Текст книги "Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа"
Автор книги: Шери Лоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Это моя мать, – прошипела я. – Быстрее, прячься в ванной!
Но времени уже не осталось. Она скакала по ступенькам, как течная сука Лабрадора. С каких это пор она так торопится, чтобы со мной повидаться? Том нырнул в гардеробную комнату. Ворвавшись в дверь, как торнадо, мама присела на краешек кровати:
– Дорогая, я только на минутку заглянула, проверить, что ты вернулась целая и невредимая. Бегу в женский институт на занятия по плетению корзин.
А кажется, будто сбежала из дурдома.
Она уже хотела повернуться и поскакать прочь, успокоившись, что ее дитя в сохранности, но вдруг замерла на месте.
– Что это? – пролепетала она.
Что? Неужели у нее радары вместо ушей? Я ничего не слышала.
– Вот, опять, – прошептала она.
И я все равно ничего не слышала. Она на цыпочках подошла к гардеробной, а мне ничего не осталось, как только изумленно таращиться. Одним движением она бросилась к дверям и распахнула их. Там стоял Том, высокий, красивый, ярко-пунцовый, прикрывая свое хозяйство страусиным боа, которое я купила на свадьбу кузины Ди. Мама в ужасе развернулась, глядя на меня так, будто я только что призналась в краже церковных пожертвований. И вдруг ее взгляд метнулся к столбикам кровати. Чулки! Если бы она открыла рот еще чуть шире, можно было бы компостировать им билеты в автобусе.
– Мам… – еле слышно пролепетала я, но все было бесполезно. Она в ошарашенном трансе попятилась к выходу, пулей сбежала по лестнице и вылетела из двери, ознаменовав свой уход оглушительным грохотом.
– Ну что, Том, – я взглянула в его потрясенное лицо, – кажется, меня только что вычеркнули из завещания.
На следующий вечер я пошла на работу, прихватив две коробки сигарет для Рэя.
– Купер, ну зачем? Ты себе-то что-нибудь отхватила?
– Забавно, что ты спрашиваешь, Рэй. Познакомься с Томом…
Том остался на четыре недели, приспособившись к моим привычкам: не спать до утра и поздно вставать. Каждый день был откровением: мы все сильнее влюблялись друг в друга, испытывали страсть и вообще были одержимы друг другом, в хорошем смысле этого слова. Да, да, опять это слово на букву «Л».
Но на этот раз все было потрясающе. Хоть раз меня не терзали сомнения. Ни единого! Он был идеален, как засахаренные хлопья. Мы безупречно подходили друг другу по всем параметрам, физически и духовно. Он был прекрасным человеком: чувствительным, но сильным, заботливым, но не подавляющим. Он полностью приспособился к моему миру и людям в нем, что не так уж просто для состоявшейся личности. Даже Кэл подобрел к нему, преодолев сомнения насчет неверности Дагу. Что до моей бабули, Том как нельзя лучше подошел на роль ее любимчика. Она щебетала, как попугайчик, что Том – точная копия моего ирландского дедушки, когда тот был жив. Мысль о том, что моя бабуля фантазирует о моем бойфренде, вызывала у меня тошноту, но ее заставляла улыбаться. Единственной тучкой на горизонте была семья Тома. Он работал на молочной ферме родителей в пятидесяти милях от Дублина, и они все настойчивее требовали его возвращения. Наконец он больше не смог откладывать. Я взяла пару выходных, и мы полетели в Ирландию – я представляла себе его ферму как маленький домик в прериях. О животноводстве я ничего не знала. Мое самое близкое знакомство с пастеризацией ограничивалось чаем с молоком.
Том объяснил, что эта ферма передается из поколения в поколение и, когда его родители выйдут на пенсию, она достанется ему. Я решила, что смогу приспособиться к деревенской жизни – ведь я смотрела «Эммердейл» [20]20
Знаменитый британский телесериал, где действие происходит на ферме, идет с 1972 года.
