Текст книги "Остров - 2 (СИ)"
Автор книги: Сергей Уксус
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Думай, думай, думай…
С. Костров
Взгляд со стороны
– …стало совсем просто, – Казус отхлебнул отвара и поставил кружку на письменный стол, у которого устроился, развернув кресло так, чтобы сидеть немного боком, – этот плохо летающий лейтенантик проорал: «В атаку!» – причём быстрее, чем второй успел что-то вякнуть.
– Простите, уважаемый Людоед, – наместник, сидевший рядом со своей супругой на низеньком мягком диванчике у стены, воспользовался паузой, – но я всё же не понимаю: неужели не было другого способа? Их же можно было усыпить, как и… – Варс замолчал, не договорив. Его жена – стройная молодая особа с пышным бюстом, едва выглядывающим из крайне скромного, по понятиям местной моды, декольте бросила на мужа быстрый косой взгляд и еле заметно вздохнула, слегка при этом поморщившись. Кас, следивший за ней краем глаза, мысленно хмыкнул: «Умная девочка. Надо будет обязательно поговорить с ней. Потом».
– Можно, граф, если не всех, то хотя бы треть. Но зачем?
– То есть как – зачем?! – вскинулся Варс. – Нужно же было провести следствие! Суд, наконец!
– А зачем? – Людоед старательно пытался скрыть насмешливую улыбку: его очень забавляла сложившаяся ситуация. Впрочем, не только его: стоявшие у двери просторного кабинета храмовые стражи старались наклонить головы пониже, Кастониус полез отыскивать что-то в нижнем ящике массивного стола, ан'Молис, закусив губу, разглядывал маленькую трещинку на недавно выбеленном высоком потолке… Только Ирнаен со своим обычным задумчивым видом крутил на мизинце кольцо смотрителя.
Через некоторое время, вволю налюбовавшись растерянным лицом молодого графа, Казус всё же смилостивился:
– Ваша беда в том, юноша, что вы рассуждаете в данной ситуации с позиции государственного деятеля. Причём, увы, не самого лучшего. Минуту терпения! – он слегка приподнял левую ладонь, останавливая уже открывшего было рот для возражений Варса. – Вы не учитываете сложившуюся на настоящий момент обстановку, граф. В этом как раз и состоит ваша главная ошибка, – Кас взял свою кружку, отхлебнул и поморщился: отвар уже успел изрядно остыть. Заметивший это Кастониус кивнул стражам, один из которых тут же приоткрыл дверь и отдал короткое распоряжение дежурившему за ней послушнику, после чего до находившихся в кабинете донёсся быстро удаляющийся звук шагов. – Понимаете, уважаемый Арнидус, нам сейчас просто некуда девать преступников, не заслуживших казни. У нас нет возможности отправить их на какие-нибудь рудники подальше от столицы.
– Но ведь они – дворяне! – всё же не выдержал Варс.
– И что? – изобразил вежливое непонимание Людоед.
– По законам Империи дворян нельзя отправлять на каторжные работы!
– Совершенно верно, граф, – кивнул Казус. – По законам Империи. Которых мы пока вынуждены придерживаться, поскольку не имеем своих собственных. И раз уж мы о них заговорили, подскажите, пожалуйста, какому наказанию можно было бы подвергнуть этих самых дворян за поднятый ими бунт?
Наместник на несколько секунд задумался, полуприкрыв глаза, затем твёрдо ответил:
– Лишение титулов, но не дворянского достоинства, конфискация земельных владений в казну или передача их другой ветви рода, помещение в тюрьму на срок не менее десяти лет, а при наличии смягчающих обстоятельств – на срок не менее пяти лет.
– И что из этого мы реально, – Кас выделил слово «реально» интонацией, – смогли бы выполнить?
– Ну-у-у, – теперь Варс думал несколько дольше, – боюсь, только помещение в тюрьму.
– И на какие деньги?
– Простите?
– Заключённых надо кормить, охранять, их надо лечить, им надо обеспечивать хотя бы минимальные условия для существования… Граф, а вы знаете, что у острова сейчас нет ничего? Ни-че-го, – повторил с расстановкой Людоед. – Ни армии, ни флота, ни сколько-нибудь достойной упоминания промышленности. И в этих условиях вы предлагаете кормить толпу дармоедов?
