Текст книги "Окончательное решение (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Здравствуй, Эван. Давно тебя не видела.

Совсем не из-за того, что я плохо тебя искал.

– Был занят, – отвечаю я, пожимая плечами.

Мы возвращаемся в мою квартиру возле реки в комфортной тишине. Сегодня вечером не по сезону тепло, и окна в машине немного опущены. Алина прикрывает от ветра глаза, и на её губах появляется намёк на улыбку.

Она поворачивается ко мне и начинает спрашивать что-то о том, чтобы включить радио, но вдруг замолкает. Периферическим зрением вижу, как у неё расширяются глаза, и она быстро прикрывает рот. Я гляжу вниз в том направлении, куда смотрит она, и поворачиваю руку к себе так, чтобы можно было увидеть её сзади. И замечаю на руке несколько темно-коричневых пятен.

Это кровь.

Не понимаю, как я их пропустил. Я думал, что всё вытер. Мне нечего сказать, поэтому я игнорирую её реакцию и продолжаю вести машину. Как только мы прибываем на место, я иду в душ, чувствуя себя неловко и немного глупо. Нужно было более тщательно отмыться, прежде чем ехать её искать.

Когда я заканчиваю мыться, Алина уже в постели. Пока я устраиваюсь рядом, она заметно напрягается, но пытается этого не показать, потом поворачивается ко мне и обвивает рукой мою голову. Без единого слова, я закрываю глаза и засыпаю.

Утром я просыпаюсь рано. Не могу вспомнить никаких снов, но мои мышцы по-прежнему напряжены. Я принимаю душ, пытаясь расслабиться, но это не помогает. Всё ещё сильнее усугубляется, когда я весь мокрый возвращаюсь через холл в полотенце, обёрнутым вокруг талии. Алина стоит рядом с кроватью в бюстгальтере и трусиках и тянется руками вниз, чтобы застегнуть ремешок на обуви. Она находится ко мне спиной, наклонившись вперёд, и чёткий вид её попки, прикрытой чёрным кружевом, полностью захватывает моё внимание.

Секунду спустя у меня уже стояк.

Может быть, это возбуждение после убийства. Может, просто сам её вид, наклонившейся вот так. Может, это воспоминания о Лиа. А может, даже, что прошло какое-то время, и я просто хочу испытать удовольствие.

Ничего из этого не кажется правильным, но я не могу точно определить свою реакцию. Я просто хочу её.

Сейчас.

Подойдя к Алине сзади, кладу руки ей на бёдра. Провожу пальцами немного вверх и прижимаю её к себе. Она чуть вздрагивает, и я понимаю, что она не слышала, как я вернулся в комнату. Хотя она быстро приходит в себя. Алина выпрямляется, бросает юбку, которую держала в руке, и протягивает другую руку, обнимая меня за шею.

Помяв её задницу, я провожу руками вверх по её животу к груди, прижимаясь губами сбоку её шеи. И её грудь так хорошо ощущается в моих руках – упругая и мягкая, самого подходящего размера. Она закрывает глаза и откидывает голову, чтобы дать мне доступ к её горлу. На мгновение прикасаюсь губами к шее, вдыхая стойкий аромат лаванды.

Я поворачиваю её лицом к себе и толкаю к стене возле кровати. Пробегаюсь глазами сверху вниз, восхищаясь её стройной фигурой, и облизываю губы. Глядя прямо ей в глаза, кончиком пальца прикасаюсь к её лицу, оставляя на коже мокрый след. Медленно наклоняюсь к ней, а потом в нерешительности останавливаюсь. Даже не знаю, почему. Этой женщине заплатили за несколько ночей, чтобы она спала со мной, а я до неё даже не дотронулся – не по-настоящему. Не так, как сейчас.

Да что, чёрт возьми, со мной не так?

Я сбрасываю с бёдер полотенце и протягиваю руки за спину Алины, чтобы умело расстегнуть её бюстгальтер. Она опускает руки, чтобы он упал на пол, пока я стягиваю её трусики вниз до лодыжек. Она едва успевает их откинуть ногой, прежде чем я отрываю её от пола и прижимаю к стене.

Накрываю её рот своим, раскрываю её губы и нахожу язык. Когда я поднимаю её немного выше, она обхватывает ногами мою талию. Протягивает руки к затылку и крепко меня сжимает. Повернув голову, я снова начинаю поглощать её рот.