[Закрыть]. Я уже представляла себе лендроверы, стеганые телогрейки и коров, которых я назову Дэйзи и Эрментруда.
Мы покинули красивый город Дублин и направились в поместье в окружении потрясающего пейзажа. За какой бы угол мы ни завернули, повсюду открывались еще более захватывающе прекрасные ландшафты. У меня в животе поднимались пузырьки, и вовсе не от самолетной еды. Я поняла, что мне понравится здесь жить.
Мы прибыли в дом Тома и оказались в центре событий: цыплята, гуси, собаки и родители – все хлопали крыльями вокруг нас, будто собирались взлететь.
Папа Тома был вылитый он. Высокий, с седыми волосами и такими же зелеными глазами с искорками, он мне сразу понравился. Он взял меня за руку, поклонился и улыбнулся, чмокнув мою руку.
– Это вам не хухры-мухры, познакомиться с девушкой, которая завоевала сердце нашего Томаса, – объявил он и тут же получил подзатыльник от рассерженной миссис Маккаллум.
– Джозеф, что за выражения ты позволяешь себе при молодой даме? – воскликнула она. Я оглянулась, чтобы посмотреть, где эта молодая дама, но позади никого не было. Я подмигнула папе Тома.
– И с вами не хухры-мухры познакомиться, мистер Маккаллум, – рассмеялась я. На его лице расплылась улыбка шире моих бедер. Миссис Маккаллум недовольно затараторила и повела меня в мою комнату. Когда она открыла дверь, я поняла, что интимный уик-энд нам не светит. Комната выглядела так, будто в ней много лет никто не жил, но она отлично сохранилась и была в идеальном порядке. Обои с цветочками были выдержаны в розово-голубой гамме под цвет старинного розового ковра и штор. Здесь были сосновый туалетный столик и шкаф из одного гарнитура с прикроватными столиками и односпальной кроватью.
Ну а я чего ожидала? Маккаллумы – явно традиционная ирландская семья, которая верит в мораль, стандарты и респектабельность. Я могу это понять. Почти.
Ужинать мы сели в шесть часов ровно. Том и его папа сидели за столом, а его мама сновала туда-сюда от плиты к столу. Я предложила ей помочь, но она отмахнулась, едва скрывая раздражение. И почему я не нравлюсь ни одной матери? Может, все они – члены секретного клуба, который обязывает их недолюбливать меня с первого взгляда?
Она навалила огромные миски картофельного пюре, овощей и густого мясного рагу. Я невольно задумалась, не гуляло ли это рагу еще вчера по полю. Интересно, мама с папой этого теленка в курсе, что он мертв? Не самый подходящий момент, чтобы заделаться вегетарианкой.
Пока мы ели, миссис Маккаллум по-прежнему бегала туда-сюда, как кролик из рекламы «Дюраселл». Она не присела до тех пор, пока ужин почти не закончился, да и то ее попросил об этом Том.
– Мам, пап, я хочу вам кое-что сказать, – объявил он. Можете назвать это интуицией, но я сразу поняла, что сейчас будет. И, судя по ужаснувшемуся лицу миссис Маккаллум, она тоже это поняла. Я затаила дыхание.
– Мы с Карли собираемся пожениться, – просияв, провозгласил Том.
Оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало более чем удивиться быстроте подобного объявления, но я не удивилась. Том не делал мне официального предложения, но с первой минуты знакомства мы как-то почувствовали, что у нас это серьезно. Пусть мы не выбирали рисунок фарфора, не бронировали церковь, но вопросы типа «как мы назовем детей?» и «будешь ли ты любить меня даже с обвислой грудью?» не оставляли сомнений, к чему все идет.
