Текст книги "Её зовут Молли"

Автор книги: Шэрон Де Вита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Что?! – Взгляд Кэти метнулся к задней двери. Сердце заколотилось от страха, когда она увидела за стеклом темный силуэт высокого человека. Лица за занавесками видно не было, просто тень, но детский стульчик у двери объяснял, каким образом Джулио увидел этого «дядю». И его пистолет.

– Я пойду и скажу ему, что с пистолетом нельзя, – заявил Джулио.

Она поймала его за рубашку, когда он уже готов был сорваться с места и бежать передавать ее слова таинственному незнакомцу с пистолетом.

– Нет, Джулио, спасибо, – сказала Кэти, изо всех сил стараясь говорить спокойно. – Я сама.

Безопасность детей всегда была у нее на первом месте. Садик находился в самом центре Логан-сквер, района, где она выросла, но сейчас картина здесь быстро менялась, причем не к лучшему – по улицам бродили банды, все больше свирепевшие в борьбе за расширение «своих территорий».

Правда, рядом был 14-й полицейский участок, где служили Майкл, Дэнни и Патрик Салливаны, и она не слишком тревожилась – в случае необходимости за подкреплением далеко ходить не надо.

Но иметь дело с вооруженным незнакомцем…

Она подумала, что надо позвонить в полицию, но потом решила сначала сама выяснить ситуацию – известно, что Джулио любит преувеличивать. Кроме того, если она позвонит в участок, то Дэнни, Майкл и Патрик обязательно заявятся в садик лично, всей когортой, а один вид троих огромных, грозных братьев наверняка до смерти перепугает детей.

Так что, прежде чем вызывать полицию, она посмотрит, не сможет ли справиться сама. Кэти вдруг почувствовала себя сильной. Какой резкий контраст с той маленькой девчушкой, которая появилась тогда в доме Салливанов – промокшая, испуганная, прижимая к груди потрепанного игрушечного медведя по имени Барклай. С того момента все трое братьев Салливанов приняли ее под свою защиту и в свои сердца.

А Дэнни – как никто другой.

Смерть родителей оставила болезненную рану в ее сердце, и именно Дэнни всеми силами старался эту рану залечить.

Милый, дорогой, бесстрашный Дэнни, внешне грубоватый, но с сердцем из чистого золота.

Хотя он в этом ни за что бы не признался.

Она не могла бы сказать точно, когда именно влюбилась в него, но ее чувство, начавшись со слепого детского обожания, пройдя через наивное тинэйджерское увлечение и первую девичью влюбленность, превратилось в ту самозабвенную любовь, о которой втайне мечтают все женщины.

К сожалению, Дэнни все еще относился к ней как к ребенку, как к своей хорошенькой младшей сестренке. От этого ей хотелось кричать, и именно поэтому она так долго не ехала домой.

После колледжа Кэти постаралась найти работу за пределами штата, решив не возвращаться домой, пока не пройдет ее чувство к Дэнни либо пока он не заметит, что она уже не ребенок.

Однажды, когда Кэти была нескладной девчонкой четырнадцати лет, безумно и безнадежно в него влюбленной, она неосмотрительно призналась ему в своих чувствах. И, к несчастью, сделала это в присутствии его друзей.

Это было ошибкой – Дэнни с друзьями весь остаток того несчастного лета смеялись над ней и дразнили ее за глупое признание. Тогда она поклялась никогда больше не открывать ему своих истинных чувств. Ирландка, как и Салливаны, она кое-что знала о гордости и была готова скорее умереть, чем дать Дэнни понять, что все еще любит его.

Но с этого момента их отношения необратимо изменились – ушла близость, то дружеское товарищество, которое прежде связывало их и которого теперь ей очень не хватало.

Когда она немногим больше года назад все-таки вернулась домой, ей стало ясно: надо либо забыть о Дэнни и жить дальше, либо заставить его увидеть в ней женщину – нежную, любящую, желанную.

Вот только, как это сделать, она пока не знала; но не теряла надежды.

– Джулио, отведи Анжелину к миссис Хеннипенни и скажи, чтобы она шла с детьми на кухню.

– Но…

– Иди, Джулио. Немедленно, – сказала она не терпящим возражений голосом. – И больше никакого лазанья по стульям. Ты понял?

Кэти улыбнулась и ласково похлопала его по плечу.

– Вот и славно. А теперь ступай.

