Текст книги "Наследники Эдема (СИ)"
Автор книги: Сергей Верник
Жанр:
Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Наследники Эдема
Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила стары,
Игры, чьи игроки мудры,
Они не злы и не добры...
И я кричал во сне.
Олег Ладыженский
Глава 1. Продавец мечты.
На площади возле метро суетился народ. Все торопились по своим делам, и никто не обращал внимания на стоявшего возле киоска толстого мужчину кавказской внешности. Мужчина нервничал, время от времени кидая хмурые взгляды на дежурившего чуть в стороне сотрудника милиции. Тот пока не замечал подозрительного типа, и правильно делал. Не по зубам ему был такой крупный 'зверь'. Раздавит, и глазом не моргнет.
Меня же присутствие стража порядка абсолютно не беспокоило. Я видел его насквозь, как опытный психолог своего постоянного клиента. И понять, что он совсем еще зеленый юнец, только что окончивший школу милиции и надевший лейтенантские погоны не составляло большого труда. Опасаться нужно было людей из совсем другой организации.
Подойдя к посреднику, я чуть заметно кивнул ему в знак приветствия и осторожно протянул скрученные в трубочку купюры.
– Сколкоздэс? – спросил он с ярко-выраженным кавказским акцентом.
– Как договаривались, – ответил я. – Где товар?
Посредник незаметным движением отправил деньги себе в карман, и в развалку двинулся в сторону рынка. Обернувшись, жестом показал следовать за ним. Мне эта идея совсем не понравилась. Я ожидал получить адрес продавца на клочке бумаги. Так было заведено. С чего он решил проводить меня лично? Уж не ловушка ли? Хотя, этого типа мне посоветовали вполне проверенные люди, от которых я никогда не ждал подвоха. Да и терять с таким трудом пойманную ниточку, ведущую к продавцу, хотелось меньше всего.
Дойдя до первых рядов палаток, мы свернули в темную узкую подворотню, прошли несколько метров и возле одной из парадных остановились. Дверь была вполне обычной: выбитое маленькое стекло, свисающие лохмотья старой зеленой краски, частые следы тушения сигарет. Чудом сохранившаяся урна рядом с дверью исходила едким дымом. В носу засвербило, и я чихнул.
– Квартыра номер пят, – вполголоса произнес сопровождающий, прежде чем потянуть за ручку. – Далше пойдешь одын. Скажешь, что от Алима.
Не произнеся ни слова, я осторожно вошел в темный подъезд. Мне не первый раз приходилось иметь дело с такими людьми, как Алим, и ожидать от него неприятных сюрпризов, вроде внезапного нападения кого-либо из его подельников было глупо. Эти люди зарабатывали себе на жизнь путем повышения репутации посредника между продавцом и покупателем. Им не нужны лишние проблемы. Если и может возникнуть какая-то реальная опасность, то только внутри самой квартиры. Продавцы ведь встречаются и не совсем адекватные.
Быстро найдя нужную дверь с покосившейся бронзовой пятеркой, я нащупал неприметный звонок и вдавил кнопку. Затем выжидающе посмотрел на маленький стеклянный глазок. Сквозь него крохотной яркой точкой просачивался свет изнутри.
На первую мою попытку вызвать хозяина никто не отреагировал. Я вдавил кнопку звонка второй раз, при этом четко услышав донесшееся из квартиры приглушенное дребезжание.
Спустя некоторое время пятнышко света на глазке вдруг исчезло, заслоненное чьей-то тенью. Замок лязгнул, и дверь со скрипом открылась.
Меньше всего я ожидал встретить здесь 'головастика'. Обычно эти домоседы редко появлялись на Земле, и уж тем более, в центральном регионе. Что могло заставить его забрести так далеко?
– Ты один? – спросил на приличном русском 'головастик'. Его огромная голова, похожая формой на перевернутую грушу слегка качнулась в сторону. Два черных блюдца глаз немигающим взглядом уставились на меня.
