Текст книги "Её зовут Молли"

Автор книги: Шэрон Де Вита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Было уже темно, когда Дэнни возвращался в детский сад. Дождь, начавшийся после обеда, с тех пор так и не переставал. В воздухе похолодало, и стало похоже больше на раннюю осень, чем на раннюю весну.

Он провел долгие часы, прочесывая улицы, разговаривал со всеми знакомыми и незнакомыми людьми – безрезультатно. Похоже, о Молли никто ничего не знал.

Отчаявшись, он заехал к миссис О'Бэньон, которая битый час потчевала его некрепким чаем и крепкими сплетнями, но даже она ничего не знала, что заставило его уже серьезно забеспокоиться. Если уж миссис О'Бэньон чего-то не знала, то кто мог знать? Эта чертовка знала все обо всех.

За исключением, по-видимому, Молли.

Он даже заскочил к себе в участок и застал там Патрика. Они зашли в паб, выпили по кружке пива и несколько минут поболтали. Он уже собрался было рассказать все брату, но передумал – не хотелось впутывать Патрика в неприятности с начальством. У него и так уже было несколько отстранений, не стоило добавлять новых.

Чувствуя, что потерпел поражение, он решил вернуться в детский сад, к Кэти, и удивился, почему при мысли об этом у него вдруг поднялось настроение. Он думал о ней почти весь день, не мог выбросить из головы, как навязчивую мелодию.

Повернув в переулок, ведущий к садику, он увидел, что там горит свет, и улыбнулся.

Дэнни поставил машину, вынул из нее чистую смену одежды, подошел к двери и тихо постучал.

– Мы тут тебя совсем заждались, – сказала Кэти вместо приветствия; вид у нее был хмурый. Она беспокоилась о нем; за весь день он даже не удосужился позвонить.

– И я рад тебя видеть, – отпарировал он, пытаясь не улыбнуться ей и кладя сверток с чистой одеждой на ближайший свободный стул.

Она потянула его за руку на кухню, где разогревала для Молли кашу и молоко.

– Ну, рассказывай, что узнал. – Кэти обернулась и посмотрела на него. – О, Господи, – пробормотала она, качая головой, – ты ничего не узнал, верно?

Не слушая ее, Дэнни подошел к манежику и вытащил оттуда Молли, которая при виде его радостно оживилась. Широко улыбнувшись, он потерся носом ей о щечку и вдохнул приятный младенческий запах.

– Привет, лапуля, – проворковал он. – Соскучилась без меня? – Дэнни стал медленно вальсировать по кругу, и малышка в восторге брыкнула ножками. – Правда? – Она радостно загукала. – Да, и я тоже соскучился по тебе, крошка. Так же сильно. – Он звонко чмокнул ее в щечку, потом с нею на руках вернулся на кухню. – Как прошел день, Кэт?

– Прекрасно, – ответила она, запустив руку в волосы и посмотрев на часы. Игроки в бридж, собиравшиеся под эгидой миссис Хеннипенни, превыше всего ценили пунктуальность. – Но я уже начинаю опаздывать, Дэнни.

– Опаздывать? – Он нахмурился. – Куда опаздывать? – Потом он вспомнил, и лицо у него помрачнело. – Ах да, я и забыл. У тебя свидание с этим, как его там…

– Не с «этим, как его там», а с Сэмом. – Напряжение в его голосе доставило ей немалое удовольствие.

– Ладно, как скажешь. – Он еще немного покачал Молли и пришел в восторг, когда она потянула в рот его палец, пытаясь пожевать.

– Мне еще надо зайти домой и переодеться, так что, может, ты ее покормишь? Бутылочка подогревается, и я уже приготовила в мисочке немного каши. Она на столе. Когда она поест, поменяй ей подгузник и уложи ее. Она не спала почти всю вторую половину дня. – Кэти смущенно улыбнулась. – Мы с ней… в общем, играли. Так что я думаю, она уже устала. Скорее всего, она проспит все время, пока меня не будет, но если проснется и заплачет, снова переодень ее и дай еще бутылочку. Я сделала две в запас и поставила в холодильник, так что тебе не придется с этим возиться. – Она оглянулась вокруг, не забыла ли чего.