Схватив Анжелину за руку, Джулио рванул через комнату, таща девочку за собой и явно торопясь передать полученный приказ.

Нервно пригладив короткие вьющиеся волосы, Кэти сделала глубокий вдох и взглянула через стекло, ожидая увидеть там непрошеного гостя, но… никого не увидела. Насторожившись, она отодвинула стул Джулио, отперла дверь ключом, постоянно находившимся в замке из соображений безопасности, и вышла в переулок.

Там никого не было.

Майский воздух приятно потеплел, и легкое дуновение ветерка шепотом напоминало о приближении лета. Подхваченный ветром мусор закрутился у нее под ногами. Солнце уже зашло, но было еще светло, по небу быстро неслись облака – вот-вот пойдет дождь.

Несмотря на тепло, Кэти поежилась.

Улочка была пуста. Кэти тревожно огляделась, недоумевая, куда делся человек, которого она видела буквально минуту назад.

Вокруг ни души, не говоря уже о мужчине с пистолетом. Облегченно вздохнув, Кэти повернулась, собираясь войти обратно в дом, как вдруг ей на плечо тяжело опустилась чья-то рука. Кэти громко вскрикнула.

Резко обернулась, руки сами сжались в кулаки, и один из них врезался во что-то плотное и твердое – точно так, как учили ее братья.

– Черт! – Незнакомец согнулся пополам.

Кэти собиралась нанести ему удар еще и коленом, но что-то в облике мужчины показалось ей ужасно знакомым. В следующее мгновение она узнала его и от облегчения чуть не упала в обморок.

– Дэнни! – Она нерешительно шагнула ближе к согнувшемуся человеку. Эту копну черных волос просто нельзя было не узнать! – Боже мой, Дэнни, ты меня до смерти перепугал! – Прижав руку к бешено стучащему сердцу, Кэти прислонилась к стене здания и перевела дух. – Что это ты бродишь тут по улице?

– Я полицейский, – прохрипел тот, держась за живот и хватая ртом воздух. – Мне и платят за то, чтобы я бродил по улицам.

И Дэнни улыбнулся ей своей улыбкой, от которой у нее в шестнадцать лет начинало бухать сердце и слабели коленки. Сейчас эффект был такой же.

Она всегда считала Дэнни одним из самых красивых мужчин, каких ей случалось видеть. Ростом он был около шести футов четырех дюймов; его черные, как смоль, волосы падали на лоб и добавляли ему обаяние опасного парня, а взгляд светлых голубых глаз был всегда невозмутимо спокоен и тверд. Дэнни никогда ничего не боялся, и это нередко ее тревожило. Она всегда думала, что он больше похож на человека, которому следует быть за решеткой, а не перед ней.

Но за те семь лет, что ее здесь не было, в нем определенно произошла какая-то перемена. Что-то притушило озорной блеск, который всегда светился у него в глазах и который придавал ему вид человека, убегающего от опасности или… несущегося ей навстречу.

Он стал серьезнее или даже печальнее, и ее сердце болезненно сжалось. Что сделало его таким? Спросить она не могла: семь лет – долгий срок, и кто знает, каковы теперь их отношения. Если они вообще есть.

– С каких это пор ты меня боишься, маленькая разбойница? – Он потирал живот и тихо охал. А удар у нее все еще сильный! Здорово он научил ее в свое время. – Я-то думал, что ты Майкла боишься.

– Я боялась Майкла, когда мне было шесть лет, – напомнила Кэти и очень женственно тряхнула головой, явно раздосадованная тем, что он назвал ее детским прозвищем. – И боялась я Майкла только потому, что он был такой… серьезный. – Она метнула на него вызывающе дерзкий и одновременно откровенно влекущий взгляд. – На тот случай, если ты не заметил, Дэнни: мне уже не шесть лет. – У нее в голосе появилась интригующая хрипотца, от которой у Дэнни на мгновение округлились глаза.

– Я это заметил, – слегка нахмурившись, отозвался он. С момента ее возвращения он только и делал, что замечал, и от этого ему становилось все больше не по себе.

Былая непокорная копна рыжих волос превратилась в аккуратную золотисто-каштановую шапочку, и волнистые пряди обрамляли ее прекрасное лицо, подчеркивая невероятные, потрясающей красоты глаза. Он всегда мысленно называл их оленьими. Они таили в себе след какой-то давней печали и вызывали у мужчины желание сделать что-нибудь – что угодно, – лишь бы эта печаль ушла.

