Текст книги ""Сварщик" с Юноны 3 книга (СИ)"

Автор книги: Сергей Трунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Резанов поднял на неё глаза и сообразил, что где-то у него должны быть ключи. Раз в левом кармане телефон, то, наверное, в правом, и он закинул сумку за спину. Хорошо бы ещё знать, как эти самые ключи выглядят...

Сунул ладонь: Ага, так и есть! – несколько металлических стержней на колечке. Вытащил. Оглядел. Ещё маленькая коробочка на цепочке. Взглядом указал, мол «Они?». Блондинка кивнула, и он положил ей на ладошку затребованное.

Она нажала на пупырышек на коробочке (позже Резанов осторожно выведал, что это брелок с пультом автосигнализации), в карете щёлкнуло, вякнуло, он вздрогнул.

Дочки Савелия, как ни в чём не бывало, бросились к задней дверке. Молодая женщина к левой передней. Потянула и дверка открылась, с явным облегчением плюхнулась в сиденье. Перед ней торчит штанга с нахлобученным колесом.

Резанов во все глаза смотрел, как девочки открывают свою дверку и засовывают рюкзаки, а потом сами залезают на сиденье сзади. Ему, видимо, предназначалась переднее правое сиденье.

Он внимательно наблюдал за их действиями, «мотая на ус».

Жена Савелия захлопнула дверку, нагнулась, сунула ключи под переднее стекло, карета рыкнула, как лев в зоопарке Санкт-Петербурга, но тут же заурчала как сытый кот, только громче. И он вновь напряженно заозирался. Но рык сменило мурчание довольной кошки, девчонки вели себя, как будто, так и надо, и Резанов устыдился.

Машка оторвала напряжённый взгляд от доски под передним стеклом возле колёса, за которое ухватилась обеими ручками, и через стекло в двери вопросительно приподняв тонкие смоляные бровки поглядела на застывшего Резанова. И тут стекло поползло вниз. Он вновь вздрогнул.

Она обратилась к нему: – Ну что стоишь-то? Садись уже! Поехали. – Мотнула прелестной головкой в сторону правого сиденья. Он очнулся и побрёл, обходя карету спереди.

Подошёл к двери. Пригляделся, попытался отколупнуть, стараясь просунуть хотя бы ногти в неприметную щель между дверкой и косяком. И как все они так ловко пооткрывали свои двери? Следить надо было, а не пялиться на... – он почуял, как морда загорелась.

За всеми его манипуляциями глазели девочки и напряженно следила жена Савелия из машины.

Молодая женщина озадаченно мотнула головой, перегнулась вправо, нажала и дверь приоткрылась. Резанов осторожно занёс ногу, переступил через порог, кое-как угнездился, Тело вроде помнило ощущения. Осторожно поёрзал на сиденьи. Хотя и твёрдое, но неожиданно податливое, приятно упругое.

– Дверь-то закрывай. Не в пещере родился, – усмехнулась жена Савелия.

– Ааа... Это...

– Что, и как дверь закрывать забыл? – обречённо возвела глазки к потолку: – Воон, видишь, ручка? Потяни. Только не сильно.

Пока Резанов раздумывал, как поудобнее взяться, ладонь сама умело обхватила непривычную ручку, осторожно потянул. Дверь коснулась стойки, сыто чмокнула, щёлкнула, намертво отсекая от забортного мира. Сердце Резанова радостно ёкнуло: тело Савелия прекрасно помнило и само предпринимало привычные этому миру действия, хотя бы немного спасая его от конфуза.

– Всё, – сказала Машка, – паайэхали.

Положила правую руку на торчащую из пола между их сиденьями палку, подёргала, толкнула вперёд, поперебирала ножками внизу.

Резанов во все глаза смотрел, как её ступни изящно изогнутые невесомыми сандалиями, топтались по педалям, и вдруг мир снаружи качнулся навстречу.

Нет, то машина мягко тронулась и плавно покатилась. Колесо в руках молодой женщины крутилось влево-вправо, и – о, чудо! – колымага послушно поворачивала в нужную ей сторону.

Голова Резанова снова загудела. От тщетных потуг разложить по подобающим полочкам новые впечатления, которые сыпались на него в здешнем мире как из рога изобилия.

