Текст книги "Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа"

Автор книги: Шери Лоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Взвешиваю плюсы. Во-первых, мы снова нашли Сару, и вся эта эскапада оправдывается одним лишь этим событием. Кэрол занялась сексом с мужчиной, которому меньше пятидесяти, – еще один глобальный прорыв. Джесс сдвинулась с мертвой точки, заставив Бэзила принять определенное решение (это вам не хухры-мухры, ведь речь идет о политике), да и у Кейт появился отвлекающий фактор, а то бы сокрушалась, что стала похожа на взрослого гиппопотама. Так жалею ли я о чем-нибудь? Нет, я не жалею ни об одной сумасшедшей, травматичной, пробивающей на слезу, фантастической минуте своего путешествия. Мне просто нужно составить план возврата к нормальной жизни.

Солнце печет в окно, и я начинаю потеть, как банан в полиэтиленовом пакете. Иду в душ и включаю холодную воду на полную мощь. Соски вылетают вперед, как стриптизерша из праздничного торта. И это в последний раз за ближайшее время. Кажется, мужчины сейчас заботят меня меньше всего, так как у меня есть пара маленьких проблем, с которыми нужно сперва разобраться, как то: найти доходную работу, крышу над головой и придумать финансовый план, как расплатиться с кредитными компаниями.

Насчет января можно не беспокоиться. Я проведу его с Кейт, помогая ухаживать за ребенком, зализывая раны и прячась от каждого, кому любопытно будет узнать о результатах моей миссии. Я пока не готова к полному публичному унижению.

Буду обзванивать потенциальных работодателей и объяснять им, что последние полгода провела в буддийском монастыре и «искала себя». Это сейчас так модно, что я стопроцентно получу работу в Сити. Когда с работой все уладится, обещаю каждый заработанный пенни отчислять на уплату долга (покупать буду только еду, выпивку и обувь – вполне разумный подход).

Наконец, я найду квартиру и буду делить ее с двумя неженатыми парнями, членами футбольной команды, которые будут устраивать регулярные вечеринки. Что в этом плохого? Я всего лишь обеднела, но не умерла. Пусть я потерпела страшный крах, это не значит, что жизнь кончена. Я пока еще не готова купить двенадцать кошек и поселиться в отшельнической хижине в Гемпшире. По крайней мере, в этом году кошачий корм мне не по карману.

– Сэм, мне пора ехать домой, – говорю я ему утром за завтраком.

Он тут же сникает:

– А я все думал, когда же до этого дойдет. Надеялся, что ты передумаешь. Мы могли бы тут до конца жизни прятаться.

Заманчиво. Очень заманчиво.

Но я знаю, что должна вернуться домой: мне предстоят новые сражения. В основном с кредитными компаниями.

Первое, что я делаю, вернувшись в Гонконг, – звоню Кейт и сообщаю ей, что планирую приехать домой.

Телефон звонит целую вечность, после чего мне отвечает сонный голос. Черт, я и забыла про разницу во времени.

– Кейт, это я.

Она возвращается к жизни.

– Купер, ты где пропадала, черт тебя дери? Мы тут все распереживались, а с тобой никак нельзя связаться, даже номера не оставила. А потом мы получили сообщение, что ты в своем чертовом Таиланде.

– Ладно, встаю на колени и молю о прощении. Мне очень жаль, Кейт. Не злись, это вредно женщине в твоем положении. И вообще, по какому поводу переполох?

– Ну, во-первых, ребенок должен родиться с минуты на минуту, а я хочу, чтобы ты в этот момент была рядом. Должен же кто-то помогать мне с глажкой.

– На меня не рассчитывай. Я даже не умею включать утюг.

– Во-вторых, вчера звонил Джо Кейн и разыскивал тебя. Сказал, что произошла большая ошибка и он должен тебя увидеть. Я сказала, что ты приедешь на Рождество, и он уже едет сюда.

– Зачем?

– Откуда я знаю? Карли, он меня в жизни не видел, с какой стати ему рассказывать мне все в смачных подробностях? И в-третьих, в Сочельник ты идешь на свадьбу.

– Потрясно, – ядовито замечаю я. – Только этого мне сейчас и не хватало. И кто женится?

Она выдерживает паузу:

– Кэл и Кэрол. Женятся в Шотландии, двадцать четвертого, в три часа дня.

– ЧТО???!!!

