Текст книги "Судоку для убийцы"

Автор книги: Шелли Фрейдонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава девятая

Пру явилась через пять минут с полной сумкой продуктов. Она отдала сумку Кейт и сняла пальто. Под ним у нее были теплые спортивные брюки, свитер, а на ногах домашние тапки.

– Извини за обувь, – сказала она и взяла у Кейт сумку. – Весь день на каблуках – устала. Ноги гудят.

– Ты прекрасно выглядишь.

Кейт закрыла дверь и пошла за теткой на кухню.

– Я не знала, ела ли ты что-нибудь, – сказала Пру и вынула из сумки коробку, – поэтому принесла немного солонины.

Кейт взяла коробку.

– Спасибо. Может, попозже. Я пока поставлю ее в холодильник.

Вернулась и увидела, что Пру держит в руке коричневый пакет, подозрительно похожий на тот, в которые в магазинах упаковывают бутылки с вином.

Прежняя тетя Пру всегда была строга насчет «алкоголя», и это являлось бесконечным источником для шуток отца Кейт. «Однажды она влюбилась в пьяницу. Я говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет». И слушать не хотела, пока сама в этом не убедилась.

До прихода тети Кейт закрыла свою бутылку пробкой, убрала в шкаф, вымыла и вытерла бокал, поставила его на место.

Пру вынула из упаковки пино нуар и подала Кейт.

– Я не знала, обнаружила ли ты погребок Джимми. Ларри из винного магазина сказал, что тебе это должно понравиться. Это французское, и у него настоящая пробка.

Кейт уже не хотелось вина, но ее так тронул подарок тетушки, что она покорно взяла бутылку.

– Это хорошее вино, – сказала она, взглянув на наклейку.

Поставила бутылку на стол и сделала вид, будто ищет штопор, которым пользовалась несколько минут назад.

Кейт откупорила вино и взяла чайник.

– Налью воды для чая. Или ты предпочитаешь кофе?

– Выпью с тобой немного. Совсем немного. Не хочу, чтобы ты пила одна. Так все и начинается.

Кейт поколебалась: может, усталость так на нее подействовала? Неужели ее тетка трезвенница сказала, что хочет выпить вина? Каких еще сюрпризов ей ждать от новой тети Пру?

– Поставь бокалы. Джимми держит их на верхней полке, над консервами, за кувшином.

– Но ведь ты не пьешь вина. Мы могли бы попить чаю.

Пру пошевелила в воздухе пальцами.

– Небольшой бокал мне не повредит.

Кейт подала тете бокалы. Взяла бутылку и пошла в гостиную вслед за Пру.

Тетка уселась на диван, взяла записную книжку Кейт.

– Что это?

– Это список людей, пришедших на похороны.

– Тебе надо было спросить у Мэриан. Она дала бы тебе точный список гостей. Впрочем, у тебя отличная память: ты всегда можешь вспомнить то, что хоть раз увидела.

Кейт налила себе и ей по полбокала вина. Протянула бокал тете. Та подержала его перед собой, нахмурившись, вгляделась в глубокий цвет бургундского. Затем подняла бокал и произнесла тост.

– Выпьем за Пи-Ти. Да упокоится его душа.

Сделала осторожный глоток и поморщилась.

– Это привычный вкус, – сказала Кейт. – Пойду поставлю чайник.

– Нет. Я решила.

Она сделала еще глоток. В этот раз уже не морщилась.

Кейт все еще не знала, как задавать вопросы, не вызывая у тетки подозрений. Пру решила все за нее.

– Подумать только! Джейкоб Доннели сидел в первом ряду, словно родственник. А Мэриан стояла в сторонке. Эта негодная дочка даже присесть ей не предложила. Правда, этого и ожидать от нее было нельзя.

– Почему?

– Долгая история.

– А кто была мать Абигейл? Я и не знала, что профессор женат.