Удерживая Алину одной рукой, другой глажу её бок от бедра к груди, а затем обратно. Ласкаю большим пальцем сосок, пока мой рот опускается к её горлу. Облизываю впадинку на шее, и чувствую, как колотится её сердце. Крепко сжав меня за плечи, она откидывает голову назад и стонет.

Я не могу больше ждать.

Прижав к стене её тело бёдрами, тянусь вниз рукой и обхватываю член. Провожу пару раз головкой по губкам её киски, и нет никаких сомнений, что она готова меня принять.

– Презерватив!

– Блядь! – отпускаю свой член и ставлю её на пол. Тяжело дышу и смотрю на неё, прищурив глаза. Зарываюсь рукой в волосы и рычу: – Забирайся на чёртову кровать!

Алина спешит залезть на середину матраса, пока я рывком открываю ящик тумбочки и, разорвав обёртку, выхватываю презерватив. Чувствую, что кончу прежде, чем даже попаду внутрь неё, и просто едва контролирую себя. У меня с трудом получается надеть презерватив, так сильно дрожат руки. Миг спустя я уже на ней, прижимаю её плечи к кровати, раздвигаю ноги коленями.

И погружаюсь в неё.

Замираю сразу же, как только оказываюсь внутри. Меня окружает странное ощущение полной темноты, которое не имеет ничего общего с моими закрытыми глазами. Эта тьма не пугающая и не предвещающая беду. Это что-то другое.

Спокойствие, которое я почувствовал, когда только проснулся, вернулось.

Я смутно ощущаю на своей спине её руки. Она медленно и нежно поглаживает мою кожу, и я стараюсь подстроить своё дыхание к её движениям.

Подняв голову, смотрю вниз на лежащую подо мной Алину. Её глаза сияют, но в них есть намёк на тревогу. Медленно прикасаюсь своими губами к её, мягко целуя. Она замирает, пока я её нежно целую и пробегаю языком по губам.

Я неспешно почти полностью выхожу из неё, а потом с той же скоростью погружаюсь. И продолжаю целовать и толкаться в неё, сохраняя медленный темп, пока она не начинает двигаться вместе со мной, призывая меня ускориться. Я скольжу рукой по её боку вверх и накрываю ладонью грудь.

Алина протискивает свои руки под моими и заводит их вверх к плечам. Она крепко держится за них, когда я раскачиваюсь над ней. Тихие вздохи, которые издаёт Алины, когда я вхожу в неё, завораживают, и я двигаюсь быстрее, чтобы слышать их ещё чаще. Она крепко держится за мои плечи и обхватывает ногами мои бёдра.

Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Мне всё равно, кончу я или нет. Просто хочется продлить этот момент.

Я вонзаюсь в неё в ровном, устойчивом ритме. Она сжимается вокруг меня, глубже втягивая с каждым проникновением. Стараюсь сосредоточиться на чём-то, кроме ощущений, когда я похоронен в её плоти, но её звуки затягивают меня назад с каждым толчком. Мои бёдра напрягаются, и приходится остановиться, чтобы не потерять контроль.

Я делаю несколько глубоких вздохов, игнорируя пульсацию в моём члене. Стискиваю на секунду зубы, чтобы направить свой разум в другое русло. Это срабатывает – но еле-еле.

Я хочу, чтобы она кончила первой.

Удерживая себя одной рукой, поглаживаю пальцами её тело от шеи до живота. Наклонившись, облизываю её соски, а потом дую на них, и она дрожит от холодного воздуха. Свободной рукой, вытаскиваю её руку, обнимающую меня, и тяну её пальцы вниз между нами.

– Потрогай себя, – шепчу ей на ухо. – Покажи, как тебе нравится.

Закрыв глаза, она тянется к клитору и медленно начинает его потирать. Я кладу свои пальцы сверху и совершаю толчки в такт с её движениями. Наблюдаю за её лицом и замечаю напряжение вокруг глаз, когда она приподнимает бёдра навстречу мне, и мы дышим в унисон. Когда она дотрагивается язычком до губ, чтобы увлажнить их, мой рот смыкается с её.

