Текст книги "Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа"

Автор книги: Шери Лоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19
Что, если бы я вырядилась в сутенерский костюм и золотую цепь?

Выгибаю шею, чтобы увидеть неоновые джунгли внизу. Мы пролетаем Коулун, снижаемся и садимся в Чеп Лап Кок, суперсовременном новом аэропорту Гонконга. Сегодня – двадцать девятое октября 1999 года, и что-то подсказывает мне, что к началу нового тысячелетия моя жизнь опять вернется в нормальное русло. Погостив у Фила и Лили, я чувствую себя совершенно отдохнувшей, и ко мне вернулся старый добрый оптимизм. На этот раз все получится! Интуиция подсказывает. Сэм Мортон где-то здесь, ждет меня с раскрытыми объятиями и твердым членом, на который можно кольца метать. При одной мысли об этом у меня перехватывает дыхание и краснеют щеки.

Похоже на приступ астмы. После приземления ищу новый мобильник (спасибо карточке «Виза»): надо позвонить Кэлу и сообщить, что я прибыла в целости и сохранности. Роюсь в сумочке, потом применяю более жесткий подход и вываливаю все содержимое прямо в зале прилета. Джентльмен, проходящий мимо, изумленно провожает взглядом две пачки презервативов, летящие через весь зал. Я же говорила: ко мне вернулся оптимизм.

Итак, телефон. Куда он делся? Уверена, вчера вечером я его положила… О черт! Наверное, забыла у Фила.

Нахожу телефон-автомат, принимающий кредитные карты, и звоню в «Нью-Йорк Плаза».

– Кэл! Я на месте, прибыла без повреждений.

Он запыхался, и голос у него какой-то смущенный. Или он установил в комнате беговую дорожку, или Кэрол устроила ему занятие аэробикой.

– Отлично. Слушай, я нашел твой…

– Телефон, – заканчиваю я за него. – Сохрани его для меня и, что бы ты ни делал, ни за что не подпускай к нему Кэрол – она меня обанкротит.

– Карли, ты и так банкрот, – смеется он.

– Спасибо, что вернул меня к реальности.

Я вешаю трубку. Сейчас ему смешно, а посмотрим, как он будет смеяться, когда я позвоню ему из тюрьмы, чтобы одолжить денег в уплату залога.

Звоню в отель «Виндзор» забронировать номер, но свободных комнат нет. Черт! Неужели у меня сегодня все пойдет наперекосяк? В информационном центре в аэропорту мне советуют «Сенчури Харбор Плаза» в районе Гонконг-Айленд.

Ловлю такси до отеля – мне никто золотых «роллс-ройсов» не присылает. Оглядываю холл, регистрируясь у стойки и решаю даже не спрашивать, сколько стоит номер. Все-таки я в Гонконге, вокруг мрамор и канделябры, и рядом тусуются весьма богатого вида люди. Это один из тех случаев, когда лучше знать поменьше.

– С вами все в порядке? – Я поднимаю голову и вижу мужчину, говорящего с австралийским акцентом, который всего две секунды назад болтал с сотрудником ресепшн. Наверное, увидел, какая я задумчивая, и решил, что впала в кататонический транс.

– Все… ммм… нормально. Спасибо.

О нет. Он похож на Шона Коннери. Только из Австралии. Смесь медвежонка коалы и Джеймса Бонда. Кровь ударяет в голову. Внимание, сосредоточиться!

Он представляется главным менеджером отеля и напоследок говорит:

– Надеюсь, вам понравится у нас. Если что-то понадобится, свяжитесь со мной или с кем-нибудь из сотрудников.

Я – самодисциплинированный человек, поэтому не говорю, что именно мне может от него понадобиться. Мне нельзя отвлекаться от моей миссии. Или можно?

Поднявшись наверх, я разбираю вещи – надеюсь, в последний раз. Никогда не думала, что скажу это, но кругосветное путешествие начинает меня утомлять. Просыпаешься каждое утро, и нужно смотреть в окно, чтобы определить, в каком ты городе. И как ведущие «Клуба путешественников» умудряются так жить?

Что-то я разворчалась. Решаю неспешно принять ванну и пораньше лечь спать. Утром все предстанет в другом свете.

