Текст книги "Константа связи"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

– Так мы это, без хабара вообще. У нас, типа, экскурсия, – объяснил Шип. – Мы так, поздороваться просто зашли. И уже пора, скоро темнеет, а дел до фига. Спасибо, что помог!

– Да не за что. – У Сидоровича моментально пропал к гостям интерес, и он с радостью попрощался. – Ну, если что, заходите. А к поселку вот тут через лесок по тропинке!

– А чего это ты так сразу решил уйти? – поинтересовался Вадим, после того как они удалились на порядочное расстояние от дома Сидоровича.

– Да он гостям рад, только если ему хабар принесли, а так… С ним лучше ухо востро держать. Угостит, покормит, а потом еще вычтет из хабара при продаже. Знаем мы таких, – ответил многоопытный Шип.

По узкой лесной тропинке пришлось идти гуськом. Пару раз сталкер предупреждал об опасности, один раз переждали, пока ветерок не прогнал бродячую «карусель». Хвойный лес, скорее островок леса, был темен, и что там, в глубине, – совершенно не просматривалось. Но когда Малахов и Шип пошли по тропинке, которая стелилась вдоль сосен, Вадиму показалось, что он увидел в темноте что-то странное.

– Это что тут у вас, диснейленд? – спросил он.

– Где?

– Да вон, в чаще!

И вправду, приглядевшись, можно было рассмотреть, что в лесу происходит активное движение. Когда глаза привыкли к сумраку, картина стала совсем ясной. В чаще развлекались зомби. Они собрались в хоровод и кружились медленно и неотвратимо вокруг нескольких елочек. Те, кому не хватило места в круге, построились в три ряда, как детский хор на утреннике, и гудели что-то диссонансное.

– Что это они? – спросил Вадим.

– Ну, видать, веселятся. Зомби последнее время странные пошли. Если раньше они все толпами бегали, как чумные, так теперь потише стали. Я как-то даже видел одного с гармошкой. Я думаю, они что-то замышляют. В любом случае в зомби надо сначала стрелять, а потом разбираться.

– А зачем в них стрелять? Милые интеллигентные люди. Я вот помню, у нас в жэке был кружок пения и танца для пенсионеров, очень похоже, – улыбнулся Вадим.

– Это ты с ними мало встречался. Зомби – он и в Африке зомби. Валим, пока они нас не увидели.

– Вот паникер, – пробормотал Вадим и последовал за Шипом. – То машин боишься, то зомбей.

Когда они отошли на порядочное расстояние от леса, Вадим спросил:

– Слушай, а когда у зомби поведение поменялось, недавно?

– Да как завалили Радар, так и… – начал рассказывать Шип, но вдруг оборвал себя: – Так, тихо, граница Зоны!

Привычно промелькнула стена белого тумана, и Вадим в сопровождении сталкера вступил в теплый летний вечер вне Зоны.

Глава одиннадцатая

 
Отдых напрасен. Дорога крута.
Вечер прекрасен. Стучу в ворота.
 
 
Дольнему стуку чужда и строга,
Ты рассыпаешь кругом жемчуга.
 
 
Терем высок, и заря замерла.
Красная тайна у входа легла.
 
 
Кто поджигал на заре терема,
Что воздвигала Царевна Сама?
 
 
Каждый конек на узорной резьбе
Красное пламя бросает к тебе.
 
 
Купол стремится в лазурную высь.
Синие окна румянцем зажглись.
 
 
Все колокольные звоны гудят.
Залит весной беззакатный наряд.
 
 
Ты ли меня на закатах ждала?
Терем зажгла? Ворота отперла?
 

28 декабря 1903

Александр Блок. «Стихи о прекрасной даме»

– Все, нет моих сил, иди сам в бар, – мрачно произнес Шип, войдя в дом и сбросив рюкзак у порога.

– А зачем в бар? У нас перекусить нечем? – Вадим измотался не меньше Шипа, хотя причин усталости не понимал.

– Ты что, с правилами не знаком, без доклада дяде Сене нельзя. Но не обязательно мне, у тебя лучше получится. Я тут пока вещи разложу. – Шип неожиданно так устал от похода, что не нашел в себе сил пойти даже в бар.

