Текст книги "Изумрудные объятия"
Автор книги: Шеннон Дрейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
В замке Брюс отнес Мартису в главный зал. Пока доктор Макти бинтовал ее щиколотку, Брюс объявил, что утром собирается ехать в Эдинбург. Вздрогнув от неожиданности, Мартиса посмотрела на Брюса.
– Я хочу кое-что сделать, – сказал он просто. – Нужно установить лучшую систему предупреждения для кораблей.
– Но разве это можно сделать в Эдинбурге? – спросил Йен.
Брюс посмотрел на кузена.
– Надеюсь. Если нет, значит, мне придется ехать в Лондон и обращаться к самой королеве. Ей-богу, это уже третье кораблекрушение за последние четыре месяца! И мы даже не можем собрать достаточно обломков, чтобы узнать, откуда шли или куда направлялись эти корабли. – Он помолчал, глядя на огонь. – Кроме последнего случая. Мы знаем, что корабль «Леди Анна» вышел из Глазго, на берег вынесло обломок мачты.
Повисло тягостное молчание. Наблюдая за Брюсом, Мартиса видела, что он искренне страдает из-за затонувших кораблей. Но потом она снова подумала о моряке. Он был жив, когда она его оставила. И она была уверена, что он прошептал слово «Кригэн». А если так…
Мартиса не желала об этом думать. Она закрыла глаза. Брюс не мог убить этого человека, он не оставался с ним один. Но после того как он отнес ее в пещеру, он мог попросить кузена что-нибудь принести или дойти до пещеры и посмотреть, как там она. И в этот короткий промежуток времени он мог потушить слабый огонек жизни, который еще теплился в моряке. Для того чтобы что-то скрыть. Чтобы не дать моряку снова прошептать слово «Кригэн».
Она открыла глаза и увидела, что Брюс смотрит на нее. И не просто смотрит, а видит насквозь. Его губы скривились в подобии усмешки.
– Возможно, я ничего не добьюсь, – сказал он, – но все равно я должен поехать.
– Брюс, заодно присматривайтесь: может быть, что– то удастся услышать про юную Каннингем, – посоветовал Мактиг. – Говорю вам, девчонка сбежала, ни слова не сказав своей бедной матери.
– Да, вы правы, я о ней поспрашиваю, – сказал Брюс.
После того как врач забинтовал Мартисе щиколотку, все пододвинули кресла ближе к камину и стали потягивать теплый бренди, изгоняя холод промозглого вечера. Мужчины продолжали беседу, Элайна задумчиво смотрела на огонь, и Мартиса предположила про себя, что она, наверное, думает о пропавшем любимом. Ей пришло в голову, что если Брюс Кригэн будет отсутствовать, это даст ей прекрасную возможность обыскать его библиотеку. Увидев, что он снова наблюдает за ней, Мартиса поспешно опустила взгляд и стала смотреть на огонь в камине. Она подумала, что сегодня вечером нужно попросить у него разрешения в его отсутствие пользоваться библиотекой.
Мактиг встал.
– Кажется, дождь кончился. В таком случае я возвращаюсь домой. Спасибо за тепло и гостеприимство, Брюс.
– А вам спасибо за то, что так быстро пришли на берег, и за то, что вернулись сюда ради леди Сент-Джеймс, – ответил Брюс.
Мактиг пожелал всем приятного вечера, и Брюс пошел проводить его до двери. Когда он ушел, Питер зевнул и сказал, что отправляется спать.
С Мартисой остались только Элайна, Йен и Конар. Вернулся Брюс. Все четверо посмотрели на него выжидательно. Брюс спросил кузенов:
– Вам что-нибудь нужно до моего отъезда?
Йен замотал головой:
– Нет, Брюс, мы сами справимся. А если возникнет что-то непредвиденное, пошлем тебе телеграмму в Эдинбург.
– Тогда я отнесу леди Сент – Джеймс в постель.
Брюс поцеловал сестру в щеку и пожелал всем спокойной ночи, потом подхватил Мартису на руки.
Брюс нес Мартису вверх по лестнице, и она знала, что он собирается поговорить, но он молчал до тех пор, пока не принес ее в спальню и не положил бережно на кровать. Он выпрямился, встал, немного отступив от кровати, и скрестил руки на груди. Мартиса вдруг поняла, что ей предстоит выслушать лекцию.
