Текст книги "В пламени ветра (СИ)"

Автор книги: Шеннон Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Книга заклинаний, – произнесла я, борясь в желанием вырвать у неё книгу и швырнуть в ближайшее пламя.

Жизель улыбнулась.

– Да, ты знаешь, что это?

– Тебе дал это Талан?

Она побледнела.

– Нет, он… Он ушёл, а потом я нашла это на чердаке.

Даже слизь улитки не более скользкая, чем та наклонная, по которой она пошла.

– Можно взглянуть?

Она сжала челюсти, а в глазах появился странный огонёк.

– Она моя. Это я её нашла.

Она сделала шаг назад.

Пета низко заурчала.

– Он бы не хотел, чтобы это попало к ней.

Маленький Чтец нахмурилась.

– Вы не хотите, чтобы она осталась у меня. Но она МОЯ!

Она развернулась, чтобы убежать.

Я кинулась за ней прямо с пола, пресекая её попытки вырваться. Книга отпрянула, а потом обернула меня собою, сжимая своей обложкой, как питон.

Питон, вот из чьей кожи сделана обложка. Книга сжимала меня сильнее и сильнее, а я пыталась дышать. Черного Дрозда побороть я бы смогла, но это… Книга протяжно зашипела и продолжила медленно ломать мне кости.

Кактус бросился ко мне и прикоснулся к книге. Я уставилась на его пальцы, потому что они засияли, а обложка под ними захрустела. Книга дернулась и отпрянула от меня. Судорожно вздохнув, я рванула за ней, но Кактус меня опередил.

– Я её поймал, – сказал он.

Как только он сказал это, книга стала пытаться вытянуться и расплющиться, чтобы обернуться вокруг него. Вокруг его рук побежали всполохи силы, и там, где они были глубокого синего цвета, появилось пламя. Книга вывернулась из его рук, а Жизель закрыла ладонями лицо.

– НЕТ, нет, я не хочу остаться одна!

В доме поднялся призрачный ветер, сдувая пламя Кактуса. Духи дома и духи книги были разными духами.

– Она наша, она наша, – слышался тонкий голос из книги. Кактус вцепился в обложку, и его пламя то опускалось, то поднималась по рукам, пока он с ней сражался.

Я обошла его и притянула к себе Жизель. Я обняла её, защищая собственным телом.

– Она не твоя. Никто не принадлежит духам зла.

Моя сила Духа тоже воспряла, но я подавила её. В последний раз, когда я воспользовалась ею, я стерла разум сестры.

Однако я успела заметить следы от использования Духа на Жизель, оставленные другим Элементалем, они словно дорожные карты вели к сердцу через разум. Я прошла по ним, позволяя Духу успокоить её и дать ощущение любви. Дать ей веру, что я сделаю все возможное, чтобы защитить её.

Вокруг нас воздух потрескивал от статического электричества, покалывая кожу и электризуя волосы. Свет поблек, и вокруг нас с Жизель не осталось ничего кроме поклывания.

– Ларк! Я тебя не вижу! – голос Кактуса прозвучал словно откуда-то издалека, хотя он находился даже не у дальней стены.

Я не обратила на него внимания, потому что, как удав, нас стал сжимать воздух. Жизель ахнула и схватилась за меня худенькими руками.

– Пета, помоги! – едва смогла я выдавить слова, пока разрушительная тьма прижимала меня к полу, заставляя встать на колени. Жизель трясло, а я пыталась защитить её от чего-то, что нас атаковало.

Фамильяр прижала нос практически к моему уху, и даже тогда её голос казался слабым и дребезжащим.

– Используй Дух, тебе придётся. Здесь против тьмы только твоё сердце, лишь это спасёт её.

– Я не хочу навредить ей.

Я не могла контролировать Дух, я понятия не имела, как это делается. Должен быть другой способ.

Жизель вскрикнула, и её выдернуло из моих рук, затянув в окружавшие нас тени. Я вскочила на ноги. Выбора нет. Если я собиралась спасти её, то другого выбора нет. Я открылась Духу, и он разросся в моем сердце, пульсируя, словно живое существо.

Я вытянула руки, и тьма стала исчезать вокруг пальцев. Два шага вперёд – и нашлась Жизель, съежившаяся у нижних ступеней лестницы. Вокруг неё корчились тени, ныряя и выныривая из тела, а она дергалась и стонала.

