Текст книги ""Сварщик" с Юноны 3 книга (СИ)"

Автор книги: Сергей Трунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16: Подданные

в которой тело напоминает Савелию о Резанове

Княжество бурно развивалось, словно муравейник в разгар весны, и распылять силы было не ко времени. Но препоны, подобные обращению за помощью Айнов в борьбе с японцами на острове Эдзо, Хоккайдо в мире Савелия, вводили его лишь в мимолётное замешательство. И будоражили кровь. Потому что всегда раскрывали неизведанные горизонты небывалых возможностей. А жизнь подбрасывала всё новые вводные. И Савелий использовал любые возможности для укрепления Русской Америки.

Куда: Маленький домик у Печной горы

Кому: Лара Инглз Уайлдер

"Здравствуй, Лара!

Нас с женой и детьми Петром, Ольгой и Мигелем очень тронуло твоё письмо. Ты очень добро и интересно описала вашу жизнь. Мы приглашаем тебя на лето в наш пионерский лагерь, где отдыхают и учатся дети Великого Княжества Русская Америка. Вместе с тобою могут приехать и родители, им найдётся гостевой домик и работа, и сестры, которые могут отдохнуть вместе с тобою. Дорогу туда и обратно оплатит Княжество, вам достаточно обратиться к ближайшему нашему представителю".

СоКесарь Великого Княжества Русская Америка Николай Петрович Резанов

На втором листке тот же текст написан по английские.

А шестого марта к вечеру начались схватки у Кончиты.

Охранники отвели жену СоКесаря в больничку, Благо не так далеко, через дорогу. Савелий к этому отнёсся совершенно спокойно, ну роды да роды, как и у других.

Седьмого с утра, как обычно, сбегал на зарядку, позавтракал, пошёл на службу. Но ближе к обеду почувствовал Смутное беспокойство.

Кое-как, скорее, по привычке есть, совершенно без аппетита засунул в себя десяток ложек любимого наваристого борща со сметаной, ещё не понимая причины муторного настроения.

При возвращении на работу, голова сама собой повернулась к больнице. Савелий наморщил лоб. И внезапно до него дошло, что Кончита-то уже должна родить. И он сорвался в фривольный полугалоп, СоКесарю ну никак не подобающий.

Нетерпеливо заскочив в приёмную, попросил Фернандо аккуратно узнать, что там к чему и лишь тогда ввалился в рабочий кабинет.

Спустя полчаса бледный секретарь зашёл и, переминаясь с ноги на ногу, не глядя в глаза, сдавленно доложил, что "у Кончиты Александровны, ну то есть у Екатерины Александровны трудные роды".

У Савелия внутри похолодело.

Хотя вроде бы, как и не должно было бы. Сам удивился такой реакции своего организма. Ведь он же прекрасно понимает, что это не его жена. Его-то там, в ином мире. Но почему его сейчас так корежит?

Он встал, стул жалобно проскрежетал ножками по полу, пошарил по карманам.

– Вы что, Ваше СоВеличество? – сочувственно перешел на официальный тон секретарь.

– А? Закурить бы...

На лице Фернандо отразилась такое изумление, что Савелий осёкся, нахмурился, вспомнил чего он только что ляпнул, потряс головой – Ни хрена себе, он же не курит! Никогда не курил. С чего это вдруг? Ну и ну...

Однако до конца дня дела валились из рук. Хотя участок работ себе нарезал, какие-то бумаги подписать, что-то прочитать, согласовать...

И, едва дождавшись, Когда закончится рабочий день – не мог он уйти раньше всех, так себе постановил за правило – поспешил не домой, а в больницу. Но там его не пустили.

И это его настолько поразило, что хотел, было качать права – как же так, он же СоКесарь! – но вышла Заботливая Утка и, улыбаясь, сказала, что помочь он ничем не поможет, роды действительно трудные, случай необычный, ребёнок перевёрнут, но надо надеяться на лучшее. По её тону, Савелий понял, что всё совсем хреново. Его вегетатика сработала нештатно, прошибло потом. Он больными глазами посмотрел на докторицу:

– Ты мне только одно скажи: Надежда есть?

– Да, – не глядя ему в глаза, отвернулась и нехотя кивнула молодая индианка: – Очень мало. Но мы боремся.

