Текст книги "Мы те, кто мы есть (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

стены. Вновь могла чувствовать. Но сейчас ей нужно было уйти. Она не хотела этого в

своей жизни. С усилием женщина оглянулась вокруг в поисках Ким и Рауля.

Они стояли позади ограждения, рядом с Мастером Z, наблюдая за ней.

Румянец опалил лицо Линды. Ким, может, и была сабмиссивом, но она не была...

мазохисткой. Шлюхой боли. Волна стыда охватила её, когда она отставила в сторону

воду и поднялась на ноги.

– Рауль, пожалуйста, мы можем уйти домой?

21

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

На какой-то момент на лице Рауля отразилось замешательство, но затем он

кивнул.

– Если ты этого хочешь.

Он схватил её за руку, придерживая, пока Ким отправилась за её лифчиком и

блузкой.

Заметив их, Сэм подошел к ним.

– Рауль.

В его голосе слышался едва сдерживаемый гнев.

То, как напрягся Рауль, показало, что даже настолько внушительно сложенный

мужчина не хотел бы навлечь на себя гнев Сэма.

Вина тяжестью легла на ее плечи. Она стала причиной разногласия между

друзьями.

– Это не его вина, Сэм. Я попросила их отвезти меня домой.

Когда он потянулся к ней, она отпрянула назад. Его рука опустилась.

– Ты не готова уйти. Ты с трудом стоишь на ногах... и нам нужно поговорить.

– Мне... жаль. – Она натянула лифчик, ощущая, насколько приятно

чувствительной стала ее спина. Ей хотелось большего. – То, что ты сделал, помогло

мне, – призналась она. Он заслужил её благодарность. В некотором смысле,

отвратительном смысле, она использовала его. К тому же... Ему понравилось то, что

он сделал с ней, разве нет? Получил ли он столько же удовольствия, наблюдая за её

болью, сколько она, принимая её? – Но я, я не занимаюсь... подобным. Я пришла сюда

лишь для того, чтобы оставить всё позади.

– Оставить позади?

– Да. Я не такая, – она заставила себя приподнять подбородок, распрямить плечи,

даже если ей намного больше нравилось стоять на коленях. – Спасибо тебе за… – за

то, что причинил боль, что заставил рыдать, заставил снова чувствовать, – за

уделенное мне время.

Он кивнул в ответ на её признательность. Но не промелькнула ли боль на его

лице на секунду? Только не у этого сурового мужчины, который назвал её

"малышкой” и обернул вокруг неё одеяло. Её глаза жгло. С какой стати ей захотелось

снова начать чувствовать? Её сердце болело, ноя, будто это оно было избито, а не её

спина.

Он послал Раулю непроницаемый взгляд.

– Позаботься о ней.

Рауль расслабился, отпуская боевую готовность, с которой напряглось его тело.

– Как о своей собственной.

Но она ничья. Осознание этого не звучало независимо, скорее, одиноко. Линда

натянула блузку и направилась в сторону выхода, доказывая Сэму, что ей не нужна

помощь. Пока его взгляд прожигал её спину, она сдерживала себя, чтобы не

оглянуться через плечо, не прибежать обратно и не упасть на колени у его ног. Почему

она не могла быть просто... нормальным человеком? И если бы он был нормальным

человеком, тогда, возможно...

***

Прислонившись к стене в «Царстве Теней», наблюдатель смотрел, как Адриенна

протирала скамью для порки. Слезы до сих пор текли по её лицу. Довольно мило. Это

даже лучше, чем рубцы на её заднице и бедрах. Красные отметины указывали на

места, в которые его пальцы врезались, пока он трахал её. Использованные и

обесчещенные – именно в таком виде он их предпочитал.

22

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Трахаться с ней было неплохо, учитывая её молодость. И разрядка подняла ему

настроение, несмотря на то что девушка была настолько худой, что у неё практически

не было груди. Но более фигуристую женщину уже заняли. Возможно, ему следует

поговорить с Z о большем разнообразии среди саб.

Или не стоит этого делать.

