Текст книги "Окончательное решение (ЛП)"
Автор книги: Шей Саваж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 14
Сокрушительные новости
Свечение, исходящее от экрана лэптопа, заливает мои руки, пока я быстро печатаю. У меня такое чувство, будто я нахожусь на грани выяснения очень важного момента, но мне всё ещё чего-то не хватает – чего-то, что ускользает от меня. Я щелкаю мышкой ещё по нескольким документам, а затем увеличиваю изображение одного из них.
Сейчас чуть позднее четырёх утра, Алина спит в другой комнате. Мой разум слишком заведён, и мне трудно заснуть, поэтому я подождал, пока она задремлет, и вернулся к работе. Я провёл два дня, пытаясь нарыть всё, что возможно на Бени Сегрети, и мне не важно, что найти.
Нет сомнений в том, что он как-то связан с Сиэтлом. Я просто не могу понять, как именно. У меня есть фотографии, где он вместе с Джастином Тейлором, который вернулся пять лет назад, задолго до того, как Бени вообще должен был появиться в этой стране, но нет ничего, что связывало бы его с Лэндоном Старком, Джозефом Фрэнксом или южными бандами.
Похоже, я что-то упускаю.
Бени слишком умён, чтобы оставлять явные следы о связях с другой командой. Должно быть, Джошуа Тейлор – посредник между ними, но он неуловим. Кроме двух фотографий с Джошуа, сделанных Джонатаном, с момента прибытия не было никаких признаков его присутствия в Чикаго.
Кто-то должен его прятать.
Я возвращаюсь к снимку Джонатана, на котором запечатлены Джошуа и Бени. Место, где они встречались, находится не на юге, а тут же на Великолепной Миле. Он мог остановиться где-то поблизости. Я делаю в мыслях заметку, чтобы Джонатан проверил все камеры наблюдения в этом районе, тогда мы сможем его засечь.
Слышу скрип за спиной, поворачиваюсь и вижу Алину. Она подходит ко мне, и я быстро закрываю лэптоп.
– Всё в порядке? – спрашивает она.
– Просто нужно было доделать кое-какую работу, – отвечаю я.
– Ты вообще спал? – она проводит рукой по моим волосам. – Выглядишь уставшим.
– На самом деле – нет, но я в порядке. Слишком много всего происходит в моей голове, чтобы спокойно заснуть.
Я раскрываю объятия, и Алина забирается верхом на мои колени. Она нежно меня целует, поглаживая пальцами затылок. Я наклоняю голову назад навстречу давлению её пальцев.
– Каждый раз, когда ты так делаешь, я хочу просто свернуться в клубок и проспать неделю.
– Знаю, – тихо посмеивается Алина.
– Ты делаешь это специально, да?
– Акупрессура16. Это помогает тебе расслабиться.
Я вспоминаю, что она всё время давила кончиками пальцев на мою кожу. Обычно это меня успокаивало, не стану этого отрицать. Но я не понимал, что она делает это намеренно.
– Манипулируешь мной, да? – и я обхватываю руками её попку.
– Это как лаванда, – поясняет она, – просто что-то, что может помочь тебе получить желаемое. Если бы я пыталась манипулировать тобой, я бы схватила твой член.
– Это тоже работает.
Она снова целует меня, но не углубляет поцелуй. Вместо этого, откидывается назад и долго на меня смотрит, пока её рука продолжает массировать мне шею.
– Откуда ты узнала про всё это?
– Акупрессуре я научилась у подруги, которая её изучала, – рассказывает она мне. – Об ароматерапии узнала из «Космо».
– Ха! Почему меня это не удивляет? Этот журнал прямо руководство для шлюх.
– Там много хорошей информации, – пожимает плечами Алина. – Ты, кажется, не жаловался.
Я хмыкаю в ответ, протягиваю руку и зарываюсь в её волосы. Они мягкие после душа, который мы приняли вместе перед сном, и я всё ещё чувствую на них запах моего шампуня. Я собираю её волосы в одну руку, отводя их, наклоняюсь вперёд и прижимаюсь губами к её шее.
Проделываю путь до её уха, целуя и посасывая кожу. Освободив волосы, обхватываю руками её спину и притягиваю ближе.
– Не хочу отрывать тебя от работы, – говорит Алина.