Он положил ей руку на плечо, выдавил: – Спасибо.

– За что? – подняла усталые глаза женщина.

– За то, что не соврала. Что я могу сделать?

– Проси своих Богов о помощи.

И Савелий, Который совсем, Если уж честно, в Бога не верил, только прилежно исполнял роль Православного помазанника Божия, в этот вечер отправился из больницы не домой, а в церковь.

И там, совершенно не понимая, что он делает, крестился, бил поклоны, простоял на коленях до утра. До того момента, когда услышал пушечный выстрел, традиционно извещающий о рождении наследника престола.

Чумной, и от бессонной ночи в храме, и от курившегося ладана, но с внезапно окатившим, словно ведро тёплой воды на голову вылили, с головы до ног счастьем он встал и, как пьяный, покачиваясь, шаркающей походкой выбрался на улицу.

Солнце из прохлады и полумрака храма ласково погладило лоб и щёку. Родилась девочка.

Сразу Савелия не пустили, слаба была Кончита. Но к вечеру он всё-таки пробился к ней. Рядом лежала завёрнутая новорождённая, страшненькая, красненькая, личико по-старушечьи сморщенное. Савелий присел рядом, взял за руку жену Резанова, спросил, чего она хочет. Молодая мамочка попросила абрикосового, как в детстве, варенья. Которое тут же принесли.

У Савелия внутри всё-таки шевельнулось: Как ни крути, это его дочка. Ну, его биологического тела. Теплота нахлынула к щекам, к лицу, к сердцу, окутало умиление.

Чтобы отвлечь роженицу, он заговорил:

– Кать, как назовём? – кивнул на малышку.

Кончита, чувствуя сердцем его состояние, слабо улыбнулась, прошептала: – Коля, Да я... Ты может только на меня ругаться будешь... Хотела назвать Анной.

Тело Савелия тряхнуло вопреки его воле. А в мозгу всплыло знание, что Анна это покойная первая жена Резанова. В носу защипало.

Наутро, на очередном совещании Кусков, который, в общем-то, был ему по большей части старшим товарищем, ухмыляясь во всё лицо, поздравил и сказал: – Ну, вот, Твоё СоВеличество, ты тоже вклад вносишь в прирост количества подданных нашего Княжества.

– Да уж, – держась за сердце, сказал Савелий: – Лучше уж я бы сам рожал!

Окрылённый благополучным рождением Анны Савелий принял визит Айнов накануне за доброе предзнаменование, поэтому по согласованию с Барановым и с санкции Александра I русские промышленники на острове Эдзо (Хоккайдо) Владимир Константинович Звездочетов поддерживают коренных жителей айнов, вынуждают японцев покинуть остров и по просьбе местных вождей принимают жителей в подданство Великого Княжества Русская Америка. Помимо прочего, таким образом ВЕКРА получило путь из России на Аляску в обход японского моря.

А когда Кусков и Фернандо сетуют на недостаток людей для защиты и оприходования новых земель, Савелий с 13 февраля по 18 августа 1809 проводит 7 патлачей с вождями индейских племен вдоль Скалистых гор на побережье Тихого океана. С дальним прицелом на прокладку тут железной дороги. А начиналось всё так.

– Здравствуй, мой краснокожий брат Кайюс Хай.

– Здравствуй и ты, мой белоголовый брат Чингисхан!

Мужчины обменялись рукопожатием и уселись в чайной за самоваром. Чингисхан махнул рукой и им принесли излюбленное лакомство индейцев, рисовую кашу на молоке с сахаром. Довольный краснокожий крякнул, отложил рубик и взялся за еду.

И, только покончив с трапезой, приступили к беседе.

– Как торговля у моего брата Кайюс Хайя? Как ярмарка?

– Хороший ярмарка, – важно кивнул индеец, – Кайюс Хай много рыба сушеный чинук продал. Купил рис у китайцев, сахар у гавайцев, русские керосиновые лампы, керосинки, керосин, рубики, материю, котлы, ножи, бисер. Сегодня "Юнона" идёт в Орёл, заодно погрузили, по дороге доставят. А много рыба ещё и осталось. Слава Духам, благодаря нашему бледнолицему отцу Командору. Хотя и калгов сейчас не хватает у чинуков из-за мира, нет войны – нет рабов. Но Командор делал хороший машина, пятьдесят калгов, пятьдесят рабов заменяет! И сухая рыба теперь много.

