Текст книги "Константа связи"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Опять двадцать пять, кровушку нашу сосут? – недовольно спросил Шип.

– Нет, – терпеливо, как при разговоре с психически больным, продолжил Дмитрий. – Им нужна психо-полярная подпитка. Вы все прекрасно знаете, что есть люди, которые только когда тебе настроение испортят, кишки вымотают, только тогда у них настроение улучшается.

– Да уж знаем, конечно. Только ради этого в Зону лезть? Сказки какие-то ты рассказываешь. – Шип взял в руки арбалет, слез со своего места и, не выпуская Бая из виду, достал из прицепа фляжку со спиртом. Но пить сразу не стал.

– А представь себе, что не сказки! Одному достаточно тебе настроение испортить, и его собственное поднимется. Другому уже нужно скандал устроить, иначе он спать спокойно не сможет. А вот представь себе, что человек получает возможность, скажем, способность, получать больше и больше энергии от визави, которого он приводит в возбужденное состояние. Энамп – энергетический вампир – начального уровня, имеется в виду, что он уже осознает, кто он такой, может в течение нескольких минут уложить человека без сознания, и тот будет уверен, что просто сердце прихватило. Но им очень важно получать качественную энергию, энергию человека в моменты высшего возбуждения. Страх, страх и только страх делает для энампа добычу наиболее желанной. Ну и кроме того, им важна безнаказанность. Когда можно творить все что угодно. Когда энамп имеет возможность проявлять свои способности в условиях, когда ему ничего не грозит.

– И что ты хочешь сказать? Что всех сталкеров и «свободовцев» сегодня какие-то психи гипнозом убили? – не успокаивался Шип.

– Нет, такое не каждому энампу под силу, это работа уже высшей касты. Такой, как этот Тео Чуди, может, только почуяв у человека зачатки страха, начать его раскручивать так, что через несколько минут от человека остается только расслабленный труп с выпученными от ужаса глазами. И работать он может сразу с десятком доноров. Именно вот эти, из высших, и рвались в Зону. Их союз пустил свои щупальца по всему миру, во многие правительственные организации. Можно сказать, что это одна из тайных движущих сил мира. Вернее, не движущих, они реально деструктивны, а владеющих миром сил. Черная сила.

– Ну, прямо страхи ты такие рассказываешь. – Вадим тоже не поверил в масштабность этих организаций. – Конспирология, может, и интересная вещь, но не до такой же степени она реальна?

– А ты считаешь, что пустить в прямом эфире ролик расстрела мирных туристов неким сотрудником спецслужб России – это легко сделать? Или потом спровоцировать ООН на полную блокаду Зоны – тоже легко? Вообще я только чуть коснулся этой темы, на самом деле все сложнее и хуже.

– А ты что, всю жизнь им посвятил? – Шип скептически посмотрел на Байкалова. Про ролик он или не знал, или ничего не понял.

– Этим занимается много поколений моих предков. И поверь, человечество им обязано. Обычно вампиры высшей касты очень малочисленны. Но всегда хорошо организованны и объединены. Однако бывают времена, когда они плодятся просто как кролики. Вот и сейчас… – Бай опять стал шумно раскуривать погасшую сигару.

– У них что – гон? – Шип от страха начал ерничать.

– Да что ты привязался! – Байкалов вдруг из спокойного состояния перешел в агрессивно-обиженное. – Я тебе что, отчитываться должен? Мне, может, обидно перед всякими тут душу раскрывать!

Он сердито засопел, отвернулся, но через мгновение успокоился и уже обычным голосом продолжил.

– Но вред, который они приносят, ничто по сравнению с главной целью существования их организации. Этот орден, организация этих сволочей, существует с единственной целью, направленной только на одно – не прозевать появление высшего вампира. Вампира высшей силы. И этот самый гон, как ты сказал. – Бай ткнул двумя пальцами, в которых была зажата сигара, в сторону Юрия. – Это самое резкое увеличение числа энергетических паразитов возникает именно перед появлением высшего.

– А высший – он что за птица? – Вадим решил пресечь выпады Шипа и включился в разговор. – От остальных силой отличается или чем?

– Высшему уже все равно, как себя чувствует человек, слаб он или силен, грустен или взволнован. Вампир поглощает человеческую жизненную силу так, как мы дышим. Он просто может сожрать человечество за несколько дней и перейти в практически нематериальную форму. В форму невещественного сгустка темной энергии.

