Текст книги "Голод. Дилогия"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 67 страниц)

– Где твой мед, Зиди? – спросила Кессаа.

– В надежном месте, – нахмурился воин.

– Что сам-то делать будешь, когда на место меня доставишь? – не отставала девушка.

– Вот доставлю, тогда и гадать буду, – отрезал баль. – Там, в мешке, пояс твой с золотыми, одежда, травы кое-какие, подарочки от ведьмы из Скочи. Бережно с твоими вещами обращался Седд, бережно. Вот уж не ожидал, что золото на месте останется…

– Возьми оставшуюся часть платы, – попросила Кессаа.

– Не сделана работа, нечего и о плате говорить, – буркнул Зиди. – Ты допивай и тронемся, до полудня надо в Дешту попасть. К тому же слуги Седда просто так тебя не оставят. Снегопад, конечно, след скрыл, но медлить не следует!

– Там кто-то был, – прошептала Кессаа. – Кто-то наблюдал за стоянкой.

– Почувствовал я, – кивнул Зиди. – А кто – не знаю. Меня пропустили, тебя задерживать не стали, и ладно. На все загадки разгадок не наберешься. Ну, ты допила или нет?

– Допила. – Кессаа с трудом поднялась на ноги и тут же получила первый осторожный шлепок грязной ладонью по щеке.

Ирунг не любил торжественные приемы. По обычаям Скира конг, вооружившись священным копьем Сади, принимал гостей вместе с советниками стоя, будь они хоть королями и вождями неприметных племен или мелкими вельможами, которые наизусть заучили наставления собственного монарха и отправились в дальнее путешествие, искренне полагая, что если их отравят на аудиенции или подстрелят в дороге, печалится, кроме собственной семьи, о них никто не будет. Вот и теперь старый маг стоял позади Димуинна, морщась от боли в ногах и вони сотен светильников, и недовольно оглядывал через широкие плечи личной охраны конга парадный зал дештского дворца.

Вдоль затянутых дорогими тканями стен стояли мягкие скамьи по числу посольств, за ними – скамьи для двенадцати домов Скира, на тот случай, если их представители окажутся в Деште, еще дальше – скамьи для самых почтенных горожан, которые как обычно толпились в глубине зала загодя. Кроме них у дальней стены зала угрожающе застыли еще два десятка стражников Димуинна и двое музыкантов, которые при появлении каждого гостя усердно выдували из козлиных рожков незатейливую мелодию, испокон веку сопровождающую сайдов на полях брани. По залу сновали слуги, готовясь приставить к каждой скамье по низкому столу с яствами и напитками, в центре толпились подростки в шутовских нарядах. По мановению руки любого из гостей они должны были снимать пробу с напитков и блюд.

– Кто будет из домов Скира? – торжественно выпятив грудь, спросил Димуинн седого Прикса из дома Магду, который управлял Дештой по причине преклонного возраста и не единожды отмеченной в далеком прошлом воинской доблести.

– Танов не так много в Деште, – постарался отчеканить худой старик в начищенной до блеска кирасе. – Ролл Рейду с сыном, Седд Креча, Касс Олли и все. Конечно, если не считать множества танских родственников, которые не могут быть приглашены на прием. Но с учетом моего присутствия, а также дома уважаемого Ирунга и, прежде всего, дома пресветлого конга, половина домов Скира здесь!

– А посольства? Никто не уехал раньше времени?

– Никто! – поторопился успокоить конга Прикс – Хотя из некоторых посольств и поступали вопросы, чего им ждать на званом обеде?

– Ну, уж не яда в напитках, – усмехнулся Димуинн и обернулся к Ирунгу: – Потерпи, старый друг. Зря ты не воспользовался мазью Тини, а я вот сейчас мог бы пробежать лигу, а то и две!

– От старости не убежишь, дорогой конг. – Ирунг скривил губы в вымученной улыбке.

– А я и не убегаю! – удивился Димуинн и тут же расхохотался: – Я всего лишь пытаюсь держаться от нее на расстоянии.

– Посол короля Овети старший кормчий Борук! – срывая голос, провозгласил Прикс.

Завыли рожки, Димуинн гулко ударил об пол копьем и торжественно кивнул разодетым воинам, которых слуга-распорядитель, кланяясь в пол, повел к предназначенной для них скамье.

