Текст книги "Дозор. Пенталогия"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Несколькими короткими заклинаниями я очистил землю под ногами от следов магии. Кислотные капли вздыбили камни пузырями, будто поднимающееся тесто.

Саушкин!

Все-таки Саушкин!

Гесер ответил не сразу. Честно говоря, он ответил на третьей минуте.

– Антон, ты не мог бы…

– Нет, не мог бы, – сказал я.

Надо мной медленно светлело небо. Гасли непривычно крупные южные звезды. Я отхлебнул еще «колы» из бутылки и добавил:

– За амулеты спасибо. Все в самую точку. Но теперь выдерни нас отсюда. Если припрется еще один психопат…

– Антон. – Голос Гесера стал мягче. – Что случилось?

– Имели жаркую беседу с Эдгаром.

Гесер помолчал и спросил:

– Он жив?

– Жив. Ушел порталом. Но вначале долго пытался нас прикончить.

– Наш друг Инквизитор сошел с ума?

– Возможно.

Гесер что-то замурлыкал в трубку, и я внезапно понял, что шеф размышляет – как получше использовать эту информацию в разговоре с Завулоном. Как посильнее унизить Темного рассказом про его бывшего подопечного.

– Гесер, мы очень устали.

– За вами прилетит вертолет, – сказал Гесер. – Провесить портал – это будет очень тяжело. Подождите чуть-чуть, я свяжусь с Ташкентом. Вы… у Рустама?

– Мы на плато, где вы били Темных Белым Маревом.

Мне не так часто удается смутить Гесера, чтобы позволить себе упустить такой момент.

– Вертолет будет скоро, – сказал Гесер, помедлив. – Ты говорил с Рустамом?

– Да.

– Он ответил?

– Ответил. Но не на все вопросы.

Гесер облегченно вздохнул:

– Хорошо, что хоть на что-то… Не пришлось его… э… уламывать?

– Нет. Все четыре браслета я разрядил в Эдгара.

– Да? – Гесер веселел с каждым моим словом. – И что удалось узнать?

– Имя вампира, вместе с которым орудует Эдгар.

– Ну? – помолчав секунду, сказал Гесер. – Кто?

– Саушкин.

– Этого не может быть! – рявкнул Гесер. – Чушь собачья!

– Значит, заклинания не сработали.

– Мои заклинания не могли не сработать. Это ты мог промазать, – чуть мягче произнес Гесер. – Антон, не надо… интеллигентских заморочек. Приедешь – я покажу тебе то, что не хотел показывать.

– Весь в предвкушении, – фыркнул я.

– Я говорю об останках Константина Саушкина. Они хранятся у нас, в Дозоре.

Настала моя пора замолчать. А Гесер сказал:

– Мне очень не хотелось тебя лишний раз расстраивать. Обугленные кости – не самое веселое зрелище… извини за случайный каламбур. Константин Саушкин мертв. В этом нет никаких сомнений. Даже Высший вампир не способен жить без черепа. Все. Расслабься. Ждите вертолет.

Я прервал связь. Посмотрел на Алишера – тот лежал неподалеку, жевал шоколад. Сказал:

– Гесер сказал, что останки Саушкина хранятся у нас.

– Да, – спокойно ответил Алишер. – Я видел. Череп, в который вплавлено стекло от скафандра. Мертв твой Саушкин.

– Ты не переживай, – подал голос Афанди. – Бывает так, под любым заклятием можно исхитриться, да и соврать.

– Не мог он соврать… – прошептал я, вспоминая лицо Эдгара. – Нет, не мог…

Поднеся телефон к глазам, я забрался в меню плеера. Включил случайное воспроизведение. Услышал женский голос под тихий перебор гитары и положил трубку рядом. Крошечный динамик старался изо всех сил.

 
Мы раньше вставали с восходом солнца
И жили тысячу лет.
А потом кто-то взял и выкрал
Огонь – мерцающий свет.
Тогда одни из нас стали молиться,
Другие – точить клыки,
Но все мы пили из Голубой Реки.
А время тогда потекло сквозь пальцы,
К зиме обмелела река.
И тот, кто жил здесь всегда, стал винить
Пришедших издалека.
У одних подрастали дочери,
У других сыновья,
Но все мы пили из одного ручья…
 

– Афанди! – позвал я. – А ты знаешь, мне про тебя дочка говорила. Еще в Москве.