Теперь, сидя в машине, когда жена Савелия сосредоточилась на дороге, девочки на заднем сиденье играли на планшете, появилось время собраться с мыслями. И, как только он сообразил, что Никакой это не АД, и едва уразумел, что угораздило угодить в тело Савелия, внутренняя паника, которую он старался не показывать, прекратилось. А вместе с нею прекратился и сумбур в мыслях. Теперь Он просто знал, в какую сторону надо думать, а это – думать – он превосходно умел.

Итак. Молодая женщина – жена Савелия. Зовут её Маша. Это он услышал из её разговора по дальнослуху с командирам группы. То есть Савелия командиром, получается. А девочки – это дочки Савелия. И там, в мире Резанова, когда Савелий возле дуба переминался с ноги на ногу и мямлил насчёт того, что должен в чём-то признаться. Теперь до Резанова дошло – тот знал, что переход может случиться, но не успел предупредить.

В то же мгновение в Резанове вскипела злость на Савелия: Ну мерзавец! Ну пакостник! Сказал бы раньше. Предупредил хотя бы... Вот попадись ты мне в руки! Но тут, же одёрнул себя: что за мысли, неподобающие русскому офицеру. Да и потом, Что значит «попадись»? Вот он, Савелий – то, в его теле он и находится. То есть он сам себе и хочет навредить, что ли? Да нет, это никчёмные мысли! Лучше подумать о том, как действовать дальше. И пораскинуть умишком было над чем...

Он успел сформулировать для себя 2 задачи: вжиться в этот мир и отыскать способ вернуться к своим, когда за поворотом от притулившейся к обочине автомашины на дорогу выступил одетый во всё чёрное рыцарь не рыцарь, Резанов гадал, и требовательно помахал палочкой с чёрно-белыми полосками.

Жена Савелия тут же убрала ножку с педали и повернула вправо, прижмала к обочине и остановила машину. Опустила окошко.

Жезлоносец приблизился, представился, вскидывая правую ладонь с болтающейся, подобно казачей нагайке, полосатой палкой, к фуражке с красным околышем в воинском приветствии: – Инспектор ГАИ лейтенант Ковров. Ваши документы.

Жена Савелия обернулась, протянула назад руку: – Фрося, подай мою сумочку.

Та протянула торбочку. Родительница порылась, и вытащила стопку блеснувших прямоугольничков, размером вполовину портсигара, протянула в окошко.

Инспектор пробежал взглядом по первому: – Та-ак. Савинова Мария Евгеньевна, угу, – взял вторую, третью, прочитал: – Мария Евгеньевна, владелец автомобиля Савинов Сергей Юрьевич. Почему Вы за рулём?

– Да вон он, – молодая женщина мотнула головой в сторону Резанова, – Отдыхали, перегрелся на солнышке.

Офицер понимающе покивал и, нагнувшись к оконному проёму, втягивая расширившимися ноздрями воздух, обратился к Резанову: – Сергей Юрьевич, предъявите, пожалуйста, Ваши документы.

Резанов лапнул по привычке себя по груди правой рукой, попытался просунуть за лацкан во внутренний карман мундира, но только шкрябнул майку. Свёл брови. Жена Савелия повернулась к нему и взглядом показала на шорты. Он сунул руку в правый карман. Там ничего, напоминающего документы, не обнаружилось. Тогда левой залез в левый карман и под телефоном нащупал прямоугольник. Вытащил красную книжечку, и, увидев облегчение на лице супруги Савелия, не раскрывая, передал ей, а она, улыбнувшись, протянула в окошко.

Офицер раскрыл, вчитался, посерьезнел, выпрямился, вновь бросил пальцы к головному убору, отчеканил: – Прошу прощения, товарищ капитан, – и передал стопку документов водительнице: – Мария Евгеньевна, можете следовать дальше. Счастливого пути!

– Какие извинения, – пожал плечами Резанов, – это Ваша работа, товарищ лейтенант, – благодарно кивнул инспектору.

Далее следовали некоторое время молча. Пока из-за очередного поворота дороги навстречу не выкатился громадный – больше дома! – автомобиль.

Резанов сжал в кулак волю, чтобы не заорать, но, искоса видя спокойную водительницу и слыша игривую возню девчонок позади, сжал пальцы на краях сиденья, с ужасом глядя, как надвигается чудовище.