– Был. Совсем недолго. Да и то сто лет назад. Все думали, что он и Мэриан поженятся. Две хорошие старинные семьи, но…

Пру пожала плечами, глотнула вина и примолкла.

– Почему они не поженились?

– Не знаю. Эти четверо – Джейкоб, Вилетта, Мэриан и Пи-Ти – учились в одной школе и были неразлучны. Вот так.

Пру сцепила вместе четыре пальца.

– Джейкоб и Пи-Ти пошли в Гарвард. Мэриан – в другой колледж, неподалеку, так что по выходным они встречались. Вилетта осталась дома, как и многие девушки в те времена. Ей надо было заботиться о больной матери.

Пру отпила еще вина.

– Но она вышла замуж за Джейкоба Доннели.

– Сразу после того, как тот получил диплом. Она всегда была неравнодушна к Джейкобу. Никакого вкуса.

Пру осушила бокал и подала Кейт, чтобы она налила еще. Кейт плеснула на донышко и отставила бутылку. Она не хотела, чтобы тетка опьянела и не смогла рассказать того, что ей хотелось узнать.

– Затем и Пи-Ти вернулся домой из колледжа. Уже женатый. Супругу он повстречал в Бостоне. Маленькая, с осиной талией и с большими амбициями. Мы прозвали ее бездельницей. Она любила ходить на вечеринки, а Пи-Ти этого терпеть не мог. Никому она не нравилась.

Пру понизила голос и так наклонилась над столом, что Кейт испугалась: вдруг упадет?

– Как только приехали, она стала ходить по гостям. Люди быстро смекнули, откуда ветер дует. Абигейл родилась на два месяца раньше, чем следовало. Но она была здоровой и крупной, как вполне доношенный ребенок.

Пру кивнула и снова подставила бокал. Кейт машинально его наполнила. Себе тоже налила.

– Она должна была быть благодарна Пи-Ти за то, что он хорошо с ней обошелся, а она его третировала, словно это он родил ребенка. Превратила его жизнь в ад. Флиртовала с любым, лишь бы в штанах. И это молодая мать! Вот тогда Пи-Ти и начал коллекционировать головоломки. Наконец он заплатил ей, чтобы она уехала из города и забрала с собой ребенка.

– Ты уверена? – спросила Кейт. – Он в самом деле заплатил, чтобы она ушла?

– Да.

– Своей жене и дочери.

Это было не похоже на профессора, которого она знала. Но человек может измениться за сорок с лишним лет. Может, он думал о Кейт как о дочери, взамен той, что оставил много лет назад. Может, был добр к Кейт, потому что хотел загладить вину перед Абигейл?

– А Мэриан Тисдейл?

– Она вела себя так, словно ничего не случилось. Вот что значит воспитание! На следующий год она вышла замуж за Арнольда Комптона. Он умер от сердечного приступа в семьдесят седьмом. А может, в семьдесят восьмом. Не помню точно. Детей у них не было. Она оставила девичью фамилию. В Гранвилле всегда были Тисдейлы, и она последняя в роде.

Пру зевнула.

– Почему она не вышла за профессора после смерти мужа?

– Так Тисдейлы не поступают. Это не значит, что они не…

Пру подняла одну бровь, вторая осталась на месте.

«Больше информации, чем требовалось», – подумала Кейт. Но Мэриан Тисдейл и профессор. Она не могла представить их рядом. Но верила, что они были счастливы.

– А как во все это вписалась Дженис?

Пру фыркнула.

– Дженис Круппс. Эта кислая старуха. Она родом из-под Берлина. Приехала к нам в поисках работы. Устроилась в музей, да так с тех пор здесь и поселилась. И, как можно было ожидать, влюбилась в Пи-Ти. Думаю, он и не заметил. Он всегда игнорировал то, чего не хотел видеть. У нее не было шанса… рядом с Мэриан. Не знаю, зачем она осталась. Злющая мегера. – Пру прижала пальцы к губам. – Я не должна была так говорить. Не мое дело.

