Текст книги ""Сварщик" с Юноны 3 книга (СИ)"

Автор книги: Сергей Трунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Он миром правит без труда, несите денежки сюда, вложитесь в РАКо керосин

Давно из гонки выбыли морфин и гуталин, если хочешь прибыли – поставь на керосин

Керосин, керосин, он под номером "один", тот, кто купит керосин, тот теперь и господин. Керосин".

Её записали ещё в Санкт-Петербурге. А тут случайно обнаружили на одном из восковых валиков для звукописца. Савелий попросту вспомнил радиопостановку по роману А.Н. Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Так там звучало про анилин, а он переделал на керосин. И знакомая веснушчатая шансонетка Макарки из ватаги Кондрата спела. И имела оглушительный успех. Любопытно, как здесь получится? Позже выяснилось, что получилось отменно. Даже из САСШ Рябушинский рапортовал, что именно эта незатейливая песенка здорово способствовала как продажам керосина, так и притоку желающих переселиться в Княжество.

Отобедав, Савелий вернулся на службу. Где ждал Чингисхан. Пришла пора тянуть линию дальнописи на Аляску. А к тому моменту, когда поставят последний столб в Номе, Савелий надеялся, что Лангсдорф доставит довольно каучука, чтобы Базаров изолировал кабель для прокладки по дну Берингова пролива до мыса Дежнева на Чукотке. Как раз и там подойдут провода дальнописца. Тогда придёт пора выходить на рынок с услугами мгновенной передачи сообщений из Америки в Европу. Савелий собирался и на этом «погреть руки» Княжества.

Увидел в окно крадущегося Петьку, сынишку Резанова с луком в руках. Уколола совесть, ведь Резанов просил за его семьей приглядывать, а он... Мальчишек же никак нельзя без отцовского пригляда оставлять!

Поднялся из порядком опостылевшего кресла, да и всё-равно следовало с десяток минут проветрится. Протопал к заднему ходу, махнув Фернандо, мол «Сиди».

– Что это у тебя, Пётр Николаевич?

Мальчишка потупился. Но скрываться поздно и он, насупившись, протянул из-за спины лук.

Савелий внимательно осмотрел оружие. Изготовлен грамотно, хотя и грубовато.

– Ну и кто тебя учит стрелять?

– Да эта... Это у нас там, – сорванец махнул рукой по направлению школы, – троя мальчишек индейцев в звене. Воот. Они же и сделали, – он потряс луком.

– Ааа. Ну, это хорошо.

Петька знал, что отец серьёзно относится к оружию и всякие игрушки с оным порицает. А Савелий продолжил, кивнув на лук:

– Ну-ка, продемонстрируй.

Мальчишка, радостный от того, что его не ругают, и жаждущий похвастаться мастерством, достал стрелу из самодельного колчана, довольно ровная. Даже с оперением и наконечником, хотя и каменным. Приложил, натянул тетиву и выстрелил. Стрела полетела Ровно. И даже попала в дерево метрах в пяти.

– Молодец. – Савелий поднял большой палец.

Мальчишка вздохнул: – Дааа, сейчас попал... А так дюже Стрелы теряются. А они дорогущие...

– Стрелы? – почесал крыло носа Савелий. – А ну-ка, дай-ка, протянул руку. Ещё раз внимательно осмотрел лук: – А ещё одна тетива у тебя есть?

– Ну, запасная есть. А зачем?

– А вот давай, сейчас поглядишь.

И пока мальчишка доставал сматанную в клубок тетиву, Савелий вытащил нож и от лоскута кожи вырезал прямоугольник, проткнул четыре отверстия по углам. Потом снял тетиву с одного плеча лука, продел с одного края кожаной пластинки в два отверстия вдоль одной, длинной, стороны, а вдоль другой продел вторую тетиву, после чего обе одел на лук.

– Так, – поглядел по сторонам, – вон ту сухую палочку подай.

Петька с готовностью подобрал с Земли Сушняк, протянул.

Савелий примерил к кожице, отрезал два кусочка длиной в короткое расстояние между ближними отверстиями и выше кожи вставил в распор между тетивами. Обмотал каждое место стыка ниткой, которую всегда носил намотанной на иголке, заткнутой за отворот воротника. Прикрепил и вторую с другой стороны. Как бы распорки получились.