– Вам надо поберечь ногу. Теперь это может быть не так легко, но Мактиг обещал прислать завтра утром пару костылей, так что вы сможете понемногу передвигаться. Ваши двери всегда должны быть заперты на засовы. Вы меня поняли? – Он шагнул ближе. – Это очень важно. Всегда запирайте двери на ночь.
– От призраков? – спросила Мартиса.
Было видно, как Брюс стиснул зубы.
– От любого незваного гостя.
Он повернулся и направился к двери, Мартиса села в кровати и спросила:
– Кого в этом доме мне следует бояться?
Брюс остановился и медленно повернулся к ней лицом, его глаза полыхнули таким огнем, что, казалось, могли бы сжечь даже, ее душу.
– Незваный гость, миледи Сент-Джеймс, не обязательно должен прийти из дома, он может прийти снаружи. Ни один замок не бывает абсолютно неприступным.
Она облизнула пересохшие губы.
– Но если вы так беспокоитесь…
– Я уверен, что вы будете в безопасности. В ближайшие несколько дней полнолуние нас не ожидает.
– Полнолуние… – прошептала Мартиса.
Брюс тихо выругался.
– Держите двери запертыми, и все будет в порядке. Пока что. Вы понимаете?
– Нет, я не понимаю! – сердито возразила она. – Расскажите, объясните мне…
– Что я должен объяснить? – перебил он. – Ведь я в ваших глазах чудовище, не так ли?
Он сделал шаг к ней. Она задрожала, и все же ей не было страшно. Как бы он ее ни запугивал, она не боялась.
Мартиса думала, что Брюс прикоснется к ней, поцелует, ее фантазии приняли опасное направление, внутри у нее все затрепетало, потому что если бы она закрыла глаза, то увидела бы его таким, каким видела в своих снах, – обнаженным, быстрым и грациозным, как ночная пантера, великолепным и голодным, берущим все, что хочет.
И отдающим все.
Но он к ней не прикоснулся. Не прикоснулся в устрашающей манере. Он остановился возле кровати и нежно погладил ее щеку. Это было легкое, едва заметное прикосновение, но очень обольстительное. А потом почти с нежностью предупредил:
– Мартиса, будьте осторожны. Умоляю, отнеситесь к моим словам всерьез. Доверьтесь мне в этом. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
Он уронил руку, повернулся и ушел. Дверь за ним закрылась. Он предупреждал, чтобы она запирала дверь на засов. Мартиса, прихрамывая, наполовину доковыляла, наполовину допрыгала на одной ножке до двери, морщась, когда приходилось наступать на больную ногу.
– Мартиса?
Казалось, Брюс по ту сторону двери даже чувствовал ее боль.
– Я здесь. Хочу запереть дверь на засов.
Но она не заперла ее, а распахнула, вспомнив, что не спросила Брюса про библиотеку. Он стоял в темноте, высокий, загадочный и завораживающий. При виде ее он удивленно вскинул брови.
Она не сразу смогла заговорить, несколько мгновений голос ее не слушался. Наконец она спросила:
– Лэрд Кригэн, можно мне в ваше отсутствие пользоваться библиотекой? – Она изящным жестом подняла руку и снова уронила. – Поскольку я не смогу много ходить по замку, было бы неплохо посидеть в библиотеке.
Брюс отвесил формальный поклон.
– Дорогая моя, вы должны быть моей гостьей во всем. – Его голос прозвучал холодно и чуть насмешливо: – Ходите где хотите, берите что пожелаете. Признаться, я удивлен, что вы потрудились просить разрешения.
Она мило улыбнулась.
– Но, милорд, это вы, а не я, склонны брать без спросу.
– Только то, что должно быть моим! – быстро парировал он.
Мартиса залилась краской, но он галантно поклонился и закрыл дверь.
– Заприте на засов! – бесстрастно сказал он с другой стороны двери.
Она так и сделала.
– Спокойной ночи, миледи! – пробормотал он.
– Скатертью дорога! – пробурчала себе под нос Мартиса.
Но он ее услышал. Каким-то чудесным образом услышал через закрытую дверь. И пока она ковыляла от двери до кровати, и даже когда легла и накрылась одеялом, его тихий насмешливый смех, казалось, преследовал ее.