Он предпочитал избегать владельца клуба, так как этот психолог проявлял

ошеломляющее умение в чтении людей. По сути, очень удачно, что Аарон вступил в

клуб почти сразу, как тот открылся. С годами процесс подачи заявления на членство и

интервью стал слишком тщательным, так что он не стал бы рисковать.

В конце концов, человек, подбирающий саб на продажу в рабство, должен

действовать с чуть большей осторожностью.

Адриенна убрала чистящие средства на место и встала на колени у его ног.

– Достаточно, – сказал он.

Закусив дрожащую нижнюю губу, она уставилась на него. Вероятно, надеясь, что

он обнимет её и приголубит. Разве он был похож на этих жалких слабовольных

Домов?

– Я предупредил тебя, до того, как мы начали, что не занимаюсь утешениями.

Позаботься о себе сама.

Так как она заранее знала о его наклонностях, то вряд ли сможет кому-то

нажаловаться. Z не смог бы его ни в чем обвинить, ведь саба знала, на что шла.

Не сказав ни слова, она схватила свои вещи и убежала, вероятно, чтобы оплакать

свои задетые чувства. Или рубцы. Будь у него такая возможность, она бы истекала

кровью, но она использовала своё стоп-слово, так что ему пришлось остановиться.

Потому что в «Царстве Теней» были правила.

Он улыбнулся, вспоминая последнюю шлюху, которую купил. Необходимость

платить за удовольствие раздражала его, но, по крайней мере, никто не мог заставить

его остановиться. Ни в тот момент, когда он трахал эту шлюху, ни когда избивал её.

Очистив свои игрушки, пробежался взглядом по залу и заметил бывшую рабыню,

покидающую клуб вместе с Раулем. Да, возможно, его следующая потаскуха должна

быть рыжей. Мягкой. И постарше.

Интересно, зачем она приходила сюда? И в маске, ничего себе. Он рассмеялся.

Она действительно считала, что, спрятав лицо, сохранит инкогнито? Едва ли. Её

волосы и грудь были очень запоминающимися. Он пробежался пальцами по трости,

которая была у него в руках. Гладкая. Гибкая. Такой можно красиво пометить

бледную кожу.

Так, где же он видел её? Он потер пальцем свою нижнюю губу. На лодке.

Кажется, она была похищена за несколько недель до того, как Ассоциация разрешила

избранным покупателям предварительно тестировать товар. Рыжая сидела в одной из

собачьих будок, голова отвернута, глаза прикрыты; так она пыталась отгородиться от

внимания любопытных покупателей.

Сильная женщина. Ему это нравится.

Никто не купил её на первом аукционе, большинство покупателей предпочитают

молоденьких, поэтому он выжидал момент, когда она обесценится, и затем её отдадут

в качестве награды вербовщикам и охранникам. Но Надзиратель настоял на том, чтобы

снова выставить её на продажу, а затем Федералы совершили облаву на аукцион.

Мерзкие Федералы. Его источник дешевых одноразовых рабынь иссяк после той

ночи. С недовольным ворчанием он кинул трость в сумку.

Направившись к бару, мужчина решил, что спросит у Каллена имя бывшей

рабыни. Нет, показывать свой интерес к ней было бы неразумным, по крайней мере,

пока не утихнет шумиха вокруг Ассоциации Сбора Урожая.

23

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

А до этого ему придется довольствоваться шлюхами. Но это временно.

Глава 3

Когда она свернула в конец улицы и направилась к своей подъездной дорожке,

глаза Линды защипало от слез. Наконец-то, дома. И, к счастью, одна. Если она

разрыдается, то этому не будет свидетелей.

Сначала она подумала, что ей придется потратить кучу денег на такси до Фогги

Шорс, но Рауль попросил кого-то пригнать её машину к его дому. Упрямый,

чрезмерно опекающий Дом. Благослови его Бог.

Линда выскользнула из машины и окинула взглядом прелестный одноэтажный

дом, в котором они с Фредериком вырастили своих детей. Глубоко внутри неё

затаился страх, что он мог быть разрушен, как и её жизнь. Медленно вдохнув, она

позволила окутать себя ощущению уюта, словно завернувшись в теплое одеяло,

впитывая атмосферу мирной жизни маленького прибрежного городка и тихого

соседства в округе. Всё было таким знакомым. У соседнего дома по дорожке были

разбросаны куклы и машинки, будто там произошел взрыв игрушек. На фоне

безупречно подстриженной лужайки вокруг дома Смитов, что находился через улицу,

лужайка Брендэнсов, казалось, была в еще большем беспорядке. Музыка доносилась

со стороны дома Адель, где она давала уроки игры на фортепиано.