– А зачем тебе переодеваться? – спросил он, окидывая ее взглядом и никак не реагируя на ее указания. – По-моему, ты выглядишь прекрасно.

– Прекрасно? – Кэти посмотрела на себя и скорчила гримасу при виде поношенных джинсов и слишком большой для нее, выцветшей фланелевой рубашки, которая раньше принадлежала Майклу. – Дэнни, эту одежду я держу здесь, чтобы переодеваться, когда занимаюсь уборкой. И уж разумеется, не могу идти в этом на свидание.

– Почему не можешь? – Он был искренне озадачен – ему она казалась восхитительной.

Досадливо вздохнув, Кэти покачала головой.

– На такой нелепый вопрос даже отвечать не хочется. – Она прислонилась бедром к кухонной стойке, следя за бутылочкой с молоком на плите. – Лучше скажи, ты сегодня обнаружил хоть какие-то зацепки? – Нервы у нее были на пределе. Она очень надеялась, что он вернется хоть с какой-то информацией.

Надеялась… и боялась – малышка была так очаровательна, что ей и думать не хотелось о том, чтобы с ней расстаться.

Дэнни пожал плечами, продолжая держать Молли на руках; потом выдвинул ногой стул и опустился на него.

– Ничего, Кэт, абсолютно ничего. – Он покачал головой. – Она словно из воздуха материализовалась. Ерунда какая-то получается.

– Дэнни, что же мы будем делать? – Она выключила газовую горелку, попробовала рукой бутылочку и поставила ее немного остыть. – Мы не можем держать ее здесь бесконечно. – Безнадежность их положения становилась все очевиднее. Чем ближе к понедельнику, тем сильнее нарастала в ней паника. На карту была поставлена его карьера. И ее тоже.

– Не знаю, Кэти. Но считаю, что паниковать еще рано.

– Ну, это замечательно, – бросила она, совершенно пораженная его беспечностью. – Позволь тебе напомнить, что мы держим этого ребенка уже так долго, что вряд ли сможем когда-либо разумно это объяснить. Нельзя бесконечно хранить присутствие Молли в тайне.

– Я знаю, Кэт, знаю. И я работаю над этим. – Он взял аккуратно сложенный нагрудник из стопки детского белья на столе и попытался повязать его Молли, которой это совершенно не понравилось. Она недовольно сморщилась, отвернулась и, вцепившись в нагрудник, стянула его. – Я даже заехал в участок и проверил списки пропавших без вести. Ничего. За исключением того, что утром я видел Патрика и заезжал повидаться к матери.

Кэти не удержалась от улыбки.

– И что же сказала тебе мама?

Он все еще пытался завязать на Молли нагрудник, но безуспешно.

– Она сказала, чтобы мы обязательно приходили домой на воскресный обед. – И спустя минуту добавил: – И что женщине, чтобы быть хорошей матерью, нужно только одно – желание иметь ребенка.

Она ошарашенно уставилась на него, стараясь понять смысл ответа.

– Ты ведь не сказал ей про Молли, нет? – От одной этой мысли ей стало дурно.

– Ну, разумеется, нет. Сказать такое маме, этому чемпиону по беспокойству? Даже я знаю, что этого делать нельзя. Нет, мы с ней просто… разговаривали. – Слова матери крутились у него в голове весь день, вместе с образом Кэти. – Но она сказала нечто такое, Кэт, что заставило меня задуматься. – Он встретился с ней взглядом. – Допустим, мы нашли мать Молли. Какая у нас гарантия, что, когда мы отдадим ей ребенка, она снова не бросит его? И вполне может быть, что в следующий раз Молли окажется у людей, которым она безразлична. Что тогда?

