Текст книги "Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа"
Автор книги: Шери Лоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9
Что, если мне некуда, будет пристроить золотых рыбок?
Я сижу на кухне у Кейт и засоряю крошками от печенья ее безупречно чистый плиточный пол. Я жую уже третье шоколадное печенье за утро, а ведь еще всего десять часов.
– Давай, Купер, выкладывай, – подначивает меня Кейт, выполняя олимпийский прыжок к моим ногам с совком – это достойно восхищения в ее-то положении.
– Выкладывай что? – с невинным видом спрашиваю я.
Джесс отрывается от «Интернешнл Хералд Трибьюн». С тех пор, как она стала работать на правительство, начала выбирать какое-то безвкусное чтиво. Кэрол кладет на стол журнал «О'кей». Вот это по мне.
– Карли, у тебя обалдевший вид, как у извращенца, попавшего в нудистскую колонию, и жуешь ты столько, что у Элвиса по сравнению с тобой сбалансированная диета. Мне продолжать?
Я безнадежно вздыхаю:
– Извини, Кейт. Кажется, у меня приступ паники.
– Из-за того, что бросила работу? – спрашивает Джесс.
– Да нет, это вряд ли.
– Из-за того, что съехала с квартиры?
– Нет.
– Из-за того, что потратила все до последнего и будешь жить в картонной коробке на Лестер-Сквер?
Это уже слишком жестоко. Я замолкаю, пока мое перегруженное серое вещество пытается сформулировать ответ.
– Все дело в парнях. А вдруг окажется, что все они меня ненавидят? И перед моим носом захлопнется больше дверей, чем перед мормонами, набирающими людей в свою секту?
Кейт улыбается и обнимает меня:
– Карли, я знаю тебя всю жизнь, и ты всегда идешь на попятную. Без этого ты была бы не ты. Если вся эта затея рухнет – а это более чем вероятно, – у тебя будет куча историй, чтобы рассказать друзьям. Более того, нам наверняка придется приходить к тебе в тюрьму, чтобы выслушать их!
Я прерываю ее и смеюсь. Но тут замечаю, что Джесс и Кэрол и не думают ей возражать.
– Они тебя не возненавидят, Карли. Может, они не бросятся тебе на шею, но и не возненавидят точно.
Надеюсь, она права.
Даже не знаю, отчего мне так грустно. Наверное, очередное странное проявление ПМС.
Да, и еще то, что мне придется прощаться со многими людьми. Всего неделя до моего отъезда, а у меня такое чувство, будто последние три недели я провела, объясняя его причину изумленным людям. Когда я уволилась, реакция моего босса была невероятной. Я не могла поверить своим глазам: ведь я не испытываю эмоциональной привязанности к миру туалетной бумаги. Много лет назад я согласилась на эту работу лишь потому, что после повреждения барабанных перепонок и нехватки сна на службе в ночном клубе решила, что мне нужна нормальная работа, с понедельника по пятницу, с девяти до пяти. Продажа туалетной бумаги была единственным вариантом, который мне предложили, с зарплатой, которой хватило бы на необходимые в жизни вещи: аренду квартиры, сигареты и шоколадки.
– Но, Карли, как ты могла даже подумать о том, чтобы уйти из «Квилтис»? У тебя здесь блестящее будущее.
Глядя на его изумление, можно подумать, будто мы вылечиваем больных раком, а не подтираем всей стране задницу.
Маме новость я сообщила по телефону: не потому, что я ужасная трусиха, а потому, что после развода с Джеком Дэниэлсом она взяла обыкновение проводить большую часть времени на массаже на так называемой «ферме красоты». Уверена, она спит с инструктором по аэробике. Я позвонила ей на спа-курорт и рассказала о своих планах. И в кои-то веки она не сорвалась с места, как космический шаттл, и не выдала залп неодобрений и упреков.
Она просто сказала:
– Что ж, дорогая, живем один раз. – И прошептала: – Иду, Эйван, – а потом повесила трубку. Эйван – тот самый инструктор по аэробике. Должно быть, я не ошиблась. Я со смехом повесила трубку.