«Как будто тебе не известны дела каждого», – подумала Кейт.

– Что произошло между профессором и Джейкобом Доннели?

– К чему все эти вопросы?

Кейт заставила себя не ерзать.

– Просто потому, что профессора больше нет. Я хочу знать о нем все. Чтобы лучше помнить.

Пру сочувственно кивнула.

– Много лет назад они рассорились. Теперь никто уж и не припомнит, когда и почему. С тех пор друг с другом почти не говорили. Ох уж эти мужчины! Какие-нибудь разногласия на почве игры.

– Но ведь мистер Доннели – председатель правления. Ничего не понимаю. Зачем ему поддерживать проект человека, которого он ненавидит? Разве только работу саботировать.

– Не глупи. Они с профессором со школы увлекались головоломками. Впрочем, это было еще до меня, – быстро прибавила она.

– О!

– Джейкоб не виноват в том, что музей пришел в упадок. Он уговаривал профессора внести новшества в работу. К несчастью, Вилетта совсем сдала, и он оставил все дела на Пи-Ти. Плохо. Джейкоб всегда разбирался в бизнесе. Но профессор…

Пру хотела покачать головой, но вместо плавного движения резко ее тряхнула.

– Не приспособлен к жизни. Слишком много мозгов. Ох.

Пру прижала руку ко рту.

– Все нормально, тетя Пру. Я знаю, что ты имела в виду.

Пру отпила еще вина. Ее бокал снова опустел.

По подсчетам Кейт – а считать она умела, – тетка выпила три бокала. Они были маленькими, но Пру явно исчерпала свой лимит.

– А что такое с его женой?

Пру медленно покачала головой.

– С мозгами плохо. Говорят, у ее матери была такая же история. Собственное имя забывает. Болезнь как-то трудно называется. Джейкоб дважды в месяц отвозит ее в Бостон для процедур. Ему это очень дорого обходится.

В голове медленно складывалась картина жизни профессора. Но Кейт по-прежнему не знала, у кого мог быть мотив для убийства. К тому же она боялась, что напоила тетушку. Взгляд Пру блуждал. Если наутро тетка почувствует первое в жизни похмелье, в этом будет виновата Кейт.

Завопил телефон. Кейт и Пру подпрыгнули. Кейт прищурившись взглянула на тетку. Кого она видела на похоронах? Неужели устроила Кейт еще одно свидание? Вряд ли Луи Альбиони станет так поздно звонить. Да он скорее всего вообще никогда не позвонит.

Телефон продолжал звонить.

– Поторопись, сними трубку, – сказала Пру.

Ее глаза блестели, но Кейт не знала, вызвано ли это предвкушением новостей или опьянением.

Кейт неохотно поднялась из-за стола. Если не спешить, может, звонки прекратятся?

Но телефон трезвонил, и ей пришлось снять трубку. Когда через несколько минут она ее повесила, то некоторое время смотрела на старенький черный аппарат, соображая, не сошла ли она с ума. В таком же ошалелом состоянии вернулась в гостиную.

Тетя Пру, выпрямившись, сидела на краешке дивана, сведя колени.

– Долго говорила, – заметила она, притворяясь, что не испытывает любопытства.

Ей это не удалось.

– Да, – сказала Кейт, не веря в то, что случилось.

– Это человек, которого я знаю? – прощупала обстановку тетка.

– Да.

– Вот как?

– Звонил Джейкоб Доннели. Правление просит меня до оглашения завещания стать куратором музея.

Женщины молча смотрели друг на друга, затем Пру сказала:

– Замечательно. Теперь ты сможешь остаться дома.

«Дома», – подумала Кейт. Теперь это не ее дом. Она живет и работает в Александрии. Через несколько недель она туда вернется. И все же…

– Завтра вечером они устроят собрание и сделают официальное назначение. Правда, все это временно, пока не найдут и не огласят завещание. Потом мы узнаем о судьбе музея.