Кэти просто рухнула на стоявший рядом стул.

– Боже мой, Дэнни, это не приходило мне в голову. – Она содрогнулась, представив Молли в руках равнодушного и бесчувственного человека.

– Один раз она уже сделала это, – сказал Дэнни. – Что помешает ей сделать это во второй раз? – Взглянув на нее, он заметил, как она побледнела.

– Я не знаю. – Кэти покачала головой. – Правда не знаю. – Инстинктивно она потянулась через стол и схватила его за руку. – Дэнни, мы должны что-то сделать, чтобы это не повторилось. – Она взглянула на Молли, и ее глаза влажно заблестели. – Не хочется в этом признаваться, но я, кажется, влюбилась в нее.

Он тихо засмеялся.

– И не ты одна. – Дэнни наклонился и чмокнул малышку в щечку. Этого момента хватило, чтобы быстро нацепить нагрудник, так что она и понять ничего не успела. С победоносной улыбкой он посадил ее к себе на колено и ловко завязал тесемки.

– Э, да ты начинаешь неплохо с этим справляться, – с нескрываемым удивлением заметила Кэти.

– Само собой. – Он взглянул на нее с озорной улыбкой. – Салливаны со всем неплохо справляются.

Кэти еще раз бросила взгляд на часы.

– Дэнни, извини, мне надо идти, а то опоздаю. Но мы обязательно поговорим об этом. Нам надо решить, что делать дальше, и времени у нас мало.

Он вздохнул.

– Я знаю, Кэт. Знаю.

Она взяла сумочку и ключи от машины.

– Не забудь, что я сказала насчет того, как ее кормить.

– Не забуду. – Он встал и проводил ее до двери, держа Молли на руках. – Оденься потеплее. На дворе холодно, и дождь еще не перестал.

– Слушаюсь, папочка, – она возвела глаза к потолку и вздохнула.

– В котором часу ты вернешься? – как бы между прочим спросил Дэнни.

– Как получится. – Кэти поцеловала Молли и выплыла за дверь, успев заметить брошенный ей вслед хмурый взгляд.

Дэнни метался по комнатам, словно зверь в клетке, и в который раз смотрел на часы.

Где же она, черт побери?

И сколько времени, по мнению этого типа, может продолжаться свидание?

Дождь все не прекращался, и его нескончаемая дробь по крыше сводила с ума. В помещении было темно, горел лишь маленький светильник в кухне. Молли спала.

Дэнни смотрел портативный телевизор в игровой комнате, пока ему не стало казаться, что он сейчас ослепнет. Потом раскладывал пасьянс, пока не понял, какой он плохой игрок. После этого выпил три полных чашки крепкого кофе, и в результате нервы у него разыгрались больше прежнего.

Потом он просто ходил, беспокоясь и гадая, где она может быть.

А главное, что она делает.

Его воображение совсем распоясалось, породив в желудке ощущение дурноты, а в сердце – жажду убийства.

Дэнни уже собрался звонить в полицию, когда в замке заскрипел ключ. Вне себя от возмущения, он принял боевую стойку, чтобы высказать ей все, что о ней думает.

Подавив зевок, Кэти сунула ключ в замок задней двери. Наверняка у нее были вечера и похуже, но сейчас она не могла припомнить ни одного из них.

Сэм, который всегда отличался раздражительностью, на сей раз был просто невыносим. Он никогда не умел достойно проигрывать, а сегодня придирался буквально ко всему: какие карты ему сдали, как долго Кэти думает, прежде чем сделать ход, каким кофе и десертом угощала их миссис Хеннипенни. Если бы миссис Хеннипенни не была ей так симпатична, Кэти перестала бы ходить на эти посиделки. Но ей нравится бридж, как и общество миссис Хеннипенни, так что вечер не был потрачен впустую.

В конце концов у нее страшно разболелась головами она натерла ногу, поскольку туфли на высоких каблуках ей немного жали. Плата за тщеславие, подумала Кэти со вздохом, снимая туфлю с натертой ноги и тихо прикрывая за собой дверь.