– Мне вот, к примеру, и в голову бы не пришло отправить послом куда бы то ни было кормчего! – скривился в благодушной улыбке конг. – Который из этих пяти напыщенных глухарей Борук? Что-то я забыл уже!

– Седой воин, – ответил Ирунг. – Он показался мне толковым советником собственного короля. Надеюсь, ты понимаешь, конг, что Борук вовсе не управляет никаким кораблем?

– Скажи еще, что он управляет королевством Оветь! – хохотнул конг.

– Посол короля Радучи, наследный принц Дуй! – продолжал напрягаться Прикс.

– Слишком юн, но опасен! – Димуинн снова ударил копьем в пол. – Надеюсь, что Суррара или серые перемелют династии Радучи косточки!

– Посол Гивв князь Рагг!

– Вот от этого я не жду ничего хорошего, – устало прогудел Ирунг. – Конечно, это еще не война, но вкус войны и ее предвестие.

– Я не жду хорошего ни от кого! – Конг поприветствовал ударом копья пятерку воинов с хмурыми лицами. – Но Гивв далека от Скира и слишком близка к степи. Она погибнет первой.

– Нам бы не попасть в этот список даже последними! – буркнул Ирунг.

– Я не узнаю сильнейшего мага могущественного Скира! – рассмеялся Димуинн и приветствовал ударом копья вождя горных учи, который выделялся среди свиты количеством драгоценных камней на одежде.

Стучало копье, морщился от боли Ирунг, срывал голос Прикс, но зал понемногу заполнялся. Заняли места послы Крины и рептов, вожди корептов и кемь. Гул стоял в зале, вельможи переговаривались с собственными свитами, порой пытаясь перекричать рожки и надрывающегося Прикса, но когда тан дома Магду объявил Аруха, наступила тишина. Не следовало знать иноземцам об истинном положении колдуна при дворе скирского конга, поэтому маг вошел в зал как посол таинственного королевства. Синг и Айра сопровождали его, и появление единственной женщины в зале приема удивило едва ли меньше, чем сам факт явления мага из Суррары.

– Тан Скира Касс из дома Олли и его гостья хозяйка храма Сето Тини! – вскричал Прикс, отвлекая изумленных послов представлением еще одной женщины.

– Никто не уйдет обиженным с торжественного приема, – недовольно поморщился Димуинн, – но даже одна юбка на нем была бы лишней, не то что две!

– Тан Скира Ролл из дома Рейду с сыном! – Прикс едва не закашлялся.

– Лучше бы это был Лебб из дома Рейду с отцом, – скрипнул зубами конг, глядя на опухшее лицо Ролла.

– Или даже Лебб Рейду с матерью, – кивнул Ирунг.

– Еще одной юбки я тебе не прощу, Прикс! – сдвинув брови, пошутил Димуинн.

– Тан Скира Седд из дома Креча! – на последнем дыхании выкрикнул глава дома Магду, и рожки провыли в последний раз.

Седд Креча вошел в зал без свиты. Он опустил голову перед конгом, кивнул ближайшему посольству и с поклоном обернулся вокруг себя, чтобы, гордо выпрямившись, проследовать на место.

– Переломлю! – едва слышно прошептал Димуинн. – О колено эту прямую спину переломлю! Задолго до совета танов. Не доживешь ты до весны, Седд Креча!

Прикс испуганно оглянулся на конга, торопливо хлопнул в ладоши, и тут же побежали, понесли слуги резные столики с выложенными на золото и серебро яствами, засуетились мальчики-пробовалыцики пищи, гуськом выкатился через низкую дверцу набор музыкантов, и зашептались между собой скирские боо и рептские дудки. Зашептались, чтобы ублажить слух, но и беседе или словам конга не помешать.

– Лучшего вина! – воскликнул Димуинн. – Лучшего вина моим гостям! Поздравим друг друга с тем, что мы не только согласились закончить ссоры и недоразумения между нами, но и готовы встретить общего врага в общем строю.

– Так ли уж готовы? – вдруг раздался резкий окрик.

Димуинн застыл, злобно усмехнувшись, Прикс выронил зазвеневший по ступеням бокал, Ирунг, едва усевшийся на скамью, с кряхтеньем начал подниматься. Даже музыканты умолкли.

