Текст книги "Окончательное решение (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Что ты решил в отношении остальных? – спрашивает он.

– Все счета открыты. Леле и Марго уедут в Италию сразу после… – я не могу заставить себя произнести слово похороны, – как можно скорее. Всё уже улажено.

– Пусть свадьба будет быстрой и простой. Леле не придётся много планировать.

Я киваю.

– И последнее, – я ожидал от него этих слов.

– Ник и Милена, – подсказываю я.

– Да, – Ринальдо сдвигается на кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Я наклоняюсь к нему и помогаю поправить подушку.

– Они оба должны будут покинуть Чикаго, – информирую я его.

– Я ничего ему не оставил, – говорит Ринальдо, – по крайней мере, официально. Тебе придётся этим заняться.

– Я открою на него счёт. Мне бы хотелось, чтобы он был где-нибудь в пределах досягаемости на случай, если он мне когда-нибудь понадобится, но определённо не в этом штате.

– Куда ты планируешь его отправить?

– О Сиэтле, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке не может быть и речи. Возможно, он и не является очевидной мишенью, но появляться ему в этих городах слишком рискованно. Я думаю отправить его в Джорджию.

– В Джорджию?

– В любое место, кроме Саванны.

– Почему туда?

– Потому что там Себастьян Старк. У Ника была бы защита, если бы она ему понадобилась, да и район довольно уединённый.

– Ты говорил со Старком?

– Говорил.

– Что ты ему рассказал?

– Достаточно, – я откидываюсь назад, но Ринальдо пристально на меня смотрит. – Я рассказал ему, что мы братья. Что мне может понадобиться его помощь. До конца непонятно, куда это нас приведёт, но прежде, чем отправить туда Ника, я поеду сам и удостоверюсь, что всё будет в порядке.

– Думаю, это хороший выбор, – медленно кивает Ринальдо. – Ему нужно оставить позади – и это место, и этот бизнес.

Ринальдо не упоминает Бени, и я не хочу обрушивать на него эту бомбу. Не похоже, что прямо сейчас он сможет справиться с чем-либо ещё. Поэтому я останавливаю свой выбор на хороших новостях.

– Джонатан разработал новую систему безопасности, – говорю я. – Она должна быть установлена сегодня или завтра, и в течение следующей недели или двух будет тестироваться.

– Хорошо, – тяжело вздыхает он. – Я устал, Эван. Подозреваю, Леле и Луиза ждут своей очереди.

– Они разговаривают с доктором. И, наверное, сразу же захотят тебя увидеть. Хочешь, я скажу, чтобы они подождали?

– Это не будет иметь никакого значения. Они могут просто смотреть, как я сплю.

– Позвать медсестру?

– Нет, я справлюсь.

– Я вернусь завтра.

Он протягивает руку. Она такая худая, что под кожей просматриваются кости.

– Спасибо, – шепчет он. – Спасибо, сынок.

У меня в горле стоит комок.

– Рад служить, сэр.

***

Как бы сильно мне ни требовалось поговорить с Ником, я ещё не готов рассказать ему, какое будущее его ждёт. Мне нужно держать дистанцию, пока не исчезнет желание его убить. У меня нет сомнений, что он примет предложение. Даже если Луиза останется здесь, без Ринальдо Ника ничего реально не будет связывать с Чикаго, к тому же он захочет, чтобы Милена была в безопасности.

С давящими на меня мыслями об ухудшающемся здоровье Ринальдо, я возвращаюсь домой.

Всё ещё находясь в потрясении, вхожу в квартиру. Алины ещё нет, но когда я проверяю телефон, то обнаруживаю сообщение, в котором говорится, что она пошла за покупками. С тех пор, как она переехала ко мне, прошло шесть дней. Завтра заканчивается наш испытательный срок, и Алина вернётся к себе.

Мысль об её уходе сейчас, когда Ринальдо в таком плохом состоянии, заставляет мой желудок сжаться. Сомневаюсь, что удастся выспаться даже рядом с ней. Мне придётся сделать что-то, что заставит её остаться подольше.

Обычно довольно молчаливая, но очень отчаянная часть меня вызывает в воображении образы, где я удерживаю её здесь независимо от того, нравится ей это или нет. Это не должно быть слишком сложным. В конце концов, я же её купил. Если она вернётся к своему сутенёру, уверен, он отправит её обратно ко мне. И даже не поставит это под вопрос. Тогда она не сможет меня бросить.