И вот – бум! Две вещи случились одновременно. Папа Тома подскочил, чтобы поздравить нас, перегнулся через стол, чтобы обнять меня, и каким-то образом попал локтями в картофельное пюре, а мама Тома вдруг стала фиолетовой и грохнулась в обморок. Мы подняли ее и поместили ее голову между колен. Том взглянул на меня в поисках поддержки: все ли он сделал правильно? Я улыбнулась и подмигнула ему.
– Я бы обняла тебя, Том, – усмехнулась я, – но твой папа меня всю картошкой забрызгал.
Даже обморочная миссис не могла не улыбнуться.
Позднее вечером Джозеф настоял на том, чтобы открыть лучшую бутылку виски и отпраздновать событие. Мы подняли тост за наше будущее, будущее наших детей и будущий урожай. Веселье продолжалось весь вечер, пока мы сильно не напились и не стали распевать «Дикого пирата» во всю глотку. Не помню, чтобы я когда-либо чувствовала себя более довольной или счастливой: мне предстояло стать миссис Вейдар.
И все же скоро мне пришлось вернуться домой. В аэропорту я так сильно плакала, что вокруг моих ног стали плавать утки. Мысль о том, что я не увижу Тома две недели, была невыносима.
– Это совсем недолго, дорогая, – пытался он меня приободрить. – Я пришлю тебе своего двойника из картона, чтобы ты могла со мной разговаривать. К тому же это всего на шесть месяцев.
Причина, по которой мы решили ждать так долго, была чисто экономической: нам надо было накопить денег на свадьбу, так как мы оба только что спустили все сбережения в путешествии. Мне пришлось продать дом и уволиться с работы, при этом не подставив Рэя. И самое главное, мы хотели сыграть свадьбу в Шотландии, а мне понадобится по меньшей мере три месяца, чтобы убедить маму начать со мной разговаривать, не говоря уж о том, чтобы помочь со свадебным ужином. Хорошо что хоть платья с прошлого раза остались.
У меня не было сил даже улыбнуться. Шесть месяцев казались целой жизнью, и даже перспектива видеться два раза в месяц на выходные – один раз в Шотландии, один в Ирландии – не могла меня утешить. Я поискала наручники, чтобы приковать себя к его лодыжке.
В тот вечер я кое-как затащила себя на работу.
– Купер, в мой кабинет, надо поговорить! – проорал Рэй, как только я вошла в дверь. Настроение у меня сразу поднялось. Может, он хочет меня уволить и завтра я первым же рейсом улечу в Дублин? Когда я влюбляюсь, то всегда действую очень рационально.
Я с нетерпением ввалилась в кабинет.
– Купер, сегодня мы подписали последний контракт с «Тайгер Элли». С понедельника клуб наш.
Моя челюсть чуть не ударилась об пол, как булыжник, упавший с большой высоты. «Тайгер Элли» был крупнейшим ночным клубом в Шотландии: более четырех тысяч посетителей в удачный вечер! Кроме того, у клуба была отвратительная репутация – проституция, таблеток больше, чем в аптеке, и криминальное прошлое, хроника которого не поместится ни в одной библиотеке. Короче, не для слабонервных.
– Картер будет управляющим, – добавил он, имея в виду Пола Картера, менеджера одного из других клубов. Я вздохнула с облегчением. Но рано радовалась. – И ты, дорогая. Я хочу, чтобы вы вместе руководили клубом и стояли на входе.
Отлично, блин. Пожелайте мне удачи. Моя жизнь становится все лучше и лучше.
Мне пришлось отменить поездку в Дублин через две недели, так как Рэй запретил нам брать выходной в ближайшее время: надо было разобраться с клубом. Проблемам не было конца: служащие воровали со стойки; спиртное привозили, а потом грузили через черный ход в фургоны без надписи; шлюх было больше, чем в бангкокском борделе, и хуже всего – на территории клуба враждовали две наркомафии. На входе со мной работали четырнадцать вышибал, еще тридцать два стояли в помещении, и все равно этого было мало. Каждая ночь была похожа на перестрелку на Диком Западе, причем я была на стороне проигравших.