– Теперь гляди, – взял из-под ног подходящий кругляшек гальки. Вложил, как в детстве в рогатку, в кожу, обхватил пальцами с обратной стороны, зажимая. Натянул лук и, стараясь отправить выше основания, отпустил. Камешек покинул кожу, чуть-чуть задел лук, отлетел в сторону.

Петька смотрел во все глаза: – Па, круто!

– Круто, круто, Петька. Только я не мастер. Видишь, чуть по пальцу себе не заехал. А ты вот бери, видишь, Сколько камней валяется. Это же тебе не стрелы! И тренируйся. Очень скоро у тебя начнёт получаться, что перестанешь попадать по руке или луку. Вот тогда ты перед пацанами похвалишься, а?! – подмигнул Савелий.

Мальчишка приплясывал, готовы бежать, расплылся в азартной улыбке: – А можно, я пойду? Попробую?

– Давай, давай, – потрепал его по вихрам Савелий: – Только поосторожней! В людей, на домашнюю живность, на жильё не направлять!

– Да помню я, помню, Па! – наследник Резанова сорвался с места и вприпрыжку убежал.

Савелий задумчиво покачал головой, глядя вслед сорванцу и, вздохнув, поплёлся в кабинет.

– Николай Петрович, там посол САСШ Джон Куинс Адамс в приёмной, – доложил секретарь.

Савелий хотя и удивился эдакой экстренности, ведь МИДовцы ничего не докладывали, но виду не подал, откинулся в кресле, с наслаждением распрямился, похрустывая занемевшим позвоночником, махнул ладонью: – Зови!

Секретарь скользнул за дверь и тут же, словно только того и ждал, появился в сопровождении высокого кучерявого мужчины с профессиональной улыбкой на горбоносом лице.

Савелий поднялся навстречу, энергично пожал неожиданно мясистую ладонь, Фернандо пододвинул гостю кресло.

– Мистер СоКесарь, прошу место в Вашем ближайшем караване в САСШ, – не стал ходить вокруг да около американец.

– Ну что ж, господин посол. Думаю, этот вопрос решаемый.

Когда успокоенный посол ушёл, Савелий полистал ежедневник, затем дневник с полевыми записями, поднял глаза на секретаря: – Фернандо, а подъёмники на водопадах мы ещё не достроили, так?

– Не достроили. Может, тогда под благовидным предлогом посла притормозить?

– Да зачем. Там же задержка в том, что скалы приходится взрывать тротилом? Вот пусть воочию увидит и мощь нашей техники, и силу нашей взрывчатки. А дома под впечатлениями и обскажет в красках. Деятельных людей это привлечёт, а горячие головы остудит. Двойная польза, а!? – он прихлопнул по столешнице и озорно подмигнул приятелю-секретарю.

Глава 15: Сталь

в которой Савелий опростоволосился

"Здравствуйте, тётя Катя и тётя Алла!

Вчера вечером мы с мамой, папой, Мэри, Кэрри и псом Джеком, после ужина снова плакали над историей Ромео и Джульетты. Возле приёмника, который сделал папа. Папа не плакал, ведь мужчинам это не положено, но, то и дело моргал и отворачивался, будто сморкается. Он умеет делать всё. И стрелять дичь, и пахать землю, и строить дом, и играть на скрипке, а сейчас делает чугун, это такое железо, в домне. И приёмник вот сделал....

Нам очень нравятся ваши передачи. И мы всегда собираемся, чтобы вас послушать. И даже учим русский язык вместе с вами, чтобы понимать все передачи, а не только те, которые на английском. Даже мама начала понимать. Потому, что услышав как вы приглашаете жить в Княжество Россия, принялась уговаривать папу ехать в долину Виламет, очень уж она любит работать на земле, а здесь очень дымно и грязно".

Лора Инглз Уайлдер, адрес: Маленький домик у Печной горы

Савелий задумчиво постучал карандашом по листку бумаги, покрытому старательными детскими буквами. Письмо это, с мешком остальных, пришло в представительство Великого Княжества Русская Америка в Сент-Луисе, и уже в апреле 1809 года, ещё до окончания половодья Рябушинский переправил их в Орёл.