Я облизываю губы, а в мыслях проигрываю варианты разговора. Начну, скорее всего, с вежливого вопроса, но, если она откажется, я дам ей понять, что у неё нет выбора. Я позаботился о её отце. Она знает, на что я способен.

Это действительно то, чего я хочу?

Я опускаюсь на диван и вздыхаю. Есть причина, по которой я обычно выбираю продажных тёлок. Просто так легче. Может быть, мне нужно вспомнить, что я за человек и вернуться к основам. Алина просто шлюха, и речь идёт только о сексе и возможности как следует выспаться. И ничего больше.

Я смотрю на журнал «Космо», лежащий на журнальном столике, и пытаюсь убедить себя, что ничего не чувствую к Алине, но это не срабатывает. Время, что я провёл здесь с ней, было фантастическим. Она не задаёт вопросов о моих делах и не пытается заставить меня рассказывать о дерьме из моего прошлого. Она замечательно готовит, но также высоко ценит и то, что готовлю я. Ночью, когда я просыпаюсь от кошмаров, она всегда рядом со мной. Она успокаивает меня и помогает заснуть. Мне ничего не надо ей объяснять – она и так всё понимает.

Вообще всё.

Последние несколько дней мы много говорили о Заке. Его письма были, по-видимому, очень подробными и давали ей вполне чёткое представление о том, как обстояли дела. Я очень много рассказывал ему о своём детстве, и значительной частью из этого он делился с Алиной. Такое ощущение, что она знает меня почти так же, как и он.

Когда она рассказала мне о его письмах, я вспомнил, что Зак тоже упоминал о ней. В то время я не особо об этом задумывался. Он только сообщил, что дома осталась девушка, у неё сложная семейная обстановка и что ему ненавистно находиться вдалеке от неё.

Она знает меня, и мне не нужно ничего ей объяснять. Она понимает меня, как не может понять тот, кто не служил. Даже лучше, она настоящий мастер в управлении моим скверным, облажавшимся «Я».

Дверь открывается, отвлекая меня от моих мыслей. У Алины в руках несколько пластиковых пакетов, и я вскакиваю, чтобы ей помочь.

– Спасибо, – говорит она, когда я забираю у неё пакеты.

– Пожалуйста, – я проверяю содержимое пакетов, в которых полно свежих овощей и фруктов. – Похоже, ты не теряла времени зря.

– Я прочитала статью об антиоксидантах, и что лучше получать витамины из свежих продуктов, а не глотать таблетки. Знаю, что ты всегда принимаешь мультивитамины, но я подумала, что так будет лучше. В любом случае, рецепты, что я нашла, кажутся вполне аппетитными.

– У тебя здесь всего хватит для целого взвода.

– Я хотела приготовить всего побольше. Еду можно заморозить, и ты съешь её позже на этой неделе.

Бам!

От её слов меня натурально затрясло.

Ты, а не мы.

Алина засунула голову в холодильник и поэтому не видит мою реакцию. Я бросаю остальные сумки на кухонный остров и наклоняюсь над ним, а в моих мыслях проносятся образы, как она, прощаясь, целует меня в щёку. Я тру центр груди, пытаясь заставить исчезнуть внезапное напряжение.

Я не могу её отпустить.

– Ты должна остаться, – я стараюсь произнести своё заявление обыденным и спокойным голосом.

– Только до завтра, – говорит Алина. – Мне нужно вернуться в свою квартиру.

– Тебе не понадобится твоя квартира, – говорю я ей, надеясь, что это звучит убедительно, а не отчаянно. – Здесь много места. Если этого недостаточно, можно перебраться в трёхкомнатную или, если захочешь, в совершенно новое место.

– Мне всё равно нужна моя квартира, – она перекладывает содержимое холодильника, пытаясь освободить место для пластиковой коробки с черникой. Её ответ такой безразличный, как будто это ничего для неё не значит.

– Еще всего несколько дней, – мне требуется столько усилий, чтобы не звучать отчаянно.

Она отступает от холодильника, сжав губы и не глядя на меня.

– Я не могу этого сделать, Эван. Мне нужно немного времени.

– Время для чего? – когда мышцы всего моего тела напрягаются, я начинаю терять контроль. – Всё ведь отлично!