Без Брюса весь замок Кригэн казался опустевшим. Хогарт как-то сник и притих, стал не похож на себя прежнего – радушного, хотя и мертвецки бледного. Элайна ушла в себя еще глубже. Даже Холли казалась какой-то подавленной.
Питер и кузены Брюса большую часть времени где-то отсутствовали, в первые два дня после отъезда Брюса они даже не возвращались к ужину. Погоду стояла плохая, считать овец стало труднее. Одна рабочая лошадь подвернула ногу, и ее пришлось пристрелить; в поместье возникло и еще множество самых разных сложностей, как сообщил Хогарт. Мартиса и сама была в какой-то степени печальна, потому что, получив разрешение от Брюса копаться в его библиотеке, обнаружила, что у нее нет на это сил. В первый день она чувствовала ужасную боль в щиколотке, если даже только пыталась наступить на эту ногу. А проводить обыск на костылях по меньшей мере трудно. В тот день она просмотрела многие тома, стоявшие в первом ряду полок, сама не зная, что ищет. Потом ей пришло в голову, что в действительности ей нужно пролистать каждую книгу, потому что книга – идеальное место, где можно спрятать изумруд. Если вырвать страницы, в образовавшемся углублении прекрасно поместится камень. Но эта задача повергала Мартису в смятение: в библиотеке хранились сотни книг. И поиски нужно было закончить до возвращения Брюса.
На второй день она перебрала все в письменном столе, который стоял в библиотеке. И была разочарована: Брюс, как оказалось, мало что хранил в этом столе. Там был календарь с несколькими простыми пометками, табак, несколько трубок, писчая бумага и принадлежности для письма, альманах, несколько записок и больше ничего. Обескураженная, Мартиса оставила стол в покое и посмотрела на длинные ряды книг.
Она села на задрапированную бархатом дневную кровать и попыталась представить, часто ли Мэри проводила здесь время. Казалось, это очень подходящее место, где дама может удобно устроиться с книгой и читать, пока ее лэрд работает над деловыми бумагами. Это была большая просторная кровать с пологом на четырех столбиках и ножками в виде лап дракона. По покрывалу из золотого дамаста были разбросаны декоративные подушки. Кровать стояла в алькове, поэтому в комнате сохранялась атмосфера библиотеки, но стоило только посмотреть на это ложе, как казалось, что оно так и манит прилечь.
Интересно, часто ли здесь спал хозяин Кригэна? Мартиса старалась не думать об этом, но мысль упорно возвращалась. Думала она и о том, спал ли Брюс Кригэн на этой кровати после того, как она приехала в замок. Если он в ту ночь появился на балконе у нее за спиной потому, что все время был здесь, потому, что услышал ее движение…
Мартиса поняла, что эти мысли ее ни к чему не приведут.
Близкая к отчаянию, она бросилась на большую кровать. Ей нужно уехать отсюда до того, как она еще больше подпадет под действие опасного обаяния хозяина Кригэна. Ей нужно найти изумруд и сбежать.
Но как же Мэри? И как же корабли, которые сбиваются с курса в свете полной луны? Как же Кларисса Каннингем?
Все это не ее дело. И все же чем дольше она здесь находилась, тем больше это начинало ее касаться.
К шестому дню после отъезда Брюса Мартиса стала проводить поиски в библиотеке и ночью. Нога ее к этому времени лишь слегка побаливала, и она могла подниматься по стремянке в библиотеке, чтобы добраться до верхних полок. Этим она занималась и в ту ночь, когда с момента отъезда Брюса прошло десять суток. У нее уже выработался ритуал быстрого, но методичного поиска, она брала с полки книгу, просматривала ее, ставила на место и, проведя пальцами по тонким филенкам книжных полок, переходила к следующей. Она глубоко увлеклась этим занятием. Кроме того, она привыкла к замку. Мартиса перестала обращать внимание на поскрипывания, обычные для старого замка. Кроме замка, звуки издавал еще ветер, он дул постоянно и всегда что-то шептал, иногда стонал, порой завывал и часто визжал, как душа, которую что-то мучает.
Так было и той ночью. Дул сильный ветер; в его визгливых завываниях, казалось, слышалась боль. В ту ночь Мартисе было слышно даже, как далеко внизу волны разбиваются о прибрежные скалы. С верхней полкой она закончила прошлой ночью и теперь перешла ко второй сверху. Она провела пальцами по филенке и занялась книгами. На этой полке стояли тома Шекспира, Бэкона и Теннисона. Мартиса задержалась, разглядывая красивый переплет книги, как вдруг почувствовала неприятный холодок за спиной. Она поняла, что за ней кто-то наблюдает. Кто-то вошел в комнату.