В четыре утра я просыпаюсь и не могу уснуть. Видимо, мои биологические часы затерялись где-то над Тихим океаном. Считаю овец, пересказываю алфавит задом наперед и считаю до десяти тысяч, но все бесполезно. Думаю, не позвонить ли мне менеджеру, но вряд ли разговоры с гостями, страдающими бессонницей, входят в перечень услуг в номер.

Не выдерживаю и звоню Джесс:

– Как поживает Плохиш Бэзил?

– Он ходит к психиатру и объясняет свою безответственность стрессами на работе. Жена выгнала его из дому, ее уже видели танцующей в «Стрингфеллоуз» с игроком французской команды регби. Я все еще изображаю недотрогу. Пусть умоляет. – Она холоднее лыжного курорта в декабре.

– Может, приедешь, присоединишься ко мне? Компания мне не помешает.

– Спасибо, Карли, но я в последнее время слишком много выходных брала, да еще из страны бежала. Мне и так уже сократили жалованье.

– Сократили? Да тебе надо выплачивать отдельную страховку за секс с Бэзилом. Это никак не входит в обязанности служения королеве и государству.

Она согласно хихикает.

– Я пока не нашла Тома. Выследила его друзей в Канаде, но они сказали, что он вернулся в Ирландию. Кажется, придется звонить в Интерпол.

– Спасибо, Джесс. Рано или поздно будет тебе за это награда. Я завещаю тебе свои обручальные кольца.

Вешаю трубку и чувствую себя совершенно подавленно. Наверное, у меня ПМС: настроение скачет, как заведенный маятник.

Проведя еще четыре часа без сна, звоню Сэму на домашний номер. Номер не обслуживается. Учитывая, как мне везет, не удивлюсь, если он вернулся в Лондон и живет в соседнем доме с моей старой квартирой. Меня уже ничего не удивит.

Следующий шаг: обзваниваю все академии боевых искусств, перечисленные в справочнике. Нет у них никакого Сэма Мортона.

Натягиваю джинсы и футболку и решаю искать его по старому адресу. Может, он все еще живет в той квартире, просто сменил телефон?

Еду на метро до Козуэй-Бей. Выхожу на улицу и поражаюсь, как все изменилось. Передо мной стоит огромный новый торговый центр под названием «Таймс-Сквер». Пару секунд я разрываюсь, не зная, то ли пойти искать Сэма, то ли быстренько, как Дэвид Бекхэм, прошвырнуться по дизайнерским бутикам. Кредитные карточки в сумке уже дрожат.

Тихо, надо сосредоточиться. Опускаю голову и пробегаю мимо торгового центра. Изыди, Сатана!

Свернув на улицу Сэма, я тут же вижу Хьюи, устроившего себе послеобеденную сиесту. Боже, ему никак не меньше ста шести лет! Когда я была здесь в прошлый раз, он и то был старее Мафусаила. Видимо, спирт сыграл роль консерванта в отношении его тела. А Дьюи и Льюи попали в роскошный приют для бездомных на небеса.

Он улыбается при моем приближении. Или узнал, или надеется урвать пару баксов.

– Хьюи, даак мм даак? (Ты в порядке? По-кантонски.)

Он начинает что-то лопотать на кантонском, и я в панике оглядываюсь. Через дорогу вижу ювелирный магазин и бегу туда. Подряжаю продавца в качестве переводчика и тащу его в пентхаус Хьюи. Хьюи подозрительно оглядывает его и замолкает, как тухлая рыба.

– Пожалуйста, спросите его, помнит ли он Сэма, англичанина, который жил в этом доме, – говорю я, указывая на дом Сэма.

Продавец что-то говорит Хьюи, и тот кивает головой. У меня снова появляется надежда.

– Спросите, он до сих пор здесь живет?

Еще один монолог по-кантонски, но на этот раз мои лучистые надежды разбиваются вдребезги: Хьюи качает головой. Он до сих пор не произнес ни звука: должно быть, непросто его разговорить.

– Спросите, знает ли он, куда тот человек переехал? – На этот раз ответ Хьюи – пожатие плечами. Все очень плохо. Прошу продавца сказать «спасибо» и ухожу.

Но не прошла я и десяти футов, как Хьюи что-то кричит мне вслед.

– Что он сказал? – спрашиваю я ювелира, которого уже достала эта игра: он просто хочет поскорее вернуться в магазин.