– Конечно, один, – я демонстративно сделал оборот вокруг своей оси, как это было принято у него на родине. – Я от Алима. Могу посмотреть на товар?
'Головастик' провел меня на тесную, давно не видавшую генеральной уборки кухню. Скинул со стола прямо на пол гору грязной одноразовой посуды и аккуратно выложил на скатерть пару красных цилиндров, размером чуть больше пальчиковой батарейки.
У меня перехватило дыхание. Два мучительно-долгих месяца я пытался выйти на любого, кто мог знать хоть что-то о продавцах. Полгода назад в городе произошла генеральная чистка, и многие ушли, навсегда бросив свою незаконную деятельность. Оставшиеся скрывались так тщательно, что найти их не могли даже родственники. Чего уж говорить о посредниках.
Мне повезло. Вчера я случайно вышел на Алима, и сразу узнал цену на товар. Это хорошо, что тот был откровенен. Денег таких у меня не водилось уже давно, поэтому пришлось занять.
Деньги... Что значат эти клочки разноцветной бумаги для того, кто свободен от многих оков несовершенного мира вокруг, но по ужасному стечению обстоятельств, вдруг оказался заперт в тесной клетке безысходности? Они становятся единственным спасением, средством достижения иной цели. Иной, так как для меня сами деньги потеряли всякий смысл. Впрочем, рано или поздно это происходило с каждым, кто связывал свою судьбу с Ледником.
– Годятся? – поинтересовался продавец. – Их ты искал?
– О, да, – я внимательно, с трепетом рассматривал заветную покупку. На торце каждой из батарей стояло клеймо в виде переливающейся на свету ящерки. Похоже, это не подделка. Они были совсем новые. Очень большая редкость у нас.
Вдоволь налюбовавшись товаром, я оторвал взгляд от батарей и осторожно спросил:
– Ну, и что заставило тебя поверить в деньги? Ты же не продавец.
'Головастик' нервно дернул узкими, закутанными в старый клетчатый плед плечами.
– Деньги мне не нужны, – чуть слышно проговорил он. – Мне помощь нужна. Ты ведь “крот”? Я не ошибся?
– Это уже интересно, – я сложил руки на груди и оперся спиной о хлипкий дверной косяк. Ситуация становилась крайне неожиданной. – Значит, это твои личные батареи? А домой как собираешься уходить?
– Никак, – вздохнул тот. – У меня нет больше дома. Шесть месяцев как его покинул.
Вот это новости! Поверить в то, что 'головастик' сумел прожить среди представителей чужой расы так долго – уму непостижимо. Ведь они и сутки-то с великим трудом переносили вдали от дома. Но, чтобы шесть месяцев без родины?
– Что произошло? –прямо спросил я.
'Головастик' не ответил. Он отвернул к окну свою выдающуюся голову, глядел несколько минут сквозь заляпанное стекло на играющих во дворе детей, затем вновь посмотрел на меня.
– Ты мне поможешь? – в его черных глазах читался немой вопрос.
– Смотря в чем, – пожал я плечами. – Если вернуть тебя домой, то я бессилен что-либо сделать. Я всего лишь обычный человек.
– Ты 'крот'! – выпалил тощий продавец. – И ты открываешь много разных ходов Ледника. Твои знания и опыт бесценны. И я в свою очередь хотел бы тебя нанять.
Признаюсь, он меня огорошил. Я еще ни разу не слышал о найме кого-либо из 'кротов'. Мы всегда работаем только на себя, и, как правило, никого из посторонних с собой не берем. Никогда. Что же делать? Батареи мне нужны были больше жизни, иначе в ближайшее время я не увижу Ледник, – мой наркотик, мой единственный смысл существования.
– И каковы же будут условия сделки? – спросил я после некоторой паузы.
'Головастик' заметно оживился. Его узкое ротовое отверстие растянулось в подобие человеческой улыбки.
– Мне нужно попасть в Хайлит, – проговорил он. – Сам я не раз пытался найти туда дорогу, но все бес толку. Потеряно много времени. Очень много.