Чингисхан покивал: – Да, Командор Великий вождь! Я сейчас здесь получаю судно, иду на север. Вдоль берега буду дальнописцы ставить.

Кайюс Хай сверкнул единственным глазом, помялся, глотнул чай, но как прожженный торговец выгоду свою упустить никак не мог. Обратился к собеседнику: – А мой белоголовый брат Чингисхан не возьмёт ли людей чинуков с товаром? Мы заплатим.

Чингисхан внутренне поразился прозорливости Резанова: прав был Командор, простодушные эти люди, индейцы. Легко их просчитать. Но злоупотреблять простодушием краснокожих он не собирался. Командор учил: «Всегда должна быть взаимная выгода. Не обижайте людей, они вам Добром отплатят». Вслух же сказал:

– Ну а чего ж не взять? Места всем хватит.

В экспедиции так и повелось. Сначала на берег высаживаются несколько торговцев чинуков с индейскими товарами – рыба, одеяла, ножи, бисер, перья, цукли – то, что в ходу у индейцев. И, когда испугавшийся корабля местные жители появлялись на берегу, потихоньку подходили шлюпки, которым махали красным платком. Тогда уже сходят русские купцы уже со своими товарами. Далее устраивают потлач для местных индейцев. То есть, пир с подарками вождям и знатным людям (шаманам, воинам). По ходу договариваются устраивать торговую одиночку, факторию. Где оставляли и человека Чингисхана. Тот обследует местность и наносит на карту наилучший маршрут для прокладки линии дальнописца с прицелом на возможность проложить железную и шоссейную дорогу.

Возвращаясь обратно, корабль забирал то, что наторговали, а заодно и готовые карты. И там, где удавалось заключить Союз, а то и в подданство принять индейцев, там создали что-то вроде местных администраций.

Таким образом, в течение года вдоль Скалистых гор образовалась достаточно плотная цепочка, хотя и не сплошная, факторий. Которые в будущем, согласна разработанным Чингисханом, и одобренном Савелием плану, должны стать дальнописными, то бишь телеграфными времени Савелия, станциями.

Живейший интерес к практически мгновенному обмену информацией между континентами проявили, как и рассчитывал Савелий, правительства и торговцы соседних государств. Снизошли даже, умерив свой извечный снобизм, высокомерные «сыны Альбиона»: англичане через посольства в Российской Империи и Великом Княжестве Русская Америка попросились в долевое участие в прокладке линий и последующей эксплуатации дальнописной межконтинентальной линии связи.

Но был в контактах с индейцами на Тихоокеанском побережье ещё один плюс. 30 марта 1810 года на пункт дальнописи при фактории Гурон обратились за помощью Княжества в построении индейского государства между Канадой и САСШ люди Вождя шауни Текумсе (Летящая Стрела).

Савелий не сразу обнаружил сообщение об этом в ворохе бумаг на столе. За что Фернандо вполне заслуженно получил нагоняй. А прочитав, по застучавшей в висках крови сразу понял: Вот он, знак! И немедленно приступил к подготовке личной встречи с Текумсе.

А пока продолжил заниматься рутиной.

– Здравствуйте, мистер СоКесарь.

– Здравствуйте, господин посол. Присаживайтесь. Сейчас будет чай.

Хрустя сушкой, Савелий поинтересовался: – Ну, как дорога до Вашингтона, господин посол?

– О, Мистер СоКесарь! Русский катер с па-ро-вра-том прямо молния! Вокруг Мыса Горн полгода идти, Да и опасно. А тут... Каких-то два месяца, и ты дома!

– Ну что же, я рад, что сумел сократить дорогу, создать удобства для наших соседей. А что Вас привело ко мне сегодня, господин посол?

– Так вот, Мистер СоКесарь, моё правительство очень интересует акционерное общество "ВЕКРос-дальнописец". Нам крайне интересно обмениваться информацией, получать её из Европы и Азии быстро. Правительство моё интересуется, Можем ли надеяться на доступ к этой линии?

