Текст книги "Её зовут Молли"

Автор книги: Шэрон Де Вита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дождь выбивал гулкую дробь по крыше, в такт отчаянно колотившемуся сердцу Кэти.

Она ошеломленно уставилась на него. Ей казалось, кровь застыла у нее в жилах.

Она ожидала всего, чего угодно, только не этого.

У Дэнни был ребенок!..

Почему же никто ничего не сказал ей?

И где этот ребенок?..

С ответами придется подождать. Нельзя давать волю собственным чувствам, потому что сейчас она нужна Денни.

Дэнни.

Он отошел к окну и стоял там, уставившись на улицу. Руки в карманах, сильные плечи опущены, словно под тяжкой ношей.

Аппетит у Кэти пропал. Она встала и подошла к нему.

– Дэнни. – Кэти мягко коснулась ладонью его спины, чтобы он знал, что она здесь, рядом, но в душу к нему лезть не собирается. Он сам ей все расскажет, когда сочтет нужным.

Они молча стояли в темноте, глядя, как дождь хлещет по оконному стеклу и бурными потоками струится по земле.

– Прости меня, – прошептал наконец Дэнни и потер утомленные глаза. Он вдруг почувствовал себя очень старым и очень уставшим. – Я не собирался все это на тебя вываливать.

Кэти еле сдержала слезы. Голос звучал глухо, обессилено… убито. Дэнни был убит горем.

– Ничего, Дэнни, ничего. – Она обняла его за талию. Это вышло естественно, без усилий.

– Кэт. – Не произнеся больше ни слова, он повернулся к ней, обнял, крепко прижал к себе. Боже, как она нужна ему именно сейчас – больше, чем кто-либо когда бы то ни было. Закрыв глаза, он вдыхал ее запах и прислушивался к боли, рвавшей его изнутри.

Дэнни со все большей ясностью осознавал, что ему не хватало Кэти, не хватало той близкой дружбы, которая всегда была между ними. Просто не хватало ее.

– Я… я… никогда никому не рассказывал, – тихо проговорил он, прижимаясь небритой щекой к ее щеке. Ему казалось, он вернулся… домой.

Кэти прильнула к нему, вцепившись во все еще влажную рубашку, пытаясь вобрать в себя его боль; сердце бешено колотилось. Она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала.

– Не мог рассказать, – негромко продолжал он, – было слишком больно. Жестоко. Ужасно… – Голос у него пресекся, и он коснулся ладонью ее щеки. Ее широко открытые глаза были полны слез.

Впервые за долгое, очень долгое время Дэнни вдруг почувствовал покой. Только сейчас он понял, как давно в его жизни не было этого чувства.

– Я думал, что смогу справиться, – тихо продолжал он, рассеянно гладя ее по щеке. – И справился. Мне удалось похоронить все – воспоминания, боль. Все. – Его взгляд упал на спящего в манежике ребенка. – Пока не обнаружил у себя в машине Молли. – Он тяжело перевел дыхание. – Увидев ее, такую маленькую, такую беззащитную, я сразу все вспомнил… Просто не могу понять, как это человеку может стать ненужным его собственное дитя… – Он нервно откашлялся. – Пока ты была в отъезде, я начал встречаться с Карлой. Ты должна помнить ее со школы.

– Да, – не сразу ответила Кэти, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Она прекрасно помнила Карлу. Очень хорошенькая и очень бойкая, эта девушка всеми силами старалась заставить одного из братьев Салливанов – любого из них – заметить ее; но безуспешно. Карла была одной из тех избалованных, занятых исключительно собственной персоной девиц, которые считали, что весь мир им что-то должен. Мужчин она рассматривала не как людей, а как призы, как нечто такое, что можно повесить на руку, чтобы лучше выглядеть. Она ничуть не скрывала, что намеревается «заарканить» одного из пользовавшихся бурным успехом братьев Салливанов. Кэти всегда думала, что Карла наметила себе Патрика. И была ошеломлена, когда узнала, что мишенью был Дэнни.

– Она была живая и хорошенькая, Кэт, и я, к несчастью, по уши в нее влюбился. Или думал, что влюбился, – мрачно прибавил он.

Как и его братья, Дэнни был воспитан в сознании того, что брак – дело серьезное, не допускающее легкомысленного отношения. Это священное, торжественное обязательство, обет, даваемый перед Богом и семьей, соблюдаемый и чтимый до конца дней.

