Текст книги "Мы те, кто мы есть (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

поняла, что их становится все больше и больше, поскольку и другие вышли из

особняка.

Зажглись фонари. Кого-то вырвало.

242

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

– От его лица мало что осталось.

– Вызовите скорую.

– Господи, я никогда не видел так много крови.

– Напомните мне, чтобы я не переходил дорогу Дэвису.

Аарон закричал громче.

Маркус тихо засмеялся.

– Анна, я думаю, это будет лишним.

– Гребаный мудак не заслуживает того, чтобы носить эти яйца, – жесткий голос

Анны. – У кого есть наручники?

Закончилось. Все закончилось.

Руки Сэма не отпускали ее.

Ей было все равно. Она была готова остаться в его объятиях навечно.

Каллен вышел из толпы. Он шлепнул Сэма по плечу.

– Ты сломаешь свою женщину.

Рычание Сэма звучало так, будто раздавалось с двух сторон одновременно. Конн

остановился возле большого Дома, обнажая клыки.

Не двигаясь, Каллен произнес: – Дэвис. Успокой своего чертового пса, чтобы я

мог освободить ее руки.

Крепкие объятия вокруг Линды ослабли, когда грудь Сэма поднялась с глубоким

вдохом.

– Конн. Лежать.

Собака обогнула Каллена и, поскуливая, бросилась к коленям Линды. Влажный

мех. Теплое, твердое тело.

Появился Мастер Z. Он наклонился и подсветил фонарем, чтобы Каллен мог

видеть, что делает. Манжеты отстегнулись.

Когда мужчины вытянули ее руки вперед, она почувствовала, что ее плечи

двигались с трудом, словно суставы превратились в ржавые металлические шарниры.

Но она была свободна. И жива. Внезапно дрожь охватила все ее тело, и Линду начало

трясти и пробирать до самых костей. Все болело. Схватившись за рубашку Сэма, она

зарылась в нее носом, пытаясь прижаться к нему ближе. Как можно ближе.

Мастер Z подошел к ней и положил руку на плечо.

– Подними подбородок, малышка.

Прижавшись щекой к груди Сэма, сжимая пальцами его рубашку, она не могла

заставить себя повиноваться.

– Черт, – пробормотал Сэм. – Анна, возьми Конна.

Когда собаку забрали, Сэм попробовал сдвинуть ее.

Не обращая внимания на боль в плечах, Линда обернула свои руки вокруг него.

Никогда, никогда больше она не отпустит его.

Мастер Z раздраженно вздохнул.

– Это не помогает. Сэмюэль, нам нужно посмотреть последствия от ножа.

Грудь у нее под щекой стала твердой, и беспощадные руки отстранили ее.

На них направили больше света от фонарей.

Глаза Сэма были словно чистый лед в нарастающем освещении.

– Давай посмотрим, девочка, – гнев отразился в его голосе эхом, как низкий бас,

когда он взял ее за подбородок и приподнял.

Это движение вызвало жжение на ее разодранной шее.

Z прикоснулся к ее горлу, затем улыбнулся.

– Все раны поверхностные. Отлично сработал, Сэмюэль.

– Я слишком стар для этой хрени, – Сэм положил руку под ее колени и поднял ее.

– Давай перебинтуем тебя, малышка.

243

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

* * *

На третьем этаже особняка Z Сэм сжимал Линду в своих объятиях, где, черт

возьми, ей и место. Ее лицо оставалось таким же белым, как и пушистое одеяло,

которым он обернул ее. Одни лишь волосы оставались такими же яркими, как и то, что

она привнесла в его жизнь.

Он почти потерял Линду. Опираясь на подлокотник дивана, Сэм притянул ее

ближе к себе. Ее ноги переплелись с его, щека упиралась в его грудь. От ее дыхания на

его плече образовалось теплое местечко – физически ощущаемое доказательство того,

что она жива.

Проклятье, как же близко они были к тому, чтобы потерять все.

Аарон мог перерезать ей горло. Хотя полицейские были потрясены тем, что

случилось с лицом Аарона, Сэма все еще трясло от осознания того, как близко был

этот ублюдок к тому, чтобы убить ее.