– Пожалуйста, – шептали её губы, не издавая ни звука. Хотя Кактус и сжёг книгу заклинаний, населявшие её духи… Их тоже нужно было сжечь, это было так же необходимо, как и сжигание страниц, которые некогда служили им пристанищем.

– Тебе придётся впустить их в себя, Ларк, – сказала Пета. – Однажды я видела, как это делал мой подопечный. Впусти их и уничтожь с помощью Духа, Ларк.

Духи хохотали и медленно полетели от Жизель. Она отпрянула от кружащихся искр, собирающихся в пульсирующий шар. Насколько опасны могут быть кучка фейриподобных искр?

– Даааа. Впусти насссс. Ха-ха-хха-хааа, – звали они, и бестелесные щупальца выстрелили в мою сторону, их голоса звучали то выше, то ниже пробирающими до костей модуляциями.

Да уж, бодряще, нечего сказать. Я отпустила контроль над элементом и откинула голову назад.

– Ну что ж, посмотрим, как вы справитесь с равным себе соперником.

Безобидный сверкающий шар врезался в меня с такой силой, что меня оторвало от пола. Пета завизжала так, что волосы встали дыбом. Я закрыла глаза, а моё тело развернулось. Это не была борьба с материальным объектом, поэтому мне не нужно было смотреть, куда идти.

Ноги коснулись пола, и я опустилась на колени. Тьма… Она подмигнула мне внутри моего сознания так, словно мы стояли лицом к лицу. На меня смотрело и ухмылялось, обнажив заостренные зубы, дитя не старше Жизель с чёрными, как безлунная ночь глазами.

– Тебе не следовало впускать меня. Со мной уже попыталась сразиться девчонка, и посмотри: теперь она все делает, как скажу я. Она бы даже тебя победила, но не хочет. И вот ты сама впустила меня. Ты меня не сильнее. Ты бесполезна.

Бесполезна. Слово обвилось вокруг шеи, как петля, высасывая жизнь нетканой верёвкой. Она усмехнулась, сверкнув острыми зубами.

– Слова. Они имеют огромную силу над слабыми существами.

Нет. Я не позволю этому произойти.

Я рванула вперёд, прижав её к полу. Она визжала и колотила меня, а тьма все плотнее оплетала тело. Я прижала её сильнее. Мы все погибнем, если я не предприму что-то – и быстро. Я открылась Духу, и девчонка подо мной застыла.

– Нет! Он должен был быть последним! Больше никого не должно было остаться!

Она молотила по мне ладонями, а я загоняла внутрь неё Дух, изо всех сил вдавливая в неё пульсирующий смертельный свет.

– Ты не покончишь со мной! Астрид не может умереть!

Она начала светиться, по лицу и телу расползались трещины и борозды. Её пальцы впились в мои с намерением вырвать их. Я наклонила голову, сжавшись всем телом.

– Тебе меня не одолеть, – зарычала она. Мои пальцы соскользнули, и Астрид вырвалась, распахнув чёрные глаза.

– Сука. Я уничтожу твою душу.

Каждый вдох огнём жег лёгкие, изо всех пор на теле струился пот. Дух поблескивал где-то на задворках. Организм терял влагу.

Астрид шагнула в мою сторону и протянула руку. Оставшиеся крошечные искры Духа теперь сверкали у её пальцев. Если я не смогу убрать от неё руки, не думаю, что вообще смогу победить её.

Появилась одинокая слеза. Я сморгнула её.

– Тогда я заберу тебя с собой.

Я открылась и Духу и Земле. Меня заполнила сила Земли, а Дух переплёлся с нею, как любовник, надолго разлученный со своей половиной.

Астрид зарычала:

– Нет. Не заберёшь.

На пределе скорости я прыгнула на неё. Она увернулась влево и злобно поглядела на меня прищурившись. Искрящиеся огоньки поблекли, став танцующими тенями. Я выкинула вперёд руку и схватила её плечо. Я вдавливала в него пальцы, пока она не закричала.

Последний шанс. Мы упали на пол, и я обхватила её руками и ногами, прижав к себе.

Она царапалась и кричала, извивалась и сопротивлялась. Тени ныряли в меня, заполняя ноздри и рот до тех пор, когда я уже не могла вдохнуть. Дух и Земля – это все, что у меня осталось. Я открылась им, позволив излиться в неё через меня.

Она застыла в моих руках.