Тогда он не знал, каким кошмаром может обернуться брак с «не тем» человеком. И к каким серьезным последствиям может привести. Теперь он это знал.

– Месяца четыре спустя после того, как мы начали встречаться, Карла сказала мне, что беременна. – Дэнни раздосадовано выдохнул. – Должен признаться, сначала я был в шоке, не ожидал ничего подобного. То есть мы предохранялись, но… я не знаю. Наверно, такие вещи случаются. И все же я понял, как это здорово. Женщина, которую я люблю, носит моего ребенка. Может ли человек желать от жизни большего? – Он слабо улыбнулся. – Ты-то знаешь, как важна семья для всех Салливанов. Я только и думал о том, как будет счастлив Па, – сначала Эмма, теперь еще один внук. Естественно, я просил Карлу стать моей женой.

Естественно!.. Другого и быть не могло. Ответственность для Салливанов была не просто словом, а образом жизни.

– Карла ни за что не хотела никому рассказывать о своей беременности, особенно родным. Говорила, что у нее кое-какие проблемы и она боится потерять ребенка. Не хотела их разочаровывать. Я думал, что ей, кроме всего прочего, было немного неловко перед ними. – Дэнни пожал плечами. – Я понял и согласился. Может быть, это был не лучший сценарий, не то, чего мне бы хотелось, но я любил ее и был твердо намерен сделать наш брак успешным. И я очень, очень хотел этого ребенка, Кэти.

– Я знаю.

В чувствах Дэнни сомневаться не приходилось – он был прирожденным отцом.

– Карла не хотела никакого шума, поэтому мы сбежали и поженились тайно. Было как-то странно, что на свадьбе нет никого из родных. Все происходило не совсем так, как я мечтал. Мне всегда хотелось, чтобы на моей свадьбе было как у Майкла. Ну, ты знаешь: вся семья собирается в пабе, чтобы отпраздновать это событие и пожелать нам счастья. Но мне хотелось сделать ей приятное…

Думаю, что первые месяца два игра в папу-маму казалась Карле забавной, но потом ей это наскучило, и она начала выходить по вечерам с подругами. Я волновался за ребенка, мы сильно спорили по этому поводу. – Он помолчал с минуту. – Месяца через три после того, как мы поженились, мне позвонили в участок. Карлу на «скорой» отвезли в больницу. У нее случился выкидыш.

– Мне очень жаль, Дэнни. – Не находя слов утешения, Кэти продолжала обнимать его.

– Я был убит. Просто уничтожен. – Он прерывисто выдохнул. – Потеряв ребенка, Карла сразу потеряла всякий интерес ко мне и к нашему браку. Я пытался говорить с ней, как-то образумить. Ничего не помогало. Она просто продолжала вести себя так, словно все еще была не замужем. Каждый вечер уходила развлекаться со своими подругами. Я даже заподозрил, что у нее есть другой. – У него в голосе звучала такая боль, что она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Дэнни, всегда такой бесстрашный, сильный и неуязвимый, такой дерзкий и уверенный в себе, выглядел сломленным и затравленным. Человек, убитый горем, снова подумала Кэти, и спазм сжал ей горло.

Никогда еще она не чувствовала себя такой бессильной. Никогда не думала, что можно так ясно ощущать боль человека, которого любишь. Понимала, что ничего не может сделать, только быть рядом с ним и слушать его.

– Вот что я тебе скажу, Кэт: ни черта хорошего не получится, если только один человек пытается наладить отношения. – Его голос стал жестче. – Может, мы оказались не в идеальной ситуации и не самым лучшим образом начали свою семейную жизнь, но я думал, что у нас достаточно шансов на успех.

Уж она-то знала, что, если любит только один, нормальных взаимоотношений не построить. К глазам снова подступили слезы. Разве сама она не потратила лучшую часть своей жизни на безумную, безнадежную любовь к человеку, которому безразлична? Нет, один человек не может создать жизнеспособные отношения, как бы сильно он ни любил другого.