– Да? – удивился Афанди. – Волшебница дочка?

– Волшебница, – признался я. – Только маленькая пока. Шесть лет всего. Спрашивала, подаришь ли ты ей бусы. Синенькие.

– Какая правильная дочка! – восхитился Афанди. – Шесть лет – а уже о бусах думает! И бирюзу правильно выбрала… держи!

Я уж не знаю, из какого кармана он извлек бусы, которые подал мне. Я с любопытством посмотрел на нитку небесно-синей бирюзы. Спросил:

– Афанди, они ведь магические?

– Совсем чуть-чуть. Нитку заколдовал, чтобы не порвалась никогда. А так – просто бусы. Красивые! Я для правнучки выбирал, старенькая она у меня, а все равно украшения любит. Ничего, другие куплю. А эти твоей дочке, пусть носит на здоровье.

– Спасибо, Афанди, – сказал я, пряча подарок.

 
Один поднимался все выше и выше,
Другой повредил крыло.
На одних полях наливались колосья,
На других ничего не росло.
Один умирал, настигнутый пулей,
Другой – стрелял из ружья,
Но все мы пили из одного ручья.
И отхлебнув – кто вина, кто зелья,
Кто отца поминая, кто – мать,
Один решает, что время строить,
Другой – что время взрывать,
Но каждую полночь Сидящий у Мельницы
Судеб решает их спор:
Он говорит, кому выходить в дозор [13]13
  Зоя Ященко. «Ночной Дозор»


[Закрыть].
 

Алишер кашлянул и негромко сказал:

– Возможно, это не мое дело, музыканты вообще люди странные! Но я считаю, что надо бы провести служебное расследование по поводу этой песни…

Часть третья
Общая судьба

Преподаватель обвел стажеров внимательным взглядом. Он и сам был молод, недавно еще стоял на их месте, и сейчас ему отчаянно не хватало солидности. Во всяком случае, так он сам считал.

– Сейчас мы с вами проведем первое полевое занятие, – сказал преподаватель. Рука сама собой потянулась к переносице. Все время хотелось поправить очки. И зачем только он вылечил свою близорукость? Очки добавляли бы солидности! – Андрей, повтори задание.

Худенький мальчик-подросток сделал шаг вперед и ломающимся голосом произнес:

– Идем по улице. Разглядываем прохожих сквозь Сумрак. Сообщаем вам, если видим Темных или Светлых. Но основное внимание – на неинициированных Иных.

– Что делаем, если обнаруживаем неинициированного?

– Ничего, – твердо сказал мальчик. – Сообщаем вам, после чего действуем по обстановке. Инициировать Иного надо в подходящий момент времени, когда он будет наиболее склонен к Свету.

– Что делаем, если замечаем преступные действия Темных?

– Ничего, – с явным огорчением ответил мальчик. – Сообщаем вам, после чего связываемся с Дозором…

– Оставаясь на безопасном расстоянии, – добавил преподаватель. – А если мы обнаруживаем преступление, совершаемое людьми?

– Тоже ничего, – совсем уже мрачно сказал подросток. – Мы только и делаем, что смотрим!

Стажеры заулыбались. Кроме мальчика, в строю стояли двое взрослых мужчин и молодая девушка. По мнению преподавателя, всех их ожидал четвертый-пятый уровень. А вот мальчик, возможно, дорастет до второго или даже первого. Задатки боевого мага у него были превосходные.

– Спасибо, Андрей. Ты все правильно сформулировал. Мы смотрим. Мы только учимся. Ясно? В Сумрак не входить, заклинаний не создавать. Наша основная задача – искать потенциальных Иных. И не думайте, что это так просто. Иногда требуется изучать человека несколько минут, чтобы обнаружить потенциал Иного. Между прочим, Антона Городецкого обнаружили во время такого учебного занятия. Сам Гесер и обнаружил.

Выждав несколько секунд, преподаватель пошутил:

– Ну, я не Гесер, но собираюсь дорасти до Высшего.

Высший уровень ему совершенно не светил. Впрочем, ему и жить-то оставалось менее получаса. Но преподаватель этого не чувствовал. В ворохе линий вероятности, которые он мог бы просмотреть, была лишь одна-единственная, совсем незаметная ниточка, ведущая к смерти.