– Разумеется, господин посол. С добрыми соседями Мы всегда договоримся. Великое Княжество Русская Америка умеет договариваться, Вы ведь знаете.

– Дааа. Даже команчи не трогают русских. И как вы с ними договорились?.. Войска САСШ постоянно с ними воюют, с переменным успехом.

– Команчи дети прерий, – улыбнулся Савелий. Не станешь же дипломату говорить, что его согражданам незачем было обманывать и отбирать землю у индейцев.

Обоюдовыгодный договор с САСШ был подписан. Но не менее важным Савелий считал создание хорошего мнения о Княжестве у простых жителей соседних государств.

– Здравствуй, Лара.

– Здравствуйте, тётя Алла, тётя Катя.

– Проходи. Смотрю, ты сегодня со своими мамой, папой, сестрёнками?

– Да. Это мои Папа, мама, мистер и миссис Уайлдер, а это Кэрри и Мэри.

– Очень приятно! Я Алла Голицына, а это Екатерина Резанова, – представила ведущая свою спутницу гостям в студии и вновь обратилась к Ларе: – Ты очень хорошо говоришь по-русски, Лара, – похвалила девочку радиоведущая.

– Да, тётя Алла, в нашем пионерском лагере все ребята быстро научились говорить по-русски, чтобы понимать друг друга и веселее общаться. Хотя многие на разных языках разговариваем, Особенно чудно индейцы.

– Ну, чтобы тебя понимали твои мама и папа, а также наши радиослушатели, давай дальше на твоём родном языке, на английском разговаривать.

Девочка кивнула, и они перешли на английскую речь:

– Значит, тебе понравилось в пионерском лагере?

– Да, тётя Алла. Мы с ребятами и на речке купались, и арбузы ели, и сливы, вишни, молоко. И научились и морские узлы вязать, и на лодках плавать, и в походы ходить! А Петя Резанов научил меня складывать самолётики из бумаги! – взахлёб рассказывала девочка.

Алла с Катей, и родители девочки улыбались. А сестрёнки то вставляли свои впечатления, то поддакивали да-да-да!

– Мы очень рады за вас, девочки! Ну, а Вы, мисс Уайлдер? Как вам в Княжестве?

Молодая американка переглянулась с мужем и произнесла: – Вы знаете, мы вначале очень сильно боялись отпускать дочку. Мы так далеко никогда не ездили, тем более в чужую страну. Но мой муж сказал, – она взяла супруга за ладонь, – что раз девочки хотят повидать иную жизнь, нам стоит попробовать съездить поглядеть. Мы часто меняли места. Мы уже жили в прерии, и в лесу, у ручья, и возле озера, и поэтому решили съездить. Кое-какие сбережения у нас были, и мы надеялись, что нам их хватит.

– И вам хватило?

– Да что Вы! – замахала рукой собеседница, – так и лежат! Едва мы... – она замялась, подбирая нужные слова, и беспомощно взглянула на отца семейства: – Но лучше об этом муж расскажет. Потому, что он всё делал, я-то дома с девочками сидела.

– Мистер Уайлдер, расскажите, пожалуйста.

Мужчина смущаясь, но с каждым словом увереннее и свободнее заговорил: – Что Вы, мэм! Как вот мы с девчонками моими поговорили, так они мне и сказали: "Иди и поищи, может быть есть и у нас здесь, поблизости, представитель Княжества". Он и вправду был. Приезжал на наш чугунолитейный завод, на нашу доменную печь, покупать чугун для русского Княжества. Когда я к нему подошёл, он сперва не мог понять, чего я от него хочу. – Мужчина улыбнулся и мотнул головой, вспоминая минувшие события, а затем продолжил: – Я, было, опустил руки. Ну да кто я такой? Простой работяга... Однако, когда я в растерянности протянул ему письмо Мистера Резанова, и он прочитал, то сразу тряхнул листком и воскликнул: "Ну, с этого-то и стоило начать, Мистер Уайлдер! Сколько, по вашим расчётам, Вам надо денег, чтобы добраться до Сент-Луиса?"