Первый
Какой-то этот разговор… м-м-м… несвоевременный. Разве что я на самом деле рассматриваю мальчика, как основного кандидата. Точнее, даже не самого мальчика, а его жену: она явно умнее своего благоверного. Во всяком случае, значительно менее наивна, судя по реакции. Или это так на неё беременность действует? Под местными тряпками наличие животика не разглядеть, но вот то образование в ауре… У других женщин я его не встречал. Сколько уже, интересно? Месяца три-четыре? Или больше? Если больше, то она слишком сильно перетягивается. Как бы до выкидыша не дошло. Нет, надо с ней обязательно поговорить. Завтра. А сейчас пусть отдыхают.
– Знаете, уважаемый Арнидус, давайте мы на сегодня закончим. Думаю, вам, а особенно вашей уважаемой супруге, учитывая её положение, – а почему ты так удивилась, девочка? Я же всё-таки маг, хоть и недоучка, – следует отдохнуть. Почтенный Кастониус?
Взгляд со стороны
– Хорошие дети, – буркнул Людоед, когда дверь за молодыми людьми закрылась. – Ещё бы не их родственные связи с Империей… – он вздохнул.
– Боюсь, уважаемый Казус, если бы не эти связи… – покачал головой ан'Молис.
– Угу, – согласился Кас. – Я, кажется, понимаю, почему этот мальчик в списке кандидатов стоит первым.
– Вы имеете в виду его жену, брат Казус? – Кастониус, встав из-за стола, достал из стенного шкафа четыре высоких серебряных бокала и стеклянный графин, наполненный тёмно-красным вином. – Я не ошибся?
– Я имею в виду их сочетание. Сама по себе графиня может оказаться слишком уж… м-м-м… неразборчивой в средствах.
Ан'Молис, взяв предложенный жрецом бокал, поднёс к лицу, понюхал содержимое и удовлетворённо кивнул. Затем сделал глоток и повернулся к Людоеду:
– И что же заставляет вас так думать?
– Слишком уж быстро она со мной соглашалась, граф, – ответил тот. – Слишком быстро. Или она давно уже просчитала обстановку и сделала совершенно правильные выводы, или… – не договорив, Кас встал, медленно и бесшумно подошёл к двери кабинета и резко пнул её ногой. Раздался глухой удар, и с той стороны послышались болезненный вскрик и шум падающего тела. Скользнув в образовавшуюся щель, Людоед подхватил валявшегося на полу послушника за грудки и швырнул в объятия показавшегося в дверном проёме стража: – В кабинет его!
Второй
Клятвы клятвами, а любопытства, особенно человеческого, никто не отменял. И любви к сплетням, к сожалению, тоже. Н-да. А тут ещё такая замечательная вещь, как замочная скважина. И заглянуть в неё можно, и ухо прислонить. В данном случае – левое, судя по цвету и припухлости. Всё же неплохо у нас удар с разворота получается, и хорошо, что дверь не такая толстая и тяжёлая, как в других помещениях храма. Почему-то. Хотя и крепкая. Правда, теперь пятка побаливает…
Ну и гоблин с ней. Зато физиономия у Кастониуса – сплошное удовольствие! Мало того, что его подчинённый подслушивал, так ещё и попался на этом. Причём при посторонних. Нюхом чую, чистка отхожих мест станет для этого парня любимой работой на ближайший год.
Но это, как любит говорить Сергей, лирика. Сейчас лучше заканчивать с обсуждением. Нам надо подумать.
– Уважаемые, давайте уже расходиться. Завтра будет тяжёлый день.
Первый
– Брат Казус, не могли бы вы задержаться ненадолго? – да мог бы, конечно. А если совсем честно, и так собирался – надо же узнать, чем чистка закончилась.
– Слушаю вас, почтенный Кастониус, – опять отвар остыл. И чего нас так к нему тянет? Тоска по родине? По вкусу-то на чай с травами похож. И с лимоном. Только без сахара.
– Дело в том, брат Казус, что один из служителей этого храма куда-то исчез, – да и шут с ним. Попросим составить описание и скинем наводку гильдии убийц. С пожеланием взять живым. – Но это, как я понимаю, вас не слишком беспокоит.