Мы начали с малого. Поймали тех, кто попался на мелких правонарушениях. Под угрозы судебных и насильственных разбирательств и извлечения наших внутренних органов мы уволили помощника управляющего, двадцать двух барменов, одиннадцать вышибал и менеджера склада. Еще с дюжину барменов и официантов ушли из протеста – неплохо, учитывая обстоятельства. Зачистка кадров? Скорее, тотальная дезинфекция.
Мы наняли надежный персонал из других наших клубов, чтобы поставить за стойку. Поиск людей был отчаянным, досадным и полным проколов занятием. Я подключила всех, кто был мне должен, и сама просила кого угодно об одолжении. Был момент, когда Кейт, Кэрол, Сара, Джоан, Кэл и Майкл обслуживали посетителей за барной стойкой – клуб «Тайгер Элли» стал похож на программу «Жизнь Карли Купер».
Мы с Полом работали по восемнадцать часов в день. Иногда утром даже не возвращались домой, отключаясь прямо на мягких диванах в гостиной. Клуб превратился для нас в наваждение. Мы твердо вознамерились все здесь изменить и заставить его работать. К тому же работа отвлекала меня от мысли, что мой милый Том где-то в сотнях миль отсюда.
В действие вступила вторая фаза нашего плана. Мы пригласили декораторов, дизайнеров, пиарщиков и рекламное агентство и запустили акцию «Новый облик Тайгер Элли».
Вечером в будни мы приглашали самые популярные группы, в выходные – самых модных диджеев. Число посетителей стало расти, но Рэю этого было мало: он хотел, чтобы затраты окупились быстро. Нам нужно было быстро привлечь огромную толпу на каждый вечер, чтобы удовлетворить его запросы.
Мы решили устроить вечеринку в честь второго рождения клуба, в первую пятницу следующего месяца. И разработали хитроумный и сложный план!
За десять дней мы разместили рекламу в прессе и сказали сотрудникам, что ожидаем небольшую компанию избранных гостей. Дали почти всем выходной и оставили лишь пару человек из бара, которым можно было доверять, и восемь самых неразговорчивых вышибал (противоречивое сочетание).
Обычно ночные клубы открывают свои двери в девять часов, чтобы обслужить ранних пташек, хотя основная масса гостей приходит лишь в одиннадцать. Первые представители обожаемой публики приехали на такси чуть позже десяти, под энергичные звуки группы «Снэп». Баз, главный охранник, вопросительно взглянул на меня. Я кивнула.
– Извините, ребята, – произнес он. – У нас полный зал.
– Но сейчас же только пол-одиннадцатого, – возразила миниатюрная девушка в белых виниловых штанах и таких же шпильках. В таком наряде ее все равно бы не пустили: что это за костюм ватной палочки?
– Что ж, детка, в следующий раз придется приезжать пораньше, – пропел Баз.
Остаток вечера прошел в том же духе. В клуб не попал никто. Мы разворачивали всех, независимо от возраста, статуса и размера предложенной взятки.
На следующий день нас наводнили телефонные звонки с расспросами о времени открытия и дресс-коде. Я игриво толкнула Пола под ребра.
– Наши посетители – совсем как я, Пол. Вечно хотят того, чего у них нет.
В тот вечер клабберы явились табунами. Молва распространилась по городу, как корь по детскому саду. Рэй с усмешкой поздравил нас:
– Ты все время врешь. Так в рай не попадешь, ты в курсе?
Я горько улыбнулась. Это я уже давно поняла.
Том по-прежнему приезжал на пару дней каждый месяц. Каждую свободную минуту мы проводили или гуляя по пляжу, или валяясь в кровати и планируя будущее. Том говорил об урожае и сельскохозяйственных законах, а я глотала каждое его слово. Мне было бы наплевать, даже если бы он читал телефонный справочник: я все равно была загипнотизирована его пронзительными зелеными глазами и мягким голосом с ирландским акцентом. Да, именно этот мужчина будет отцом моих детей. Мои яичники так и плясали, когда он оказывался рядом.