– Сказал, что за пятьдесят долларов поможет вам найти того парня, которого вы ищете.

Я в ужасе:

– Это вымогательство! Как тебе не стыдно, Хьюи!

Но я уже вытащила деньги из кошелька и сунула их в его сморщенную руку. Он опять говорит с ювелиром-переводчиком.

– Он сказал, что тот парень до сих пор приходит к нему каждый вечер в пятницу и приносит пиво.

Пятница! Это же сегодня.

– Во сколько?

– Обычно часов в шесть.

Я так рада, что хочется расцеловать переводчика. Более того, к его вящему удивлению, я так и делаю. Не могу обделить Хьюи, так что ему тоже достается поцелуй. Надо будет сегодня прополоскать рот антисептиком.

Направляюсь к станции метро, чтобы вернуться в отель, и мне это почти удается… Почти. Как раз когда я прохожу мимо «Таймс Сквер», непонятно откуда появляется невидимый луч и хватает меня. Меня похищают Донна Каран и Келвин Кляйн. Не успевая сообразить, что произошло, я становлюсь на триста долларов беднее, а в руках у меня появляются огромные пакеты. Такими темпами мне скоро придется попроситься в спальный мешок к Хьюи. Но я хотя бы буду модно выглядеть!

Вернувшись в отель, провожу остаток дня, готовясь к великому воссоединению. Не могу выбрать, что надеть. Так как мне, судя по всему, придется стоять на углу улицы и ждать появления Сэма, черная кожаная мини-юбка не кажется самым мудрым выбором. Если я, конечно, не хочу, чтобы прохожие предлагали мне деньги. И я снова останавливаюсь на траурном наряде. Черные трехдюймовые шпильки, черные джинсы, рубашка в тон. Осталось только надеть маску, взять шпагу, и я – Зорро.

До Козуэй-Бей еду на такси: в этих сапогах мне в жизни не преодолеть ступеньки в метро без риска для жизни. Приезжаю ровно в шесть и устраиваюсь на ступеньках старого дома Сэма. Я машу Хьюи, он машет мне в ответ, потом пожимает плечами. Как я понимаю, это значит, что Сэм еще не приходил. Ноги начали дрожать, но я не знаю, отчего это: от нервного возбуждения или оттого, что джинсы слишком узкие. Время ползет как улитка. Шесть тридцать. Семь. Полвосьмого. Восемь пятнадцать.

Он не придет. Услышал, что я в городе, и теперь прячется.

Пытаюсь предположить, сколько мне нужно просидеть здесь, чтобы меня арестовали за бродяжничество – судя по Хьюи, лет двадцать. И тут на улице появляется серебристый «порше». Какой-то козел выпендривается. Людям надо запретить покупать такие машины, а то у нас, простых смертных, из-за них комплекс неполноценности.

Хьюи подпрыгивает от радости, когда машина останавливается рядом. Наклоняется к окну водителя. Так, значит, вот в чем дело! Хьюи – наркоман, а это его дилер.

И тут вдруг водительская дверь открывается, и мне навстречу бежит Сэм. У меня отвисает челюсть, ударившись о тротуар, – точно перелом будет. Господи, я и забыла, какой он красавчик! Темные волосы коротко подстрижены, совсем как раньше, и уложены гелем; он загорелый и мускулистый, как Тайсон. Он как произведение искусства. Кто-то должен отлить его копию из бронзы и выставить на всеобщее обозрение. Какая собака меня укусила, что я решила его бросить?

– Сэм, ты что, банк ограбил? – выпаливаю я.

– Купер! Какого черта ты здесь делаешь? – В который раз за последнее время я слышу эту фразу?

– Ключи забыла. Приехала шесть лет назад, тебя здесь не оказалось, вот так и сижу на крылечке с тех пор.

Он ослепительно улыбается:

– Ты хоть задержишься ненадолго у нас?

Он что, со мной заигрывает?

– Если ты меня уговоришь.

На самом деле меня даже уговаривать не надо. Он все еще улыбается, но потом вдруг хмурит брови:

– Карли, есть одна маленькая проблема.

