Текст книги "Беги домой"

Автор книги: Шейла Куигли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Микки сел.

Ванесса вздохнула, взвешивая все за и против и выбирая слова, которые не причинили бы боли. Таких слов не было.

Она решила, что единственно верный путь – это сказать все сразу и без утайки. В детали она будет вдаваться позже. И Ванесса начала:

– Когда мы не смогли отдать долги, Ричард Кингстон, чтобы отомстить мне за то, что я его отвергла, приказал убить твоего отца. Прости, сынок, что я говорю это вот так.

Робби встал и начал мерить комнату шагами, лицо его было белее мела.

Плотину прорвало, и Ванессу было не остановить.

– Я уверена, что один из найденных трупов – твой отец. И я точно знаю, что один из них – труп Джека Холланда, который отказался убить тебя.

Голос Робби был полон изумления, когда он закричал:

– Убить меня?! Ты говоришь, что отец Марка приказал меня убить? Он же был нам вроде дяди, и он приказал меня убить?

– Теперь ты понимаешь, что это за человек и с чем мы имеем дело.

Керри уставилась на мать.

– Итак, – произнесла Керри после минутного размышления, – мы ведь и о моем отце говорим, да? Значит, я влюбилась в парня, чей отец убил моего?

– Солнышко, я всегда тебе говорила, что отец Робби – это и твой отец. Но это не так, прости.

– Тогда кто он, черт возьми?

Ванесса надолго замолчала. Вот уж когда ей действительно нужно было выпить. Но если ей удастся продержаться следующие полчаса, то она навсегда останется трезвенницей.

– Ну? – нетерпеливо переспросила Керри.

– Ричард Кингстон.

– Что?! – вскрикнула Керри.

Ванесса разрыдалась и закрыла лицо руками.

– Керри, пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Он изнасиловал меня в ту ночь, когда они пришли за Большим Робби. Я ничего не могла сделать, абсолютно ничего. Он убил бы Робби своими собственными холеными ручками, если бы я попыталась его остановить.

На мгновение в комнате повисла тишина, такая густая, что ее можно было потрогать. Затем Керри издала нечеловеческий вопль. Она надрывно кричала «Нет!» снова и снова. Керри убежала в кухню и начала швырять в стену все, что попадалось ей под руку: Кружки, тарелки, чайник, кастрюли. Когда на кухне все было уничтожено, она сделала единственное, что могла, – побежала.

В наступившей тишине раздался всхлип. Ванесса посмотрела на Сандру, тихо плачущую в уголке. Всхлипывал Микки, который сидел, обхватив голову руками, его худенькие плечи время от времени вздрагивали.

– Почему ты не сообщила в полицию, мама? – спросил Робби. – Почему ты просто не пошла к копам?

Ванесса вздохнула:

– Потому что мы с тобой никогда бы не увидели белого света, если бы я не поклялась твоей жизнью. Он сказал, что превратит мою жизнь в ад, и этот мерзавец сдержал свое слово. Но это случилось много лет назад и давно уже быльем поросло. Ничего хорошего нет в том, чтобы копаться в старом белье. Мне очень жаль, что вам пришлось все узнать.

Поднявшись, она подошла к своему сыну и взяла его за руку.

– Я должна была думать о тебе, Робби, – сказала она. – Ты был таким маленьким. Ты должен был остаться жив. Я думала только о тебе.

От братьев Белмонт Даррен и Кенни пошли прямо в полицейский участок, где нерешительно попросили позвать черного копа. Оказалось, что там работало по крайней мере полдюжины чернокожих полицейских, но путем исключения удалось выяснить, кто именно им был нужен.

Дежурный сержант пытался заставить мальчиков сказать, зачем они хотели его видеть, но ребята были непреклонны и отказались говорить до тех пор, пока не приехал Люк. Он привез Кэти и других свидетелей для опознания.

Увидев в приемной двух маленьких мальчиков, Люк решил, что речь пойдет о запугивании со стороны старших детей или об украденном футбольном мяче. Но через несколько минут он понял, что дело серьезное, и вызвал по рации Лоррейн.