Я тогда не понял, почему именно до Сент-Луиса, и он мне пояснил, что в Сент-Луис ходит транспорт Княжества. И оттуда нас доставят бесплатно. Я помялся и постарался назвать самую минимальную сумму, по моим прикидкам потребную, чтобы добраться от нашего Городка до Сент-Луиса. Ну, по моим расчётам, по моим прикидкам. И тогда этот мужчина похлопал меня по плечу и сказал: «Я вижу, что Вы простой человек. Ну, вот Вам на всякий пожарный случай в пять раз превышающая запрошенную сумма. Коли что, потом, в Княжестве, сочтёмся».

На заводе рассчитали меня быстро, рабочих рук с избытком, поэтому не держали.

И мы, не испытывая никакой нужды, добрались до Сент-Луиса.

Ну, а от Сент-Луиса на паровом катере. Ох, и девочки мои радовались! Никогда они на такой стремительной лодке не плавали! А потом горы. И вот здесь Долина. И лагерь Пионерский. И дом. Ну, про дом-то я не мастак рассказывать, это лучше Моя жена, – и он кивком передал слово супруге.

– Так что про дом, Мисс Уайлдер? – поддержала её Алла Николаевна Голицына.

– Ой, я думала, что хоть бы нам такую комнатушку, как у нас была в доме для рабочих возле Печной горы. Хоть и маленькая, но всё-таки нам место хватало. А здесь! Гостевой домик. У каждой дочки своя комната! А их у нас трое. Да на нас с мужем комната. Да ещё две комнаты для гостей. Это для наших-то гостей! – она всплеснула руками, продолжила: – И вода в доме! И туалет в доме! И помои выносить не надо! Да это чудо какое-то! Мы, когда зашли, я прямо обмерла. Повернулась к мужу и сказала, что мы никогда не расплатимся за такие хоромы. Но нам сказали, что покуда девочки в лагере наши, а взяли всех троих, не только Лару, и взяли бесплатно, и кормили их там, нам сказали, что мы будем жить бесплатно. В лагере девочки месяц, мы в этом доме бесплатно! За еду, конечно, платить придётся. Но здесь, – женщина махнула ладошкой, – цены такие, что прямо Смешно говорить. Наших-то сбережений вполне бы хватило. Да и сэкономили от поездки. Но вечером к нам пришёл в гости человек из... – она пошевелила пальцами, подбирая слово, – муниципалитета что ли...

Алла пришла на выручку, подсказала: – У нас это называется городской совет, горсовет.

– Да-да, из горсовета, – миссис Уайлдер благодарно улыбнулась ведущей радиопередачи, – и сказал, что если желаем, на время пребывания девочек в пионерском лагере, то мы можем поработать, чтобы подзаработать. И дал нам список тех работ, на которые требуются люди, рабочие руки. Муж сразу выбрал, на строительство доменной печи пошёл. Так, как он к этому привычный. А я к местному фермеру, по вашему крестьянину, коров доить. Это совсем рядом от пионерского лагеря, да и до дома рукой подать. Мне нравится возиться с животными. Да и хозяин разрешал каждый вечер брать домой целую пинту молока, а точнее трёхлитровую банку, просто так, даром. И платил каждую неделю. Тут платят женщинам наравне с мужчинами! Удивительно. Так что за этот месяц мы с мужем вместе сумели заработать столько, сколько там, – она махнула ладошкой, – за горами, за год только едва-едва получалось. Да и то страшно экономя. А здесь вон и девочки наши поправились. Смотрите, какие они румяные да упитанные! И сами мы дня не голодали. У мужа друзья появились. – Мужчина кивнул в поддержку слов жены, а она продолжала: – Так что мы очень рады, что не испугались приехать, решились на это путешествие.

– Ну, что же, и мы рады таким приветливым гостям у нас в студии, миссис и мистер Уайлдер, Лара, Мэри и Кэрри. Что вы пришли к нам, на нашу передачу. А ещё мы знаем, что Мистер Уайлдер замечательно играет на скрипке. Сыграйте для наших слушателей.

– Да какое там, замахал руками мужчина. Но потом, уступая просящим взглядам дочек, кивнул, раскрыл футляр, бережно достал скрипку и тут преобразился. Взял первый аккорд, потом дальше и полилась мелодия. Лунная соната Бетховена. Все заворожено слушали.