Похоже, 'головастик' был вполне серьезен. И он не переставал меня удивлять. Мог ли я ожидать, что после нескольких месяцев, проведенных вдали от дома, он захочет уйти совсем в другом направлении? Интересно, зачем ему в Хайлит? Там же сплошная бескрайняя пустыня. Те из нас, кто там был, ничего интересного не нашли, хоть и обшарили местность на несколько сотен километров вокруг Ледника. Мертвая земля. Ни единой травинки или пятнышка вездесущей плесени. Даже не мог припомнить, чтобы насекомые попадались. Неужели 'головастик' знал что-то особенное об этой пустыне?
Посмотрев на лежащие посреди стола батареи, я тяжело вздохнул. Не нравилась мне сама идея этой сомнительной сделки. Совсем не нравилась. 'Головастик' казался по меньшей мере странным, как и его желание расстаться с товаром ради сомнительного путешествия в мертвый мир. Но был Ледник... Был шанс вновь ощутить его отрезвляющий разум холод, и я окончательно сдался.
– Хорошо, когда двинем в путь? – мои руки сами собой сгребли со стола цилиндры и сунули в карман. Продавец на мой нахальный жест даже не отреагировал.
– Как можно быстрее, – сказал он и выложил на стол совсем новенький субмар. – Батареи – это лишь аванс. А вот это ты получишь, когда прибудем в Хайлит.
– О-о-о, – только и смог выдохнуть я. Что ж он делает, засранец?!Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Будь я постарше, то не избежал бы от неожиданности инфаркта. Или как говорил мой бывший компаньон Вадик Соболев, царство ему небесное: 'объятий деда Кондрата'. Хороший субмар стоил почти столько же, сколько четырехкомнатная квартира в центре Ленинграда. Я за свой металлолом, собранный каким-то умельцем из жалких отходов, до сих пор не мог полностью расплатиться уже третий год. Но тот, что я видел перед собой, был самим совершенством. На краях корпуса даже краска не успела обтереться. Интересно, на сколько такой потянет в денежном эквиваленте?
– Вот и ладно, – 'головастик' с нарочитой неохотой спрятал субмар под свой старый плед. Мой взгляд с тоской проследил за траекторией перемещения прибора. – Тогда встретимся вечером на Московском вокзале. Закажи себе билет заранее. На меня не надо. Буду ждать тебя со стороны туалетов.
– У тебя есть Полог? – встрепенулся я. Еще не хватало, чтобы он разгуливал по городу в истинном обличии. За годы введенного правительством запрета на свободное посещение, от чужаков уже успели отвыкнуть.
– Ну а как же? – повел худыми плечами продавец. – Мне пришлось много работать, прежде чем я смог найти способ заинтересовать кого-либо из 'кротов'. Уж не думаешь ли ты, что я пересек всю вашу страну неприкрытым?
Я только озадаченно покачал головой. Неужели 'головастика' так прижала нужда, что он самостоятельно решился нас искать? Сумасшедший! Ведь любой 'крот' слишком дорожит своей безопасностью, и никогда не позволит постороннему узнать о своем месте жительства. При малейшей угрозе мы просто бесследно исчезаем. В этом мастерстве даже продавцам до нас далеко.
– Ну что ж, тогда до встречи, – перешагнув порог, я невольно обернулся. За моей спиной дверь моментально захлопнулась, но разглядеть случайно выпавший из-под клетчатого пледа тяжелый разрядник все же успел. Выходит, 'головастик' меня опасался? Ведь не просто так он держал при себе достаточно мощное оружие.
Впечатленный только что произошедшей встречей, я в легкой растерянности вышел на проспект и вытянул руку в сторону быстро двигавшегося потока машин. В течение десяти минут никто так и не остановился, а я продолжал ждать, с мечтательным взглядом думая о неожиданном богатстве.
Необычайно жаркое августовское солнце нещадно припекало, и я успел несколько раз пожалеть о том, что напялил на себя кожаную куртку. Синоптики заставили, что б им пусто было! Северный ветер и дождь обещали. Ну, и где плохая погода?