Чем-то Савелия зацепило это письмо. Тем, что автор маленькая девочка, возрастом возможно Петьки, а то и Ольги или Мигеля? Он прислушался к внутренним ощущениям. Вроде нет. Тогда тем, что его приёмник слушают в САСШ? Он возвёл очи к потолку. Да нет, и это он прекрасно знал и раньше. Железо, чугун... Что-то об этом. Савелий потряс головой. Ладно, обо всём можно подумать и в дороге.

Зародившаяся искорка понимания смылась мощным потоком предвкушения поездки, нахлынувшим в сознание.

Спустя полчаса мир бросался ему в лицо упоительным речным ветерком. Наконец-то он вырвался из осточертевшего, опостылевшего кабинета. Нет, кабы ему заранее сказали, что СоКесарь это настолько муторно... Но вот наконец железный повод вырваться из сей кабалы! Хотя бы на время. В конце концов, СоКесарь просто обязан знать, как зарабатывают «хлеб насущный» его подданные! Ну и развеяться самому попутно разве возбраняется?

Покосился на корму парового сокесарского катера, где аккуратно сложены угощения. К тому же едет он не просто так, есть попутное важное дело. Уголки губ опустились вниз, но детская улыбка так и озаряло лицо.

Воспоминания на время вытеснили предвкушение. Недели три?.. Да, никак не менее трёх назад...

– Ваше СоВеличество, – простужено просипел мужик с окладистой бородой, хозяин артели, на совещании в сокесарском кабинете, – дюжа много расход жести. Скоро закончится. Не из чего будет бачки для керосиновых ламп и керогазов ладить.

Савелий перевёл вопросительный взгляд на Кускова. Который сидел По правую руку приставного стола.

Тот привстал, развёл руками: – Так это. Ваше Совеличество. Не ждали мы такого Расхода листа. Весь, что привезли, ещё ну, может Месяца на два, на три хватит. А при таком расходовании кто ж его знает?

«Кто знает, кто знает – Савелий знает!». Это же ведь ему в голову пришла затея поднять продажи керосина.

Ну, а под это дело, значит, лампы, керогазы, керосинки. И Прокопу подсказать рекламные щиты на ярмарке в порту водрузить, в радиопередачах пустить тогда тоже его была идея. Их корявые потуги неожиданно произвели эффект разорвавшейся бомбы. Во времена Савелия люди оглохли и ослепли к рекламе, а сейчас верят, словно дети, в сказки. Продажи иностранцам подскочили за это время почти, что в 10 раз! А запас листового железа рассчитывали на увеличение продаж самое большее вдвое. Вот тебе и на...

Савелий почесал карандашом крыло носа в растерянности. Что же делать-то? Прокатный Стан поставили. Но ему стальных чушек, привезённых в виде балласта кораблей, хватит ненадолго. Да и чересчур расточительно деловую сталь переводить на копеечную жесть.

После совещания вызвал Демидова. Тот в реалиях чёрной металлургии как рыба в воде, глядишь, чего и подскажет. Металлург, удивившись, растолковал, что Америка производит много железа. Даже в Англию поставляют.

Савелий помнил только стальную столицу США своего времени Питтсбург. А ведь наверняка есть месторождения и в других частях соседнего государства.

И вот в этом обсуждении с Демидовым, Именно тогда у него родилась мысль. Которую он сейчас планировал воплотить в жизнь.

Савелий тряхнул головой, возвращаясь к действительности. «Ну, Николай Петрович, ну, Резанов, ну, удружил!», – хмыкнул он, но без злобы. Вот, коли бы знать, что сокесарство такое муторное занятие, нипочём бы Савелий не подписался на эту затею! Но тогда Резанов решал хозяйственные вопросы, а Савелий генерировал идеи, основанные на послезнании, на воспоминаниях, и дела шли семимильными шагами. А теперь-то бросил его Резанов, Вот и выкручивайся, как хочешь. «Ладно», – мотнул головой.

А катер уже причаливал.

