрым.
У нее побежали мурашки по коже. Ричард Кингстон никогда в своей жизни не был добрым, и если он собирался им стать так поздно, то это значило, что кому-то будет очень плохо.
А здесь, на земле, у его ног валяется самый вероятный кандидат.
Он кивнул двум тяжеловесам, чтобы те садились в машину, и, когда они скрылись из виду, он бросил ей мешок с деньгами. Широко раскрыв глаза от удивления, она поймала его, не обращая внимания на вспышку боли, когда молния от мешка ударила ее по губам.
– Ты последняя дура, если думала, что сможешь меня обмануть, но ты была хорошим исполнителем. Тебе нужно было преподать урок, и я его преподал. Запомни вот что: только твое молчание спасет твою кузину и ее семейку от пламени ада. – Он постоял какое-то мгновение, затем развернулся и пошел прочь.
Ликующая миссис Арчер смотрела, как он уходит. В тот момент она его почти обожала и была готова сделать все, что он скажет. Она будет молчать. Но не из-за жирного Олли и своей сестрички. Ведь ее жизнь тоже была поставлена на карту.
У нее голова шла кругом от облегчения, и ей отчаянно захотелось посмотреть на свои деньги. Просто подержать их. Просто почувствовать их в своих руках. Едва в состоянии сдерживать возбуждение и забыв на минуту о боли, миссис Арчер, громко смеясь, расстегнула сумку. Но в следующее мгновение она уже кричала от ярости. В сумке лежали пачки нарезанных в форме двадцатифунтовых банкнот газет, а между ними выглядывала мумифицированная голова Джека Холланда.
Арчер все еще продолжала кричать, когда к месту аварии подъехала патрульная машина, и из нее вышли двое мужчин в полицейской форме.
Ванесса стояла у магазинчика за углом, куда она заходила за сигаретами. Сделав покупки, она с такой жадностью уставилась на прилавок с бутылками виски, водки и других спиртных напитков, что продавец нервно закашлялся и поспешил ее выпроводить. Ей так хотелось выпить, что она почти чувствовала вкус спиртного.
Повернувшись к Сандре, которая провела вместе с ней ночь в больнице. Ванесса грустно улыбнулась и, открыв пачку, предложила ей сигарету. Обе закурили, и Сандра задумчиво выпустила несколько колец дыма.
– Еще одно испытание, Вэнни, – наконец произнесла она.
Ванесса кивнула, зная, что ее подруга имела в виду алкоголь.
– Пойдем, – сказала она, – нам пора возвращаться, потому что, зная нашу Керри, можно предположить, что она уже проснулась и требует завтрак.
Вечером Керри ненадолго пришла в себя, но, по-видимому, никого не узнала и вскоре снова погрузилась в бессознательное состояние. Ее дыхание было спокойным, а лицо румяным, и врачи выражали сдержанный оптимизм. Полиция отчаянно хотела ее допросить, но, хотя ее состояние постепенно улучшалось, она еще не могла ни с кем разговаривать.
– Да, никто не может сломить нашу Керри, – согласно кивнула Сандра, когда они двинулись обратно. Но плечи Ванессы все же оставались опущенными. Они перешли улицу и вошли во двор больницы.
Чтобы попасть в палаты интенсивной терапии, нужно было пройти через родильное отделение, где они увидели молодого человека, который праздновал рождение дочери со всеми, кто проходил мимо. Ванесса не могла не вспомнить то грустное время, когда родилась Керри. Целых десять часов мучений, когда даже некого взять за руку, и в конце концов – кричащий краснолицый младенец.
Этот ребенок выглядел озлобленным даже в первые минуты своей жизни. Потом приехала Сандра – Боже, благослови ее. Она появилась с букетом цветов и маленьким Робби, цеплявшимся за ее юбку.
Во время беременности Ванесса не раз думала о том, чтобы избавиться от ребенка, которого носила. Меньше всего ей хотелось каждый день видеть напоминание об убийце ее мужа, а также о грубом изнасиловании, которому она подверглась. Все эти длинные девять месяцев она почти желала смерти своему ребенку. Тогда-то она и начала пить по-настоящему – бутылку за бутылкой, – но бабушкины сказки не сработали, по крайней мере с ней.