– Что-то я не помню, чтобы кто-то взял вот так и сожрал человечество, – опять буркнул Шип.

– Ты наблюдателен, сталкер. Но, видимо, человечеству бы очень повезло, если бы вампиры слопали тебя еще при рождении. – Байкалова слова Шипа развеселили. – Мы подошли к самому интересному моменту. Мир-то вообще система уравновешенная.

– Ты сейчас скажешь, что на каждую гайку есть болт с резьбой? – Малахов глубоко затянулся сигарой.

– Антивампир. Или, если хочешь, вампир позитивный. Это, конечно, все терминология, притянутая за уши. Это я вам так, просто для доходчивости объясняю.

– Щас ты нам физику Перышкина начнешь рассказывать. Про заряды и взаимное притяжение, – брякнул Шип. – Ведерко Фарадея, блин.

Байкалов сделал вид, что не заметил очередного выпада, и продолжил:

– Кроме энампов в том смысле, как я объяснил, существуют и люди, которые, часто сами того не замечая, тоже поглощают энергию у своих собеседников, но энергию совершенно другого толка. Вспомни, ты небось встречался с такими? – Бай демонстративно говорил только с Вадимом. – Общение с некоторыми людьми успокаивает, снижает агрессию, ну… Ну, ты понял.

– Конечно, всегда есть пассионарные индивиды, только не говори мне, что у них тоже своя организация и по ночам они собираются в подвалах домов и медитируют. Поглощая негативное настроение у людей. – Теперь и Вадим засомневался.

– Нет, к сожалению. Они себе живут потихоньку и никого не трогают. Так ведь всегда в мире. Мерзавцы объединяются в стаи и становятся опасны, а те, кто может им противостоять, они каждый сам по себе. Как кошки.

– Что кошки? – не понял Малахов.

– Кошка – классический позитивный вампир. Не зря их связывают с ведьмами и колдовством.

– Если она позитивна, так зачем же связывать с колдовством?

– А вот это как раз и дело рук энампов. Кошка – классический способ распознать энампа. Они, кошки, их за версту чуют. Вот и ведут энампы против них негласную войну.

– Кошки, кролики – врешь ты все. – У Шипа кончилось терпение.

– Еще одно слово, и я сломаю тебе палец, – спокойно, с металлом в голосе, произнес Бай.

– Ты? Мне? – Шип вскочил как ужаленный. – Ломали уже мне, не сломали!

Он соскочил с мотоцикла, подошел вплотную к Баю и неожиданно схватил его за большой палец левой руки и крутанул вниз. Байкалов, не ожидая такого, взвыл от боли, выронил сигару. И ударил носком ботинка Шипа по голени. Следующие несколько минут Байкалов тихо подвывал, держась за палец, а Шип поскуливал, лежа на мокрой листве.

Тяжело вздохнув, Малахов стал рыться в прицепе в поисках аптечки и бинта. Он не сомневался, что палец Байкалова сломан. Вадим отыскал обезболивающее, рявкнул на Байкалова, когда тот попытался сопротивляться, сделал инъекцию и наложил шину на большой палец. Дмитрий к тому времени уже успокоился – подействовала анестезия. Шип отделался только ссадиной на голени, впрочем, Малахов с воспитательной целью залил ее йодом.

– Так, теперь сядьте по обе стороны от меня, и ты, Шип, просто молчи, а ты, Бай, отвечай на мои вопросы, – строго приказал Малахов.

Сталкер демонстративно отвернулся, возмущенно сияя розовой лысиной, но Байкалов взял в себя в руки и кивнул в знак согласия.

– Ты хочешь сказать, что в ближайшее время должен появиться высший энергетический вампир, он может быть крайне опасен, и последствия этого глобальны?

– Да, – согласился Бай. – Он…

– Стой, не спеши. Ты говоришь, что такое было неоднократно, но катастрофы удавалось избежать? – Вадим поднял указательный палец.

– Да, – кивнул Дмитрий.

– Теперь объясни. Ты хочешь сказать, что до сих пор удавалось нейтрализовать этих паразитов с помощью людей, которые обладают схожими способностями? – Вадим задавал вопросы четко, вкладывая в голос строгие учительские нотки, требуя от Бая простых и четких ответов.