Прозвучала последняя нота и в наступившей благоговейной тишине Алла восхищенно выдохнула: – Ну что же, это было прекрасно! Нам приятно, что в Княжество приезжают такие гости! Скажите, а Вы приедете ещё в следующем году?

– Да мы... – мужчина помялся, переглянулся с женой, – в общем-то, хотели воспользоваться предложением комитета переселенцев Княжества, и остаться здесь до следующего года. Платят здесь замечательно, хороший климат, люди добрые, девочки наши здоровы и довольны, а обучение в школе у вас бесплатное. Что ещё надо человеку для счастья.

– Ну, что же, – согласилась радиоведущая Алла Николаевна, – Вы совершенно правы, большего для счастья, чем жить в мире и в дружной семье, не надо! Приходите к нам ещё!

Передача закончилась, но эхо в виде утроившегося притока переселенцев звучало ещё много лет.

Глава 17: Суэцкий кризис

в которой Савелий за всё хватается сам

Шифровка: «Рыжий Центру. Операция прошла успешно. Потерь нет».

Иван Амосов взахлёб рассказывал о фок-мачтах, стеньгах, бимсах.

Савелий из вежливости ходил за судовым архитектором, послушно ощупывал гладкие реи, солидные скользкие мачты, посочувствовав внутренне матросам, вынужденным лазить по ним, дёргал за канаты, кивал в подходящих местах, поджимал губы, Мол «Ууу! Красота! Да-да-да!». Но понимал плохо.

Несмотря на то, что несколько раз ходил в длительные плавания с Караванами судов.

А вот отличия видел прекрасно.

На носу нету паруса. И мачты сдвинуты назад, к корме. Судно задорно задирает нос, Едва только ветерок хотя бы маленько усиливается.

И стартует, словно резвый скакун. Или «как спортивная тачка» – подумал Савелий: чуть газку поддашь и – Опа! – вжимает в сиденье. Так и здесь было ощущение прям идентичное!

Быстроходное судно, помесь барка и яхты, новый класс «клипер», Савелий, надавив своим статусом СоКесаря, и важно надув щёки, повелел назвать «Хромая лошадь». А чтоб враги лоханулись!

Корабль длиной в тридцать пять, шириной семь и осадкой полтора метра опровергал своё название. Как уверял его создатель, по расчётам судно до 15 узлов крейсерской скорости будет выдавать. А то и до 18!

Вообще-то Савелий руками и ногами отбрыкивался от парусников – прошлый век же! Ставил на пароходы. Тем более что вторые, казалось бы, оправдывали его надежды. Но то, что ловко выходило в задумках, да и на бумаге смотрелось красиво, внезапно застопорилось.

Мало того, что в Княжестве сталь варить получится самое меньшее только через год, так ещё и опрометчиво обещанное Резанову умощнение паровратов за счёт пароперегрева разбилось о рифы отсутствия жаропрочной стали! Бьются, бьются наиопытнейшие металлурги на Урале, да пока бестолку...

А помимо того, мотор надо ведь поставить, потом подогнать по месту. Всё это требует, чтобы верфи находились поблизости от производственных мощностей. Чтобы подточить, по-быстрому заменить запчасть. А мощности эти в Русской Америке и сами ещё чахлые...

А Княжество распирает от товаров. Урожай пшеницы в долине Виламет сам сто пятьдесят! Аляску, Курилы, Сахалин, Владивосток с избытком снабдили, так осталось ещё столько же. Савелий дёрнулся было продать соседям, но Рябушинский, Морозов, Мамонтов и другие купцы на дыбы: «Ты что, Твоё СоВеличество!»

Оказывается, в подмятой Бонапартом Европе цены впятеро выше. Хватают и наши меха, особенно модные сейчас морские бобры почти в пятьдесят раз дороже традиционного для русско-американской компании Китайского рынка! Отрывают с руками и продукцию китобойного промысла: ворвань, китовый ус, даже консервированное китовое мясо. На "Ура!" расхватывают Гавайский сахар. А наимоднейшую одежду и обувь, радиоприёмники, светописцы, резиновые изделия и прочие высокотехнологичные товары и вовсе никто в мире больше не производит. Зерно, правда, из России возить ближе, но из-за низкой урожайности там оно дороже, так, что смысл имеется. А из Княжества до той Европы всего и делов-то пересечь Тихий океан.