Она замерла, потом повернулась, стоя на стремянке, и посмотрела на дверь.
Лэрд Кригэн вернулся домой.
В его глазах отразилось пламя газовых рожков, они стали золотистыми и, казалось, могли испепелить взглядом. Он стоял, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. Волосы его были спутаны, как бывает от ветра, несколько прядей цвета черного дерева упали на лоб. Плащ он уже снял и остался в элегантном темном сюртуке, белоснежной рубашке, черных брюках и неизменных черных сапогах для верховой езды.
Его губы медленно раздвинулись в улыбке, но одновременно он пугающе прищурился. Если бы Мартиса не знала его достаточно хорошо, то вряд ли догадалась бы, что его улыбка в действительности маскирует гнев. Но этот взгляд пугал ее.
– Дорогая моя леди Сент-Джеймс, что вы делаете?
– Вы вернулись, – пробормотала она, почти прошептала.
Он изогнул бровь.
– Да, очевидно.
– Э… ну…
Мартиса поняла, что оказалась в довольно рискованном положении. Она была вполне пристойно одета: в длинную ночную рубашку из хлопка персикового цвета с наглухо застегнутым высоким воротом. Однако больше на ней ничего не было, и когда она стояла на лестнице, наверняка свет от двух ламп падал так, что ее единственное одеяние становилось почти прозрачным. Скорее всего было уже далеко за полночь. Мартиса могла только гадать, давно ли он стоит и смотрит, как она роется в его вещах.
– Миледи, я повторяю вопрос: что вы здесь делаете?
Он говорил тихо, но в голосе слышались металлические нотки.
– Вы… вы сказали, что я могу пользоваться библиотекой, – поспешно напомнила Мартиса.
Его бровь поползла еще выше.
– Но уже далеко за полночь, – вежливо заметил он.
Мартиса попыталась изобразить, невинную улыбку.
– Ах да… когда такой сильный ветер, мне плохо спится, вот я и подумала, что можно немного почитать.
Она подумала, что ее объяснение звучит вполне логично и правдоподобно. Вот только Брюс ей не поверил. Он оттолкнулся от двери, прошел в комнату, остановился возле стремянки и посмотрел снизу вверх на Мартису.
– И часто вы просматриваете сразу так много книг, так лихорадочно и с полным отсутствием интереса к ним? Признаться, это весьма интригующий способ выбора книги.
Мартиса прижала к груди книгу. Это был «Король Лир».
– Наверное, потому что торопилась, – пролепетала она.
– A-а.
Он все еще пристально смотрел на нее. Если Мартисе было холодно, то теперь стало жарко. Она чувствовала, как его обжигающий взгляд обшаривает ее тело и воспламеняет ее. Она поняла, что должна как можно быстрее спуститься, но это было нелегко, если учесть, что Брюс загородил спуск со стремянки.
– Как прошла поездка? Надеюсь, успешно? – быстро спросила она.
Брюс предпочел не вдаваться в подробности:
– Да, думаю; успешно.
– Я рада, что вы вернулись.
– В самом деле? – учтиво поинтересовался он.
Мартиса видела, Что он ни на минуту не поверил, что она рада его возвращению в замок. Хорошо бы поскорее скрыться. И пусть Брюс стоит возле стремянки, ей нужно мимо него пройти. Мартиса начала осторожно спускаться по стремянке, надеясь, что он посторонится.
Он этого не сделал.
Он взял ее за талию, снял с предпоследних ступенек и повернул к себе лицом. Коснувшись ногами пола, Мартиса резко отпрянула. Он ее не держал, но смотрел на нее так, что казалось, будто пронзает ее взглядом как ножом.
– Что вы искали? – потребовал он ответа.
– Ничего!
Мартиса повернулась, чтобы сбежать. Он схватил ее за запястье, и она была вынуждена остановиться.
– Вы мне расскажете! – мягко произнес он. Звук его голоса, казалось, коснулся ее голой спины, и дрожь от него дошла до живота и ниже. – Придет время, и вы мне расскажете.
Мартиса рывком высвободила руку и, подняв голову, дерзко посмотрела на него.