– Так ли уж готовы? – повторил вопрос худой и сутулый, но еще крепкий старик Рагг из Гивв. – Что толку, если такой старик, как я, встанет с кем-нибудь в один строй против общего врага?

– Разве в Гивв уже закончились молодые воины? – наклонил голову конг.

– Они скоро закончатся, – хмуро ответил Рагг и опрокинул в рот бокал вина. – Я рад, что твоя доброта, Димуинн, не обнаруживает обычного для сайдов коварства, но подругому и быть не могло, раз уж угроза нависла над всеми народами Оветты. Правда, Гивв смогла послать в Дешту только старика, потому что торговые пути в Томму перекрыты и все наши воины уже месяц сражаются с серыми! Они с трудом сдерживают всего лишь крохотные передовые отряды хеннов. Поэтому, когда серые определятся, кто будет править степью, Гивв не сможет прислать на твой праздник, Димуинн, даже такого старика, как я!

Тишина повисла в зале. Сотни глаз обратились на Димуинна, лишь Седд, опустив взор к поднесенному ему столику, скривил губы в ухмылке.

– Коварство это ведь нарушение слова, не так ли? – зловещим шепотом произнес конг. – Добро бы меня обвинил наследный принц Дуй – случались у нас стычки с Радучей. Правда, и слов мы друг другу никаких не давали прежде. Что-то я не пойму, Рагг, разве Скир вел когда-нибудь раньше переговоры с Гивв? Или сталкивались наши рати?

– Когда злой колдун бросает яд в источник, чтобы отравить питье крестьянам, которые черпают из него воду, он не нарушает ни собственного слова, ни жертвует достоинством, однако разве кто-то не назовет его коварным? – продолжал гнуть свое старик.

– Что же это за ручей, который начинается в Скире и протекает через твои земли, Рагг? – холодно процедил Димуинн.

– Это не ручей, – покачал головой тот. – Это необоримая полноводная река. Правда, хоть и началась она в Скире, но рано или поздно вернется обратно в Скир и снесет все его башни. Но никто из Гивв не будет по этому поводу радоваться или огорчаться, потому что к тому времени пожарища на месте наших жилищ порастут травой. Эта река – орды серых. А яд в источнике – безумное убийство посла, которое совершил ты, конг!

Мгновение назад казалось, что в зале стоит тишина, но после выкрика Рагга она стала мертвой. Димуинн медленно обернулся, передал копье Ирунгу, опершемуся на него с видимым облегчением, и выхватил из ножен меч. Слова конга звучали как звонкие капли в безлюдном подземном гроте.

– Вот этим мечом я его и убил, – раздельно произнес конг, стискивая на миг челюсти после каждого слова. – Разрубил пополам. Затем моя стража посекла свиту наглеца. Надеюсь, что посол хеннов добрался до Скира живым только по одной причине: все вы, сидящие в этом зале, пропускали его, потому что никому из вас он не показал то, что показал мне. Скажи-ка, Рагг, если бы я прислал в Гивв одного из танов и потребовал бы, чтобы твой правитель разделся догола, вымазался в дерьме и пополз до Скира на брюхе, моля о доле последнего раба и ни на мгновение не замолкая, что сделал бы ты?

– Я содрал бы с него шкуру! – выкрикнул в бешенстве Рагг.

– У тебя стальная воля! – одобрительно кивнул Димуинн. – Я вот такой волей похвастаться не могу. Не могу сдерживаться. Я убил его мгновенно. Хотя, с другой стороны, воля у меня все-таки есть, потому что ты, Рагг, все еще жив!

Последние слова конг проорал. Никто не шевельнулся в зале, только Рагг медленно вытер мгновенно вспотевший лоб, да Седд еще ниже опустил голову.