– Купер, Кэл как сумасшедший тут носился, пытался тебя разыскать. Сказал, что отложит свадьбу, если тебя на ней не будет. И Кэрол не знает, что делать, ведь ты главная подружка невесты.

– О боже мой, Кейт, я обязательно приеду! Даже если надо будет угнать самолет, все равно приеду. Скажи им обоим, что я на седьмом небе от счастья, и извини, что я вызвала такой переполох. Я уже еду. Кейт, мне пора, надо звонить в аэропорт. Скрести за меня пальцы.

Звоню в аэропорт и разговариваю с представителями всех авиалиний, летающих в Великобританию. Если еще хоть один человек скажет мне всезнающим тоном, что мест нет и не предвидится, так как сейчас самый горячий сезон, я сама к ним приду и отхлестаю по щекам. Они что, не понимают, что за последние полгода я столько потратила на авиаперелеты, что давно уже могла бы сама купить небольшую авиакомпанию?

Наконец мне удается забронировать место на рейсе «Эйр Бангладеш». Я даже не подозревала, что у Бангладеш есть своя авиакомпания – не могу дождаться, когда принесут бортовой ужин! Если у самолета не кончится горючее посреди пути, его не собьет шторм над Тихим океаном и не придется поворачивать обратно из-за очередной войны в Восточной Европе, я прибуду в Лондон в шесть утра двадцать четвертого декабря. Сяду на внутренний рейс до Глазго и ступлю на шотландскую землю к восьми. У меня еще останется куча времени.

Вешаю трубку, оборачиваюсь и вижу, что у Сэма вид печальнее, чем у провожающего поезд. Поэтому я поступаю, как по-настоящему взрослый, зрелый человек: начинаю реветь.

Он спрашивает, что случилось, его лицо – сама забота. Как я могу объяснить? Я еду домой на свадьбу, и как бы я ни радовалась за Кэла и Кэрол, по моим-то подсчетам, следующая свадьба, на которой я хотела оказаться, должна была быть моей собственной! Вместо этого мне придется ехать домой и рассказать всему миру в первый же день приезда, что я – жалкая неудачница. Я не только не нашла мужчину своей мечты, но буду единственным презренным человеком на этой свадьбе, у которого даже нет спутника. Теперь я тоже стала одной из ДОДИКов. Сэм пытается меня успокоить, но я безутешна. Пока в голову мне не приходит мысль.

– Сэм, прошу тебя, езжай со мной. Стань моим бойфрендом на один день. Просто побудь со мной во время свадьбы, чтобы мне не пришлось терпеть унижение и объяснять, что мой грандиозный план оказался большей неудачей, чем строительство коммунизма. Пожалуйста, Сэм, умоляю, езжай со мной!

Он в шоке. Я понимаю это, увидев его отвисшую челюсть, но ему словно выключили звук. Через пару секунд он наконец обретает способность говорить:

– Ты шутишь, Карли? Как я могу пойти на это? Неужели ты серьезно хочешь, чтобы я поехал с тобой в Шотландию и весь день притворялся твоим бойфрендом? Разве я способен на такое? Безумие, и только.

– Сэм, не хочется констатировать очевидное, но в последний раз, когда я проверяла, ты вроде как еще был жиголо. Так воспринимай меня как клиентку – я пользуюсь твоими услугами, и тебе даже не придется крутить у меня перед носом голой задницей!

Он смеется и пожимает плечами:

– Так и знал, что не удастся уйти от ответа.

Глава 20
Что, если подружка невесты поедет автостопом и кто-нибудь да остановится?

В аэропорт приезжаем за три часа, и все из-за моей паранойи, что мы опоздаем на самолет из-за того, что: а) нам попадется таксист, который не знает, куда ехать; б) такси сломается; в) неожиданно дорогу до аэропорта затопит муссон.

А что, со мной, между прочим, случались и более странные вещи! Регистрируемся и проходим в зал отлета. Мне вдруг приходит в голову, что у меня даже не будет времени купить рождественские подарки, когда я приеду домой, поэтому, отправив Сэма в бар, я отправляюсь на пробежку с тележкой, оставляя на полу отпечатки колес.