– Примерно через месяц после того, как она потеряла ребенка, между нами произошел крупный скандал. Я сказал ей, что хочу знать, намерена ли она приложить усилия, чтобы сохранить наш брак. Кэт, я оказался совершенно не готов к ее реакции. – Он наклонил голову и встретился с ней взглядом. – Это была безобразная сцена, Кэт. Безобразнейшая. Она выдала мне несусветную историю о том, что забеременела специально, чтобы мне пришлось на ней жениться; потом призналась, что никакого выкидыша у нее не было, а был аборт. Там получились какие-то осложнения, из-за которых ее и забрали в больницу. В конце концов сказала, что никогда меня не любила и нарочно убила нашего ребенка, потому что не хотела, чтобы ее со мной что-то связывало.

Кэти была потрясена. Хорошо зная Дэнни, она понимала, какая это была для него катастрофа – не только из-за потери ребенка, но и из-за утраты идеалов, казавшихся такими незыблемыми. Его гордость была растоптана женщиной, которой оказались безразличны и он сам, и его жизненные ценности. Не удивительно, что он никогда и никому не рассказывал об этом.

– Господи, Дэнни. – Кэти изо всех сил старалась не заплакать. Она еще крепче прижалась к нему, вцепившись в его невысохшую рубашку. – Мне так жаль. Я не знаю, что сказать.

А что тут скажешь, мрачно подумал он. Что ни говори, а факты остаются фактами – он оказался дураком. Слепым, безмозглым идиотом. Не смог разглядеть холодности и жестокости женщины, которой поклялся в вечной верности.

Он прижался щекой к шелковистой макушке Кэти, словно в ней было все его спасение. Ему стало легче, будто с него сняли тяжкую ношу, которую он так долго нес.

– Сначала я был ошарашен и не поверил ей. Думал, она все это говорит, чтобы причинить мне боль. Потом понял, что она говорит правду. – Дэнни печально покачал головой. – Кэт, пойми меня правильно. Я не из тех мужчин, которые считают жену своей рабыней. Но все же жена есть жена, и ребенок был не только ее, но и мой. Предполагалось, что мы вместе строим нашу жизнь. Я думал, что заслуживаю, по крайней мере, чтобы она со мной посоветовалась, прежде чем решиться на такой радикальный поступок. – Он снова покачал головой. – Лгать мне, специально избавиться от ребенка просто потому, что ей надоело быть замужем за мной – все это уму непостижимо. Может быть, она и не хотела ребенка, но я-то хотел! Очень хотел! – Волнение мешало ему говорить. – Черт побери, я вырастил бы его сам! И не стал бы цепляться за Карлу или использовать ребенка, чтобы привязать ее к себе. Я уже давно понял, что совершил ошибку, и определенно не стал бы затягивать ситуацию. Что хорошего, если несчастными будем мы оба? – Он глубоко вздохнул; его руки крепче сжали ее. – Я не мог простить ей этого, Кэт, никак не мог. Своей бессовестной ложью она насмеялась надо всем, что мне дорого, во что я верил. Наш брак был для нее просто шуткой, а я чем-то вроде приза. – В его словах слышалось отвращение. – Но главное, я никак не мог простить ей того, что она сделала с нашим ребенком.

Боль и гнев бушевали в душе Кэти. Она никогда не симпатизировала Карле, а теперь ее чувства стали прямо-таки опасными.

– Чем же все кончилось? – тихо спросила она, теснее прижимаясь к нему.

– Когда я узнал всю правду, то понял, что от нашего брака ничего не осталось. Я ушел от нее в тот же вечер и позвонил Питеру. Он уладил все формальности и на следующий день подал документы на развод.

Она посмотрела ему в глаза.

– Ты что-нибудь сказал ему?

Дэнни покачал головой.

– Нет, я не мог, Кэт! Но, наверно, по моему виду он догадался, что случилось что-то ужасное. С расспросами не лез, спросил только, в порядке ли я и не хочу ли, чтобы он и его братья всыпали кому-нибудь за меня.

Кэт тихо засмеялась, на душе стало немного легче.

– Это так похоже на Питера. – Она не прибавила, что и сама с радостью сделала бы такое предложение.

Питер Салливан был старшим внуком одного из шести братьев Па. Он был также одним из трех братьев, таких же дружных, как Майкл, Дэнни и Патрик. В детстве они вместе играли. В то время как Майкл, Дэнни и Патрик по стопам отца пошли работать в полицию, Питер, Томми и Шон Салливаны, тоже по стопам отца, стали адвокатами.

– Я просто сказал Питеру, что хочу сделать все быстро и без шума. – Дэнни вздохнул. – Не знаю, как ему это удалось, но через полгода все закончилось. По последним сведениям, Карла отправилась в Вегас с гитаристом из какой-то рок-группы. – Он печально улыбнулся. – Наверно, он был не такой скучный, как я.