Когда Лоррейн вернулась в участок, Люк уже выписал ордер на арест Стиви, а еще через полчаса они отправились с рейдом в «Голубой лев», где, по их сведениям, находился подозреваемый.

Три полицейские машины с визгом остановились возле бара, не подозревая, что за ними наблюдают. Керри, одинокая и несчастная, сидела на вершине холма и смотрела на то, что происходило внизу. Она выбилась из сил и присела, ее грудь вздымалась, она продолжала всхлипывать. Керри ненадолго отвлеклась, когда полицейские увозили Стиви и Джейсона.

– Скатертью дорожка, – прошептала она сквозь слезы и снова уткнулась головой в колени.

Она не знала, что ей делать. Или даже, что думать.

Одно дело, когда тебе говорят, что твой отец был не тот, кто ты думала, а совершенно другой человек.

Другое дело, когда в следующий момент на тебя вываливают информацию, что этот человек – настоящий гангстер, хуже, чем даже мафия.

А на закуску тебе сообщают, что он убил человека, которого ты считала своим отцом. И что он изнасиловал твою мать.

Мой отец – убийца. А моя мать никогда меня не хотела. Неудивительно, что она меня ненавидит – должно быть, я каждый день напоминаю ей, что сделал этот негодяй.

Вся история похожа на ночной кошмар.

А Марк, первый молодой человек, который по-настоящему ей понравился, что с ним? Она тихо застонала, а затем крикнула ветру:

– Он мой брат! О боже! А наш папаша – моральный урод и убийца!

Керри била кулаком по траве, злые слезы катились по ее лицу. В глубине души она знала, что Ванесса ее не ненавидит, но ее мир рушился на кусочки, а мысли разбегались в разные стороны, пока она пыталась найти смысл в происходящем.

«Неудивительно, что Робби не мог найти работу, бедняжка. Готова поспорить, что этот злодей руководил всей нашей жизнью, а мы об этом даже не подозревали», – подумала Керри.

Какая-то мысль возникла у нее в подсознании, но она не смогла за нее зацепиться. Потом Керри вспомнила о фотографии, которую видела несколько часов назад. И поняла, почему лицо Ричарда Кингстона показалось ей знакомым.

Это был тот человек, который смотрел, как она бегала. Чертов подлец!

Керри глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Поднявшись, она посмотрела на Сихиллс и подумала, что из всех семейных тайн их тайна – тайна века.

Она медленно побрела к дому. Керри немного успокоилась, но ее терзали угрызения совести.

Я опять напортачила. В кухне из посуды почти ничего не осталось, а ведь мама ни в чем не виновата. Во всем виноват этот псих. И нашу Клер до сих пор не нашли, бог знает, что с ней случилось. Керри не смогла сдержать вновь набежавших слез. Трудно было представить, что все когда-нибудь встанет на свои места.

Глава двадцать четвертая

Клер и Джейд серьезно беспокоились за Трейси. Ее дыхание сопровождалось странными звуками, порез над правым глазом все еще кровоточил. Донна тихо постанывала, вряд ли осознавая, что происходит.

Когда Хохотун потерял самообладание, Клер отлетела вправо, а Джейд – влево. Донна, по счастливому стечению обстоятельств, тоже легко отделалась. А Трейси, которая замкнулась в своем маленьком мирке, где не было места жестокой реальности, приняла на себя основной удар.

Хохотун хлестал ее снова и снова. Каждый раз, когда толстый черный ремень опускался, тело Трейси вздрагивало, напоминая деревянную марионетку, управляемую эпилептиком.

Последний удар был таким яростным и сильным, что ремень выскочил из рук Хохотуна и пряжка задела лицо Трейси.

Клер понимала, что, если бы в этот момент не вошел второй тюремщик, этот зверь снова поднял бы ремень и забил девушку до смерти. А затем принялся бы за остальных. Клер никогда в своей жизни не видела, чтобы человек был так взбешен. Если бы она уже не была напугана тем, что с ней случилось, то, вероятно, умерла бы от страха из-за того, что этот псих сделал с Трейси.

А сейчас вместе с ужасом пришло и чувство вины. Если бы Клер не попыталась убежать, Трейси не попала бы под его гнев. Слава богу, второй бандит сумел утихомирить этого маньяка: по крайней мере, Трейси была еще жива.