Кейт упала в кресло.

– Не могу поверить. Сумасшедшее предложение.

– Ничего подобного, – возразила Пру. – Это самый лучший выбор. Музей ты знаешь вдоль и поперек. И любишь его больше, чем все остальные, за исключением, может быть, Мэриан.

Тетка хихикнула.

– Хотела бы я увидеть лицо Абигейл Эйвондейл, когда она об этом услышит.

– Я бы не хотела.

– Да ладно, наплюй на нее. – Пру нахмурилась. – Но ты не можешь работать в музее одна. Что если убийца вернется?

Кейт напряглась.

– Я буду не одна. Со мной будет Дженис. Кроме того, в музее будет полно посетителей.

Пру поджала губы.

– В музей много лет никто не приходит, а Дженис вряд ли поможет в случае опасности, даже если соблаговолит вернуться. Думаю, люди заметили, что на поминках ее не было. Тебе нужна вооруженная охрана. Обратись к шефу полиции, пусть обеспечит. Позвоню ему завтра с утра.

Пру решительно кивнула. Поднесла ко лбу руку.

– Пожалуй, крепкие напитки не для меня.

– Верно, – согласилась Кейт.

Пру оторвалась от дивана и покачнулась.

– Ты выглядишь усталой. Иди-ка лучше спать.

Она начала собирать бокалы.

– Не трогай, я сама, – сказала Кейт. – Я провожу тебя домой.

Но от Пру не так-то легко было отделаться.

– Обещай, что не пойдешь в музей, пока я не поговорю с новым шефом.

Она помахала пальцем у носа Кейт. Кейт попятилась и представила, как этот палец крутится перед лицом шефа.

– Уверена, правление примет меры предосторожности. Нет никакой причины беспокоить шефа. Он и так занят поисками убийцы.

– Надо заставить его делать свою работу. Не хочу, что бы ты оставалась в музее одна.

Кейт, стоя на крыльце, смотрела, как Пру неуверенно идет по лестнице. Она проводила ее глазами до самого дома. Минуту спустя свет на крыльце тетки погас, и Кейт вернулась в дом.

Она хотела стать куратором. Хотя бы на несколько недель. Кейт считала эту должность почетной. Пожалуй, она ее не заслуживала. Она что-то упустила, и вот профессора больше нет. Кейт убрала со стола бутылку, бокалы, отнесла на кухню. Она удивлялась тому, что ее жизнь так круто изменилась, и грустила, что не может поделиться радостью с профессором.

Но потом Кейт опомнилась, спустилась с небес. Профессор убит. Митчелл ее подозревает. Ей очень повезет, если она не окончит свои дни в тюрьме вместо музея.

Глава десятая

Только на следующее утро, когда Кейт подошла к музею, она поняла все значение звонка Джейкоба Доннели.

Она – куратор музея. По ее телу пробежала приятная дрожь. К гордости примешалось чувство потери.

Однако не время грустить и сомневаться. Пора за работу. Кейт надела темно-синий брючный костюм и блузку в узкую полоску. Так она выглядит старше и строже, чем на самом деле. Обычно она так одевалась на конференции. Вот и на собрании правления ей нужно выглядеть достойно. Возможно, и шеф полиции на нее посмотрит по-другому… Впрочем, в этом она сомневалась. Похоже, он ел деловых дам на завтрак.

Кейт облегченно вздохнула, когда увидела, что полицейское ограждение снято. Дом выглядел нормально. Никто бы и не подумал, что здесь произошло убийство.

Она вошла и нажала на все выключатели, мимо которых проходила. Несколько лишних долларов за электричество не разорит их, зато в здании будет приятная атмосфера.

Поднялась наверх, помедлила возле двери кабинета. Колени задрожали.