Останавливаюсь и целую её ещё дважды, прежде чем отступить. Мне необходимо продолжить расследование – я чувствую, что уже близко, – но мой член с этим не согласен.
– Твоя работа веселее, – я прижимаю её к своему жаждущему члену и тянусь рукой вверх, накрыв ладонью её грудь. – Может быть, нам стоит вернуться в постель?
– Если ты этого хочешь, – она наклоняет голову и улыбается мне, но улыбка не отражается в её глазах.
– В чём дело? – спрашиваю я, поднимая руку к её щеке. – Ты хочешь просто поспать?
– Ничего такого, – безразлично качает она головой, но для меня это не очень убедительно.
– Расскажи мне.
– Я просто кое-что вспомнила, – говорит она. – Только и всего.
– Что ты вспомнила?
– Друга из давнего прошлого, – отводит на мгновение взгляд Алина.
Я выгибаю бровь.
– Ты мне напоминаешь его, – тихо говорит она, облизывает губы, а затем проводит пальцами от моих висков к челюсти. Она скребёт на моём лице щетину, которая сейчас отросла гораздо сильнее, чем обычно. Я был занят и не побеспокоился о бритье.
– Он всегда был небритый?
Алина фыркает и качает головой. Наклоняет голову в другую сторону и целует меня, на этот раз глубже. Я откидываюсь назад, позволяя ей взять на себя инициативу, пока её язык скользит между моими губами. Она опускает руки вниз, забираясь под мою рубашку, потом поднимает их по бокам вверх, заставляя мою кожу покалывать.
Не прерывая поцелуя, встаю и несу её с собой. Она обхватывает руками и ногами моё тело и держится, пока я иду с ней в спальню и укладываю её в центр кровати.
Работа может подождать. Сейчас я хочу её.
***
– Это именно то, что мы искали, – я бросаю флэшку рядом с ноутбуком Джонатана и, скрестив на груди руки, наблюдаю, как он её вставляет и начинает просматривать содержимое.
Несмотря на недостаток сна, я полон сил и нахожусь в состоянии боевой готовности. Может быть, тому, насколько хорошо я чувствую себя сейчас, поспособствовали несколько раундов секса с Алиной прошлой ночью, но, главным образом, это связано с тем, что подошло, наконец, время совершить прорыв.
– Это те счета, которые мы уже проверяли, – говорит Джонатан, просматривая их, – все те, в которых имелись расхождения.
– Точно.
– Мы обнаружили эти счета раньше. И уже пытались связать их с Лэндоном Старком.
– Верно, но мы не смогли понять, где, в конце концов, осели деньги, и нигде не смогли найти следов Старка. Продолжай смотреть.
Я в нервном ожидании постукиваю ногой. Вижу, что его глаза загораются, когда он понимает, что я обнаружил.
– Движение средств, – бормочет Джонатан. – Через Каймановы острова в Китай, затем в Великобританию, затем обратно на Кайманы, – он с минуту стучит по клавиатуре. – Вау, сколько бабла. Что это за «Грейтер Сэйлор Инк»?
– Компания занимается сельхозпродукцией и рыбным хозяйством, – говорю я ему. – У неё в собственности много земельных участков в Юте, Аризоне, Неваде и Ванкувере.
– Что, чёрт возьми, там может расти?
– Ничего. У них там целая флотилия судов, занимающихся ловлей креветок, но они не покидали док вот уже полгода.
– Всё это принадлежит Старку?
– Не-а.
– Тогда кому? – Джонатан откидывается назад и смотрит на меня.
– Это анаграмма.
– Да ладно! Из чего?
– Я взял буквы из этих двух имён и переставил их по-другому, – наклонившись над ноутбуком, указываю на логотип компании. – Грейтер Сейлор можно преобразовать в Тейлор и Сегрети.
– Срань господня. Впрочем, обычное дело.
– Именно.
– У Бени Сегрети и Джошуа Тейлора есть компания?
– Я проверил. Сначала это были Бени и Джастин. Думаю, когда Джастина ликвидировали, Бени привлёк Джошуа. У них есть офисное здание в Сиэтле.
– Бени нужен был кто-то за пределами организации, чтобы замести следы.
– И Джошуа обрадовался возможности помочь ликвидировать человека, который убил его брата.
– Но Ринальдо не заказывал ликвидацию Джастина. Это всё ты.