Клер наблюдала, как Тихоня разжег косячок, сделал затяжку и передал приятелю. Хохотун, все еще зло ворча, взял его и уединился в дальнем углу. Судя по тому, как он дергался, она поняла, что ярость его окончательно не утихла.

Его гнев был загнан внутрь, но Клер знала, что он может вспыхнуть в любой момент. Она попыталась свернуться еще плотнее, чтобы уменьшить свои шансы стать его следующей жертвой, и увидела, что второй погрозил Хохотуну пальцем. Затем он внимательно посмотрел на Трейси, как будто вычисляя потерю в фунтах стерлингах. Пожав плечами, он снял пальто и набросил на притихшую неподвижную девушку.

Когда он отвернулся и направился к своему напарнику, Клер мельком глянула на Донну. Она еще раньше заметила, что в глазах Донны появился тот же безнадежный взгляд, какой все эти дни был у Трейси: как будто надежды больше не было и не оставалось ничего, кроме как отключиться.

Клер боялась, что она была права.

Она потихоньку попыталась сесть, кусая губы, чтобы не выпустить рвущийся из горла крик, так как каждое движение отдавалось болью во всем теле. Обхватив ноющую голову руками, она обдумала то, что узнала за этот день.

Их должны были продать в полночь. Она собрала сведения по крупицам, когда Тихоня спорил со своим бешеным другом.

Кому – или даже куда – черт его знает… Эта мысль напугала ее. Полночь.

Сохранит ли она рассудок к этому времени?

Ее предшественницы испытывали такой же ужас?

Тело Клер задрожало, и было такое ощущение, что ее мозг тоже трясется от страха.

Она никогда больше не увидит свою семью.

Никогда больше не встанет утром первая, чтобы попасть в ванную, прежде чем кто-нибудь ее займет.

Никогда больше не будет сидеть в темноте, когда нет денег, чтобы заплатить за свет, хрустеть чипсами и слушать истории, которые всегда считала такими скучными: россказни Даррена о кровожадном пришельце, путаные сказки о феях, которые пыталась рассказать Сьюзи, и вечные «Три поросенка» Эммы.

А потом что-нибудь рассказывала она. Пусть Керри притворялась, будто устала до смерти. Клер отдала бы все, чтобы оказаться сейчас дома, она бы даже пообещала никогда не ругаться с сестрой.

Она снова начала плакать. Тихие, безнадежные слезы текли по ее лицу. «Может быть» больше не существовало.

Клер повалилась на пол, как тряпичная кукла, и свернулась калачиком. В глубине души она знала, что отправляется по тому же пути, что и девушки, которые сбились в одну кучу рядом с ней.

В течение последних трех дней она прошла через страх, боль, через все плохое, что может выпасть на долю человека. Но она надеялась.

Но сейчас – сейчас не осталось даже надежды.

Ничего.

Вернувшись в участок, Лоррейн расколола Стиви меньше чем за пять минут. Все, что для этого понадобилось, – это пакетик с героином. Только увидев наркотик, Стиви начал лепетать, как пятилетний мальчуган, только что вернувшийся после первого дня в школе и горящий желанием рассказать маме все подробности.

Он закричал, когда Лоррейн уронила пакетик на пол. А потом еще раз, когда она каблуком вдавила его в пол. Кинувшись за ним, Стиви изогнулся, как первоклассный акробат, пытаясь облизать ковер.

С отвращением Люк поднял его и снова усадил на стул.

– Итак, – сказала Лоррейн, – ты продаешь наркотики детям, так?

– Это не я. Это миссис Арчер. Она грозилась, что убьет меня, если я не буду этого делать. Это она вам нужна. Она и Брэд. И Джейсон Смит, который обворовывает этих «бандитов».

Стиви добавил это в отчаянной попытке отвлечь их внимание от себя, но ему не стоило беспокоиться, потому что при упоминании Брэда Лоррейн и Люк переглянулись. Если Стиви знал Брэда, это могло означать, что они на верном пути.

– Расскажи мне, – потребовала Лоррейн, – кто такой Брэд и что ты о нем знаешь?