Вадим тяжело вздохнул, но, прекрасно понимая, что неписаные правила лучше не нарушать, отправился в бар.

Он медленно, словно ожидая подвоха, открыл дверь и прошел внутрь. Поздний вечер в баре был горячим временем, и на Вадима никто не обратил внимания. Помня строгое предупреждение Шипа, Малахов первым делом подошел к бармену и сказал, что хотел бы доложиться дяде Сене. Циркуль степенно кивнул и предложил пока выпить пива у стойки. В баре свободных мест не было. Вадим с удовольствием сделал первый, большой глоток пива. То ли он уже привык, то ли просто после Зоны у него изменились ощущения, но пиво показалось очень вкусным. Или опять Циркуль налил гостю эксклюзива. Не успел Вадим глотнуть пива второй раз, как к нему подошел человек и предложил пройти к дяде Сене. Малахов хотел оставить пиво на стойке, но потом вспомнил, как Лямблий еще пару дней назад ходил на доклад к Сене с пивом, взял с собой бокал.

– Ну, садись, садись. – Дядя Сеня весело улыбался. – Впервые вижу человека, который, войдя в Зону на два шага, столько шуму наделал.

– Да какой там шум. – Вадим и не сомневался, что Сеня знает все подробности их путешествия и что доклад – это скорее всего просто ритуал. – Так, пришлось отбиваться подручными средствами. Это же не криминал?

– Ну, тут я, конечно, немного виноват, – покачал головой дядя Сеня. – Надо было сразу по сети кинуть, что Шип на меня работает. Ну а Сип редкий отморозок, надо будет им заняться. Нашли что-то?

– Ну, больше потеряли, чем нашли. «Ночную звезду» одну. Но зато четыре артефакта от Сухого, что он на память оставил, там бросили. Да и не смогли до «Янтаря» дойти.

– Ну, такие находки только для баловства. А ты мне лучше скажи, ты ведь Байкаловым интересуешься? – Дядя Сеня глянул жестко, с подозрением. – Мне говорил народ из бара…

– Да, – не стал скрывать Вадим. – У меня есть к нему один личный вопрос.

– Ну, это твое дело, зачем он тебе. Но сам факт, что ты, человек, пришедший оттуда, – Сеня ткнул куда-то за спину большим пальцем, – знаешь о существовании этого типа и, более того, хочешь его увидеть, – крайне интересен. Мы с тобой потом еще поговорим об этом. Давай отдыхай, ты же завтра, я так понимаю, опять идешь?

– Надеюсь, – ответил Вадим и встал из-за стола, не забыв свой пустой бокал.

Он вернулся к стойке и попросил еще. Циркуль, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, налил пива и поставил перед Малаховым рюмку с водкой, накрыв ее соленым огурцом.

– От заведения, – произнес Циркуль, не глядя на Вадима, в ответ на его удивленный взгляд. – Потом к Малче иди, она ждет уже. Ее, кстати, Наталья зовут.

Вадим без труда нашел жилище Малчи, ее домик уютно устроился в дальнем конце поселка. Сразу можно было догадаться, что здесь живет женщина. Газон перед домом был пострижен, то там, то здесь среди травы торчали аккуратные розовые кусты. А по стене над окном вился удивительный экзотический плющ. Входная дверь была покрашена трогательной розовой краской и разрисована вручную ромашками.

– Да заходи! Там не заперто! – Из-за двери Малчиной обители тянуло чем-то вкусным, скорее всего там жарили картошку на подсолнечном масле. – И плюнь на эту вазу!

Малахов осторожно открыл до конца входную дверь и вошел в освещенную тусклым светом прихожую.

– Наташа, какую вазу? – удивился он, не найдя в прихожей не только вазы, но и вообще никакой мебели.

Хозяйка вышла в коридор. Она вытерла ладони передником и осмотрелась.

– Да, действительно… – улыбнулась Малча. – А ведь было бы классно – входит кто-то, я ему говорю про вазу, и она падает на пол.

– Ты «Матрицы» пересмотрелась, – изрек мрачно Малахов.