Она стоит и смотрит на меня. Выражение её лица кажется покровительственным, и это бесит меня ещё больше.

– Мы ведь договорились, Эван. Одна неделя. Завтра неделя заканчивается, и мне нужно немного времени, чтобы обо всём подумать.

– О чем тут думать? – повышаю я немного голос. – Оставайся здесь со мной. Я трахаю тебя, а потом мы ложимся спать. Всё очень просто!

– Всё не так просто.

– Нет.

– Эван... – она подходит и тянется ко мне рукой, но я отступаю.

– Я тебя купил. Тебя никто больше не снимет.

– А я говорила, мной никто не может владеть. Я не продаюсь и не покупаюсь.

– Продаёшься. Ты проститутка, так что да, ты здесь, потому что тебя купили.

– На моих условиях, – Алина кладёт одну руку на бедро, а другую запускает в волосы. Мне всё время хочется заплести ей косы. Если она уйдёт, у меня никогда не будет шанса это сделать.

– Условия предполагают деньги и киску. Деньги я уже выложил. Чего ты хочешь, поднять цену?

Алина сердито смотрит на меня и опускает на бедро вторую руку. Она сужает глаза и тяжело вздыхает.

– Если бы тебе нужна была только киска, ты мог бы получить её где угодно.

– Когда я этого захотел, то пошёл искать, и нашёл! Поэтому ты здесь! Это экономит мне деньги на бензин.

– Ты пытаешься мне сказать, что у тебя проблемы с деньгами? Сколько ты заплатил, чтобы меня купить?

– И почему, по-твоему, я это сделал?

– Потому что тебе нужна девушка, но ты не хочешь утруждать себя, чтобы найти её как это принято!

Потому что все они, блядь, всегда бросают меня!

– Мне нужен кто-то, кто не станет устраивать мне всякое дерьмо. За это я и плачу.

Алина на мгновение бросает на меня свирепый взгляд, пытаясь взять себя в руки.

– Думаешь, я тебе не сочувствую, Эван? Я та, кто обнимает тебя ночью, когда ты плачешь во сне. Я та, кто слышит, как ты говоришь о вещах, которые ты никогда не озвучишь днём. Я знаю, как сильно ты страдаешь.

– Мне не нужно твоё грёбаное сочувствие! – ору я.

– Ну, в любом случае, оно у тебя есть! – кричит она в ответ прямо мне в лицо.

– Замечательно! Сочувствие уличной шлюхи – именно то, что мне нужно!

Я наблюдаю, как она тяжело дышит, прежде чем снова начинает говорить.

– Я нужна тебе, – мягким голосом произносит Алина. – Может, ты и не хочешь это признавать, но ты нуждаешься во мне. Ты даже не можешь спать без меня.

– А я тебе не нужен? – парирую я.

– Мне никто никогда не был нужен, – Алина скрещивает на груди руки.

Её уверенный жест меня бесит. После всего, что я для неё сделал, после всего, что я ей дал, она пытается сказать, что никогда в этом не нуждалась.

– Я убрал тебя с улицы! – кричу я ей. – Если бы не я, ты бы до сих пор была там и трахалась с каким-нибудь лузером, остановившимся у твоей точки! Я, нахрен, спас тебя от этого!

– Кто сказал тебе, что меня нужно спасать? Я прекрасно себя там чувствовала! У меня был сутенёр, который присматривал за мной и брал себе разумный процент! У меня была соседка по комнате, которая мне нравилась и с которой я время от времени тусовалась! У меня были собственный деньги, чтобы делать то, что мне хочется, и я ни у кого не была на побегушках, если сама того не хотела!

С таким же успехом она могла бы дать мне пощёчину. Я бы предпочёл именно это.

Мои руки начинают дрожать, а пальцы непроизвольно устремляются к боку, пытаясь дотянуться до пистолета. Я с трудом останавливаю себя, чтобы не вытащить его и не прицелиться в её лицо. И тут мой мозг пронзают вспышки памяти, где стоящая на коленях Бриджет умоляет меня пощадить её, прежде чем я нажимаю на спусковой крючок. Сжимаю руки в кулаки, чтобы не дать им двигаться.

Этого не может случиться. Я не могу этого допустить.