– Он этого не знает, – говорю я.
– Но Бени-то знает.
– Бени хочет пробиться наверх. Ему нужны средства, чтобы упрочить своё положение. Джошуа – отличное решение. У него есть мотив вернуться в семью, и он – идеальная связь между Бени и южными бандами. У Джошуа никого нет в Чикаго, и он лучше всего сыграет роль козла отпущения, если до этого дойдёт дело. Что ещё более важно, Бени нужно убрать Ринальдо с дороги, а Джошуа счастлив ему в этом помочь.
– Джошуа работает с бандами, мы это знаем.
– Нам нужно выяснить, где он прячется, – говорю я, – и как он получает информацию от банд.
– Думаешь, они всё ещё в деле?
– По крайней мере, сейчас так и есть. Даже после того, как устранили Марчелло, они придержали несколько наших пушек.
– Как ту, из которой убили Фелису.
– Именно так, – медленно киваю, глядя на экран и избегая встречаться с ним глазами.
– Мы должны всё это рассказать Ринальдо.
– Ещё нет, – качаю я головой. – Мы должны действовать осторожно. Если Ринальдо поймёт, что Бени как-то связан со смертью Фелисы, он станет немедленно действовать. Нам нужно выяснить, кто ещё с ними связан.
– Думаешь, он не сможет сдержаться?
– Не тогда, когда впереди ещё предстоят похороны.
– Намёк понят.
– Всё же Ринальдо действительно надо хоть что-что выложить, – делаю шаг назад и глубоко вздыхаю. – Я расскажу ему о связи с Джошуа. Пока мы не знаем, где он, Ринальдо не сможет предпринять никаких действий.
– В этом есть смысл.
– Я позабочусь об этом.
– А я продолжу просматривать камеры наблюдения, пока не найду признаки Джошуа. Теперь, когда у нас есть больше информации о счетах, я также могу попытаться его отследить.
– Хороший план, – я уже принимаюсь собирать свои вещи, чтобы уйти, когда Джонатан снова начинает говорить.
– У меня кое-что есть для тебя, – Джонатан жмёт на клавиатуру и поворачивает ноутбук так, чтобы я мог увидеть экран. – Джеймс Марино.
– Кто это?
– Отец твоей шлюхи.
На экране фотография из полицейского досье, сделанная несколько лет назад. Джеймс Марино был взят под стражу за использование в борделе несовершеннолетних, но кто-то напортачил с юридической процедурой, и он в итоге отвертелся. Марино провёл год в заключении за хранение наркотиков, но остальные обвинения были сняты.
– Где он сейчас? – спрашиваю я, пытаясь унять дрожь в руках.
– В Оук-Парке17.
– Он всё ещё продолжает трахать молоденьких девочек?
Джонатан бросает на меня взгляд, и я уверен, что он точно знает, что происходит в моей голове.
– Ты привязался к этой проститутке? – спрашивает он.
– Это не имеет значения, – смотрю я на него и жду ответа.
– Его больше не привлекали, – говорит Джонатан. – Похоже, он вышел из бизнеса, когда его поймали на том деле.
– У тебя есть его адрес?
Джонатан вручает мне лист бумаги с адресом. Место на самом деле звучит знакомо, и я понимаю, что это всего лишь в паре кварталов от квартиры Лиа, где она жила в то время, когда я отбывал наказание.
Некоторое время я вглядываюсь в бумагу, и в моей голове начинает формироваться план. Мне может понадобиться небольшая помощь, чтобы собрать всё воедино.
– Где Поли?
– В больнице.
– Что он там делает?
– По-прежнему присматривает за Ринальдо. Думаю, Леле тоже там.
– Ринальдо должны были выписать ещё вчера.
– Они решили взять какие-то дополнительные анализы, – объясняет Джонатан. – Он пробудет там ещё несколько дней.
– Какие анализы? Как долго? – я ничего об этом не слышал.
– Это всё, что я знаю.
Мне это не нравится. Забыв на мгновение о Джеймсе Марино, я сразу же направляюсь в больницу.
В прежней палате Ринальдо нет, и мне приходится отыскать кого-то из медсестёр, чтобы выяснить, куда его перевели. Как только я нахожу нужную, вижу стоящего у двери Поли.