Мо оно пронеслось с левой стороны, ревя не хуже паровоза, и потоком воздуха их в автомобиле покачало, словно в лодке на волнах. Резанов не удержался, поворачивая голову проводил взглядом монстра, едва не свернув себе шею поглядел в заднее стекло. Поймал задумчивый взгляд супруги Савелия, устыдился, вновь уселся Ровно, делая вид, что чувствует себя нормально.

Минутой спустя его внимание приковал огромный рукотворный «журавль» вдали в поле, который как бы клевал носом нечто невидимое. Теперь обе девочки с заднего сиденья отвлеклись от планшета, и смотрели на него с интересом. Заметив их любопытство, Резанов подмигнул мелкой, барышни прыснули, а он развернулся, опять стал смотреть в переднее окно. И вдруг из-за холма впереди-слева выплыло облако-не-облако, птица-не-птица: огромное, белое, продолговатое, с паутинками вниз, на конце коих дрыгается человек!

Он так и подался вперёд, чуть не стукнулся лбом и едва нос не расквасил о стекло. И круглыми глазами провожал эту странную конструкцию.

Водительница с жалостью искоса, не отвлекаясь от петлистой дороги, поглядела на него Серёж, ты что, до такой степени позабыл всё? Давай-ка к доктору завернём.

– Не-не-не! – поспешно протороторил он, смекнув, что общение с любым эскулапом сейчас быстро доведёт его до "желтого дома", – Домой. Отлежусь.

Молодая женщина ещё раз на миг отвлеклась от дороги и коротко с сомнением взглянула на него. Вздохнула: – Ну, домой значит домой, – и повела плечиками точно как его Катя, Кончита, когда решала стоять на своём до крайней возможности.

Только тут Резанова отпустило напряжение. Он понял, что заполучил наилучшую из союзников. По шее и плечам разлилось тепло, расслабляя задеревеневшие мышцы.

И он мягко успокоил жену Савелия: – Да я быстро всё вспомню. А что это было?

– Так параплан же, – пожала плечиком она: – А владелец видимо летит к знакомым в гости. Или просто развлекается. Все умеют летать, как на велосипеде ездить. Кто побогаче может себе позволить параплан. Положил в рюкзак, за плечи и пошёл. Но большинство по старинке на дельтапланах. Ты же сам умеешь и на параплане, и на дельтаплане. У нас дома же есть. Вон и в багажнике один. На машине-то, конечно, и быстрее, и в любое место можно доехать, но на летуне, ты сам говорил, куда интереснее.

– Ну да, ну да, – с глубокомысленным видом покивал Резанов.

– Ладно, не переживай, – молодая женщина ладошкой погладила его по бедру, От чего мурашки пробежали по телу, совершенно независимо от Воли Резанова, – всё наладится. Ты обязательно всё вспомнишь. Мы тебе поможем. Правда, девчонки? – повысила она голос.

– Поможем! Поможем! – наперебой заверещали с заднего сиденья.

Проезжая через город Резанов заприметил памятник, вгляделся, и... потёр ладонями глаза. Он узнал всех: и парня в берете, и мужчину с пером, и молодую женщину. Только центральную фигуру, с треуголкой в руке, не сразу. Вмиг осипшим голосом хрипло спросил: – А это кто?

Супруга Савелия, уже не удивляясь его забывчивости, просветила: – А это монумент основателю Великого Княжества Русская Америка СоКесарю Императора России Командору Николаю Петровичу Резанову. А рядом с ним соратники испанец Фернандо Лопес и индеец Орлиный Коготь. А под руку возлюбленная Кончита Аргуэло, в Православии Екатерина Александровна. Все говорят, что я на неё похожа, – хмыкнула она.

"Ещё как похожа!" – подумал Резанов и сердце сжалось от накатившей тоски. Но почему Савелий, столько лет "квартировавший" в его, Резанова, теле и не раз рассказывавший о собственном мире, ни разу не упомянул об основателях Княжества?..

Дома Лиза показала, как работать на пэвке-ЭВМ. А когда он попросил собственный, подвела к рабочей ЭВМ – компьютеру.