Ну вот, опять. Сейчас мы узнаем, что он или голубой, или женат, или ненавидит меня, или должен срочно потеряться в Канаде. Хорошо, что хоть проблема с отсутствием либидо отпала: мои соски зажглись, как лобовые фары, в тот самый момент, как я его увидела.

Но он объясняет, что ему всего лишь надо на работу, и я вздыхаю с облегчением. Запрыгиваю в машину, и он отвозит меня обратно в отель, а потом дает свой новый адрес и комплект ключей. Я обещаю подождать его у него дома сегодня вечером. Пакую чемоданы, плачу по счету и беру такси до его квартиры. Меня трясет, словно вибратор на полной скорости, и живот как будто сейчас разорвется от волнения. Тут же одергиваю себя. Все-таки у меня было больше фальстартов, чем у спринтера-невротика. Неужели предыдущий опыт ничему меня не научил? Но надо признать, выглядит он потрясающе. Может, только…

Такси тормозит, но я уверена, что водитель привез меня не туда. Или Сэм действительно ограбил банк. Квартира находится на Пике Виктории, в самом дорогом районе острова. Суперсовременный дом с красной ковровой дорожкой под навесом, ведущей к парадному входу. Два привратника в униформе только и ждут, чтобы открыть для меня дверь. И я уже представляю, как живу здесь. Думаю, мне суждено было рано или поздно оказаться как раз в таком месте.

Открывая дверь в квартиру, я понимаю, что жизнь налаживается с каждой минутой. Пол сделан из светло-кремового мрамора, стены – бледного оттенка золота. Вдоль трех стен стоят белые кожаные диваны, а в центре – низкий мраморный столик, такой громадный, что его можно быть бы покрыть одеялом и завалиться спать вчетвером. Куда ни посмотри, везде церковные свечи и свисающие с потолка канделябры, которых хватит, чтобы осветить целый город.

Перехожу в столовую. Цветовая гамма та же, и я с восхищением разглядываю обеденный стол. Такой не стыдно поставить и в королевском дворце. Вокруг красуются двенадцать чиппендейловских стульев, а сам стол – двенадцатифутовый, красного дерева, начищенный так, что можно как в зеркало смотреться. В середине – двухфутовая композиция шелковых цветов. У Сэма в доме цветочки? Или эту квартиру оформляла женщина-дизайнер, или он открыл в себе женское начало.

Перехожу в хозяйскую спальню и громко ахаю. В одной стене – три двери: первая ведет в гардеробную, которая больше, чем отдел мужской одежды в «Хэрродс», вторая – в сауну, а третья – в ванную комнату, где есть ванна, в которой можно плавать туда-обратно. На другой стене – мультимедийная система с телевизором, стерео, видеомагнитофоном и проигрывателем для компакт-дисков. Королевская кровать покрыта белоснежным шелком. Но сильнее всего меня впечатляет третья стена, точнее, ее отсутствие. Там, где должна была быть стена, высится окно от пола до потолка и во всю длину комнаты. Из него открывается вид на Гонконг, который в нормальной жизни наблюдаешь только на открытках. Это дворец.

Я не знаю, куда себя деть, с каким приборчиком поиграть в первую очередь. Решаю пойти в сауну и в джакузи, потом выбираю из многосотенной коллекции компакт-диск Отиса Ридинга. К тому времени, как я разобралась, как работает стереосистема, сауна уже чересчур нагрелась, а вода в джакузи остыла. Ну ничего, я еще научусь: времени у меня навалом.

Звонит телефон, и включается автоответчик. Сначала слышу голос Сэма. Один лишь звук его голоса заставляет меня прыгать от счастья!

«Здравствуйте, это Сэм Мортон». Голос у него сексуальнее, чем ванна при свечах в компании Брэда Питта. «Пожалуйста, оставьте свое имя, номер телефона и сообщение после сигнала, и я перезвоню вам, как только возможно. Спасибо».

Раздается женский голос. «Привет, Сэм, это Вивиан». Что еще за Вивиан?

«Извини, что не предупредила заранее, но ты свободен в субботу вечером? – мурлычет Вивиан. – Позвони мне».

Позвонить ей? Да я ее убью. Она что, еще не в курсе, что Сэма официально сняли с торгов? Ладно, допустим я вернулась к нему всего полтора часа назад, но я уже выбираю свадебные гимны и планирую медовый месяц!