Не все, правда, осталось прежним. На лужайке дома Миртл был установлен знак

«ПРОДАЕТСЯ». Бренна упоминала о смерти этой пожилой женщины.

Двадцать лет назад именно эта чопорная леди поприветствовала их с Фредериком

в их квартале. «Я не смогла попрощаться».

Линда сморгнула слезы. Она два месяца была в плену, затем провела еще три в

Калифорнии. Почти полгода вдали от дома. Она изменилась, да еще как, но

рассчитывала, что Фогги Шорс останется прежним.

Но это не важно. Теперь она была дома, готовая вернуться к своей жизни. Быть

респектабельной матерью Бренны и Чарльза, владелицей «Фогги Трежерс», хорошей

соседкой, членом Методистского церковного хора. Нормальной женщиной, которая

встречается с нормальными мужчинами.

Не извращенкой.

Вытащив чемодан, она направилась к дому. Здесь всё было прежним. Бренна и

Чарльз наведывались каждую неделю.

– Я дома.

Линда сделала дрожащий вдох, когда её голос отозвался эхом в тишине. Она

должна быть благодарна, что её любимый терьер умер до того, как её похитили, но

теперь ее больше не встречал радостный лай любимца. Дома ее никто не ждал. Может,

ей стоило позволить детям приехать сегодня, но она не была уверена, как долго

продлится суд, поэтому велела им не торопиться. У них у обоих были занятия в

колледже, в конце концов.

Они приедут на следующей неделе. Нет причин чувствовать себя настолько...

разочарованной. Игнорируя поселившуюся пустоту в груди, она направилась в

спальню, чтобы распаковать вещи. Пора вернуться к обычной рутине. Она и так

провела достаточно времени, погрязнув в своих эмоциях.

Солнечный свет пробивался в спальню сквозь шторы песочного цвета, танцуя

бликами на кружевном постельном покрывале кремового цвета. Мирные,

успокаивающие цвета.

24

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Это так отличалась от того, что было в «Царстве Теней» прошлой ночью. Она

прикусила губу, стараясь не вспоминать голос Сэма. Его руки. Боль, которую он

подарил ей в таком сочетании заботы и грубости, что у неё не было другого выбора,

кроме как подчиниться. Она закрыла глаза, ненавидя себя за своё желание большего.

Желание к садисту. За то, что она не была нормальной.

Телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть на месте. Линда посмотрела на

дисплей. Незнакомый номер.

– Алло.

Резкий мужской голос ответил: – Это «Итальянская Пицца», звоним подтвердить

заказ.

Линда рассмеялась, вспоминая знакомую игру.

– Хорошая попытка, Чарльз. Да, я дома.

– Ох, мама. Почему у меня получается обдурить всех кроме тебя?

– Твои друзья не певцы, милый.

– Полагаю, что нет. Я рад, что ты вернулась, мам. Я скучал по тебе.

Она улыбнулась. С тех пор как её освободили, она болтала с ним каждую пару

дней. Вместе с Бренной они приезжали к ней в Калифорнию на День Благодарения и

Рождество.

– Я тоже по тебе скучала.

«Сильнее, чем могу описать».

– Ты собираешься вернуться к работе?

– Я собиралась сегодня привести всё в порядок, наполнить холодильник и

отправиться на работу в понедельник.

– О, хорошо. Я рад, что твой отпуск подошел к концу.

Её пальцы сжались вокруг телефонной трубки. Отпуск? Ее депрессия была

настолько глубока, что она пялилась в потолок, не видя причин покидать постель.

Беспорядочные истерики, вздрагивания, панические атаки. Это вряд ли можно назвать

весельем. Чарльз знал, что она отправилась к сестре, чтобы восстановиться после

похищения. Что ж, ему было всего двадцать, и она очень старалась скрыть свое

пошатнувшееся психическое состояние от детей. Он бы ни за что не узнал, что ей

нужно было это время, чтобы снова собрать себя по кусочкам.