Видя, как он мучается с мышкой, загрузила игрушку, стрелялку по летающим курицам. Его глаза загорелись, и девочка гордо поведала, что эту программу папе поставил её крестный, дядя Гера. А приняв его недоумение за осуждение, поправилась: – Дядя Гервасио, папин напарник.

– Это тот Барин, который звонил на твой дальнослух там, под дубом, – высунувшись из кухни, пояснила жена Савелия.

Резанов кивнул и сел, неуклюже ухватил «мышку». Однако с азартом «поохотившись» на эвээмных кур, пару часов спустя уверенно шастал по хранилищам-папкам умной машины. В одной, под нехитрым названием «Моё», обнаружил кучу видео и звукозаписей. Проигрывая по очереди понял, что Савелий записывал сценки из собственной жизни и тут хранил.

На одной видеозаписи Савелий с семьёй и друзьями жарил шашлыки и называл жену, как и окружающие, Машкой. Резанов несколько раз про себя проговорил это имя, копируя интонации мужа молодой женщины, и добиваясь сглаживания внутреннего барьера, решил начать звать её так же в ближайший раз.

Следующая запись попалось об охоте, оружейной комнате в квартире и чистке оружия. А на другом о стрельбах из автомата во время учений на полигоне. Охотничье ружье оказалось вылитым боевым автоматом, только очередями не стреляло.

Резанов отложил мышку, а то кисть заныла, встал, отодвигая кресло на колесиках и, с наслаждением распрямляя спину, нашел оружейную комнату, но спасовал перед замком. Ковырял, пока Машка мимо не прошла. Терпеливо взяла его ладонь, приложила подушечку его большого пальца к окошечку на замке, красная лампочка погасла, зажглась зелёная и отодвинула засов: – Понял?

Резанов кивнул.

С оружием «игрался», разбирая-собирая, снаряжая магазины ещё два дня.

А полоса препятствий на видеозаписи ровно такая, какую Савелий строил в в Калифорнии, а потом и в Орегоне, на Аляске и в иных краях Великого Княжества Русская Америка. Так что Резанов после отпуска в группе скоро освоился. Да и навыки тела Савелия спустя три дня пребывания Резанова в теле принялись, словно щёлкал семечки, перепрошиваться в его сознание.

Всё шло своим чередом, а «закрутилось» после освобождения круизного лайнера «Пётр Великий» с туристами. Группа Савелия и взвод фронтовиков

(о взводе штурмового батальона Советской армии, из 1945 года попавшем на поле сражения под Аустерлицем 1805 года, читайте: /work/164029)

замутили совместный сабантуй на базе фронтовиков Труново под Орлом Российской Империи.

Полянку в березовой роще застелили плащ-палатками, заставили яствами и выпивкой.

Первую рюмку подняли за выздоровление подрывника фронтовиков Степаныча, круглолицего основательного хитрована, лежащего в госпитале второй месяц с прошитыми очередью террориста с памятного корабля ногами.

После третьей рюмки Резанов не удержался, спросил Брянцева: – Ункас Гаврилович, а ты случайно не потомок своего полного тёзки с Аустерлицкого сражения 1805 года?

– Откуда такой интерес? Очень немногие и в Российской Империи допущены к этой информации, – взводный отложил вилку и протрезвевшим взглядом сверлил собеседника.

Резанов возьми, да и ляпни: – Ты вряд ли мне поверишь, но я самолично участвовал в кругосветке по поиску русской колонии в Новой Зеландии.

– А вот про Новую Зеландию знал только Император, – теперь Брянцев повернулся к нему всем корпусом, – Ты кто?

– Он-то и снарядил фрегаты "Нева" и "Паллада", – кивнул Резанов, удивляясь реакции фронтовика, продолжил: – Официально для миссии в Японии, установить дипломатические отношения. Только "Нева" под видом ремонта полтора года вдоль Новой Зеландии болталась.

– И что, нашли? – Брянцев слушал внимательно, не глядя, вытащил папиросу из пачки соседа, хотя вроде не курящий.

– Да фиг там. Не, на одном островке нашли потомков разбившегося русского купца. Там даже вождём вроде потомок капитана, но про русскую колонию никто слыхом не слыхивал, – вздохнул Резанов.

– Потому, что её там никогда и не существовало, – жадно затянулся Брянцев. Его сослуживцы глядели на курящего командира во все глаза, притихли.