– Нет. НЕТ!

Я открыла глаза. Мы были лицом к лицу, я видела, как её глаза светлеют, чёрные тени бледнеют, превращая цвет глаз в зелёный.

– Нет, – прошептала она.

Её лицо снова пошло трещинами, они забрались под кожу. Трещины увеличились, и из них хлынул поток света такой силы, словно она проглотила солнце. Мне передалась её печаль. Её боль была невыносимой, и я не могла не испытывать горечь за то, что сделала с ней.

За то, что оказалась причиной её боли, хотя у меня и не было выбора. Она моргнула зелёными глазами, глядя на меня.

– Спасибо.

– Прости, – сказала я и разрушила её сущность. Душа Астрид и тьма, жившаяв в ней, рассыпались. Сначала в моем сознании, а потом снова выскользнула в реальный мир. Но в этот раз частички были столь маленькими, столь незначительными, что уже не могли инфицировать другую книгу заклинаний или другое существо.

Тяжело дыша, я осознала, что нахожусь на четвереньках. Напротив меня, на ступеньке лестницы сидела Жизель с глазами как блюдца.

– Что случилось?

– Я… распотрошила её. Разорвала на крошечные кусочки.

– Не знала, что ты это умеешь.

– Я тоже.

Голос хрипел, словно я бежала через пустыню.

Кактус.

Я обернулась и увидела, что он смотрит на меня такими же огромными глазами, как и у девочки.

– Я тоже не знал, что ты так можешь.

Я пожала плечами и поднялась на ноги. Я не должна была чувствовать неловкость, но чувствовала. Словно моя сила – это грех. Трясясь, Жизель взяла меня за запястье.

– Ты похожа на него.

«Похожа на него». На Талана, того, кто учил её пользоваться своими способностями.

И вдруг меня осенило. Должно быть, он Элементаль Духа. Или, возможно, полукровка, как я.

– Богиня-Мать, я не одна.

Слова слетели с уст до того, как я опомнилась.

Прямо перед нами над горкой пепла от книги стоял Кактус с все ещё поблескивающими от огня руками.

– У тебя есть совок?

Да, совсем не героические слова, которые я ожидала услышать. Но в этом весь Кактус.

Жизель покачала головой.

– Открой дверь, – сказала я, кивнув в сторону задней двери.

Он подошёл к ней, открыл, и в помещении снова поднялся ветер, выдувая пепел от книги заклинаний, и вместе с ним атмосфера внутри дома успокоилась.

Я погладила Жизель по голове.

– Ты понимаешь, почему мы сожгли её и уничтожили её призраков?

– Да, – её голос был едва слышен. – Спрашивай.

– А ты готова?

Я отодвинула её на растояние руки, чтобы взглянуть в глаза.

Она сделала глубокий вдох и кивнула, а Кактус заворчал, что я слишком быстро принуждаю её действовать. Я послала ему недовольный взгляд. В чем-то он все ещё оставался тем же сумасбродным ребёнком, которого я знала в детстве. Быстрым на подъем, когда нужно придумать игру, и таким медлительным, когда нужно сделать, что говорят.

– Это её работа. Ей придётся делать это изо дня в день до конца жизни, потому что она пытается найти баланс между тем, кто она есть, и тем, кем она хочет быть, – он нахмурился. – Не смотри на меня так, Кактус.

Жизель встала.

– Я смогу. Я… Я думала, книга заклинаний поможет мне стать сильнее. По крайней мере, – она взялась рукой за голову, – так казалось, когда я её читала. Так она мне сказала.

– Книги заклинаний – это дневники ведьм и Чтецов, ставших на сторону зла, – Пета улеглась у неё межлу ног. – Они привлекают духов зла, как мед – мух. Ты не первая, кого обвели вокруг пальца, и ты не последняя. Тебе повезло, что мы оказались рядом со своей миссией. Молись, чтобы безумие не успело взрастить в тебе свои семена.

Девочка кивнула, тяжело вздохнув, прошла в центр комнаты и села на коврик.

– Лакспер, ты не могла бы сесть напротив?

Однако. Теперь по существу. Я зауважала её ещё больше, увидев, как быстро она взяла себя в руки.

Только сильный сердцем мог так справиться.

– Ты хочешь обсудить плату? – спросила я.

Она вскинула бровь.

– Ты спасла мою душу, этой платы достаточно.