Стиви хитро на нее посмотрел:

– А сколько это будет стоить?

Лоррейн в мгновение ока вскочила со стула и схватила его за горло. Тряся его, она закричала ему в лицо:

– Сколько будет стоить?! От тебя, маленькая сволочь, зависят четыре невинные жизни, и если ты думаешь, что у меня есть время играть в твои игры, то даже и не мечтай!

Стиви задрожал, не выдержав напора Лоррейн, и через несколько минут все было кончено. Пытаясь спасти свою шкуру, он запел как соловей. Стиви не только обвинил миссис Арчер в торговле наркотиками, но также рассказал им все, что слышал, о грязной торговле людьми и где это должно было происходить. Чувствуя отвращение, Лоррейн приказала вколоть ему дозу и отправить обратно в камеру.

Через несколько секунд после того, как хныкающего Стиви увели, в комнату ворвался Картер.

– Босс, – улыбаясь во весь рот, сказал он, прежде чем Лоррейн успела спросить его, в чем дело, – Кэти Джекс опознала Брэда.

Лоррейн в счастливом возбуждении ударила кулаком по воздуху и повернулась к Люку.

– Знаешь что, Люк? – сказала она. – Наконец-то мы на верном пути! Остается только надеяться, что еще не поздно.

Когда Даррен вернулся из полицейского участка домой, он обнаружил на кухне Керри, ползающую на четвереньках и разгребающую груду разбитой посуды.

– Что здесь случилось, Керри? – спросил он. – Сюда что, космический корабль приземлился?

– Я тебе дам космический корабль, болван! Отстань!

Даррену не нужно было говорить дважды – Керри явно была не в духе.

– Привет, мама! – закричал он, войдя в гостиную. Увидев, что Эмма и Сьюзи прижались к Ванессе, он втиснулся между ними.

Ванесса взъерошила Даррену волосы:

– Привет, сынок. Дай пять! – Их ладошки соприкоснулись в воздухе.

В следующее мгновение вошла Сандра, неся в руках хозяйственную сумку.

– Вот, Робби, – она передала ему сумку, – здесь кое-какие чашки и тарелки, которые я все равно собиралась выбрасывать. Некоторые из них слегка надтреснуты, но вы можете ими попользоваться, пока не купите новые.

Она не стала добавлять «когда у вас появится такая возможность», хотя и догадалась, что Ванесса подумала о том же.

– Сандра, ты ведь никогда ничего не выбрасываешь, – с нежной улыбкой укорила ее подруга. И Сандра заметила, насколько та помолодела и посвежела, поделившись своей тайной.

– Дети, хотите пирога? – спросил Робби. – Теперь у нас есть тарелки, чтобы его положить.

– Что за пирог? – подозрительно спросила Эмма.

– От Долли.

– Хотим! – хором закричали все трое.

– Значит, она вернулась? – шепотом спросила Сандра.

Ванесса кивнула и указала на кухню. От Даррена не ускользнул этот обмен репликами, но в тот момент его голова была занята двумя вещами. Во-первых, мама наконец-то была дома. А во-вторых, сейчас он отведает самого лучшего пирога в мире.

Когда Робби вернулся с кухни, Ванесса воспользовалась возможностью покинуть ненадолго младших детей и поговорить с дочерью.

Она вошла в кухню, и Керри, выронив сумку с разбитой посудой, кинулась в объятия матери.

– Прости, мама, – всхлипнула она, – но это меня просто доконало. Как ему удалось выйти сухим из воды? То, что он сделал, – ужасно.

– Я знаю, знаю, малыш. Но поверь мне, такое случается. Некоторые люди уходят от наказания за убийство, и, что самое грустное, – мы практически ничего не можем с этим поделать. Против таких, как он, у нас шансов нет.

– Но я все же не понимаю…

– Страх, детка. Страх и деньги. Вот что управляет миром. Кто рискнет посадить таких, как он, в тюрьму, когда он может дотянуться куда угодно? Это не похоже на то, как мы с Сандрой разругаемся, а затем все уладим и забудем. Этот не забывает ничего. Только не он. – Она печально покачала головой. – Однажды, когда пелена уже начала спадать с наших глаз, но мы еще не осознавали, что это за человек, Сюзанна мне сказала, что он ведет книгу, в которую записывает имена. Он начинал ее тогда, когда еще был ребенком, – одно или два имени принадлежат его старым учителям, которые чем-то его обидели.

