Текст книги "Константа связи"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

Глава четырнадцатая

 
Переживи ночь, пересиди день,
Перебеги свет, перебори тень,
Перекричи тишь, перемолчи звук,
До перехода в нет двери входной стук.
 
 
Не ошибись вдруг, многое не поняв,
Время крошит мозг, все под себя подмяв,
Крутится возле нас, трогает за спиной,
Кажется, не идет – просто ползет волной.
 
 
Странные хозяева с ночи вползают в дом.
С вечера это плоть, утром уже фантом.
Кто-то кричит вот – новое в нашу жизнь.
Кто-то в своем уме молча прогонит мысль.
 
 
Кажется, все не то, кажется, все прошло.
Только совсем не так – это не тем смешно.
Смехом не перебить, словом не проломить.
Рядом уже ничто – медведица хочет пить.
 
 
Только не слушай их, не принимай всерьез.
Это просто вода, а не мокро от слез.
Не перестанет быть, не перейдет в нет
Сотканный из ничто, не на росе след.
 

Сергей Слюсаренко. «Крик»

Тревожный сон прервали гулкие удары в дверь.

– Чего надо? – Шип прислонился к стене справа от входа.

– «Долг»! Откройте, проверка документов! – глухо донеслось из-за двери.

– На каком основании? Почему шум подняли, ребенка разбудите! – возмутился Шип.

Последняя фраза вызвала у Вадима улыбку.

– Открывайте, иначе вынесем тут все на хрен!

– Ладно, не спорь с ними, они вообще-то безвредные, – решился Шип.

– Только ты отойди в сторону, а то вдруг окажешься на линии огня, – тихо подсказал ему Вадим.

– Какого огня?

– Моего! Дружеского.

Шип отступил от стены и сбросил дверной крючок. В помещение ворвался свет сразу нескольких фонариков. Вошли три человека в полувоенной форме, в ладно пригнанных бронежилетах.

– Руки за голову! – проревел один из визитеров. В бандане на голове, с торчащей из-за спины дубинкой он был похож на ниндзю-черепашку.

Шип немедленно выполнил команду. Судя по всему, гости, хоть и выглядели матерыми и бравыми черепашками, не догадывались о том, что им в спину смотрит ствол.

– Не оборачиваться, иначе сейчас вы все тут ляжете, – тихо предупредил Вадим.

– Да я! – начал тот, что стоял слева, держа наизготовку «калаш», но не договорил.

Выстрел вышиб из его рук автомат.

– Я не собираюсь никого убивать, если вы гости, представьтесь и объясните цель своего визита. Кстати, руки поднимите, да? – невозмутимо и спокойно произнес Малахов.

– Мы – группа «Долг», ищем бандитов, – ответил главный черепашка.

– У нас нет бандитов. Вы разве не видите? – Вадим обвел рукой помещение.

Тут раздался детский плач. Выстрел и громкие голоса разбудили младенца.

– Вот видите, вас предупреждали, – назидательно сказал Шип, впрочем, все еще держа руки вверх.

– Да мы ничего плохо не хотим, нам просто сказали, что тут бандиты… – Тон у визитеров был уже мирный, если не сказать – извиняющийся.

– Кто сказал? – Шип уже пришел в себя, опустил руки и, подхватив автомат, заговорил уверенно.

– Ну как кто? Старший. Старший и приказал проверить.

– Давайте так, ребята. Отставим оружие и поговорим нормально, согласны? А то мне надо ребенка успокоить. – Шип зажег керосиновую лампу, от ее света как будто стало уютней, чем в нервных лучах фонариков.

Почему-то в этой ситуации Шип стал себя вести так, словно в пеленках лежал его собственный ребенок.

– Ну, что тут говорить – обычным тоном, без признаков милитаризма, заговорил «долговец». – Начальству доложили, что тут, в подвале, бандиты, вот и послали нас проверить. Кто же знал, что вы нормальные мужики. Да и тебя я, кажется, знаю. Ты сталкер. Кривошип, да?

– Шип меня зовут, – недовольно буркнул Юрий.

– А можно спросить, кто доложил? – заинтересовался Малахов. – Да вы, мужики, садитесь, раз пришли. Слышь, Шип, может, по маленькой?

– Да нет, нам нельзя, мы на службе. – Тот, в бандане, который был старшим в группе, замялся и посмотрел на своих подчиненных.