Но именно сейчас десятки случайностей складывались воедино, и тонкая нить наливалась кровью. К сожалению, преподавателю было не до того, чтобы каждый час изучать свою судьбу.

– Идем по Чистопрудному бульвару, – сказал он. – Ничего не делаем, только смотрим.

В километре от них, в самом центре, на Лубянке, автомобиль наглухо застрял в пробке. Водитель-кавказец развел руками, виновато глядя на пассажира. Тот молча сунул водителю несколько купюр и вылез из машины. Водитель спрятал деньги в карман. Посмотрел вслед пассажиру, поморщился. Неприятный какой-то. Вроде и заплатил хорошо, но… Кавказец посмотрел на маленькую иконку, приклеенную к приборной панели старых «жигулей», потом на медную бляшку с сурой из Корана. Мысленно поблагодарил и мусульманского, и христианского богов, что поездка вышла короткой. Не нравился ему этот пассажир!

Водитель был неинициированным Иным, но не знал об этом. Сегодня его судьба могла круто повернуться.

Но – не сложилось. Он свернул в переулок, почти сразу же его тормознула разбитная молодая деваха, они сговорились о цене и поехали на юго-запад.

Преподаватель остановился напротив кинотеатра «Ролан», закурил. Сказал, глядя на Андрея, которому больше всех симпатизировал:

– Читал «Денискины рассказы»?

– Угу, – буркнул мальчик. Он был начитанным, «книжным» мальчиком из хорошей семьи.

– Что мы можем сказать, вспоминая рассказ «Шляпа гроссмейстера»?

– Что маленький Денис Кораблев жил в очень престижном районе, – ответил мальчик.

Девушка-стажер прыснула. Она не читала «Денискины рассказы», когда-то давно видела и благополучно забыла телефильм, но иронию поняла.

– А еще что? – спросил преподаватель с улыбкой. Он никогда не курил на ходу, поскольку вычитал в модном журнале, что это несолидно. Сейчас каждая затяжка приближала его к смерти – но никотин тут был совсем ни при чем.

Мальчик задумался. Ему нравилась девушка-маг и нравилось полуосознанное понимание того, что он умнее.

– Еще мы можем сказать, что гроссмейстеры – люди очень невнимательные. У него шляпу ветром унесло, а он не заметил.

– Допустим, – согласился преподаватель. – Но для нас, Иных, основная мораль этого рассказа – не надо вмешиваться в мелкие человеческие проблемы. Скорее всего вы будете неправильно поняты либо даже станете объектом агрессии.

– Но ведь Дениска помирился с гроссмейстером. Когда предложил ему сыграть в шахматы.

– А это еще одна мудрая мысль! – подхватил преподаватель. – Чтобы наладить отношения с человеком, не надо никакой магии. И даже не надо стараться оказать ему какую-то помощь. Главное – разделить с человеком его увлечения!

Преподавателя внимательно слушали. Он любил взять за пример какую-нибудь сказку или детскую книжку и вывести на ее основе массу занимательных аналогий. Это всегда развлекало учащихся.

В полукилометре от них бывший пассажир, идущий пешком по Мясницкой, остановился у газетного киоска. Поискал в кармане мелочь, купил «Комсомолку».

Преподаватель поискал глазами урну. Далеко. Он хотел было отправить окурок в пруд, на радость лебедям, но поймал взгляд Андрея и передумал. Ну что ж это такое, три года как Светлый Иной, а мелкие гадкие человеческие привычки не проходят… Преподаватель бодро пошел к урне, отправил туда окурок, вернулся к стажерам.

– Двигаемся дальше. И смотрим, смотрим, смотрим!

Теперь его смерть стала почти неизбежной.

Немолодой мужчина с газетой в руках дошагал до станции метро «Чистые пруды». Заколебался, спускаться ли вниз. С одной стороны, он спешил. С другой… день был слишком хорош. Чистое небо, теплый ветерок… граница лета и осени, сезон романтиков и поэтов.

Мужчина неторопливо дошел до пруда, сел на скамеечку, открыл газету. Достал из кармана пиджака маленькую фляжку, глотнул. Проходящий мимо бомж с полным пакетом пустых бутылок вытаращился на мужчину, медленно облизывающего губы после глотка. Просипел, ни на что не рассчитывая, но не в силах избавиться от привычки клянчить все, что только можно:

– Не угостишь, браток?