– Да зачем мне «Матрица», пойдем, я тебе коржик дам. – Малча повернулась и обратно на кухню. – Иди сюда, не топчись там. Я в кино не хожу, я вообще больше телевизор смотрю, – бросила она через плечо. – Вот недавно ООН очень интересный ролик показывала.

– Малча, вот что не надо мне рассказывать, так это то, что ты телевизор смотришь. Здесь телевизоры не работают. – Вадим понял, что разговор будет совсем не о том, о чем намечался. – А ты никому не рассказывала об интересных роликах ООН?

– Я похожа на человека, который бегает по Зоне и орет – вот смотрите, тот самый Стрелок объявился?

– Я не Стрелок, – произнес Вадим. – И никогда им не был. Даже думать об этом нельзя.

– Ага, ща. Попадалец. Садись. – Хозяйка указала на стол посреди большой кухни, скорее похожей на столовую. – Можно подумать, я не знаю, кто ты и зачем здесь.

Пока Вадим устраивался, женщина немедленно поставила на стол бутылку водки и простую сельскую закуску. Черную икру, рокфор, разрезанный пополам большой белый трюфель, домашний хлеб, сливочное масло, явно не заводское. Подумав, Малча подвинула табуретку к подвесному шкафчику и извлекла банку маринованных белых грибов.

– Вот так-то лучше для беседы. Ты наливай, не женское это дело. Пока по маленькой, потом и картошка поспеет. – Малча подождала, пока наполнятся рюмки, и, подцепив вилкой миниатюрный боровичок, произнесла: – За тебя, искатель.

Наталья лихо опрокинула рюмку и закусила. Потом, густо намазав два куска хлеба икрой, один пододвинула ближе к Малахову.

Вадим за два укуса поглотил бутерброд и, не обращая внимания на изысканный трюфель, потянулся за вторым.

– Ну, рассказывай. Я пока трюфель спрячу, а то воняет, как пропан-бутан. Я думала, ты их любишь, а ты, оказывается, сторонник простой пищи.

– Что рассказывать? – недоуменно произнес Малахов. – Ты же сама меня позвала. Мне сказали, что у тебя ко мне дело есть.

– Да мало ли, что сказали, – усмехнулась женщина. – А сам прикинь. Вот приехал сюда, тычешься, как кутенок, с Шипом связался. Это вообще дурная примета. Особенно для него самого. Расскажи, что ты ищешь? Хотя я, наверное, и сама могу сказать.

– Это ты сказала, не я…

– Да ты ешь-то икру, ешь! Мне ее девать некуда, после того как один безумный сталкер нашел заговоренную банку. – Малча проследила, чтобы Вадим наконец дожевал бутерброд, и постучала ногтем по пустой рюмке. – Я так думаю, что ищешь ты не хабар, не сферу золотую, а самого себя, не так ли?

– Ну, за понимание, – передразнивая популярного актера прошлого, произнес Малахов.

– За него! – согласилась Малча, с третьей попытки наколов скользкий грибок на вилку. – Так вот, – продолжила она, – скажи мне прямо, ты ищешь того, кто тебя подставил в прошлый раз?

– Ну, в том числе, – уклончиво ответил Вадим.

– А если это не кто-то, а что-то или, к примеру, аномалия Зоны такая? Ты же не высечешь «воронку» плетью? Или не перевоспитаешь кровососа? Хотя последнее не факт. – Малча смотрела на Вадима хитро. – Ты все-таки определись для начала, у кого узнать хочешь? У Зоны?

– Я… – начал Вадим.

– Ой, слушай, а то я опять забуду, ты можешь мне лампочку ввертеть? – вдруг перебила его Наталья и встала из-за стола.

– В смысле? – Малахов почему-то смутился.

– Вот блин, вы там, в Москве, совсем ошизели? Повторяю по слогам: В-вер-теть лам-поч-ку! В люстру, а не куда ты там думал, – засмеялась Малча.

– Я из Киева, – угрюмо бросил Малахов.

– Ну, конечно же, это меняет дело радикально. У них там резьба левая. На, стрелок. – Малча протянула небольшую картонную коробку, в которой лежала спиральная люминесцентная лампа. – Вот, в люстре заменить надо. Дотянешься?

– На стол можно?

– Ну… – протянула Наталья.