Через двадцать минут я играю с пузырьками в джакузи, и телефон опять звонит. Если это Вивиан, нам с ней предстоит серьезный разговор…

«Сэм, милый, это Эстель. – Голос у Эстель хриплый, как у сотрудницы секса по телефону. – Ты нужен мне. Немедленно. Звони скорее».

Мне хочется вырвать телефон из стены. Но чего я ожидала? Сэм – потрясающий мужчина; ну разумеется, женщины у его ног так и кишат. И это даже хорошо, что их у него двое: значит, ни с одной нет серьезных отношений. И у меня есть прекрасные шансы увести его в страну блаженства. Я выливаю на себя столько лосьона, что можно было бы увлажнить маленькую лошадь, и тут телефон звонит снова. Меня всю передергивает. Господи, ну пусть хоть на этот раз это будет его мать, которая спрашивает, не нужны ли ему свитера на зиму.

«Привет, Сэм, давненько не виделись. Это Кэролайн. Вот приехала в город на пару дней и буду просто счастлива, если у тебя найдется для меня часок. Позвони мне в „Шератон"».

Ну все, мне уже не смешно. Может, Сэм заставил всех женщин из бара, где он сейчас работает, звонить мне, потому что ему вдруг взбрело в голову заставить меня поревновать? Если это так, то его затея сработала. Я уже зеленее лягушонка Кермита.

Беру из книжного шкафа книжку и ложусь на кровать – на ту самую кровать, где, если повезет, мы с Сэмом будем лежать сегодня вместе, да и не только сегодня. Наконец-то я нашла свое счастье, размышляю я. Все эти месяцы крови, пота и головной боли – и я наконец вознаграждена. Я знаю, что он не мог измениться: он все тот же заботливый, остроумный, проницательный парень, в которого я уже один раз влюбилась. И теперь я готова. Готова к браку и любви до гроба. Все остальные разы были всего лишь пробами и ошибками, которые в конце концов вернули меня туда, где мне и место – к Сэму. Надеюсь, что его чувства не изменились. Я вспоминаю, как он смотрел на меня, когда увидел сидящей на ступеньках. Он все еще меня любит, я точно это знаю.

Расчесываю волосы, заново крашусь и надеваю белый халат, который висит на двери спальни. Смотрю на себя в зеркало и тренирую самые соблазнительные взгляды из серии «иди сюда и укуси меня». Потом зажигаю свечи. О'кей, освещение, звуковое оформление и внешний вид в порядке. Я готова.

В полночь слышу знакомое дребезжание. Не может быть, чтобы это была еще одна женщина – откуда у него тогда время на работу?

«Сэм, это Диана. У меня сегодня был очень удачный день. Я заключила сделку, которая порадовала и меня, и моего банковского менеджера, и решила побаловать себя ночкой в компании моей любимой эскорт-службы. Может, в понедельник вечером? Дай знать, милый».

Чашка с кофе падает на пол и разбивается вдребезги. Что-что она сказала? Сердце начинает метаться. Лихорадочно нажимаю все кнопки на автоответчике, и наконец мне удается проиграть сообщение еще раз. «Эскорт-служба». О чем это она? Невозможно, чтобы она ошиблась номером, потому что Сэма назвала по имени. Может, она имеет в виду «эскорт» в старомодном смысле, как моя бабушка, когда та вспоминает свою молодость?

Но потом я оглядываюсь и все понимаю.

Кого я пытаюсь надурить? «Порше», квартира, как у миллионера… Закрываю глаза, чтобы остановить слезы, ручьем бегущие по лицу. Какая же я дура. Голова кружится, тошнит. Мне вдруг становится очень жалко себя. Что я сделала, чтобы заслужить это? Кем я была в прошлой жизни, неужто Иудой?

Мне нужен свежий воздух и бренди. Наливаю себе глоток и выхожу на балкон. Опускаюсь на пол и плачу, пока в глазах не остается ни капли жидкости.

Сэм находит меня там через час:

– Карли!

Я не отвечаю, просто смотрю на горизонт. Долгое молчание. Потом он вздыхает:

– Как ты узнала? – У него испуганный, несчастный голос. Вот и хорошо.

– О том, что ты – жиголо? – огрызаюсь я, и злоба в моем голосе заставляет его отпрянуть. Снова молчание.