– А ты откуда знаешь? – опешил Резанов.

– Ну, теперь ты мне вряд ли поверишь, – выпустил струю дыма взводный фронтовиков: – Я там был.

– Где? – тупил сбитый с толку Резанов.

– Под Аустерлицем, разумеется. А про Новую Зеландию мы с мужиками, – он кивнул в сторону сослуживцев, – придумали, чтоб залегендировать наше появление с необычным для того времени оружием.

– О-хре-неть... – только и выговорил Резанов, – Так это твои "Командирские" наручные часы у Александра I? И гильзы с патронами вы оставили?

– Мы. Сумели воспроизвести?

– Фиг там. Уже я спустя годы с грехом пополам наладил кустарное производство. Да и то по-первости суррогатные, неполноценные унитарные патроны. Но толчок вы дали, да. Так, выходит, вы тоже здесь из иного времени?

– Догадливый, – усмехнулся фронтовик.

Увы, хирурги не смогли спасти подрывника фронтовиков и ноги Степанычу ампутировали, нарастало заражение крови. Но существовала технология вырастить на медицинском 3D-принтере конечности, очень дорогая и доступная пока только подданным Русской Америки. Савелий, раздолбай, всю службу прозябал в операх, а Резанов спустя пять лет выбился в заместители командира отряда. Именно он, памятуя наставления Савелия, отыскал лазейку и организовал лечение по военной страховке подрывника фронтовиков в космосе, на орбитальной клинике Княжества.

Его же командир отряда отправил в аэропорт встречать боевых коллег из материнского государства.

Когда дирижабль пришвартовался к причальной мачте, и на землю спустились первые пассажиры, справа ударил пулемёт. Резанов отпрыгнул за угол аэровокзала и, выхватив пистолет у застывшего в ступоре полицейского, из-за угла успел высадить пол-обоймы в пулемётчика в кузове пикапа, выкатившего на газон лётного поля. Стрелок шустро развернул ствол на сошках поверх кабины и дал очередь в его сторону. Резанов успел присесть за автомобиль, но пуля ударила в стену над ним, отколола кусок кирпича, который саданул его в висок.

Сознание померкло. Мир вокруг погас. Но через миг включился тёплым оранжевым светом, словно Резанов стоял под неоновой рекламой.

Мигнул, и понял, что стоит у дуба, а справа на него таращится Савелий.

Внутри вскипела злость на этого проходимца, но вспомнил, сколько для Княжества и его, Резанова, семьи сей «проходимец» положил сил, устыдился.

– Ты это, Вашбродь, – извиняясь, начал Савелий, – Ты не серчай. Не успел я тебе рассказать про проход, сам не до конца верил, и вот, – развёл руками и торопливо продолжил: – Тут у нас времени не густо, так знай, что в твоём СоКесарстве, то бишь Княжестве, полный ажур. А в семье прибавление, дочка Анютка, так Кончита назвала. Твоя, твоя. Где-то по дороге с Питера вы дочку сподобили.

– Ладно, – буркнул отошедший Резанов, – у тебя тоже порядок. Единственное... – договорить он не успел, их обоих выбросило из прохода меж мирами.

Очнулся Резанов продрогший, сплюнул на труп Уайта, нашел велосипед, подивился изобретательности предшественника, домой, поддержаемый охранниками, добрался к вечеру.

Перепуганная Кончита бросилась навстречу. Он крепко обнял её, тепло от молодой женщины разлилось по телу и каждая мышца словно налилась всесокрушающей силой. И Резанов, совершенно не стыдясь посторонних глаз, сделал то, чего был лишён последние пять лет в мире Савелия – горячо поцеловал любимую женщину.

Кончита, спустя минуту задыхаясь, отстранилась, и, судорожно втянув воздух, счастливо произнесла: – Коля, ты вернулся. Ты наконец вернулся!

– Да, Катя, я вернулся, – и, глядя, как слёзы радости ручьятся по её улыбающемуся лицу, твёрдо добавил: – И больше никогда вас не оставлю, – он охапкой прижал свободной рукой прибежавших детей. Высвободившись из объятий, подхватил и высоко подбросил заверещавшую от восторга Анютку.