– Я сапоги сниму, а ноги я мыл, – немедленно сказал Вадим и, не дожидаясь ответа, сбросил сапоги Сухого и ловко залез на стол. Как только он достал лампочку из коробки, она засветилась прямо у него в руках.

– О, отлично, не горелая, – обрадовалась Малча, – вкручивай.

Когда с лампочкой было покончено и Вадим, слегка ошарашенный происходящим, сел за стол, Наталья осторожно поинтересовалась:

– Так у кого ты будешь искать ответа?

– В смысле?

– Ну, кто виноват в провале твоей первой миссии? – уже прямо спросила Малча.

– Я все-таки думаю, что это людских рук дело. Или чем там это делалось. – Вадим вдруг понял, что ему очень нравится черная икра, и намазал еще два бутерброда. Для себя и для хозяйки. И понял – что-либо скрывать от Малчи не имеет смысла.

– Есть факты? – Малча встала и проверила, не подгорает ли картошка.

– Да, есть, – прямо ответил Вадим. – Для этого мне надо найти Байкалова.

– Вот как. – Малча, сжав губы, поставила рюмку на стол и задумалась. – Ладно, о нем позже. А что у тебя от Сухого? Говорят, он тебе пакет оставил. Сухой был не тот человек, который старым приятелям подарки дарит. Просто так дарит.

– С Сухим вообще дело темное. Он мне оставил набор артефактов. И велел следовать за ними. Мы с Шипом подумали и предположили, что это просто наметка на маршрут, по которому надо пройти.

Аромат жареной картошки постепенно заполнил кухню. Из-под тумбочки показалась мышиная мордочка и нервно зашевелила усами. Хозяйка заметила и шикнула, прогоняя голодного зверька. Мышка шустро пробежала вдоль стенки и скрылась под веником.

– Свой маршрут всегда надо пройти, – тихо произнесла Малча, глядя туда, где только пробежала мышь, и отправилась накладывать картошку. – А что в конце пути?

– Да мне не так важна цель, – ответил Малахов. – Просто чтобы искать, нужно идти хоть куда-нибудь, само не придет.

– Это если только, когда ты будешь искать, не будешь убегать от того, что ищешь, – загадочно произнесла Малча. – А зачем ты комиссара убил?

– Какого комиссара? – удивился Малахов. – М-м-м, картошка у тебя вкусная.

– Мужику ногу кто отстрелил, там, у Сипа? Я таких комиссарами называю. Не за столом, конечно, будь оно помянуто. – Малча положила себе микроскопическую порцию и попробовала ее осторожно.

– Объясни, я не понимаю, что ты говоришь. – Вадим ловко накалывал картошку, которая была пожарена до той нежной ломкости, которая получалась у Вадима редко, вернее сказать, никогда не получалась.

– Да вот такие личности тут странные в Зоне появились. Не так давно. Ничего не ищут, ничего не делают. По точкам расселись. Да ты налей еще. Ты что, ждешь, когда нагреется?

– А ты знаешь зачем? – Вадим твердой рукой налил по полной рюмке и поднял свою.

– Ну, что знаю я, не всем поможет. Но одно могу сказать – осторожно с ними надо.

– Кстати, – Малахов вспомнил недавнюю встречу, – а Степан Андреевич, тип такой, в баре отирается, не комиссар случайно?

– Ты все правильно понимаешь, – усмехнулась Малча. – Только этот совсем какой-то… ну, узенький, убогий. Видать, потому дальше бара и не ходит. Ну ладно, давай по последней и топай. Тебе на завтра надо приготовиться, а у меня дел невпроворот.

– Про Байкалова так ничего и не скажешь?

– Не торопись… Ну, давай! – Малча выпила оставшуюся в рюмке водку и встала, показывая, что аудиенция окончена. – Байкалов все сам скажет.

Вадим прихватил с собой бутерброд с икрой, попрощался с хозяйкой и отправился прямиком в бар, где его уже ждал Шип.

– Слышь, тебя опять дядя Сеня хочет. – Шип нервничал от излишнего внимания начальства.

– Ну, пусть хочет. А что ему надо? – Малахов сел на свое место и показал Циркулю издалека пустую пивную кружку Шипа и два пальца, мол – неси две, хотя пить уже не хотелось.