Она чуть не завопила, когда железная рука схватила ее за локоть, развернула кругом и притиснула спиной к двери.

– Ты знаешь, который час? – резко спросил Дэнни, глядя на нее горящими от ярости глазами.

Пытаясь унять сердцебиение, Кэти изумленно смотрела на него. Никогда еще она не видела такого выражения у него в глазах – это была ярость, самая настоящая ярость; и что-то еще, не совсем понятное.

Да он же ревнует, поняла наконец она. Просто-напросто ревнует. Приятное тепло разлилось по телу и обволокло сердце – она могла поздравить себя: Дэнни, такой всегда спокойный и невозмутимый, сейчас таким не казался. Она бы даже сказала, что он – о чудо! – взволнован и возбужден. Это было чрезвычайно приятно.

Пытаясь казаться спокойной, несмотря на все еще бешено колотящееся сердце, Кэти несколько раз моргнула, потом томно улыбнулась.

– Который час? – переспросила она, потом притворно зевнула, легонько похлопав себя по губам. – А что? Это важно?

Дэнни расставил руки по обеим сторонам от Кэти, надежно приковав ее к месту.

– Это важно, – прорычал он, окидывая ее взглядом и отмечая шелковое платье цвета слоновой кости с такими же жакетом и туфлями. То есть туфлей, поправился он, не понимая, где и каким образом она потеряла вторую. Небось возилась где-нибудь с этим Сэмом, Мужчиной С Идеями. – Тебя полночи нет, потом ты приходишь в полуодетом виде и еще спрашиваешь, имеет ли это какое-нибудь значение?

Дэнни приблизился на шаг, словно хотел устрашить ее своими размерами и своей яростью, но она никогда не боялась его. В каком бы отвратительном настроении ни был, он не тронет и волоска у нее на голове. Как, впрочем, и ни у какой другой женщины.

Кэти вздернула подбородок и спокойно встретила его яростный взгляд.

– Я вовсе не в полуодетом виде, – возразила она полным достоинства тоном. – На мне просто нет… одной туфли. – Кэти не собиралась объяснять, что выронила ее, когда он накинулся на нее. Хорошо еще, что она при этом не потеряла вторую. – И неправда, что меня не было полночи. – Она не смогла сдержать улыбки. – Всего только… часть ночи.

Движением, которое было задумано как небрежное, Кэти сняла свой шелковый, цвета слоновой кости, жакет и увидела, как его глаза стали похожими на блюдца.

Боже милостивый! Сквозь ее платье видно все! Оно гораздо тоньше, чем столь памятная ему ночная рубашка, и под ним виднелось что-то ажурно-кружевное и атласное. Одна из бретелек соскользнула у нее с плеча, и у Дэнни пересохло во рту – не иначе, дело рук Сэма, подумал он.

Неужели у нее нет ничего… поскромнее? Притиснув ее к двери, он жадно ощупывал Кэти глазами. Ее влажные от дождя волосы были взлохмачены, будто она только что выбралась из постели. Широко раскрытые глаза хранили задумчивое выражение, а губы, эти сводившие его с ума губы, казались припухшими, словно их целовали, и целовали со знанием дела.

Эта мысль почему-то привела его в ярость. Копившееся весь вечер разочарование, тревога и гнев выплеснулись наружу.

– Знаешь, Кэт, тебе стоит быть поосторожнее. Иначе кое у кого могут появиться разные идеи, – прорычал он. – Я понял из твоих рассказов, у этого твоего Сэма идей и так хватает.

Стараясь сдержать улыбку, она прикоснулась пальцем к его виску.

– У тебя жилка прыгает, Дэнни. – Она погладила то место, где бился пульс. – Ты это знаешь?

– Оставь мои жилки в покое, – огрызнулся он, вздрогнув от ее прикосновения, как от ожога. – И не увиливай от ответа. Где ты была? – И что делала, добавил он про себя.