– Но правителя отличает еще и мудрость, – вдруг улыбнулся Димуинн. – Серые послали мне мелкого князька, в его роду не наберется и десятка семей. И всех их тут же включил в свой род некий князь Каес. Кстати, один из претендентов на правление над всей степью. О чем это говорит? Серые отправили посла на верную смерть. Война неизбежна. Они начали бы ее в любом случае. Это всем понятно? Соглашение, которое мы составили с каждым, говорит о помощи друг другу. Да, я понимаю, обязательства принимать беженцев и включать отступающие рати в свое войско недостаточны для отклонения угрозы. Но спросите себя сами, разве кто-то отправит своих воинов защищать чужую землю, будучи уверенным, что его воинам рано или поздно придется отступить? Спросите себя, разве не кажется почти каждому из вас, что враг сожрет соседа, утолит голод и дальше не пойдет? Пойдет! – Конг медленно вложил меч обратно в ножны. – И если мы будем думать друг о друге так, как это только что показал посол Гивв, то остановить хеннов сможет лишь море! Но мы этого уже не увидим… Но если мы будем верны друг другу, то каждая лига, пройденная врагом, будет действовать на королевства Оветты как рука крепкого стрелка на упругую тетиву. И стрела, наложенная на нее, будет смотреть врагу в живот! – Тихий ропот пробежал по залу. Димуинн вздохнул, принял копье у Ирунга и торжественно продолжил: – Тем же, кто собирается мне сказать или даже просто думает о том, что легко рассуждать об южных опасностях, спрятавшись в высокой неприступной башне на вершине северного утеса, ответить могу следующее. Завтра тысяча лучших стражей Скира под предводительством самого достойного из всех воинов, которых я знаю, – тана дома Креча, отправятся в Гивв, где встретят врага вместе с твоими братьями, Рагт, в одном строю! – Димуинн ударил копьем об пол и, собираясь присесть, повел рукой по залу: – Может быть, даже кто-то из наших друзей последует примеру Скира?

Новая волна шепота обернулась гулом. Рагг, бледный как зимнее небо, опустился на одно колено и склонил перед конгом голову. Седд вскочил на ноги, стиснул рукоять меча, но с усилием поклонился конгу и, выпрямившись, с достоинством вышел из зала. Тини не скрывала злой усмешки. Прикс трясущейся рукой принялся утирать мокрый лоб и щеки.

– Помнишь, Димуинн, – с усмешкой прошептал в ухо конгу Ирунг, – как ты донимал меня расспросами, отчего я отдал тебе свою дочь и почему помог стать конгом? Именно поэтому, дорогой мой, именно поэтому!

Димуинн обернулся к магу, и тут же добродушная усмешка на его лице сменилась гримасой ярости.

– Ирунг, друг мой! – зло прошипел правитель Скира. – Послушай меня, прежде чем я вновь напялю на лицо эту идиотскую улыбку. С Седда Креча глаз не спускать! Вряд ли он осмелится ослушаться меня, но я хочу быть уверенным, что завтра же с утра он отправится в Гивв. Насчет воинов я уже распорядился, сотники их готовят. Проследи за этим. И еще одно. Пусть не здесь, пусть не сейчас, но Рагг должен умереть. Мучительной смертью. Позаботься об этом, Ирунг!

Глава двадцать третья

– Зиди, – окликнула баль Кессаа.

Их повозка с углем уже миновала толкучку у проездных ворот Дешты, преодолела гололед улиц северного посада, обогнула рыночную площадь, стену запретного города и теперь медленно поползла по узким улочкам в сторону верхнего посада.

– Я же просил держать язык за зубами, – с досадой обернулся Зиди, вызвав немедленную улыбку Кессаа. – И если мое лицо забавляет тебя, имей в виду, что ты выглядишь не лучше. Тетушка твоя тебя точно не узнает.

– Как же мне с тобой говорить? – нахмурилась Кессаа. – Хорошо. В ответ на твое «Рич», я буду звать тебя отец. По-бальски. Ты слышишь меня? А может, вообще будем говорить по-бальски?

– Дешта – не лучшее место для разговоров по-бальски, – с досадой сплюнул Зиди. – Какие еще языки ты знаешь?

– Только корептский, – призналась девушка.

– И этот язык тоже не слишком любим в Деште, – покачал головой баль. – Поэтому лучше пока молчать или говорить тихо!

– Нас узнали, Зиди, – прошептала Кессаа. – На воротах нас узнали, я почувствовала!

– Но слежки нет? – Баль недоуменно окинул взглядом узкую замусоренную улочку.

– Нет, – кивнула девушка. – Я приглядываюсь от самых ворот. Это и странно.