Кэла с Майклом было еще легче привлечь на мою сторону. На прошлой неделе мы с Кэлом уговорили Майкла приехать в Лондон на пару дней: запугали его, Что, если он не будет выбираться на дневной свет, как минимум, раз в месяц, то заболеет рахитом и цингой.
Кэл выслал ему билеты на самолет, и когда Майкл приехал, мы пошли в «Фэшн кафе». Кэл обожал это место: ведь там на большом экране показывали его во всей красе. Майклу там тоже нравилось: рядом находился центр «Трокадеро», где компьютерных игрушек было больше, чем в Японии.
Мы съели все самое жирное в меню (вряд ли Синди Кроуфорд заказывала «цыпленка а-ля миллион калорий»), и перед десертом я пустилась в упреждающее нападение.
– Ребята, я должна вам кое-что сообщить. Только пообещайте, что не разлюбите меня после этого, – робко проговорила я.
– Ура! – воскликнул Кэл. – Я так и знал!
– Что знал? – заинтригованно спросила я.
– Ты лесбиянка, – хихикнул он.
– Что?
– Поэтому у тебя ничего не получается с мужчинами. Как стильно – сестра-лесбиянка, – замечтался он.
– Нет, я не лесбиянка! – возмущенно ответила я, но потом сама рассмеялась: – По крайней мере, в последний раз вроде была нормальная.
– Хорошо, тогда значит, ты беременна от священника, – предположил Майкл.
– Как тебе такое взбрело в голову? – изумленно спросила я.
– Ничего более страшного я просто придумать не смог, – ответил он. Мы с Кэлом расхохотались. Майклу и вправду стоит почаще выбираться из дому. Кэл капитулировал:
– Ладно, сдаемся.
Я выдала им свою стратегию. Точнее, ее отсутствие. В их глазах застыли слезы: я была так тронута. Они будут по мне скучать, подумала я, чувствуя, как во мне поднимаются любовь и нежность. Но потом я поняла, что прослезились они от смеха и едва сдерживают взрывы хохота.
– Карли, это лучшая твоя выходка до сих пор! – прыснул Кэл. – Детка, ты не перестаешь меня удивлять.
Майкл бормотал что-то о законе описания товаров.
– О чем это ты? – спросила я.
– Я хотел сказать, что старшие братья и сестры должны быть примером для нас, младших, и самыми одуванчиками в семье. Ты совершенно не подходишь под это описание, и мне полагается компенсация.
Я ударила его по голове чьябаттой «Наоми Кэмпбелл».
– Только посмотри, какой вы оба пример для меня. Самовлюбленная звезда слева от меня, – он указал на Кэла, – и горячечная сестренка справа. Если все выйдет по-твоему, сестра Кейт Карен будет танцевать со мной на свадьбе.
Ничего нового: Майкл влюблен в Карен с тех самых пор, когда им было по шесть лет и она треснула его по лицу погремушкой.
– Майкл, если все выйдет по-моему, я оплачу ваш совместный недельный отпуск на Майорке.
– На Майорке даже ты сможешь соблазнить женщину, – добавил Кэл, все еще обижаясь на «самовлюбленную звезду».
Мы пошли в «Трокадеро» и играли там на симуляторах (не стимуляторах, это совсем разные вещи) до полуночи.
Кейт тошнит в ванной, и эти звуки возвращают меня к реальности. Бог просто садист, раз подвергает женщин и месячным, и беременности.
Я сижу за столом и пытаюсь составить список дел, которые мне предстоит выполнить в ближайшие семь дней:
1 – позвонить в газовую, электрическую и телефонную компании, чтобы они все отключили;
2 – подарить лампу со светодиодами соседке, миссис Смит (она уже давно на нее глаз положила);
3 – найти приемных родителей для Филе-о-Фиш (это мои золотые рыбки);
4 – собрать вещи и отвезти коробки в гараж Кейт;
5 – купить новое платье для прощальной вечеринки;
6 – проверить, работают ли кредитки, заплатив за «прощальное» платье;
7 – сообщить банковскому менеджеру, что закрываю счет, так как сошла с ума.
На шоппинг я привлекаю Кэрол, а Джесс организовывает переезд. Люблю пользоваться сильными сторонами людей!
Кейт, ковыляя, возвращается на кухню; у нее бледный и вялый вид. Я решаю брать свое, пока она не способна сопротивляться.