Позже, когда Ванесса осталась одна с новорожденной, ничего не изменилось. Она ненавидела дочь, ненавидела ее личико в форме сердечка и копну черных волос. Она думала о том, чтобы отдать Керри на удочерение, но Робби уже успел сильно привязаться к маленькой сестренке. К тому же вернуться домой вечером с девочкой было проще, чем без нее, – куда легче притвориться, что ребенок был желанным, чем смотреть в глаза всем сплетникам района. Наилучшим выходом было выдать ее за родную сестру Робби, хотя к тому времени, когда появились остальные дети, ее уже нисколько не интересовало, что подумают другие. Каждый новый ребенок обеспечивал едой остальных, и она могла какое-то время отдохнуть и восстановить силы.
Но тогда у нее были только Робби и Керри, и Ванесса постепенно – очень медленно – позволила беззащитному ребенку проникнуть в ее сердце. Сквозь выпивку и боль в глубине души она понимала, что не сможет расстаться со своей плотью и кровью. Да, видит Бог, девочка очень любила своего старшего брата. Еще будучи совсем малышкой, именно Керри успокаивала Робби, когда ему снились кошмары, в то время как его мать лежала в постели с Томом, Диком или Гарри – со всеми, кто готов был платить.
Недовольный и сердитый ребенок уже почти превратился в женщину.
«И я готова целовать землю, по которой она ходит», – подумала Ванесса.
В глубине души она знала, что именно Кингстон виноват в том, что ее дочь находилась в больнице. Она знала, что и Сандра так думает.
Но одно дело – знать о чем-то, и совершенно другое – сделать что-нибудь по этому поводу. А что она могла сделать?
Сандра скажет, что настало время рассказать все полиции, но убережет ли это остальных Лэмсдонов?
«Если я сделаю это, то навлеку на себя большие неприятности, а если не сделаю – то все равно окажусь в беде», – подумала Ванесса.
Она вздохнула и толчком открыла дверь отделения, не заметив озабоченного взгляда, который бросила на нее Сандра.
Они вошли в отделение интенсивной терапии и увидели множество улыбающихся лиц. Сердце Ванессы подпрыгнуло. Пожалуйста, безмолвно умоляла она, пусть эти улыбки предназначаются мне и моей детке.
– Она… она проснулась? – запинаясь, спросила она старшую медсестру.
– Конечно. Пять минут назад. Спросила, когда ей можно будет встать с постели. И еще – где кубок, который она выиграла.
– Вот это моя Керри! – закричала Ванесса и вместе с Сандрой помчалась в палату дочери.
Робби покормил детей и отправил их поиграть в парке во главе с Дарреном. Кэл и Микки провели здесь ночь, ожидая звонка на мобильный телефон Кэла, поэтому никто из них почти не спал.
– Никаких новостей – это тоже хорошо, – ободрила их Долли Смит, забежав к ним по дороге в магазин десять минут назад.
Микки готовил остальным бутерброды с беконом, в то время как Клер, отказавшаяся пойти с детьми, сидела, уставившись в пространство. Запах подгоревшего бекона, быстро распространился в гостиную, где Робби и Кэл смотрели телевизор, и в следующее мгновение туда вошел Микки, неся в руках тарелку с горой бутербродов.
– Они получились немного хрустящими, – сказал он.
– Хрустящими? – сказал Кэл, отщипывая от бекона черные кусочки.
– Так намного вкуснее, – пожал плечами Микки. – Клер, хочешь перекусить?
Он ткнул бутерброды ей под нос, чтобы привлечь ее внимание, и, постепенно вернувшись на землю, Клер взяла себе ломтик.
Когда зазвонил телефон Кэла, все вздрогнули, а Микки чуть не выронил тарелку.
– Я вас плохо слышу, вы не могли бы говорить громче? На линии помехи!
Все трое уставились на него, как будто пытаясь совместными усилиями заставить его сказать то, что они хотели услышать.
Кэл повесил трубку и издал вопль радости:
– Керри проснулась! Она разговаривает! Она хочет домой!
Робби заплакал.
– Я не могу в это поверить, – с трудом проговорил он, так как ком застрял у него в горле. – Я просто не могу в это поверить. Наконец-то все будет хорошо.