– Чего ж тут странного? – поморщился Зиди. – Тебя могла узнать твоя тетка. Или какие-нибудь дальние родственники. Им нет никакого резона бросаться обнимать тебя на виду у стражи. В любом случае следовало бы поспешить. Хотя бы смыть с лица уголь и переодеться!

– После… – пробормотала Кессаа. – После того, как я… доберусь до места. Уже близко.

Зиди еще раз оглянулся на девчонку, которая действительно напоминала скорее чумазого, хотя и изящного мальчишку, и вздохнул. Мороз ощутимо хватал за щеки, мостовая Дешты покрылась коркой, поэтому он не только вел лошадь, но и порой удерживал ее под уздцы, когда копыта начинали разъезжаться на льду. «Перековать ее, что ли?» – спросил сам себя Зиди, но тут же усмехнулся собственным мыслям и радостно вдохнул морозный воздух. Девчонка была почти доставлена туда, куда и просила. Судя по всему, до южных ворот оставалось миновать квартала два, не больше. К тому же и трактир Ярига находился где-то там же, денег в поясе должно было хватить и с одноглазым рассчитаться, и на остаток сберечь. Достаточно баль в Вороньем Гнезде позаимствовал, срезал полдесятка кошельков. Зря он, что ли, столько лет рабствовал в доме Креча? С другой стороны, что-то болело в груди, словно не близкой встречей с землями баль ветер через крепостную стену веял, а расставанием с ними.

– Тебе точно до южных ворот? – переспросил Зиди девчонку.

Улица наконец повернула к югу, ледок здесь оказался присыпан соломой и песком, и лошадка, в предчувствии отдыха и кормежки бодро застучавшая копытами, разочарованно обнаружила, что тележка на полозьях вдруг стала уже не так легка.

– Точно, точно, – пробормотала Кессаа, приглядываясь к показавшимся вдали низким проездным воротам под приземистой башней и одноэтажным лачугам, перемежаемым глухими дворами. – Где-то здесь, Зиди. У ворот должен быть большой трактир!

– Да вот он, – махнул рукой баль. – По правую руку. Точно тебе говорю! Смотри-ка, здесь и повозок не меньше десятка! Да стой ты! – заорал он, натягивая повод. – Точно здесь!

Кессаа с подозрением пригляделась к намалеванному на потрескавшейся стене, вскинувшему к небесам ноги кабану и спрыгнула с повозки.

– Ну что? – вздохнул баль, выуживая всунутые между корзин мешки. – Вот. Пояс я твой вообще не трогал, но считай, что мы в расчете. Где тетка-то твоя? Я ведь пока не увижу, что ты в порядке, с места не двинусь.

– Подожди. – Кессаа моргнула, не сводя с Зиди глаз. – А если я еще об одолжении тебя попрошу?

– А ты попроси, – предложил он, окинув взглядом площадь перед трактиром, пригляделся к дремлющим у ворот четверым стражникам. – Я, конечно, работу свою, думаю, почти выполнил, так ведь и ты в лекари мне не нанималась, а нога вот теперь работает как в молодости! Да и на вино меня что-то уже не слишком тянет. Похоже, не только ногу ты мне в Скоче лечила! Кругом я тебе должен.

– Вот. – Кессаа сняла с шеи шнурок. – Видишь узелок? Да не дергай, просто так не развяжется. Я, конечно, пока еще силы свои не вернула, да и наслушалась тут… пока лесами меня от Вороньего Гнезда к Деште волокли. Короче говоря, поубавилось у меня спеси и наглости. Последнее, впрочем, не слишком хорошо. Надорвалась я в Суйке, Зиди, пустота одна внутри. Но кое-что мне еще подвластно. Возьми. Посиди в трактире. Чувствую я что-то, как в лесу чувствую. Прислушайся. Я вон в ту дверь стучать буду.

Зиди скосил глаза на противоположную сторону улицы. Между двумя лачугами высился уродливый особняк. Вряд ли он был выше соседних домов и на локоть, но казался скорее вросшим в землю великаном, чем каменным коротышкой. Ни одного окна не выходило на деревянный тротуар, а дверь была столь низенькой, что даже Кессаа пришлось бы пригнуться, входя в нее. Хотя рядом с домом торчали ворота узкого двора.

– Знакомое что-то? – прищурилась девушка.