– Я предпочитаю слово «эскорт», – шепчет он.

– Еще бы, черт возьми. Как это произошло? – кричу я. – Ты был самым порядочным человеком, которого я когда-либо знала!

Но он уже ушел. Я сижу на балконе, пока зубы не начинают стучать. В кино такого никогда не бывает. В кино героини смотрят в темноту со спокойным и горестным видом, и у них никогда не опухают соски и не покрывается инеем задница.

Возвращаюсь в гостиную. Он сидит при свечах с усталым и несчастным видом. Я сначала не могу произнести ни слова: мне кажется, что я никогда не любила его сильнее, каким бы извращением это ни казалось. Мне точно пора к психиатру. Он чувствует, что я здесь, и начинает медленно говорить – тихим, спокойным голосом:

– Когда ты уехала, жизнь моя стала невыносимой. Я не знал, куда мне деться. Мне было так больно, я так злился. Ходил на работу каждый вечер и смотрел на все эти парочки: все они выглядели такими счастливыми, и я просто не мог поверить, что мы не можем быть такими же. Как-то раз одна из моих клиенток в тренажерном зале пригласила меня на корпоративный ужин. Все должны были прийти с партнерами, и ей не хотелось быть одной. Мне стало ее жалко, и я пошел. И после этого сказал, чтобы она заплатила мне за потраченное время, как за персональную тренировку. На следующей неделе она позвонила снова. Потом стали звонить ее подруги, и не успел я опомниться, как все вечера у меня были заняты. Постепенно я стал повышать цену, но это лишь увеличило приток клиенток. Вскоре я бросил другие подработки. Я зарабатывал больше денег, чем когда-либо мечтал. И это было так просто.

Я молчу, и он вынужден продолжать:

– Сначала все ограничивалось ужинами и разговорами, потом, в какой-то момент, я согласился на большее. Мне было все равно. Они покупают мое время, я и так уже продаю себя, так какая мне разница? Значит, теперь я такой. И меня это устраивает. Нет ни привязанности, ни эмоций, ни боли. Через пару лет, когда я уже не буду так хорошо выглядеть, возьму деньги и сбегу куда-нибудь. Выйду в отставку, и мне никогда больше не надо будет работать. Все в жизни бывает, Карли. Не всегда все складывается так, как мы себе представляли.

«А то я не знаю», – печально думаю я.

Он встает, проходит мимо меня и идет в спальню.

– Я понимаю, что тебе хочется уйти. Можешь сегодня переночевать в комнате для гостей. Утром отвезу тебя обратно в отель.

Я сажусь на диван и долго-долго думаю. От злости не осталось и следа: я чувствую только пустоту.

Какое у меня право его судить? Он неплохой человек. Никому не причиняет зла. Он не виноват, что мои мечты только что рассыпались в пыль: он же мне ничего не обещал, и нельзя сказать, что он был мне неверен. Это я сама навлекла на себя все неприятности, вбив в голову сумасшедшую идею, о которой, наверное, буду сожалеть до конца жизни. Я ничуть не лучше него – мы оба все испортили.

И что мне теперь делать? Наверное, ехать домой и посмотреть в лицо реальности. Что мне еще остается?

Я встаю и иду в комнату для гостей, но, проходя мимо спальни Сэма, вижу, что он лежит на кровати и смотрит в потолок. Меняю курс и ложусь рядом с ним. Больше всего на свете мне сейчас хочется быть рядом с ним.

Он удивленно смотрит на меня.

– Комната для гостей – следующая, – бормочет он.

– Да уж, у меня всегда был географический кретинизм.

Он обнимает меня так крепко, что кажется, уже никогда не отпустит. Через пару минут чувствую, как его рука медленно скользит вниз по моей спине. Невероятно: я лежу с ним в одной кровати и до сих пор не наткнулась на его член!

– Карли, – шепчет он, – это значит, что…

– Не обижайся, Сэм. Я тебя люблю, но ни за что не коснусь твоего члена без резиновых перчаток и хирургической маски.

Он все еще смеется, когда я засыпаю.

Наутро за завтраком я рассказываю ему свою историю, все до последней детали. Он по очереди катается от хохота, приходит в шок и в ярость (намереваясь съесть Дага на завтрак), переживает и наконец погружается в уныние.