Он помрачнел – вот опять. Это тощенькое тельце, когда-то состоявшее, казалось, из одних ободранных коленок и острых локтей, округлилось, так что при взгляде на него пересыхало во рту.

Лимонно-желтый свитер с клиновидным вырезом, чуть приоткрывавшим нежную кожу мягкой округлой груди, на ней почему-то казался вызывающим. Дэнни ужасно захотелось подтянуть вырез повыше, чтобы укрыть от чужих глаз эту невероятно нежную кожу.

Желтая юбка под цвет свитеру едва касалась колен, открывая атласно-гладкую кожу стройных ног.

Туфли на высоких каблуках еще больше удлиняли эти восхитительные линии.

Он вдруг почувствовал сильное желание закутать Кэти в шинель или отругать за такую одежду. Неужели ей неизвестно, что при этом думает любой мужик? Чего ему хочется?

– Определенно заметил, – сказал Дэнни, еще сильнее хмурясь. Он решил было по-братски, как встарь, обнять ее, но вовремя передумал. Чтобы не сделать какой-нибудь глупости, сунул руки в карманы.

Уловив выражение его лица и глаз, Кэти вздрогнула и обхватила себя руками: может, он действительно понял, что она уже не ребенок? Давно пора. Может, он вовсе не такой уж тупой?

– Я не знала, что это ты, Дэнни, – осторожно произнесла она, обрадованная, но и несколько испуганная его оценивающим взглядом. – Джулио просто сказал, что там за дверью стоит дядя с пистолетом. Когда такое слышишь, то, сам понимаешь, слегка пугаешься. – Усмехнувшись, она потерла костяшки пальцев и снова сжала руку в кулак. – Даже если умеешь при случае врезать.

Он засмеялся и, не удержавшись, поймал ее руку. Ему ужасно захотелось вернуть то теплое чувство товарищества, которое всегда существовало между ними. Семь лет – это очень много, подумал он и вдруг понял, как сильно по ней соскучился.

– Ну и как поживает этот маленький ябеда? – ласково спросил он.

Она засмеялась.

– Прекрасно. Такой же разбойник, как всегда.

– Заметил, небось, как я заглядывал в окно. – Он опять улыбнулся и нехотя отпустил ее руку. – Перед тем, как войти, хотел убедиться, что ты там.

За семь месяцев, прошедших после открытия садика, Дэнни приходил всего один раз. В день Святого Патрика принес кексы, которые испекла для детей его мать. Тогда они с Джулио и познакомились. Тот ходил за ним по пятам, словно потерявшийся щенок, задавая миллион вопросов, на которые Дэнни терпеливо отвечал. Они мгновенно стали друзьями.

– И что же привело тебя сюда, Дэнни?

– Просто пришел навестить. – Небрежно прислонившись плечом к стене, он улыбнулся ей, стараясь казаться беззаботным.

– Навестить? – Приподняв бровь, она с подозрением смотрела на него. – Может, есть какая-то конкретная причина, почему ты решил навестить меня именно сегодня?

Он чуть было не выругался – забыл, что Кэти, как никто другой, видела его насквозь. Она знала, что он никогда ничего не делает без причины. Вот и сейчас Кэти смотрела на него, и ей было ясно, что это не просто визит.

С ним что-то не так.

Определенно.

И если бы она не была уверена в противном, то могла бы поклясться, что он… боится.

Но это абсурд – Дэнни никогда ничего не боялся.

Дэнни, в котором всегда было что-то от «уличного мальчишки», был известен уверенностью в себе, невозмутимым спокойствием… и полным отсутствием страха, а также стальными нервами и точным и быстрым умом.

Взгляд его ясных голубых глаз внушал тому, на кого он смотрел, чувство опасности, и человек, как правило, отступал.

Потому что Дэнни не отступал никогда.

Больше всего ее поражало в нем выражение дерзости и уверенности в себе. Он носил его, словно значок полицейского. Так было всегда, но сейчас это стало еще заметнее… и испугало ее: с ним определенно что-то случилось – что-то печальное и очень страшное.

Но что могло случиться?

Кэти знала, что Дэнни был женат, недолго и неудачно, и что этот брак неожиданно и необъяснимо распался. Что послужило тому причиной, он никому не объяснял – ни братьям, ни матери, ни даже любимому деду, которого все в семье называли Папа или попросту Па.