– Тебе не понравится, – спокойно ответил мужчина. Без всякой злости или раздражения. Просто проинформировал.

Бомж заковылял дальше. Еще три пустые бутылки – и можно будет купить одну полную. «Девяточку», крепенькую, сладенькую, вкусненькую «девяточку»… пропади они все пропадом, буржуи, газеты читают, а люди тут с похмелья мучаются…

Именно в этот день цирроз печени у бомжа перейдет в рак. Жить ему оставалось меньше трех месяцев. Но к происходящему на бульваре это не имело никакого отношения.

– Человек с пакетом, обычный человек, – сказала девушка-стажер. – Андрюшка, ты у нас самый глазастый, видишь кого?

– Бомжа вижу… У метро Светлый Иной! – Мальчишка встрепенулся. – Вадим Дмитрич! Светлый Иной у метро! Маг!

– Вижу, – похвалил его преподаватель. – Инициирован лет десять назад. Маг. Пятый уровень. В Дозоре не работает.

Стажеры с восхищением посмотрели на преподавателя. Потом Андрей снова закрутил головой. И радостно выпалил:

– О! На скамейке! Темный Иной, нежить! Вампир! Высший вампир! Незарегистрирован…

Мальчик начал понижать голос уже на слове «нежить». «Незарегистрирован» он произнес шепотом.

Но вампир услышал. Сложил газету, встал. Посмотрел на мальчика, покачал головой.

– Уходите. – Преподаватель дернул Андрея за руку, оттаскивая себе за спину. – Уходите все, быстро!

Вампир шел к нему – широким шагом, протягивая правую руку, будто собирался здороваться.

Один из мужчин-стажеров достал телефон, нажал кнопку экстренного вызова. Вампир зарычал и ускорил шаг.

– Стой! Ночной Дозор! – Вадим Дмитриевич поднял руки, создавая Щит Мага. – Остановитесь, вы задержаны!

Силуэт вампира смазался будто от быстрого движения. Девушка-стажер закричала, пытаясь создать свой Щит, у нее никак не получалось. Преподаватель повернулся, глядя на нее, – и в этот миг что-то ударило его в грудь, сжалось колючим и жарким – и вырвало сердце. Бесполезный Щит гас, рассеиваясь в пространстве. Преподаватель покачивался, все еще не падая и беспомощно смотря на кровавый бьющийся ком, лежащий у него под ногами. Потом начал нагибаться, будто пытаясь схватить свое сердце и запихнуть обратно в распоротую грудь. Мир вокруг него потемнел, асфальт прыгнул навстречу – и он упал, вцепившись в свое сердце. Его преподавательская карьера вышла не слишком долгой.

Девушка взвизгнула, когда удар обрушился на нее, отшвырнул между деревьями к самой проезжей части. Она лежала поперек бордюра, визжала, глядя на приближающуюся машину цвета грязного асфальта.

Машина успела затормозить.

Девушка взвизгнула еще раз, попыталась подняться и только тогда ощутила страшную боль в пояснице. Она потеряла сознание.

Андрея вскинуло вверх, приподняло в воздух: будто кто-то хотел всмотреться ему в глаза или впиться в горло. Чей-то голос шепнул:

– И зачем ты меня увидел, отличник?

Мальчишка закричал, забился в невидимых руках.

Почувствовал, как на джинсах расплывается постыдное мокрое пятно.

– Тебя учили снимать ауру? – спросила пустота. – Учти, я почувствую ложь.

– Нет! – закричал Андрей, извиваясь. Хватка невидимого вампира чуть ослабла.

И в этот момент перед его глазами сверкнуло. Один из мужчин-стажеров собрал-таки достаточно Силы для боевого заклинания. Ну разумеется, не только пацанам было интересно заглядывать в следующие разделы учебника…

Андрея рвануло, мир закрутился вокруг – и он бухнулся в воду почти посредине пруда, распугивая толстых ленивых лебедей и наглых пронырливых уток. Уже оттуда, барахтаясь в воде, он увидел, как выстреливший Шоком мужчина-стажер упал, а второй, звонивший по телефону, бросился бежать.