Даже в тусклом свете керосинки была видна мучительная борьба на лицах «долговцев». Шип, оценив критическую ситуацию момента, немедленно извлек из ящика бутылку водки и несколько граненых стаканов. Вадим тем временем успокоил младенца. После первой завязалась непринужденная беседа.

– Так, в общем, у нас сегодня все спокойно кругом, тихо. Мы уже смену сдали, а тут, командир и говорит, Миша… меня Миша зовут, – представился военный.

Он обменялся рукопожатием с Шипом и Малаховым, а потом оба других «долговца» тоже представились.

– Ну, так вот, он и говорит, Миша, там, говорят, бандиты в подвале. Я ему, кто говорит, а он – Андрей Павлович, говорит, сказал. Ну, пришлось пойти.

– А что это за Андрей Павлович? – поинтересовался Малахов и вопросительно глянул на Шипа. Тот налил еще.

– Да ученый тут, говорят, социолог. Типа от него зависит, будет ли ООН «Долгу» помогать. Я открою, а то стоит на столе, а закусить надо, чтоб начальство не унюхало? – Михаил ткнул пальцем в банку армейской тушенки, которую Шип выложил на стол, но не открыл.

– Давай, – кивнул Юра и достал из заначки кирпич черного хлеба.

– О, откуда это? Свежий, – потрогал Вадим хлеб.

– А ты в зоне человек новый, что ли?

– Ну, в общем, считай, что новый, – кивнул Вадим.

– А вот потому и не знаешь, что если в тесто добавить жгучего пуха, так, всего ничего, то хлеб не черствеет! Правда, только в Зоне.

Шип аккуратно нарезал хлеб, в это время «долговец», которому Малахов вышиб выстрелом автомат, его звали Игорь, ножом открыл тушенку. Потом ее долго, в тишине и сосредоточенности, намазывали на хлеб. Выпили и закусили, и только после этого Михаил вернулся к рассказу.

– Командир сильно этому ученому доверяет. Не нравится мне он что-то. Мутный какой-то тип. Поговоришь с ним, так башка потом гудит. Вот и потребовал вас привести. Наговорил на хороших людей. Вы сходите ж с нами, мужики?

– Да сходим, конечно, чего бы и не сходить. Правда, Шип? – согласился Вадим. – Тем более что и водка-то уже кончилась.

Курить все вышли в коридор. Шип не позволил дымить в схроне, чтобы не навредить ребенку. Минут через десять, тихо переговариваясь, они пошли по длинному подземелью туда, где сидел командир «Долга». Процессия выглядела достаточно странно. Впереди Шип, знающий коридоры как свои пять пальцев, за ним Вадим с младенцем, а за ними «долговцы», мирно беседуя о какой-то ерунде.

– Слышь, мужик, ты там не ляпни, что мне «калаш» изуродовал, ладно? – попросил Игорь. – Никто не заметит, что у меня другой.

– Да нет проблем. Но следующий раз стучи потише.

– Ну, так кто знал, что тут дешевая подстава? Нам такого нарассказывал Вадим Анатольевич. – Игорь раскаивался в содеянном.

– А это кто? – удивился Вадим. – Еще один комиссар?

– Ну, у нас недавно тут еще один человек поселился, говорит, тоже социолог. Сам без оружия, но всегда там, где стычка, отирается. И что за социолог такой… Такая же гнида, как и Андрей Павлович, но только с начальством не общается, нас перед выходом инструктировал. Я вот… Ой!

Он застыл как вкопанный. Свет фонаря вырвал из темноты фигуры трех кровососов, которые словно поджидали людей в сумраке глухих коридоров. Все вскинули оружие, готовые открыть огонь, но их остановил Малахов. Стрелять в узком коридоре было рискованно, срикошетировавшая пуля могла попасть в кого угодно.

– Не стрелять, попробуем договориться! – Он поднял руку.

Потом выступил чуть вперед и на вытянутых руках показал запеленатого детеныша. Шип, понимая, что это шанс, тоже подошел поближе. Рык кровососов оборвался, они тихонько заурчали, но было что-то в их бормотании необычное. Впрочем, необычность заметили все, кроме Вадима. Для него, никогда не слыхавшего и не понимавшего звуков, издаваемых кровососами, глухое бормотание не говорило ничего. Кровососы нерешительно топтались на месте. Нервно шевелились щупальца с присосками, лоснящимися от смердящего секрета. Один из кровососов, самый матерый, с глубокими морщинами вокруг налитых кровью глаз, развел в стороны лапы, придерживая соплеменников, рвущихся к людям.