Глава 28: Дома

в которой Савелий возвращается и возвращает фронтовиков

"Знать бы, что меня ждёт за далёкой чертой

Там, за горизонтом..."

ВИА "Самоцветы", "Там, за облаками"

Савелий

Сознание померкло, но в следующее мгновение включилась. Словно рябил экран телевизора при слабом сигнале. А тут ещё как бы дежурное освещение. Так подумал радиолюбитель Савелий.

Он себя ощутил стоящим подле дуба. И в неярком оранжевом неоновом свете увидел Резанова, такого же, как видел в зеркале, но только распластанного на земле. А неподалёку Уайта, нанизанного на кол.

"Вот как, – подумал Савелий, – значит, портал сработал, проход открылся-таки!". И тут его внимание привлекло движение слева, у левой части дерева в клубе тумана, словно смазанное или как фотография в проявителе, начали постепенно проступать черты человека.

Савелий вгляделся, и сердце забухало в ушах – узнал Резанова. Перевёл взгляд на того, который лежал на Земле: Да, точно такой же, только этот стоял и шевелился. Радостная догадка осенила: «Да ведь начался переход! Уж в этот раз надо всё успеть рассказать Резанову! Не совершить прошлой ошибки!».

И двинулся навстречу, растягивая рот в улыбке: – Вашбродь, ты?!

– Ну, я, – хмуро ответил Резанов.

– Как я рад, что мы вновь встретились!

– А я не очень, – недружелюбно буркнул Резанов.

– Слушай, Вашбродь, я виноват перед тобой. Извини дурака. Я догадывался. Да не успел тебе сказать, что здесь, возле дуба может произойти. Да просто потому, что сам не до конца был уверен. Но всё-равно должен был сказать обо всём. Если сможешь – прости. Ну, не сможешь... – Савелий развёл руками, – однако слушай сюда – прежней ошибки совершать не желаю. Если сейчас произойдёт всё, как правильно должно произойти, ты окажешься в своём мире. А я в своём. Имей в виду, что тут, в твоём мире, ты СоКесарь Русской Америки. Великого Княжества Русская Америка. И она уже простирается чёрте-куда: и Калифорния, и Флорида, и Техас, и Гаваи, и Новая Зеландия, и Фарерские острова твои. А к северу, между Великим Княжеством Русская Америка и Канадой, нашим попечением образовалось индейское государство Шауни, наши союзники. Мы построили Суэцкий канал. Есть у нас велосипеды, швейные машинки, радио, асфальтированные дороги, и даже дельтаплан. И мотор я придумал бензиновый.

– Дельтаплан? Угу... Видел я дельтаплан, – сказал Резанов всё ещё насупленный, – в твоём мире тоже есть такой.

– Да, – подтвердил Савелий. И продолжил: А ещё у тебя родилась дочка.

Резанов закаменел лицом. Савелий ухмыльнулся: – Твоя, твоя дочка. Кончита Анной назвала. Где-то в восемьсот восьмом году Вы по дороге из Санкт-Петербурга сподобили. Роды были трудные, и Заботливая Утка запретила Кончите Ближайшие 5 лет супружескую близость. Вот как раз они и завершаются в этом году.

Резанов выдохнул, его подотпустило, он обмяк, и Савелий закончил:

– Ну, вот в общих чертах, чтобы ты знал, чего ожидать, – развёл руками: – Как, по-твоему, о каких изменениях в Моём Мире мне нужно знать?

– В твоём мире я заместитель... ты стал заместителем командира своей группы. У тебя детей не прибавилось. Но тут другая причина: я в командировку... ты в командировках постоянно, Машка с фотоаппаратом по свету мотается, не до этого. Да и, по честности, как-то всё время Кончита из головы не уходит, – виновата улыбнулся Резанов, – не тянуло. Да, вот ещё что! – спохватился он: – В Российской Империи, я тут по всемирной паутине узнал случайно, такие же, как и мы, но целый взвод военных перенёсся. Фронтовиков из тысяча девятьсот сорок пятого года, из-под Брно, Чехословакия, а раньше Аустерлиц Австрия. Мы списались. И на Гражданском пассажирском дирижабле они прилетели в аэропорт Орла. Я как раз поехал встречать, да тут террористы напали. Осколок кирпича от стены мне в голову прилетел, тут как раз переход и произошёл. Так что Ты сейчас с ними встретишься, скорее всего. Дальше уж тебе разбираться, – в свою очередь развёл руками Резанов.