Сперва – налет на бутик «Гуччи». Галстуки для Кэла и Брюса, футболку для Майкла. Так, о мужчинах я позаботилась. С девочками все не так просто. Кэрол невозможно покупать подарки: ну что купишь той, у кого есть все, кроме разве что пожизненного членства в «Анонимных шопоголиках»? В ювелирном отделе дьюти-фри замечаю красивый золотой браслет и рядом – золотые буковки. Покупаю две буквы К вместе с браслетом. Я стала романтичнее, чем ужин в отеле «Ритц».

Быстро ищу что-нибудь для Кейт, Сары и Джесс, но мне ничего не нравится. Пропади все пропадом, вернусь обратно в ювелирный. Беру три золотых браслета и достаю кредитку, чтобы расплатиться. Продавщица прогоняет ее через машинку и смущенно поднимает глаза. Карточку «Виза» не приняли. О, какой позор. Я становлюсь пунцового цвета и протягиваю ей «Мастеркард». Ответ тот же: неавторизована для оплаты. Я оглядываюсь – проверить, что никто в магазине на меня не смотрит и менеджер не звонит в отдел по борьбе с мошенничеством. Мне так страшно, что, протягивая продавщице карточку «Дайнерс Клаб», я смотрю себе под ноги. Со стороны кажется, будто я хочу в туалет, так как у меня скрещены пальцы, руки и ноги. Машинка выплевывает мою карточку, как рыбную кость. Паника достигает истерии. Я проклинаю себя за то, что в подростковые годы сидела в школе вместо того, чтобы учиться красть по мелочовке в «Маркс и Спенсере».

Осталась последняя надежда. Дрожащей рукой я протягиваю свою карточку «Американ Экспресс». Продавщица и та хочет, чтобы карта сработала, так ей жалко эту отчаявшуюся женщину, что стоит перед ней, то есть меня. Я зажмуриваюсь – не могу смотреть: это слишком болезненное зрелище. Чаннн!!! Машинка оживает и начинает печатать чек. УРА! Из-за прилавка раздаются овации, и я вижу четверых продавцов, торжествующе поднявших кулаки. Еще чуть-чуть, и они начнут делать волну. Я решаю испытать удачу.

Сжимая в кулачке карту «Американ Экспресс», я покупаю брошку для мамы и коробку «Джек Дэниэлса» для папы. Почти все. Остался отдел игрушек. Покупаю Барби-китаянку с рикшей, палочками для еды и Кеном-каратистом – это для Зоуи и двухфутовую модель межпланетного звездолета для Камерона. Кредитка тетушки Карли держится до последнего. Я тащусь к бару, нагруженная как вьючная кобыла. Сэм изумленно таращит глаза, и я падаю рядом с ним:

– Сэм, я буду любить тебя вечно, если в течение десяти секунд на столе появится джин-тоник.

Бим-бом. Наш разговор прерывает информационная служба.

«„Эйр Бангладеш" с сожалением сообщает пассажирам рейса Лондон-Хитроу о задержке на три часа. Приносим извинения за причиненные неудобства, вызванные поздним прибытием рейса».

НЕТ! Не надо так со мной, я этого не вынесу! Даже Санта-Клаус приедет раньше меня. Моя жизнь кончена. Если я опоздаю, мои друзья меня возненавидят, а близкие откажутся от родства со мной. Монголия вдруг кажется сказочной альтернативой. Я смотрю на Сэма:

– Двойную порцию, пожалуйста.

Через три часа я качаюсь из стороны в сторону на барном табурете и пою «Утром замуж выхожу». Сэм у меня на подпевках.

Бим-бом. «Опоздавшие пассажиры мисс Купер и мистер Мортон, улетающие в Лондон-Хитроу рейсом „Эйр Бангладеш" номер БГ2234, пожалуйста, как можно скорее пройдите к 41-му выходу. Самолет улетает через минуту».

Черт! Где этот выход 41? Мы подскакиваем с места, хватаем сумки и начинаем бежать. Через две минуты у меня уже болят ноги, разрывается голова, по спине бежит пот, а мы еще добежали только до пятого выхода! Тут я вижу работника аэропорта с электронной тележкой.

– Стой! – кричу я ему, запрыгивая на тележку. Сэм прыгает следом. – Вопрос жизни и смерти! Выход 41, и поживее!

Мы вваливаемся в самолет: потные, разгоряченные, грязные. Стюардесса оглядывает мои пакеты и свертки, и я знаю, что она сейчас скажет, что у меня слишком много багажа. Сверлю ее глазами, пуская молнии, пришпиливающие ее к противоположной стене. Если тебе дорога жизнь, даже не думай пикнуть, телепатически оповещаю я ее.