Никто их не встречал. Потому, что у речных племён горячая, страдная пора для заготовки идущего на нерест лосося в самом разгаре. Четверо местных индейцев, курсанты школы особого назначения, Отпросившиеся на две недели помочь родственникам, тут же спрыгнули и исчезли на берегу. Пока Савелий с охраной КОС выгружались подарками для друзей, один из них вернулся довольный и повёл за собой то топкой низинкой, то вдоль обрывистого осыпающегося глинистого берега, то галечной россыпью.

Савелий впервые видел, как на водопадах лосось идёт вверх по струе. Зрелище, завораживающее мощью и Жаждой жизни! Никогда бы он не поверил, что по падающей воде можно подниматься! А лососи это делали. Причём весьма шустро. И вот этим-то инстинктом и пользовались индейцы.

Стоят на мостках и копьями сбивают из струи наилучшие экземпляры, отбрасывают раздельщикам на берег.

Быстроногий Волк, увидев Савелия, только кивнул и продолжил рыбалку. Да как ловко-то у него получается! Но вот устал, сменился на мостке, выскочил, пожал руку Савелию, кивнул на водопады:

– Мой бледнолицый брат Командор не хочет попробовать?

– Нееет! – Савелий замотал головой: – Мне до вас, краснокожих братьев, далеко. Это надо с детства этим заниматься. Хотя... Десяток минут могу попробовать, если разрешишь.

Вождь, молча, протянул копьё.

Савелий вспомнил занятия по штыковому бою с автоматом в училище. «А почему бы нет?» – Перехватил копьё как в своем мире держал автомат со штык-ножом, ступил на мостки.

И вот показалась рыбина. Стремительной торпедой скользит по низвергающемуся потоку ввысь. Плавники и хвост расплываются от частых, словно колибри крыльями, махов. Выпад! Немножко не учёл скорость движения рыбины, и поэтому ткнул ближе к хвосту. Тем не менее, пусть неуклюже, неловко, но добыча, отчаянно дёргаясь на кончике копья, сорвалась уже над берегом!

Дальше – больше. Вскоре приноровился, охватило азартное возбуждение настоящего рыбака от удачной подсечки. Однако устал быстро. Это всё-таки непривычные движения. Утомительно. Он сменился, передал копьё другому рыбаку. И, довольный, забрызганный каплями воды, облепленный чешуёй с ног до головы, отошёл в сторону.

Вечером сидел у огромного костра, в кругу якима и нез-персе, двух родственных племен, и чинуки подошли. Боец КОС, по совместительству повар, щедро черпает из полевой кухни, готовящей уже третий или четвёртый котёл, рисовую кашу с молоком и сахаром, бухает в протянутые котелки и тарелки излюбленное индейское лакомство. Закончили трапезу, индейцы покуривают трубки, ведут неспешную беседу.

Одинокий Волк поинтересовался, Как дела у бледнолицего брата Командора.

Слово за слово, и Савелий перешёл к главной теме. Ради чего всё затевал: – Твой бледнолицый брат Командор ищет вот такие камни, – поманил сидящего наготове рудознатца с образцами. Бородач открыл кожаный чехол, в отдельных кармашках пестреют различные образцы железных руд.

– Посмотри, мой краснокожий брат Быстроногий Волк. И ты, Прыгающий со Скалы. Покажите своим воинам. Может, кто на охоте видел такие камни.

Индейцы молча передавали из рук в руки коричневые, красные, чёрные камни, обсуждали по-деловому, рассматривали, недоумевали зачем бледнолицым камни. И вдруг где-то из дальнего края стойбища раздался возглас. Потом другой, третий.

По взмаху руки главного на стоянке Быстроногого Волка к огню пробрались трое краснокожих охотников. Из их слов выходило, что недалеко, в холмах долины Виламет они видели такие камни.

Две недели спустя вернулись с побывки сияющие и довольные бойцы Шон из племен нез-персе и якима и привезли сослуживцам угощение. Нет, рыбы-то во время хода лосося, которого здесь называют «чинук», в столовой предостаточно. Уж его и так готовят, и эдак, но всё равно обрыдло уже... Ребята же привезли индейские деликатесы, чем сильно разнообразили питание, порадовали сослуживцев. Один из них, по поручению Быстроногого Волка взялся провести на место, где охотникам попадалось много того самого Бурова камня.