Алина стонет, сильно толкается тазом вверх, и я чувствую, как она стискивает мой член. Её ноги сжимаются вокруг моих бёдер, втягивая меня ещё глубже. Я чувствую сокращения мышц ног и живота, и этого практически хватает, чтобы заставить меня подойти к грани. Оргазм со всей силы поражает меня, и я стону, уступив неизбежному.

Мои руки и ноги дрожат, но я удерживаю себя над Алиной и тяжело дышу, уткнувшись в кожу её плеча. Чувствую, как кончики её пальцев на мышцах брюшного пресса, поглаживая, оказываются на спине, потом кружат по моей заднице, а затем спускаются обратно к тому месту, где мы соединены друг с другом. Она обхватывает рукой основание моего члена и, придерживая края презерватива, осторожно выталкивает меня из себя.

Так профессионально.

Моя челюсть напрягается, и я, оттолкнувшись ладонями от матраса, приземляюсь на спину, хватаю презерватив и срываю его. Выбросив его в мусорную корзину возле кровати, лежу, уставившись в потолок.

Меня слегка трясёт, и приходится напрягать мышцы, чтобы дрожь не стала ещё сильнее. Моя голова полна случайных образов – выражение лица Алины, когда она кончила, перекрестие оптического прицела моей винтовки, взрывы на выжженной, песчаной земле, курящий сигарету и смеющийся Джонатан и эта блядская наклейка «Заботливая мамаша» на моей машине.

Ничего из этого не имеет никакого смысла. Всё это меня бесит.

– Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим душем?

– Как хочешь, – лаконично произношу я. Все остатки спокойствия, которые чувствовал, когда проснулся, исчезли. Хотя я больше не ощущаю усталости, но напряжён так же, как и до того, как привёл её сюда.

Алина исчезает в ванной, а я встаю и начинаю со стуком двигать ящиками комода в поисках одежды. Похоже, пора заняться стиркой.

– Полная лажа, – бормочу я, хватая последнюю чистую пару боксёров, и закрываю ящик с такой силой, что трясётся весь комод. Мои личные жетоны гремят в чашке, и я хватаю их в кулак. Надев цепочку на шею, выхожу из комнаты.

В одних боксёрах направляюсь на кухню. Здесь слишком холодно, но мне плевать. Я прислушиваюсь к шуму воды в душе, пока готовлю себе тост и съедаю его. В глубине моего сознания вспоминаю, как Алина делала мне завтрак. Мне следовало бы вернуть должок, но – нет.

В гостиной, откинувшись на спинку дивана и сложив руки на груди, сидит Ральф. Мне так хочется пойти туда и ударить его кулаком. Но понимание, что это было бы бессмысленно и безумно, не помогает чувствовать себя лучше. Кинув на него быстрый взгляд, отворачиваюсь и хватаюсь кончиками пальцев за край стола.

Я зол – не просто раздражён, а полностью поглощён невыразимой яростью.

Понятия не имею, почему.

Каждая мышца в моём теле напряжена. Сжимаю руки в кулаки, но это не помогает. Моё дыхание прерывистое и поверхностное, и я понимаю, что просто пялюсь на тарелку, полную хлебных крошек.

Мгновение спустя, швыряю тарелку, разбив её о стену.

Зажмурившись, приказываю себе собраться. Мне хочется обрушить кулак на столешницу, но инстинкт самосохранения не позволяет сломать собственную руку о гранит. Я не знаю, что делать с кипящей внутри яростью, и не могу запихнуть её обратно в нутро.

И мне очень страшно.

Чувствую слёзы, скапливающиеся в уголках глаз. Я задерживаю дыхание, и давление в лёгких приводит к спазму диафрагмы. Хочу закричать, но не могу открыть рот. Мне хочется расколотить кулаками столешницу, стену, окно, – мне плевать что именно, – но я не могу себя заставить даже сдвинуться.

Дыши, Арден! Дыши!

Я задыхаюсь и опускаюсь коленями на паркет. Огромная волна напряжения пробегает по моей коже, и остальную часть пути к полу я практически падаю. В конце концов, я упираюсь ладонями о деревянные доски, слегка раскачиваясь. Рассматриваю узоры древесной структуры, сосредоточив всё своё внимание на извилистых линиях и кругах.

Минуту спустя меня отпускает. Я поднимаю глаза, и вижу, что Ральф всё ещё сидит там, глядя на меня.

Маленький ублюдок.