Я подошла к коврику и села напротив неё. Она подняла руку и взяла мою левую ладонь. Она слегка поводила по ней пальцами, нажимая тут и там, несколько раз повернула её, прищуриваясь тому, что видела лишь она.

– Она скоро выйдет замуж? – выпалил позади меня Кактус.

Я вздрогнула от звука его голоса и недовольно обернулась к нему через плечо.

– Нет. Я не вижу свадьбу ещё очень долго, если не совсем, – несколько задумчиво сказала Жизель. – Любовь. Страсть. Секс. Но брак для неё оковы, связывающие крылья и сломляющие её.

– Это не мой вопрос, – выдавила я, ругая про себя Кактуса за то, что вмешался.

– Мне хватит и этих трех компонентов, – сказал он, присев рядом на корточки. Я резко обернулась и серьёзно посмотрела на Жизель.

– Ты готова к моему вопросу?

Она покачала головой.

– Ещё нет. Я следую за линией твоей жизни, – она провела пальцем по моей ладони. – Она такая интересная для меня не как для Чтеца.

Я накрыла её ладони своей.

– Я здесь не ради собственной жизни, Чтец. Я здесь, чтобы спасти другую жизнь.

– Твоего отца, знаю. Я это вижу. Но ты должна найти его, потому что он застрял в тенях своего безумия. Не могу разглядеть его чётко, он скрыт от меня словно плащом.

Мне не понравилось, как она выразилась. Это вернуло меня к мыслям о Чёрном Дрозде. Если его поймали Кассава и её любовник, теоретически они могли скрыть его своим заклинанием. Жизель продолжила:

– Кто-то не хочет, чтобы ты его нашла, – её глаза слегка блеснули. – Я права?

Я вздохнула с облегчением. Ещё один шаг на пути, шаг, который займёт время. Я быстро кивнула.

– Тогда тебе нужна Ищейка, – сказала она. – А это несколько труднее, чем Чтение по твоей ладони или ответ на вопрос типа «выйдет ли она замуж».

Она встала и пошла на кухню. Послышался звук открывающегося и захлопывающегося ящика, а потом она вернулась ко мне. В её руках лежала колода карт. Она протянула её мне.

– Подумай, что хочешь спросить, а потом вытащи карту.

– А почему не произнести вслух?

– Так не сработает.

Жизель серьёзно посмотрела на меня. Я же со своей стороны еле сдерживалась, чтоб не рассмеяться. Найя отправила меня к ребёнку, который понятия не имеет, как управлять своим даром. Я вздохнула и взяла карту и протянула ей. Она её перевернула и положила передо мной.

На картинке изображалась огромная чёрная башня с вырывающимися из окон языками пламени. Запах горящей плоти защекотал нос, и я сжала зубы, чтобы не ахнуть. Картинка на столе ожила, и маленькие фигурки людей побежали по ней, чтобы погасить пламя.

– Башня, – произнесла Жизель, её голос вдруг стал взрослее, лишившись девичьего тембра. – Жестокие и разрушительные перемены ждут тебя на пути, Лакспер из Края.

Её слова отражали моё собственное видение, показанное Духом.

– Знаю. Но это не даёт ответа на мой вопрос.

Жизель ткнула пальцем в башню.

– Это изображение Тауэра в Лондоне. Думаю, это подсказка, где ты найдёшь Ищейку.

В воздухе почувствовалось напряжение, и на мгновение мне показалось, что вернулся дух тьмы, но это оказался не он. Вокруг нас зашептали духи Жизель.

– Сражались, чтобы не утонуть

Единорог и лев.

Но лев единорога спас,

И скрылись в городке от всех.

И кто-то просто хмурился,

А кто-то в них стрелял,

А кто-то магию им дал,

Из города прогнав.*

*Измененное английское стихотворение «Лев и единорог». В переводе Самуила Яковлевича Маршака оно звучит так:

Вел за корону смертный бой со Львом Единорог

Гонял Единорога Лев вдоль городских дорог,

Кто подавал им чёрный хлеб, а кто давал пирог,

А после их под барабан прогнали за порог.

Кактус присвистнул.

– Проклятье, у меня кожа чуть не убежала с тела.

Я не сводила глаз с Жизель. Песенка была изменена и не совпадала с оригиналом, который знали люди, но она родом из Англии, что подтверждало её предположение о нахождении Ищейки там.

– У меня есть ещё вопрос.