«Трусиха», – пробормотала она и отворила дверь.

Кабинет выглядел абсолютно нормально. Кейт едва ли не ожидала увидеть за столом профессора, склонившегося над очередным сканвордом. Но в кресле никто не сидел, к тому же оно было новым, и бювар со стола был убран вместе со сканвордом.

В кабинете сделали уборку. Кейт бросила сумочку и портфель возле рабочего кресла и посмотрела на стол. Книги аккуратно сложены в стопку на краю стола. Там, где раньше лежал бювар, зияла пустота. Кейт смотрела на это место, пока в голове не возник бювар. Она пыталась представить цифры, проставленные в сканворде. Видела в воображении семерки и кружок. Кружок, возможно, был верхней половиной восьмерки, а может, девятки или шестерки? В судоку нули не использовались.

Ей нужна копия этого сканворда. Но она не верила, что племянник Элмиры пойдет на нарушение инструкций.

Сканворд не вернет профессора. Однако для собственного успокоения ей надо было знать, что в нем было написано. Желание интуитивное, иррациональное, однако подсознательно оно беспокоило. Почему именно, она не знала.

Кейт вздохнула и вышла на середину комнаты, постояла, глядя на освещенный солнцем ковер. Сборники судоку, сложенные в стопки возле кресла, словно ждали хозяина. На верхней полке шкафа по-прежнему стояла серебряная шкатулка. Никто ее не убрал, и от одного ее вида у Кейт перехватило дыхание.

Она проглотила подступивший к горлу комок, взяла себя в руки. Слезами убийцу не поймаешь и музей не спасешь.

Кейт подошла к шкафу, рассчитывая увидеть спящего Ала, но на обычном месте его не нашла. Прислушалась, не слышны ли кошачьи шаги. Однако все было тихо.

Кейт стояла рядом с возвышением, на котором покоился гадательный хрустальный шар. Она к нему не притронулась. Может, и никогда не притронется. Кейт заглянула в глубину молочного стекла. «Предскажи мне будущее, – прошептала она. – Скажи, кто убил профессора. Скажи мне… хоть что-нибудь». Белую поверхность шара ничто не потревожило.

Кейт заставила себя сесть за стол. Первая радость из-за назначения куратором испарилась. Решение поправить дела в музее показалось глупым. Дурацким. Она сжала кулаки и поставила их на стол.

«Хватит. Приступай к работе».

Кейт вынула из портфеля ноутбук и включила его. Загорелся экран. Кейт открыла новый документ и набрала на клавиатуре: «Купить новый бювар, принтер, ксерокс и факс».

Сохранила файл и открыла новый. Начала новый список. Найти отсутствующие чеки, оплатить коммунальные услуги.

Уволить Дженис. Эту запись она стерла, однако приятно было хотя бы увидеть ее на экране.

Спросить у правления инвентарный список. В бумагах она его не обнаружила. Узнать о страховке. Выяснить, что случилось с кредитными взносами.

Поменять лампочки на более мощные. Решить, что требует немедленного ремонта. Нанять мастера, для этого обратиться к правлению за деньгами.

Бог знает, скольких одиноких мастеровитых мужчин знает ее тетка. Кейт обойдется без них: она сама поменяет лампочки. В подвале есть стремянка. Правда, спускаться туда Кейт не хотелось. Этот подвал не такой, как в ее доме, где отец держал вина. В музейном подвале было сыро и промозгло. А не послать ли за стремянкой Дженис?

«Кстати, где Дженис? На часах почти половина десятого. Может, совсем не придет?» – с надеждой подумала Кейт.

Кейт построила таблицу из четырех колонок. В верхней строке написала: «Люди. Мотивы. Возможности. Дополнительные сведения».

Ей нужно было в последнее время подумать над этим, а не предаваться горю. Потратила драгоценное время.