Савелий, чтобы развеяться, и в этот раз увязался в экспедицию. Заодно позвал Демидова.

В семи – восьми километрах к югу от Орла, в месте слияния ручья Освего с рекой Виламет, на холме действительно блестел на солнце, «словно варёная сгущёнка» почему-то подумалось Савелию, жирный пласт.

Рудознатцы как дети бросились к россыпи. Савелий тоже поднял масляный на ощупь булыжник величиной с кулак. Покрутил в руках, прям хоть на хлеб мажь, да ешь!

Демидов тоже радовался вместе с рудознатцами, лазил по осыпи, то тут, то там хватал руду, изгваздал щегольские сапоги и сюртук, но совершенно не замечал этого.

По мнению старшины, наиопытнейшего из рудознатцев, в образцах не менее трёх четвертей железо. А это очень, очень хорошая руда.

Первые восторги спали, разведчики недр умаялись, уселись перекусить. Достали из заплечных сум, а Савелий с ШОНовцами из рюкзаков, снедь, захваченную с собой из дома. Савелий, нагулявший аппетит на воздухе, вгрызся в копчёную, истекающую жиром лососину, набивая рот свежим караваем, хрустя перьями лука, обвёл рукой месторождение:

– Ну, вот, Анатолий Николаевич, теперь железо у нас в кармане.

Демидов, который поначалу радовался вместе со всеми, теперь успокоился, ел в задумчивости, вздохнул: – Да так-то оно так, Ваше СоВеличество. Но одной руды маловато.

– Ты про кокс, – понимающе кивнул Савелий. – Будем искать, найдём и подходящий на кокс каменный уголь. Да ведь, насколько помню, твой батюшка на Урале до Кокса древесным углём пробавлялся и превосходную сталь варил.

Он пытливо взглянул на Демидова.

Тот кивнул: – Делал. И леса тут, – обвёл взглядом девственные деревья на холме, – Изрядно. Придётся, правда половину народу на Угольные ямы ставить, жечь уголь отряжать. Ну да металл всё равно дешевле обойдётся, нежели из России возить. И вода. Вот она, – кивнул в сторону ручья, – Плотиной перегородить, водяное колесо поставить оно конечно можно...

– А что не так? – почуяв неладное оторвался от рыбы Савелий. Тем более что первый голод утолил. Пытливо поглядел на собеседника.

Тот проворно набрасывал в альбоме карандашом рисунок, со светописной точностью воспроизводящий окрестности, но с доменной печью, плотиной и озером перед нею. Недаром Анатолий Демидов учился у лучших художников Тосканы во Флоренции, где у его отца, Николая Никитича Демидова вилла.

– Так, Ваше СоВеличество, известняка нету. И поблизости мне не попадался.

Савелий вытянул лицо: А известняк-то зачем?

– Без известняка в домне чугуна не получить. У сталеваров он флюс зовётся, – пожал плечами металлург.

Савелий помотал головой: – Погоди, погоди! Ну я же своими глазами три года назад видел, как сибиряк в глиняной домнице... Болотная руда да древесный уголь... Потом печь раскололи и вытащили кусок железа. Вон, индейцам показали, так делают.

– Что вы им показали? – снисходительно посмотрел на Савелия Демидов. – Разве то был чугун? Или сталь? Это было криничное железо. Пористое, как губка, так?

Савелий наморщил лоб, припоминая, нехотя кивнул.

– А его надо было ещё отковывать. До трети металла при этом сгорит. Это какой кузнец. Да, на хозяйственные предметы это железо сгодится. Плуги там, косы, подковы. Даже на кремневые ружья отобрать можно. Сабля выйдет. На копьё, на нож сгодится. Тупится, Конечно, страшно. Кузнецы хорошие, мастера, витые откуют, в тигле с углём заколят. Но это всё зависит от искусства кузнеца. Ваше СоВеличество, а то, что нам-то нужно, из этого железа не сделать...

На наше оружие или, скажем, те же паровраты уже дудки. Тут потребна однородная сталь.