Всё, что я хотела узнать, это есть ли ещё хоть что-то, что она могла бы рассказать нам о путешествии. Хоть что-то полезное.

– Выбери карту, – она снова протянула мне колоду.

Я замерла, позволив руке задержаться над картами, и выбрала самую дальнюю от меня. Я передала её Жизель, и она перевернула её. С карты на нас смотрело омерзительное существо, мигая свиными глазками. Над мордой вились бараньи рога, а нижняя часть туловища была козлиной. Раздвоеннный и скрученный спиралью хвост обвивал живот существа, слегка подрагивая. Оно раскрыло пасть в немом реве.

Пета выглянула из-под стола.

– Это не к добру.

Жизель снова повернула карту.

– Кто-то ещё охотится за Ищейкой. Им, – девочка нахмурилась, и её взгляд стал отсутствующим, – им нечего делить с тобой в этом путешествии, но в другой раз они вмешаются во что-то очень важное для тебя. А сейчас они хотят убить её. Это бессмысленно, – она закрыла глаза, а её губы остались несколько напряжены.

– Кто-то хочет убить… её? Ищейка – женщина?

Жизель моргнула и посмотрела на меня.

– Да, так я вижу, когда смотрю на карту. Чудовище идёт по следу женщины с днинными тёмными волосами.

Что ж, гусиное дерьмо, вот это сюрприз.

– В Лондон?

– Это лучшее, что я могу предположить. Мне жаль, что не могу сказать точнее.

Я встала.

– Ну тогда нам пора.

Девочка поднялась на ноги и протянула мне руку.

– Есть ещё кое-что.

Мы остановились, и я взглянула на неё. Она сглотнула.

– Я не могу понять, но когда смотрю на тебя… Вокруг твоей ауры витает очень много чего-то. Я должна сказать об этом.

– Тогда скажи, – произнесла я мягко.

– Мне жаль, – она замолчала, снова тяжело сглотнула, а потом продолжила:

– Равновесие мира окажется в твоих руках не однажды, а два раза за всю твою жизнь.

Пета вцепилась в мой жилет.

– Я потрачу на тебя все свои девять жизней, Ларк. И почему я не удивляюсь?

Жизель бросила на неё быстрый взгляд.

– Ты будешь спасать её раз за разом. Но в конце концов она спасёт тебя.

Пета яростно замотала головой.

– Нет, так не бывает.

Жизель слегка улыбнулась ей.

– Твоё мнение здесь в расчёт не идёт, больше не Невезучая Кошка.

Должна отдать должное Жизель, в своём деле она хороша. Ей неоткуда было узнать прошлое прозвище Петы.

Пета впилась когтями в жилет, пока не затрещала его кожа. Я погладила её по спинке, а слова адресовала Чтецу:

– Спасибо.

Она покачала головой.

– Это тебе спасибо. Не думаю, что смогла бы освободиться самостоятельно. Надеюсь, рассеяные чары больше никому не повредят.

Мне не хотелось разрушать её надежды. Я не много знала о духах тьмы, но практика показывала, что их нельзя разрушить по-настоящему, пока они сами не осознают свои ошибки. Другими словами, единственное, чего мы добились, это просто рассеяли их.

Жизель грустно помахала нам.

– Жаль, что вы не задержитесь ненадолго. После ухода Талана мне больше не с кем поговорить.

От неё так сильно веяло одиночеством, что я не смогла бы игнорировать это, даже не имея силы Духа, текущей по венам. Я взглянула на Пету, понимая, сколько утешения получала от неё в тяжёлые моменты даже за то недолгое время, что мы провели вместе.

Не уверена, смогу ли найти для неё собственную Пету, но, возможно, что-то близкое.

– Подожди секунду.

Я прикоснулась к плечу Жизель и вышла через дверь, ведущую на задний двор. Кактус взметнул бровь, и я жестом попросила его подождать. Пета ткнулась носом мне в голову.

– Что ты задумала?

– Ей одиноко. Что мы можем сделать, чтобы смягчить свой уход?

– Я с ней не останусь, – сказала Пета.

– Нет. Но… Ты же знаешь мир людей лучше меня. Мы можем что-то сделать? Мы можем оставить ей какое-нибудь утешение?

Последнее, чего бы я хотела для Жизель, так это страдание после нашего ухода. Её ждала и так достаточно тяжёлая тропа.