Что-то совершенно неуловимое после разговора с Малчей беспокоило его. Словно давно забытое ощущение или неуловимый запах.

– Ну, пошел я к нашему Сене. – Малахов поставил пустой бокал, который он опорожнил залпом, и пошел в глубь зала. Навстречу ринулся громила, пытаясь остановить.

– Тузик, пропусти, – раздался тихий голос дяди Сени. – Я его жду. Садись, долго ты собираешься. – Дядя Сеня был недоволен, ясно, что ждать он не привык, и произнес эти слова с особой интонацией, в которой скрывались грозовые раскаты.

– Как освободился, пришел, – ответил Вадим.

Дядя Сеня посмотрел на Малахова с некоторым удивлением, но ничего не сказал.

– Я узнал про твои терки с Сипом, считаем, инцидент исчерпан. Таки твоей вины нет, это все недоразумение.

– Отлично, – кивнул Вадим. – Спасибо за понимание.

– Теперь у меня к тебе дело есть. Ты, говорят, Байкаловым интересуешься? – Голос дяди Сени чуть изменился, немного, но настолько, что Вадиму стало ясно – разговор начинается серьезный.

– Ну, в общем-то да. Вы уже спрашивали.

– Ты с ним знаком или как? – осторожно поинтересовался Сеня.

– Да нет, вопрос у меня к нему, – повторил свои прежние слова Вадим.

– Какой? – не отставал Сеня.

– Приватный, я уже говорил, – отрезал Вадим.

– Ты, видать, фрукт не простой. По крайней мере не тот, кем кажешься, – мрачно пробормотал дядя Сеня. – Но это дело твое. А у нас тоже есть интерес к этому Байкалову.

– У вас?

– Ну, скажем так, есть люди, которые за его голову очень много дадут, – пояснил дядя Сеня и, подняв руку, щелкнул пальцами.

Через мгновение ему принесли рюмку с коричневой жидкостью. Даже после всего выпитого Вадим смог понять, что это армянский коньяк.

– Думаете меня киллером нанять? – спросил он напрямую.

– Я не нанимаю никого. Люди, если хотят, работают на меня по собственному желанию. Это их личный выбор. И тебя я не хочу нанимать. Одно скажу, этот твой Бай, как его еще называют, много народу положил. И продолжает убивать. И если ты с ним встретишься, то по окончанию этой встречи только один уйдет живым. – Дядя Сеня пил коньяк, смакуя каждую каплю, так аппетитно, что Вадиму опять захотелось выпить.

– Ну и? – не выдержал паузы Вадим.

– А то «и», что если ты уцелеешь, во что я мало верю, и если ты принесешь мне хоть какое-то свидетельство того, что Бая нет, считай, мы тебе будем очень обязаны и благодарны.

– А где его искать? Раз уж вы заинтересованы, то, может, подскажете? Хоть наметку дайте.

– Там, где смерть, там и ищи. На вот. – Дядя Сеня взял в руки конверт, который лежал рядом с ним на стуле, и положил его перед Малаховым.

«Что-то за последний месяц мне надавали пакетов с фотографиями больше, чем за предыдущие десять лет», – подумал Вадим, беря в руки конверт. Он открыл его и извлек несколько фотографий. На них были только мертвецы.

– Вот такое остается от человека после встречи с твоим Байкаловым, – хриплее, чем обычно, сказал дядя Сеня. – Считай, что это его автограф. Вот по таким следам и ищи его.

Мертвецы на фото были очень похожи друг на друга – словно мумии или умершие в страшной жаре трупы. Как будто из них высосали все соки.

– Это как же такое возможно? – Вадим положил фотографии обратно в конверт и вернул Сене.

– Вот у него и спросишь. Будет у тебя два вопроса вместо одного. И обещаю – мои люди тебя теперь не тронут. Ни один, кто хотя бы краем уха слышал обо мне. Завтра выходи. Шипу скажу, чтобы не копался, как он обычно копается.

Поняв, что и эта аудиенция окончена, Вадим вернулся за свой стол.

– Ну что, завтра с утра на «Янтарь», – скорее сообщил, чем спросил он у Шипа.