И тут парусники в самый раз. Для Тихого океана как раз то, что надо. Ветра и маршруты прощупаны.

Если не огибать африканский мыс Доброй Надежды или южноамериканский мыс Горн и не следовать далее в Европу через Атлантический океан. А сразу идти в Средиземное море через Красное и Суэцкий канал.

Вот для прохода двести километров которого, а потом, коли потребуется в Российскую Империю, через Дарданеллы и Босфор, в Чёрное море, поставили вспомогательную паросиловую установку.

Да и миновать зоны штиля мотор посодействует. Три – пять узлов для преодоления мёртвой зыби предостаточно. Да и маневрировать у причальной стенки или в узких фарватерах самое то. Вот как сегодня. Или в том же Суэцком канале.

Зря, что ли Савелий ещё Наполеону идею канала озвучил. А вот англичанам задумка конкурентов против шерсти.

В мае пришли сообщения от резидентуры в Стамбуле, а чуть позже и со стройки Суэцкого канала радиограммы о постоянных задержках в Босфоре турецкими властями судов со строителями, оборудованием из России. Придираются к несущественным мелочам в документах, рвались досмотреть, вызывают на конфликт.

Обеспокоенный Савелий, пользуясь правом СоКесаря, передал шифровку для Александра Первого с просьбой урезонить турок.

И в июне в Стамбул посланником прибыл Николай Павлович Игнатьев.

Эта весть очень обрадовала Савелия. Как-никак, а этот человек в СВР, где Савелий проходил службу, считался едва ли не родоначальником. А многие операции этого дипломата и разведчика изучали как образцы. Взять хотя бы его дебют в Лондоне.

Когда 24-летний Николай Павлович, ещё офицер Генерального штаба и дипломат, стырил новейшую британскую оружейную разработку, унитарный патрон, с выставки Из музея естественных наук.

Да и присоединение Приморского края его прямая заслуга. Когда играя на противоречиях, разрулил Китайско французско английскую вторую опиумную войну.

А присоединение к Российской Империи азиатских ханств, Коканда, Хивы и эмирата Бухары – всё это беспримерными по замыслу и отчаянными по храбрости трудами Игнатьева.

Савелий не ошибся. И в Стамбуле Николай Павлович развил бурную деятельность.

Самый молодой генерал Российской Империи, 28 лет от роду, и тут действовал по-гусарски. Когда он выезжал на белом коне, в ослепительно белом генеральском мундире со всеми орденами, подкручивая будёновские усы, это зрелище выходили посмотреть Стамбульцы.

Николай Павлович достаточно быстро завоевал доверие султана, вдобавок стал дуаэном дипломатического корпуса. Его звали «Московским пашой», вторым человеком после Султана. И посланник быстро установил, что за пакостями русским судам видны английские «уши».

Уже на этот год удалось сгладить противоречия и турки, напротив, стали пропускать русские суда со всем почтением и уважением, как можно быстрее.

А на другом конце земли Савелий, который решил самолично участвовать в испытаниях, с удовольствием ощущал подошвами упругость волн, отдающих через корпус судна. Дух свежей сосновой обшивки смешивался с йодистым запахом моря и бодрил не хуже пузырящегося кваса.

Кое-где ещё виднелись янтарные слёзы смолы. Савелий из неизбывного щенячьего любопытства пощупал одну такую бусину. Ну и вляпался как муха. Теперь ясно, как насекомые попадают внутрь янтаря! А он едва-едва оттёрся носовым платком.

Весь день они, выйдя из порта Галичья через залив Сан-Франциско в открытый океан, ходили в разных направлениях.

Матросы привыкали к кораблю, приноравливались к парусному вооружению. К тому, как ведёт себя судно при различных положениях парусов и разном ветре.

Иван Амосов восторгался: – Ваше СоВеличество, смотрите, ни капли на палубу не попадает! А скорость до 11 узлов встречь ветру!

То бишь, вещал, конечно, по-морскому, но, видя постную физиономию высокого гостя, тушевался и, мучительно морща лоб, переводил на слова, доступные пониманию сухопутного шпака.