Скинув куртку, я остался стоять в мокрой насквозь рубашке, наблюдая за тем, как продолжают игнорировать мою вытянутую руку проезжающие мимо автомобилисты.
Наконец, возле меня притормозила прогнившая насквозь древняя 'копейка' с непроглядными тонированными стеклами. Открыв пассажирскую дверь, я заглянул в салон. За рулем сидел маленький пухлый мужичек с огромной плешью и мрачно смотрел на меня сквозь толстые стекла очков.
– До площади Калинина, – произнес я. Цена меня сейчас мало волновала. Впрочем, водитель это тоже определил своим наметанным глазом. Кивнул, убирая на заднее сиденье толстую кожаную барсетку.
Я запрыгнул в салон, и машина резво тронулась с места. Для такой старой колымаги она шла вполне прилично.
Прислушавшись, я с удивлением заметил доносящийся из-под капота едва ощутимый тонкий комариный писк. Ну, да. Так и есть. Еще бы эта 'копейка' не летала.
– ' Гидропоидник'? – поинтересовался я.
Водитель гордо кивнул. Он явно не жалел средств на своего 'железного коня'. Вот только стоила ли овчинка выделки? Гидропоидный двигатель – удовольствие не из дешевых. Тем более теперь, когда запретили свободное распространение чужих товаров и цены на них подскочили до самого неба. Слава богу, что не конфисковали ранее приобретенные, хотя, обязали каждую мелочь непременно регистрировать у участкового по месту жительства. Иметь под капотом 'гидропоидник' мечтал почти каждый автовладелец. Один раз вложился, и лет на пять забыл про бензин, масло и прочие расходные материалы. Монолитный блок этого двигателя внешне напоминал плитку шоколада, размером с добротный дорожный чемодан. Никаких отверстий, кроме торчащего из нижней плоскости зубчатого диска, к которому и крепилась модифицированная коробка передач. Запуск и управление осуществлялись с помощью электромагнитного поля. Не единожды любопытные работники автомастерских пытались распилить уже мертвые гидропоидники, чтобы изучить их внутреннее устройство, но каждый раз оставались ни с чем. Двигатели просто-напросто самоуничтожались, рассыпаясь металлической крошкой. Впрочем, такими хитроумными ловушками оснащались многие высокотехнологичные товары, пришедшие к нам с той стороны.
– Я бы мог купить себе 'Волгу' или 'Пилигрима', – продолжил тем временем водитель. – Но хорошую машину непременно угонят в наше неспокойное время. А 'копейка' кому нужна? Даже хулиганы не возьмут покататься. Поэтому я и нафаршировал ее только изнутри. Ведь хороша на ходу? А?
Я натянул непринужденную улыбку. Да уж, каждый сходил с ума по-своему. Кто-то не мог жить без своей любимой машины, кто-то без бутылки пива после тяжелого трудового дня. Я же не видел жизни без Ледника.
До площади Калинина мы домчали довольно быстро. Пробок сегодня на удивление не наблюдалось. Да и общий поток был не особо плотный. Складывалось впечатление, будто добрая половина ленинградцев просто ушла в спячку. Или, несмотря на середину рабочей недели, уехали на свои дачи. Что ж, может мне, наконец, начало везти?
В приподнятом настроении я вошел в парадную, поднялся на третий этаж и открыл новую сверхпрочную дверь своей квартиры. Мои мысли сейчас были только о скорой встрече с Ледником. Даже тот факт, что я буду не один, нисколько не омрачал. Всем нам рано или поздно приходится поступаться принципами.
Я прикрыл на миг глаза и вновь увидел перед собой вожделенный субмар. Да что там принципы? Душу готов был за него отдать.
Достав из встроенного в нишу сейфа свою невзрачную 'старушку', сел на диван и осмотрел оценивающим взглядом. Да, уж. Не сравнится она с тем заветным прибором, что сулил мне 'головастик'. Даже близко не лежала.