– Вроде… – недоуменно пробормотал Зиди. – Из леса так на меня смотрели тени какие-то неясные, когда я тебя древесным вызовом манил.

– Научишь… потом, – вдруг улыбнулась Кессаа. – Посиди в трактире до сумерек. Недолго уже осталось. Если шнурок не распустит узел, беги в свои бальские леса. Если распустит, стукни уж в дверь, вдруг это мне поможет?

– Стукну, – растерянно пробормотал Зиди.

– Меня Кессаа зовут, – нахмурилась девчонка.

– Я запомню, – кивнул баль.

– Тогда я пошла, – снова улыбнулась Кессаа, забросила на плечо мешок, подхватила корзину с углем и засеменила через дорогу.

Зиди зажал шнурок в кулаке, стиснул зубы и прошептал под нос, глядя вслед хрупкой, почти мальчишеской фигурке: «Что я буду делать в бальских лесах? Долго ли они еще будут бальскими? Ждет ли меня там хоть кто-нибудь?»

– Насчет лесов не скажу, а я уже заждался, – раздался за спиной знакомый голос.

– Да и не так уж долго ты ждал, – недовольно пробормотал Зиди, глядя, как дверь приоткрылась и Кессаа протиснулась с корзиной внутрь.

– А сколько бы не ждал, – усмехнулся Яриг и повел лошадь в открытые ворота. – Поспеши, приятель, мне дурная слава в Деште не нужна. Нет у меня больше трактиров! Этот – последний!

Зиди попятился, но взгляд от низкой двери оторвал с трудом.

– Ну что, – ехидно ухмыляясь, спросил трактирщик, когда крепкие слуги резво растащили корзины с углем, увели лошадь и принялись разламывать на части телегу, – вижу, что справил ты свою работу. А я-то думал, что за склад напротив моего трактира? Даже выкупить пытался, только чуть по носу не получил. А это, оказывается, приют для беглых послушниц!

– Я знаю, что ты не болтун, Яриг. – Зиди хмуро намотал шнурок на запястье.

– Не был и не стал им, – согласился трактирщик. – Так это здесь без надобности. Местный правитель, Прикс который, вопросы особо не задает, что он, что его мытари вполне удовлетворяются звонкой монетой. Как у тебя с монетой, Зиди?

– В порядке, – кивнул баль.

– Ну и как поступим? – Яриг поскоблил щетинистый кадык. – Сначала расчет, потом ужин? Или сначала ужин, потом расчет?

– Сначала кадушку горячей воды, – отрезал Зиди. – А уж потом можно будет и расчет с ужином на одной доске раскинуть.

Никогда еще Айра не присутствовала на приемах у конга. Она и Димуинна-то видела только издали, а в те редкие мгновения, когда в башне Аруха сталкивалась с Ирунгом, старалась быть беззвучной и незаметной. Чувствовала юная колдунья, что старик с больными ногами куда как опаснее и Синга, и Аруха, и даже Димуинна. С другой стороны, женщины вообще никогда не допускались на какие-либо приемы. Айра так Сингу и сказала: нечего ей там делать!

– Как это нечего?! – возмутился Синг. – Девочка моя, у тебя что, голова с горы скатилась? Или ты все еще себя ученицей держишь? Учиться-то всю жизнь придется, только вот ждать никто не будет, пока ты все науки осилишь! Или думаешь, что тебя красоваться во дворец конга посылают? Смотреть будешь вокруг себя, смотреть и слушать. Каждый шепот готовься услышать! Вот тебе кошелек: особо не наглей, но приодеться постарайся. Платье должно быть простое, но из дорогой ткани. Эх! Опять ведь штаны радучские купишь! Придется с тобой на рынок тащиться.

Радучские штаны Аире купить не удалось, но уже к полудню она стала обладательницей сапожек из кабаньей кожи, темно-зеленого шерстяного платья и прозрачного темного платка. Взмокший и раздраженный Синг лично затянул на талии удивительно равнодушной к нарядам ученицы такой же шерстяной зеленый пояс и тщательно закутал ее в платок, оставив снаружи только глаза.

– Я задохнусь! – попыталась протестовать Айра.

– Потерпишь. – Синг был непреклонен. – Спешить уже надо, церемония скоро начнется!

– Ну не носят так платки сайдки! – возмутилась Айра.