– Кейт, дорогая, – осторожно начинаю я. – Зоуи, Камерон и зародыш не хотят взять на воспитание двух золотых рыбок?
Глава 10
Что, если шанхайский сюрприз окажется шанхайским кошмаром?
За неделю до отъезда в Шанхай я решила устроить себе спокойный вечер. На то было пять причин:
1) на прошлой неделе у меня было пять прощальных вечеринок;
2) после возлияний на вечеринках мне хотелось высушить свою печенку в стиральной машине;
3) надо было делать что-то серьезное с глазами, которые я каждую ночь выплакивала по Тому;
4) хотелось провести еще один вечер на телефоне, умоляя его передумать (что, без сомнений, было бесполезно, как и двадцать предыдущих моих попыток, – вести переговоры с Томом – это все равно что долбить об стену каменного болванчика);
5) по телеку показывали Клайва Джеймса.
Хотя Клайв и симпатичный, с чувством юмора и в глазах у него дьявольски привлекательные искорки, они с Джоном Toy все же в разных весовых категориях, поэтому я не стараюсь попасть на его шоу. Однако сегодняшняя программа называлась «Открытки из Шанхая», и мне хотелось в подробностях увидеть, на что я подписалась. С тех пор как Джек предложил мне работу, я прочла кучу книг про вторую столицу Китая. Шанхай называли «восточным Парижем». Я была в восторге и уже представляла себя на шикарных балах, в тафте и тиаре: вот я общаюсь с послами и прочими космополитами и интересными людьми.
Началась программа, и я уселась на диван с чашкой кофе и коробкой шоколадных эклеров. Пошли титры, и Клайв отправился исследовать роскошный, интернациональный, элегантный азиатский город. Только вот никакой он оказался не элегантный. Он был серый, угрюмый, переполненный людьми, грязный, удручающий и прогнивший. Изумленно округлившимися глазами я смотрела на экран, по-прежнему показывающий Шанхай, еще более депрессивный, чем Маргит [21]21
Портовый город в Англии.
[Закрыть]в декабре. Тот, кому пришло в голову сравнить его с Парижем, видимо, имел в виду полуразрушенные, ветхие криминальные парижские пригороды. Я была поражена. По телевизору Шанхай выглядел так же притягательно, как Рождество для индейки. И где все космополитичные и интересные люди? Где послы и подносы, полные дорогих шоколадных трюфелей? Я только что согласилась провести год в аду!
Я попыталась успокоиться и думать рационально. Создатели телепрограмм всегда все преувеличивают, не так ли? Клайв Джеймс должен стыдиться, что сфокусировал внимание на одном маленьком негативном аспекте города и раздул его до таких размеров, даже не упомянув обо всех других замечательных аспектах этого, не сомневаюсь, жизнерадостного и восхитительного города! Мой оптимизм взял свое. Не может быть, чтобы все было так плохо. Это всего лишь односторонний взгляд. Мне там понравится наверняка. Я уже хотела написать в правительство и потребовать вернуть деньги за телевизионную лицензию (только вот я уже несколько месяцев за нее не платила).
Клайв, если ты читаешь эти строки, я должна угостить тебя коктейлем. Большим. Надо было к тебе тогда прислушаться.
Что до моего бесплодного звонка Тому, уж не помню, кто первый швырнул трубку, но резонанс и дрожь земли в результате этого вызвали прилив в Северном море. Миллион раз (ну, не миллион, а пару раз) я размышляла о том, чтобы передумать и обменять билет в Шанхай в один конец на рейс до Дублина, но с какой стати именно я должна идти на компромисс? (Я как-то забыла, что первой поменяла планы, но это не относится к делу.)
Чертовы мужчины! Я решила, что с этих пор и до конца жизни и близко к ним не подойду. Буду полностью сосредоточена на карьере. Мало того, я стану заново девственницей! Джек Макберни встретил меня в аэропорту поздно вечером. Точнее, то были несколько ангаров в большом поле, замаскированных под Шанхайский международный аэропорт. Я была взволнована, но меня обуревало зловещее предчувствие. Мне было двадцать два года, и я уже оставила за собой больше катастроф, чем программа космических шаттлов. Я была неравнодушна к весенним рулетикам и утке по-пекински. Но на этом мои знания о Китае заканчивались.