Да, плохенькое железо лучше, чем медь. Для хозяйственных нужд. Но для наших, Николай Петрович, слабовато.

Савелий сидел как в воду опущенный. А Демидов, аккуратно сложив рыбьи косточки, поискал ямку, ссыпал объедки, отряхнул руки и, положив ладонь на кучку руды, вздохнул: – Эх, был бы то чугун...

– Да, – отложил рыбу утративший аппетит Савелий, – умеешь ты успокоить.

Демидов пожал плечами и подбросил коричневый сальный камень: – Нормальный доменный процесс требует известняка.

Савелий встал, окинул взглядом обширное поле бесполезного бурого камня, поскользнулся, чертыхнулся.

Вот тебе и раз. Вот тебе и облом...

Набежавшее облако спрятало солнце, и холм приобрёл мрачный вид, напоминая безжизненный лунный пейзаж.

Да из чего он решил, что всё будет так просто? Нашел руду и ага... Мотнул головой: «Ну Резанов, ну Командор Николай Петрович. Ну удружил!».

И всё же, по въевшейся привычке доводить всё до конца, повернулся к спутнику: – А что ты там говорил про чугун?

На обратном пути Савелий, как всегда при ходьбе или беге, растряс невесёлые думы. А так как он никогда не отступал, то на подходе к дому выплавил новое решение.

Во-первых, пригласил индейцев из ШОН, показал известняк, поставил задачу отыскать залежи.

Во-вторых, вознамерился разведать дорогу в район Питсбурга. Он же помнил по своему времени, что это «стальная столица» США. Вот только выяснилось, что и в этом мире там давно хозяйничают американцы. Хотя земли спорные, принадлежат индейцам. Да и давать в руки алчным беспринципным янки супертехнологии Княжества глупость несусветная. Поэтому, скрепя сердце отложил столь заманчивую затею до лучших времён.

Целую неделю Савелий денно и нощно коверкал мозги над выпрыгнувшей невесть откуда задачей.

Уже совсем было решился снова возить сталь из метрополии. Даже шифрограмму заготовил. Но перебирая бумаги на столе, вновь наткнулся на письмо от американской девочки. Перечитал раз. Второй, вскочил: Да, вот он, выход!

Нажал кнопку на столе. Да, устал глотку драть, вызывая секретаря, а колокольцем, при наличии электричества-то, совсем уж пережиток, поэтому в приёмной заверещал звонок и дверь отворилась, впуская парня.

– Фернандо, садись, пиши текст шифровки Рябушинскому, Бодиско, нашим ДРГ в САСШ...

Секретарь, молча, отодвинул стул у приставного стола, обмакнул перо в чернильницу и поднял глаза на хозяина кабинета. Савелий продолжил: – Узнать, почём чугун и посчитать доставку в Княжество. Оформить патент в САСШ на асфальт.

Дождавшись, когда секретарь допишет, добавил: – Да, и вызови Демидова.

Спустя пару часов в кабинет шумно вошел подвижный молодец: – Вызывали, Ваше СоВеличество?

– Заходи, заходи, Анатолий Николаевич.

Встал, протянул руку для приветствия и, когда гость уселся, продолжил: – Сколько времени у тебя займёт построить вагранку для разогрева чугуна и конвертер с продувкой для перевода чугуна в сталь?

– А что, чугун уже есть!? – глаза металлурга загорели-с, спохватился: – Извините. Раз спрашиваете, значит есть. Если прямо нынче приняться лепить огнеупорный кирпич, пару месяцев.

Савелий кивнул: – Приступай. – Потом, опомнившись, потянулся к ежедневнику: – Погодь. Ага, вот. Стекловары тоже кирпич огнеупорный жаждут, так ты с ними сговорись. Чтоб вы порозь одно и то же не делали, для Княжества это сейчас излишняя роскошь, – он черкнул на маленьком желтом листке, подумал, походя, что надо пионерам бумагоделам спеца по отбеливанию бумаги разыскать, протянул: – Иди в горсовет. Там, в исполкоме, вот в этом кабинете взаимодействие утрясешь.

Окрылённый Демидов урысил, а Савелий, разминая затекший позвоночник, вышел в приёмную: – Фернандо, как там моя крестница?