Иногда он злился, что я не могу проводить с ним больше времени: когда он приезжал, мне все равно приходилось работать ночами. Но что я могла поделать? Мне нельзя было подводить ребят в клубе, и если Том меня любит, он должен это понять. К тому же я делаю это и ради него тоже. Рэй пообещал мне огромную прибавку, если прибыль от клуба достигнет установленных им астрономических цифр, а каждый пенни из заработанного пойдет в свадебный фонд. И мы по-прежнему вели долгие и нежные разговоры по телефону каждый вечер, хотя иногда их и прерывал мой храп, если я засыпала после очередной восемнадцатичасовой смены.
Неизбежно приближалось Рождество и вместе с ним – конец терпению Тома. Я знала, что он хочет, чтобы я уволилась с работы и как можно быстрее переехала в Ирландию. Я тоже этого хотела, хотя, должна признаться, раз двадцать меня пробирала дрожь, когда я понимала, что мне придется готовить, убираться и жить в одном доме с его родителями. Никогда не была фанаткой совместного проживания, а при виде пылесоса у меня появлялась сыпь.
И все же это стоит того, чтобы прижиматься по ночам к самому красивому, любящему, доброму и веселому мужчине на планете.
Вспоминая то время, я понимаю, что даже Рэй Чарлз смог бы разглядеть катастрофу чернобыльского масштаба, которая вот-вот должна была произойти.
Том хотел, чтобы мы провели рождественские праздники в Ирландии, но Рождество – самый плотный сезон для клубов, так что мы пришли к компромиссу: Рождество проведем с его семьей, а Новый год – в Шотландии со мной.
В одиннадцать часов в канун Нового года фундамент «Тайгер Элли» сотрясался под топотом четырех тысяч празднующих. Пьяных у нас было больше, чем в клинике лечения алкоголизма. Предыдущие часы прошли относительно спокойно: пара драк и какой-то пьянчужка, показавший всем свою задницу в женском туалете.
Стоя у двери, я думала, как мне будет всего этого не хватать. Что может быть прекраснее, чем ухаживания косого шотландца?
– Ну как, вишенка, мы едем ко мне или нет?
Что-то я не заметила, чтобы мы куда-то ехали.
И как приятно растаскивать дерущихся взрослых мужиков, которые вообразили себя Роки и Ван Даммом, а на самом деле выглядят как две склочные бабки.
И эти неизбежные крики: «Вы хоть знаете, кто я такой?», когда мы разворачивали на входе всех без исключения мужчин в черных туфлях и белых носках. Знаем, ты – торговец наркотиками, который не умеет одеваться.
Тут я почувствовала, как две сильные руки обхватывают меня за талию сзади и поднимают в воздух. Явно какой-то качок! Я уже хотела врезать нападающему куда следует, но тут он прокричал:
– Черт, Купер, ты поменьше бы налегала на рождественские пирожки – у меня, кажется, позвонок сместился!
Это же Мики Куинн! Один из моих любимчиков в Глазго. Мики был владельцем модных баров в городе и непременно заходил в клуб, чтобы выпить по рюмочке перед сном после закрытия своих заведений.
– Купер, это Джек Макберни, один из моих самых старых приятелей. Макберни, познакомься с Карли Купер, самой симпатичной девчонкой – управляющей ночным клубом в Глазго!
– Мики, кроме меня, в Глазго больше нет девчонок-управляющих.
– Именно это я и хотел сказать, – улыбнулся он, заключив меня в медвежьи объятия.
Я высвободилась из тисков.
– Не обращайте внимания на бредовый лепет этого старика, мистер Макберни. В его возрасте свойственно завидовать молодому поколению.