– Что происходит? – спрашиваю я. – Он уже должен был быть дома.
– Без понятия, – говорит Поли, пожимая плечами. – Я просто знаю, что вчера его перевели сюда. Что-то там говорили про какие-то анализы.
Я осторожно открываю дверь и заглядываю внутрь. Леле устроилась на стуле возле кровати Ринальдо, а он сидит и забрасывает в рот маникотти18.
– Заходи, Эван, – Ринальдо поднимает вилку в воздух, показывая ей, что мне надо поспешить. Я вхожу, закрыв за собой дверь.
– Леле, дай нам минутку, пожалуйста, – его голос безжизненный, и Леле просто кивает и уходит. У неё красные глаза, и я полагаю, что он рассказал ей о Фелисе.
Я стою у изножья его кровати, сцепив за спиной руки. Он кладёт в рот ещё пару кусочков еды, приготовленной Леле, и, должно быть, принесённой ему контрабандой, а затем запивает большим глотком воды.
– Луиза собирается взять на себя организацию похорон Фелисы. Леле ей поможет.
Я киваю и стою, понурив голову.
– Как продвигается твоё расследование?
– Нашёл связь между счетами, с которых пропали деньги и Джошуа Тейлором, – говорю я ему. – Он определённо связан с бандой Марчелло, но мы нигде не можем найти Тейлора. У меня есть несколько зацепок, которые ещё нужно проверить. Теперь, когда у нас есть номера счетов, Джонатан пытается отследить его через них.
Ринальдо кивает. Сжав губы, он отодвигает прикроватный столик в сторону, и садится повыше.
– Эван, мне нужно тебе кое-что показать. Протяни руку и возьми вон те документы, – указывает он на обычную папку, лежащую на дальнем от Ринальдо конце стола, я беру её и передаю ему. Он открывает папку и глубоко вздыхает, перебирая листы. Как только он находит то, что ищет, сразу же вручает мне.
Это выписка из истории болезни с кучей результатов анализов. Я достаточно разбираюсь в медицинских терминах, чтобы определить те, которые касаются резорбции костей19 и работы эндокринной системы, но сами результаты ничего мне не говорят.
– Что это?
– Во время операции врачи кое-что обнаружили, – говорит он.
– Обнаружили что?
– Костные частицы.
Я прищуриваюсь.
– Они оперировали твою ногу. Конечно, они нашли фрагменты костей. Там, куда в тебя попали.
– Чтобы быть более точным, они нашли костную ткань, – говорит Ринальдо. – Конкретнее, костную ткань в моей крови.
Я снова смотрю на лист с результатами анализов, стараясь в них разобраться. Ринальдо явно пытается мне что-то сказать, фактически не произнеся ни слова, но я не могу понять, что именно. Я тщательнее изучаю бумагу, достаю из папки ещё листы и под внимательным взглядом следящего за мной Ринальдо перечитываю результаты других анализов.
Костная ткань в крови – я вижу результаты исследований других образцов тканей, но они нормальные. На самом деле это не кости, а что-то похожее, какая-то патология. В нижней части последней страницы я вижу термин «остеосаркома», и моё тело застывает.
– Рак костей, – озвучиваю я тихо.
– Воздействие кислорода во время операции ускорило её рост, – голос Ринальдо спокойный и сухой. – Это в моей крови, эндокринной и лимфатической системах. Видимо, все те деньги, что я потратил на мануальных терапевтов, пытаясь вылечить спину, были бессмысленной тратой. Нужно потребовать их вернуть.
Он смеётся, но я не могу заставить себя увидеть юмор в его замечании. Всё, что я могу сделать, это уставиться на лист, в то время как все мои внутренние органы будто ухнули вниз. Теперь, когда я знаю, что ищу, мне бросаются в глаза все остальные показатели на листе с анализами.
– Может быть, они ошибаются, – я стучу пальцем по бумаге. – Нужно сделать больше тестов. Это может быть ошибкой – может, перепутали записи. Больницы постоянно лажают.
Я встречаюсь с ним глазами, и моя грудь сжимается.
– Они заметили это во время операции, Эван. Поэтому решили сделать анализы.
Когда я вглядываюсь в слова на страницах, перед глазами всё плывёт.
– Леле знает?
– Да.
– Сколько тебе осталось? – еле слышно шепчу я.