И она не была бы первой его жертвой. Когда Линда рассказала полицейским, что

Аарон планировал отрезать ей волосы, они замолчали. Допрос прекратился.

Некоторое время спустя Маркус и Дэн поднялись наверх, чтобы поделиться тем,

что детективы обнаружили в квартире Аарона. Сувениры из волос женщин, которых

он изнасиловал и убил.

Она пошевелилась, как будто прочла его мысли, а затем отстранилась, чтобы

взглянуть на Сэма. От вида синяков на ее лице в нем поднялось желание пойти и

найти этого ублюдка и наказать его еще сильнее.

– Я забыла сказать спасибо? – спросила она, ее темные карие глаза были цвета

шоколада, который она так любила. Ему нужно запастись им.

– За что, детка? – он ласково провел рукой по ее волосам.

– За то, что спас меня, – она задержала дыхание. – За то, что позволил оставить

мне выбор за собой.

Ткань одеяла ощущалась мягкой под его пальцами, когда он сжал ее плечо. Такая

худенькая. За прошлую неделю она похудела. С тех пор как он превратился в

настоящего мудака.

– Выбор всегда остается за тобой, – он на секунду закрыл глаза. – Я мог потерять

тебя. – Он знал, что еще долгие годы его будут мучить ночные кошмары о том, как

лезвие ножа прижималось к ее горлу, и темная струйка крови стекала по ее бледной

шее.

Она успокаивающе прижала ладонь к его щеке.

– Ты не позволил этому случиться. И я бы сама не позволила ему забрать меня. Я

не собиралась идти с ним дальше стоянки.

Проклятье, он знал это. Как вышло так, что столько храбрости и отваги

сосредоточилось в ком-то столь мягком и нежном? Он поцеловал ее в макушку.

– Я подумала... – она наморщила лоб. – Почему ты не обернул хлыст вокруг его

руки и не оттолкнул нож?

Копы задавали тот же вопрос. Кажется, они все смотрели слишком много

фильмов про Индиану Джонса.

Сэм взял ее руку и согнул ее, имитируя положение, в котором Аарон держал

нож.

– Необходимо пространство вокруг цели, чтобы обернуть кнут. И он должен

обернуться вокруг объекта несколько раз, чтобы удержался, когда я потяну его на

себя. – Он использовал уголок пледа, чтобы сделать несколько оборотов вокруг

запястья, затем раскрыл его, показывая ей длину. – Для этого трюка там было

недостаточно места. Кнут задел бы тебя по лицу.

244

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

– Ох, – она сглотнула. – Ты знал, что произойдет с его... лицом, когда ты ударишь

его, не так ли?

– Да, – он подоткнул одеяло под ее плечи, ненавидя то, что она была такой

бледной. Он надеялся, что она не видела Аарона, но, конечно же, она увидела его. – Во

время сцены однохвостка используется... с совсем небольшой силой... даже тогда,

когда планируешь пустить немного крови. С Аароном я не сдержался.

Ее дрожь напомнила ему, что ее подругу Холли забили до смерти.

– Это была слабая ставка, детка. Получаешь внезапный удар в лицо, и ты

оглушен. Парализован на долю секунды. Но лишь на секунду. Ничего бы не вышло,

если бы ты не отскочила.

Храбрая, отважная женщина.

Она сжала его руку и посмотрела на него так, что его сердце растаяло.

– Спасибо, что услышал меня. И что спас мою жизнь, – когда она убрала руку,

ему стало очень не хватать ее тепла. – Мне лучше уйти. Ты проводишь меня к моей

машине?

Его челюсти сжались с такой силой, что, казалось, он мог раскрошить

собственные коренные зубы.

– Нет.

– Сэм. Мы не можем сидеть в гостиной Мастера Z всю ночь. Пора идти. Я уже в

состоянии вести машину.

И это когда у нее могла быть реакция запоздалого шока на дороге? И она может

съехать в кювет, оставив его в одиночестве? Черта с два!

– Я поведу. А ты отправишься домой со мной.