– Теперь понимаешь? Ты был моей последней надеждой. Теперь все кончено. У меня есть выбор: или я исчезаю, меняю имя и работаю миссионером в монгольской глубинке до конца жизни, или еду домой и начинаю все с начала. Монголия кажется заманчивой перспективой, но я буду скучать по сериалу «Жители Ист-Энда» и кетчупу «Хайнц». Так что, наверное, надо ехать домой.

Он на минутку задумывается:

– А можешь остаться здесь.

– И что, стать твоим сутенером? У меня нет белого костюма и золотой цепи.

– Купер, я серьезно. Оставайся здесь. Ты могла бы мне помочь. Мне нужен человек, который бы организовывал встречи, платил по счетам, принимал звонки и разбирался с моими финансами. Давай же, Карли, подумай. Будет здорово.

Я задумываюсь над его предложением. А можно я буду жить с ним в одном доме? После вчерашних откровений мое либидо стало мертвой зоной, так что проблем не возникнет. Смогу ли я спокойно смотреть, как он каждый вечер возвращается домой, зная, что у него только что был секс с клиенткой за деньги? Может, просто об этом не думать?

И еще есть проблема с условиями проживания. Вариантов у меня два: или спать на раскладушке в чулане для хлама дома у Кейт, отмораживая себе задницу, или греться на солнышке в роскошном гонконгском пентхаусе. Мммм. Дайте мне две с половиной секунды, чтобы я все хорошенько продумала.

– Давай договоримся так: я остаюсь до Рождества. На Рождество мне надо будет поехать домой и повидаться с семьей, и еще мы устроим роскошную, очень элегантную вечеринку на заднем дворе у Кейт – не хотелось бы пропустить. Но до того времени я останусь, хорошо?

Он тянется через стол и обнимает меня, в процессе проливая мой кофе и раздавливая круассан. Что ж, сегодня неплохой день, чтобы начать диету.

Звоню Кейт и рассказываю ей новости.

– Ну что, как последние события? Мне заказывать беременное платье подружки невесты?

– Извини, Кейт, но такое удовольствие тебе не светит. Послушай, я не буду объяснять по телефону, что произошло, потому что ты тогда родишь на кухонном полу. Скажу только, что в этой жизни нам с Сэмом у алтаря не встретиться.

– Ох, милая, как жаль! Ты в порядке?

– В полном, честно. Я лучше тебе письмо напишу. Но я еще какое-то время побуду у Сэма. У тебя есть ручка? Я дам тебе его номер. А, ладно, я тебе и номер в письме напишу.

Письмо написать мне так и не удается. Вместо этого я посылаю открытки, наспех купленные в туристических магазинах, в то время как мы с Сэмом заново открываем Гонконг. Вот что хорошо в работе жиголо – днем не надо работать. Он сокращает вечерние смены до четырех дней в неделю, чтобы у нас было больше времени на развлечения.

Наверное, мы похожи на идеальную пару: гуляем по городу, взявшись за ручки, смеемся и шутим. Четверо человек спрашивают, не медовый месяц ли у нас. Знали бы они правду! Ведь половину свободного времени я передаю Сэму сообщения типа «Дафна хочет назначить тебе встречу завтра вечером и просила надеть черные кожаные стринги».

Проходит две недели, и я счастлива, как никогда. С Сэмом так весело. Он точно такой, каким я его помню, и даже лучше. Он меня смешит (кроме тех случаев, когда заставляет выходить на утреннюю пробежку и мне не хватает кислорода), он такой активный и постоянно придумывает, чем бы нам заняться в следующий раз. Жизнь снова похожа на одно большое приключение.

Иногда я жалею, конечно, что все не сложилось иначе. Но я себя знаю: все равно бы все испортила, по любому. Пора посмотреть правде в глаза: с отношениями у меня дело обстоит так же плохо, как с правами личности в Китае. Когда я вернусь домой, то буду придерживаться новой жизненной философии и жить целомудренно… пока на горизонте не появится новый мужчина.

Как-то вечером Сэм готовит мне ужин (святой, а не мужчина) и кладет передо мной конверт.

Открываю его и вижу два билета в Таиланд. Смотрю на Сэма с отвисшей челюстью.