Кэти опять зевнула.

– Где была? – переспросила она с невинным видом. – Вряд ли ты мне поверишь, если я скажу тебе, что мы… играли в карты? – Она засмеялась, увидев выражение его лица.

– Даже за деньги не поверю, – проворчал Дэнни, глядя ей в глаза.

– А мы и не играли на деньги. – Она лучезарно улыбнулась. – Это было бы противозаконно.

– Нарываешься, Кэт. Честное слово, нарываешься.

– И на что же именно я нарываюсь, Дэнни? – Она упрямо не отводила глаз, хотя у нее дрожал каждый нерв от невыносимой близости к нему.

– Как ты можешь вообще… так себя вести… так одеваться…

И тут Кэти вспылила.

– Как – «так», Дэнни? Как я себя веду? Как я одеваюсь? – Она смотрела на него с гневным вызовом. – Как взрослый человек? Может быть, именно это тебе не нравится, Дэнни? – Кэти нарочито медленно провела языком по губам, по-прежнему глядя ему прямо в глаза. – А может, тебе не нравится, что я уже не ребенок, а взрослая женщина?..

– Которая, похоже, ищет себе неприятностей, – перебил он. Ее слова попали в цель – руки, упиравшиеся в стену по обеим сторонам от ее головы, сжались в кулаки.

– Откуда тебе знать, чего я ищу, Дэнни? Ты же меня в упор не видишь. А другие мужчины не такие слепые. – К глазам подступали слезы, но она решила не поддаваться слабости. Она не заплачет. Ни за что!

Дэнни не хотел слышать о других мужчинах. Не хотел думать о том, что она выросла и стала взрослой. Он вообще не хотел думать.

Сам удивившись молниеносности своего движения, Дэнни схватил ее за волосы и оттянул ей голову назад. Он не мог больше сопротивляться. Подгоняемый силой, над которой был не властен, он впился в ее губы.

Желание опалило его, словно пламя пожара. Он тихо застонал, обхватил ее за тонкую талию и притянул к себе.

Ее губы раскрылись под его натиском, и она слабо застонала, ощущая вкус его разочарования, его гнева, его страсти. Его великолепной страсти. Она прильнула к нему, обхватила его руками, выплескивая накопившиеся за все эти годы любовь, тоску, желание.

Его рука соскользнула ей на бедро, обхватила и прижала еще теснее к отвердевшей плоти. Желание огненным языком выжигало его изнутри.

Он так давно ничего не чувствовал, так давно похоронил все свои мечты и надежды! Но сейчас было не просто вожделение. Сейчас он хотел больше. Дэнни давил на нее всем телом, прижимая ее спиной к двери, пока не начал чувствовать каждый ее дюйм так, словно это была свежая наколка у него на коже. Он знал, что ему никогда не забыть этого мгновения – как изогнулась ее тонкая талия, как ее маленькие груди расплющились о его грудь, как податливо раскрылись губы. Она слилась с его телом, словно ей было предназначено принадлежать ему.

Он хотел ее больше всего на свете, но помнил, чего стоило ему в прошлом желание. Знал, что хотеть значило потерять.

И все равно хотел.

Она задрожала, когда его ладонь накрыла ее маленькую упругую грудь. Дэнни услышал ее слабый стон, ее участившееся дыхание.

Кэти прижималась к нему, крепко обхватив руками. Вся накопившаяся у нее в сердце любовь изливалась на него сейчас; она вжималась в его тело, словно старалась раствориться в нем.

Его рука стала нежно ласкать ей грудь, нашла чувствительный сосок.

– Дэнни… – Звук ее голоса пробился сквозь его эротический транс, и действительность обрушилась на него, как камнепад. Он резко отступил назад, уронив руки.

Кэти потрясенно смотрела на него широко раскрытыми, затуманенными глазами, губы у нее покраснели и припухли.