– Боюсь, у меня нет особого выбора. Мои средства на исходе.

– Это значит, что у тебя нет лишних денег?

Она услышала тяжелый вздох из трубки.

– Блять.

Она прикрыла глаза. Её охватила слабость, и Линда облокотилась о шкаф.

– Следи за языком, мой мальчик.

– Прости, но... Я на мели.

– Я перевела деньги на твой счет первого числа. Тебе должно было этого хватить

на весь месяц.

Тишина.

– Ну, не хватило. Всё сейчас дорожает. Мне нужно еще немного денег, мам.

Она нахмурилась.

– На что?

– На еду, черт возьми.

– Твоей зарплаты в кафетерии должно хватать на еду.

– Я уволился, понятно? Работа отнимала слишком много времени и...

Он прервался на полуслове.

И его друзьям не нужно было работать. Она снова нахмурилась. Страховка

Фредерика покрывала затраты на обучение и покупку книг, она оплачивала детям

25

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

ренту и давала им немного карманных денег. Он обычно их не транжирил, несмотря

на своё нытье.

– Мне жаль, Чарльз. Тебе лучше вернуться на работу. У меня нет лишних денег

сейчас.

– Я... Ладно. – Тишина затянулась. Наконец, он пробормотал: – Хорошо.

Линда сморгнула слезы, не в силах произнести и слова, и спустя секунду вместо

капризного ребенка он снова превратился в милого молодого человека, которого она

вырастила.

– Прости, мам. И я правда очень рад, что ты вернулась. Увидимся на следующих

выходных.

– До свидания, – прошептала она коротким гудкам.

Какое-то время она слушала этот гул, слишком уставшая, чтобы поставить

трубку на место. Сильно опасаясь, что начнет рыдать. Обычно она практически не

обращала внимания на его поведение. Просто... сейчас... казалось, что всё задевает её

чувства.

Отказав ему, она поступила правильно. Даже если бы она была богата, то всё

равно заставила бы его самостоятельно оплачивать часть расходов. Люди не ценят

ничего до тех пор, пока им это не достанется с некоторыми усилиями. Это означает,

если бы она дала ему деньги, он бы стал еще более безответственным.

Логика не помогала. Она разочаровала своего ребенка. « Добро пожаловать

домой, Линда».

* * *

В конце недели Линда стояла за прилавком прибрежного магазина. Её ступни

ныли, от того что их снова заставили носить её любимые сандалии на высоком

каблуке, ноги болели от долгого стояния, а плечи сводило от вечеров, проведенных за

столом над учетом невыполненных заказов. Но все же, это замечательно, что она была

дома. Жизнь потихоньку налаживалась.

– У вас милый магазин, – сказал покупатель, подписывая чек за покупку.

– Спасибо, – Линда лучезарно улыбнулась, когда протянула квитанцию. – Желаю

удачного дня на пляже.

Проведя всё детство в крохотном городке Флориды, она полагала, что станет

учителем. Или, может быть, женой проповедника, как её мать. Кто бы мог подумать,

что ей понравится заниматься собственным бизнесом, понравится общение с

покупателями? И после того как работорговцы пытались убедить её, что она не

представляет из себя ничего, кроме шлюхи, ей нужно было подтверждение, что она

хороша в своём деле.

Дверь магазина была открыта нараспашку, позволяя покупателям свободно

входить и покидать его. Внутри молодая парочка, держась за руки, рассматривали

гравированные кофейные кружки. Трио пожилых дам изучало стену с картинами

пейзажей Флориды. Справа от неё её служащий дополнял стеклянную витрину

ювелирными украшениями ручной работы.

Линда вдохнула, наслаждаясь тем, как аромат свечей смешивался с соленым

воздухом залива. Её маленький магазин специализировался на изделиях ручной

работы для туристов. В нём не было рюмок или футболок, выпускаемых

производителями в тысячах экземплярах. Все товары, представленные в ее

магазинчике, были сделаны ремесленниками Флориды. Она даже делала заказы на

наиболее востребованные сувениры. К её удовольствию, корзины, которые она плела,

также хорошо продавались.