Ее большие глаза распахнулись. Подбородок взметнулся вверх. Когда он увидел

повязку с небольшим красным пятном в центре, его горло расслабилось настолько, что

из него вырвалось еще несколько слов:

– Я хочу видеть тебя в своем доме. Чтобы ты жила со мной. Всегда оставалась в

моей постели.

– Но...

– Я люблю тебя, – с каждым следующим разом эти слова давались ему все легче.

Он прижал ее к себе. Она была так чертовски дорога ему. Хрупкая и сильная.

Когда она не ответила, это напомнило ему о том, как его молчание, должно быть,

причиняло ей боль. Он нетерпеливо поторопил ее.

– Ты должна сказать это, девочка. Есть правила.

– Правила? – уголки ее губ приподнялись. – Мой сержант. – Ее глаза потеплели

настолько, насколько он в этом нуждался, и она прошептала: – Я люблю тебя, Сэм. Я

очень, очень люблю тебя.

Когда он зарылся лицом в ее волосы, то клялся и божился себе, что она будет

слышать эти слова от него каждый чертов день.

245

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Эпилог

Две недели спустя

Проверив курицу в мультиварке, которую Линда готовила к обеду после

церковной службы, она улыбнулась, услышав смех детей, доносившийся из столовой.

Николь дразнила Чарльза из-за того, что тот продолжал работать в кафе,

несмотря на то, что газета выплатила деньги.

– Я решил не тратить эти деньги. Нет ничего плохого в том, чтобы поработать

несколько часов, – ответил Чарльз.

Бренна хихикнула.

– И этим ты добиваешься того, чтобы все девушки в округе выстраивались в

очередь и заигрывали с тобой, да?

– Так и есть.

Чарльз. Линда рассмеялась себе под нос. Ее сын определенно знал в этом толк.

Девочки всегда окружали его даже в детском саду.

Когда ее талию обхватила рука, она услышала утренний, с особой приятной

хрипотцой, голос Сэма:

– Хорошо, что на ферме у меня хватает работы, детка, иначе от твоей еды у меня

бы вырос большой живот.

Она усмехнулась, повернувшись в его объятиях, чтобы получить свой поцелуй.

– Доброе утро. Дети приехали пораньше.

– Я слышал. – Он и в самом деле рычал, как собака ее соседа – Бруно, хотя уголки

его губ были приподняты, показывая, что он в прекрасном настроении.

Линда склонила голову, услышав снаружи шум.

– Это машина?

– Похоже на то, – его брови сошлись вместе. – Стройка закончена. Дети уже здесь.

Никакие поставки на сегодня не запланированы.

Линда и дети вышли за ним на крыльцо.

Автомобиль остановился на круговой площадке перед домом. Поцарапанная и

выцветшая синяя краска, разбитые фары, пассажирская дверь с вмятиной. И из этой

колымаги вышла тощая блондинка.

– Нэнси, – проворчал Сэм.

Это бывшая Сэма? Линда повернулась и посмотрела на него. Выражение его

лица казалось ледяным… и с каждой секундой становилось все отстраненнее. Страх

захлестнул Линду. Нет. Только не снова. Она шагнула ближе к нему.

– Мама, – голос Николь звучал так, как будто она была напугана.

Видя страх, гнев и явное страдание на лице Николь, Линда почувствовала, как в

ее венах закипает ярость. Дети не должны так выглядеть. Никто и никогда не должен

переживать такое. В прошлое воскресенье дети рассматривали детский фотоальбом

Николь. Он представлял собой полнейший беспорядок. Очевидно, Сэм вклеивал

фотографии без особого творческого подхода. Но он старался.

На слишком многих снимках была изображена девочка с мрачным взглядом,

таким же, как и сейчас.

Достаточно. Это должно прекратиться прямо сейчас.

Сэм направился к ступенькам. Но Линда хлопнула ладонью по его груди,

останавливая его.

246

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

– Оставайся здесь. Я позабочусь об этом. – Она взглянула на сына: – Чарльз,

держи всех здесь.

Когда она сбежала вниз по ступенькам, то услышала рычание Сэма:

– Какого черта?