Чувствую себя, как плотно закрытая бутылка тёплой газировкой, которую хорошенько встряхнули. Давление в моей голове блокирует все разумные мысли, и моя кожа покалывает, будто по мне ползают тысячи пауков.

– Ты не желаешь получить то, что я могу тебе дать? Прекрасно! Просто, блядь, уходи, когда закончится твоё время! Мне ни к чему эта херня!

– Таков был план! – как будто мне нужно это напоминать.

Мои руки болят от желания схватить её и потрясти. Я мысленно вижу, как делаю это, но не хочется причинять ей боль. Меня до сих пор преследует чувство вины из-за убийства Фелисы. Я не справлюсь с еще одним подобным дерьмом.

Надо отсюда убираться!

Эти три слова – единственная разумная вещь в моём мозгу.

Хватаю со стойки ключи и срываю с крючка возле двери куртку. Я слышу, как она меня зовёт, но не отвечаю. Захлопнув за собой дверь, мчусь к «камаро» и убираюсь прочь подальше от неё. У меня в голове нет какой-то определённой цели. Я просто знаю, что должен от неё уйти. Оставаться рядом с ней было бы невероятно опасно. Хватит с меня сожалений.

Визжа шинами, я выезжаю из гаража и чуть не сбиваю пешехода, проезжая перекрёсток. Возможно, горел «красный» – я не обратил внимания, и мне на самом деле плевать. Мне просто необходимо уехать.

Но мне некуда податься.

Всё вокруг расплывается, и перед глазами стоит красная пелена. Я мчу, как маньяк, и понимаю, что, если продолжу в том же духе, меня остановит полиция. Последнее, что мне нужно – это мёртвый коп на моих руках.

Я снижаю скорость и начинаю объезжать все улицы каждого квартала, везде стоят сплошные знаки «стоп». Монотонность движения меня немного угнетает, и, в конце концов, я выезжаю на шоссе. Объезжаю город, придерживаясь минимальной скорости.

На это уходит несколько часов, но я в итоге успокаиваюсь. Вымотавшись, останавливаю машину у обочины пустынной улицы и ставлю на ручник. Дотянувшись до рычага сбоку, откидываю спинку сиденья так низко, насколько это только возможно, и закрываю глаза.

Ринальдо умирает, и я только что оттолкнул единственную женщину, которая меня понимает.

Ральф, как это ни странно, отсутствует, и до меня доходит, что я его давно не видел. Пытаюсь вспомнить, когда он появлялся в последний раз, но не преуспеваю в этом. Лучше бы он появился. Мне не помешают любые предложенные им слова, даже если он будет мне объяснять, насколько я глуп.

Я не могу возвратиться в квартиру.

Я действительно себе не доверяю.

Глава 19
Достигнутое соглашение

Я всю ночь провожу в «камаро», время от времени забываясь тревожным сном. Кошмары стали ещё ужаснее, чем были в последнее время, и они не дают мне выспаться. Утром медленно еду домой и сижу в гараже, боясь подняться в собственную квартиру. Не знаю, что хуже – найти её там или обнаружить её отсутствие.

Подойдя к двери, не знаю, что увижу, когда войду. Я даже не уверен, что хочу её открыть. Если её там нет, я просто слечу с катушек.

И боюсь даже представить, что это может за собой повлечь.

Я немного шокирован, увидев Алину за кухонным столом с чашкой чая в переплетённых пальцах. Когда я вхожу, она на меня не смотрит. Алина сидит неподвижно, и мне кажется, что она просто затаила дыхание.

Я вёл себя как последний мудак, и прекрасно это понимаю. Любой человек в здравом уме, вероятно, извинился бы, но я не прошу прощения и не собираюсь этого делать. Это всё равно не имеет значения, потому что ничего не изменилось.

Она всё ещё нужна мне.

Довольно долго стою у двери, пока Алина, наконец, не поворачивается ко мне. Глаза у неё потускневшие и опухшие, и мне интересно, удалось ли ей поспать подольше, чем мне. Понятия не имею, что делать или говорить, поэтому продолжаю стоять там, пока что-нибудь не придумаю.

В действительности, я должен сказать только одно:

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– Знаю, – кивает она и возвращает свой взгляд обратно к чашке.

– Ты нужна мне, – говорю я ей. – Я признаю это, но не веди себя так, будто я ничего для тебя не сделал.

– Я тебя об этом не просила.

– А я всё равно сделал.