Пета спрыгнула с моего плеча и громко приземлилась в траву.

– Возможно. Жди здесь.

Бело-серым пятном она оббежала вокруг луга, а затем перепрыгнула деревянную изгородь. Мне не пришлось ждать долго. Спустя несколько минут она снова перепрыгнула изгородь, но в этот раз в форме снежного барса. Из её пасти свисала мертвая собака. Её голова была вывернута под неправильным углом, а лапы тряслись при каждом шаге.

– Пета! – я не могла поверить, что она сделала такое.

Она выплюнула собаку у моих ног.

– Подними её, Ларк.

Скривившись, я сделала, как она сказала, и поняла, что она не мертвая. Хотя было похоже. Шелковистый мех, а глаза сделаны из чёрного ненатурального материала.

– Люди часто замещают ими настоящих компаньонов, – сказала Пета.

Я нежно погладила её по голове.

– Спасибо.

Мы поспешили обратно в дом. Жизель читала по ладони Кактуса.

– … сломлен снова и снова. Это все, что я вижу, – сказала Жизель, отпуская его руку.

Я протянула Жизель мягкую, чем-то набитую игрушку.

– Для тёмных ночей. Это, конечно, не то же самое, что остаться, но…

У неё засияли глаза, а губы изогнулись в улыбке.

– Какая прелесть. Спасибо.

Пета фыркнула и спрыгнула с плеча.

– Естественно прелесть, я же выбирала.

Жизель улыбнулась ещё шире, но улыбка исчезла, стоило ей перевести взгляд на меня.

Я погладила её по щеке.

– Мне жаль, но теперь нам пора идти.

Её глаза влажно заблестели, и слеза скатилась по щеке, когла она прижала мягкую собаку.

– Дорога, по которой ты идёшь, не ведёт к добру. Тебе лучше остаться здесь, со мной.

Я сделала шаг назад.

– Прости, ты же знаешь, мы не можем.

Не желая ещё больше затягивать прощание, я мельком взглянула на Кактуса.

Он просунул руку в петлю для ремня у меня на брюках, и я повернула повязку на руке против часовой стрелки. Перед тем, как отправиться в Лондон, нам нужно вернуться в комнату Путешествий в Крае.

Пока мы Перемещались, меня посетило воспоминание, но не Кактуса, а Петы.

Её тельце было крошечным, она это понимала, но её выбрали для Элементаля. Её первый подопечный! Как волнующе! Разве её мать не будет гордиться? – Нет, ее мать – обычный снежный барс. Однако, она, Непета, избрана, чтобы стать чем-то большим. Чтобы стать фамильяром, способным говорить, и обучать и помогать Элементалю.

Прекрасно! С каждым шагом за Богиней-Матерью, куда бы та ни шла, она мурлыкала все громче. Не важно куда, она знала, там будет хорошо. И она будет принадлежать тому месту. Она бежала рядом со взрослым снежным барсом, напоминавшим её собственную мать, бежать по глубокому снегу было нелегко.

– Непета, твоя жизнь будет отличаться от жизни других фамильяров, – сказала Богиня-Мать. Сказала с теплотой, однако её слова настораживали.

– Но у меня будет подопечный, и он полюбит меня.

– Он тебя полюбит, это правда. Но он будет единственным, кто полюбит тебя за очень долгое время.

Непета нахмурилась, уголки губ поползли вниз. Как такое возможно? У неё будет не один подопечный? Фамильяры редко жили дольше своих подопечных или были переданы другим Элементалям.

– Что бы ты ни уготовила для меня, я приму это, Матерь, – сказала она, пока они трусили по снегу, проваливаясь в него по самое брюхо.

– Знаю. Поэтому и прошу именно тебя.

Её слова пронизывала грусть, но времени на вопросы не осталось. Они остановились у подножия горы, где их ждал парень. С темно-каштановыми волосами, но голубыми глазами, настолько голубыми, что напоминали о небе высоко в горах после шторма. Настолько голубыми, что взгляд пронизывал. Хотя присмотревшись можно было заметить бледно-золотую окантовку.

Богиня-Мать подтолкнула её вперёд.

– Иди к нему, он первый из твоих подопечных, и единственный, понимающий твоё сердце.

Она припустила вперёд в ожидании знакомства. Он присел на корточки и протянул к ней руку.

– Пета. Мой собственный снежный котенок.