– Шесть-восемь недель. Может быть, три месяца с интенсивной химио и радиотерапией, но я этого не буду делать.
– Блядь, – я закрываю глаза, борясь с нарастающим в голове давлением. Мне удаётся проглотить сухой ком в горле, но это требует слишком больших усилий. Когда я смотрю на него, его лицо становится суровым.
– В ближайшие пару месяцев предстоит многое сделать, – прямо говорит он. – Есть некоторые вещи, которые я должен тебе сообщить – места, куда ты должен пойти, чтобы забрать кое-что важное для Леле, Луизы и Ника.
– Вещи? – я не понимаю, что он имеет в виду. Голова идёт кругом, и на меня накатывает волна тошноты.
Ринальдо умрёт.
Через шесть-восемь недель.
Я не могу осознать эту мысль. Из всех людей в мире, которые мне были когда-либо известны, больше всего я доверяю Ринальдо. Он всегда знал, что мне нужно, всегда понимал, не требуя объяснений. Он единственный, кто видел то, кем я стал, и понимал, что внутри меня когда-то был кое-кто другой – тот, кто был навсегда потерян, пока меня держали в яме далеко от родного дома. Он понял и принял, что ничего не может изменить.
Если он уйдёт то, как мне быть?
– Оставайся со мной, сынок.
– Я прямо тут, сэр.
– Нет, ты не здесь. Сосредоточься, Эван, – когда я поднимаю на него взгляд, он показывает пальцами на свои глаза. – Возьми себя в руки. Мне нужно, чтобы ради Габриэллы и Луизы ты был сильным.
Я не могу собраться. Я очень далёк от того, чтобы прийти в себя.
– Мне нужно начать думать о будущем, – говорит Ринальдо. – О будущем моей семьи, моего бизнеса. Садись, я объясню.
Я отказываюсь садиться. Даже не могу сказать, почему это для меня так важно, но, если я вынужден слушать это дерьмо, то не собираюсь для этого садиться.
– Ты догадываешься, что я хочу сказать, – Ринальдо садится на больничной койке чуть выше и тянется к стакану, чтобы попить воды через соломинку. – Луиза не справится с такими трудными обстоятельствами – ты сам это говорил. Как ты думаешь, что мне нужно сделать? Отдать всё Нику?
Я пристально на него гляжу, отказываясь отвечать. Мне не хочется говорить ему о Бени прямо сейчас – пока нет – но, возможно, придётся. Я не могу позволить ему отдать всё Бени, не сообщив, что происходит между ним и Тейлором.
– Это ты, сынок, – говорит Ринальдо. Его голос становится мягче. – Это всегда был ты.
Я вздрагиваю, фактически делая шаг назад от кровати.
– Что?
– Другого выбора нет. Бени, на самом деле, не семья, а я хочу, чтобы мой бизнес остался в моей семье.
– Я тоже не семья, – напоминаю я ему.
– Да, это так.
– Я не хочу этого.
– Вот почему ты идеально подходишь.
Нет, нет, нет, нет, нет!
– Я просто профессиональный убийца, – шепчу я. – Я не смогу всё это сделать.
– Ты знаешь, что можешь, – говорит Ринальдо. – Очень мало осталось того, чего ты так или иначе ещё не делал. У тебя есть сила и воля. У тебя есть уважение. Никто не сможет выступить против тебя и после этого выжить, чтобы об этом рассказать, и все это знают. Ты – одна из главных причин, почему я был так успешен. Ты – лучший кандидат на это место, и у меня нет времени искать другого.
– Ринальдо... – я не знаю, что сказать. Я никогда не хотел этого. Я не хочу этого.
Ринальдо умирает.
– Кому ещё я могу доверять, Эван? Кто ещё проследит за тем, чтобы о моей семье позаботились? Мне дают только несколько недель, может быть, ещё меньше.
Всё, что я могу делать – это смотреть в пол. Кажется, я не могу заставить свои мышцы реагировать на команды мозга. Я слышу скрип кровати, когда Ринальдо встаёт, но не могу осознать это, пока он не становится рядом со мной. Ринальдо берёт меня за руку.
– Скажи это, Эван. Скажи мне, что ты возьмёшь на себя мой бизнес и справишься с этим.
У меня пересыхает горло. Я облизываю губы, но это, кажется, ни капли не увлажняет его.