Сглатываю ком в горле, отталкиваюсь от пола и возвращаюсь в спальню, чтобы надеть грязные джинсы и футболку, которая пахнет не слишком ужасно. Как только Алина выходит из душа, говорю ей, чтобы собиралась, и что я отвезу её обратно. Даже не предлагаю ей чашку кофе.

Мне действительно нужно разобраться со своим дерьмом.

Глава 9
Пропавшая без вести

– Эван, задержись.

– Я позже догоню тебя, братан, – Джонатан уходит с остальной группой, а я остаюсь в кабинете Ринальдо, чтобы узнать, что ему от меня нужно.

Несмотря на то, что прошлой ночью мне удалось поспать, я морально истощён. Довольно давно у меня не было панических атак, но в прошлом они случались достаточно часто, чтобы знать, что это такое. После них я несколько часов, а иногда и дней, оставался в туманном, дезориентированном состоянии. Прежде, когда происходило подобное, я всегда знал, что являлось спусковым механизмом. На этот раз всё было иначе. Я и правда не знаю, что вызвало такую реакцию.

Я убил человека. Хорошо выспался. Наконец-то трахнул Алину. Всё в течение последних двадцати четырёх часов было хорошо, так почему я распсиховался?

Есть вещи, о которых ты не знаешь.

Последние слова Фелисы отзываются эхом в моей голове. Понятия не имею, что она имела в виду, но я был слишком нетерпелив и избавился от неё прежде, чем это выяснил.

– Что ты нашёл? – Ринальдо подходит к своему столу и опирается на него рукой.

– Определённо существует связь с Сиэтлом.

– Правда? – выгибает Ринальдо бровь. – Они всё ещё выкарабкиваются из сложившейся ситуации и воюют между собой. Как ты это узнал?

– Должен сказать, – поднимаю я вверх палец, – что есть ниточка, ведущая к людям, которые были связаны с сиэтлской группировкой раньше.

– Какая?

– Я делаю тебе одолжение, несмотря на ту нервотрёпку, что ты устроил мне за то, что я позаботился о Джастине Тейлоре.

– Джастин манипулировал цифрами, – вывод Ринальдо верный, но неполный. – Определённо, – киваю я, – но здесь нечто большее.

– Что ещё?

– Посмотри на это, – я устанавливаю ноутбук в центре стола, и Ринальдо садится, чтобы взглянуть. – Брат Джастина Тейлора, Джошуа. Никого не напоминает?

Некоторое время Ринальдо изучает снимок. Когда он сразу не узнаёт, я вывожу фотографию с видеонаблюдения.

– Тот же самый парень? – спрашивает он.

– Именно.

– Мстит за смерть брата?

– Вот и я так сначала подумал, но посмотри на эту картинку, – щёлкая по экрану, я нахожу фотографию Лэндона Старка из папки с материалами о турнире. – Он и Лэндон Старк давно знакомы. На самом деле, до того, как Джастин сюда переехал, Лэндон готовил его для турнира. Потом его заменил Себастьян Старк.

– Я это знал, – говорит Ринальдо, потирая пальцами подбородок. – Честно говоря, я забыл, но был в курсе, что Старк – его первый тренер. Думаешь, он замешан?

– Я не нашёл ничего конкретного, но это может иметь смысл. Если предположить, что Джошуа хоть как-то связан с остальным криминальным миром, он слышал, что я не умер. Он мог сталкиваться с Себастьяном. У меня такое подозрение, что Себастьян рассказал ему о сделке, которую мы заключили.

– О той, чтобы избавиться от Джозефа Фрэнкса.

– Вот именно.

– Так что речь может идти о мести.

– Возможно.

– Себастьян тоже может быть в этом замешан.

Когда мы попали под лавину, я провёл всего несколько часов, разговаривая с Себастьяном Старком, но всё-таки чувствую, что довольно хорошо его знаю. Мы со своим сводным братом не такие уж и разные, но я уверен, что его мотивы ставили в центр внимания его семью.

– Я так не думаю, – качаю я головой. – Он хотел уйти, и Фрэнкс был единственным, кто его удерживал. Он переехал в пригород, и теперь у него ребёнок, которого нужно растить. Не думаю, что он позволит втянуть себя в эпицентр всего этого.