– Ну, что, – Савелий неуверенно потоптался, – мир?

– Да мир, – махнул рукой Резанов, – и первый подал руку.

Савелий по своей привычке ладонь пожал и приобнял Резанова, как своих коллег из спецназа.

Двинулись в обход дерева, каждый в свою сторону. Савелий туда, откуда пришёл Резанов, а тот туда, откуда явился Савелий.

У границы дуба Савелий оглянулся. В этот момент обернулся и Резанов. Оба одновременно скинули руки с поднятым сжатым кулаком.

– Удачи! – сказал Савелий.

– И ты держись! – ответил Резанов.

Савелий сделал ещё шаг, и картинка вновь померкла. Но сознание не отключилось надолго – в следующее мгновенье ощутил тёплую жидкость над левым виском и солёный привкус крови во рту.

Помотал очумевшей головой. Огляделся. Грохот ударил по ушам.

Вскочил, нашёл чистым глазом оброненный пистолет, подхватил, проверил патроны: пол-обоймы есть.

Сквозь красную пелену разглядел, как из кузова пикапа, поставив сошки на крышу, поливает дирижабль из пулемёта красномордый кривоногий коротышка в панаме, шортах и высоких ботинках.

Заученно вскинул оружие, метясь по размытому силуэту, и «двоечкой» нажал спусковой крючок". Та-та! И попал!

Бандит завалился.

Савелий выпустил бесполезный пистолет ив два прыжка оказался у левой двери машины, которая в ту же секунду распахнулась. Выскочил... У Савелия глаза на лоб полезли: Уайт?!

Водитель ощерился. И метнул руку за спину. Рефлексы сработали сами. Савелий резким встречным ударом двух рук выбил пистолет, начавший подниматься. Однако скрутить мерзавца не сумел, полностью не овладев телом. Противник нырнул под руку и, петляя словно заяц, кинулся прочь. Савелию было не до беглеца, помог связать начавшего приходить в себя, зашевелившегося, пулеметчика. Передав подскочившим милиционерам, на нетвёрдых ногах заковылял навстречу спустившимся и бежавшим от дирижабля явно слаженным боевым порядком сплочённой группе. Вот только вооружены все старинными пистолет-пулемётами. У кого ППШ, у иных ППС. У Савелия аж лицо вытянулось.

Первой его бровь обработала штатная медсестра фронтовиков, супруга командира прибывшего подразделения, Дарья Ильинична.

Следом прибежала раскрасневшаяся Машка, прорвалась к нему, ударила кулачком в грудь, со слезами в глазках укорила: – Савелий, тебя нельзя одного отпускать!

А у него сердце зашлось от нежности, порывисто приобнял жену, шепнул в розовое ушко: – Маш, ну ты чего, царапина же.

Она, не вырываясь из его объятий, изогнулась, отодвинула лицо, пристально взглянула ему прямо в душу, благодарно и облегчённо улыбнулась: – Это ты... Наконец ты вернулся...

– Да, я вернулся, – серьёзно ответил Савелий, – И больше вас ни на минуту не оставлю.

– Последние пять лет ты был словно чужой... А теперь будто вернулся, – она порывисто уткнулась ему в шею, покрепче прижалась, всхлипнула. Он чмокнул её в висок: – Маш, народ провожу, приеду.

Возбуждённо переговариваясь о случившемся, фронтовики и Савелий с помощником, после завершения формальностей потянулись к автобусу. В инвалидном кресле катили безногого костлявого мужика с птичьим носом и обтянутыми желтой кожей острыми скулами, безучастно смотрящим перед собой. Резанов сейчас вряд ли узнал бы подрывника фронтовиков.

По ходу дела Савелий ловко с удивлением для себя выведал, что на данный момент он выбился в заместители командира своей группы. И именно ему Барин поставил задачу встретить коллег из Российской Империи. С которыми отряд совместно участвовал в нескольких операциях. В предпоследней, по освобождению захваченного террористами туристического круизного океанского лайнера, сапёр фронтовиков и лишился ног. Мало того, именно он, Савелий, договорился о восстановлении парня в Княжестве за счёт военно-медицинской страховки. Ведь, оказывается, только в Русской Америке на космической станции в орбитальном клиническом модуле, выполняют уникальные медицинские операции по выращиванию утраченных органов и конечностей с помощью медицинского 3D-принтера.