Когда мы выехали из аэропорта, мой взгляд привлекла надпись на лесах: «ИЗВИНИТЕ ЗА ТРЕВОГУ. ИДЕТ ПОСТРОЕНИЕ». С вывеской явно возникли трудности перевода. И я внезапно смягчилась. Может, все будет не так уж плохо?
Мы ехали в отель, я – прислонившись лицом к стеклу машины и выискивая признаки жизни. Но никаких признаков не было. Казалось, город погружен почти в полную тьму. Фонарей почти не было. Дороги все в колдобинах и пересекаются совершенно беспорядочно: если бы водитель быстро не соображал, по какой стороне дороге ехать, нам была бы крышка. Полный хаос. К счастью, на дороге было не так много машин, но те, что были, ехали без фар и сновали по дорогам в такой манере, будто водители напились бензину, вместо того чтобы залить его в бак. Мне стало страшно за свою жизнь. Я не забыла написать завещание? Позволят ли мне загадать последнее желание (это будет двадцать сигарет и ночь с Джоном Toy)? Вернут ли мое тело обратно в Британию или похоронят прямо здесь, на рисовом поле? Я взглянула на Джека, но он казался спокойным: все происходящее его не смущало. Я решила, что он медитирует, чтобы отвлечься от ужаса.
Мы прибыли в отель. Судя по аэропорту и системе дорог, я ожидала увидеть складское помещение с койками и столовой, но стоило нам подъехать ко входу, как я ахнула. Это было поразительно. Здание возвышалось среди окружающих трущоб, словно калейдоскопический дворец. В передней части мраморного здания, как лазеры, сновали вверх-вниз лифты и останавливались у огромной золотой арки, ведущей в холл. Внутри были фонтаны и искусственные реки, струящиеся мимо ресепшн и бара. Потолок был выполнен в виде величественного атриума, осчастливившего бы любого астронома: здесь можно было целыми неделями смотреть на звезды. Все было именно так, как я представляла. Не хватало только подноса с шоколадными трюфелями. Мы с Джеком договорились встретиться в баре часом позже, и портье проводил меня в комнату. Оказавшись внутри, я ощутила укол разочарования: видимо, служащим предназначались комнаты, разгромленные постояльцами. В моем номере, видимо, останавливались «Роллинг Стоунз», так как вид у нее был, как после налета. И все же, подумала я, стоит распаковать вещи и переставить мебель, и все будет в порядке.
Я попыталась сделать что-то с лицом и волосами. Я пробыла в дороге два дня, и морщины испещрили лицо, как карта железнодорожных путей, а волосы напоминали вспоротый диван. Я сделала все возможное, не призывая на помощь бригаду садовников, переоделась и спустилась к Джеку. Войдя в бар, я увидела, что меня ждет целый приветственный комитет. Девять менеджеров-экспатов собрались, чтобы осмотреть новый экспонат. Тогда я поняла, как чувствует себя бородатая женщина в цирке (я не забыла взять свой воск для эпиляции лица?). Джек представил меня.
Там были два австралийца, Дэн и Арни, – оба отвечали за продукты и напитки. Дэну было за пятьдесят, на вид – добряк, любящий поболтать. Арни казался нервным и дерганым, курил «Данхилл» одну за другой по цепочке до фильтра, и все пальцы у него были цвета сгоревшего тоста. Хайнц (как кетчуп) был шеф-поваром из Австрии; они с его ассистентом Гансом, видимо, служили прототипами поваров в «Маппет-шоу». У обоих были рыжие волосы, большие животы, и говорили они мультяшными голосами, понятными лишь мисс Пигги и лягушонку Кермиту.
Были еще два инженера, оба американцы. Чак – высокий, красивый, пятьдесят четыре года. Явно любитель спортзала, похож на папу Тома Круза. Линден был полной его противоположностью и мог бы сойти за младшего брата Дэнни Де Вито.
Генеральный менеджер (сэр!) оказался почтенным седеющим англичанином по имени Гари Саутфилд. Он подвинул мне стул и пригласил сесть, и я тут же почувствовала себя уютно. До тех пор, пока меня не познакомили с близнецами Крей.