Родные не лезли к нему в душу и не задавали вопросов. Главное – семья всегда была рядом, и он в любой момент мог обратиться к ней за помощью и поддержкой.

Не оттого ли у него в глазах эта холодная печаль? – думала Кэти.

– У тебя неприятности? – спросила она, и глаза у нее тревожно округлились.

Он покачал головой и засмеялся.

– Ну вот, начинается. Я захожу к ней с дружеским визитом, а она сразу думает, что у меня неприятности.

– Дружеский не дружеский, но чувствую, что у тебя проблемы, – сухо отозвалась Кэти, нахмурив лоб и пристально глядя на него. – Ладно, Дэнни, выкладывай, в чем дело?

– Я тебе кое-что привез. – Он бросил взгляд на свою машину.

Кэти внезапно улыбнулась.

– Ты привез мне подарок?

Он засмеялся.

– Только женщина может первым делом предположить, что это подарок.

Скрестив руки на груди, Кэти сердито смотрела на него.

– Но не в этом случае, так? – подозрительно спросила она.

– Да… не совсем. – Он немного помедлил и решительно закончил. – Подожди меня здесь. – Повернулся и медленно пошел по улице, а она осталась на месте, нервно водя ладонями по рукам.

Дэнни подошел к своей машине, открыл дверцу и осторожно вынул что-то завернутое в одеяло.

Кэти не стала ждать и пошла ему навстречу. Когда они сошлись, их взгляды встретились и не отпускали друг друга.

– Я прошу об услуге, Кэти, – тихо сказал он, неотрывно глядя ей в глаза. Пульс у нее скакнул и зачастил. Они всегда умели понимать друг друга без слов, чем выводили из себя его братьев. Ей было приятно узнать, что за время их разлуки изменилось не все.

Кэти перевела взгляд на сверток.

– Эта… услуга как-то связана с тем, что ты держишь? – негромко спросила она, страшась ответа.

– Да. – Дэнни на секунду опустил глаза. – Нужно, чтобы ты помогла мне присмотреть тут кое за чем. – Поймав ее подозрительный взгляд, он быстро добавил: – Совсем недолго.

– И это «кое-что» здесь, в одеяле? – осторожно спросила она, и вихрь мыслей закружился у нее в голове.

Не успел он ответить, как одеяльце зашевелилось и показалась маленькая рыженькая голова. Круглые синие глазки мигнули и, по-видимому убедившись, что все в порядке, снова закрылись. Одна маленькая ручка вцепилась в рубашку Дэнни, а другая, сжатая в кулачок, отправилась в рот.

Кэти перевела удивленный взгляд на Дэнни.

– Может, ты объяснишь, что происходит? – Не удержавшись, она нежно погладила маленький затылок. Волосики оказались потными со сна.

– С радостью, если бы знал. – Подняв взгляд, Дэнни пожал плечами.

– Если бы знал? – Кэти вскинула на него глаза. – Ладно, давай с самого начала. Кто она? И почему тебе нужно, чтобы я за ней присмотрела? – Легкий холодок пробежал у нее по спине. – Где ее родители?

Дэнни шумно выдохнул.

– Я не знаю о ней ничего. Кэти, мне нужна твоя помощь.

– Минуточку, Дэнни. – Кэти понизила голос, чтобы не испугать ребенка. – Ты не знаешь, что произошло? Не знаешь, кто эта малышка, и не знаешь, кто ее родители?

Он только усмехнулся.

– Ну ты даешь, – досадуя на его нарочито лаконичный ответ, Кэти мотнула головой. – Ладно. Тогда начнем с основных данных. Где ты ее взял? Ведь не с неба же она свалилась? – неуверенно спросила она, зная, что с Дэнни никогда нельзя быть ни в чем уверенной.

– Почти что. – Он переложил ребенка на другую руку и заботливо подоткнул одеяльце вокруг шейки, укрывая малышку от ветра. Небо темнело, собирался дождь. – Я нашел ее сидящей на переднем сиденье моего «мустанга», когда уходил сегодня с работы.

Пораженная Кэти смотрела на него округлившимися глазами.

– Ты нашел ее? Ты хочешь сказать, что кто-то просто… просто… оставил ее у тебя в машине? Бросил? – Голос Кэти дрогнул – жестокое обращение с детьми, особенно с беспомощными малютками, неизменно вызывало у нее гнев.