– Вы совершенно правы, почтенный Кастониус. Только хотелось бы уточнить, кто именно сбежал? – ага. А то вдруг окажется, что главный инквизитор острова.
– Один из младших жрецов, брат Казус, – интересно, как это получилось? Они же все в зале были и клялись в верности новому Храму при нас. – Их тут всего шестеро, хотя должно быть не меньше десяти – всё же главный храм столицы провинции, знаете ли, – вот оно что. Сбежал один из отсутствовавших в главном зале. А ещё у Храма штатное расписание имеется, оказывается. А чего я хотел? Организация огромнейшая, без всяких бюрократических наворотов просто развалится. И без отчётности. А отчётность – это ещё и архивы. Разные. В том числе – особо секретные. В которые суют даже те бумажки, которые, по уму, надо бы сжигать до прочтения. Ин-те-рес-но…
– Архивы нашли?
– Вы меня поражаете, брат Казус.
– Тем, что раньше про них не вспомнил?
– Гм, – что – «гм»? Сам знаю, что дурак. Точнее, тормоз. Кабинет Ургениуса обыскать не сообразил. – Честно говоря, брат Казус, и этим тоже. Но не беспокойтесь: и архивы этого храма, и покои бывшего главного жреца – вы ведь сейчас о них подумали, не так ли? – взяты под охрану. Но я попросил вас остаться из-за другого: один из служителей отказался приносить присягу Храму острова, а ещё двое пожелали уйти в Мир. И я хотел бы узнать ваше мнение.
Двое
– Партнёр, у тебя есть мнение?
– Угу. Поспать надо.
– И ты ещё ворчишь, что я над тобой издеваюсь?!
– Сергей, ну что ты, а? Давно же решили: никого не держим.
– Это мы про вояк решили.
– А какая разница?
Взгляд со стороны
– Скажите, почтенный Кастониус, а раньше бывали случаи ухода? – Людоед поставил на стол кружку, взял в руки бокал с вином и принялся рассматривать своё отражение в полированной поверхности.
– К сожалению, брат Казус, не могу вам точно этого сказать, – вздохнул жрец. – Во времена ученичества среди нас ходили… слухи. Но… – он развёл руками.
– Слухи, – в свою очередь вздохнул Кас и процитировал: – Словно мухи, тут и там ходят слухи по домам, а беззубые старухи…* Не знаю, почтенный Кастониус. Не знаю. По поводу первого – придержите его при храме, а как только появится возможность, переправьте на материк. А вот остальные… Они как-то мотивировали своё желание?
– В том-то и беда, брат Казус. Они, по их словам, не знают. Один сказал только, что у него сердце не лежит.
– Угу. Не лежит, – Людоед задумчиво поднёс бокал к губам и сделал глоток. – Пусть дадут клятву, что ничего не злоумышляют против острова и его Храма и не разгласят известное им. И проваливают. Ведь убивать их, как я понял, не за что?
Второй
До того, как идти спать, мы спустились в подземелья и убили боевика, притворявшегося послушником. Быстро и почти без разговоров. Хотя почему «почти»? То, что этот тип, увидев клинок Стальной Леди, шепнул: «Спасибо», – вряд ли можно считать беседой, тем более что спустя секунду самый кончик нашей девочки уже упирался в позвоночник, пройдя перед этим через сердце. Чернорясый, сопровождавший нас, спросил только, как поступить с телом, и, услышав: «По обычаю», – молча кивнул. Мы тоже кивнули и зашагали в сторону выделенной нам кельи. Надеюсь, сегодня Сергей не будет приставать со своей любимой магией.
Первый
Это утро у нас начиналось трижды. Сначала – лично для нас, собственное: разминка, тренировка, танец… Ага, без кавычек. Потому что то, что вытворяли наше тело и наш меч, настроившиеся друг на друга, даже на мой не склонный к восприятию прекрасного взгляд относилось уже к искусству, а не к упражнениям. И я в очередной раз пожалел, что не могу наблюдать этого со стороны. А вот молодому чернорясому, охранявшему выход на задний двор храма (дворищще, если говорить честно. И это при том, что земля в столицах вообще и их центрах в частности никогда дешевизной не страдала. Надо будет подкинуть Кастониусу идею платить налоги. Если не прибьёт сразу…) повезло. Настолько, что когда мы закончили и отправились совершать утренние процедуры, бедный стражник забыл челюсть подобрать. Так и кланялся с открытым ртом.