Мы размещаем багаж на полках при помощи троих бортпроводников и подъемного крана и находим наши места. Я устраиваюсь на плече у Сэма. Он шепчет мне в ухо:

– Карли, не засыпай, я хочу с тобой поговорить.

Я выпрямляюсь и смотрю на него. Он роется в кармане, достает маленькую черную коробочку и открывает ее. Я зажимаю рукой рот. На бархатной подложке в центре коробочки лежит мое обручальное кольцо, то самое, что я оставила на прикроватном столике тысячу лет назад. Глаза наполняются слезами, как ведра дождевой водой.

– Сэм, я не могу…

– Ни слова, Карли. Я приготовил речь и хочу, чтобы ты ее выслушала.

Закусываю нижнюю губу и киваю.

– Я хочу, чтобы ты взяла его. Ты это заслужила. Последние два месяца были лучшим временем в моей жизни, и я хочу, чтобы ты это знала. Это лишь в благодарность. Ничего не изменилось, Карли. Я все еще люблю тебя так, что словами не объяснишь. Я бы хоть завтра на тебе женился, если бы ты разрешила.

Он замолкает и глотает комок в горле, а потом продолжает. Бортпроводница изумленно таращится на двоих чудаков, в слезах разглядывающих обручальное кольцо. Он надевает кольцо мне на палец и продолжает:

– Но я знаю, что этого не произойдет. Знаю, что это невозможно из-за всего, что случилось за эти годы. Но я все равно хочу, чтобы кольцо было у тебя – вдруг ты когда-нибудь передумаешь?

Я тянусь к нему и крепко-крепко обнимаю, а потом целую, пока он не перестает плакать. Живот завязался тугим узлом, как альпинистская веревка.

Что мне делать? Я люблю его и знаю это. И еще знаю, что вместе мы можем быть очень счастливы. Но я просто не могу согласиться. Или могу? Я размышляю пару секунд. А может, согласиться, почему бы и нет? Может, я могла бы просто забыть о том, что случилось, и мы все начнем сначала где-нибудь на другом конце света, где при его приближении богатые женщины не будут автоматически искать чековую и записную книжки. Смотрю на кольцо. Я еще не готова принять решение.

– Извини, Сэм, мне кажется, ты прав. Не думаю, что это когда-либо произойдет. Но можно мне пару дней на раздумья?

Он кивает и заключает меня в объятия. Подлетает стюардесса:

– Извините, я не могла не заметить… Ох, до чего же романтично! Хотите, принесу бесплатного шампанского, чтобы вы могли отпраздновать?

Кто я такая, чтобы портить ей удовольствие? Мне как раз шампанское сейчас не помешает. Заранее чувствую его вкус. Улыбаюсь стюардессе и киваю:

– Было бы чудесно, спасибо.

Через двенадцать часов мы садимся в Хитроу. Расталкивая женщин и маленьких детей, на всех парах несемся в транзитный зал. Мое бездыханное тело падает на стойку «Бритиш Эйрвейз».

– Купер и Мортон, – выпаливаю я. – У нас были билеты на шесть сорок пять, рейс до Глазго, но самолет из Гонконга задержали. Нужны два места на ближайший рейс.

– Извините, мисс Купер, но у нас проблема…

– МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЕСЛИ У ВАС НЕТ МЕСТ, – визжу я. Все до единого в зале останавливаются и таращатся на меня.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь нормализовать сердечный ритм, а то еще, не дай бог, тромбоз заработаю. Пытаюсь снова, на этот раз почти человеческим голосом:

– Послушайте, извините меня, конечно, но это действительно срочно. Я должна попасть в Шотландию сегодня утром, и мне все равно, если придется заплатить двойную цену, просто посадите меня на рейс!

– Мисс Купер, вы не поняли. Дело не в том, что нет билетов. Над аэропортом Глазго сильный туман, посадка запрещена. Мы ожидаем улучшения погоды в ближайшие пару часов, так что я могу посадить вас на первый же рейс. Только вот не могу сказать, когда он отправится.

Пару часов? Я бьюсь головой об стойку. Пару часов? Да Кэл с Кэрол уже из медового месяца успеют вернуться, а я только приеду!