Андрей доплыл до домика для лебедей, вскарабкался на деревянную платформу. Из домика несло птичьим пометом. Но мальчишка все-таки предпочел до приезда оперативной группы отсидеться посреди пруда. На следующий день его поступок был отмечен Гесером как единственно правильный в сложившейся ситуации, а мальчик получил неофициальное предложение подумать о работе в Дозоре. Как говорил при жизни Вадим Дмитриевич, «мертвые герои служат где-то в другом месте».

Учитывая ситуацию, жертв было немного. Преподаватель и один из стажеров, математик по образованию. Может быть, у него не хватило времени посчитать, что может противопоставить Высшему вампиру необученный маг пятого уровня.

А может быть, он просто не хотел считать.

Я поздоровался с Гариком, что-то обсуждавшим с полковником милиции. Полковник был человеком, но привлеченным, знающим кое-что о Дозорах и помогающим прикрыть подобные ситуации. Тела уже увезли, наши эксперты возню с аурами и следами магии закончили. Теперь к своей работе приступили криминалисты из милиции.

– В «газели», – сказал Гарик, кивая мне. Я прошел к нашей разъездной «газели», забрался в салон.

Пацан, замотанный в одеяло и пьющий из кружки горячий чай, испуганно посмотрел на меня.

– Меня зовут Антон Городецкий, – сказал я. – А ты Андрей, верно?

Мальчишка кивнул.

– Вампира заметил ты?

– Я, – произнес мальчик с явным раскаянием. – Я не знал…

– Успокойся. Ты ни в чем не виноват. Невозможно было предусмотреть появление дикого вампира в центре Москвы средь бела дня, – сказал я. А сам подумал, что если уж у паренька такая хорошая способность к снятию ауры – это предусмотреть стоило. Но высказывать претензии в адрес мертвого преподавателя не хотелось. Эта история войдет когда-нибудь в методические пособия для преподавателей, на те страницы, что печатают красным цветом – в знак того, что знание оплачено кровью.

– Все равно я не должен был так орать… – сказал мальчик. Отставил кружку с чаем. Одеяло сползло у него с плеча, обнаружив здоровенный синяк на груди. Изрядно же его приложил вампир. – Если бы он не услышал…

– То все равно заметил бы ваш испуг и растерянность. Успокойся. Сейчас куда важнее схватить нежить.

– И упокоить, – твердо сказал мальчик.

– Верно. И упокоить. Ты давно учишься у нас?

– Три недели.

Я покачал головой. Да, талантливый паренек. Надеюсь, это происшествие не отвратит его от работы в Дозорах…

– Вы изучали, как снять ауру?

– Нет, – признался мальчик. И вздрогнул, как от неприятного воспоминания.

– Тогда опиши вампира как можно точнее.

Мальчик заколебался. Потом сказал:

– Мы не изучали. Но я сам пробовал. Это в четвертом параграфе учебника… снятие, копирование и трансляция ауры.

– И ты изучил эту тему?

– Да.

– Ты сможешь транслировать мне ауру вампира?

Мальчик подумал и кивнул:

– Я могу попробовать.

– Давай. Я открываюсь. – Прикрыв глаза, я расслабился. Ну-ка, молодое дарование…

Вначале было слабое ощущение тепла – будто мне в лицо подули издалека феном. А потом я почувствовал неумелую, немного сбитую передачу. Подцепил ее, поймал, всмотрелся. Мальчик старался изо всех сил – транслировал ауру раз за разом. Постепенно из разрозненных кусочков у меня стала складываться цельная картинка.

– Еще чуть-чуть, – попросил я. – Повтори…

Цветные нити вспыхнули ярче и сложились в причудливый узор. Основные цвета, конечно же, черный и красный, нежить и смерть, стандартная аура вампира. Но мальчик и впрямь зафиксировал ауру – помимо цветовой гаммы, которая непостоянна и может очень сильно разниться, были и глубинные детали – тонкий узор Силы, индивидуальный, словно отпечатки пальцев или рисунок сосудов радужной оболочки.

– Молодец, – сказал я удовлетворенно. – Спасибо. Очень хороший слепок.

– Вы сможете его найти? – спросил подросток.

– Обязательно, – заверил я его. – Ты очень помог. И не переживай, не казни себя… твой наставник погиб как герой.

Это ложь, конечно же. Герои не умирают, это раз. Герои не прикрываются Щитом Мага при виде атакующего вампира, они бьют на поражение, это два. Обычный Серый Молебен позволил бы задержать, остановить вампира… хотя бы на время. Успели бы разбежаться ученики, успел бы собраться и поставить нормальную защиту учитель.