– Вот именно.

– Боже мой, бедняжечка. – Она нежно погладила спинку ребенка, и малютка пошевелилась, теснее приникая к Дэнни. – Почему, ну почему люди бросают своих детей?

Вопрос был риторическим.

– Я тоже спрашиваю себя об этом на протяжении последнего часа. – Дэнни постарался подавить в себе злость. – Я все проверил. Никаких меток, ни имени, ни записки, ничего. – Он посмотрел Кэти в глаза. – Никакой подсказки о том, чья она или почему ее подкинули ко мне в машину. – Он рассеянно гладил малышку по спине успокаивающим жестом. Взгляд и голос у него смягчились. – А она прелесть, правда?

Кэти не могла не улыбнуться. Дэнни редко позволял заглянуть себе в душу, но она всегда знала, когда его что-то трогало. И сейчас видела, что эта малышка – кто бы она ни была – задела какие-то глубинные струны у него в сердце.

– Она очаровательна, – признала Кэти и перевела взгляд на него. – Дэнни, – сказала она, тщательно выбирая слова, – ведь если ее подбросили, тебе придется сообщить об этом в ОДДС, ты же знаешь.

Наступило долгое молчание. На скулах у Дэнни шевельнулись и упрямо застыли желваки. Как хорошо она знала это его выражение!

– Нет, только не это, – пробормотала она, догадываясь о том, что он сейчас скажет. – Дэнни, это невозможно. Даже и не думай… – Не закончив фразы, она нервно провела рукой по волосам. – Ты решил не передавать ее в ОДДС, да?

– Ни за что, – сказал он, решительно тряхнув головой. – Сейчас этой малышке особенно нужны внимание и нежная забота, чего она никогда не получит, передай я ее на государственное обеспечение. – Он посмотрел на ребенка сверху вниз и поцеловал в макушку. – Не дам такому случиться. Никогда и ни за что.

Ого.

Кэти, глубоко вздохнула и вытерла о юбку внезапно повлажневшие ладони.

– Дэнни, будь благоразумен. Ты знаешь правила лучше, чем кто-либо другой. Ты знаешь…

– Нет, Кэти. – Он помотал головой. – Я этого не сделаю. – Свободной рукой он обнял ее за плечи и подтянул поближе. – Вот я что подумал… – Дэнни наклонил голову к самому ее уху и невольно вдохнул пьянящий аромат ее духов. – Ясно, что тот, кто оставил ребенка в моей машине, имел на это какую-то причину, так? Может, человеку просто нужна передышка? Ты хорошо знаешь этот район, Кэти. Наверно, не так уж трудно вычислить, кто подбросил ребенка. Черт возьми, здесь все обо всех всё знают! По-моему, мы сможем довольно быстро вычислить, чей это ребенок.

– Мы? – Она прищурилась. – Почему «мы», Дэнни?

У нее заколотилось сердце – то ли от страха, то ли оттого, что он стоял так близко. Его рука все еще лежала у нее на плече, а теплое дыхание овевало ей лицо; она улавливала его знакомый мужской запах, который всегда означал безопасность, защищенность, дом, Дэнни. Кэти чувствовала, что не может сосредоточиться, и попыталась отодвинуться, но он ее не отпустил.

– Дэнни, – она сглотнула, пытаясь успокоиться, – пока ты разыскиваешь родителей или опекуна, кто будет заботиться о малышке?

Он, не отвечая, смотрел на нее, пока до нее не дошло. Кэти тут же замотала головой.

– О, нет. – Она вскинула руки, словно отводя от себя карающий меч. – Это исключено.

А он ей просто улыбался, улыбался той самой улыбкой, от которой у нее не было спасения.

Ну нет, подумала Кэти, на этот раз номер у него не пройдет. Она не даст ему втянуть себя в авантюру. Слишком много людей зависит от нее, и она не имеет права принимать решение такой важности, не думая о них. Речь не только о ней самой и ее садике, а и о других детях.

– Ты в своем уме, Дэнни? – спросила Кэти, пытаясь сдержать нараставшую панику. – Риск – это одно, а глупость, извини, – совсем другое.

– Ну, Кэт, все не так уж страшно. Ведь я же, в конце концов, не похитил ее.

Она глубоко вздохнула, решая, не врезать ли ему еще разок или попытаться все же урезонить?..