Первым делом нужно было проверить приобретенные батареи. Вставив цилиндры в приемник с торца субмара, я включил питание и с надеждой посмотрел на индикатор. Душа моя затрепетала. Никогда еще шкала прибора не показывала даже половины того объема энергии, что был сейчас. Четко до зеленой зоны. Не обманул, значит, 'головастик'. И на том спасибо.
Быстро приняв душ, я вытащил из шкафа приготовленную заранее сумку с необходимыми вещами, проверил содержимое и, сев за компьютер, зашел на сайт Московского вокзала. Мне повезло. Вечером до Курска уходил 'Соловей', на который я и купил электронный билет.
Глава 2. Бег с препятствиями.
К вечеру пошел настоящий ливень. Он быстро смыл с измученных зноем улиц всю пыль, воздух стал свежим и прозрачным, даже не смотря на сплошную пелену дождя. Удушливые запахи закованного в асфальт города тоже постепенно ушли, уступив место слегка терпким тополиным ноткам. Город сразу преобразился, заиграл миллионами ломаных отражений в многочисленных лужах и освобожденных от грязи стеклах домов.
Накинув на голову куртку, я быстро выскочил из маршрутки. До дверей вокзала добежал почти молниеносно, влетел внутрь. Пришлось протискиваться сквозь толпящихся на выходе людей. Некоторые из них робко перебирали в руках разноцветные зонты, с сомнением косясь на улицу.
Оказавшись под крышей, я направился к камерам хранения и приютил свою сумку в одну из ячеек. Туда же кинул успевшую намокнуть куртку. И уже потом пошел в торговый павильон. Я всегда в него наведываюсь перед посадкой на поезд, покупаю бутылочку светлого пива и, незаметно присев где-нибудь в стороне, внимательно изучаю обстановку. Это необходимые меры безопасности, поскольку на вокзале всегда дежурят патрули комитетчиков, скрупулезно отыскивающие среди людской толпы потенциальных 'кротов'. Да и представители госбезопасности тоже околачиваются. Но те в основном проверяют прибывающих пассажиров на присутствие среди них прикрытых Пологом чужаков. Не говоря уже о мелких мошенниках, которые готовы обчистить любого, кто имеет наглость привезти в город контрабандой чужие товары. Так что опасность могла грозить с любой стороны.
Неспешно потягивая холодное пиво, я заметил в зале ожидания несколько подозрительных типов. Определить к какой организации могли принадлежать, было пока невозможно, поскольку все они носили гражданскую одежду. Разве что вальяжно прогуливающаяся вдоль стены пара сотрудников милиции напоминала о постоянной бдительности органов правопорядка. Однако против любого чужака, или же профессионального контрабандиста они не выстоят и трех секунд со своей кастрированной подготовкой.
Я взглянул на часы. До отправления поезда оставалось чуть более получаса. Поскольку 'головастик' не назвал точного времени встречи, то следовало предположить, что он будет ждать меня до последней минуты
Краем глаза я заметил только что вошедших в зал троих парней в разноцветных спортивных костюмах и с не менее цветастыми рюкзаками на плечах. Никто бы никогда не заподозрил в этих туристах ничего противозаконного. Однако я знал каждого из них в лицо. Искандер со своей командой занимался тем же делом, что и я. Правда, они специализировались в основном на работе с негуманоидами. Языки многие знали, в том числе жестовые. Профессор и Дак, – напарники Искандера, – не один год жили у к'какху, учились некоторым их наукам. А я не знаю ни одну расу, кто бы так преуспел в области дипломатии как эти летающие существа.
Обменявшись с Искандером незаметным для посторонних знаком приветствия, я залпом допил оставшееся пиво, опустил пустую бутылку в урну, и двинулся в сторону туалета. У меня оставалось еще пятнадцать минут. Если 'головастика' не окажется в обозначенном месте, этого времени мне с лихвой хватит, чтобы успеть на посадку. По отработанным годами правилам я никогда не заходил в вагон заранее, ибо комитетчики иногда устраивали неожиданные обходы. И во время таких обходов они наглухо блокировали все выходы. В такую ловушку попался не один 'крот'.