– Да, и ты был свидетелем этого, – неожиданно заявил Байкалов.

– Это ты о…

– Твоя операция «Непрерывные молнии».

Тут Шип оживился.

– Какая операция? Ты кто такой? – Юрий смотрел на Малахова ошалело.

– Почему… э-э-э… этот про тебя знает то, чего не знаю я?

– Ну, скажем так, я сотрудник одной организации, которая изучает всякие явления, – неохотно объяснил Малахов.

– Блин, ну я и влип! – разъярился Шип. – Я думал, ты искатель приключений, может, даже охотник какой. А ты… Ты тут под Зону копаешь? Да меня за то, что я тебя водил по Зоне, братки вверх ногами повесят! Что же ты… А с виду мужик порядочный!..

– Не бойся. Меня оттуда давно уволили. И сейчас я просто ищу ответы на вопросы. Так что успокойся, – сказал Вадим и, повернувшись к Баю, спросил: – Объясни, пожалуйста, тогда, что же было в той операции?

Глава двадцать третья

 
Упала молния в ручей.
Вода не стала горячей.
А что ручей до дна пронзен,
Сквозь шелест струй не слышит он.
 
 
Зато и молнии струя,
Упав, лишилась бытия.
Другого не было пути…
И я прощу, и ты прости.
 

Константин Случевский

1997 год. Центр Аномальных Явлений, Москва

Лазненко собрал группу уже под конец рабочего дня.

– У нас новая задача. Я думаю, товарищ Завадский, – обратился он к руководителю группы, – вы удовлетворены участием Малахова в прошлой поездке и не возражаете, чтобы он участвовал и сейчас?

– Нет, конечно, Вадим себя зарекомендовал хорошо. – Завадский, рано поседевший аналитик Центра, руководитель самой успешной из оперативных групп, кивнул в подтверждение своих слов. – Я не буду возражать против того, чтобы молодой человек остался в нашей группе на постоянной основе.

– Ладно, тогда я ввожу вас в курс дела, – продолжил Лазненко. – В течение последних трех дней в пределах нашей военной базы на территории одной из среднеазиатских республик происходит явление, которое пресса уже окрестила как «непрерывные молнии». Суть явления состоит в том, что на территории, ограниченной площадью в сто пятьдесят – двести квадратных метров, последние три дня происходит аномальная электростатическая буря. Проще говоря, с чистого неба непрерывно бьют молнии. Так как объект режимный, туда, естественно, никого не пускают. Научная проработка явления не дала ничего, кроме обычного сбора информации и констатации факта. Ваша задача: прибыть в район аномалии и попытаться разобраться, в чем дело. Обычная процедура. Работать будете под прикрытием. Ну, почти. Командир базы полковник Шубин будет в курсе вашей миссии. Для остальных вы просто командировочные из другой части, которые проверяют электронные средства базы. Все. Готовьтесь, через шесть часов – вылет.

Поздняя весна встретила группу разнотравьем и бушующим ковром маков в степи. Команда подкатила к воротам базы на потрепанном грузовике. Видимо, жизнь на этой базе не отличалась разнообразием и строгой дисциплиной. Испуганный солдатик, скорее всего из недавно призванных, открыл ворота под строгим взором сержанта, уже готового к дембелю. Если на солдатике форма была не по размеру, сапоги болтались в голенищах и галифе были испачканы сзади гуталином, то дембель выглядел как зимбабвийский почтальон. И складки на сапогах, любовно сформированные долгими ночами с помощью плоскогубцев, и подворотничок с вставкой, широким валиком огибающий воротник кителя, и сам китель, ушитый до состояния модного пиджака, и галифе, скорее похожие на узкие джинсы. Сержант следил за работой солдата, как кот за мышью. Видимо, для того, чтобы показать свою значимость, он в конце концов заехал в ухо салаге, когда тот завозился с замком, запирая ворота.

Для людей в машине это казалось диким, но о нравах, царящих в дальних гарнизонах, все были наслышаны и вмешиваться не стали.

Вадим выскочил из кузова первым – самый молодой в группе и самый спортивный. По легенде на нем была форма рядового, в отличие от всех остальных – офицеров.

– Слышь, сержант, покажи, где здесь командир, – обратился Малахов к местному.