– Дэнни?

– Прости, – тихо сказал он, не осмеливаясь взглянуть на нее. – Прости меня, Кэти. – Кровь все еще жарко и быстро стучала у него в жилах. Надо было взять себя в руки. Немедленно.

Глаза у нее наполнились слезами, лицо Дэнни поплыло. За что он просит простить его?

– За что? – требовательно спросила она, изо всех сил сдерживая слезы.

– Мне не следовало этого делать.

– Ты ничего и не сделал. – Она не могла сдержать обиды и гнева. – Мы сделали это. Вместе, Дэнни. Я в такой же степени участвовала в этом, как и ты.

Он покачал головой.

– Мне этого не нужно, – сказал он. Конечно, ему этого не нужно. Ему не нужна любовь, и ему не нужна Кэти. Никогда больше не позволит он себе полюбить женщину. Особенно такую женщину, как Кэти, у которой есть все, чего он когда-либо хотел.

– Ты врешь, – сказала она, наблюдая за мучительной борьбой у него в глазах и на лице. – Это нужно тебе, Дэнни, – тихо прошептала она, не сдерживая больше слез. – И тебе нужна я. Ты просто не хочешь или не можешь этого признать.

– Нет. – Слово прозвучало холодно и безучастно. Он сжал кулаки и сунул их поглубже в карманы, чтобы не прикоснуться к ней снова.

– Да, Дэнни. Ты больше не можешь этого отрицать. Я вижу тебя насквозь. Ты просто боишься признать, чего хочешь и что чувствуешь. – Кэти вздернула подбородок, вынуждая его посмотреть ей в глаза. – Ты боишься, Дэниэл Салливан. Боишься.

Никакие другие слова не возымели бы такого эффекта. Словно прозвучал боевой клич. Словно перчатка брошена к ногам.

– Боюсь? – с насмешкой сказал он, зная, что она права, и ненавидя за это и ее, и себя. – Да я в жизни ничего не боялся.

Это было неправдой – он боялся ее, боялся тех чувств, какие она в нем будила, заставляя снова мечтать о любящей жене, своем доме, о семье. Этого никогда не будет. Он усвоил урок и больше никогда не позволит себе строить воздушные замки.

– Врешь. – Она смахнула катящиеся по щекам слезы.

– Мне надо идти. – Ему было невыносимо видеть эти слезы. Дэнни резко повернулся и схватил со спинки стула свою кожаную куртку. Ему нужно на воздух, нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

Кэти отступила от двери, и он резко распахнул ее, чуть не сорвав с петель.

– От меня ты можешь убежать, Дэнни, – едва слышно произнесла она. – Но от себя не скроешься.

Может, и нет, подумал он, захлопнув за собой дверь и шагнув в дождливую темноту ночи. Но он, черт возьми, обязательно попробует.

Она плакала, пока не уснула.

Словно из солидарности, Молли проснулась и тоже заплакала. Переодев и накормив ее, Кэти села в кресло-качалку и стала тихо напевать. Она чувствовала себя совершенно несчастной.

Наконец малышка закрыла глаза, и Кэти бережно положила ее в манежик. Ей не хотелось думать о предстоящей разлуке с Молли. От этой мысли становилось совсем тошно.

Глотая слезы, Кэти забралась обратно в постель. Без Дэнни она показалась холодной и пустой. И кто знает, вернется ли он вообще?

Солнце только что начало золотить горизонт, когда Кэти почувствовала чью-то руку у себя на плече. Она застонала, перекатилась на живот и попыталась глубже зарыться в подушки. Голова раскалывалась, глаза все еще горели от слез. Она не была готова встретиться сейчас лицом к лицу с окружающим миром и надеялась, что трясущий ее за плечо, кто бы это ни был, оставит ее в покое и уйдет.

Как можно дальше.

– Кэти. – Голос Дэнни проник в сознание сквозь сонную одурь. – Проснись. Я все узнал о родных Молли.