Но что уж теперь. Не стоит объяснять мальчику, что его первый учитель был добрым, славным, но совершенно не подготовленным к настоящей работе. В этом вся беда – в учителя редко идут настоящие, понюхавшие крови и огня боевые маги. Чаще – прекраснодушные теоретики…

– Гарик, я не нужен? – спросил я. Рядом с Гариком и полковником терся теперь незнакомый Темный. Чего и следовало ожидать. Дневной Дозор пожаловал, отмазать своего, если получится, а если нет, то разузнать, насколько тяжелы наши потери. Гарик покачал головой и я, игнорируя Темного, спокойно двинулся к своей машине, припаркованной прямо под знаком «Стоянка запрещена». Противоугонными заклинаниями пользуются все Иные, а вот наложить такое заклинание, чтобы тебя и видели все на дороге, и парковаться где угодно не запрещали, – задача посложнее.

То, что удалось снять ауру вампира, было удачей. В такой ситуации и взрослые, опытные маги порой теряются. А тут мальчишка исхитрился. У меня просто руки чесались побыстрее приехать в офис, раздать слепок ауры для ориентировки дежурным – пусть все, выходя в патруль, ищут кровососа. Высший, незарегистрированный… Да нет, не стоит рассчитывать на такое совпадение.

Но Высший!

Отгоняя от себя лишние надежды, я сел за руль и двинулся к офису.

Дежурным по городу был Павел. Я сбросил ему слепок ауры, который он с энтузиазмом принял. Всегда приятно снабжать патрульных чем-то серьезным вместо крайне познавательной информации: «На Чистых прудах дикий Высший вампир порвал двоих наших… выглядит? Вроде как мужик средних лет…»

В своем кабинете я сел за компьютер. Посмотрел минуту на экран. Сказал:

– Чушь какая…

И все-таки запустил «Сличение». Вся трудность идентификации аур в том, что их не запустишь для проверки на автомате, как те же отпечатки пальцев. Слепок ауры можно передать «из головы в голову», а никак не из головы в компьютер – нет таких компьютеров. А чтобы аура все-таки была в компьютерной базе данных, у нас работает пожилой художник Леопольд Суриков. В живописи он, несмотря на звучную фамилию, не преуспел. Иным тоже оказался слабым. Но принять слепок ауры мог, а потом, терпеливо и занудно, в духе китайских или японских миниатюристов, перерисовывал затейливый узор. Вот этот рисунок уже можно ввести в компьютер для хранения и сличения. Точно так же работают во всех остальных Дозорах, которые могут позволить себе держать в штате Иного-художника.

Работа, конечно, кропотливая и долгая. Два дня на самую незатейливую ауру.

Впрочем, если аура в архиве все-таки есть, то можно пойти кружным путем. Что я и собирался сделать. Для очистки совести – ну откуда в архиве аура незарегистрированного вампира?

На экране возникла таблица, и я, постоянно сверяясь с хранящимся в памяти отпечатком, стал щелкать «мышкой», расставляя в таблицы плюсы и минусы.

«Верхняя дуга присутствует?»

Нет, конечно. Откуда у нежити верхняя дуга в отпечатке ауры…

Счетчик зарегистрированных аур сразу же сократился раз в пять. Нежити в архиве куда меньше, чем живых. Исчез и ряд строчек, табличка сразу сократилась, нацелилась на вампиров.

«Насколько выражен первый латеральный зубец?»

Я поставил два плюса. Можно было поставить и три, зубец был на самой грани.

Вопросы следовали один за другим. Я ответил на два десятка, прежде чем позволил себе глянуть в верхний правый угол таблицы.

Там мигала цифра «3».

Все-таки прищучил! Если пошли такие маленькие числа – то речь идет о вампире и членах его клана, тех, кого он лично инициировал. Там отличия ауры тоже присутствуют, но уже совсем минимальные, потребуется полсотни вопросов, чтобы добиться точного ответа.

Впрочем, меня три кандидата тоже вполне устраивали.

Я щелкнул по цифре «три».

И едва не слетел со стула. На меня смотрел улыбающийся Костя Саушкин. Жирная красная надпись «УПОКОЕН» шла поперек досье.