Малахов сделал шаг вперед, монстры, поколебавшись, расступились. Еще шаг и еще. Вадим уже находился между чудовищами, он чувствовал их дыхание и мерзкий запах. Сзади сопел от напряжения Шип. Внезапно один из кровососов протянул лапу и подтащил сталкера к себе. Не успел Вадим даже обернуться, как зверь, понюхав куртку Шипа, опустил его. Так мелкими, осторожными шагами прошли мимо монстров. Еще десяток шагов – и бормочущие кровососы остались далеко позади.

– Ну что, Шип? Небось теперь ты не сильно расстраиваешься оттого, что детеныш твою куртку обмочил? – когда спало напряжение, спросил Вадим.

– Еще секунда, я бы и сам того, – сказал Шип и засмеялся.

– Мужики, а объясните, что вообще произошло? – спросил Михаил.

Военные до этого молчали и напряжено сопели.

– Что за новый метод – ребенка совать под нос кровососам? Я, честно, здесь вообще впервые младенца вижу. – Голос Михаила дрожал.

– Да делов-то? – с бесшабашной пренебрежительностью в голосе заявил Шип. – Это кровососа детеныш, а вы что думали?

– Твою мать, – только и вымолвил Игорь и бросил на пол свой сломанный «калаш».

Руководство «Долга» располагалось в другом крыле здания. Пришлось подняться по лестнице на первый этаж, пройти мимо висящей опоры и через маленькую дверь пройти в помещение, которое «Долг» выбрал себе под штаб.

Михаил жестом показал – ждите здесь, сейчас мы все решим. Он открыл дверь и, стараясь дышать в сторону, доложил:

– Товарищ майор, подозреваемые доставлены. Оказались не бандитами. Свои!

– Опять нарушаем, Дмитриев! Я же предупреждал! – послышался сердитый голос.

– А у меня смена кончилась, это я для дезинфекции, – не растерялся Михаил.

– Какой дезинфекции?

– У наших гостей биологический образец живой, вот на всякий случай.

– Так вы привели их или нет? – Майор был крайне раздражен.

– Так точно, товарищ майор! – лихо отрапортовал «долговец» и, отступив от двери, потянул Малахова за рукав, мол – заходите.

Вадим глянул на Шипа и шагнул в помещение.

Штаб был оборудован с армейским аскетизмом. У тыльной стены с грязным зарешеченным окном стоял письменный стол начальника. Стоял он так, чтобы входящие сразу попадали в поле зрения. На столе стоял полевой телефон, графин с пожелтевшими остатками воды, рядом лежал пистолет Стечкина. За столом сидел человек в офицерской, еще советских времен, форме с петлицами артиллериста. Погоны были и вправду майорскими, с защитного цвета звездочками. Майору было на вид лет сорок, он был слегка полноват и явно раздражен. С торца стола сидел штатский. По его облику Вадим сразу решил, что это тот самый социолог Андрей Павлович.

– Документы! – строго потребовал майор.

– Сам свои покажи. – Вадим заговорил неожиданно жестко.

– Да как ты! – Майор покраснел и вскочил.

– А ты? – спросил Вадим. – Ты что думаешь, напялил на себя форму несуществующей армии и уже шишка?

– Виктор Степанович, его надо пристрелить, – бесстрастно сказал сидящий с торца социолог.

– И пристрелю! – Майор взял в руки пистолет.

– Ну и что же ты за майор такой, если штатские гниды тобой командуют? – спросил Малахов.

– Что он себе позволяет? – Андрей Павлович вскочил и двинулся к Малахову. – Ты знаешь, с кем говоришь? Да твоя паршивая жизнь не стоит и гроша! Я сейчас вызову людей…

– Ты чего тут раскомандовался? – неожиданно раздался голос майора, который, повертев в руках пистолет, положил его на место. – Я и сам все могу решить.

– Я… да я ничего, я и… – стал оправдываться штатский, не ожидавший от майора такой реакции.

Вадим, понимая, что ситуацию надо окончательно брать в свои руки, коротким ударом в челюсть уложил социолога на пол.

– Майор, давай теперь с тобой поговорим как военный с военным, без штатских, согласен? – Вадим, как бы невзначай достал из-за спины «Таурус», пристально посмотрел на него и спрятал обратно. – Шип, выйди на минутку, пожалуйста, нам с товарищем майором надо поговорить о серьезных вещах.

Шип, пользуясь случаем, не заставил себя просить дважды и выскользнул наружу, бережно прижимая детеныша кровососа к себе.

– Стой, – остановил его Вадим. – Это забери!