– А кто тебе сказал, что мы сайдов будем представлять? – прищурился Синг. – Для всей этой иноземной братии мы – советники посла Суррары! Готовься, на тебя с интересом и опаской смотреть будут!

– В таком случае, чего мне стесняться? – Айра решительно сдвинула складки платка с губ на шею. – Кто из приглашенных на церемонию был в Сурраре, если в ней и сам Арух не был? Вот так и пойду!

– Делай что хочешь! – раздраженно махнул рукой Синг, но тут же поправился: – Но предварительно ставь меня в известность!

В известность ставить Синга не пришлось. Едва Айра оказалась в зале приемов, где собирались посольства и скирские таны, как у нее надолго открылся рот. Никогда она не видела до сей поры такого количества богато и разнообразно одетых мужчин. Арух отошел в сторону, чтобы помочь привести в себя опухшего от вина Ролла Рейду, а Синг неотступно следовал за Айрой и вполголоса шипел, перемежая требования немедленно закрыть рот краткими объяснениями: из какого королевства прибыл тот или иной посланец и отчего такое количество драгоценных камней и золотых бляшек рассыпано у него на одежде и оружии.

– А не боится конг? – недоуменно спросила Айра, разглядев богато украшенный меч на поясе очередного посланца. – Вокруг нас вооруженная толпа иноземцев, из которых никто не испытывает к Димуинну дружелюбия.

– У конга хорошая охрана, – успокоил ее Синг. – А с луками и самострелами на приемы не ходят.

Послов Суррары позвали в зал последними. Правда, оставались еще приглашенные – тот же Ролл, в рот которому Арух влил изрядное количество какого-то, судя по всему, бесполезного снадобья, толстый и лысый старик с высокой, удивительно красивой женщиной, одетой в черное платье жрицы, и держащийся в стороне суровый воин.

– Седд Креча, – торжественно прошептал Синг, кивнув на воина, а о женщине, которая, как и Айра, и не думала прятать лицо, пролепетал с явной робостью только одно слово: – Тини…

«Ах, вот она какая»! – подумала Айра и с удивлением заметила, что жрица улыбается ей и даже как будто кивает. Айра кивнула в ответ и вошла вслед за Арухом и Сингом в зал. Противно загудели в уши рожки, в нос ударил запах светильников и потных тел, но Айре было уже не до настороженного внимания к ее персоне. Стоявший на возвышении всесильный конг Скира держал в руке нечто! Айра даже тряхнула головой и оглянулась по сторонам, замечают ли послы и их свита, какой силой пылает наконечник копья?

– Не вертись! – процедил сквозь сомкнутые зубы Синг. – Это копье Сади, символ власти скирского конга!

– Но оно же… – попыталась прошептать в ответ Айра.

– Вместо наконечника – кинжал Варуха! – Синг больно ущипнул девчонку за бок: – Не вертись!

Айра обиженно ойкнула, надула губы, но продолжала смотреть только на копье. Никто ее уже не интересовал – ни важные гости, ни слова Димуинна. Только когда вдруг поднялся пылающий ненавистью посол Гивв, девчонка отвела взгляд от очаровавшего ее копья. Не понравился ей Рагг! Оглянулась Айра по сторонам, но среди толпы изнеженных, утомленных, обеспокоенных людей увидела только шестерых достойных, которые были тверды, сильны и заряжены не ненавистью, а уверенностью в самих себе.

Она вгляделась поочередно в каждого. В Ирунга, мучимого болью в ногах, но способного, кажется, пальцами раздавить почти любого в этом зале. В Тини, напоминающую окно, открытое в непроглядную и бесконечную ночь. В старика, что сидел рядом со жрицей, лишь немногим уступающего Ирунгу, но не силой, не магией, которых у него словно вовсе не было, а мудростью и спокойствием. В Аруха, который теперь напоминал не крысу, а ловкого зверька, способного перекусить хребет даже стремительной и смертоносной змее. К собственному удивлению, – в Синга, несмотря на его напряжение и испуг. Ой, непрост слуга Аруха окажется на поверку! В Седда, который словно был сплетен из натянутых до протяжного звона струн. Что это с ней? Глаза открылись, или кинжал Варуха сполохами силы, жажды неутоленной ее слепит? Слепит ли? Димуинна, что копье в кулаке сжимает, она словно вовсе не видит!