Устремившись душой и телом, она прыгнула на него. Они баловались так в снежной пыли, пока оба не начали задыхаться. Потом, когда они сидели бок о бок, а солнце заходило все глубже за горы, он ухмыльнулся ей.

По телу прошла волна удовлетворения. Здесь безопасно, этому месту принадлежит её сердце, и об этом она мечтала со дня своего появления в мире. Возможно, не так и долго, однако, для неё это целая жизнь.

– Талан, чем мы займёмся сначала? – спросила она, когда вокруг опустилась ночь.

Он откинулся на снег и встремил взгляд в небо.

– У нас так много дел, Пета. Так много. Мы поговорим об этом утром.

Я открыла глаза и огляделась в комнате Путешествий. Мне хотелось обдумать увиденное, но у меня не было такой роскоши. Если Ветч не дурак, у двери стоит охранник – или охранники.

Кактус все ещё держался за мой ремень. Я приложила палец губам. Внутри сфера светилась, поэтому не было необходимости в дополнительном освещении. Я подняла руку и расположила её над Лондоном. Пета села мне на правую ногу. По её телу пробежала лёгкая дрожь.

Уже почти. Я занесла палец, чтобы прикоснуться к месту, где расположен Лондон.

– Почему дверь заперта? – прогрохотал из коридора Ветч.

Кактус прыгнул, и это лишило меня равновесия и оторвало от карты. Споткнувшись друг с другом, мы рухнули на пол слишком громко, чтобы нас услышали даже за такой толстой дверью.

Мы попали.

Глава 8

– Немедленно отворите дверь! – заорал Ветч.

Я дернулась, потянула за собой Кактуса. Пета вонзила когти в мои кожаные сапоги, и я с трудом встала. Дверь распахнулась, и на нас в шоке уставилась трое охранников. Один из них – бывший любовник Коул.

Он странно посмотрел на меня: со смесью любви и разочарования. Он покачал головой.

– Взять её. Она не сможет Переместиться, если к ней прикоснется больше, чем один Элементаль.

Я не смогла сдержать крик, когда первый охранник положил ладони мне на плечи.

– Я не хочу навредить тебе!

Он рассмеялся. Я врезала локтем ему в горло, прервав смех и повалив у своих ног. Он скрючился, но я не обращала внимания на него и на его булькающие попытки вздохнуть. Позади другого мужчины внезапно появилась рука и схватила его, утаскивая прочь – Эш делал все возможное, чтобы помочь.

Ветч со злостью смотрел на меня, а с другой стороны подбирался Коул. Я подняла руку и прокрутила повязку. Эш выиграет для нас достаточно времени, но больше мы не сможем вернуться в Край.

По крайней мере без отца.

Я повернула повязку по часовой стрелке, что должно было переместить нас в Лондон. Мир стал распадаться перед глазами, как я почувствовала чью-то руку на своей лодыжке.

Боль обожгла нервные окончания и выгнула дугой спину. Казалось, что мозг разрывает надвое. Я пыталась сопротивляться, но чудовищность любого решения просто раздирала.

– Ларк, используй Дух, чтобы отцепить его! Ты должна!

Голос Петы прорезалса сквозь боль, и я ухватилась за её слова. Во мне разлилась сила Духа. Издалека донёсся голос Эша, и я поняла, что он сражается за меня, за всех нас. Я обрушила Дух на Коула. Не было попытки сделать это аккуратно или мягко, и мне было тяжело от принятого решения. Ведь на кону стояла не только моя жизнь, я отвечала за судьбу Кактуса и Петы. Они зависят от меня. Если погибну я, погибнут и они.

Я не могу потерять никого из них. С резким выплеском силы я оттолкнула Коула.

От напора силы Духа сердце Коула разорвало, и его рука свалилась с моей ноги. Повязка засосала нас в сферу словно растянутая резинка, которую наконец отпустили, и нас выбросило. Но воспоминания остались витать рядом со мной, мысли были ещё здесь, хотя их владелец уже погиб.

«Я любил её. Я её ненавидел. И снова любил. Она лишила меня руки. И я все равно любил её. Я её ненавидел. Черт бы её побрал. Нужно её спаси. Я ей не нужен.

Она меня покалечила, а теперь заберёт и жизнь».

Его слова отражали все, что Коул говорил мне. Его мысли все повторялись и повторялись, пока нас несло по миру. Я не могла прекратить это, не могла избавиться от чувства вины за предательство.