Савелий, щадя самолюбие корабела, незаметно слизнул с верхней губы прилетевшую с океана горькую каплю. И про себя подыскал ещё одно применение быстроходности клиперов, шауни Текумсе можно проворно перебросить советников или, коли припрёт, подкрепления. И взбодрился, вспомнив визит 17 апреля в стойбище этого неординарного вождя краснокожих.

Когда Иван Амосов водил по верфи, Савелий кивал, но думал о своём. А вот теперь... Теперь его мысли о расширение зоны торговли на Европу обретали реальность.

Да, ещё третьего марта Караван из Галичье, возглавляемый «Юноной», ушёл по Северному морскому пути. Часть следует в Санкт-Петербург, остальные для продажи товаров сначала завернут в Европу. Сейчас русские суда не осмеливались трогать ни французы, ни англичане, которые воюют между собой. Навстречу из Санкт-Петербурга идёт караван из сорок одного судна с переселенцами, оборудованием, снаряжением, пока не освоенным производством Княжества товаром. Но уповать только на один этот маршрут Савелий считал опрометчивым, мало ли какая погода, ледовая обстановка.

Хотя получая из Российской Империи сообщение о скорости прокладки стальной магистрали, Савелий дёргал головой от радости, что он, ну конечно с Александром I, они угадали с назначением Аракчеева на главного распорядителя строительством железнодорожной сети. Тот уже в первый год триста километров протянул. И с каждым годом темпы наращивает. В этом году пятьсот освоил. В следующем до семьсот замахнулся пробросить. Но этого хватит только до Урала. А ведь ещё Сибирь впереди!

Да, в Сибири ударными темпами возводятся насыпи и мостовые переправы. Задержка за поставкой рельс, но вторая очередь в Нижнем Тагиле и приближающийся пуск металлургического комбината близ Курска обещают покрыть эти потребности. Молодец всё таки Аракчеев, наладил, и бесперебойное строительство железной дороги и обеспечил идущих потоком после Юрьевых дней крестьян работой, жильем и землей!

Но всё-равно лет пять, не меньше. Не меньше...

Поэтому Савелий возлагал Большие Надежды на постройку Суэцкого канала.

Короткий путь до рынков Европы сильно облегчит жизнь Великого Княжества Русская Америка. Достаточно пересечь Тихий океан, зайти в Красное море, а там через канал в Средиземноморские порты.

Испания, Франция, Португалия, Голландия... Европа. А через Гибралтарский пролив и до той же Англии рукой подать. И там сейчас, несмотря на постоянные войны – женщины всегда есть женщины! – мода на русские меха взвинтила цены до умопомрачительных высот.

Или через Мраморное, Дарданеллы, Босфор, Чёрное море, и вот Одесса – юг Российской Империи.

Русские и французские инженеры, и строители работают на Суэцком перешейке вовсю уже второй год. И до полномасштабного пуска тоже года два-три.

Но уже расчистили древний канал Дария, по два – три корабля в сутки проводят.

И тут никак нельзя упустить подвернувшийся случай озолотить казну Княжества!

Для чего Савелий ввёл ещё одно новшество, морские контейнеры. Металла на них пока нет, и плотники сбивают деревянные. Три метра шириной, два в высоту, четыре в длину. Загружать собирались на берегу. А потом подъёмными кранами в трюмы. Погрузка-выгрузка ускоряются до пятикратности! Ажурную стрелу для погрузочных механизмов разработал Кулибин по примеру своего знаменитого моста.

Савелий надеялся, что переживает последний год, когда Севморпуть единственный короткий маршрут из Европы

в Америку.

18 августа 1809, спустя ровно год с момента сорвавшегося возвращения Савелия в свое время, «Хромая лошадь» входила с большой воды в гавань Галичье.

Грели сердце мерное пыхтение и чавкание паровика под палубой, наносимый запах сгоревших сосновых обрезков – Не кидать же в топку уголь на испытаниях! – и задорно выстреливающие в фиолетовое по вечернему часу небо звёздочки искр из трубы.

Вяло подумалось, что хорошо бы вновь посетить портал. Хотя знаков он не получал, или за хлопотами попросту упустил, хрен редьки не слаще, но мало ли... Решил при оказии для очистки совести заглянуть.