– Пожалуйста, Эван. У меня есть только ты.
– Я сделаю это, – отвечаю я, и мой желудок падает куда-то вниз.
Я, правда, не знаю, что ещё могу сделать.
Глава 15
Импульсивное соглашение
У меня до сих пор кружится голова.
Я не пошёл на похороны Фелисы. Не мог заставить себя присутствовать, зная, что там будут Ринальдо и Леле. Вместо этого я провожу день за рулём, разъезжая по городу под весенним дождём.
У меня в голове столько всего происходит, что трудно за всем уследить. Мой мозг просто не может одновременно справиться и с очевидным предательством Бени, и с поиском неуловимого Джошуа Тейлора, и с тем, что мне, безусловно, придётся стать во главе большой криминальной семьи.
Не переставая, звонит Джонатан, но я не отвечаю на звонки. Уверен, он что-то нашёл, и, наверняка, что-то важное, но моя голова переполнена мыслями. И я не в состоянии сейчас обрабатывать ещё больше информации. Кроме того, передо мной совершенно другие задачи.
Всё, что я делаю всегда связано с Ринальдо: защита его самого, защита его бизнеса, устранение любых угроз, – но теперь мне необходимо думать совершенно о другом. Я согласился на это. Согласился исполнить волю умирающего. Я собираюсь управлять его бизнесом, и теперь все угрозы направятся против меня.
Проблема в том, что мне действительно плевать на то, что может со мной случиться.
Мне плевать на деньги. На моих офшорных счетах и в различных банковских ячейках по всей стране больше денег, чем мне когда-либо удастся потратить. Мне плевать, что автосалоны и клубы работают достаточно хорошо, чтобы отмывать все деньги от нелегального бизнеса. Мне плевать, сведён ли баланс в бухгалтерских книгах. Меня заботит только одно – Ринальдо.
Что мне делать через шесть или восемь недель, когда его не станет?
Самая важная цель, которая была у меня с тех пор, как я ушёл из морской пехоты, исчезнет. Я буду жить в мире, в котором больше не будет единственного человека, о ком я действительно, по-настоящему забочусь. Единственного человека, ради которого я без вопросов отдам свою жизнь. Я потеряю человека, который всегда называл меня сыном.
В конце концов, я останавливаюсь и прогуливаюсь по Грант-Парку. Мои руки трясутся, и вести машину сейчас не самая хорошая идея. Поэтому я в оцепенении брожу среди цветочных клумб. Там мало что ещё растёт, из земли торчит всего несколько луковиц с зелеными побегами, и практически никого вокруг нет. Дождь стихает, но везде сплошная грязь. Моя единственная компания – пара парней, выгребающих мульчу из пикапа.
Глаза щиплет, но лицо мокрое только от тумана. Я не могу заставить себя заплакать. Но если бы даже и смог, то не знал бы точно, кого оплакивать – Ринальдо или себя самого.
Несмотря на происходящее, мои мысли всё время возвращаются к Алине. Интересно, есть ли у неё какое-нибудь волшебное прикосновение, которое поможет мне со всем этим справиться, хоть я в этом и сомневаюсь.
И всё же она помогает. Сильно помогает, может быть, даже больше, чем я должен ей позволять.
Джонатан был прав – я немного привязался к ней. Сначала это касалось сна, потом секса, но в последний раз, когда мы были вместе, всё было иначе. Я не знаю точно, каким образом, но определённо по-другому.
А теперь ещё вся эта ерунда с её отцом... когда я думаю об этом, то закипаю от ярости. Может это именно то, что мне нужно сделать – пойти и разобраться с ним. Знаю, что она этого не хочет, но я всё равно собираюсь это сделать. Во всяком случае, это заставит меня почувствовать себя лучше.
Я возвращаюсь, сажусь в машину и еду в Оук-Парк. У меня на телефоне есть его фото, и адрес найти достаточно легко. Его квартира – это гадюшник рядом с захудалыми торговыми рядами, и находится в районе с высоким уровнем преступности, что идеально мне подходит.
Я паркуюсь на противоположной стороне улицы и какое-то время просто наблюдаю за этим местом. Он появляется вскоре после четырёх часов дня. Я смотрю, как он шагает к соседнему винному магазину, потом выходит оттуда с бутылкой в коричневом бумажном пакете. И направляется обратно в свою квартиру.