– Э-э-э, – предупредила Бренна, – не связывайся с мамой, когда она злится.

Серьезно.

Линда уверенно шла по дороге.

Блондинка сначала нахмурилась, а потом попыталась улыбнуться.

– Привет. Я здесь, чтобы увидеть Сэма. Скажи ему...

– Нет, – Линда скрестила руки на груди. Тощая из-за наркозависимости с гнилыми

зубами, крашенная блондинка с отросшими корнями волос, одетая в уродливую

одежду была чьей-то матерью. Бедная Николь. – Сейчас я живу в этом доме, Нэнси. И

ты будешь иметь дело со мной. На все про все у тебя тридцать секунд.

– Какого хрена? – шок и гнев отразились на лице Нэнси. У нее на лбу выступила

испарина. Руки дрожали.

Так и есть, она заявилась, чтобы вымогать у Сэма деньги. Снова.

– Послушай, – резко сказала Линда. – Теперь это моя семья, и ты уже достаточно

напортачила. У Сэма, может, и не хватит духа позвонить копам, но я, определенно, это

сделаю. Уходи. И не возвращайся. Или я отправлю твою задницу в тюрьму и

предъявлю обвинения, – она безжалостно посмотрела на женщину. – Ты можешь

оказаться за решеткой.

Сэм в изумлении уставился на обеих женщин.

– О чем, черт побери, они говорят?

Чарльз и Бренна, стоящие перед ним как единое целое, блокировали подход к

ступенькам. Он был совсем не готов к тому, чтобы спустить детей Линды с лестницы

на их же задницах. Но позволить своей женщине противостоять его бывшей...

К его удивлению, Нэнси быстро сникла от того, что услышала от Линды.

Николь прильнула к его боку.

– Она наезжает на маму?

Когда Сэм обнял свою дочь, Бренна взглянула через плечо на развернувшееся

противостояние за их спинами и ухмыльнулась.

– Она страшна, когда переходит в режим "Мамы-Медузы", – она улыбнулась

брату. – Помнишь, как директор просил у нее прощения за то, что задержал нас после

уроков?

– Или как она схлестнулась с тем старым пердуном, живущим ниже по улице,

который похотливо смотрел на детей, – Чарльз взглянул на Сэма, – взглядом "детка, у

меня есть для тебя конфетка". Однажды он заговорил с Бренной, а потом с ним

"пообщалась" мама, и он выставил свой дом на продажу на следующий же день.

– Но она такая милая, – прошептала Николь. – Мама причинит ей боль...

Сэм смотрел, как Нэнси отскочила от Линды так быстро, что ударилась спиной о

свой автомобиль. Она тут же запрыгнула в него и хлопнула дверью.

– Мама славная до тех пор, пока ты не трогаешь ее детей. В противном же случае

– беги. Все в Фогги Шорс знают это, – Бренна прикоснулась к руке Николь. – И видя

этот ее выпад, я могу сказать, что она только что удочерила тебя.

Глаза Николь наполнились слезами.

Когда Сэм притянул ее ближе, ледяной поток разочарования и гнева,

заполнивший его вены, начал таять от тепла, который растекался от сердца,

распространяясь и охватывая все его существо. Ему оставалось лишь наблюдать за

тем, как Нэнси уезжала... прочь.

247

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Линда ждала, уперев руки в бедра, пока машина проедет через ворота. Она

коротко кивнула и вернулась к крыльцу.

Широко улыбаясь, ее дети расступились, чтобы дать ей пройти.

Она ласково прикоснулась к их рукам.

– Спасибо, дорогие.

Затем, не говоря ни слова, Линда забрала Николь от Сэма и крепко сжала в

объятиях… в самых теплых, самых заботливых объятиях на планете.

Глаза Сэма заблестели, и он отвел взгляд.

– Милая, ты не можешь не чувствовать себя плохо, я знаю, – пробормотала Линда

его девочке. – Я потеряла нескольких друзей из-за наркотиков. Это как рак. Некоторые

могут сопротивляться и победить. Другие по разным причинам не могут. Если она

когда-нибудь изменит свою жизнь, то ты увидишь, какая она на самом деле. До тех

пор, надеюсь, ты позволишь мне занять ее место.