– Итак, Джошуа определённо вовлечён, – резюмирует Ринальдо, – но кто-то ещё должен работать с ним из наших, если он имеет деньги с моего бизнеса. Лэндон Старк тоже мог быть в этом замешан.

– Думаю, так и есть.

– Узнай наверняка.

– Да, сэр, – я начинаю собирать свои вещи, а затем останавливаюсь. Есть ещё кое-что, что я, как ни крути, должен рассказать Ринальдо, поэтому я поворачиваюсь к нему. – Сэр?

– Да?

– Мне, наверное, следует упомянуть ещё кое о чём, что я накопал на Себастьяна Старка.

– И что это?

– Ну, он из Чикаго. Прежде чем Лэндон стал тренировать Бастиана для турниров, он нашёл его, когда тот участвовал в уличных боях. До этого он был в системе опеки после того, как от него отказался Александр Янез – тот же человек, который отдал на усыновление меня.

– Что ты хочешь сказать?

– Себастьян Старк и я – братья.

Ринальдо долго смотрит на меня.

– Так вот как ты уговорил его оставить тебя в живых?

– Нет, сэр. Я ничего ему не сказал.

– Ты должен ему всё рассказать, – говорит Ринальдо без всяких колебаний.

– Зачем?

– Ты считаешь меня своей семьёй, но если бы у тебя не было меня, разве ты не хотел бы всё узнать?

Я не думал об этом. Если бы наши роли поменялись, хотел бы я знать? Какую выгоду он мог бы получить, зная, что связан с сумасшедшим киллером, который пытался его убить? Если бы я вступил с ним в контакт, что бы случилось дальше? Рождественские встречи с семьёй? Празднование дней рождений?

Как бы глупо это ни звучало, но эта идея не претила мне.

Интересно, лучше иметь хоть какую-то семью, независимо от того, насколько её члены облажались, или вообще ничего не иметь.

Ринальдо встаёт и стонет, потирая спину и отвлекая меня от моих мыслей.

– Всё в порядке, сэр?

– Полагаю, что да, – говорит Ринальдо, поморщившись. – Последние несколько недель моя спина меня просто убивает. Я был у мануального терапевта, которого предложил Франклин, но это не помогло. Думаю, что просто становлюсь стариком.

– Мне кажется, у тебя ещё осталось парочка лет, – ухмыляюсь ему, – Я хочу пойти с Джонатаном и начать копать дальше.

– Сделай это.

Хватаю куртку с настенного крючка и открываю дверь.

– Эван? – зовёт Ринальдо, когда я уже собираюсь выйти. – Ты видел Фелису?

На секунду замираю, делая вид, что думаю.

– Кажется, в последний раз я видел её вчера. Она искала тебя.

– Где?

– Здесь, в твоём кабинете.

– Она сказала, что хотела?

– Нет, – говорю я ему, затем выгибаю бровь, глядя на него. – Вообще-то, она выведывала информацию обо мне. Видимо, кое-кто сообщил ей, что мне нужно избавиться от моих переживаний.

– Виновен! – смеётся Ринальдо и поднимает руки в верх, сдаваясь. – С ней приятно поболтать. Надеюсь, ты примешь её предложение.

– Мы поговорили немного, – сообщаю я, пожав плечами, а потом глубоко вздыхаю. – Я ценю это, сэр. Правда, но я в порядке.

– Ты никогда не был в порядке, сынок, – от его слов вниз по спине пробегает дрожь.

На мгновение я пытаюсь определить, когда мне было реально, по-настоящему хорошо. За эти годы у меня было несколько замечательных воспоминаний, но я не могу вспомнить длительного периода времени, когда мне было действительно хорошо. В детстве я всё время пытался узнать, кто мои родители. В подростковом возрасте самым главным было выведать привычки Матери-настоятельницы, затащить её в кровать и этим шантажировать, чтобы она позволила мне уйти. Оттуда я отправился прямо в морпехи.

Может быть, тогда – в тот первый год – мне было хорошо. Я вспомнил прохождение основного курса боевой подготовки и чувство, что я в первый раз в моей жизни на самом деле чему-то принадлежу. И тот момент, когда кто-то вложил в мои руки винтовку с оптическим прицелом, и я поразил цель со второго выстрела. Я тогда сразу понял, что должен был сделать, и чувство гордости за себя было сродни тому, что я ощущал, когда слышал, как Ринальдо называет меня своим сыном.