Следом поднялись бойцы. Не сами, конечно. Ир постарался. Сонные парни не упустили случая попинать дверь соседней кельи, в которой (келье, а не двери) дрыхла пятёрка ан'Молиса, и высказаться о некоторых растолстевших от безделья. Те тоже в долгу не остались, объясняя (к счастью, на словах), что «цивилизованные существа» («люди» почему-то не прозвучало) имеют полное право вкушать заслуженный отдых перед тяжким трудовым днём, а если какие-то «дикари» и «варвары» будут им в этом мешать… Через пару минут (мы как раз из сортира выползли) к развлечению подключились другие обитатели коридора, сообразившие, что поспать уже не удастся. Указывая «неразумным мирянам» на неуместность употребления в святых стенах крепких выражений, сами «святые братья» не стеснялись эти выражения цитировать. Правда, с обязательным добавлением «да простят меня Светлые Боги», «да простят меня Все Боги» и тому подобного. К нашему удивлению, пятёрки тут же объединились против общего «врага», дружно объясняя «почтенным служителям Храма» недопустимость сна и вообще какого-либо отдыха «в то время, как…»
На фоне всего этого бардака главный его виновник, опёршийся плечом о стену и задумчиво теребивший любимое колечко, выглядел, мягко говоря, неприлично. Так и захотелось подкрасться сзади и отвесить пинка. Мы даже первый шаг сделали. А потом в коридор высунулась уж-жасно знакомая мохнатая голова, покрутилась в разные стороны и проорала голосом напарника:
– Кас, где ты бродишь?! Тут так весело!
Весь кайф обломал, зас…ц малолетний.
Второй
И откуда у Сергея эта любовь глотку драть, а? И выражения… Когда долгорясые стали возмущаться, что их тоже на разминку гонят (как сказал партнёр, если скандалят, значит, дурной силы много, а если её много…), он пообещал договориться с Кастониусом, чтобы этих восьмерых (всего-то! А орали – как восемнадцать!) каждый день отправляли копать канавы «от храма и до обеда». Причём через площадь! А тут как раз и сам Верховный на крик пришёл. И спросил, на кой гоблин Храму сдалась канава через площадь. Угу. А я-то думал, он к нашим шуткам уже привык… Ну, насчёт шуток, конечно, не уверен, но к партнёру Самый Главный не привык точно. Потому что на ответ: «А чтобы после обеда закапывать!» – рот раскрыл. Правда, захлопнул быстро и попросил сопровождающего стража присмотреть, чтобы «эти несдержанные братья» в течение ближайшего месяца «учились сдержанности посредством ежеутренних физических упражнений».
Да уж. Порядочки в Храме не хуже армейских.
Глава 24Вдох глубокий, руки шире…
В. Высоцкий
Первый
Если кто-то думает, что на этом цирк закончился, он ошибается. Начнём с того, что всю эту орду разгильдяев мы не на задний двор выгнали, а на площадь. Городскую. Центральную. И скомандовали пять кругов бегом. А чтобы наши олухи не слишком веселились, добавили, что прошедшие дистанцию первыми будут мотать круги, пока последний отстающий до финиша не доползёт. Правда, Ира мы в строй бегущих не поставили – Старший всё-таки. Не комильфо, однако.
Взгляд со стороны
– Брат Казус, а не слишком ли? – Кастониус, стоявший на ступенях храма рядом с полуодетым Людоедом, проводил взглядом очередного пыхтящего подчинённого, подгоняемого пинками бегущего следом бойца.
– Вы предпочли бы видеть, как они роют канаву? – в кои-то веки вместо обычной пустоты и смерти в глазах Каса плясали весёлые искры.
– Всё время забываю о вашем прозвище, брат Казус, – вздохнул жрец.
– Неужели я так плохо выгляжу?! – весело оскалился его собеседник, помолчал немного и добавил уже серьёзно: – Людям необходима встряска. Хотя бы изредка. Иначе они застаиваются, как вода в болоте. И появляются подобные мне.