– Мне поблагодарить тебя за это?

– Ты должна сказать мне спасибо, что я не всадил пулю в твою голову, – слова вылетают из моего рта прежде, чем я могу их остановить.

Алина медленно поворачивает ко мне голову и моргает.

– И ты собирался это сделать?

– Нет, – я выдыхаю воздух и провожу рукой по волосам. – Поэтому я ушёл.

– Я не боюсь тебя, Эван.

– Ты всё время это повторяешь. Но ты должна бояться.

На мгновение закрываю глаза, пытаясь сдержаться.

– Я хочу, чтобы ты осталась, – повторяю ей.

– Ты это уже говорил.

– Это ещё не всё. Я имею в виду, случилось кое-что ещё, – горло сжимается, и я впиваюсь зубами в губу. Глаза горят, и у меня подкашиваются колени, пока я просто пытаюсь подобрать слова.

Алина внезапно оказывается у меня под боком, берёт меня за руку, ведёт к дивану и усаживает на него.

– Ты спал сегодня ночью?

– Практически нет. Кошмары.

Она кивает.

– Расскажи, что происходит, – просит Алина. – Прошлой ночью тебя что-то взбесило, и я не думаю, что это связано только с моим уходом.

– Не только.

– Тогда почему? Не хочу лезть не в свои дела, но на этот раз, думаю, мне нужно знать.

– Это связано с Ринальдо, – говорю я тихо. Не хочу признавать это вслух, но она не останется, если не поймёт в чём дело. – Ему хуже. Врачи дают всего пару дней, в лучшем случае.

– Ох, Эван. Мне очень жаль, – она обнимает меня за шею, а я наваливаюсь на неё.

– Я не готов ко всему этому. Я не хочу брать на себя ведение бизнеса. Мне нужно больше времени.

Чувствую, как её губы прижимаются к моей макушке, и я начинаю разваливаться на части.

– Но... но если ты уйдёшь, а он... он... если я не смогу найти тебя…

– У тебя есть мой номер, – рассудительно говорит она. – Ты всегда сможешь меня найти.

– Это не то же самое.

– Я знаю, но это всё, что я могу прямо сейчас тебе предложить.

– Не уходи завтра, – умоляю я её, повернувшись к ней и прижав к своей груди. – Просто останься ещё ненадолго. Мы всегда можем пересмотреть это решение позже.

– Я знаю, что ты сейчас расстроен, но мы же договорились, – она отстраняется и смотрит в глаза, кладя руку мне на щёку. – Нам нужно сделать шаг назад и выяснить, сработает ли это. Это необходимо сделать нам обоим.

– Я не смогу.

– У меня есть другие обязательства, Эван. Есть обстоятельства, которые не позволяют мне жить вместе с тобой.

– Что? У тебя другие клиенты? – отодвигаюсь от неё, отталкивая её руку от своего лица.

– Я не это имела в виду.

– А что ты имела в виду?

– Пока меня не было, моей квартирой и всем остальным занималась Лоретта, – говорит Алина. – Я не могу просить её делать это вечно. Это несправедливо по отношению к ней.

– Об этом могу позаботиться и я, – мысленно ищу все аргументы. – Я оплачу счета. Всё получится.

– Не думаю, что ей понравится, если ты это сделаешь.

– Плевать! Мне нужно знать, что ты будешь здесь. Понимаю, что мы договорились на неделю, но к тому времени Ринальдо уже…

Она снова тянется ко мне, и я ей позволяю.

– Хорошо, Эван. Я останусь, но у меня есть условие.

– Я буду оплачивать счета за квартиру. Если Лоретта захочет, то даже найду для неё, блядь, горничную.

– Меня беспокоят не счета, – тяжело вздыхает Алина. – Я же говорила, что у меня есть и другие обязательства.

Она сказала, что дело не в клиентах, и я пытаюсь выяснить, о чём она может говорить. Вдруг, меня осеняет:

– У тебя есть ребёнок.

– Не совсем так, – смеётся Алина, качая головой. – Нет, у меня нет детей.

– Тогда что?

– У меня есть собака, Эван, – громко вздыхает Алина и опускает взгляд на колени. – Знаю, что многие меня не поймут, но она очень много для меня значит. Я скучаю по ней, и Лоретта ненавидит, что ей приходится заботиться о ней. Она даже не выводит её на прогулку или на собачью площадку.