Секретарь расцвёл и взахлёб заговорил: – Представляете, вчера папа сказала!

Акулина родила здоровую девочку в ноябре, сейчас малышке лишь полгодика и потому Савелий поднял в удивлении брови: – Ты гляди, какая умница растёт. А маму что же, звать не желает?

– Акулина говорит, что маму раньше позвала, но я ещё не слышал, – довольно растянул губы в улыбке молодой папаша.

А на другом краю континента бурлили совсем иные страсти.

– О, Билл, и ты тут! – сутуловатый мужчина, щурясь после дневного света, углядел за столиком бара знакомого.

– Хелло, Сэм. Заземляйся, – красноносый рыхлый мужчина похлопал по стулу рядом. И окликнул бармена: – Виски моему приятелю! И мне повторить.

Когда, отхлебнув по глотку за здоровье друг друга, с церемониями покончили, толстяк мрачно спросил: – Ты тоже, как погляжу, не в настроении?

– Да откуда ему взяться, – дёрнул плечом собеседник, – коли сволочи англичане блокировали порт и не дают честному бизнесмену свободно торговать, – глядя в стакан мрачно проскрипел худой.

– Ага, – поддакнул хозяин столика, – с французами, не торгуй, у них, вишь ли,

там, в Европах, война. А мне плевать на их войну! – он залпом осушил стакан и щёлкнул пальцами, призывая внимание бармена, знаками попросил повторить.

– Сам такой, – проскрипел гость и скопировал пантомиму визави, – А железо, вишь, ли, вези им. Это они без пошлины заберут. Ты как знаешь, а я, вот им! – он сложил кукиш.

– Во-во! – поддержал первый. – Американцы мы или кто... У меня тоже склады железом да чугуном забиты. Бизнес выгодный, пока эти английские "томми" дерутся с французским Бони, железа им уйма требуется. А свои леса для древесного угля повырубили, вот и покупают наше железо. Да только послушал я вчера мистера Адамса и тоже решил вот им, – повторил он комбинацию из трёх пальцев.

– Да, но деньги-то должны крутиться. Иначе нам хана.

– Должны... А ты про русских слыхал?

Собеседник вопросительно изогнул бровь.

– Вот! – рыхлый выудил из кармана сюртука сложенную газету, развернул, поводил пальцем, ткнул. Худой нагнулся над столом, прочёл: – Не, не читал. Но это, же нам выход.

– Так. Вишь, закупают чугун немерено. И я им продам, чёрт меня дери, за полцены! Пускай англичане полопаются от злости! – стукнул по столу.

– Присоединяюсь, – заплетающимся языком промямлил второй.

Рябушинский на внеочередном радиосеансе сообщил об удобной для Княжества обстановке. В порту Бостона Массачусетса скопилось много чугуна и железа, полученных в САСШ и закупленных Англией, где свои леса на древесный уголь, потребный для производства металла в доменных печах, давно перевели. Но САСШ торгует с воюющими европейскими странами, в том числе с Францией, Испанией, а английский военный флот в наказание блокировал американские порты. Создалась парадоксальная ситуация. Англичанам нужно американское железо и корабли с оным они пропускают, но обиженные американцы в знак протеста отказались отгружать метал в бывшую метрополию.

Однако бизнес из-за всей этой канители терпит убытки, Рябушинский начал было осторожно приценяться, так владельцы готовы в отместку англичанам продать железо за полцены!

Савелий тут же отправил «молнию»: «Брать!» Но заключить на этой волне долгосрочные договоры на поставки железа и чугуна в Княжество, но уже по обычной стоимости.

Савелий притопывал в возбуждении: вот оно! – так и с себя снимем «железный голод», пока не найдём надёжный источник, и Англию походя ослабим, и американские потоки перенаправим в свою сторону, привяжем американский бизнес к Княжеству!

А жизнь текла своим чередом.

11 февраля 1809 на площадях Галичье, форт Росс, Верховье, как в столице Княжества Орёл, установили трансляционные рупоры, чтобы люди ощущали причастность к великой державе.

А в феврале того же года прибывает делегация айнов с Курильского острова Эдзо с жалобой на притеснения от японцев. Эх, как не ко времени...