– Вы считаете, что быть подобным вам – плохо?
– Опасно, почтенный, – вздохнул Кас. – Опасно для окружающих. И для порядка. Парни из пятёрок… Они ведь практически не видели мирной жизни, Кастониус. Я говорил со своими. Почти с самого детства – война и подготовка к войне. Война с нежитью, зверьём и разбойниками и подготовка к войне с Империей. Что они будут делать, когда уже не смогут держать оружие? – Людоед отвернулся от площади и пристально посмотрел на жреца. – Найдут ли они место в мирной жизни, брат?
Второй
К тому времени, когда проснулись наместник с женой, мы успели не только позавтракать, но и провести небольшое занятие, показав нашим магам часть заклинания определения правды. Блоками. С подробными объяснениями. Потом Сергею пришла очередная мысль, и мы, дав задание «ученикам» тренироваться и попросив не беспокоить, уселись её обдумывать. Угу, вдвоём. Хорошее такое обдумывание получилось: партнёр что-нибудь говорил – я поддакивал, потом он опять что-нибудь говорил – я опять поддакивал, потом… Потом мы поругались, потому что соглашался я не вдумываясь. А как ещё, если из пяти слов мне только три понятны бывали, а? Причём в лучшем случае.
Помирились, конечно. Только пришлось пообещать, что тоже буду магией заниматься. Именно заниматься, а не как сейчас – просто выучивать, что Сергей покажет. Хотя не нравится мне это его настроение. Он как будто умереть готовится. Или уйти куда-то. И разговаривает, как заботливые родители с детьми: «Учитесь, пока мы живы». Угу. Так и сказал: «Учись, пока я жив». Пока он жив. А как же я?
Первый
Какой-то мудрец однажды сказал: «Чтобы стать великим математиком, надо прежде всего выспаться».* Судя по тому, сколько продрыхли эти молодые, они дружно собрались податься в науку. Ну-ну. Дело хорошее, не спорю. Может, бином Ньютона откроют. Или теорему Ферма докажут. Или теорию горения пороха разработают…
* Л. Эйлер.
Н-да. Что-то меня опять куда-то в сторону повело. От дел наших скорбных. Которых до хрена. Например, Кастониуса отыскать и напрячь. Списком вопросов, которые мы хотим задать графине. А сами прихватим наших и навестим старого ан'Камиса: Ир, зараза такая, как человек долга, отходить от нас отказывается. Даже ради встречи с родителями.
Двое
– Можно будет сразу и ещё одно дело сделать.
– Хм-м-м? Какое именно?
– Ну, ты же ведь собираешься на Линере жениться?
– Собираюсь. А граф тут при чём?
– Как это при чём? Он же её отец!
– И что? Партнёр, род ведь от неё отказался, правильно? По обычаю.
– А тебе не всё равно?
– Мне – всё. Равно, в смысле. А вот старику, боюсь, нет.
– Думаешь?
– А чё тут думать? Или он не хочет о ней слышать, или не захочет, чтобы она за безродного бродягу вышла. Тебе объяснить, за которого именно?
– Этот бродяга, между прочим, Старший. И посланник богов…
– …что автоматически снабжает его длинным хвостом титулованных предков…
– …делает его одним из фактических хозяев острова, Сергей. И не ёрничай: граф совсем не дурак, судя по детям. И наверняка свою дочь любит.
– Ага. Вот только родительская любовь, она, партнёр, разная бывает. Знаешь ли.
– Значит, не будем говорить?
– Я подумаю.
Второй
Красивый дом. Тоже из белого камня, как и дворец, но отгорожен от улицы высокой кованой оградой с такими же воротами и окружён садом. Чем-то похож на наш особняк в Тар'зирате. А там сейчас девочки… Интересно, они уже присмотрели себе кого из парней или нас дожидаются? А если присмотрели, как к этому Линера отнесётся?.. Гм, что-то я сегодня…
Первый
Смотрим и думаем. Думаем и смотрим. Делаем выводы. Для начала – расположение. Пять минут ходьбы от площади. Неплохо, однако! Но этого следовало ожидать. Дальше что? Дальше караулка у ворот. Именно караулка, а не привратницкая – посидеть в ней ещё можно, а вот полежать и тем более пожить не получится. Выводы? Пост сменный. И сейчас на нём стоит… Да-а-а. Мечта Ломброзо*, блин. Только рожа бритая. Хм, а выпихнем-ка мы вперёд Ира. В конце-то концов, из-за кого мы сюда припёрлись-то, а?