26

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Она никогда не разбогатеет, но прибыли было достаточно, чтобы оплачивать

счета и помогать детям с их расходами, несмотря на то что застой в работе на пять

месяцев почти привел к катастрофе. Слава Богу, после смерти Фредерика она привела

в порядок все свои дела, так что о бизнесе и детях позаботятся в случае её смерти или

недееспособности.

Несмотря на то что бухгалтерская фирма занималась счетами и начислением

зарплаты сотрудникам, всё остальное было полностью запущено. По сути, ей удалось

лишь раз пообедать с Ли. Встреча с парнем, с которым она периодически ходила на

свидания перед похищением, была... странной. Но Ли был хорошим человеком. Он не

давил на неё и перевёл разговор на местные сплетни, позволяя ей подключиться к

беседе, как только она захочет. Несмотря на то что он снова пригласил её, она

перенесла встречу еще на неделю, так как у неё действительно было слишком много

дел.

По сути... Она уставилась на оконную витрину, которую давно было пора

обновить.

Два местных жителя замедлили шаг, проходя мимо открытой двери магазина,

чтобы заглянуть внутрь. Когда их голоса понизились до шепота, Линда застыла.

Четверо ее сотрудников, работающих неполный день, были вне себя от радости,

когда она вернулась. И она нуждалась в этой поддержке, так как её возвращение после

похищения заставило городских жителей заволноваться. Владельцы и работники

прибрежных магазинов представляли собой отдельное небольшое сообщество, и

принимать её в нем, как и еще где-либо, они стали совершенно по-другому. Она

слышала шепотки везде, даже среди покупателей в собственном магазине, и это ее

ужасно изматывало.

Она чувствовала себя словно проститутка из фильма «Красотка», которая вдруг

обнаружила, что респектабельный внешний вид не означает, что она принадлежит

этому миру.

– Готово. – Мэрибель выпрямилась рядом с витриной украшений, поправляя свои

короткие седые волосы. – Я, пожалуй, куплю внучке эти прелестные серьги в форме

ракушек. Чем мне заняться теперь?

Магазинчик вдруг показался ей слишком тесным, и Линде захотелось выбраться

наружу.

– Если ты присмотришь за магазином, мне бы хотелось сбегать за кофе. Тебе

принести?

– Нет. С меня уже достаточно кофеина.

Мэрибель заняла место за прилавком, пока Линда отошла вглубь служебного

помещения, чтобы взять из сумочки пару долларов на кофе.

Маленькая кофейная лавка была всего в паре магазинов от ее «Фогги Трежерз», и

Линда всегда наслаждалась этой небольшой прогулкой. Даже в конце января звуки,

доносившиеся с побережья, согревали сердце. Детские крики радости, когда чайки

спускались с неба в поисках еды, визгливый лай маленькой собачки, глухие удары и

восклицания молодых людей, играющих в волейбол. И за всем этим – шипящий звук

прибоя. Она остановилась, чтобы просто насладиться безоблачным голубым небом,

раскинувшимся над серо-голубым океаном и белым песком, усеянным ярко одетыми

туристами.

Разве мог кто-либо, никогда не бывавший в заключении, по-настоящему оценить

восторг от простого пребывания на улице?

Когда она вошла в кофейную лавку, аромат свежемолотого кофе пробудил в ней

чувство удовлетворения. Ожидая у прилавка свой заказ, управляющая магазина

игрушек кивнула ей.

27

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

– Рада, что ты вернулась, милая.

Линда улыбнулась. Ей не нравились напоминания о её злоключении, но всегда

было приятно ощутить теплоту дружеской поддержки.

– Спасибо, Сэнди.

Владелица кофейни, находившаяся за прилавком, передала Сэнди её напиток и

оглянулась.

– Линда, что тебе предложить? Напитки с мятой сегодня со скидкой.

– Хм. – Сэкономить или побаловать себя? Она задумалась. Её тело ныло в не

хорошем смысле. И Сэм был виноват в этом. Не думать об этом. – Мятный мокко с

белым шоколадом. – Кофеин, жиры, сахар и шоколад – все необходимые для организма

элементы питательных веществ, не считая соли. – Спасибо, Бетти.