– Послушай, Дэнни, ты знаешь правила не хуже моего. Любое нарушение может кончиться тем, что у тебя отберут значок, а у меня – лицензию. Это серьезно. Речь идет о беспомощном человеческом существе. – Она видела, что ее слова отскакивают как горох от стенки. – Знаешь, Дэнни, за такое дело можно и за решетку угодить. – От этой мысли она вздрогнула. – И потом, позволь тебе напомнить, я неважно смотрюсь в полосатой тюремной одежде.

Он просто смотрел на нее с выражением грусти и надежды.

– Мы не можем этого сделать, Дэнни, – твердо сказала она, решительно тряхнув головой. – Не можем, и все.

Он таки пытается втянуть ее в свою безумную затею, точь-в-точь как в детстве. Тогда она по глупости соглашалась, хотя их, как правило, ловили, и у них бывали крупные неприятности.

Но они уже не дети! Она теперь деловая женщина и не может рисковать бизнесом, в который вложила столько сил и средств.

– Кэти. – Дэнни заговорил тихим, ласковым тоном, от которого ее бросило в дрожь. – Послушай, – продолжал он, нежно гладя ее по щеке, – мы не можем просто бросить ее, верно? У нее ведь совсем никого нет. – Взглянул на малышку, потом снова поднял глаза. – Она одна-одинешенька на свете. По-моему, ты лучше, чем кто-либо другой, должна понимать, что это значит. – Дэнни знал, что делал: от этого грустного и нежного взгляда решимость Кэти стала быстро таять. – Я знаю, ты не можешь отвернуться от того, кто нуждается в помощи и совершенно одинок. Особенно если это ребенок.

Слезы подступили к глазам Кэти и заставили ее проглотить внезапно образовавшийся в горле комок.

Одна-одинешенька на свете.

Она слишком хорошо помнила, каково это – остаться одной в целом мире, без единой любящей души.

Кэти перевела взгляд на малышку, которая крепко спала под защитой рук Дэнни, и сердце у нее болезненно сжалось.

Когда-то она была в таком же положении. Что стало бы с ней, если бы тетя Мэйв и дядя Джок не взяли ее к себе, не позаботились о ней?

Она посмотрела на Дэнни – ведь это он спас ее от мира, который был таким чужим, огромным и пугающим. Это за него она цеплялась, когда ночью ее преследовали навязчивые кошмары. Это он сидел с ней, держал ее за руку и рассказывал глупые или смешные истории, пока ночные кошмары не отступали. Когда его родители куда-нибудь уходили, это Дэнни оставался с ней, потому что она боялась, что они, как и ее когда-то, больше не вернутся.

И только Дэнни мог уговорить ее поесть – буквально покормить с ложечки, – когда она не выносила даже мысли о еде.

Это он провожал ее каждый день в школу и из школы, и избил в кровь какого-то мальчишку, когда тот обозвал ее морковной головой.

Дэнни всегда был рядом.

А теперь он хотел заступиться за другую крошечную девчушку, которая осталась совсем одна на свете, и разве она может отказаться помочь ему?

Кэти смахнула слезы.

– Черт возьми, Дэнни! – Шмыгнув носом, она провела рукой по глазам. – Ты знаешь, как это называется? Эмоциональный шантаж, вот как.

– Это все мелочи, Кэт. – Улыбаясь, он сунул руку в карман и подал ей свежевыглаженный носовой платок. – Так как? Ты мне поможешь? – Он снова положил руку ей на плечо, привлекая к себе привычным жестом.

Внезапно его охватила неловкость – он, как никогда, ясно вдруг понял, что Кэти – женщина. Это открытие потрясло его; на мгновение он даже растерялся, чего с ним никогда не бывало в общении с женщинами. Что, черт побери, происходит?

– Это совсем ненадолго, максимум на пару часов. Кому это повредит? Да и потом, кто узнает? Я обещаю, что никому не скажу. Соглашайся, Кэт. – Приподняв ей голову за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза. Их взгляды встретились, и он не мог не заметить мягкого изгиба ее не накрашенных полных губ. Интересно, каковы они на вкус, мелькнула шальная мысль, и он раздраженно отвел взгляд в сторону, досадуя на себя.