В первую колонку она внесла перечень, который составила накануне. Затем напечатала все, что знала об этих людях. Благодаря тете узнала немало. Таблица начала обретать форму.

Сейчас она находилась на знакомой территории. Все, что ей нужно было сделать, – это вписать известную информацию, обдумать возможности и выстроить все в логическом порядке. Использовать дедуктивный метод. Как в судоку. Как в математике. Когда таблица будет заполнена, она узнает, кто убийца.

Абигейл Эйвондейл. Мотив: ненависть к отцу из-за прошлого? / собственности?/ торгового комплекса? Но, перейдя к колонке «Возможности», Кейт остановилась. Она понятия не имела, как и когда Абигейл встретилась с профессором. Профессор был жив, когда она ушла из музея.

Кейт перешла к колонке «Дополнительные сведения»: запугивала его богадельней? / вмешательством адвоката?/ Спросить Саймона.

Джейкоб Доннели. Мотивы: продолжительная вражда / причина неизвестна.

В этом было что-то зловещее. Месть за то, что случилось пятьдесят лет назад?

Дженис Круппс. Кейт с некоторым удовлетворением прибавила к списку ее имя, хотя и не видела никакой причины, по которой Дженис могла убить профессора. Она его обожала. Может, его невнимание толкнуло ее на преступление? Может, она решила, что лучше увидит его мертвым? Может, подумала, что смерть лучше безнадежности ее ситуации. И снова: почему сейчас?

Кейт остановилась после трех имен. Затем неохотно стала рассматривать возможное участие Мэриан Тисдейл. Мотива не нашла.

По капризу – по-другому она и назвать это не могла – включила в список имя Даррелла. Похоже, он знал Абигейл. Он отказался помочь Кейт в истории с залогом, к тому же он ей не нравился. Нет, такой метод научным не назовешь.

Кейт посмотрела на таблицу и поняла, что, за исключением Даррелла, перечислила всех подозреваемых в алфавитном порядке. Добавила строку между Эйвондейл и Джейкобом Доннели и поместила туда Даррелла. Список должен быть составлен в порядке вероятности совершения преступления. Впрочем, нужно дождаться дополнительной информации.

Она докатилась до угадывания. А как можно угадать, что сделает человек, если дойдет до края? На догадках теорию не строят. Но как понять, что заставляет человека действовать неразумно? Это выходило за рамки ее исследований. Люди не всегда реагируют так, как ожидаешь.

Интересно, использует ли шеф Митчелл тот же метод, чтобы сузить круг подозреваемых? Конечно, у него больше доступа к информации, чем у нее. Впрочем, этим он с ней не поделится.

«Да ладно, лишь бы убийцу поймал».

С запозданием вспомнила еще одно имя. Ей страшно не хотелось его печатать. Но нужно проявить объективность. На этот раз она ненавидела объективность. Дело в том, что профессор любил этого человека. Она вставила новую строку для Гарри Перкинса. О мальчике она ничего не знала, за исключением того, что он много времени проводил в музее и жил с ненавистным дядей.

Мальчик отсутствовал. Это раздражало больше всего, и только это ей было о нем известно. Может, и шеф Митчелл его сейчас разыскивает – не как пропавшего человека, а как подозреваемого в убийстве.

Внизу звякнул колокольчик. Должно быть, Дженис наконец-то явилась на работу. Почти десять. Узнала, что Кейт временно назначили куратором? Может, поэтому и на работу опоздала?

– Ну ладно, профессор, пошлите мне терпения.

Кейт ненавидела конфронтации, но она знала, что выговор должен быть сделан. И чем раньше, тем лучше. Ей нужно быть чуткой, но твердой. Она не позволит Дженис унижать себя. Она же теперь начальник.

Кейт положила ноутбук в портфель и провела руками по волосам, при этом движении выскочил один из гребешков, которыми она удерживала волосы. Кейт нервными пальцами поставила его на место. Облизнула сухие губы и спустилась вниз.