– Дэнни, ты ни в чем не виноват, – горячо возразила Кэти, чувствуя, что он винит во всем себя. – Абсолютно ни в чем. – В ней поднялась гордость за Дэнни. И злость на Карлу. – Не смей себя винить, – приказала она. – То, что сделала Карла, не имеет оправданий. Никаких. Твоя реакция в тех обстоятельствах вполне понятна. Ты никак не мог знать, что она совершит такое или что она вышла за тебя замуж не с честными намерениями.

– А должен бы знать, – твердо сказал Дэнни. – Я же не наивный мальчик, Кэт. Не настолько уж я глуп, чтобы не видеть, что она может любить только себя. Наверно, любовь меня ослепила, но в любом случае я не мог представить, что она способна на такое. – Он посмотрел в другой конец комнаты, где Молли крепко спала в манежике. – Я старался не думать и не говорить об этом. Ничего не сказал ни Па, ни маме. Даже братьям ничего не сказал, а ты ведь знаешь, как мы дружны.

Кэти была тронута до слез. Из всех окружавших его людей он доверился именно ей; ей одной рассказал всю правду.

– Я считал, что неплохо справился с ситуацией. – Он невесело засмеялся. – Вплоть до сегодняшнего дня. До этой истории с Молли.

– Я понимаю, – тихо сказала она. Улыбнулась, прижала ладонь к его щеке. – Но ты должен кое-что иметь в виду, Дэнни. Может быть, дело совсем не в том, что мать Молли не любила ее, а в том, что просто не могла больше заботиться о ней. Ведь она оставила ребенка в твоей машине, а значит, она любила Молли достаточно сильно и хотела быть уверенной, что отдает ее в хорошие руки.

– Может быть. – Ему все еще было трудно отделить свои чувства к ребенку, которого потерял, от чувства к Молли. – Это кажется таким бессердечным, – тихо произнес Дэнни. – Глядя на малышку Молли, я каждый раз вижу своего потерянного ребенка. Вижу, что могло бы быть, и… – Боясь, что сказал лишнее, он замолчал и отвел глаза. – Знаю, это звучит глупо, но…

– Нет, Дэнни, это совсем не звучит глупо. – Кэти секунду поколебалась. – Помнишь, что было, когда только что погибли мои родители?

– Разве я могу это забыть? – Теперь пришла его очередь погладить ее по щеке в знак сочувствия и утешения. Боль еще не ушла, она была там, у нее в глазах и в сердце. – Ты была такая растерянная, такая испуганная.

Даже сейчас память о том времени причиняла ему страдание. Было невыносимо видеть такой страх и такую боль в этих огромных глазах.

– Я помню. – Кэти тщательно выбирала слова. – Ты знаешь, что я люблю твоих маму и папу. Я их любила еще до того, как погибли мои родители. Но временами, Дэнни, я спрашивала себя, почему должны были погибнуть именно мои родители. – Она прикрыла глаза и ощутила что-то похожее на стыд. – Я смотрела на твоих родителей, видела, какие они живые и счастливые, как сильно они любят друг друга и всех вас, и завидовала тебе. Ты это знал?

Дэнни печально покачал головой, думая о том, через что ей пришлось пройти.

– Нет, Кэти, я этого не знал. – Он накрыл ее щеку ладонью, а другой рукой притянул ее ближе к себе.

Она вздохнула, медленно и глубоко. Сердце бурно колотилось от его прикосновения, но то, что она должна сказать, слишком важно – может быть, это хоть немного умерит боль его сердца.

– Я завидовала всей твоей семье. Наверное, мне было бы не так тяжело, не будь я единственным ребенком. С братом или сестрой я не чувствовала бы себя такой одинокой. – То, что она собиралась сказать, было одной из тех немногих вещей, которыми она не делилась с Дэнни. Ей казалось, что она никогда и никому не сможет сказать об этом. Но сейчас, после того, что он ей рассказал, она не могла больше молчать. – Когда был убит твой отец… – чтобы продолжать, ей пришлось проглотить образовавшийся в горле комок, – я чувствовала себя виноватой.

– Что? – Он отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, и недоуменно нахмурился. – С какой стати ты должна чувствовать себя виноватой? Отец был убит при исполнении служебных обязанностей, Кэт. Ты же знаешь. Ты не имела к этому никакого отношения.