Чуть в сторонке ото всех стояли две сурового вида женщины. Джек представил их как Ритцу и Хельгу. Они были немками и отвечали за уборку и обслуживание номеров в отеле. Им было под пятьдесят (лет, а не стоунов [22]22
Мера веса, равен 14 фунтам, или 6,34 кг.
[Закрыть], хотя я и с весом ненамного ошиблась), и когда я увидела их, стоящих со сложенными на груди руками и ухмыляющихся в мою сторону, я почувствовала, что они так же рады видеть меня, как человека, пукнувшего в палатке. Клянусь, я слышала, как они зарычали! Если бы немцы завербовали этих двоих во Вторую мировую, то у войск союзников не было бы ни единого шанса. Они бы капитулировали быстрее, чем пацифист, в лицо которому нацелено дуло автомата.
– Итак, Тшек, – фыркнула Ритца, – теперь ми понимаим, сачем ти ее прикласил. – Фыркнув еще раз, она схватила Хельгу, и они затопали прочь, оставляя за собой дрожащую мебель. Даже горшки с цветами нервно затряслись. И я почему-то поняла, что нам не суждено стать лучшими друзьями.
Мы немного выпили, чтобы отпраздновать мой приезд. Изучая коллег, я вдруг заметила что-то странное. Все они – кроме Дэна – выглядели измученными и угнетенными, как школьные учителя в конце семестра. Мне хотелось помахать у них перед носом авиабилетом в любой конец и посмотреть, насколько высоко они подпрыгнут, желая сбежать из этого места. Чутье подсказывало, что может быть поставлен олимпийский рекорд. Неужели все так плохо? Но, по крайней мере, со мной Джек.
– Пойдем, Карли, я покажу тебе «Харвис».
Я последовала за ним по лабиринту коридоров, каждый из которых был менее роскошен, чем предыдущий, и вот мы достигли флигеля в задней части отеля – так далеко от главного холла, будто он находился в другом городе. Оказалось, что у клуба есть отдельный вход в глубине комплекса. Мы вошли в клуб, и я ахнула. Причем не от радости. Этот клуб был самой жуткой дырой, которую я только видела в жизни. Спотыкаясь о дыры в ковре, мы петляли между сломанными стульями и столами с отпечатками от стаканов. Темно-коричневые стены, темно-коричневый потолок и соответствующая мебель. Я словно попала внутрь шоколадной конфеты.
Я осмотрела комнату. Официантки были одеты в убогие, изношенные коричневые платья с блестками до пола, которые сидели ужасно и нуждались в штопке. Они слонялись по залу, кое-кто курил в углу, и никто не обращал внимания на посетителей. И неудивительно. Я бы побоялась приблизиться к таким клиентам, опасаясь подцепить инфекционное заболевание. Шлюх было больше, чем на Кингс-Кросс, все, как одна, разодетые в короткие, обтягивающие дешевые платья. Некоторые были красивы, некоторые просто хорошенькие, но у всех на лице под искусно нанесенным слоем штукатурки застыло одинаковое скучающе-жесткое выражение. Мои предвкушения потонули, как «Титаник». Во что я ввязалась?
Я изучила мужчин-посетителей (не слишком пристально). Смесь местных дельцов (в словаре их надо искать в разделе «черный рынок») и бизнесменов из Тайваня, Японии и Гонконга. Все курят как паровозы. Некоторые уже оплатили эскорт, усадили девочек на колени и засунули им руки под юбки, рискуя повредить себе пальцы. Другие сидели и лыбились на танцпол, где крутилась группка девочек с тупыми, безжизненными и безрадостными лицами. Этому клубу был нужен не менеджер, а команда психотерапевтов и шериф с Дикого Запада.
Джек вмешался в мои мысли:
– Девочек здесь называют морковками. Официанты их презирают, так как в китайской культуре ниже пасть уже некуда. Что до мужчин, скажу только, что я рад, что служащие в Китае не подают в суд за сексуальные домогательства – иначе наши клиенты проводили бы в суде всю свою жизнь.