– Я думала, милорд, вы говорили, что придет время, и я буду с вами спать!
Брюс улыбнулся.
– И это тоже, миледи, это гоже.
Мартиса пробормотала ругательство, не подобающее леди, и побежала к двери. Вслед ей раздался негромкий смех и, как это ни нелепо, его звук окутал ее, словно теплая ласка.
Утром весь замок словно ожил снова и наполнился теплом и жизнью. Позавтракав в своей комнате, Мартиса решила ускользнуть в деревню, просто удрать на некоторое время. С тех пор как она подвернула ногу, прошло больше недели, и она была уверена, что может скакать верхом. И ей не терпелось это сделать.
Она надела свою собственную голубую амазонку и тихо спустилась в зал. Там был пусто. Во внутреннем дворе тоже никого не было, но Мартиса заметила чью-то фигуру в конюшне и поспешила туда. В конюшне сильно пахло лошадьми и сеном, однако ступив с солнечного света в тень, Мартиса увидела, что стойла содержатся в таком же безупречном порядке, как и замок.
– Есть кто-нибудь? – негромко позвала Мартиса.
Появился Джеми. Он застенчиво кивнул, но не сказал ни слова. Мартиса подумала, что, может, парень и глуповат или не совеем нормальный, но он славный. Она улыбнулась.
– Джеми, я хочу взять Дездемону. Оседлай ее для меня, пожалуйста.
Парень серьезно кивнул и стал выполнять просьбу. Мартиса посмотрела на стойла. На каждой калитке висела деревянная табличка с вырезанным именем животного: Черный Сатана, Красавица, Лорд Тиммонс, Эбони и Звезда находились в стойлах. Стойла Серы, Сирены. Макгрегора и Люциана – большого гнедого – пустовали. «Хозяин вернулся и объезжает свои владения», – подумала Мартиса.
А теперь и Дездемоны не будет в стойле, Джеми уже вывел кобылу. Кобыла была хорошо вычищена, Джеми действовал проворно и умело; он набросил на лошадь попону и закрепил дамское седло, потом быстро подтянул подпругу. Вместо повода на лошади была теперь уздечка. Джеми подвел Дездемону к большой колоде перед конюшней, чтобы Мартиса могла сесть на лошадь. Вскочив в седло, Мартиса поблагодарила паренька, и была вознаграждена еще одной застенчивой улыбкой.
Мартиса отправилась в путь. Она проехала шагом вдоль причалов, глядя на рыбацкие лодки вдали от берега. В это утро море было спокойным, голубым и обманчиво безмятежным. С этого места на берегу не было видно Зубов Дракона и все вокруг казалось умиротворенным. Мартиса повернула лошадь в сторону деревни: она надеялась, что сможет найти дом Каннингемов. И действительно, нашла его довольно быстро. Перед домом рубил дрова Майкл – сильный, здоровый парень. Он вежливо кивнул Мартисе, однако ей показалось, что он наблюдает за ней настороженно, как за врагом.
– Здравствуй, Майкл, твоя мать дома? – спросила она.
Он отрицательно покачал головой.
– Не, мама помогает на постоялом дворе. Миледи, желаете, я сам приготовлю вам чай?
– Спасибо, Майкл, не нужно. – Мартиса поняла, что именно на такой ответ парень и рассчитывал. – Я не знала, что здесь есть постоялый двор. Можешь показать мне дорогу к нему?
– Да, конечно.
Майкл бросил топор и подошел к Мартисе. Показывая одной рукой на дорогу, другую он положил на шею Дездемоны.
– Это вон там, по другую сторону от церкви. Отсюда вам его не видно, но он там.
Мартиса посмотрела на его широкие, крепкие руки.
– Спасибо. – Она выдержала паузу. – Майкл, твоя сестра вернулась?
Он замотал головой, выражение его глаз оставалось непроницаемым.
– Нет, леди, не вернулась.
Мартиса прикусила губу.
– Мне очень жаль.
Майкл кивнул, но о чем он думал на самом деле, Мартиса не представляла.
Поблагодарив Майкла, она подстегнула Дездемону и поехала по дорожке вниз по склону холма. Дорожка шла мимо нескольких коттеджей, очень похожих на тот, в котором жили Каннингемы. Затем она миновала поле, заросшее папоротником-орляком и полевыми цветами, подъехала к церкви и за ней увидела постоялый двор. Деревянная вывеска, висящая на цепях на металлическом столбе, незатейливо сообщала, что это «Постоялый двор“ Кригэн”», и приглашала всех желающих.