– Я знаю, Дэнни. Но здесь, – Кэти коснулась сердца, – я думала, что твой отец погиб из-за меня, потому что я завидовала; завидовала тому, что у тебя есть родители и семья, а у меня нет. – Голос ее прервался, она всхлипнула. Дэнни схватил ее за руку, подтащил к ближайшему стулу, сел, усадил к себе на колени и стал баюкать, словно ребенка.

– Кэт, Кэт, Кэт, прошу тебя, не выдумывай ничего подобного. – Он тихонько покачивал ее на коленях. – Совершенно естественно, что ты испытывала именно такое чувство после того, что тебе пришлось пережить. Конечно, ты должна была немного завидовать, что мои родители живы, а твои погибли. Но от этого ты вовсе не становишься виновной в смерти моего отца. Риск был частью его работы. Он знал это, как знает каждый, кто поступает в полицию. Никакие твои слова, действия или мысли не могли предотвратить того, что случилось с папой. Абсолютно никакие, поверь мне.

Она кивнула, улыбнувшись через силу, и пошевелилась, чтобы уютнее устроиться у него на коленях.

– Я знаю, но, наверно, именно поэтому понимаю, что ты чувствуешь, когда смотришь на Молли. Когда я смотрела на твоего отца, то неизбежно думала о своем отце и спрашивала себя, почему…

– А когда я смотрю на малышку Молли, то неизбежно думаю о своем ребенке. Я понимаю, Кэт. Это ясно.

Почувствовав облегчение, Кэти шмыгнула носом, потом прислонилась головой к его груди. Было слышно, как гулко стучит его сердце, и это почему-то успокаивало. Ей даже показалось, что вернулась утраченная близость. К сожалению, слишком дорогой ценой.

– Да, Кэт, похоже, мы с тобой еще та парочка.

Он тихонько покачивал ее, нежно поглаживая по спине. Дождь наконец перестал, и в садике наступила тишина, было слышно лишь их дыхание.

Дэнни чувствовал себя очистившимся и успокоившимся, и ему хотелось насладиться этим моментом покоя. Кэти была совсем рядом – такая нежная, женственная.

Он чувствовал мягкую выпуклость ее грудей, округлость ее бедер у себя на коленях…

Дьявольщина! Дэнни не хотел воспринимать Кэти как женщину! Это могло привести к катастрофическим последствиям.

– Одно скажу, – тихо прошептал он, страшась проносящихся у него в голове мыслей, – свой урок я хорошо усвоил.

Она подняла на него глаза.

– Что ты имеешь в виду, Дэнни? – Ей хотелось ласково погладить его по лицу, успокоить, стереть следы прошлого.

– Мое фиаско с Карлой. – Он покачал головой. – Никогда больше не позволю никакой женщине сделать из меня дурака, использовать меня. Одного раза в жизни более чем достаточно.

Кэти оцепенела.

– Дэнни, неужели ты считаешь, что все женщины такие, как Карла?

– Не хочу пробовать на себе, – мрачно сказал он. Она не сводила с него глаз.

– Что ты хочешь этим сказать, Дэнни?

– Я буду встречаться с женщинами, Кэт. Я все еще нормальный мужчина с нормальными… потребностями. Но больше никогда не позволю, чтобы женщина вязала из меня узлы, как это делала Карла. Она преподала мне ценный урок. – Опустив руки, Дэнни подтолкнул Кэти, чтобы она встала; потом встал сам, весьма собой недовольный. – Больше никогда не позволю себе влюбиться. – Он вздохнул и провел рукой по волосам. – Да, наверно, и не смогу. Вряд ли я когда-нибудь буду в достаточной степени доверять даже себе, не говоря уже о том, чтобы доверять другому человеку.

– Ты доверяешь мне, – шепотом сказала Кэти с замиранием сердца.

Он широко улыбнулся.

– Тебе – да, Кэт, но ты – другое дело. – Не такое уж другое, подумал Дэнни. Совсем не такое другое, что его и пугало. Все больше досадуя на себя, он протянул руку и взлохматил ей волосы, как в детстве, зная, что это ее разозлит, и тогда, может, он сам наконец вспомнит, кто она такая.

Почувствовав на голове его руку, Кэти замерла. Она еще не поняла, что было обиднее – его действие или его слова.