Коул все равно меня любил.

Со слышимым хлопком нас вышвырнуло в воздух, и мы упали на мягкую мшистую почву.

Я резко, до боли выдохнула. Ноги дрожали, когда я попыталась встать на них, словно я заново училась ходить. Эмоции Коула жалили, рвали меня, хотя я знала, что его больше нет.

Это я убила его.

Возможно, я действительно монстр, как считают многие.

Я наконец встала, упершись руками в каменный могильный памятник, заставляя себя не думать о Коуле хоть мгновение. Перед глазами расплывалась выгравированная надпись имени и даты, и я старалась сфокусироваться на ней, чтобы помочь себе собраться.

«Бриттани Энн, любимая дочь, ушедшая от нас так рано. 1912»

Я огляделась. Ночь уже окрашивала небо. Медленный обзор показал, что мы оказались на человеческом кладбище. Вдалеке стояла церковь с высоким шпилем. А где Кактус и Пета?

– Пета!

– Замарашка, я бы не хотела повторить такую поездочку, – сказала она, споткнувшись за ещё одно надгробие. Я склонилась и подобрала её, зарывшись лицом в её мех.

– Я убила его, – мои слова были не громче шёпота. – Я не хотела навредить ему, Пета.

– Я знаю.

Она лизнула мою щеку, и лишь тогда я осознала, что плачу. Коул оказался не тем человеком, каким я считала, но долгое время я думала, что выйду за него замуж.

Для меня быть тем, кто станет его концом… От этого сердце разрывалось, а вместе с ним и все внутренности. Сглотнув подступающую тошноту, я сделала шаг.

– Кактус.

Стон привёл меня к задней части каменного крылатого ангела. Кактус лежал лицом вниз, положив руку на затылок.

– Ларк. Напомни мне в следующий раз больше не Перемещаться с тобой. У меня такая головная боль, что от неё и камень треснул бы.

Я захлебнулась от злости из-за его бесчувственности. Как он мог переживать сейчас из-за головной боли, когда нам повезло выжить? Когда нам повезло, что только Коул распрощался с жизнью?

– А не напомнить ли тебе, что я могла оставить тебя там, что означало бы, что Ветч убил бы тебя? Я убила Коула, чтобы спасти нас, и теперь ты лежишь тут и жалуешься, что у тебя болит голова? Повзрослей, Кактус!

Я развернулась на пятках и пошла прочь. Мною сейчас управляли эмоции, а сильнее всех – скорбь.

Нет, я больше не стану оплакивать Коула. Внутри все странным образом переменилось, словно змея выпуталась из клубка.

Коул не заслуживал моих слез. Он не только пытался манипулировать мною, пока у нас были отношения, он оказался тем ещё ублюдком и пытался уверить меня в моей слабости. Я шагала через кладбище. Пета с лёгкостью поспевала за мной.

– Ты не должна винить Кактуса. Он не знал, на что тебе пришлось пойти.

– Не важно. Мне нужно найти Ищейку. Будем искать что-то хаотичное рядом с Тауэром.

Пета качнула головой.

– Легче лёгкого. Только сначала тебе бы успокоиться.

Я сглотнула, изо всех сил стараясь сделать, что она сказала.

Мы шли десять минут до того, как нас догнал Кактус.

– Не хочешь поделиться, из-за чего весь сыр-бор? Я думал, мы не можем Перемещаться больше, чем с одним спутником?

Я открыла рот, но Пета опередила меня, спасибо ей.

– Коул схватил Ларк, когда мы приготовились к прыжку. Ей пришлось использовать Дух, чтобы он отпустил её, и это убило его. Она почувствовала его смерть.

Кактус схватил меня и развернул к себе быстрее, чем я смогла опомниться. Он сгреб меня в объятья и крепко прижал к себе.

– Богиня-Мать, Ларк. Я не знал. Я не хотел нести чушь.

Его извинения помогли мне отпустить свою злость. Я прижалась к нему.

– Я знаю. Я… Нам нужно спешить, Кактус. Время уходит. Я это чувствую.

Сказав это, чтобы поторопить Кактуса, я поняла, что так и есть. У нас не было времени следить за обратным отчсётом часов и минут до происшествия чего-то ужасного. Чего и где, я понятия не имела, что только ещё больше усиливало ощущение надвигающейся катастрофы.