Мартиса спешилась и посмотрела на здание. Постоялый двор сиял свежей белой краской. С фасада находилась широкая веранда с высокими колоннами. Наличники окон были выкрашены в ярко-зеленый цвет, казалось, позаимствованный у самой природы Шотландского нагорья.
Перед верандой стояли столбы для привязывания лошадей – искусно выполненные медные фигуры коней, напоминающие шахматные, наверху каждой находилось латунное кольцо. Мартиса привязала Дездемону, поднялась по лестнице на веранду и через широкую двустворчатую дверь вошла внутрь.
С порога постоялый двор встречал гостеприимным теплом. Мартиса остановилась и огляделась. Слева располагалась просторная комната с кирпичным очагом, в котором уютно потрескивал огонь. Там стояли столики, покрытые скатертями. Справа была другая комната, но дверь в нее была лишь наполовину приоткрыта, и Мартисе было плохо видно, что внутри. Однако она слышала смех, мужские голоса и предположила, что это нечто вроде мужского клуба, где рыбаки и фермеры могут промочить свои усталые глотки. А комната слева, по-видимому, была для женщин и детей. И мужей, если они захотят присоединиться к женам.
Поскольку это был постоялый двор, где-то наверху, куда вела длинная лестница, должны были находиться комнаты для постояльцев. Хотя Мартиса была уверена, что в таком маленьком и удаленном от оживленных дорог месте, как деревня Кригэн, вряд ли часто появляются гости.
Дверь в комнату для мужчин отворилась шире, и на пороге появилась полная женщина. Она вытирала руки о передник.
– Чем могу быть… О, леди Сент-Джеймс, это вы!
Это была сама Пегги Каннингем. Мартиса улыбнулась.
– Да, Пегги, я приехала узнать, как у вас дела.
Пегги пожала плечами:
– Да, пожалуй, хорошо. Да вы входите, входите. Ветра-то сегодня нет, но все равно уже холодает. У нас тут есть сладкое подогретое бренди с корицей, и, не сочтите за похвальбу, не хуже, чем у других. Садитесь, леди Сент-Джеймс, я за вами поухаживаю.
– Право, мне не нужно…
– Обязательно нужно! – настаивала Пегги.
Мартиса села за столик возле очага. За другим столиком, который стоял в дальнем углу комнаты, сидела молодая женщина с ребенком. Она кивнула Мартисе и застенчиво улыбнулась. Мартиса улыбнулась в ответ.
Вернулась Пегги, а с ней еще одна женщина и очень высокий худой старик.
– Леди Сент-Джеймс, это Дугласы, Кэти и Микки, они управляют постоялым двором, и им не терпится с вами познакомиться.
Кэти Дуглас поклонилась Мартисе так, словно перед пей была особа королевской крови. Мартиса встала, взяла женщину за руку и улыбнулась.
– Кэти, Микки, рада с вами познакомиться.
– Мы тоже очень, очень рады, – сказала Кэти.
Пегш поставила перед Мартисой кружку с подогретым бренди. Из комнаты, которую Мартиса определила как мужской клуб, тихо вышли несколько мужчин и остановились чуть позади Микки.
– Мы слышали про вашу щиколотку, леди Сент-Джеймс, – сказал один, теребя в руках красную рыбацкую шапку. Ее имя он произнес с ужасным акцентом. – Доктор Мактиг рассказал, что вы старались спасти бедного утонувшего моряка, и мы все вами гордимся, правда.
Мартиса удивленно подняла брови и улыбнулась.
– Я рада, что оказалась здесь.
Она поняла, что вызывает всеобщее любопытство. Впрочем, в такой маленькой деревне, наверное, любой чужак вызывает любопытство.
– Печально, что корабль затонул, – заметила она.
Мужчины стали рассаживаться вокруг Мартисы. По мере того как они садились, Пегги принялась разносить им эль. Женщина с ребенком, сидевшая за угловым столиком, пододвинулась ближе и теперь сидела в обнимку с одним из молодых моряков.
– Да, корабли приходят и тонут, – сказал мужчина с красной шапкой. Пегги протянула ему кружку с элем. Он улыбнулся. – Что ж, знаете ли, уж такие наши места.