Так значит, она – другая? Дэнни думает, что она не такая, как другие женщины. Кэти почувствовала, что начинает злиться.

И что же в ней, интересно, «не такого»? Почему он упорно не хочет видеть в ней взрослую женщину, женщину из плоти и крови, которая любит его больше всего на свете? Вот единственное, что у нее «не так»; но он слишком туп, чтобы это понять!

– Понятно, – негромко проговорила она. – Значит, я… не такая?

Он пожал плечами.

– Ну да, Кэт. Ты знаешь, что я имею в виду.

Еще бы ей не знать! Стараясь держать себя в руках, она взглянула на него и… почти сразу остыла – ведь ему причинили боль, очень сильную боль. Боль была у него в глазах, в складке губ, в выражении лица. Но почему она должна расплачиваться за ошибки другой женщины?

Дэнни притворно широко зевнул, прикрыв рот; потом нарочито сильно потянулся, стараясь сбросить ощущение близости Кэти, освободиться от ее женского магнетизма.

– Я совсем выдохся, – признался он, качая головой. – Сегодня был тот еще денек. Завтра с утра опять начнем прочесывать улицы, и я надеюсь, что нам удастся все же что-нибудь узнать.

Еще не успокоившись окончательно, Кэти покачала головой.

– Нет, Дэнни. Думаю, мне надо остаться здесь с малышкой, пока ты будешь колесить по городу. – Она улыбнулась ему своей самой бодрой улыбкой. Может, пора предпринять решительные шаги? – Завтра вечером я встречаюсь с Сэмом, и мне будет нужно какое-то время на подготовку. – Не дожидаясь ответа, она быстро продолжала, – И, по-моему, нет ничего хорошего в том, чтобы таскать малышку по всему городу. Ей необходим определенный режим. Кроме того, мне нужно кое-что здесь сделать до открытия садика в понедельник. Так что ты поезжай один, а я уж буду удерживать позицию здесь.

– Ладно, – согласился он, наблюдая за ней. – Хм, Кэти, можно задать тебе один вопрос?

– Конечно.

– Принимая во внимание все происходящее… тебе не кажется, что лучше было бы отменить свидание? – Ему определенно не нравилась мысль о ее встрече с этим Сэмом. Он бросил быстрый взгляд на ее ноги, длинные, соблазнительные, и припомнил, что Сэму они нравятся. Хотелось треснуть по чему-нибудь кулаком.

Кэти одарила его улыбкой невинности.

– С какой стати я должна это делать? – Она покачала головой. – Сэм был бы сильно разочарован, если бы я вдруг отменила встречу. Мы запланировали ее почти неделю назад. – Кэти не собиралась сообщать ему, что субботний вечер был временем игры в бридж, на которой она присутствовала в качестве четвертого игрока.

Дэнни сунул руки в карманы.

– Ну, а как же Молли? – спросил он, хватаясь за соломинку. – Кто будет присматривать за ней, пока тебя не будет?

Она засмеялась.

– Ты, Дэнни. И не смотри на меня так – ты вполне в состоянии справиться с этим делом. Легче легкого. – Положив руки ему на плечи, она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы быстрым и крепким поцелуем. Сердце у нее при этом чуть не выскочило. Стараясь казаться спокойной, она отступила на шаг и улыбнулась веселой улыбкой, которая успешно маскировала и бешеный пульс, и трясущиеся колени. – Спокойной ночи, Дэнни. – Усмехнувшись про себя, увидев его озадаченную физиономию, Кэти повернулась и танцующей походкой направилась в ванную, зная, что он смотрит ей вслед. У входа она остановилась, обернулась и, помахав ему, закрыла за собой дверь.

Дэнни стоял, ошеломленно пытаясь понять, что же произошло. Его застала врасплох горячая волна, прокатившаяся по телу, когда Кэти прижалась к нему и он ощутил прикосновение ее мягких губ.

Но это же Кэти, напомнил себе Дэнни, а не одна из тех циничных и соблазнительных женщин, с которыми он проводил свои дни (или ночи).

Это же Кэти, твердо повторил он про себя. И надо всегда об этом помнить. Он посмотрел в другой конец комнаты, где стояла тахта, и чуть не застонал – забыл, что будет спать на ней не один, а с Кэти. Всю ночь.

Он все-таки застонал. У него возникло чувство, что это будет очень длинная ночь.