Заглянув внутрь туалета, я мельком осмотрелся. Похоже, сейчас здесь никого не было. Почти все дверцы кабинок, расположенных вдоль стены, были открытыми, за исключением одной. Но спустя секунду, на потолок упал яркий отблеск от сработавшего расщепителя, щелкнул шпингалет, и из этой кабинки вышел толстый пожилой мужик с длинными седыми волосами. Нет, такого типа не сгенерирует ни один Полог. Слишком приметный. Значит, 'головастик' ждал где-то снаружи.
Однако снаружи меня ждал совсем не 'головастик'. Едва я вышел, в лицо мне тут же ткнули раскрытой ксивой.
– Комитет по борьбе с незаконным предпринимательством, – раздался бодрый голос, и хозяин удостоверения предупредительно положил свою руку на рукоятку торчащего из-за пояса 'сазонова'. – Предъявите документы и вещи для досмотра!
Твою-то мать! Как они меня выследили? Неужели видеокамеру поставили при входе? Или же в камере хранения? И никто из наших ни слова не сказал. Хожу тут, обстановку изучаю. А меня, оказывается, просто 'пасли'.
Тем временем к комитетчику подоспела подмога в лице молодого крепкого парня, который без лишних комплексов держал поперек груди АК-74М. Похоже, эти двое являлись напарниками.
– Ну, живее, – поторопил меня обладатель автомата, устрашающе вылупив глаза. – И ключ от ячейки не забудь. Пойдем, сумочку посмотрим.
Я в нерешительности замер. Значит, все-таки в камере меня засекли. Теперь совсем не отвертеться. Ситуация была крайне сложная, и урегулировать все мирным путем на этот раз вряд ли получится. Если комитетчики увидят содержимое сумки, считай, судьба моя предрешена.
Пока я размышлял, как избавится от этих двух типов, к нам незаметно подошел мальчик лет двенадцати, одетый в приличную чистую одежду, что обычно свойственно детям из обеспеченных семей. Только что он делает на вокзале один?
Дернув за рукав старшего из комитетчиков, мальчик второй рукой размазал по лицу слезы.
– Дядь, а дядь, – всхлипнул он.
– Чего тебе? – обернулся тот.
– Я маму потерял.
– И что? – комитетчик убрал руку от оружия. – Я тебе не сыщик, чтобы пропавших родителей искать. В милицию обратись.
Я облегченно выдохнул. Только чужак мог вот так, спокойно, не испытывая страха, подойти к человеку в темно-сером костюме с маленьким красным значком на груди. Собственно, этот самый значок и являлся тем самым психологическим барьером, заставляющим держать дистанцию. Слишком грубо сотрудники КБНП выполняли свою работу. И уж слишком много при этом было случайных трупов.
Хитрый, оказывается, этот 'головастик'. Пристраивался к какой-нибудь сердобольной тетке, и под ее присмотром ехал. А по прибытии на место – сбегал. Затем искал следующую жертву. Так и путешествовал по стране.
Но ведь как он себя ведет в этом облике, засранец! От настоящего человеческого ребенка практически не отличить. Невероятно! Я никогда не думал, что чужаки могут так искусно нам подражать. Или только у этого проявился незаурядный актерский талант? Тогда он должен был очень тщательно изучить поведение и психологию людей, чего за шесть месяцев совершенно невозможно сделать.
Уличив момент, когда оба комитетчика на мгновение отвлеклись, я незаметно стянул с руки часы, два раза нажал на кнопку, и бросил им под ноги, одновременно отпрыгивая назад в туалет. Раздался громкий хлопок, затем резко потянуло аммиаком. Гель всегда так пахнет.