И он только что сделал это снова. Кроме того, я позаботился о том, что представляло угрозу ему и его семье независимо от того, понимал он это или нет. В этом смысле, я чувствовал себя просто отлично.

– Я как никогда хорошо себя чувствую, – говорю я с улыбкой.

Он пристально смотрит на меня, но я мужественно выдерживаю его взгляд. Я рад, что разговор так легко переключился с Фелисы на меня, но не хочу, чтобы он продолжался дальше.

– Ну, надеюсь, ты снова поговоришь с ней, – наконец говорит Ринальдо. – Дай мне знать, если увидишь её. Она не отвечает на звонки.

– Хорошо, сэр.

***

Лязг, скрип, скрежет!

– Тупая маленькая сучка, – звук трения металла о металл заставляет меня передёрнуться.

Что бы я ни делал, эта чёртова наклейка «Заботливая мамаша» не соскребается с бампера «камаро». Не знаю, какой клей использовался, но убеждён, что этот материал устоит даже против кислоты. Всё, что мне удалось сделать, это заставить выглядеть её ещё хуже. Я бросаю отвертку и бутылку «Гу Гон»¹² через всю парковку и матерюсь.

Уже почти десять вечера. У меня болит голова, и мне необходим новый бампер, потому что эта чёртова наклейка не счищается с моей машины. И я зашёл в тупик в моём расследовании дела Лэндона Старка и Джошуа Тейлора. Я не могу найти в городе следов ни одного из них, и на самом деле рассматриваю возможность поспрашивать кого-нибудь из членов банды для получения дополнительной информации.

– На хрен всё это, – бросаю машину и возвращаюсь обратно в свою квартиру, чтобы принять душ. Это никак не помогает поднять настроение. Пытаюсь заснуть, но просто лежу, уставившись в потолок. Спустя час выбираюсь из кровати и одеваюсь.

Еду искать Алину, и чувствую, что готов уже сдаться. Не уверен точно, перед чем я капитулирую, но такое ощущение однозначно присутствует. В голове продолжает прокручиваться последний разговор с Фелисой. Я провёл свою жизнь в той или иной степени как одиночка. Со мной был О́дин, моя собака, и мне всегда было достаточно его компании. Кажется, не в моём характере признавать, что мне не хочется оставаться одному, по крайней мере, не ночью, как какой-то шестилетка, который выпрашивает, чтобы прежде, чем закроют дверь, включили ночник.

Я некоторое время думал над тем, чтобы завести другую собаку, но в конечном итоге отклонил эту идею. Я бы привязался, а привязанность означает уязвимость.

Алины нет на её точке.

Опять.

Не понимаю, почему я так взбешён, но это так.

Проезжая рядом, я вижу рыжую, которая отсосала мне несколько ночей назад, но не приближаюсь к ней. Наблюдаю, как Лоретта забирается в серебристую «Камри», но до сих пор не вижу никаких признаков Алины.

Может, стоит посмотреть порно на платном канале?

Я разворачиваю «камаро» и еду обратно по трассе 94, выжав педаль газа до пола с намерением вернуться домой, но затем передумываю и возвращаюсь назад. Порно не поможет мне уснуть, а сон мне необходим больше, чем оргазм.

На этот раз, я вижу длинные волосы Алины, струящиеся по её плечам, когда она выходит из машины на улицу. Я вглядываюсь в зад седана тёмного цвета, запоминаю номер и прикидываю, сколько времени потребуется, чтобы найти адрес клиента.

Она отсосала ему? Или трахнула? Сколько раз?

Алина поднимает глаза, когда я прижимаю «камаро» к обочине и останавливаюсь. Она наклоняет голову, кивает, затем, подняв палец, устремляется к парню, стоящему у переулка, и вручает ему наличные.

Пытаюсь его разглядеть, но так темно, что мне не видны черты его лица. Я не удосужился раньше спросить, кто её сутенёр, но теперь мне любопытно. Поговорив с ним минуту, она подходит ко мне.

– Привет, – улыбается она, наклонившись и всматриваясь в окно машины.

– Ты готова? – я понимаю, что это выглядит так, будто я забираю её на свидание. – Я имею в виду, ты хочешь... или, вернее, ты свободна...?