– Ты нечестно играешь, Дэниел Салливан, – осуждающе произнесла Кэти, сердито взглянув на него и уже зная, что битва проиграна. – Ладно, к одежде в полоску как-нибудь привыкну, а когда у меня отберут лицензию и закроют мой детский садик, я займусь раздачей сигарет заключенным. Если повезет, – добавила она и вздохнула, смиряясь с судьбой.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, Кэт. – Он нежно провел пальцем по ее щеке, не понимая, зачем это делает. Наверно, просто из благодарности и от облегчения.

– А ты в этом когда-нибудь сомневался? – сухо спросила она.

– Может, раз или два. Спасибо, Кэт. – Он сверкнул знаменитой салливановской улыбкой и подумал о ее духах. Это было что-то пикантное и очень чувственное, навевающее мысли о жарких ночах и откровенном сексе. Как она не боится употреблять такие духи? Какой-нибудь парень может себе невесть что вообразить. – Пошли, – он неожиданно схватил ее за локоть и потащил за собой.

– Пошли? – От неожиданности она сделала несколько шагов, потом резко остановилась. – Что значит «пошли»? – ошеломленно проговорила она, не двигаясь с места и оглядываясь на садик. – Дэниел Патрик Салливан, куда это, по-твоему, я должна идти? – В это время малышка закряхтела, завозилась, и Кэти успокаивающе похлопала ее по спинке. – Тебя не затруднит сказать мне точно, что мы собираемся делать? Я не могу просто так взять и уйти, ничего не сказав миссис Хеннипенни. На мне лежит ответственность. Я нужна детям. – Она раздраженно высвободила локоть. – И хватит тащить меня, словно щенка.

– Щенка? – усмехнулся он, приподняв бровь, так что ей захотелось влепить ему пощечину. Порыв ветра взъерошил ему волосы. – Что ты, Кэт, разве ж я могу так с тобой обращаться?

– Еще как можешь. И уже обращаешься. Ну так вот, я не сойду с этого места, пока ты не скажешь мне, куда мы идем.

Он вздохнул, глядя на ребенка.

– Я думал, что все уже тебе объяснил, – сказал он подчеркнуто терпеливо, не обращая внимания на ее сдвинутые брови. – Мы идем искать родителей малышки. Где ты поставила свою машину? – он снова схватил ее за локоть и развернул в противоположном направлении.

Она захлопала глазами.

– Мою машину? – Кэти опять остановилась, и Дэнни тяжело вздохнул. – Зачем тебе понадобилась моя машина? – подозрительно спросила она.

– В моей мы все не поместимся, – терпеливо сказал он. – Она двухместная, если ты помнишь. А у нас малышка, ее корзинка, ты и я. Нам нужен твой «универсал».

– Он стоит на площадке в конце улицы. – Кэти сама себе удивлялась, как безропотно она подчинилась ему. Но Дэнни всегда действовал на нее, как удав на кролика. – Я не пойду никуда, не поговорив с миссис Хеннипенни. Я не могу так просто взять и уйти, Дэнни. У меня есть обязанности, ты не забыл? – Хорошо еще, что сама она помнила, как ее зовут. Как бы только ей не пришлось пожалеть обо всем этом! Она взглянула на спящую у него на руках малышку и поняла, что не пожалеет. Что бы ни случилось, она поможет Дэнни. Если сперва не придушит его.

– Мелочи это все, мелочи, – бормотал он, неохотно идя следом за ней. – Постарайся побыстрее, Кэт, ладно? Нечего афишировать, что ребенок у нас. Я потому и хочу, чтобы вы обе были со мной, а не здесь, в садике. Чем меньше народу будет знать обо всем, тем лучше.

– Ты хочешь сказать, тем меньше вероятность, что нас поймают?

Он ухмыльнулся, и ей опять захотелось его стукнуть.

Дэнни бросил взгляд в оба конца улочки, потом на небо.

– Кроме того, становится темно и, похоже, собирается дождь. Я хочу объехать район и посмотреть, что можно узнать, пока народ не разбежался. Кто-то же должен что-то знать. – Он нежно погладил спинку малышки и что-то тихо помурлыкал ей.

Отрешенно вздохнув, Кэти кивнула.

– Так что мне сказать миссис Хеннипенни?

Он на минуту задумался, потом улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Скажи, что у тебя экстренный случай и тебе надо уйти. – Она собралась было возразить, но он дружески подтолкнул ее. – Иди, Кэт. Солнце вот-вот сядет.

Сядет…

Оставалось надеяться, что, когда это все кончится, сядет только солнце.

Нет, она положительно не смотрелась в тюремном наряде!