Осторожно выглянув наружу, увидел, как все трое, включая 'головастика', находятся внутри вязкого прозрачного кокона. Моя гелевая ловушка сработала почти безупречно. Парень с автоматом пытался вскинуть ствол, но тщетно. Его движения были настолько заторможенными, что создавалось впечатление, будто смотришь фильм в режиме замедленного воспроизведения. Второй комитетчик был более опытным, и даже не стал дергаться, зря расходуя силы. Ведь выбраться самостоятельно из такой западни практически невозможно. Нужно просто ждать, пока гель испариться, а это десять – пятнадцать минут.
Подойдя к торчащей из кокона ноге 'головастика', я что есть сил потянул за нее, вытаскивая доходягу наружу. Внимательно осмотрел его со всех сторон. Мальчишка мальчишкой. Даже придраться не к чему.
– А ты вовремя, – сказал я, для вида беря 'ребенка' за руку. Нужно было как можно быстрее уходить. И так уже стали собираться зеваки, наблюдая за колышущимся в воздухе желе, внутри которого вяло копошились обозленные комитетчики.
– Потом сочтемся, – ответил 'головастик', натурально шмыгнув носом. – Давай быстрее к поезду. А то опоздаем.
– Ну, какой теперь может быть поезд?! – проговорил я, останавливаясь. – Сейчас там все вагоны по винтикам разбирать начнут. Нам бы переждать где-нибудь.
– Твои предложения?
– Идем, – я потянул 'мальчика' в противоположную от платформы сторону. – Есть одно место.
Мы быстро прошли мимо торговых павильонов, где, как я надеялся, видеокамеры комитетчиков не стояли, и направились к двухэтажным строениям, тянущимся вдоль забора. Я не знал их назначения, но зато хорошо помнил, что где-то там в заборе был лаз.
Уже почти успокоившись, и почувствовав себя в относительной безопасности, вдруг вспомнил про сумку. Остановился. Эти гады, наверное, уже ячейку взломали. А там и субмар, заряженный новыми батарейками, и прочие ценные вещи.
– Ты чего встал? – идущий сзади 'головастик' едва не уткнулся мне в спину. – Забыл, куда шел?
– Да нет, помню, – обреченно махнул я рукой. – Только зря это все. Субмар там остался, в камере хранения. А без него...
– Не сможешь привести меня в Хайлит? – перебил 'мальчик', сделав такие грустные глаза, что защемило сердце. А затем вдруг рассмеялся: – Извини, но у тебя не выйдет расторгнуть наш договор. Может, с кем-нибудь это бы прокатило, но только не в моем случае. Я следил за тобой, и забрал сумку, как только ты пошел пиво пить. Такие ценные вещи нельзя оставлять без присмотра.
– Что ты сказал?! – я даже не знал, смеяться мне или плакать. Нет, не то, чтобы я не доверял 'головастику', но взломать замок ячейки у всех на виду... Да еще забрать все самое ценное, что у меня было. Вот, гадёныш! – Ну, и где моя сумка?
– В надежном месте, – ответил 'мальчик', загадочно улыбаясь. – Когда все успокоится, получишь в целости и сохранности.
– Ну, смотри, – проворчал я. Ни злобы, ни обиды не было. Просто какая-то пустота внутри. И непонятная тоска.
Оказавшись за домом, я достал из кармана контейнер из-под фотопленки с кайенской смесью и рассыпал порошок по земле. На тот случай, если комитетчики с собаками пойдут. А ведь наверняка пойдут. Затем, отодвинув старый пружинный матрас, приставленный к забору, протиснулся в скрытую за ним узкую дыру. Следом пролез 'головастик'.
На той стороне все осталось по-старому: грязный двор, несколько заброшенных гаражей, полуразвалившийся кирпичный дом. Только гора мусора посреди того, что некогда называлось детской площадкой, выросла раза в два, да тополя спилили, оставив даже не пеньки, а убогие обрубки метра три высотой.
Моей целью был один из гаражей. Давным-давно обустроенное убежище на случай, если придется переждать 'бурю'. Правда, многие 'кроты' о нем знали и могли пользоваться.
Едва мы подошли к ржавой двери, 'головастик' дернул меня за рукав.
– Внутри кто-то есть, – предупредил он тихо.