Кэти больше уже не проявляла прежнего благоговения перед Мартисой. Она пододвинула стул и села напротив. В ее живых голубых глазах плясали отблески пламени очага.
– Это Шотландское нагорье, миледи, не просто Шотландия, а Шотландское нагорье. Конечно, викинги на наши берега приходили, принесли с собой своих богов и богинь, но римляне даже тронуть нас не посмели, потому что наши вожди были сильнее и кровожаднее их собственных.
В разговор вмешался Микки:
– Да, и то правда: корабли на наших берегах разбиваются.
– Может, нам не стоит рассказывать леди про такие вещи? – предположил один из мужчин.
– Все в порядке, мне интересно, – заверила Мартиса.
– Знаете, сам лэрд хвалился, что леди Сент-Джеймс не боится привидений! – гордо сообщила Пегги, как если бы Мартиса была ее отпрыском.
– А что, здесь много привидений? – спросила Мартиса с улыбкой.
– О да, миледи, много! – заверил мужчина с красной шапкой. Он представился как Джордж Махаффи и продолжил: – Говорят, все дело в этой земле, вот оно как. Она дикая и укрыта от мира. – Его глаза блеснули. – Когда пришли викинги, мы были не такими уж хорошими христианами, нам больше были по душе боги друидов и боги урожая. Знаете, миледи, в давние времена, говорят, здесь приносили девственниц в жертву урожаю, танцевали вокруг майского шеста, а в канун Дня всех святых брали девушек, тут и там, каждый год.
– Да, – пробормотала Пегги, глядя в пространству. – даже и сейчас девственницы пропадают.
– А корабли разбиваются на мели. – Кэти вздохнула. – Ну что же, – она вдруг засмеялась, – мы же все из Кригэна. А в замке есть свои собственные привидения. Он стоит с давних времен – Кригэны-то, они были нашими вождями. У нас тут множество легенд и историй, и все они захватывающие. Мы любим наших лэрдов Кригэна, это точно.
– И добрых, и злых! – радостно подтвердил Микки. Он пил эль, причмокивая. – Эрик Кригэн сам дрался с ордой, говорят, он проткнул своим мечом тысячи человек, а меч его был назван в честь скалы и замка. А через сотни лет Джарретт Кригэн защищал нас от англичан и от оранжевых. Он сохранял нашу независимость, кто бы ни сидел на троне в Лондоне. На нашем троне, – пробормотал он. – Под которым лежит наш Скунский камень [2]2
Священная реликвия Шотландии, представляющая собой большой блок песчаника. Первоначально камень хранился в аббатстве Скуна в Шотландии.
[Закрыть]!
Было видно, что эта мысль приводит Микки одновременно в растерянность и раздражает. Очевидно, Микки был одним из тех граждан Британии, которые не хотели, чтобы их связывали с английскими соседями.
– Что бы ни случилось, они всегда нас защищали.
– И они всегда темноволосые и пригожие, – сказала Кэти, подавшись вперед.
– Нуда, черные как дьяволы, – поддержала Пегги, – и с дьявольскими глазами.
Она подмигнула Мартисе.
– Они всегда соблазняют тех, кого хотят, как будто в них есть какая-то волшебная сила. Много, ох много девушек понесли от Кригэнов…
– Так что мы частенько и себя считаем Кригэнами, – перебил Микки.
– Ах, но ведь они такие красивые! – мечтательно проговорила Кэти. – Наши лэрды всегда высокие, горячие и всегда все делают по-своему.
– А иногда делают довольно странные вещи, – вдруг пробормотала молодая женщина. – Она встала, подошла к Мартисе и остановилась перед ней. В это самое время снаружи вдруг усилился ветер. – Мы и сами люди странные, леди Сент-Джеймс. Католики, хотя в нашей стране большинство – протестанты. Мы тут живем трудно, еле концы с концами сводим, это точно. А наши предки временами и за счет моря жили – кораблекрушения выбрасывали на наши берега разное добро. А наши великие лэрды Кригэна были известны тем, что меняли жен, и ходило много слухов, что в замке полно костей не только дорогих почивших лэрдов и леди! – Молодая женщина улыбнулась, а потом и засмеялась: – Случается, в полнолуние исчезают юные девушки! В древние времена наши священники исполняли странные церемонии, и мы танцевали под полной луной нагими! Богом церемонии был лэрд, он один был одет – на нем был черный плащ и маска дракона, он ходил в маске до тех пор, пока не выберет себе девственницу на ночь, на эту ночь, в которую закладывалось плодородие на весь год.