Берем посадочные талоны и садимся под информационным табло, мысленно призывая его зажечь надпись: «Идет посадка». Я сижу. Я стою. Я хожу. Рву салфетки. Беру газету. Не могу сконцентрироваться. Кладу газету. Смотрю на часы: наверное, что-то не так, как медленно двигаются стрелки. Опять хожу. Скорее же, скорее!

В двенадцать часов звоню Кейт на мобильник.

– Кейт, я застряла в Лондоне. В аэропорту Глазго чертов туман, черт его дери, – ною я. – Не знаю, смогу ли приехать. Где церемония?

– В отеле «Камерон Хаус» на Лох Ломонд. Мы уже здесь, сейчас у парикмахера. Минутку, Кэрол с тобой хочет поговорить.

– Купер, если не хочешь, чтобы тебе вырвали ноги, лучше тебе приехать. Кэл на пределе, у твоей матери гипервентиляция. Не могу поверить, что я сроднюсь с этой семейкой, у меня, видно, крыша поехала. Приезжай, и сделай это немедленно.

Я вешаю трубку и сползаю вниз по стене, глядя в одну точку. Это худший день в моей жизни. Через двадцать минут ко мне подбегает Сэм и поднимает меня на ноги. Самолет взлетает! Благодарно поднимаю глаза к небу, потом бегу за ним.

В час сорок мы начинаем снижаться над Глазго. Я достаю пудреницу и проверяю свое лицо. Мама родная. Волосы встопорщились – я же целых четыре часа рвала их на голове. Зализываю их в высокий крысиный хвостик на макушке. Лицу нанесены непоправимые увечья. Сочетание алкоголя, обезвоживания и неуемных рыданий – и мои глаза выглядят так, будто я стала жертвой насилия. Есть лишь одно спасение. Темные очки. Я надеваю очки и становлюсь похожей на рок-звезду, которая пытается быть незаметной, но вместо этого бросается в глаза, как опухший палец на ноге. В Глазго в декабре темные очки вряд ли кому пригодятся, сами понимаете.

Берем нашу коллекцию пакетов, бежим в зону получения багажа за чемоданами, проносимся через таможню. Даже не пробуйте нас остановить! Но на таможне никого нет. Небось курят конфискованную марихуану на своей таможенной рождественской вечеринке.

Подбегаем к началу очереди на такси и запрыгиваем в первый же кэб под возмущенные вопли тех, кто ждал в очереди. А вы подайте на меня в суд! Говорю водителю, что он получит пятьдесят фунтов, если к половине третьего привезет нас на «Лох Ломонд». Это через двадцать пять минут. Раньше такой скоростной рекорд побивал лишь «Конкорд».

Ровно в два тридцать пять мы несемся по подъездной дорожке отеля «Камерон Хаус» и тормозим у парадного входа, взвизгнув шинами. Пусть водитель опоздал на пять минут, но я все равно кидаю ему пятьдесят монет за старания.

Выныриваю из-за двери и вижу, как Кэл ходит взад-вперед. Завидев меня, он визжит, раскидывает руки и бежит мне навстречу, забыв включить тормоза. Мы растягиваемся на дороге, и он приземляется сверху – еще один момент позора. Вытерпев объятия, поцелуи и возгласы «Я так и знал, что ты успеешь», я сбрасываю его, выплевываю гравий изо рта и поднимаюсь на ноги. После чего прошу Кэла позаботиться о Сэме.

– Рад знакомству, друг, – говорит Кэл, пожимая Сэму руку. – А ты кто?

– Сэм Мортон. Я… ну… в общем, я бой-френд Карли.

Кэл сообщает мне номер комнаты, где девочки, и я бегу наверх. Оказавшись у комнаты, распахиваю дверь, и у Джесс, которая стояла прямо у входа, случается сотрясение мозга.

– Не соскучились по подружке невесты?

Всеобщий визг сотрясает фундамент здания. Мы бросаемся в коллективные объятия, как команда регбистов перед важным матчем.

Наконец я вырываюсь и отхожу назад, чтобы хоть посмотреть на них. Кэрол, правда теперь с размазанной тушью, – самая красивая невеста, которую я только видела. На ней кремовое шелковое платье (даже ей не хватило бы наглости надеть белое): без бретелек, с длиннющим шлейфом. Подол расшит жемчугом, как и длинные шелковые перчатки. Волосы распущены, медные кудряшки каскадом падают на спину. На голове – великолепная тиара из жемчуга и бриллиантов, и в руках у нее большой букет белых лилий. При взгляде на нее просто перестаешь дышать.