– Сейчас будет.

Пока Линда колебалась, решая купить ли ей еще и пшеничную лепешку, она

услышала шепот, исходящий от троицы за столиком. Лоуренс, управляющий элитной

арт-галереей, пожилая дама и женщина из церкви Линды.

Острый слух может быть настоящим проклятьем, подумала она. И, ненавидя себя

за слабоволие, Линда продолжала слушать.

– Всё верно. Они держали её в качестве рабыни. – Сказала старшая женщина.

Женщина из церкви поспешила добавить: – Секс-рабыни.

Линда чувствовала, что её ноги вот-вот подогнутся.

– В самом деле? – Лоуренс наклонился к ним. – Вы думаете, она...

Глаза щипало от слёз, пока Линда боролась с желанием убежать. Просто

покинуть кофейную лавку, свой магазин, всё. Спрятаться дома и никогда не покидать

его. Но что ей это даст, кроме потери собственного бизнеса? Сплетни продолжат жить

своей жизнью. « Ты выдержишь это, девочка». В конце концов, какой-нибудь новый

потрясающий скандал вытеснит эту горячую тему для местных сплетен.

Она разжала кулаки и направилась к другому концу прилавка, ближе к их

столику, чтобы дождаться свой напиток.

За столиком воцарилось молчание, обе женщины сконцентрировались на своих

пончиках. Лоуренс осматривал её внимательным взглядом, который ощущался как

сотни насекомых, ползающих по всему телу.

– Привет, Линда. Вышла на перерыв?

– Просто отлучилась за кофе.

Она заставила себя улыбнуться, затем взяла свой заказ из рук Бетти.

Повернувшись спиной к залу, чтобы скрыть свои трясущиеся руки, она добавила еще

одну порцию сахара, и, наконец, ей удалось защелкнуть пластиковую крышку на

стаканчике.

Когда она обернулась, обе женщины таращились на неё, словно на сосках у нее

красовались нацепленные кисточки, и одета она была в прозрачные трусики, а не в

кремовую блузку, застегнутую на все пуговицы, и коричневые брюки. Когда она

уставилась на них в ответ, те снова вернулись к своей еде.

И Линда направилась к двери.

– Был рад снова тебя увидеть, – сказал Лоуренс ей вслед.

Она взглянула на него через плечо и кивнула: – Взаимно.

– Нам стоит как-нибудь встретиться.

Его взгляд опустился к её груди, и он облизнул свои губы.

В ней вспыхнул гнев. Она не шлюха. Нет. Сделав глоток кофе, Линда позволила

своему взгляду скользнуть по его телу. Неспешно осмотрев область его промежности,

она издала пренебрежительное фырканье, может, даже недостаточно громкое, и

покинула зал.

28

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Что ж, возможно она нажила себе врага. Но ей было плевать. Было время,

когда она бы просто проигнорировала скользкий взгляд Лоуренса. Но постоянные

словесные оскорбления, от которых она страдала в рабстве, сделали её менее

толерантной.

«Шлюха, вот ты кто. И ничего более». Голос Надзирателя, словно прогорклое

масло, до сих пор просачивался в ее воспоминания. "Лишь дырка, пригодная для

использования". Линда вздрогнула.

Но затем она вызвала в памяти другой голос. «Линда, я не вижу в тебе рабыню» .

Воспоминание о хриплых словах Сэма было словно полуденный ливень,

прочищающий водостоки от мусора. Настойчивый взгляд его голубых глаз обдавал

жаром, но он проявил к ней уважение. Он дал ей стоп-слово, предупредил, что

собирается делать, и как далеко он в этом зайдёт.

Желание ощутить его руки вокруг себя, услышать его жесткий голос потрясло её

так сильно, что она остановилась. Дышать. Собраться. Она глотнула кофе, позволяя

теплу успокоить её. Какая досада, что этот садистский голос так чертовски

успокаивал. То, что Сэм хотел получить от нее, могло и не быть порабощением, но это

было не то, чего она сама желала. Сейчас её жизнь была нормальной. Ей нужно было,

чтобы так всё и оставалось.