Вадима подвело не то, что он сам обратился к дембелю, а то, что на нем была новая форма. Явный признак «молодого». Сержант высокомерно отвернулся от салабона и крикнул своему солдату:

– Кулик, дух, твою мать, отведи их в штаб!

– Сержант, что вы себе позволяете? – одернул дембеля Завадский, на котором была форма с погонами подполковника. – Немедленно берите вещи и ведите нас к командиру. Он ждет нас.

Дембель зло зыркнул на Вадима, но ослушаться подполковника, да еще приезжего, не посмел. Он наклонился, взял в руки маленькую сумочку, там были ремкомплекты к сканерам, и буркнул:

– Идите за мной.

– Пойдем, только ты возьми не эту сумочку, а вон ту! – приказал Завадский.

Офицер показал на большую, с тяжелыми аккумуляторами, сумку.

Командир части полковник Дрига был худым, усталым человеком. Он дослуживал последний год до пенсии, мечтал о большой звезде на увольнение и мало следил за дисциплиной и порядком в части. Основную работу по радиозащите давно прекратили, и часть просто доживала свое время до того момента, как ее свернут.

– Заходите, садитесь. – Дрига вышел из кабинета навстречу гостям. Ему заранее позвонили из генштаба, и не кто-нибудь, а сам главком, поэтому встречал группу командир с должным уважением и с распростертыми объятиями. – Я распорядился, сейчас вам готовят комнаты в гостинице для офицеров. Но я не думал, что с вами рядовой будет… – Дрига озадаченно глянул на Вадима.

– Он не рядовой. И будет жить там, где вся группа.

– Да, да, конечно, как пожелаете, – согласно закивал Дрига.

– Скажите, когда можно будет нас сопроводить туда, где наиболее активны молнии? – с места в карьер начал Завадский.

– Да вы понимаете, они-то непредсказуемые. Сегодня ничего не было, а вот вчера тут все ходуном ходило, – развел руками полковник. – Вы понимаете, личный состав очень боится, очень обеспокоен этим явлением. Солдаты украли вчера спирт, а когда дежурный по части пытался их вразумить, сказали, что без спиртного у них от этих разрядов сильно болит голова. А что я могу сделать? Приказ уже был, молодняк не прислали, мне приходится заниматься боевой подготовкой с дембелями, а ведь это уже и не военнослужащие, по сути.

– Мы, к сожалению, тут ничем помочь не можем. Давайте покажите нам, где расквартироваться, и будем ждать, когда начнется опять. Как часто они вообще возникают? – Проблемы внутренней жизни части Завадского не интересовали.

– Ну, когда совсем часто, а когда просто одна-две ударит и все, – тревожно сказал Дрига, видимо, не поняв вопроса.

– Сколько раз в день? – уточнил Завадский.

– А! Ну, один раз как минимум. Сегодня еще не было.

– А можно сходить туда, где они уже были, посмотреть? – Вадим по молодости лет горел желанием начать работу прямо сейчас.

– Ну, если рвешься в бой, – улыбнулся Завадский, – возьми камеру, сходи туда, сфотографируй. А мы пока обустроимся.

– Меня кто-нибудь проводит? – обратился Малахов к Дриге. И добавил: – Товарищ полковник.

– Да что там провожать! Выйдешь из штаба, слева вдалеке антенну увидишь, тарелку. Так за ней метров сто пройти, и будет то самое место. Сразу поймешь, – просто объяснил Дрига.

– Давай-давай, сходи, – кивнул Завадский. – Мы пока тут аппаратуру распакуем.

Вадим подхватил сумку с личными вещами и камерой, фотографирование входило в его обязанности по штатному расписанию, и вышел из кабинета Дриги, с удовольствием приступая к работе.

Весенняя степь, казалось, не могла нарадоваться тому, что ушла зима. Изумрудный ковер сверкал такими оттенками, что Вадиму было даже жалко по нему ступать. Он в несколько минут дошагал до большой тарелки антенны и, обогнув ее, начал осматриваться в поисках того места, где недавно бушевала электрическая стихия.

– Эй, салабон, давай сфотографируй нас на альбом, – услышал Вадим за спиной голос. Он оглянулся.

Из-за антенны вышли три солдата, все в дембельской экипировке, одинаковой, как три монеты достоинством в одну копейку. Они медленно, скорее даже вальяжно шли за Вадимом следом.