– Он больной.

– Не спорю. Но вначале он был таким очаровательным со мной и с Сюзанной. Насколько я помню, они спорили только по поводу его поездок на сафари. Сюзанна любила животных и не могла видеть, как он охотится на них, не говоря уже о том, чтобы делать из них чучела и расставлять по всему дому.

– Да уж, я ее не виню. Я бы чувствовала то же самое. Он псих, мама, настоящий псих.

Ванесса кивнула.

– Но запомни: такие люди умудряются быть выше законов. Они нанимают людей для грязной работы, а сами живут в своем собственном мире, о котором такие, как мы, можем только мечтать. Они получают то, что хотят, и тогда, когда хотят.

– Но он не получил тебя, мама, ты устояла перед ним.

– Да, и посмотри, какой ценой мне пришлось за это заплатить. В конце концов он победил.

– Нет, не победил! В этом и смысл, неужели ты не видишь? Ты ничего ему не дала, мама. Ему пришлось это украсть!

Ванесса удивленно посмотрела на Керри, обдумывая то, что та только что сказала. Затем, покачав головой, она улыбнулась:

– Устами младенца…

– Что?

– Старая поговорка. Иди сюда, солнышко.

Ванесса протянула руки, и Керри нырнула в ее объятия. Все еще прижимаясь к матери, она спросила:

– Мам, как ты думаешь, он может стоять за исчезновением нашей Клер?

– Нет, девочка, это старая история. Теперь уже все в прошлом. Просто выброси его из головы.

– Готова поспорить, что эта женщина, Робокоп, не испугалась бы типов вроде этого умалишенного.

– Керри!.. – Ванесса испугалась того, в каком направлении заработал мозг дочери, и внезапно почувствовала сильное желание чего-нибудь выпить, все равно чего. Несколько раз глубоко вздохнув и заставив себя сосредоточиться на проблемах сегодняшних, она поборола в себе искушение и сказала: – Ты должна пообещать мне, что ничего ей не скажешь. То, что я тебе рассказала, было давно. Копание в прошлом не принесет нам ничего хорошего. Обещай мне.

– Хорошо, не буду.

Если Ванесса и отнеслась слегка подозрительно к тому, как легко Керри отступила, то оставила это при себе, не желая потерять только что приобретенную близость.

Лоррейн и Люк остановились на улице, где находилось похоронное бюро. Люк пересчитал полицейские машины, стоявшие без опознавательных знаков.

– Все здесь, босс, – доложил он.

– Хорошо. Ты только посмотри на это. Кто бы мог подумать? Чертово похоронное бюро. Бог знает, в каком состоянии находятся бедные девочки. Люк, будь готовым ко всему, мы можем обнаружить все, что угодно.

Лоррейн открыла дверь и вышла из машины, дав сигнал двигаться десятку вооруженных полицейских отрядов.

Клер снился дом. Ей снилось, как она сражалась за одеяло холодной ночью, а потом сдавалась и прижималась к своим сестрам. Снилось, как она дралась с Дарреном за последний тост, а Эмма выхватила его у нее из рук и тут же проглотила. Ежегодная поездка на Сиберн-Бич смешалась в ее мыслях со сбором черной смородины. Все лицо Эммы было покрыто багровыми пятнами. Снилась Керри, бегущая по дорожке и выбивающая ритм ногами все громче и громче. Бум. Бум.Клер зашевелилась во сне и тихо застонала, в то время как ноги Керри становились все больше и больше, а звук постоянно нарастал.

Клер открыла глаза. Было темно, очень темно, а шум стоял оглушительный. Обессиленная Клер медленно села. Она была так слаба, что даже не чувствовала боли.

Несколько дней назад ей казалось, что ее сердце ушло так глубоко в пятки, что дальше некуда, но сейчас она поняла, что это был не предел.

Клер протерла глаза, но и это потребовало определенных усилий, и она с глубоким вздохом уронила руки. Это был конец: она знала, что на борьбу сил у нее больше не осталось.