Поворачиваюсь к девочкам. На Джесс и Саре – шелковые платья сапфирово-синего цвета без рукавов: высокий ворот, обтягивающий силуэт, длина до щиколоток. На Кейт такое же платье, только под него как будто шлем космонавта засунули.

– Черт возьми, Кейт, ты что, жениха под платьем спрятала?

Она швыряет в меня расческой. Ну ничего, ей хоть будет куда положить цветы, если устанет их носить.

Кэрол достает вешалку с еще одним платьем невесты и вручает ее мне, приказывая немедленно переодеться. Ничего себе раскомандовалась, и чем дальше, тем хуже. Я быстро натягиваю платье, хватаю букет колокольчиков с подоконника и объявляю, что готова. Все встают, и мы в последний раз обнимаемся в центре комнаты. Я целую Кэрол:

– Я так рада, что ты выходишь за Кэла. Добро пожаловать в семью.

О нет, теперь срочно надо всем опять красить ресницы! Когда мы наконец направляемся к двери, Кейт пихает меня в бок:

– Купер, может, ты хоть снимешь черные очки, а то похожа на телохранителя.

А я и забыла. Снимаю очки и бросаю за спину. Кейт еще раз внимательно оглядывает мое лицо.

– Хотя, если честно, в очках ты выглядела лучше, – смеется она.

Мы спускаемся вниз и останавливаемся в дверях бального зала. Кто-то бежит предупредить органиста, что можно начинать играть. Передо мной две сотни спин. Вон мама в углу, в шляпе, похожей на фрисби. Спорим, к концу вечера детишки отберут ее и станут играть? А кто это рядом с ней? Слева от мамы – какой-то блондинистый качок славянской наружности. Не иначе как Эйван. Справа от нее Сэм, который переоделся во фрак и теперь вполне мог бы посоревноваться с Кэлом за звание самого красивого парня в зале. Мама явно волнуется, ведь голова у нее болтается из стороны в сторону, как у свихнувшегося попугая. Наверное, расчувствовалась от близкого соседства с таким количеством тестостерона.

Я вижу папу. Его легко вычислить: он один сидит криво. Видимо, пришел в компании своего друга Джека Дэниэлса. Майкл, настоящий красавчик, сидит слева от него, видимо в кресле дружки. Хорошо, хоть поддержит папу, если тот упадет. Мне не терпится увидеть, что будет, когда начнется музыка, и Майкл встанет. И тут, словно по команде, комнату оглашают первые аккорды гимна «Вот идет невеста». Майкл вскакивает на ноги, и ошарашенный папа кучей падает на пол, рассмешив собравшихся и вызвав отвращение у мамы. Вот видите, все по-прежнему.

Только я собираюсь сделать первый шаг, как Джесс вдруг громко ахает. Оборачиваюсь и вижу, что у нее очень испуганный вид.

– Что такое? – шепотом спрашиваю я.

– Совсем забыла, я же нашла Тома Маккаллума! И пригласила его сюда, решила, что ты захочешь на него посмотреть. Он где-то здесь.

Мое сердце начинает греметь так, что заглушает музыку. Где он? По пути к алтарю я лихорадочно оглядываю лица людей в каждом ряду. О боже. Нет! Что за чертовщина здесь творится? Вот Джо Кейн, сидит в заднем ряду и умоляюще смотрит на меня. И – дерьмо! Перед ним – Даг Кук. Это невозможно… Смотрю в другую сторону – и первое, что вижу, – улыбающуюся физиономию Фила Лоуэри. Да это же заговор! Сердце бьется так быстро, что кровоток ускорился и хлещет, как прорвавшаяся дамба. Все это происходит не со мной!

Я вижу, как Сэм изображает из себя встревоженного жениха и смотрит на меня глазами, полными тревоги: ведь каждому ясно, что сейчас у меня случится инфаркт. И вот, когда я решила, что хуже уже не будет, жизнь снова подложила мне свинью. Рядом с моей бабушкой сидит Ник Руссо. Он-то каким боком здесь оказался? Кто-нибудь, найдите пистолет и пристрелите меня, пожалуйста.