– У меня пленка специальная, вам не подойдет, – ответил Малахов миролюбиво.

– А у нас своя, – сказал тот сержант, который встречал группу у ворот. – И вообще ты как с дедушками разговариваешь? Курить есть?

– Не курю, – соврал Вадим. Он прекрасно понимал, что вариант развития событий только один. Деды хотят учить молодого.

Вадима в основном подводила его внешность. Хоть и был он старше этих солдат, но выглядел как пацан – худой и несолидный. И еще было понятно, что нравы в этой части были такие, что в дела солдат офицеры не вмешивались.

– А вдруг есть в кармане? – Один из дембелей стал хлопать по карманам Вадима.

Такая наглость парализовала волю Малахова, как и рассчитывали дембеля, но всего на мгновение. Вадим лаконичным движением, как бы случайно отступил в сторону, и рука дембеля повисла в воздухе.

– А ну покажи, что у тебя в сумке, может, там есть что-то, не разрешенное молодым? – Один из троицы бесцеремонно потянул с плеча Вадима сумку.

Малахову очень не хотелось доводить назревающий конфликт до применения грубой силы, поэтому он вежливо отказал:

– Там все разрешенное, – и решительно снял с ремня вялую влажную руку дембеля.

– Ты шо, сука, себе позволяешь? – взревел тот.

Он схватился за ремень и дернул сумку на себя.

И немедленно стал оседать на землю, держась за промежность.

– Да ты! – изумленно воскликнул сержант и осекся. Ему в лоб смотрел ствол «Магнума» 55-го калибра.

Дембель никогда в жизни не видел никакого личного оружия, кроме пистолета Макарова у офицеров в кобуре. А этот «Магнум» был пришельцем с другой планеты, из другой жизни и вообще не вписывался в общую обстановку.

– Игрушкой пугаешь? – чуть дрогнувшим голосом спросил сержант.

Вадим, не отводя глаз от старослужащего, выстрелил и снес с подошвы валяющегося на земле солдата каблук.

– Слушай приказ! Подберите это дерьмо и бегом в штаб. Командиру скажите, чтобы он посадил вас на трое суток на гауптвахту. Выполнять, пока я не выстрелил снова. Ясно?

Объяснять дополнительно не пришлось. Троица, поддерживая побитого под руки, рысцой устремилась к штабу. Оттуда уже выходили коллеги Вадима, встревоженные стрельбой.

Ахнул взрыв, и небо над Вадимом раскололось на тысячи кусочков. Разрывая пространство, с неба летели белые ленты молний, заполняли воздух озоном, ломали перепонки и крошили пространство вокруг. Удар, посильнее ударной волны от авиабомбы, бросил Вадима на землю, но сознание не ушло, Малахов видел, как танцуют мириады молний, как кружат они вокруг кокона, образовавшегося внутри этой вакханалии электричества.

Малахов упал навзничь, увидел почерневшее, как высоко в горах, небо, увидел, как оттуда, с неба, летят полосы огненного ливня, как дрожит, превращаясь в плазму, воздух, как дышит холодным огнем каждая бело-голубая полоса молнии. Молнии били в землю, чудесным образом не попадая в Вадима, стягивая широкий конус с вершиной в зените во все более узкий и узкий луч. Луч, уже белый столб электрического огня, стал вспухать посередине омерзительным утолщением, как змея, проглотившая котенка. Этот кокон стал постепенно опускаться сверху вниз.

Но буйство природы казалось игрой по сравнению с тем, что вдруг почувствовал Вадим. Неосознанная психическая боль, ранящая душу своей безысходностью, стала сковывать его сознание. Детство Вадима вдруг, непонятно почему, всплыло в памяти самыми темными моментами. Драки, убитый хулиганами щенок, раненый орел, умирающий в коробке под лестницей, девочка из детского сада, погибшая под колесами грузовика, первая кража, невинная, но постыдная… И все более затягивающее желание не жить. Застыть здесь, на ковре алых маков, глядя в небо. Уже теряя связь с реальностью, не совсем понимая, что делает, Вадим, все еще сжимая «Магнум» в руках, выпустил в призрачный кокон всю обойму. Угасающее сознание уловило только тишину.

Малахов очнулся от шлепков по щекам. И попытался, все еще вспоминая стычку с дембелями, немедленно дать сдачи.