– Джек, я глазам не верю. Этой дыре даже Питер Стрингфеллоу [23]23
Владелец сети клубов Stringfellow в Лондоне и Париже, знаменитый британский бизнесмен, подвергающийся постоянным шуткам из-за его прически: обесцвеченные волосы и стрижка под горшок.
[Закрыть]не поможет! – И он никогда не найдет в Шанхае парикмахера, способного закрасить отросшие корни. – Как он дошел до такого состояния?
– Карли, в Шанхае всего два ночных клуба. Это помещение отель сдал гонконгскому дилеру по имени Харви. Он использовал клуб как базу для проведения операций в Китае. Мы же просто брали деньги за аренду и игнорировали происходящее. И только теперь увидели, как все далеко зашло.
– А что случилось с Харви?
– Пожизненное заключение за контрабанду наркотиков. Вот это да. Неужели взяток не хватило?
– Джек, я бы хотела остаться здесь ненадолго, если не возражаешь. Хочу разведать, что к чему, и посмотрим, что я смогу придумать. Как насчет билета в Глазго на следующий же рейс?
– Конечно. Приходи завтра в десять ко мне в кабинет. Спроси на ресепшн, они тебе покажут.
Целый час я сидела в углу под подозрительными взглядами официантов и посетителей. Пару раз мне пришлось себя одергивать: слишком сильно было желание свернуться калачиком и начать раскачиваться туда-сюда. Я стала выискивать положительные моменты. Нормальный размер зала, правильно спроектированный, легко вмещает двести человек. Достаточно персонала: четверо барменов и около двадцати официанток. Стереосистема приличная, хоть и не настроена под параметры зала. И самое интересное – то, сколько денег тратят посетители. У всех посетителей на столах стояли бутылки виски и бренди, которые быстро опустошались. Только «морковки» заказывали напитки порциями.
Меня привел в чувство грохот разламываемого о стол стула. Шестеро мужчин в противоположном углу выпили достаточно, чтобы возомнить себя Рэмбо, и устроили свалку, размахивая руками и ногами. Я огляделась, наблюдая за реакцией. Реакции ноль. Шестеро мужчин убивали друг друга, и никто даже бровью не повел. Судя по всему, здесь такое было обычным делом. Драка исчерпала себя, четверо победителей отправились завоевывать мир, а двое проигравших вывалились вон из клуба в поисках льда и круглосуточной аптеки. Официантки затолкали разбитое стекло и обломки мебели подальше в угол. Что ж, по крайней мере, я убедилась, что они не инвалиды и умеют двигать ногами.
На следующее утро, со слипающимися от недосыпа глазами и пережив травматический опыт «внутри шоколадной конфеты», я явилась на встречу с Джеком. Когда я вошла, он виновато посмотрел на меня.
– Итак, доктор, каков ваш диагноз? – спросил он.
– Болезнь смертельна, Джек. Ампутация и щедрая доза облучения пациента не спасет. Придется прекратить его страдания. Дай мне неделю, чтобы узнать, что происходит в этом городе, и познакомиться с людьми, и я что-нибудь придумаю.
Он согласился. Я, как герой-первооткрыватель, отправилась исследовать город. Прочесала отели, бары, магазины и побывала во втором ночном клубе. Он не особенно отличался от нашего и был похож на сходку местной мафии. Ранним вечером я бродила по Бунд, главной шанхайской улице, и наблюдала за туристами. Звонила в посольства, во все западные компании с местными представительствами, газеты и туристические фирмы. Они меня воодушевили. Правильные клиенты были повсюду, оставалось лишь заманить их в клуб. Я стала думать, что, возможно, эта гора мне по плечу. Нужны только запас кислорода, теплая одежда и проводник из опытных альпинистов.
Я обрисовала Джеку свой план. Он одобрил все, кроме моего предложения сменить персонал, так как в Китае уволить человека было невозможно. Работа здесь означала занятость на всю жизнь. Придется мне работать с тем, что есть. В тот вечер я отправилась беседовать с персоналом. Джек представил меня как нового менеджера, и официанты подозрительно меня оглядели. Они были так враждебны, что приготовили бы и мороженое в сауне. Не произнесли ни слова, когда мы проинформировали их о закрытии клуба на два месяца, в течение которых они все равно должны приходить каждый день на обучение.