Дженис хмуро взглянула на Кейт, прежде чем та сошла с лестницы.

Кейт еле поборола желание развернуться и убежать.

– Доброе утро, – сказала она с интонацией, которая, как она надеялась, должна быть у куратора.

Добавила чуточку властности, которой раньше не отличалась. В то же время улыбнулась, давая понять Дженис, что отныне они если не друзья, то, по крайней мере, вежливые люди. Дженис по таким правилам играть не захотела.

Она вынула из сумки газету и развернула ее.

Кейт набрала в грудь воздуха.

– Полагаю, правление известило вас, что я теперь куратор и останусь им, пока не определится будущее музея.

Дженис по-прежнему ее игнорировала. Кейт сдерживалась изо всех сил. Ну что Дженис может ей сделать? По сути, она была в ее власти.

Дженис взглянула на нее поверх газеты и произнесла:

– Если ты и получила то, что хотела, то ненадолго.

Слова достигли цели.

– Дженис, я не знаю, что…

Кейт замолчала. Неважно, что Дженис ее ненавидит. Терпение Кейт лопнуло.

– Я рассчитываю, что до поры до времени вы продолжите выполнять свои обязанности. Пожалуйста, приходите на работу вовремя. И газетам здесь не место.

С этими словами, сама от себя не ожидая такого поступка, Кейт выхватила газету из рук Дженис. Сложила ее и сунула под мышку.

– И пожалуйста, постарайтесь создать в музее доброжелательную обстановку.

Кейт резко повернулась и, сознавая, что если пойдет наверх, выдаст свое раздражение, направилась по коридору в кухню.

Там она бросила газету на стол, открыла кран и стала пить воду, успокаивая пересохший рот и горло. Что на нее нашло? Профессорского терпения у нее точно нет.

За окном увидела заросший лабиринт, неухоженные клумбы. Они заслоняли солнце. И хотя кусты были вечнозеленые, среди ветвей проглядывали желтые листья.

Кейт поставила стакан и вышла через черный ход. Рядом с дверью трава была подстрижена, кто-то даже попытался подрезать самшит. Неровная, кое-как подстриженная дорожка вела к лабиринту.

Машинально Кейт пошла туда и просунула голову в заросший вход. Над ней немедленно сошлись ветви. Ребенком она часто бегала здесь, закинув голову и глядя на синее небо, а не на гравийную дорожку. Сейчас ветви образовали плотный полог, а гравий смешался с грязью.

Кейт свернула в сторону, сделала всего несколько шагов и поняла, что не сможет найти дорогу назад. Тропинки и повороты, которые знала раньше как свои пять пальцев, стали неузнаваемыми.

Она попятилась, пока не оказалась там, откуда пришла. Мысленно добавила к своему списку садовника.

На второй этаж вернулась по черной лестнице. Ей не хотелось видеть Дженис.

Оставалась в кабинете до полудня. Дверь оставила открытой, чтобы слышать, не пришел ли кто в музей. Никто не пришел. Когда Дженис отправилась на ленч, Кейт спустилась.

Ходила из комнаты в комнату. В музее царило запустение. Кейт нашла в своей сумке плитку гранолы и съела ее. Не покинула музей даже на время ленча.

Днем начала беспокоиться о предстоящем собрании. Не могла же она сказать им: что вы сделали с профессорскими деньгами? Или: где вы были в ночь убийства?

Так что она им скажет? Благодарю за то, что вы доверили мне пост куратора, хоть и ненадолго? Не хочет она быть куратором. Она хотела вернуть профессора. Кейт смотрела из окна. Добрый вечер. Я рада, что вы пришли. Нет. Ведь это они ее пригласили.

Неважно. Она просто пойдет и встретится с другими членами правления. Они расскажут ей о ее новых обязанностях. Она задаст им вопросы о бюджете. Возможно, даже узнает причину дефолта. Все будет хорошо.