– Командир, первым должен идти ты, – ещё чего. Нашёл дурака. Ща этот гамадрил на нас рявкнет, и придётся убивать. А оно надо?
– Блин, Ир, да и гоблин с ним, что я главнее! У нас визит неофициальный.
– Кас, ты не прав. Даже если неофициальный, всегда первым старший идёт, – ещё чего! Чё я, Чапай, что ли – впереди на лихом коне скакать? А если там пулемёт? Или поле минное?
– Ир, знаешь, что написано в самом первом пункте армейского устава? Нет? – хе! Кого я спрашиваю! – Так вот. Там написано, что командир всегда прав.
– Опять шутишь? – и в кого ж ты такой догадливый?! – Кас, не глупи. Во-первых, отец обидится.
– А во-вторых, мы сюда пришли только из-за того, что тебе надо с ним повидаться. Сколько вы не виделись?
– Уважаемый Людоед, – та-ак, тяжёлая артиллерия подтянулась… Пушки это, пушки. Я ж тебе рассказывал… Блин, партнёр, не тормози: общее название это. Как с кораблями. Их же много разных, правильно? А общее название – корабли. Или вообще – флот. Всё, не мешай ругаться.
* Ломброзо Чезаре, 1835–1909, итальянский тюремный врач-психиатр. Создал в науке уголовного права новое уголовно-антропологическое направление. Внес большой вклад в развитие юридической психологии.
Взгляд со стороны
Через два часа, проводив гостей до крыльца, чета ан'Камисов не стала возвращаться в кабинет, а держась за руки направилась в любимую обоими деревянную беседку, стоявшую в саду позади дома. Шли не торопясь, молча, думая каждый о своём, благо пищи для размышлений хватало у обоих.
Ирнаен-старший вспоминал, главным образом, последние полчаса, когда сын ушёл пообщаться с матерью и в библиотеке остались только трое – он сам, пустоглазый чужак и граф Териен, Старший и глава Дома ан'Молисов. Они с графом, устроившись в удобных глубоких креслах с высокими спинками, тогда попивали старое вино из высоких чеканных серебряных кубков и сплетничали, человек же прохаживался вдоль книжных шкафов, открывая дверцы и читая названия, тиснёные золотом на коричневых кожаных корешках. Изредка его рука с длинными пальцами тянулась потрогать тот или иной том, но, остановившись на полпути, опускалась.
– Думаю, уважаемый Ирнаен, вам следует это знать, – голос юноши – а с высоты своих трёхсот двадцати лет граф воспринимал этого Старшего именно юношей – стоявшего спиной к сидящим, прозвучал так неожиданно, что ан'Камис едва не вздрогнул. – Я собираюсь жениться. Мою будущую жену зовут Линера ан'Кайрт, – вот теперь Ирнаен-старший уже не смог сдержаться. – Я знаю, что ваш род отрёкся от неё. Я знаю, почему это случилось. И я не хочу, – только теперь человек повернулся к хозяину дома, – чтобы в будущем возникли какие-либо недоразумения. Поэтому предупреждаю: любая попытка помешать этому, – из пустых глаз говорящего глянула сама Смерть, – вызовет крайне отрицательную ответную реакцию с моей стороны.
Отогнав воспоминания, ан'Камис усадил жену на низкую резную скамью и устроился рядом, положив руки на колени. Следовало сообщить новости о хоть и изгнанной, но всё ещё любимой дочери. Вот только нужные слова почему-то упорно не хотели приходить на ум.
Второй
Сказал всё же. Угу. Так сказал!.. И за каким гоблином я его уговаривал?! Вот так вот взять и почти прямо заявить отцу невесты, что прибьём, если влезет! А если папа Иру пожалуется? Нам ещё войны внутри клана не хватало. Для полного-то счастья. И Линера. Явно ведь она братьев любит. А значит, и родителей, скорее всего, тоже. И что она скажет, когда узнает, а? Сергей, ты, вообще, каким местом сегодня думаешь?