Несколько секунд я тупо смотрел в экран, вспоминая содержимое алюминиевого контейнера, показанное мне на прошлой неделе, после возвращения из Самарканда, Гесером…

А потом застонал.

До меня дошло.

Наконец-то дошло.

Я щелкнул второй раз – и снова вздрогнул, увидев Полину, мать Кости. Впрочем, поразила меня не ее фотография, я знал, кого увижу. Тоже красная надпись «УПОКОЕНА»!

Стал прокручивать досье от верхних строчек «Родилась человеком. Способностей Иной не имела. Инициирована мужем согласно параграфу 7 соглашения „Право семьи Иного на самоопределение…“» вниз. Мимо несколько раз мелькнувших строк «От лотереи отказалась, премирована месячной нормой неконсервированной донорской крови 3-й группы, резус положительный». В еде она была консервативна, на людей не охотилась, всегда брала один и тот же, не самый редкий тип свежей крови – не то что некоторые вампиры, которые, отказавшись от охоты, начинают требовать себе «кровь девственницы, только первой или второй группы, на третью и четвертую у меня несварение» или «детскую, 1-й группы, резус отрицательный».

Последние строчки мне все объяснили.

«Добровольно прервала свое существование и упокоилась 12.09.2003, вскоре после гибели сына, Высшего вампира Константина Геннадьевича Саушкина (дело № 9752150). 14.10.2003 похоронена, согласно личной просьбе, по христианскому обряду с совершением заупокойной службы Светлым Иным отцом Аристархом».

Знал я отца Аристарха – редчайший случай, когда православный священник ухитряется совмещать свою сущность Иного с верой, да еще и пытается вести какую-то миссионерскую деятельность среди Темных. Месяц назад с ним разговаривал. Почему же не знал про самоубийство – а если отбросить словесную шелуху, то так оно и есть, – Полины Саушкиной?

Не хотел – и не знал. Все просто.

Третий щелчок «мыши» – третий файл.

Разумеется.

«Саушкин Геннадий Иванович…»

Я застонал, обхватив голову руками.

Дурак! Дурак! Дурак!

Не важно, что, согласно досье, у Саушкина-старшего четвертый вампирский уровень, что он «не охотился», «не состоит», «не замечен».

Эдгар тоже никогда не числился среди Высших. А гляди-ка – сумел даже под ударом четырех амулетов исхитриться и сказать лишь часть правды.

И я понял эту правду именно так, как хотелось мне. Моим комплексам, страхам, переживаниям.

Зря винит себя мальчик Андрей, выловленный из Чистых прудов после тесного знакомства с Геной Саушкиным. Он не виноват в гибели своего учителя и своего товарища.

А вот я виноват. Уперся в фамилию «Саушкин», будто в барьер какой-то. И не решался сделать хоть шаг в сторону.

Вначале я хотел распечатать лист. Потом понял, что ждать тридцать секунд, пока принтер продует свои печатающие головки и изготовится печатать, не могу.

Выскочил из кабинета и кинулся вверх по лестнице.

Вот тут меня ждал капитальный облом. Гесера на месте не было. Нет, конечно, я понимаю, иногда ему тоже надо отдыхать, но почему именно сейчас? Как не везет…

– Антошка, привет. – Из дверей своего кабинета вышла Ольга. – Ты что такой… взбудораженный?

– Где Гесер? – завопил я.

Секунду Ольга задумчиво смотрела на меня. Потом подошла, аккуратно прижала ладонь к моим губам, сказала:

– Борис спит. Он с того дня, как вы из Узбекистана вернулись, домой ни разу не уходил. Час назад я его загнала в постель, применив все возможные женские хитрости.

Выглядела Ольга замечательно. Над ее прической явно поработал хороший парикмахер, кожу покрывал великолепный золотистый загар, косметики было совсем чуть-чуть – лишь чтобы оттенить красивый разрез глаз и сексапильную припухлость губ. И пахло от нее чем-то очень дорогим, цветочно-пряным, жарким и манящим.

И впрямь применяла все возможные хитрости.

Ну ничего, я ее видел совсем другой. И не только видел – сам был в этом роскошном теле. Ощущения познавательные, хоть и не рискну сказать, что я по ним скучаю.

– И если ты, Антон, будешь сейчас вопить, звонить Боре, требовать от него немедленно прибыть на работу – я тебя превращу в кролика, – сказала Ольга. – Я только пока не решила, в настоящего или в плюшевого.