А потом я вижу его. Наверное. Понять трудно: я его едва узнаю. Но да, это он. На втором ряду сидит Том Маккаллум, потолстевший со времени нашей последней встречи фунтов на семьдесят. Наши глаза пересекаются, и он дружелюбно улыбается мне. По крайней мере, я хоть буду знать, где найти его после церемонии – у шведского стола.

Значит, вот чем все закончилось. Что, если… все мои бывшие соберутся в одном месте и в одно время? Что, если… я быстро выпрыгну в первое же окно и автостопом доберусь до Монголии в платье подружки невесты?

Я так вспотела, что на платье скоро проявятся мокрые пятна. Хорошо, что платье темное, не так заметно. Даже искупавшись в антиперспиранте, я бы все равно была потная, как лошадь после забега на Кубок нации.

Церемония проходит как в тумане. Я не чувствую ничего, кроме шести пар глаз, сверлящих мне спину. Шесть пар глаз, принадлежащих парням, которые хотят поговорить со мной, похитить меня или убить. У меня кружится голова. Только бы не грохнуться в обморок на свадьбе Кэла и Кэрол. Они в жизни меня не простят.

– Я, Кэрол Суини, беру Кэллума Элвиса Купера (тупое имя, согласитесь, но, видимо, его зачали во время прослушивания «Люби меня нежно») в законные мужья, отныне и навеки, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас.

Когда она произносит «в бедности», то скрещивает пальцы. Кэл повторяет клятву, глядя на Кэрол с таким чистейшим обожанием, что у меня аж мурашки по коже бегут. Значит, вот как оно должно быть. Вот такая должна быть любовь, чтобы провести с человеком остаток жизни.

Меня словно молния ударяет. Господи, о чем я думала? Если бы я чувствовала нечто подобное хоть к одному из этих парней, я бы никогда от них не ушла! Если бы я нашла свою половину, то так бы и осталась с ней, а не охотилась бы за мужчинами в жалкой попытке воссоздать чувство, которого никогда не существовало. Или все-таки существовало? О боже, я ничего не понимаю, я как викарий, попавший на рейв-вечеринку.

– Объявляю вас мужем и женой. Кэллум, можете поцеловать невесту.

Но Кэрол его опережает: присасывается к нему, как бензиновый насос.

Раздаются высокодецибельный рев, возгласы, свисты и топот.

Наконец нам удается их разлепить, и они бегут по направлению к выходу. Я держусь позади и, как только мы выходим из комнаты, пулей ныряю в ближайший туалет. Забираюсь в кабинку, захлопываю дверь и сажусь на крышку унитаза.

Я сижу в туалете, как мне кажется, несколько часов. Я в полном отупении, мысли в голове разбиваются одна о другую, устроив бучу, как пьяница в магазине фарфора. Что же мне делать? Может, выйти за Сэма? Выяснить, что за большую ошибку совершил Джо, и надеяться, что он ко мне вернется? Подойти к Тому и дать нашим отношениям второй шанс? Врезать Дагу Куку в зубы? И что тут делают Ник с Филом? Разве мы не поставили точку в наших отношениях, когда я видела их в последний раз? И где мне найти черный парик и очки, чтобы меня никто не узнал и я могла бы выбраться из этого отеля, не столкнувшись ни с кем из них? Пора ставить официальный диагноз. Моя жизнь – отстой.

Раздается стук в дверь. Это Джесс.

– Купер, ты здесь?

– Нет.

– Купер, хватит тебе. Не можешь же ты сидеть здесь весь вечер. Я понимаю, что у тебя клаустрофобия из-за слишком большого количества парней, которые тискали твою дряблую задницу, но должна же ты рано или поздно выйти.

– Нет.

– Нет, должна. Брось, Карли, ты в жизни никогда и ни от кого не пряталась!

У нее что, короткая память?

– Еще как пряталась. Я трусиха с рождения.

– Послушай, Карли, просто выйди из туалета. Тебя Кэрол обыскалась, пора фотографироваться, а если уж она заявится сюда, то снимет дверь с петель. Не подводи ее.

Эта уловка срабатывает. Я неохотно открываю дверь. Джесс протягивает мне расческу и косметичку. Лучше бы предложила глыбу льда и штукатурку.

Первый, кого я вижу, – это Даг Кук. Разворачиваюсь, чтобы не встречаться с ним, но он бегает со скоростью мультяшного кролика и вырастает передо мной, отрезая пути к отступлению.