Когда Николь заплакала, Сэм закрыл глаза, услышав, как его дочь избавляется от

тяжести многих лет страданий. От несбыточного желания иметь мать.

Он кивнул Бренне и Чарльзу и повел их в конюшни, чтобы показать им ферму.

Они могли бы начать помогать ему, поскольку их мать никуда не собиралась уходить.

Никогда.

Спустя некоторое время он отпустил этих двоих поиграть с Конном, когда сам

отправился в курятник. Эти двое – были работягами по своей природе. Парнишка

долго рассказывал о профильной специализации по криминологии – видимо, его цель в

жизни изменилась за последний год. Что ж, когда он закончит с обучением, в

окружении было достаточно Мастеров, работающих в различных областях

криминального права, чтобы помочь ему со стартом.

Сэм покачал головой. Когда Коурос и Бьюкенен приехали на ферму поговорить с

Линдой, они явно чувствовали себя виноватыми. Хотя она и пыталась их успокоить,

Коурос все еще выглядел удрученным, когда они уезжали. Тяжелая у них работа.

Может быть, Чарльзу нужно пересмотреть свои приоритеты и обратить внимание на

сельское хозяйство.

Сломанные заборы, неожиданная засуха и лошадиные роды в разы проще.

Но не только копы испытывали чувство вины. Когда приезжала Салли, она снова

и снова извинялась за то, что предложила Линде стать стажером.

Когда Сэм закончил заполнять кормушки, он услышал, как Линда и его дочь

подходят к курятнику.

Похоже, что Николь вернулась к своему нормальному состоянию. Она

объясняла, как узнала о некоторых фактах его образа жизни.

– Я не знала, что папа может так покраснеть, – она улыбнулась Сэму, когда вошла

в сарай. Ее лицо опухло от слез, но глаза были ясными. Счастливыми. С его девочкой

все будет хорошо.

Он послал Линде взгляд, полный благодарности.

– Я бы не прочь посмотреть на то, как он краснеет, – сказала Линда. – Но ему

удалось объяснить тебе это?

– Черт, нет, – ответил Сэм.

– Одна из его подруг, Анна, пригласила меня на коктейль и рассказала все об

этом, – Николь усмехнулась. – Ни разу не покраснев.

– Анна? Анна, которую я знаю? – ужас отразился на лице Линды – она встречалась

с Госпожой Анной.

Он ласково посмотрел на нее.

– Она знакома с мужской анатомией. Почему бы и нет?

– Оу, – ее глаза сверкнули. – Нам нужно поговорить об этом.

248

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

* * *

Когда дом заполнила тишина, Сэм отнес посуду на кухню, и Конн нетерпеливо

последовал за ним. Линда баловала собаку, подсовывая ему лакомые кусочки. Трудно

упрекнуть ее в этом, потому что Николь делала то же самое в течение многих лет.

Несколько минут назад они отправили детей обратно в колледж. Их обед был

поздним, но он должен был признать, что ему понравилось, что все они собрались

вместе за одним столом.

Бренна любила спорить, но при этом у нее было живое чувство юмора, и ее смех

был таким же жизнерадостным, как и у ее матери.

У Чарльза был пунктик насчет безопасности, и в этом он мог бы соперничать с

Сэмом. Когда Николь упомянула, как она возвращалась домой из библиотеки в темное

время суток, парень отругал ее за беспечность прежде, чем Сэм успел вставить хотя

бы слово.

Линда отлично справлялась со своими детьми. Их идиотско-подростковый склад

ума мог бы повергнуть ее в еще большую печаль, но этому не позволяли случиться их

глубокая привязанность к ней, теплые объятия и слова любви.

Словно иссушенная земля, Николь впитывала все это в себя.

И Сэм тоже. Линда хотела, чтобы они продолжили совместные семейные обеды

после посещения церкви как традицию. Эта идея ему очень понравилась.