Дерьмо, почему я выгляжу как хренов подросток в поисках пары на выпускной бал?

Алина тихо смеётся и облизывает губы.

– Просто садись уже, – говорю я, наконец, вздохнув.

Проверив содержимое кошелька, она открывает дверь и садится на пассажирское сиденье.

– Как дела, Эван? – спрашивает она.

Я нахожу этот вопрос несколько странным и испытываю искушение дать обычный стандартный ответ, но её взгляд говорит мне, что она действительно хочет это знать.

– Чувствую себя дерьмово.

– Хуже, чем обычно?

– Не совсем, – я выезжаю на шоссе, но стараюсь не превышать скорость. Последнее, что мне нужно, чтобы меня остановили с проституткой в машине. – Наверное, процентов на десять лучше, чем обычно.

– Ну, это хоть что-то, – протягивает Алина руку и кладёт её мне на ногу. Не сжимает её и не движется вверх к моему члену, а просто слегка поглаживает моё бедро большим пальцем.

Мы больше не обмениваемся словами, но когда, съезжая с шоссе, я останавливаюсь на красный свет, то накрываю её руку своей, пока мне не приходится положить её обратно на рычаг переключения передач. Кожа на рычаге холодная по сравнению с пальцами Алины, и я немного притормаживаю, чтобы гарантированно остановиться на следующем светофоре и иметь возможность снова положить свою руку на её.

Если Алина и замечает это, то ничего не говорит.

В отличие от предыдущих раз, когда я привозил Алину в свою квартиру, сон – это не единственное, что у меня на уме. Как только мы проходим в дверь, я притягиваю её к себе.

Обхватив рукой подбородок, вжимаюсь ртом в её губы. Направляя спиной к стене, я наваливаюсь на неё, смыкая наши тела. Она поднимает руки вверх к моей голове и теребит волосы на затылке.

Просунув руки за её спину, притягиваю наши бёдра ближе друг к другу. Нет сомнений в том, что она может почувствовать, как я твёрд, но я не трусь об неё. Просто продолжаю целовать, пробуя на вкус её губы и язык, пока не начинаю чувствовать, как из головы улетучиваются все мысли.

Я продвигаюсь губами к шее, лизнув её чуть ниже уха, и делаю вдох. Замираю, когда замечаю разницу в том, как она пахнет. Слегка напрягшись, понимаю почему.

Она была с тем парнем в седане.

Знаю, что мои мысли смешны, но это меня совершенно не волнует. Конечно, она была с другим клиентом – вероятно, даже с несколькими. Она была с другими парнями и в последний раз, когда я её забирал. Она могла быть с десятком парней в ту ночь, когда я не мог её найти.

Она проститутка. Они все проститутки. Как раз именно то, что мне нужно.

Опустив голову вниз и закрыв глаза, я стараюсь на минуту задержать дыхание.

– Эван?

– Что? – откликаюсь я, сквозь стиснутые зубы.

– Ты в порядке?

– Нет.

Запах обжигает мою голову изнутри, наполняя меня мыслями о ней, лежащей на спине под каким-то случайным чуваком, вдалбливающимся в неё. Не знаю, действительно ли на её коже запах последнего клиента или нет, но мне это совсем не нравится. Я отталкиваю её и хватаю за обе руки, чтобы привести в ванную. Включаю воду и быстро снимаю с неё одежду. Алина стоит и молчит, пока я стремительным движением срываю через голову рубашку и расстёгиваю ремень. Бросаю джинсы и боксёры на пол, в то время как из-за горячей воды из душа ванная комната заполняется паром.

Она смотрит на меня, но не говорит ни слова. Что-то в её глазах заставляет меня поверить, что она точно знает, что́ я делаю и почему. Чёрт, наверное, это не первый раз, когда парень смывает с неё запах другого мужчины.

Эта мысль вызывает беспокойство.

Направляя её под душ, я наполняю руки средством для мытья тела и намыливаю её кожу от плеч до бёдер. Знакомый запах моего собственного геля удаляет следы какого-то мужчины или мужчин, оставшихся на её коже, и я начинаю расслабляться.

Алина опирается спиной о мраморную стену душевой и закрывает глаза, когда я провожу руками по её бокам. Омываю кожу вокруг грудей, затем поднимаюсь к шее и обратно вниз. Опустившись на колени, намыливаю её ноги, снова встаю и протягиваю руку между ними. Она стонет и хватается за мои плечи, когда я трогаю её там пальцами.