Мики схватился за сердце, изображая муки, и я продолжила:
– Ему будет намного лучше, когда мы поместим его в заведение для людей его возраста.
Джек Макберни расхохотался, и я проводила их в VIP-зал и усадила за столик с Кейт, Кэрол, Джесс и бутылкой шампанского.
– Я – доброволец программы помощи престарелым, – сообщила я им, вызвав всеобщий хохот.
На другом конце зала я увидела Тома, который смеялся рядом с Кэлом. Мое сердце екнуло: какой же он красивый. Он поймал мой взгляд и подмигнул. Я смотрела на него пару секунд, а потом поняла, какая же я была дура. Пренебрегала им, как одержимая работая в клубе. Ну уж нет, я больше не позволю работе стоять на пути самого лучшего, что когда-либо было в моей жизни. Пусть жизнь не будет захватывающей, как американские горки, но я живу в искусственном мире. О чем я только думала?
Ну все, решила я, увольняюсь завтра же утром и к концу января буду уже стряхивать сено с туфелек от Джимми Чу и устраивать девичники с Дэйзи и Эрментрудой. Мне предстоит новая, полная любви, счастливая жизнь без стрессов и суеты с мужчиной, которого я обожаю. Десять, девять, восемь… отсчет уже начался. Я направилась к Тому, споткнувшись о Сару, лежавшую в коматозном состоянии на полу. А я-то думала, куда она запропастилась. Том притянул меня к груди.
– Я люблю тебя, Купер, – произнес он.
– Я тоже тебя люблю, Том Маккаллум, – ответила я. И я правда его любила. В тот момент любила.
На следующее утро я проснулась от звона в ушах. Чертовы уши, подумала я. Тут Том пнул меня под одеялом и сказал, чтобы я подошла к телефону. Я доползла до трубки, опрокинув по пути ненужный будильник, баночку крема от морщин (ну почему у меня лицо, как у таксы?) и вазу с пластиковыми цветами.
Я прохрипела «алло» куда-то в направлении трубки.
– Карли, привет. Это Джек Макберни. Мы вчера вечером познакомились.
Я напрягла память изо всех сил.
– Я был с Мики Куинном.
Ага! Смутно, но я что-то такое вспомнила.
– Я хотел спросить, не могли бы мы встретиться сегодня, – продолжал он.
– Но сегодня же Новый год!
– Я знаю, мисс Купер, но у меня вечером самолет, а мне очень хотелось бы поговорить с вами до отлета.
Вот теперь я была заинтригована. Самолет? Интересно, куда он летит? Проснулся мой внутренний Христофор Колумб, учуяв запах новых приключений. Я объяснила Джеку, как проехать к моему дому, отчаянно пытаясь припомнить, в каком состоянии оставила гостиную, прежде чем лечь спать. Через час позвонили в дверь. (Мне как раз хватило времени, чтобы выгнать Кэла и четырех его друзей, запихнуть в пластиковый пакет больше пивных банок, чем на пункте приема вторсырья, и провести расческой по волосам.) Я пригласила Джека войти и предложила ему кофе. Когда закипел чайник, он объяснил мне, в чем дело.
Как выяснилось, Джек Макберни, хоть и родился и вырос в Глазго, в данный момент работал директором по закупке провизии и напитков для отеля «Виндзор» (один из отелей крупнейшей и суперпрестижной всемирной сети) в Шанхае. Их клиентами были в основном бизнесмены, и рождественский сезон выдался спокойным, поэтому ему и удалось впервые за пять лет вернуться в Глазго и навестить семью и друзей.
В последнее время у него возникла проблема с «Харвис», ночным клубом при отеле, который тоже был в его ответственности. Клуб был старый, обшарпанный и захудалый и из-за недостаточно жесткого контроля стал добычей черного рынка проституции. Короче говоря, клуб как магнитом притягивал больше темных личностей, чем в фильме с Брюсом Уиллисом. Мики Куинн рассказал Джеку о моем успехе в «Тайгер Элли», и Джек предложил мне место управляющего «Харвис».