– Надо поговорить, Карли.

– Зачем? Хочешь, чтобы я вернула нож, который ты воткнул мне в спину? – Далее цензура.

На секунду он умолкает.

– Я этого заслуживаю. И даже большего. Послушай, я хотел извиниться. Знаю, для тебя это немного значит, но мне правда жаль. Я был полным козлом.

С этим спорить не стану. Но я, вообще-то, тоже не слишком хорошо к нему отнеслась. Так в чем смысл? В чем смысл злиться на кого-то до конца жизни? Особенно если этот «кто-то» – лучший друг моего брата.

– Ладно, Даг. Давай просто забудем эту историю. Ничья.

Он улыбается.

– Карли, я тебя повсюду ищу, – раздается голос за моей спиной.

Сэм! Знакомлю его с Дагом. Сэм сверлит его глазами и рычит ему в лицо. Тихонько. Даг спасается бегством.

– Сэм, мне надо с тобой поговорить.

– Я знаю.

– Я люблю тебя, но не могу за тебя выйти. Ты был прав: слишком уж много всего произошло. Мне жаль.

– Я знаю. – Он согласно кивает головой.

Удивленно смотрю на него. У него что, развились телепатические способности?

– Я всегда буду любить тебя, Карли.

Улыбаюсь и целую его.

– Скажи, – спрашивает он, – а мне все еще обязательно притворяться твоим бойфрендом? Здесь есть одна богатая курочка, владелица модельного агентства. Говорит, что ей нужна компания.

Я давлюсь смехом:

– Дерзай, Сэм. Отрывайся по полной.

Кто-то стучит меня по плечу. Проклятие, ну кто там еще? Может, им просто встать в долбаную очередь? Если бы у меня остались хоть какие-то эмоции, они бы сейчас стекли в лужицу на полу. Оборачиваюсь и вижу Тома Маккаллума. В одной руке у него сэндвич, в другой – женщина.

– Карли, спасибо за приглашение. Как приятно снова со всеми вами повидаться!

– Никаких проблем, Том. Мне очень жаль твоих маму и папу.

У него удивленный вид. Ага, теперь твоя очередь.

– Как ты узнала?

– Долго рассказывать. А это кто? – спрашиваю я, показывая пальцем на женщину, которую он обнимает.

– Черт, извини… это моя жена Эллен. Эллен, это Карли Купер.

Теперь понятно, почему его так разнесло: старая добрая домашняя кухня. Эллен пожимает мне руку:

– Рада встрече. Я много о вас слышала.

Жаль, что я не могу сказать то же самое, а то сэкономила бы целое состояние, черт возьми.

– Очень приятно. Надеюсь, попозже будет возможность поболтать. А сейчас мне надо фотографироваться. Была рада повидать вас обоих.

Разворачиваюсь на каблуках. Пусть лучше мне вырежут почку без анестезии, чем я буду терпеть дальше эти мучения. Иду к двери – фотографии, наверное, делают в саду, – но Джо блокирует мне путь:

– Карли, нам надо поговорить. Все пошло кувырком, а ты единственный человек, кто меня поймет.

О да. Я – прямо-таки всезнающий оракул в вопросах жизни и отношений.

– Что такое, Джо? Что стряслось? Оказывается, они с Клаусом порвали.

Судя по всему, поддавшись временному помутнению рассудка, Джо позволил одному парню, который к нему подкатывал, угостить себя выпивкой в клубе. Только он наклонился, чтобы чмокнуть парня на прощание, как тот мертвой хваткой взял его за голову и присосался к губам. Видимо, Джо везет так же сильно, как мне, потому что именно в эту минуту Клаус проходил мимо и увидел его. Когда Джо вернулся домой тем вечером, выяснилось, что Клаус сменил замки и выставил одежду Джо за дверь в помойке на колесиках. Теперь Джо нужен план, как вернуть Клауса, и он хочет моего совета и помощи.

– Джо, не хочу акцентировать внимание на очевидном, но на этой планете ни у кого больше нет такой поганой личной жизни, как у меня. Я систематично подкатывала к половине мужчин в этой комнате, но все еще не замужем. Так что нет уж, не буду я тебе давать никаких советов. Послушайся моего совета – и будешь обречен на жизнь в горьком одиночестве, но я всегда буду рядом, если тебе надо будет поплакаться в жилетку.