Я тут же отошел метров на двадцать, пытаясь рассмотреть старые замки. Все было на месте. Переполох на вокзале вполне мог спугнуть кого-то из наших. Комитетчики вряд ли так быстро сюда доберутся. Если, конечно, раньше не нашли этот гараж.
– Ты уверен? – спросил я.
– Да, как минимум трое, – подтвердил он.
– Тогда тебе придется идти первым. Ребенка никто не тронет. Мало ли тут мальчишек бегает? В 'войнушку', например, играют. Главное, когда подойдешь, песенку какую-нибудь напевай, а то пальнут ненароком. Нервы не у всех железные.
– Какую песенку? – заинтересовался 'головастик'.
– Да, любую, – бросил я. – Хоть 'чижик-пыжик'. Какая разница? Те, кто находятся в гараже, просто должны услышать твой детский голос. Понятно?
– Понял, – кивнул тот, и вприпрыжку направился к гаражу, на весь двор горланя: – Чижик-пыжик! Чижик-пыжик! Чижик-пыжик!
Интересно, он хоть знает, что такое 'песня'? И я тоже хорош, заставил чужака петь русскую народную.
Тем временем 'головастик' уже подошел к двери и начал прыгать на одной ноге, продолжая повторять 'чижик-пыжик'. А ведь я ему не сказал, что настоящий вход в гараж с другой стороны. Интересно, насколько хватит терпения у засевших внутри? Голос-то у доходяги хоть и сильно похож на детский, но отнюдь не ангельский. С его вокальными данными только кошек на помойке зазывать.
Спустя четверть часа из-за гаража вышел высокий тощий парень в разноцветном спортивном костюме. В руке он держал биту для игры в лапту.
– А ну, брысь отсюда, – медленно и сурово произнес он. – Иди играть в другое место.
Я узнал Профессора. Значит, Искандер с Даком тоже здесь. Замечательно! Эти парни точно помогут уйти без проблем. С их-то связями.
Выйдя из укрытия, я поднял руку. Профессор заметил меня, и только помотал головой. Ему что-то явно не нравилось. Наверное, злился, что им пришлось по моей вине уходить. Теперь долго будут дуться. Особенно Искандер. Хорошо, хоть остальные пассажиры поезда, да проводники с машинистами не знают, по чьей вине их потрошили.
И тут я услышал за забором дикий собачий визг. Потом еще одна собака заскулила, нюхнув моей перцово-табачной смеси, и чей-то голос:
– Фу! Фу! Твою мать!
Началось...
Кинувшись к гаражу, я подхватил 'головастика', обогнул строение и протиснулся следом за Профессором в узкий проем. Металлический лист сразу опустился, наглухо закрывая вход.
Внутри было темно и тихо. Видимо, свет погасили перед нашим приходом. Я сел на пол, прислонился к стене и закрыл глаза.
– Что там? – донесся едва слышимый шепот Искандера.
– Фёст, – также тихо ответил Профессор, устраиваясь рядом со мной. – И мальчишка его оказался.
Больше никто ничего не говорил. Все слушали, что творилось снаружи. Судя по тому, как скулили собаки, комитетчики все еще топтались за забором. Их лохматые помощники теперь долго не очухаются, и по нашим следам они сейчас вряд ли пойдут.
Профессор подвинулся, и на его место кто-то сел. Я уже догадывался, кто.
– Какого хрена ты натворил, Фёст? – шепнул мне на ухо Искандер. – Мы еле ноги унесли. Что с тобой за пацан?
– Это не пацан, – неохотно признался я.
– Так, понятно, – выдохнул парень. – Кто? Гуманоид?
– Спиллянин.
– И зачем ты его тащишь? Тебе что, с комитетчиками хлопот мало? Ты до кучи решил и 'охотников' на хвост посадить?
Ответить я не успел. Снаружи послышались голоса, и, судя по тем обрывкам фраз, что до нас долетали, комитетчики все-таки нашли лаз в заборе. Главное, чтобы они теперь не подменили собак.