Вот они и пришли.

Девушка беспомощно всхлипнула. Это несправедливо, чертовски несправедливо. Что она сделала, чтобы заслужить такое?

– Пожалуйста, я хочу домой, – пробормотала она, ее приглушенные всхлипы напоминали рыдания потерявшегося трехлетнего ребенка.

Затем послышался еще один громкий удар, и на короткое мгновение комнату залило светом.

Клер открыла рот от удивления: ей показалось, что прямо перед ней Хохотуна швырнули на пол и надели на него наручники, но это не могло быть правдой.

Клер затрясла головой, всхлипнула в последний раз и снова свернулась калачиком. Ее мозг, изголодавшийся не меньше, чем ее тело, не принимал в расчет то, что она видела, а вместо этого пытался убедить ее, что она, должно быть, умерла. А потом самый красивый на свете ангел, со светлыми, ниспадающими на плечи волосами, улыбаясь, склонился над ней.

Клер видела сочувствие в глазах ангела и, потянувшись, дотронулась рукой до этого прекрасного лица.

– Спасибо, – прошептала она, и глаза ее закрылись.

Глава двадцать пятая

– Мам?

– Что, Даррен? – Ванесса подняла глаза от газеты, которую читала, чтобы отвлечься от проблем, а в особенности от постоянной тяги к спиртному.

– Те двое полицейских идут к дому.

– Так поздно? – Ванесса нахмурилась. – Впусти их, сынок, они хорошие ребята. – Она скрестила пальцы, прошептав слова, которые до нее произносили многие родители, чьи дети исчезли: – Боже, пожалуйста, пусть это будут хорошие новости. Пусть они скажут, что нашли мою девочку целой и невредимой.

В глубине души Ванесса знала, что если Клер ранена или, не дай бог, мертва, то ей конец. Этого она не вынесет.

Минуту спустя Лоррейн и Люк уже стояли в прихожей и широко улыбались, заглядывая в тревожные лица собравшихся.

Сердце Ванессы бешено колотилось, дышать становилось все тяжелее. Она медленно поднялась с кресла и ступила навстречу Лоррейн.

Лоррейн вошла в комнату, улыбка на ее лице расползлась до ушей, и она кивнула.

– О! – Ванессу переполняли чувства, и она прикрыла рот рукой. У нее подкосились ноги, и Люк кинулся к ней как раз вовремя, чтобы успеть подхватить. Он осторожно усадил ее обратно в кресло.

– С ней все будет в порядке, Ванесса, – сказала Лоррейн. – Она в больнице, и я заехала, чтобы отвезти вас к ней.

– И меня! – хором крикнули младшие Лэмсдоны, которые тоже слушали затаив дыхание.

Неожиданно шум стал оглушающим, так как все дети вскочили и закружились в танце. Лоррейн закрыла уши руками, а Сьюзи подбежала к ней и обхватила ручонками.

Улыбающийся Микки попытался сделать то же самое, но Лоррейн весело погрозила ему пальцем.

Керри ушла на встречу со своим тренером, и Люк решил ее дождаться. Ванесса, конечно, могла думать, что ее дочь оставит прошлое в покое, но Керри была решительно настроена копать дальше. Она не могла избавиться от образа Ричарда Кингстона, следящего за ней на беговой дорожке, и была убеждена, что Стэн знает больше, чем говорит.

Люку не терпелось сообщить Керри, что ее сестра в безопасности, – не слишком часто в его работе приходится приносить добрые вести. Ожидая ее, он сидел на ступеньках и наблюдал за окружающим его крошечным мирком Сихиллса. Как только машины, увозящие Лэмсдонов, Сандру и Микки, очистили улицу. Люк увидел Джоша Андерли, который сосчитал все заборы, возвращаясь домой после очередной пьянки. Андерли жил за углом вместе с пятью сыновьями, от шести до семнадцати лет.

Хотя этот тип напивался почти каждый день, Люку было его жаль. Так ведь было не всегда. Его жену Марию убили четыре года назад, и они до сих пор не нашли мерзавца, который это сделал. Казалось, что для Андерли единственный способ справиться с потерей – это смотреть на мир через дно стакана.