– И это всё?

– Что ты имеешь в виду?

– Собака? Это тебя беспокоит? Это тебе мешает остаться?

– Ну, да.

Сразу же вспоминаются все те моменты, когда я неосознанно начинал искать в квартире О́дина. Я подумывал взять другую собаку, но никак не мог заставить себя найти ему замену. Фрейя была его щенком, и её было легко полюбить, потому что я видел в ней О́дина.

– Бери её с собой.

– Здесь точно разрешают держать домашних животных?

– Понятия не имею, и мне плевать. Если это действительно всё, о чём ты беспокоишься, тогда просто привези её сюда. Я не против.

– Правда?

– Нисколько, – представляю, как другая собака, похожая на О́дина, носится вокруг и играет со мной в гостиной, принося брошенный мячик.

– Ты говоришь это, чтобы только заставить меня остаться?

– Ну да, но в любом случае всё в порядке.

– Я могу её сюда привести?

– Точно.

– И она может остаться здесь с нами в квартире?

– Конечно.

– О, Боже мой, – вскрикивает Алина и бросается мне на шею. – Спасибо, Эван! Ты не представляешь, как много это для меня значит. Ненавижу быть вдали от неё.

– Серьёзно? – не могу не засмеяться. – И это действительно всё, о чём ты беспокоилась?

– Не всё, но это основное, да. Я до сих пор считаю, что нам нужно выяснить, как это будет работать. Я не могу находиться здесь как твоя личная шлюха.

– Ну, не знаю, – пожимаю я плечами. – Звучит, вроде бы, неплохо.

– Нет, это не так! – игриво шлёпает меня по руке Алина.

Я внимательно смотрю на неё, наслаждаясь ответной улыбкой. Проведя своей рукой по её руке, наклоняюсь, чтобы нежно её поцеловать.

– Ты остаёшься? – мне необходимо, чтобы она произнесла эти слова.

– Да, Эван. Я остаюсь. Мне нужно позвонить Лоретте и сообщить ей, что я появлюсь на день позже. Ей это не понравится, но всё будет в порядке.

– Хорошо, – тяну её к себе и прижимаюсь губами к волосам, пока она звонит соседке по квартире.

Я чувствую облегчение. Мне никогда даже не приходило в голову спросить, есть ли у неё дети, или домашние животные, или кто-то ещё. Сама мысль, что по квартире будет бегать собака, – просто фантастика. Я испытываю искушение попросить Алину пойти и забрать собаку прямо сейчас, но ещё не хочу её отпускать.

Она остаётся.

– Как тебе удаётся мириться с моим характером? – спрашиваю её, когда она вешает трубку.

– Я тебя понимаю, – просто отвечает Алина.

Захватив подбородок Алины, я приподнимаю её лицо к своему. Наблюдаю за её глазами, пока приближаюсь к её лицу, и нежно касаюсь губ прежде, чем углубить поцелуй. Алина поднимает руку к моему затылку, усиливая контакт, и пробегается языком по моему языку. Другой рукой начинает расстёгивать пуговицы моей рубашки.

Наблюдаю, как она, положив руки на мою обнажённую грудь, стаскивает с плеч рубашку. Я быстро её целую, потом хватаю подол её рубашки и стягиваю через голову. Скольжу рукой в её лифчик и снова целую. Нахожу сосок и слегка его сжимаю, она в ответ выгибает спину.

Не разрывая поцелуя, отпускаю её грудь и тянусь вниз, медленно провожу пальцами по внешней стороне ноги, обвожу колено и поднимаюсь вверх по бедру. На ней узкие джинсы, и когда я нащупываю большим пальцем местечко между её ног, то чувствую сквозь ткань жар её тела.

– Господи, Эван, – Алина хватает мой ремень и почти отрывает пряжку. Её дыхание учащается, и остальная одежда быстро превращается в кучу на полу.

Хватаю её и толкаю на спину на диванные подушки, а она утягивает меня за собой. Наши рты и языки сплетаются, её кожа такая теплая на ощупь. Я снова тянусь между её ног, и она прикусывает мою нижнюю губу, втягивая между зубами.