– А что, я вполне могу представить нашего нынешнего лэрда в маске дракона! – пробасил Микки.
– Я представляю нашего лэрда в этой роли так же легко, как любого другого! – сказала она. – Такой мужчина поманит, и женщина прибежит. Он не отличается от других. Возможно, он более могущественный и более привлекательный, такой же горячий, как те, которые были до него, ага, и странный. А с тех пор как Бог или дьявол забрал его леди, он стал еще более странным…
Она замолчала. Мартиса не могла понять, скрывалось ли за ее словами подозрение. Но все замолчали, как будто среди них появилось привидение.
А потом вдруг глубокий низкий голос громко и насмешливо произнес:
– Странный, говоришь, Касси? Ну спасибо, девочка.
Все вздрогнули и разом повернулись к двери. Сам лэрд Кригэна был среди них. Темноволосый, как в легендах. Он снова был весь в черном: черная кавалерийская рубашка, черные бриджи, черные сапоги для верховой езды, а на плечах черный плащ. Этот плащ наверняка напомнил всем тот, который носил дракон, выполнявший обряды при свете полной луны. Волосы его были взлохмачены ветром и падали на лоб, а четкие красивые черты лица вполне могли бы принадлежать какому-нибудь богу. Его проницательные золотисто-зеленые глаза смотрели на всех поочередно.
– Ой, милорд! – ахнула Касси, вскочила и отошла подальше.
Мартиса заметила, что ее муж не спешил броситься на защиту жены. Он остался сидеть на стуле, но смотрел на Брюса Кригэна разинув рот.
– Я ничего дурного не думала, клянусь! Мы рассказывали байки…
– Это я слышал.
– И я немножко увлеклась. Рассказчица во мне взяла верх вот и все, честное слово.
Он выгнул бровь, все еще улыбаясь.
– Касси, это была интересная история, я уверен. У нас тут таких много.
Он сбросил плащ. Микки быстро подскочил к нему, принял плащ и повесил на крючок возле двери. Кэти в то же мгновение была на ногах. Она засуетилась:
– Лэрд Кригэн, что желаете, виски, или эль, или сладкое горячее бренди?
– Виски, пожалуйста, Кэти.
Он сел на стул, который только что освободила Кэти – напротив Мартисы. Слегка развалившись, он посмотрел нанес из-под полуприкрытых век.
– Ну что, миледи, хорошо провели время?
– Я всегда люблю слушать интересные рассказы, – сказала она.
Брюс кивнул. Кэти принесла ему виски, он стал пить, по-прежнему не отводя взгляда от Мартисы. Потом улыбнулся и посмотрел на Джорджа Махаффи.
– Кто-нибудь рассказал леди, насколько странными бывают некоторые представители нашего клана?
– А, вы про историю, которая случилась на прошлой неделе! – сказал Джордж.
Брюс улыбнулся Мартисе, его глаза искрились.
– В самом деле, у нас тут была семья, они жили примерно как здесь, между скал и утесов, над дорогой – для некоторых это единственная дорога в Эдинбург. Так вот, они отправляли на дорогу своих девушек, юных и прекрасных, и парней, таких же молодых и таких же прекрасных. Те заставали на дороге какого-нибудь ничего не подозревающего путешественника и подстраивали так, чтобы у него лошадь начинала хромать или ломался экипаж. А потом заботливо предлагали свою помощь путникам, приглашали их в дом отужинать. И соблазняли мужчин и женщин, завлекали их, чтобы они остались и еще радовались, что им повезло, что после их аварии с ними оказались такие добрые люди. – Брюс наклонился еще ближе к Мартисе. Казалось, огонь в очаге разгорелся ярче, а глаза Брюса горели так, словно сами были частью этого пламени. – А потом те самые красавцы и красавицы, которые, уговорили их остаться, убивали их и готовили на ужин. Путешественник, который остался на ужин, сам становился ужином. По-видимому, этот клан многие годы жил за счет людоедства. А после того как тела путешественников шли в дело, они еще продавали их вещи – те, которые не были нужны им самим.