– Ну, давай, только надо собраться. Давай сейчас вот пообедаем, по маленькой дернем и пойдем собираться, да? – Шип не хотел никуда и никогда идти.

– А может, пойдем собираться, а потом будем пьянствовать? – вложив в голос максимум металла, произнес Вадим, зная, чем кончается у Шипа «по маленькой».

Глава двенадцатая

 
Плоти – плоть, духу – дух,
Плоти – хлеб, духу – весть,
Плоти – червь, духу – вздох,
Семь венцов, семь небес.
 
 
Плачь же, плоть! – Завтра прах!
Дух, не плачь! – Славься, дух!
Нынче – раб, завтра – царь
Всем семи – небесам.
 

9 мая 1918

Марина Цветаева

С грохотом распахнулась входная дверь, и в бар ворвался человек с автоматом в руках.

– Прорыв в ста метрах отсюда! – истерично закричал он и немедленно выбежал наружу.

Все, кто находился в помещении, немедленно ринулись на выход, подхватывая оружие. Тяжело вздохнул Циркуль, вытащил из-под стойки древний ШКАС, взвалил его на плечо и, прихватив коробку патронов в рассыпной ленте, вышел вслед за всеми. Только дядя Сеня остался недвижим в глубине зала.

– Что там? – Вадим остановил рванувшегося за всеми Шипа.

– Прорыв! Это значит, из Зоны всякая мразь к нам лезет. Не остановить – всем конец. Тут уже не до других дел.

Вадим понял, что и вправду происходит нечто нехорошее, когда, уже на улице, увидел, как все обитатели поселка с оружием бегут в одну сторону. Народ спешил к развалинам строения, видимо, когда-то служившего гаражом для грузовиков или другой тяжелой техники. Люди заняли оборону напротив этих руин. На полуразвалившихся кирпичных стенах чудом держались проржавевшие железные ворота, запертые на висячий замок.

Обороняющиеся стали полукольцом у того места, где должен произойти этот самый прорыв. Полуразвалившаяся стена старого гаража отсюда, с позиции, где стоял Малахов, казалась нематериальной, словно видел он ее сквозь марево нагретого воздуха.

– Сейчас полезут, видишь, проход формируется? – прошептал за спиной Шип. – Готовься.

– Да чего бояться? Объясни, ну, пролезет мутант, это что, проблема? Да его с полпинка завалить и спать дальше. – Малахову непонятен был такой ажиотаж вокруг вероятного прорыва из Зоны. – Вон посмотри, человек полтораста, все с оружием. Кабанов боитесь, или кто там должен появиться?

– Кабаны – игрушки, – мрачно изрек Шип. – Даже кровосос – ерунда. Вот если бюреры рванутся… Тут непонятно еще, кто стрелять будет и чем все кончится.

Не успел сталкер окончить фразу, как неустойчивое марево лопнуло, разорвав пространство, и из разлома стены в гараже ринулась стая слепых собак. Они неслись, как лемминги, под которыми и земли не видно, выливаясь потоком из Зоны. Застучали «калаши», брызгами полетела в стороны черная собачья кровь. Собаки, встретив сопротивление людей, как по команде изменили тактику, словно ими кто-то управлял. Они, появившись из распластанного воздушного марева, сразу же растекались в стороны, стараясь прорваться к флангам обороны. И им это удавалось.

Перенося огонь на фланги, людям пришлось ослабить его в середине, а лавина собак росла, теперь как трезубец наседая и в центре, и по флангам. Несмотря на шквальный огонь, стая наседала и сокращала расстояние между авангардом прорыва и обороняющимися людьми. Вот в самом центре в смертельном броске одна из собак вырвалась вперед и в прыжке нацелилась клыками прямо на горло одного из оборонявшихся.

Загудел басом ШКАС Циркуля, звук авиапулемета можно было легко узнать. До человека долетела только голова пса, туловище разнесли очереди автоматического оружия, но даже так челюсти собаки сомкнулись на шее человека. Защитник городка упал и, катаясь по земле, попытался сбросить с себя окровавленный капкан. Помочь ему никто не мог, потому что нельзя было прекращать огонь ни на секунду.