Спокойствие, царящее в ее собственном магазинчике, окружило ее, как только

она вошла внутрь. Пока Мэрибель занималась покупателями, Линда взяла широкую

корзину и направилась к оконной витрине. Зимняя Флорида. Что будет лучше

смотреться в этот сезон?

– Линда? Эй, Линда!

На вошедшем мужчине были темные брюки и рубашка с длинным рукавом в

яркую, красно-сиреневую полоску. Его каштановые волосы нуждались в стрижке.

– Привет, Дуэйн.

Перед тем как встретить Ли, они пару раз сходили на свидание, до того

единственного раза в постели, который показал, что они не подходят друг другу. Он

занимался любовью так же плохо, как и вёл свою колонку новостей.

– Ты не отвечаешь на мои звонки.

Он остановился слишком близко к ней.

Линда отступила на шаг.

– Я была занята. Как поживаешь?

– Я наблюдал за твоей дачей показаний о том времени, когда ты была секс-

рабыней.

Её настроение угасло. Секс-рабыня. Она никогда не называла себя так.

– Я бы хотел получить интервью. Ты бы рассказала, каково это было, что они с

тобой сделали, и я бы превратил тебя в знаменитость.

Пораженная его вкрадчивым тоном и нездоровым интересом, она не могла

произнести ни слова. Он действительно думал, что она даст ему достойный

« Пентхауса» отчет о том, как она страдала?

– Я не даю интервью.

– А как насчет другой рабыни, блондинистой студентки колледжа? Вы были

близки с Холли?

Это имя ударило по сердцу, словно молотом. Её неспособность защитить девочку

была намного более разрушительной, чем бессилие в собственной защите. Холли

была в ужасе, она умоляла Надзирателя отпустить её домой. Вместо этого девушка

была продана и забита плетью насмерть.

Линда сморгнула слезы.

– Я занята. Уйди, пожалуйста.

29

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Когда покупатели повернулись в их сторону, она натянула на лицо маску

спокойствия.

Дуэйн пробежался взглядом по её телу, его голос понизился до шёпота.

– Я был с тобой хорошим, поэтому ты бросила меня? Потому что тебе хотелось

быть связанной, пока тебя трахают? С ними тебе больше понравилось проводить

время, чем со мной?

Её внутренности сжались в болезненный комок.

– Убирайся из моего магазина!

– Тебе понравилось...

Поборов тошноту, она резким движением достала телефон, набрала две цифры и

повернула его таким образом, чтобы он мог видеть экран. Девять. Один.

Он издал противный звук и ушел, обернувшись на выходе, чтобы прорычать: -

Добро пожаловать домой, рабыня.

Какой же он ублюдок. Её кожа стала холодной и липкой, пока она наполняла

корзину предметами с оконной витрины, а грудь сжималась всё сильнее, лишая её

возможности дышать. Когда она закончила, двое седовласых покупателей смотрели на

неё так, будто почувствовали запах мусора недельной давности.

Стоя за прилавком, Мэрибель ничего не заметила, переговариваясь с двумя

детьми.

Задняя комната была холодной. Темной. Это не помогало. О, Боже, о, Боже, о,

Боже. По её лицу побежали слезы. Почувствовав тяжесть в желудке, она бегом

направилась в ванную.

Она плакала. Тряслась. Её рвало.

Наконец, она прижалась лбом к стене. « Поднимайся, Линда», – приказывала она

себе. Но её тело не слушалось. Она наблюдала за крошечным паучком в углу, который

усердно трудился над своей паутинкой. Уборщица, вероятно, уничтожит всю его

работу.

Эта мысль заставила её снова разрыдаться.

Глава 4

Наконец наступило воскресенье. Линда устроила себе выходной, которым

собиралась насладиться. День для босых ног, рваных джинс и футболки с Куин

Латифой. Она была еще не готова посещать церковь, поэтому решила с детьми

перенести их традиционный обед-после-церкви на вечер. А пока она собиралась

абстрагироваться от внешнего мира и просто... расслабиться.