Вообще-то он не был буйным, когда пил, но однажды Люк видел, как Андерли потерял контроль над собой. Это случилось больше года назад. Андерли пришел забирать своего четырнадцатилетнего сына Криса, который три часа просидел в участке: парень попался на магазинной краже в Вулвортсе. Они даже не успели покинуть камеру, как Джош взорвался. Он двигался так быстро, что ни Люк, ни Крис не заметили его кулака, пока он не въехал прямо в челюсть мальчика. Завершилось это еще тремя часами в лазарете, но уже через неделю Крис получил работу разносчика газет и нашел новых друзей. С тех пор он больше не попадал в неприятности.

Люк ухмыльнулся, когда Андерли упал, проходя через калитку. В течение следующих нескольких минут он пытался подняться, осыпая проклятиями злополучную калитку. Затем, пошатываясь, беззаботно направился дальше по улице.

В воскресенье, однако, все будет по-другому. По воскресеньям с утра они ходили на могилу Марии. Начиная с одиннадцати часов Андерли осаждал участок постоянными телефонными звонками, спрашивая, нашли ли ублюдки копы убийцу его жены.

Следующей появилась Долли Смит, которая шла, опустив голову, быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Не было сомнений, она спешила в участок, чтобы выручить своего сына из беды.

Ей незачем было волноваться, ее дорогой мальчик умудрился выйти сухим из воды. У полиции ничего на него было, если бы, конечно, не объявилась миссис Арчер и не обвинила его в воровстве, но и Люк, и Лоррейн сомневались, что такое может случиться.

Все, что они могли повесить на Джейсона, – это незаконные собачьи бои, но даже если бы им это удалось – и если бы дело дошло до суда – самое большое, что он получил бы, – это год условно или общественные работы.

Стиви, несмотря на его юный возраст, грозил приличный тюремный срок. А Брэд и его сообщники должны, по справедливости, получить пожизненное заключение. Это и случилось бы в том мире, где с виновными обращаются так, как они того заслуживают, а не в этом, где все чаще расплачиваться приходится пострадавшему, а пожизненное заключение редко длится всю жизнь.

Главный злодей, по-видимому, снова окажется безнаказанным. Никто не мог назвать его имя; все заявляли, что получали приказы исключительно через миссис Арчер, которая, к сожалению, исчезла без следа. Был выписан ордер на ее арест, полицейские проверяли аэропорты и паромные терминалы, но Люк не был уверен, что они ее найдут. Хотя – Люк улыбнулся, вспоминая, – Лоррейн поклялась, что не будет знать покоя, пока не поймает ее. Она заявила, что, когда Арчер будет у нее в руках, она буквально вытрясет из нее, кто управлял всей этой кровавой группировкой. Лоррейн считала, что это был тот самый главарь, который смог избежать наказания много лет назад, и Люк был склонен с ней согласиться.

Лоррейн. Имя вызвало в его воображении образ той, в которую Люк был безумно влюблен с первого дня их знакомства. «Да она на меня и не посмотрит, – думал он. – С какой стати, когда она замужем за таким красавчиком?»

Люк знал, что Лоррейн была чем-то сильно обеспокоена в последнее время, и его обижало, что она не доверилась ему. За все эти годы они столько пережили вместе! Он не мог поверить, будто Лоррейн не знала, что всегда может на него положиться и что все останется между ними. Люк мог думать только о том, что она недостаточно ему доверяет, и это ранило его в самое сердце.

Вздохнув, он оторвал взгляд от кучи сорняков и увидел мистера Скиллинса, который разговаривал с братьями Джили Белмонт. Младший из них угрожающе размахивал руками, но было очевидно, что его кулаки направлены не на мистера Скиллинса, а наглядно описывают, что он сделает с мерзавцем, из-за которого его сестра попала в больницу, когда он до него доберется.

Слава богу, с девочкой все будет в порядке. И да поможет Бог Стиви, если он когда-нибудь встретится с ее братом.