Первый
Всю обратную дорогу меня пилили, долбили, сравнивали с различными предметами и… В общем, объясняли реальный уровень моего интеллекта. Более-менее партнёр унялся, только когда мы добрались до Кастониуса. Да и то только потому, думаю, что надо было делами заняться. А ещё подозреваю, что вечером будет продолжение. И ведь не удерёшь же от этого гада!
Хотя, если честно, сам виноват. Слишком уж жёстко вопрос поставил. Мягче надо было. Будущие родственники, как-никак.
Второй
До самого вечера пришлось возиться с делами Храма. Сначала допросили задохлика (ничего умного, кроме угроз и воплей про большую ошибку, не услышали) и приговорили к костру, потом шерстили найденных на третьем этаже дворца (с этими было просто: пара-тройка вопросов, и либо к алтарю – клясться, либо в одну из соседних камер – ждать основательного допроса), пообедали, поспали часок, опять посидели в допросной, проверили «достижения» «учеников», наконец-то помылись и, сопровождаемые бойцами, Верховным и парой стражей, отправились во дворец: надо было как можно быстрее разобраться с женой наместника. Ан'Молис, половину дня откровенно страдавший от безделья, тоже пошёл.
Взгляд со стороны
– Мне это кажется, или тут всё ещё воняет? – Казус, скривившись, как будто съел или выпил что-то ужасно кислое, бродил по кабинету бывшего главного жреца, теперь принадлежащему Кастониусу, пытаясь найти место, где ему было бы удобно. Кресла не привлекали – Касу мнилось, что усевшись в них, он обязательно вляпается в смердящую лужу. Массивный письменный стол… Людоед прикинул, как это будет выглядеть со стороны, и сморщился ещё сильнее. Наконец, обойдя комнату раза три, он устроился на широком мраморном подоконнике, отодвинув в сторону тяжёлую штору из тёмно-синего шёлка, чтобы не мешала.
Шеррасс, которого Ирнаен, обеспокоенный состоянием командира, попросил присутствовать на этом импровизированном совещании, присел рядом, шумно принюхался и сообщил:
– Тебе кажется, Кас.
– Значит, глюки, – непонятно пробормотал Людоед и ещё более непонятно добавил спустя пару секунд: – Трындец. Укатали Сивку крутые тёлки… Ладно, – решительно тряхнул он головой. – Ир, что скажешь об этой графине?
– Она мне не нравится, – задумчиво проговорил ан'Камис. – Очень не нравится. А почему… – тёмный пожал плечами.
– Понятно. Ваше мнение, почтенный Кастониус?
Жрец, просматривавший копию составленного им списка вопросов, на которой Кас делал пометки во время разговора, со вздохом отложил листки в сторону:
– С этой женщиной следует быть очень осторожным, брат Казус. Не знаю, кто и где её обучал, но некоторые ответы наталкивают на мысль о храмовой школе. Весьма, я бы сказал, специфической храмовой школе.
– Мы можем её как-то использовать?
– Увы, брат Казус. Разве что найдётся что-то, чем её можно зацепить, – священник немного подумал и добавил: – Очень хорошо зацепить. Иначе… – лицо жреца отразило крайнюю степень скепсиса.
– Понятно. Спасибо, почтенный Кастониус. Уважаемый Териен, а вы что скажете?
Двое
– Партнёр, помнишь, я говорил, что наместник может не подойти потом?
– Помню, Сергей. Только почему ты сразу этого не сказал?
– Этого – чего?
– Что могут появиться какие-то дополнительные обстоятельства.
– Ну?
– Что? Ты же мог это сразу сказать? Мог. А почему не сказал?
– Тебе честно?
– Угу.
– Не сообразил потому что.
Первый
Нет худа без добра. Хорошая поговорка. Вот только очень похоже, что придумал её неудачник вроде меня, когда, оказавшись в такой же глубокой заднице, утешал себя возможностью отыскать в ней что-нибудь полезное. И это – не преувеличение. Я про задницу и её глубину. Уплыла единственная возможность назначить независимого кандидата. Точнее, уплывёт, как только отыщется корабль, идущий на материк. А до того надо как-то изолировать и самого наместника, и – что более важно – его слишком уж непохожую на простых дам высшего света жену. На первый взгляд – ерундовое дело. А на второй? Пропустить мимо ушей догадку Кастониуса было бы верхом глупости. Значит, придётся учитывать возможное наличие у графини своей собственной сети.