Закончив складывать посуду после ланча в посудомойку, она осознала, что

подпевает старой песне группы «Карпентер», играющей по радио, "Мне необходимо

влюбиться". Она фыркнула. Разве это не стало бы настоящей катастрофой, учитывая

всё, что произошло с ней? Вдобавок к её прошлому, у неё также есть эти странные

желания...

Её челюсть сжалась. Этот Дуэйн просто ужасен. Ли, по крайней мере, был

вежлив, хотя память об этом всё еще причиняла неудобства. Прошлой осенью, после

пары коктейлей, они отправились в постель, и она попросила его о... большем...

пытаясь подтолкнуть к тому, чтобы он её кусал, шлепал. Он был потрясен этим.

Улыбка исчезла с ее губ. Унижение, которое она тогда испытала, побудило её

отправиться в тот БДСМ-клуб. Как бусины в ожерелье, каждое событие вызывало

30

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

собой следующее и следующее за ним, пока не привело к тому, что она имела сейчас.

Время после похищения. Сущий бардак. Попытки быть нормальной.

Она громко рассмеялась, вспоминая, как её пятая точка горела от ударов ладони

Сэма. Ну, не совсем нормальной. Что ж, по крайней мере, она была жива и имела

возможность жаловаться по поводу своих странных проблем. И она была дома,

наконец-таки.

Солнечный свет лился потоком сквозь кухонное окно, и можно было увидеть, как

танцуют пылинки в воздухе. Настроение снова устремилось вверх, она пропела

последнюю строчку песни в воображаемый микрофон и покружилась вокруг своей

оси, прежде чем повесить кухонную лопатку на место.

Вчера на работе все прошло хорошо. Кошмары снились всё реже. На ланч у неё

был сэндвич с большим количеством бекона, ломтиков помидора и латука.

Вкуснятина. Рабство научило её тому, насколько важны все эти мелочи повседневной

жизни. Улыбка вместо хмурого взгляда. Вкусная еда, а не помои. Добрые слова.

Теплые объятья могут принести даже больше удовлетворения, чем самый сильный

оргазм. Не то чтобы она испытывала такой за последнее время.

Не с той ночи аукциона с Сэмом. Жар прилил к её щекам. Черт бы побрал этого

мужчину.

И всё же, может, ей стоит поблагодарить его. Если бы он не появился там в ту

ночь, она бы продолжала думать, что ничто в мире уже не сможет заставить её

почувствовать возбуждение.

Она покачала головой. Каким-то образом он ошеломил её до такой степени, что

все, что она могла видеть или слышать, – был только он. Его голос. Его

прикосновения. Боль. Он подвел её именно к той грани, у которой хотел её видеть. А

затем унизил её, заставив испытать оргазм. Её внутренности сжались, когда

промелькнуло воспоминание о противных покупателях, плотоядно разглядывающих

ее. А рабыня, находившаяся рядом, уставилась на неё с осуждающим выражением "как

ты посмела" на своём лице.

И Сэм – она абсолютно его не понимала. Линда вздохнула. До сих пор не

понимает. Но учитывая то, как она отреагировала на него в «Царстве Теней», можно

сказать, что он точно не растерял свои навыки.

Ей бы хотелось испытывать такой сексуальный отклик к любому Дому, но это

было бы неправдой. Сэм утверждал, что между ними присутствует особая химия. Но,

опять-таки, дело может быть просто в его мускулистом теле, пронзительных голубых

глазах и ауре силы, которая заставляет дергаться каждое её нервное окончание.

Или в том, как он говорит... Она прижала руку к животу, стараясь унять дрожь. У

этого мужчины должна быть лицензия на убийство своим голосом. Такой глубокий и

грубый, будто грузовик, мчащийся по гравию дороги вдоль каньона, с жесткой ноткой,

которая дает понять, что он не будет терпеть чей-то бред, особенно от сабмиссива.

Она снова фыркнула. Обычно она бы пришла в ярость, если бы кто-то назвал её

"девочкой”, но, когда Сэм произносил это, каждая частичка её тела начинала

плавиться. Черт бы его побрал.

Вытирая руки о полотенце, Линда пыталась решить, что же ей теперь делать. Она

запрещала себе погружаться в мысли о Сэме. Она не могла позволить себе ничего...

извращенного... в своей жизни. В жизни своих детей.