Десять минут спустя Люк все еще стоял у дома, напевая «Отель „Калифорния“» и снова и снова возвращаясь мыслями к боссу. И тут он увидел Керри в начале улицы. В кои-то веки она не бежала; Люк заметил, как глубоко она была погружена в свои мысли.

Керри беспощадно пытала своего тренера. Но он клялся, что не знает человека, который несколько дней назад приезжал на стадион в шикарной машине.

«Нет, он точно здесь раньше не был».

«Нет, он больше ничего не сказал».

– Как же, так я и поверила, – пробормотала Керри, ничего не замечая вокруг себя. Она открыла калитку и направилась к дому.

На фотографии с Марком и Сюзанной определенно был он, и мистер Лживый Тренер может отрицать это до посинения. «Это точно был тот ублюдок, – подумала Керри. – Я сразу заметила, что в нем есть что-то подозрительное».

– Привет, Керри.

Керри вздрогнула. Меньше всего она ожидала увидеть на крыльце своего дома полицейского.

– О господи, вы меня испугали до полусмерти, – сказала она. Люк улыбнулся, и сердце девушки учащенно забилось в надежде. Керри затаила дыхание, а затем победно закричала: – Вы нашли ее!

– Ага, – кивнул Люк. – С Клер все в порядке, а я тебя жду тут уже сто лет.

– Где она? – Керри переступала с ноги на ногу, как будто готовилась к старту, и мысли о враге ненадолго ушли на задний план.

– Клер в больнице. – Люк увидел огорченное лицо Керри и успокаивающе поднял руку: – Это только на день-два, с ней все будет в порядке.

Керри с трудом сдержалась, чтобы не задушить этого замечательного копа в объятиях.

– А мама и остальные уже уехали? – спросила она.

– Добрых полчаса назад.

– Так чего мы ждем? – закричала она и, развернувшись, побежала обратно. – Быстрее же, нечего прохлаждаться!

Улыбаясь, Люк последовал за ней к своей машине.

Даррену наконец-то удалось растолкать остальных и схватить Клер за руку. Он знал, что на его лице застыло глупое выражение, но он был безумно рад видеть сестру. Даррен чувствовал себя на седьмом небе – и даже выше.

– Привет, Даррен. – Клер слабо улыбнулась, радуясь встрече не меньше, чем брат. В течение последнего часа ее душа совершила путь из ада в рай.

– Привет, сестренка, – это все, что он мог сказать. Мальчик сжал ее руку так сильно, что она чуть не онемела.

– А как остальные девочки? – спросила Ванесса, нежно гладя Клер по голове. Она до сих пор не могла поверить, что ее дочь снова с ней.

– Врачи говорят, что с Джейд все будет в порядке, как и со мной. И с Донной, возможно, тоже, после того как она немного отдохнет и придет в себя. Но они ничего не говорят мне о Трейси. – Она взяла мать за руку. – Я очень беспокоюсь за нее, мама. Ты можешь узнать, что происходит?

В палату вошла Лоррейн и, услышав последний вопрос Клер, тихо сказала:

– Она очень плоха, Клер. Бедную девочку сильно избили. Кроме того, она замкнулась в себе и, возможно, даже не понимает, что ее спасли. Врачи хотят перевезти Джейд к тебе в палату сегодня вечером, чтобы вы вдвоем навестили Трейси и попытались помочь вернуть ее к реальности.

Клер ничего не сказала, но, когда она снова опустилась на подушку, ее глаза наполнились слезами. Несмотря на радость от встречи с семьей, она все еще была очень ранима. Врачи утверждали, что ее физическое состояние было на удивление хорошим, учитывая обстоятельства, но предупредили, что на лечение психологической травмы может уйти много времени.

– Все хорошо, солнышко. – Ванесса погладила Клер по голове. – Теперь ты в безопасности.

– Я знаю, мама, просто я… я очень всех вас люблю. Я думала, что они увезут меня, и я никогда вас больше не увижу. – Клер разрыдалась. Девочку буквально затрясло, и она прижалась к матери.

Эмма шмыгнула носом и сказала:

– Как ты думаешь, ты любишь меня достаточно сильно, чтобы отдавать мне свои карманные деньги до конца года?

– И мне тоже! – пискнула Сьюзи.

Все, включая Клер, улыбнулись.