Погрузились в автобус, последним занесли безногого сапёра Степаныча в инвалидном кресле.

По дороге Савелий разговорился с взводным: – Ункас Гаврилыч, ты не представляешь, как я пересрал, когда этот урод из пулемёта по дирижаблю саданул! Ну, думаю, ща каак рванёт!

Брянцев, растирая раздвоенное сверху пулей правое ухо, усмехнулся: – Не, не рванёт.

– Да там оболочка-то! Но, гляжу, а по корпусу только рябь пробегает, и пули на траву ссыпаются. Вот это как, а?

– Да просто, – взводный достал буханку чёрного хлеба из вещмешка, отодрал корку, загрёб горсть мякиша, размял до пластилинового состояния, слепил рогатый кубик и со всей дури шарахнул им об пол.

Савелий ожидал, что тот расплющится в лепёшку, ведь в руках он мялся как глина, но тот неожиданно подпрыгнул, чуть ли не до потолка. Брянцев ловко поймал падающий мякиш, подал на раскрытой ладони. Савелий придирчиво осмотрел рожки, ни один не только не смят, но даже не покривился.

– Но как?! – изумился.

– А вот так, – пожал плечами собеседник, – мять мни, сколько хочешь, а резкий удар проявляет скрытую непреклонную упругость.

Савелий с размаху сам саданул кубиком об пол. Тот снова подскочил.

– Играйся, играйся, – улыбнулся взводный, – вот из похожего материала и сделана оболочка дирижабля. И, кстати, броня современных танков да бронемашин.

– Круто! – восхитился Савелий, – А вдруг мааалюсенькая дырочка всё же получится, рванёт же от мельчайшей искорки! Ведь надут-то дирижабль водородом! Или всё-таки гелием? Но гелия столько цены не сложить...

– Водород, – кивнул Брянцев, – Но не горючий, нормализованный водород.

– Это как? – в очередной раз изумился Савелий.

– Ну ты ведь из школьной химии знаешь, что такое катализатор?

– Ускоритель химической реакции, – кивнул Савелий.

– Точно. Примерно вот так, – Брянцев выудил из вещмешка кусок сахара и подпалил зажигалкой. Сахар плавился, но едва убирали пламя, потухал. Брянцев взял сигарету у курившего водителя, посыпал пеплом расплав сахара, после чего поджег и тот весело загорелся, – вот! А в водород добавлен антикатализатор. То бишь тушитель химической реакции. Нечто подобное добавляют в кислоты, чтобы не разъедали стальные цистерны при перевозке.

– Ну ни фига себе! До чего дошёл прогресс– Савелий недоверчиво поскрёб затылок.

– Ну, у вас, в Княжестве, свои достижения не хуже, – похлопал его по предплечью собеседник.

Вздохнул, посетовал, что денег на билет до клиники на орбите может не хватить.

Савелий наморщил лоб в раздумьи и вспомнил найденную на пиратском корабле карту с отметкой, где заначка

/reader/165445/1391871

и нагнулся к горящему сигналом тревоги уху Брянцева с вырванным пулей верхним краешком.

К удивлению Савелия автобус прибыл в бывшее поместье СоКесаря Великого Княжества Русская Америка Резанова Николая Петровича в Галичье. Помощник из курсантов, тараща глаза на Савелия, мол «Проверяешь что ли?», тем не менее, выдал чеканное, видимо зазубренное из учебника, объяснение. Поначалу-то Командор, переселяясь с семьёй в новую столицу Княжества Орёл в долину Виламет, отписал усадьбу ШОН, а столетие спустя оно отошло под базу восстановления и отдыха ССН – Сил Специального Назначения– Княжества.

Пока личный состав фронтовиков размещали, Савелий проскочил по знакомым местам. К счастью, планировка мало изменилась.

Он, разумеется, ещё на аэродроме допёр, что вновь промахнулся и ухнул не в свой, хотя и очень похожий, мир. Вот только пока не решил, насколько здесь хорошо.