Когда я думаю, что она уже на грани, то убираю пальцы и разворачиваю её. Она нежно бормочет, когда разрывается контакт, и вцепляется в мои руки, обхватывающие её талию. Она подставляет голову под душ, и пена стекает в сливное отверстие.

Алина берёт бутылочку геля для душа и смотрит на меня вопросительным взглядом. Я киваю, и она наполняет руки гелем. Сначала она проводит руками по моей груди, потом по рукам и по животу. Она тянет руки к моей заднице, а потом встаёт передо мной на колени и моет мне ноги.

Она снова смотрит на меня с таким же вопросом, и я ещё раз киваю.

Она берёт меня в рот, и мои колени подгибаются. Она продолжает смотреть прямо на меня, хотя вода, должно быть, жалит ей глаза. Мой член оказывается полностью поглощённым её ртом, когда она начинает сосать и втягивать меня в своё горло.

– Ох, блядь... – чтобы не упасть, мне приходится опереться рукой о стену душевой. Может быть, сказывается недостаток сна, но, скорее, это из-за великолепного ощущения её теплого рта на моей длине.

Я наматываю на пальцы её мокрые волосы, чтобы попытаться сдержаться. Но это не работает, и я теряю контроль. Медленно отступая назад, я наблюдаю за её глазами, когда мой член выскальзывает из её рта.

Теперь, когда её волосы мокрые, они кажутся ещё длиннее. Они почти касаются пола душа. Макияж размазался, превратившись в тёмные круги вокруг её ярких голубых глаз, а кожа розовая от горячей воды.

Она красивая.

Я протягиваю руку и помогаю ей встать на ноги, потом выключаю воду и хватаю пару полотенец. Она вытирается полотенцем перед тем, как обернуть его вокруг тела, протянув под мышками. Алина на мгновение дотрагивается до моего лица, поглаживая большим пальцем щетину на щеке.

– Тебе надо прилечь, – тихо говорит она.

Я соглашаюсь и беру её за руку. Когда мы входим в спальню и забираемся на кровать, я всё ещё не могу восстановить дыхание. Мы ложимся каждый на своей стороне лицом друг к другу, Алина немного дрожит и натягивает на нас простыню.

Я медленно глажу её кожу, лаская от плеч до бёдер и целуя её рот, затем подбородок, а потом шею. Одной рукой я щупаю и сжимаю её грудь, пока всасываю её сосок в рот. Она выгибает спину, впиваясь пальцами в мою кожу.

Как бы я не устал, я хочу оказаться внутри неё. Хочу пометить её. Хочу, чтобы она заснула в моей постели, чувствуя, что это мой член был внутри неё, а не чужой.

Алина переворачивается на спину, а я протягиваю руку к тумбочке, выхватываю из ящика презерватив и раскатываю его на члене. Она проводит руками по моей груди и плечам, пока я устраиваюсь между её бёдрами и толкаюсь вперёд. Ненадолго замираю, чувствуя, как она тянется и хватает обеими руками мою задницу.

Как и в последнюю встречу, я двигаюсь медленно. Каждый толчок глубокий, и я почти полностью выхожу из неё, прежде чем снова проникнуть внутрь. Мою кожу покалывает там, где она прикасается ко мне. Я подаюсь вперёд и обхватываю её затылок, чтобы приблизить её рот к своему.

Целуя её в одном ритме с моими движениями, я и слышу, и чувствую во рту её стон. Целую её губы, а потом возвращаюсь к её сиськам. Алина обхватывает ногами мою задницу и стонет громче. Я улыбаюсь, слыша эти звуки, и хочу большего.

Протянув между нами руку, поглаживаю двумя пальцами её клитор. Вверх-вниз, по кругу, затем снова вверх и вниз, я идеально точно сочетаю толчки с движением руки. Провожу носом вверх по ложбинке между грудей и пробую на язык пот на её шее.

Чувствую губами быстрое сердцебиение. Оно такое же, как и моё собственное. Её дыхание становится прерывистым, и я ощущаю жар на своей щеке. Продолжаю двигаться в медленном темпе, размеренно входя и выходя из неё, когда она начинает подо мной извиваться.