Я рассмеялась и внимательно огляделась вокруг. Вот на этот раз ведущий программы «Скрытая камера» уж точно спрятался в моем цветочном горшке! Я открыла рот, чтобы объяснить Джеку, что, хотя весьма польщена, не могу принять его предложение, так как выхожу замуж. Он выжидающе смотрел на меня.
– Джек, – заговорила я, набрав воздуху в легкие, – мне очень жаль, но я должна сказать вам кое-что.
Мысли метались в голове. Скажи «нет», Купер, скажи «нет»! Но только представьте, какое это будет приключение… Том мог бы поехать со мной, и мы бы были как первооткрыватели в их последнем путешествии, а потом остепенились бы и жили в домашнем раю! Моему поврежденному мозгу такая ситуация казалась вполне разумной. Если уж собираешься провести остаток жизни в Ирландии, годом меньше, годом больше – какая разница? И в Шанхае наверняка есть фермы – а вы как думаете, откуда берется весь рис? Том найдет работу, и мы потом сможем столько всего интересного нарассказывать нашим внукам! Идея просто фантастическая. Он будет в восторге. Сами посудите, разве часто в жизни выпадает такая возможность?
Христофор Колумб во мне победил.
– Я поеду только на один год, не раньше февраля и с проживанием и питанием для меня и моего жениха. Зарплата – двадцать тысяч в год плюс все расходы.
Он протянул руку, и мы обменялись рукопожатиями.
– Идет, – воскликнул он. Черт, надо было просить двадцать пять тысяч. – Мои люди позвонят вам завтра и объяснят все подробности.
Я закусила губу и проводила его до двери, а потом вернулась к Тому в кровать. Он перевернулся на другой бок и обнял меня, а я лежала и ждала, когда же он проснется и я смогу рассказать ему наши новости.
Эйфория прошла минут через двадцать. Что, если он не захочет ехать? Я отмахнула все сомнения. Это же Том, моя половинка! Конечно, он захочет. Он же родственная душа, которая так же, как и я, любит приключения. Ведь любит, да? У меня появилось плохое предчувствие. Я включила радио, чтобы разбудить его. Плохая идея. По радио «Куин» распевали «Я снова проиграл».
– Кто это звонил? – спросил он сквозь сон.
– Это… это… в общем… ну, это был мой новый босс, – выпалила я.
Том резко сел на кровати.
– Кто? – ошеломленно выкрикнул он.
Я пыталась объяснить, что это всего лишь на год. Заставить его представить, сколько у нас будет денег, приключений, новых знакомых. Это будет новая жизнь! Но как я ни умоляла, он не мог успокоиться. Он завелся, как коммуна вегетарианцев при виде мясника. И чем больше он упрямился и сердился, тем сильнее я лезла в бутылку.
Он носился по комнате, швыряя свои вещи в сумку, обвиняя меня и почти срываясь на крик.
Даже мои мягкие игрушки заткнули уши.
– Не могу поверить, Купер, это просто невероятно! Как ты могла изменить наши планы, даже не поговорив со мной? – кричал он. От ярости он побагровел.
Да потому что жизнь слишком коротка! Если он хочет, чтобы я остаток жизни провела в резиновых сапогах, пусть хотя бы выслушает меня. Но он вел себя, как бык в красной палатке.
В комнате наступила тишина. Я украдкой подняла глаза, посмотреть, ушел ли Том. Услышала грохот шагов по лестнице и треск захлопываемой двери. Бросилась к окну, глядя в спину Дарту Вейдару, который шагал прочь. Над его красивой головой нависла черная туча. Глаза мои защипало от слез, в горле образовался комок. Он вернется, подумала я. Конечно! Он успокоится и поймет, что это замечательная идея. К счастью, я не слишком на это рассчитывала.
Больше Тома Маккаллума я ни разу не видела.