Скольжу в неё пальцем, сгибаю его, как если бы решил соединить его с большим пальцем снаружи. Алина прерывает поцелуй и стонет, когда я надавливаю, потирая, на её клитор большим пальцем, и обхватываю внутреннюю часть бедра другой рукой. Приподнимаю её и прижимаюсь губами к шее, а она запрокидывает голову. Целую челюсть, а потом ушко.

– Я не могу тебя отпустить, – у меня пересохло в горле, и трудно произносить слова. – Ты же понимаешь, что я даже не смогу ничего делать, если тебя здесь не будет.

– Знаю. Всё в порядке. Я здесь. Просто, Эван, трахни меня уже, пожалуйста.

Меня не нужно просить дважды..

Я подхватываю её ногу и закидываю на своё бедро. Медленно в неё погружаюсь, но на этом все нежности заканчиваются. Отстраняюсь, а потом врезаюсь в неё.

– Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

– Да, – её голос – еле слышный шёпот.

– Так сильно хочешь мой член?

– Да!

– В таком случае ты его получишь, – я начинаю вдалбливаться в неё в бешеном темпе. Всё, что меня мучило: беспокойство за Ринальдо и одиночество – я выплёскиваю на неё. Пот покрывает мою кожу, пока я жёстко и быстро её беру.

Я наклоняюсь и вколачиваюсь в Алину, она сжимает мои предплечья и крепко держится за них. Вскрикивает с каждым толчком, и это звучит как удары барабана. Чувствую, как напрягается низ живота, но я ещё не готов кончить.

Сбавляю темп, ещё пару раз вбиваясь в неё, прежде чем выхожу. Алина извивается и протестует, когда я наклоняюсь и провожу языком по коже её шеи. Опаляю горячим дыханием её влажную плоть и прокладываю дорожку поцелуев вверх по горлу.

– Я хочу твою попку, – шепчу ей в ухо, и она стонет. – Хочешь этого?

– Да.

– Очень?

– Да... пожалуйста, Эван!

Мои яйца от её слов сжимаются. Я никогда не брал Алину в задницу. Обычно это первое, что я хочу от проститутки, но с ней я даже не касался раньше этой темы.

Встаю, поднимаю её на ноги, затем быстро приседаю и беру на руки. Крепко целую, несу в спальню. Положив её на кровать, тянусь к ящику тумбочки за смазкой.

– На колени, – говорю я, глядя ей в глаза.

Алина облизывает губы и, не отводя глаз, переворачивается и встаёт на четвереньки. И смотрит на меня через плечо.

– Раздвинь ноги. Задницу к краю кровати.

Она подчиняется, её плоть вспыхивает от волнения. Она не просто согласна, она действительно этого хочет. В предвкушении мой член пульсирует, я подхожу и встаю позади неё.

Алина так чертовски красива в таком виде – на моей кровати, на коленях, ожидающая меня. Я разглядываю её, медленно поглаживая член с нанесённой на него смазкой. Облизываю губы и стараюсь не думать о том, когда в последний раз ебал проститутку в задницу, но трудно этого не делать. Предчувствие плотной, узкой дырочки вполне достаточно, чтобы заставить меня кончить в собственную руку.

Оставив свой член, я толкаю её попку чуть пониже, добиваясь правильного угла входа.

– Вот так лучше, – бормочу я. С чувством благоговения поглаживаю обеими руками её ягодицы. Добравшись до складки между ними, нащупываю то, что мне нужно, и медленно нажимаю большим пальцем на её плоть. Она немного напрягается, но затем расслабляется. Не торопясь, продвигаю внутрь большой палец, подготавливая её.

– Не дразни меня, – с мольбой произносит Алина. Она опускает попку немного ниже, облегчая мне путь, и я счастлив подчиниться.

Подстроившись, начинаю медленно вводить член. Алина толкается ко мне, и я чувствую, что мышцы на её ногах сначала напрягаются, а потом расслабляются. Она знает, что делать, поэтому расслабляется, насколько это возможно, пока головка члена не исчезает в ней.

Моя собственная задница сжимается, умоляя меня врезаться в неё, но я сдерживаюсь. Очень медленно вхожу ещё на пару сантиметров, а затем вытягиваю член назад. Она стонет в знак протеста, а я шлёпаю её по попке.

– Тихо, – говорю я. – Наберись терпения.