– О! Нормально все! Успокойся! – Малинин, врач группы, схватил Вадима за руку, чтобы не получить по носу «Магнумом». – Ну, ты везунчик, конечно. Отдай, это тебе сейчас не надо.

– А что? – Вадим, не понимая, что происходит, осматривался по сторонам. – Что?

– А ничего! Ты кого завалил среди молний, помнишь? – Вадим словно издалека услышал вопрос Завадского.

– Я? Завалил?

– Ладно, собираемся, я думаю, здесь нам больше делать нечего.

Молнии не вернулись ни сегодня, ни потом. Отчет группы был принят со скрипом, однако результат был налицо – суть аномалии не понята, но ее функционирование остановлено.

– Что было в «Непрерывных молниях», о чем я не знаю? – Вадим смотрел на Байкалова, уплывающего в облаке сигарного дыма. – Что знаешь ты из того, чего не знаю я?

– Да проще простого. Рождение высшего энампа пытался подавить позитивный. Но силенок у него было маловато. Если бы не ты… Кто знает, что бы сейчас творилось в мире. Во вселенной и дальше… всюду…

– Моя безумная стрельба что-то изменила?

– Стрельба? Не думаю. Твоей силы хватило, чтобы добить ту суку. Сейвера Калла, – пуская идеальное кольцо сигарного дыма, сказал Бай.

– Ну и?

– А не «и»! Вот за тобой шлейф с тех пор и тянется. – Байкалов не смотрел на Вадима, он был полностью поглощен созерцанием эволюций дымного кольца.

– И что мне делать? Купить арбалет с серебряными стрелами и охотиться на летучих мышей? Купить себе паспорт на имя Ван Хельсинга? – Вадим был ошарашен и, наверное, даже взбешен. Нераскрытое дело прошлого оказалось совсем не таким, как можно было предположить. Осознание не приходило.

– Не суетись. Стрелы и арбалеты – это работа Ван Хельсинга, он был классный мужик. А твое дело – убить высшего. Больше никого нет, кто на это способен. Да и ты скорее всего не справишься. – Бай наконец сильным щелчком отбросил докуренную до конца сигару. – Но выбора у нас нет.

– У нас – это у кого? – зло спросил Малахов.

– У меня. У того, кого ты назвал Ван Хельсингом. Ну или Дмитрием Байкаловым. Если ты знаешь урду, ты поймешь, что это просто образный перевод моего имени. Вернее, урду и я не знаю, но давай для простоты так считать.

– Не болтай, – тихо сказал Вадим.

– Слышь, мужик, ты извини, что я так с пальцем. Я тебе верю, – внезапно вмешался Шип, который до этого был в легкой прострации. На глазах у сталкера выступили слезы счастья. Все это время, чтобы сдержать эмоции, Юрий поглощал казенный спирт из фляжки.

– Делом искупишь, – строго сказал Бай. – Только надо тебе протрезветь все-таки сначала. На, выпей.

Байкалов достал из кармана пакетик, а из пакетика микроскопический фунтик. В фунтике был серый порошок. Дмитрий ласково сказал:

– Открой рот, пьянь подзаборная, – и всыпал содержимое сталкеру на язык.

Юрий спокойно проглотил и стал прислушиваться к ощущениям.

– Что-то не помогает… Это что? Травки какие-то?

– Да нет, это сушеное гуано зомби, которые перед этим съели человека, – спокойно сообщил Бай.

Когда позывы рвоты у Шипа кончились, он сел на землю и, отряхивая куртку, с укором посмотрел на Бая.

– Я же тебе как человеку поверил! Я, может, только сейчас стал понимать, что значит правда и неправда, а ты мне говно в рот? – Сталкер был обижен до глубины души. – Ты меня оскорбил!

– Ну, во-первых, ты плохо Новый Завет читал. Там, между прочим, написано, что все, что в нас входит, не может нас оскорбить, а оскорбляет только то, что исходит от нас. А во-вторых, ты скажи, ты протрезвел?

– Попробуй тут не протрезвей, – буркнул побледневший Юрий.

– То есть цель достигнута?

– Да иди ты с такими средствами в… – скорбел Шип.

– А если я скажу, что я тебе дал просто активированный уголь с мелом, тебе полегчает?

Бай успел увернуться от арбалета, который в сердцах запустил в него сталкер.