– Они по-английски-то говорят? – шепнула я Джеку, когда никто не ответил на мой очередной вопрос.
– Разумеется. Просто они не хотят разговаривать с тобой.
Потрясно. Я всего неделю здесь и уже стала публичным врагом номер один. Может, моя мать и предыдущие бойфренды этих ребят подкупили?
Через неделю мы закрыли клуб, пригласили команду строителей, электриков, инженеров по освещению, звукорежиссеров и дизайнеров. Бюджет был ограничен, но я решила сделать все возможное. Пусть этому клубу не суждено стать «Студией 54», но не все потеряно. Мы ободрали стены до кирпича и начали с нуля. Мне хотелось создать ощущение роскоши (это всех удивит) – куча золота, зеркал, богатые ткани с рисунком под леопарда, мягкие диваны и мраморные столики. Мы установили систему освещения, настроили звук и перенесли будку диджея из углового чулана на возвышение в центр. Бар оснастили зеркальной передней панелью и потолком, спереди установили барные табуреты. Мраморные колонны, украшенные золотыми листочками, были призваны разбить пространство зала.
Самое важное средство в привлечении иностранной клиентуры – иностранный диджей. Я связалась с развлекательным агентством в Сингапуре и объяснила требования. Не прошло и дня, как они прислали мне резюме троих британских диджеев, свободных на тот момент. Я выбрала одного, с самым достойным опытом и лучшей демозаписью, и наняла его. Меня заверили, что он приедет вовремя к открытию. Но разве бывают надежные диджеи? Он проявит пунктуальность, лишь если будет думать, что его ждет бесплатное шампанское, куча обожателей и немедленный секс. Какое же его ждет разочарование! Нет больших эгоистов в индустрии ночных клубов, чем диджеи. Лиам Галлахер по сравнению с ними скромник, а Мадонна вовсе не капризна. Как правило, они сексисты, шовинисты и мелки, как дождевая лужа. Я с нетерпением ждала знакомства с новым сотрудником.
Остались две важных миссии: персонал и маркетинг. Персоналу я нашла занятие, чтобы не ленились: они помогали декораторам и уборщикам. А рекламой занялась сама. Я напечатала флаеры и разослала их по всем офисам западных компаний и посольствам в Шанхае. Написала рекламную статью для туристического журнала, английской газеты и информационного буклета, который оставляли в спальнях отеля. Я развесила постеры в золоченых рамах в стратегических точках коридоров отеля и связалась со всеми авиалиниями, которые предоставляли бесплатные билеты сотрудникам. У меня было больше работы, чем у Санты на Рождество, и теперь я поняла, почему у всех менеджеров был такой измученный вид, когда я с ними познакомилась. Управлять отелем такого размера (1000 номеров и 1000 человек персонала) – громадный труд. Все работали без продыха по пятнадцать часов в день и были готовы встать по звонку в оставшиеся девять. Слово «экспат» в нашем случае расшифровывалось как «экстрапатологический трудоголик». Или «экстренный патруль нытиков», в зависимости от отдельно взятого человека.
За три недели до открытия я обратила взор на наших официантов. Сказать, что они относились ко мне холодно, все равно что назвать римского папу «слегка верующим». Я созвала совещание. Вначале я показала им новую форму. Для девушек – потрясающие красные китайские платья длиной в пол, с высоким воротом и разрезами по бокам. Если бы я такое надела, то была бы похожа на мешок со свеклой: для западных поп они не предназначены. Барменам мы подобрали красные жилеты с галстуками, белые нарядные рубашки и черные брюки. Я ждала их реакции, но последовала долгая пауза. Потом их лица просияли, и они бросились разглядывать туалеты, примеряя их перед зеркалом и позируя. Один-ноль в мою пользу!
Потом я поведала им о своих планах, подчеркивая, что участие персонала очень важно для успеха. Одна из девушек, Лили (устроившись на работу в отель, они все подобрали себе английские имена), слушала очень внимательно. В предыдущие несколько недель я наблюдала за ней: она всегда прилежно работала и выполняла все задания, которые ей поручали. В ней было всего пять футов с небольшим росточку, у нее были черные волосы длиной до талии и такие крутые скулы, что их можно было использовать как горнолыжный склон. Она была очень хороша собой, прекрасно говорила по-английски, и мне казалось, что другие девушки ее уважают. Я решила сделать ее ассистентом менеджера. В Китае все получают одинаковую зарплату, и единственным вознаграждением при повышении является повышенная ответственность, больше заморочек и работы. Я надеялась, что Лили примет мой вызов. Так и произошло. Два-ноль!