Я мог бы просто пойти туда и сделать это сейчас, покончить со всем. Но я всё ещё взвинчен. Если я сделаю это сейчас, без продуманного плана, то, вероятно, напортачу. В его квартире есть окно, но оно маленькое, и рядом нет удобного для снайпера места. Кроме того, это должно стать чем-то личным.
В голове формируется план, и я уезжаю. В первую очередь мне нужен хороший сон и кое-какие инструменты. Подъезжаю к точке, где работает Алина, но её в очередной раз нигде не видно. Собственно, я не могу найти ни одной девушки, с кем она обычно тусуется.
В течение пары часов разъезжаю по окрестностям, делая свою обычную остановку, чтобы заправиться и покурить. Она до сих пор не появилась. Я проголодался, и, хотя раньше думал пригласить её на ужин, решил всё-таки потратить время на то, чтобы поесть.
Я ем, но уличная еда оседает в желудке комком сырого теста. Снова кружу по улицам и всё больше разочаровываюсь, когда она так не появляется. Слушаю радио, пытаясь себя отвлечь, но по мере того, как часы продолжают тикать, слова песни начинают меня злить. Я хлопаю кулаком по кнопке питания и заставляю исполнителя умолкнуть.
Наконец-то, вижу её. Уже за полночь, и остальные девушки тоже с ней. Я подъезжаю к обочине, она подходит ко мне, улыбаясь, и открывает дверцу машины.
Я не говорю ни слова, пока она не садится внутрь.
Вообще-то, я даже немного боюсь открыть рот. Вместо этого, сжимаю одной рукой руль, другой – рычаг коробки передач и, стиснув зубы, срываю «камаро» с места. Алина хватается за ручку двери, так как я слишком быстро вхожу в поворот.
Мы не разговариваем, ни когда я подъезжаю к гаражу, ни когда направляюсь к лифту. Алина молча и робко следует за мной. Как только мы оказываемся внутри, я хватаю её и толкаю к стене прихожей. Обхватив рукой подбородок, я обрушиваюсь на её рот и вторгаюсь в него губами и языком.
Алина закидывает руки на мои плечи и пальцами сжимает затылок. Я чувствую давление её пальцев. Понимание того, что она пытается сделать, на этот раз только раздражает меня и не помогает расслабиться.
Я ожидаю учуять на ней запах другого мужчины, но не нахожу его. Она пахнет свежестью и чистотой, как будто только что вышла после долгого горячего душа. Её рот мятный на вкус. Нет никакого намека на то, где она была или что она делала.
– Встань на колени.
Она немедленно подчиняется, а я расстёгиваю ремень. Смотрю на неё и следом расстёгиваю пуговицы на джинсах. Через несколько секунд мой член у неё во рту. Она смотрит на меня, пытаясь удержать на лице то самое выражение самозабвенно берущей в рот шлюхи, но я вижу в её глазах замешательство. Даже когда её язык кружит вокруг головки моего члена, а губы обхватывают мой ствол, я могу точно сказать, что она понимает, что что-то не так.
Может, это чувство вины. Может, это потому, что она знает, что я искал её несколько часов. Может быть, она это даже спланировала. Она даже может решить, что это некая извращённая версия прелюдии, сидеть в машине и ждать своей очереди.
Кому ещё ты сегодня отсосала?
Моё сердце бешено стучит, на лбу выступает пот. Сколько других мужчин видело тот же самый взгляд её самых красивых глаз? Скольким мужчинам она дарит каждую ночь удовольствие, позволяя им кончать на неё? Сколько раз за сегодня?
Где она была?
Я опираюсь одной рукой о стену и наматываю её волосы вокруг запястья. Пристально смотрю на неё сверху и тяну за волосы, загоняя свой член до задней стенки её горла. Чувствую, как она давится и на мгновение зажмуривает глаза, а её руки впиваются в мои бёдра. И она изо всех сил отталкивает меня.
Внезапно осознав, что именно делаю, я отступаю назад, мой член выскакивает из её рта вместе с ниточкой слюны. Она кашляет и хватается рукой за горло.
– Эван! Что, чёрт возьми, с тобой случилось? – Алина смещается в сторону, но только лишь оказывается зажатой между мной и входной дверью. Она поднимает руку и вытирает рот тыльной стороной ладони.