– В надувного из секс-шопа, – сказал я. – Не пугай, это все одинаково невозможно.

– Думаешь? – Ольга прищурилась.

– Думаю. А если уж тебе так хочется попрактиковаться в боевой магии – у меня есть для тебя кандидат на роль мишени.

– Кто? – просто спросила она.

– Высший вампир. Тот, который орудовал вместе с Эдгаром. Тот, который сегодня порвал наших на Чистых прудах.

– Кто? – с напором повторила Ольга.

– Саушкин.

По лицу Ольги пробежала легкая тень. Она мягко взяла меня под руку, сказала:

– Антон, у всех у нас в жизни бывают трагические события. Порой мы теряем друзей, а порой и врагов, но все равно виним себя…

– С Гесером психотерапией занимайся! – рявкнул я. – Это Геннадий Саушкин! Старший Саушкин! Отец Кости!

– Мы его проверяли, он четвертый уровень… – начала Ольга. И замолчала.

– Тебе объяснить, как легко вампиру повысить свой уровень? – спросил я.

– От четвертого до Высшего… но пропали бы десятки людей, мы бы заметили…

– Значит, не заметили! – Я схватил ее за руку. – Ольга, один шанс на тысячу… но вдруг он еще у себя дома? Вдруг его можно застать врасплох?

– Пошли. – Ольга кивнула. – Надеюсь, ты еще помнишь свой старый адрес?

– Вдвоем?

– Я полагаю, что двое Высших Светлых способны одолеть одного вампира. В конторе одна молодежь, не тащить же с собой пушечное мясо?

Несколько секунд я смотрел ей в глаза. Там плясали задорные огоньки… что, Ольга, засиделась на руководящей работе?

– Пойдем, – сказал я. – Пойдем вдвоем. Хотя мне это очень напоминает начало голливудского боевика.

– В каком смысле?

– Ну, в том, что нас будет ждать засада. Или ты окажешься тем самым Светлым, кто помогает Эдгару и Геннадию.

– Дурак. – Ольга даже не обиделась. Но пока мы спускались вниз, ехидно сказала: – Кстати, мы тут на всякий случай проверяли даже Светку.

– И что? – поинтересовался я.

– Не она.

– Это радует, – согласился я. – А тебя проверили?

– Всех Высших Светлых проверили. И в России, и в Европе, и в Штатах. Не знаю, кого там Фома углядел в Сумраке, но у всех Высших – стопроцентное алиби.

Никогда не стоит возвращаться к домам, где жил раньше. Никогда и ни за что – пока не разбил старческий маразм, заставляющий улыбаться и пускать слюни при виде песочницы во дворе родительского дома.

Я смотрел на свой старый подъезд и думал, что прошло не так уж и много лет… даже по обычным человеческим меркам. Восемь лет назад я выходил из подъезда этой скучной типовой шестнадцатиэтажки, чтобы отправиться на очередную охоту за вампирами. Я не знал тогда, что встречу Светлану, которая станет моей женой, что у нас родится Надька, что я стану Высшим…

Но уже тогда я был Иным. И знал, что надо мной живут Иные – семья вампиров. Законопослушных, хороших вампиров, с которыми я довольно долго ухитрялся дружить.

Пока не убил своего первого вампира.

Что ж, все когда-то случается в первый раз.

– Пошли? – сказала Ольга.

И меня опять болезненно ударили воспоминания. Мальчишка Егор, он тогда был даже младше стажера Андрея, так удачно скопировавшего ауру, и тоже чуть не стал жертвой вампиров. И мы с Ольгой, первый раз работавшие в паре, идем по его следу… Гесер тогда ухитрился вывести Ольгу из-под страшного наказания, заточения в чучеле совы… [14]14
  Эта история описана в первой части книги «Ночной Дозор».


[Закрыть]

– Дежа-вю, – сказал я.

– С чего бы вдруг? – спросила Ольга рассеянно. Она живет на свете так долго, что могла уже и позабыть то приключение… – А! Вспомнил, как Егора выслеживали? Кстати, я недавно узнавала, парень в цирке работает, представляешь? Иллюзионист!

– Пошли, – произнес я.

Ольга молодец. Она не боится теней своего прошлого. Напротив, если чувствует себя виноватой за Егора, то не выпускает его из-под контроля.