– Не волнуйся, Карли, ты мне ничем не обязана. Я уже давно не ездил в отпуск и подумал, что, раз уж ты здесь, надо этим воспользоваться и похитить тебя на пару недель. Считай, что это ранний рождественский подарок.

Нет, он не святой – он полубог!

На долю секунды я засомневалась – может, отказаться? Но что я теряю? Я теперь его персональный ассистент и должна быть рядом, чтобы втирать ему в спинку солнцезащитный крем.

Вечером звоню Кейт – доложить о событиях, но никто не отвечает. Звоню Кэрол: тоже глухо. Пробую прорваться к Джесс: результат тот же. Наверное, девичник устроили. Мне становится грустно. Если бы они могли оказаться здесь! Снова звоню Кейт и оставляю сообщение на автоответчике:

– Кейт, это я. Надеюсь, с пупсом все в порядке. Послушай, я просто звоню узнать новости, так что скажи девчонкам, что я их люблю и страшно скучаю по всем вам. Мы с Сэмом едем на пару недель в Таиланд, так что не беспокойся, если я на время пропаду: буду валяться на пляже, зарывшись задницей в песок. Я вовсе не стала содержанкой – на карточке «Аксесс» еще осталась пара штук, так что пущу их на ветер. Обещаю, что, когда вернусь, стану другим человеком!

Представляю, как Кейт смеется над моими словами.

Таиланд – это просто блаженство. Наш отпуск начинается в Бангкоке, потом мы едем на север, в Чиангмай, а после – на юг, на Ко-Самуи и Пхукет. Подолгу лениво валяемся на пляже, отвлекаясь от шезлонгов, лишь чтобы покататься на серфинге или водных лыжах. Вечером идем в бары, ужинаем и гуляем, проходя целые мили.

Меня поражает ирония ситуации: я оказалась в стране, где борделей больше, чем булочных, в компании мужчины-проститутки. Ни один ясновидящий не предсказал бы такую чушь.

Иногда я замечаю, что поглядываю на Сэма и думаю: может, у нас все-таки что-то получится? Но нет. Дело не в том, что я его осуждаю, но в какой-то момент физическое влечение к нему просто испарилось. Наверное, всему виной католическое воспитание.

Сэм верен своему слову: он не пытается устроить мне сцены роскошного соблазнения, ни на что не намекает, не щупает меня тайком, когда я сплю. Наверное, ему теперь больше нравятся властные карьеристки. Да, отношения у нас чисто платонические. Но неужели правда необходимо надевать такие крошечные плавки? Все равно что пытаться прикрыть слона кухонным полотенчиком.

Как-то утром я просыпаюсь и понимаю, что уже наступила третья неделя декабря. Куда улетело время? Последние несколько недель пронеслись как минуты.

Я понимаю, что настало время серьезно призадуматься. Собираюсь было отложить мысли и провести еще один день на солнышке – вроде как оттянуть работу мозга, – но это все равно что сдавать мазок: мучительно, но необходимо для долгой и счастливой жизни.

Остаться с Сэмом в Гонконге – заманчивая перспектива, но и совершенно безумная. Если не считать красивого антуража, это, по сути, все равно что продавать туалетную бумагу – разве что у продукта упаковка намного симпатичнее.

Живот напрягается, как барабан, когда я понимаю, что нужно смириться: мое путешествие подошло к концу, и я потерпела такой же провал, как идея продавать женские презервативы. И что теперь? Наверное, надо вернуться в Британию и терпеть все унижения, которые выпадут на мою долю.

Но разве я о чем-нибудь жалею? Задумываюсь на пару секунд, после чего мое лицо расплывается в улыбке, и я решаю, что не жалею ни о чем. Ну ладно, допустим, я разорена. И ничего не добилась, кроме плохой стрижки (когда эти чертовы волосы уже вырастут????), загара и побитой задницы: слишком уж часто падала. Но я хоть постаралась. И меня это очень утешает. По крайней мере, я не сижу до сих пор на кухне в старом халате и не думаю, что бы могло случиться, если бы я предприняла последнюю попытку.

Сами посудите: если не считать денег, я ничего не потеряла, кроме работы (но она мне и так никогда не нравилась), квартиры (размером с сарай для веников) и уверенности моих друзей в моем психическом здоровье. Которая тоже не всегда была непоколебимой.