Когда он вошел в кухню, Линда напевала песню "Битлз" "Когда мне будет

шестьдесят четыре" и складывала апельсины в цветастую корзинку на столешнице. Он

покачал головой. Ничто не могло надолго испортить этой женщине настроение

надолго.

Подойдя к ней сзади, он стиснул ее плечи.

– Не знаю, как отблагодарить тебя. За Николь. И Нэнси.

На ее щеке появилась ямочка.

– Ты мог бы мне дать больше, чем прошлой ночью. Я – мазохистка, ты знаешь

это.

Его глаза сузились, всматриваясь в лицо полное надежды. Он создал монстра.

Прошлой ночью, после того как использовал на ней трость, он трахал ее до двух

часов ночи.

После секундных раздумий он медленно улыбнулся.

– С удовольствием. Перед тем как уехать, найди свою любимую игрушку.

Используй смазку, вставь ее, ходи с ней до вечера. К вечеру ты будешь растянута и

готова для меня.

– Но... – сладостная тревога вспыхнула в ее глазах. – Верно.

Черт. Может, утащить ее в кровать пораньше?

Линда взяла кусочек бекона.

– Держи свое лакомство, Конн, – она нагнулась, чтобы отдать угощение собаке и

поморщилась.

Сэм усмехнулся.

– У кого-то сегодня болит задница?

– Ты настоящий садист. И, да, ты оставил синяки.

Он знал это. Чуть раньше в ванной она рассматривала фиолетовое пятно своих

ягодицах с наполовину очарованным и наполовину довольным взглядом, как смотрят

большинство сабмиссивов-мазохистов.

Он провел пальцем по ее щечке.

– Мне нравится оставлять метки. – Нравилось знать, что у нее были саднящие

места, которые напоминали ей о нем. Своего рода клеймо.

Не в силах сопротивляться, он крепко обнял ее за талию и сжал мягкую попку.

249

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Она выдохнула, потом застонала, когда он сжал сильнее. Боль приносила ей

удовольствие. Она повисла на нем.

– Черт бы тебя побрал, – ее зрачки расширились, а щеки залились румянцем. -

Как ты это делаешь?

– Возбуждаю тебя? Это несложно, – он наклонился и пригвоздил ее своим весом к

столешнице. Ее волосы стали достаточно длинными для того, чтобы он мог

хорошенько ухватиться за них, и Сэм откинул ее голову назад. Поцеловав шею, он

прикусил мочку уха, наслаждаясь ее резким вдохом при болезненном укусе.

– Сэм.

– М-м-м, хм-м-м, – проведя рукой по ее лицу, он исследовал область между ее

ног, а затем направился к клитору. Он почувствовал, как тот твердеет, несмотря на ее

обтягивающие джинсы. И затем он отпустил ее.

Когда она качнулась к нему, он отступил на шаг назад.

Ее рот приоткрылся.

– Ты останавливаешься?

– Через несколько минут тебе нужно будет ехать на работу, помнишь? Ты

сказала, что работаешь сегодня одна. – И как она должна теперь стоять за прилавком,

когда так сильно хотела его?

Она недовольно надула свои сладкие губки.

– Ты хочешь, чтобы я весь день страдала?

– Ага, – он прижал свой твердый член к ее мягкому животу. Иногда даже

садистам приходится испытывать боль. – Мы оба будем страдать. И как только ты

вернешься домой, я сначала возьму твою киску, а потом и твою симпатичную задницу.

Да. Я буду трахать тебя беспощадно, – он снова отстранился от нее и улыбнулся её

большим карим глазам . – Но перед этим я перекину тебя через колено и придам твоей

попке красивый оттенок. – Ссадины и анальная пробка должны сделать это еще более

увлекательным. Может быть, они поработают над ее просьбой.

Несмотря на свирепый взгляд, ее голос был хриплым от возбуждения:

– Благодарю, Мастер Садист. Это действительно облегчит мой день.

– Всегда пожалуйста, детка. – Затем он наклонился вперед и произнес слова,

которые стерли свирепый взгляд с ее лица, слова, от которых становилось легче

каждый раз, когда он произносил их: – Я люблю тебя, Линда.

Конец

250