Я хочу её ударить. Хочу вытащить пистолет и всадить всю обойму ей в лицо. Вижу, как делаю это – так живо. Моё сердце до сих пор колотится, и меня начинает мутить от этих мыслей. Горло сжимается, и я не могу вздохнуть. Засовываю член обратно в штаны и отворачиваюсь, чтобы не видеть её, скорчившуюся на полу у моих ног.
– Блядь! – провожу рукой по лицу, уходя и оставляя её там, в коридоре. Иду на кухню и наклоняюсь над раковиной, пытаясь понять, вырвет меня или нет.
– Эван?
– Просто убирайся нахуй! – не глядя, пытаюсь что-нибудь схватить, чтобы куда-нибудь запустить, но всё, что удаётся найти, это флакон с жидким средством для мытья посуды. Я всё же швыряю его за спину, но он просто рикошетит от кухонного островка и падает на пол.
– Эван, в чём дело? Что случилось?
– Убирайся! – плотно зажмуриваю глаза. Мне нужно, чтобы она отсюда свалила. Я даже не понимаю, что со мной происходит, только знаю, что не могу это контролировать. Если она останется, я могу причинить ей вред.
– Я не уйду, пока ты в таком состоянии.
Стремительно поворачиваюсь к ней лицом, мне всё ещё дурно.
– Разве ты, блядь, не понимаешь? – кричу ей. – Лучше бы тебе быть подальше от меня! Как думаешь, что ты делаешь, помогаешь? Ты не можешь мне помочь! Ты ничего, нахуй, не можешь сделать!
Я делаю шаг прочь от раковины и указываю на неё пальцем.
– Можешь ты своим массажем избавить от рака? Можешь? Можешь вылечить это дерьмо? Нет, не можешь. Ты ничего не можешь делать, кроме как отсасывать каждому, кто вытащит перед тобой свой член!
Алина распахивает глаза, делает небольшой шаг назад, и её рот открывается. Некоторое время мы просто смотрим друг на друга. Честно говоря, я даже не понимаю, что я только что ей сказал. Тяжёлые удары сердца отдаются в ушах и висках. Её глаза вдруг сужаются, и она шагает вперёд, уперев руки в бока.
– Я на минуту притворюсь, что ты ничего не говорил, – медленно произносит она. Глаза Алины прикованы ко мне, а челюсть крепко сжата. – Притормози-ка на секунду. Что ты до этого сказал?
Меня застигли врасплох, что происходит, на мой взгляд, слишком часто. Я пару раз моргаю, пока женщина передо мной ждёт ответа. Всё, что я могу сделать, это покачать головой.
– Ты ничего не можешь сделать, – наконец произношу я.
– Эван... – Алина останавливается и делает глубокий вдох. – Эван, у тебя рак?
– У меня? Что? Нет! Не у меня!
– У кого рак, Эван?
Моя грудь заметно вздымается, когда диафрагма у живота внезапно начинает крутить сальто. Я не могу сделать полноценный вдох, и моё дыхание вырывается рваными судорожными всхлипами.
– У Ри... Рин... Ринальдо.
– О, нет, – Алина делает шаг вперёд и тянется к моим рукам. Не могу оторвать глаз от её рук, глядя, как её пальцы переплетаются с моими. – Эван, мне очень жаль. Всё так плохо?
Плохо.
Такое простое слово, но несёт в себе такой груз. Плохо? Да, всё плохо. Это действительно пиздец как плохо.
Я смотрю на неё, и мне кажется, что всё вокруг рушится. Если бы я посмотрел вниз и обнаружил кожу, содранную с моего тела, то не удивился бы. Мои плечи поникают, и подгибаются колени.
– Он умрёт, Алина. Говорят, что он скоро умрёт! – я обрушиваюсь на деревянный пол скомканной кучей. Падая, ударяюсь коленом, но мне плевать на боль, прострелившую ногу. Это не важно.
Ничто не важно.
Алина присоединяется ко мне на полу, обнимает мою голову и прижимает к своей груди. Последнее, что я сейчас заслуживаю, – чтобы она меня утешала. Хочу оттолкнуть её, но не могу. Я хватаюсь за неё, как будто от этого зависит моя жизнь.