– С Тини Касс, глава дома Олли, – наклонился к уху девчонки Синг. – Он в дружбе с самим Ирунгом!

– А с кем в дружбе Седд Креча? – неслышно спросила Айра.

– Со смертью. – Синг закашлялся от смеха в рукав, но тут же поперхнулся от толчка Аруха.

– Еда, я вижу, вас вовсе не интересует? – Арух кивнул на уставленный золотыми чашами столик. – Слушайте тогда, каждое слово слушайте. Переворачивается Оветта, и переворачивается именно в это мгновение!

«С чего это она переворачивается?» – думала Айра, торопливо пробуя дорогие яства, когда аудиенция закончилась и посольства, негромко переговариваясь друг с другом, направились в другой зал, где суетились слуги, поднося им плащи, мантии. Ничто не говорило ей о перевороте. Димуинн по праву конга отправил лучшего воина во главе тысячи стражников далеко на запад. Судя по всему, таинственные серые действительно опасны. Но для того чтобы они добрались до Скира, им нужно разбить не одну армию, взять множество крепостей, преодолеть глубокие и широкие реки! И все это ради того, чтобы в конце концов упереться в крепость Дешты, а потом, при самом плохом развитии событий, в неприступные бастионы Борки?

– Поднимайся, – окликнул девчонку Синг. – В храм Сето мы отправляемся завтра с утра.

– Зачем? – не поняла Айра.

– Ждать будем, – усмехнулся Синг. – По словам Ирунга, девчонка, за которой ты в Суйку ходила, объявиться там должна. Только убивать ее нельзя, понятно?

– Куда уж понятней, – раздраженно пробурчала Айра и тут же вспомнила и телегу угольщика, и тонкую белую шею, и знакомый голос за спиной: «Отец твой…»

– Ну, – поморщился Синг. – Что замолчала? Подавиться боишься?

– А что, если она в Деште? – Айра постаралась успокоить дыхание.

– Дешта город очень большой, – снова скривился Синг. – Если она здесь, найти ее не просто будет. Соглядатаи Ирунга глаз с Тини не спускают, давно бы уже поймали. С другой стороны, надолго она здесь не задержится. Дешта великий город, но не добрый к бродяжкам без роду без племени. А вот храм Сето – маленький. И добрый. Только там не спрячешься. Туда она пойдет, это уж точно!

Зиди тщательно вымылся в закутке в конюшне. Коняга, проданная угольщиком, всхрапывала тут же, подбирала толстыми губами зерно из кормушки и косилась на баль благодарным глазом.

– Да, – пробормотал Зиди, вглядываясь в отражение в лохани. – Повезло тебе, животина, а вот повезло ли мне, узнаем попозже. С другой стороны – нога сгибается, кости не ноют, руки работают, даже рожа помолодела! Старая шкура облезет, может, и за красавчика сойду? Эх, не успел я на бортницу ту взглянуть! А ну как пригожа? Хоть детишек на руках подержать, только удержишь ли их под боком у ненавистного тана? Что делать он будет, когда о разорении гнезда узнает? Держит ли меня за мертвого или нюхом звериным мой след почует?

– Не медли! Хватит уже намываться, масло ламповое жечь да на рожу свою любоваться, – послышался за спиной голос Ярига. – Корзины и тележку твою ребятки мои сожгли, лошадку завтра с утра в деревню сведут. Хотел продать, но не резон теперь лошадьми торговать. Да и неплохая лошадка, потаскает еще повозку, и не лесами, а по укатанным дорогам. Благодарить еще меня будет.

– Да она уже, – усмехнулся Зиди, натягивая чистую рубаху. – Ты посмотри на ее морду, вот-вот в благодарностях рассыплется!

– А у меня в трактире недовольных нет, – прищурил единственный глаз Яриг. – Не видел, как мальчики бегают?

– Видел, – кивнул Зиди, поглаживая начинающуюся бороденку. – Я смотрю, бережешь ты свой трактир? Нога еще от пола не оторвалась, а ты уже с тряпкой склоняешься, чтобы след подтереть. А о главном не забыл? Много ли одноглазых трактирщиков в Скире? Сам себя как укрывать собираешься?