Вижу, как она кусает губу и стискивает простыни. На этот раз толкаюсь глубже. Немного отступаю, а затем скольжу обратно внутрь. Её попка невероятно тугая, и она восхитительно сжимает мой член. Проделываю то же самое ещё несколько раз, Алина изгибается. Наконец, я полностью внутри.

Опираюсь на её спину, не двигая бедрами. Позволяю её телу привыкнуть ко мне, в то время как руки ласкают её грудь и живот. Одной рукой тянусь вниз, нахожу её клитор, поглаживаю его медленными круговыми движениями, и начинаю толкаться в одном ритме с моими пальцами.

– О, Боже! – Алина крепче хватается за простыни и громко стонет, когда я скольжу средним пальцем в её киску. Продолжаю кружить и надавливать большим пальцем на клитор, и она начинает двигаться, подстраиваясь под меня. Добавляю ещё один палец, медленно поглаживая, и закрываю глаза от нахлынувших ощущений.

Чувствую, как по спине стекает струйка пота. Такие медленные движения должны были бы быть мучительны, но я ими наслаждаюсь. Это абсолютный контроль над страстью. Её попка плотно обхватывает мой член, и быстрые толчки только уменьшат её удовольствие. Хочу почувствовать, как она сожмёт меня, когда кончит.

– Хочу услышать, как ты станешь кричать моё имя, когда кончишь, – говорю я ей. – Хочу, чтобы тебя слышал весь дом.

Пытаясь кивнуть, она стукается головой о матрас. Я снова шлёпаю её по заднице.

– Ты меня слышишь?

– Да! – вскрикивает она. – Да, хорошо! Ох, блядь.…

Улыбаюсь в ответ на её ругательство, отстраняясь, пока в ней не остаётся только головка члена, а затем снова хороню себя в ней. Моё тело переполняет давление, но я заставляю его отступить. Чувствую движение бёдер Алины, когда она прижимается к моей руке, и я подстраиваюсь под её темп.

Её тело скользкое от пота, смешанного с моим. Она утыкается головой в простыни, а затем снова оборачивается ко мне. Я сохраняю медленный, устойчивый ритм и вижу, как начинают дрожать её руки. Зажмурив глаза, она кричит:

– Эван! О, Боже! Эван!

Два пальцы в киске. Большой палец на клиторе. Член в попке. Чувствую, как волна напряжения пробегает по её телу с ног до головы, и я больше не могу себя контролировать.

Мои ноги дрожат, сердце стучит, и звук, который вырывается из меня, – не что иное, как крик. Алина кричит вместе со мной, впиваясь пальцами в простыни. Я заполняю её, выкрикивая её имя, и тело Алины стискивает мой член.

Я весь дрожу, удерживая себя внутри неё. Мои ноги вот-вот не выдержат, но я заставляю себя оставаться на месте ещё несколько секунд, пока длиться экстаз. Алина часто и хрипло дышит, прижавшись щекой к матрасу.

Когда мой член перестаёт пульсировать, я потихоньку выхожу из неё. Обнимаю ее, прижав спиной к своей груди, и сползаю коленями на холодный, деревянный пол рядом с кроватью. Тяжело дышу, уткнувшись в её затылок, и мне кажется, что я всё ещё чувствую на её коже запах лавандового лосьона.

Стиснув её так сильно, как только возможно, прижимаюсь лбом между лопаток, в то время как Алина поглаживает мои бёдра. Цепляюсь за неё, пытаясь восстановить дыхание. Ощущаю какое-то непонятное давление в глазах, но сдерживаю его.

– Это было... это было потрясающе, – задыхаясь, говорит Алина. – Серьёзно, Эван, как, чёрт побери, у тебя это получается?

– Практика.

– Господи. Это действительно было невероятно. Почему мы не делали этого раньше?

Моргаю пару раз, изумляясь, как Алина может быть такой совершенной.

Размыкаю объятия и подталкиваю её, помогая подняться, а затем заставляю себя встать с пола. Снова подхватываю её, несмотря на то, что ноги меня едва держат, укладываю в центр кровати и сам растягиваюсь с ней рядом.

Полдень даже ещё не наступил.

Обхватываю её руками и подтаскиваю поближе к себе.

– Всё то дерьмо, что я говорил прошлой ночью. Я не это имел в виду.

– Ты испугался.

Хочу всё отрицать, независимо от того, насколько это кажется правдой.

– Я не хотел тебя обидеть. Я никогда не сделаю тебе больно.