Сил людей явно не хватало. Злобно взвизгнув, из цепи обороняющихся отступил тот самый бандит, который в первый же день наехал на Малахова в баре, и побежал прочь от гаража, в безопасное место.

Стая, словно оценив обстановку, стала соединять центральный и левый фронты, пытаясь смять левый фланг обороны, явно теряющий огневую мощь. Через секунду огонь защитников поселка в этом месте захлебнулся – стая врезалась в людей, и теперь уже каждый был за себя. Выли собаки, отлетая со вспоротыми животами и разорванными автоматным огнем боками. Выли от боли люди, в которых впились собачьи клыки. Стая побеждала.

Но когда казалось, что прорыв неминуем, сзади загремела очередь двух крупнокалиберных пулеметов. Их дополнили хлопки автоматических гранатометов. Жители поселка не заметили, как подошли два «Хаммера» войск ООН и включились в схватку.

– Ну, все, надо сматываться! – заорал Шип Вадиму на ухо, стараясь перекричать грохот пулеметов. – Дальше тут без нас обойдутся.

Сталкер перекинул автомат за спину, развернулся и потрусил к своему жилищу, до которого было рукой подать.

– А чего сматываться, объясни, – догнал его Малахов.

– Все просто. Сейчас проход вакуумной бомбой закроют, а тех, кто был в обороне, начнут трясти. Документы проверять, разрешение на пребывание в Зоне. Мы же здесь все нелегалы.

– А почему именно сейчас?

– А проще некуда. Когда надо прорыв закрыть, так и мы им нужны, и они нам. А вот если патруль чуть от периметра вглубь пойдет… Ну, в общем, мало не покажется. В общем, у нас такой симбиоз. Хрупкий.

– Симбиоз, говоришь? Ха… – Малахов не ждал от Юрия таких слов.

– Так, пойдем собираться, а то… – Шип, кажется, принял окончательное решение.

– И часто у вас такая карусель?

– Ну… Не часто. Конечно, прорываются монстры. И даже к самому периметру добираются. Но тут, – Шип показал в сторону прорыва, – впервые.

Вадим и сам помнил, что проходил периметр в том месте, где кто-то из мутантов разрядил мины, явно вырвавшись за пределы Зоны.

– Ладно, пошли домой. Готовиться. – Шип, вмиг протрезвевший и усталый, повернул к дому.

Но на этом день не окончился. Из-за угла вышли три фигуры и преградили дорогу. Главенствовал тот самый бандит с фиксой и лысым черепом.

– Ну и кто тут понтовый такой? – В темноте сверкнула золотая фикса. – Вас, пацаны, учить надо, или что?

– О боже! – в сердцах воскликнул Шип. – Это еще что?

– Это, видимо, кто-то малограмотный. – Вадим не воспринимал этих бандитов всерьез. – Хочет, чтобы мы с ним поделились.

– А может, ты, Вадим, отстрелишь ему яйца? – Шип поддержал Малахова.

– Какое? Левое, правое? – поинтересовался Вадим, глядя на бандитов.

Те стояли, остолбенев, не понимая, о чем речь. Что-то в интонациях Малахова и Шипа было такое, что заставило урок испугаться.

Бритоголовый попытался вернуть инициативу:

– Ты шо, пала, по рогам хочешь? – Он помахал в воздухе пистолетом.

Вадим тяжко, с глубоким сожалением, вздохнул, молниеносным движением достал свой «Таурус» и сделал два выстрела. Первый выбил пистолет из рук бандита, второй отстрелил ему большой палец на левой ноге. Бритоголовый упал тяжелым кулем и, подвывая, схватился за ногу.

– Ну а теперь по яйцам? – спросил Вадим Шипа.

– Давай!

Но стрелять было уже особенно не в кого. Лысый качался по земле, а два других исчезли так быстро, что даже весенняя трава еще не успела распрямиться там, где они только что стояли.

– Вадим, не трать патроны, – с веселым энтузиазмом сказал Шип. – Я просто ножом отрежу.

Юрий двинулся к лежащему. Тот, взвыв, как дикий зверь, подскочил и несуразными прыжками скрылся в темноте.

– Ну, теперь точно спать! – удовлетворенно резюмировал Вадим.