По возможности пытаясь всем угодить, мы распределили обязанности по клубу: администраторши, кассиры, официантки. В основном все остались довольны ролями. Три-ноль.
Потом я стала обучать их встречать, приветствовать и обслуживать гостей и подавать им напитки. Постепенно они ко мне подобрели. Каждый день я делила их на группы: одна группа изображала гостей, а другая обслуживала их. Они быстро всему научились, и за два дня до торжественного открытия, когда мы устроили вечеринку в честь завершения клуба, мы все были готовы.
Только я успела разлить первый бокал безалкогольного пунша (девушки не пили алкоголь), когда в дверях возникло нечто. Рост пять футов десять дюймов, с золотистыми кудрявыми волосами, коротко подстриженными у висков и длинными сзади, в черных кожаных штанах и белой майке на худощавой фигуре. Весь увешан драгоценностями, челюсти жуют жвачку в бешеном темпе. Это существо, похожее на основателя фэн-клуба «Би Джиз», покачиваясь, направилось ко мне.
– Меня зовут Зак Блэк, крошка, – объявил он и, взяв мою руку, наклонился и поцеловал мне запястье. – Звездный ди-джей.
Спорим, этот парень видел звезды только по телевизору? Он улыбнулся, и мне пришло в голову, что он похож на тыкву со злобным оскалом из тех, что вырезают на Хеллоуин.
– Покажи, что к чему, и я сажусь за вертушки.
Я бы лучше показала ему на дверь, чтобы он встал на лыжи. Официанты разглядывали его со слабо скрываемой оторопью. Но Зак принял это за восхищение.
– Как дела, красотки? – он подмигнул девушкам. Они ошарашенно и молча кивнули. – Правильно разыграйте карты, и одна из вас, цыпочек, возможно, позже взойдет на корабль любви Зака!
Он прогарцевал к кабинке диджея, таща за собой футляр с пластинками, а я вяло улыбнулась девушкам. Лили заговорила:
– Мисс Карли, может, я неправа, но он похож на… как это называется? Ах да, он похож на… член козлиный.
Я вскрикнула. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из девушек ругался. Они всегда отличались сдержанностью и безупречностью манер.
– Собачий, Лили, – поправила я ее сквозь смех. – И думаю, ты права.
Зак выключил музыку и приглушил свет. Хорошо, хоть знает, как обращаться с пультом, подумала я. На десять секунд повисла тишина. Может, не знает? Только я собралась отослать его обратно и потребовать компенсацию на основании закона, запрещающего всяким идиотам изображать из себя диджеев, как на танцполе зажглись огни. Из колонок послышалось шебуршание, а потом оглушительное «Оооооо, как мне хорошо, я так и знал, что так будет». Великий Джеймс Браун разбудил соседей. Я удивленно приподняла бровь: может, этот парень не такой уж кошмар?
На следующий день я впервые пообедала с остальными менеджерами. За исключением Джека, который проявлял живой интерес к ремонту клуба, в предыдущие недели я почти с ними не контактировала – из-за подготовки к открытию меня завалило делами похуже, чем Гренландию снегом.
Чак, Линден, Дэн и Арни каждый день заглядывали поболтать и проверить, как у меня дела. Я с радостью их ждала. Было здорово поговорить с людьми, которые хотя бы понимали, о чем речь. И кстати, мои сотрудники стали говорить с отчетливым шотландским акцентом – вот только вчера слышала, как Лили воскликнула: «Ой, да брось ты, этот художник – полный отстой!» Быстро учится. Расправив на коленях салфетку, я заглушила рычание Хельги приглашением на завтрашнее открытие. Все, кроме адской парочки, приняли его с восторгом. А я согласилась, чтобы ребята взяли меня вечером в город и показали местные красоты. Ведь этот вечер, судя по всему, грозил стать последним моим выходным в этом столетии.