Хм. А на фига? Изолировать в храме до отправки, проводить под усиленным конвоем, маршрут выбрать непосредственно перед выводом, «узкие» места взять под наблюдение… Прикормленным объяснить на пальцах, чтобы не лезли…
А если эта хитрож…я леди успела что-то кому-то пообещать на случай избрания своего муженька?.. А я бы поверил таким обещаниям? Зная, как это назначение будет происходить?
– Скажите, уважаемый Териен, как по-вашему, могут быть у обсуждаемой дамы союзники в городе?
Двое
– Партнёр, а зачем нам их… это… изалировать?
– Изолировать.
– А мне до гоблина.
– А мне – нет. И, кстати, давно ты русский знаешь?
– Руский – это твой язык? Родной?
– Ага. Только с двумя эс.
– Ну-у-у… Не знаю. Просто иногда ты некоторые слова говоришь. На нём. Я так понял, когда у нас таких нет. Я иногда понимаю, иногда догадываюсь. Ну, и запоминаю, конечно.
– И как?
– А давай, ты меня своему языку научишь, а?
Взгляд со стороны
– Обратите внимание, братья: подозреваемый упорствует в нежелании сотрудничать с Трибуналом, – одна из закутанных в рясу фигур, сидевшая слева, сделала какую-то пометку в лежащих перед ней бумагах. – Я предлагаю перейти к более… м-м-м… действенным средствам убеждения.
Средняя фигура кивнула, подтверждая, что слова услышаны, и повернулась вправо:
– Брат, а вы как считаете?
Казус, и в этот раз не пожелавший надеть предписываемый традицией балахон, пожал плечами:
– Я бы предпочёл попробовать что-нибудь новое.
– Вы имеете в виду пытки, брат? – со слабо выраженным интересом спросил председатель Трибунала.
– Нет, брат. Я хотел бы попробовать вытащить душу и допросить её. Как показывает мой личный опыт, души не запираются и не лгут.
Палач, невысокий по меркам своей расы немолодой одноглазый орк с лицом, покрытым старыми шрамами от ожогов, стоявший у прикованного к стене работорговца, недовольно скривился: с одной стороны, пытка медленным вытягиванием души (если, конечно, это можно было проделывать медленно) представлялась очень интересной, с другой же она явно требовала наличия способностей к магии, которых у заплечных дел мастера, увы, не было. Собственно, как раз отсутствие этих способностей и привело к тому, что он, Зурм ар-Хунг, оказался так далеко от Южного Каххара – земли предков.
Между тем, средний, немного подумав, возразил:
– Думаю, брат, пока что это будет излишне. Лучше применить этот способ дознания позже, если обычные методы не дадут результата.
– Позже так позже, – пожал плечами Людоед. – Тогда предлагаю заняться пока чем-нибудь другим. А, скажем, через час вернуться и спросить подозреваемого ещё раз.
– А если подозреваемый образумится раньше?
– И что? Разве мы куда-то торопимся? – удивление, прозвучавшее в голосе Казуса, было неподдельным.
Палач, старавшийся не упустить ни слова, мысленно ухмыльнулся: пустоглазый не разочаруется – даже если этот упорствующий глупец образумится сразу же, скучать до возвращения храмовников ему не придётся.
Второй
Кастониус этот какой-то ненормально кровожадный. Какая, спрашивается, разница, сожгут капитана или просто повесят? Нет же, надо обязательно определиться: а вдруг петля – это слишком мягко?! Н-да. Причём любое сомнение толкуется в пользу обвиняемого. Должно толковаться. По правилам. Угу. А мы из-за этого теряем время. А всех дел – допросить покойников из команды. Наверняка про капитанские делишки что-то знают. И магов можно будет заодно поднатаскать и загрузить: призыв и упокоение намного проще определения правды. Как там партнёр говорит? Выводы, да? Выводы простые: идём ругаться с Верховным. В конце концов, тут ещё одно обстоятельство: казнь лучше устроить до коронации. Причём не меньше чем за десятицу.