Он показал на бездыханного социолога. Шип тяжело вздохнул, взял лежащего за ногу и с натугой потащил за собой.

– Садись, майор, доставай, – сказал, а скорее приказал Малахов.

– Ты кто вообще? – устало спросил майор, доставая из тумбы стола бутылку коньяка.

– Неплохо, – сказал Вадим, заметив, что армянский коньяк еще советского производства. – А я думал, что у тебя, майор, память на лица лучше.

– Э… – протянул тот и стал разливать по стаканам в подстаканниках спиртное. – Я сразу понял, что видел тебя раньше. Но не помню. Твоя борода портит диспозицию.

– Свердловская область, 1999 год. Ты тогда летехой был на точке ПВО. Правильно?

– Ну, был… – с нотками сомнения ответил майор.

– Ты в свое боевое дежурство завалил летающую тарелку, помнишь?

– Ну, я не знаю, что там завалили, мне не показывали. Но, согласно правилам боевого дежурства, по приказу вышестоящего начальства, завалил неопознанный летаю… Слушай, вспомнил. Ты с комиссией какой-то приезжал, точно! Там шишки всякие и ты. У тебя на погонах три звездочки было. Я подумал, уже не пацан, а в лейтенантах все еще. Точно! Тебя… Дима зовут?

– Вадим. А звездочки те камуфляжные. Я к тому времени уже две большие имел, но носить не разрешали. Тебя к ордену представили по докладу нашей комиссии. Получил? – Малахов взял стакан, щедро наполненный коньяком, и, покачав напиток, понюхал его. И вправду, это был армянский коньяк.

– К ордену? – Майор удивленно глянул на Вадима. – Да мне потом сказали, что я частный самолет с журналистами завалил. Точку расформировали, меня на Новую Землю отправили с подпиской о неразглашении, а потом дембельнули через пару лет. Вернее, сам попросился, вот и того… Не врешь про орден?

– Если я выйду из Зоны, клянусь, орден тебе дадут.

– Ну, давай! – Майор чокнулся с Вадимом и залпом опрокинул стакан коньяка, занюхав рукояткой пистолета.

Малахов не стал так спешить и с удовольствием смаковал коньяк.

– Я же потом специально выяснял, по интернету лазил! Сбили мы тогда тарелку, сбили. Видел я фото и доклады всякие. – На майора нахлынули воспоминания. – Штатники даже у себя на сайтах ролик выкладывали, как наши ее изучают.

– Да знаю я, знаю. Сам этот ролик делал. Правда, там, в ролике, все неправда. На самом деле все гораздо хуже было, и надо, чтобы за океаном думали, что все произошедшее – это фейк.

– Фейк? – Майор не понял слова.

– Ну, подделка, но такая… тщательная. Тогда мы нарочно солдатиков нарядили в офицерские шинели с погонами милиционеров. Дилетанты клюнули, за большие деньги его купили. А когда спецы в научных отделах ЦРУ глянули, то посмеялись. – На Вадима наплыли ностальгические воспоминания. Веселые времена были.

– Я не понял, зачем? Шутники, да? – Майор налил себе еще раз и чуть добавил Малахову.

Глава пятнадцатая

 
Что-то случилось, нас все покидают.
Старые дружбы, как листья, опали.
…Что-то тарелки давно не летают.
Снежные люди куда-то пропали.
 
 
А ведь летали над нами, летали.
А ведь кружили по снегу, кружили.
Добрые феи над нами витали.
Добрые ангелы с нами дружили.
 
 
Добрые ангелы, что ж вас не видно?
Добрые феи, мне вас не хватает!
Все-таки это ужасно обидно —
Знать, что никто над тобой не летает.
 

Ю. Левитанский

1999 год. Свердловская область

Потрепанный грузовой АН грузно упал на бетонку. Чиркнули по полосе колеса шасси, оставив, как и тысячи самолетов до этого, черный след на покрытии. Госкомиссия, недовольная полным отсутствием комфорта во время перелета, медленно, на ходу разминая затекшие конечности, вышла на летное поле военного аэродрома в окрестностях Екатеринбурга. Комиссия была не очень представительной. Полковник от генштаба ПВО, майор от органов, Вадим, которого представили комиссии как работника НИИ, и еще какие-то два хмурых мужика из «непонятно откуда» с летными погонами.

К сообщению о сбитом объекте все относились крайне скептически. Так как никаких пропавших самолетов в день происшествия не зарегистрировали и ни одна страна не сообщила, что на территории России сбили их самолет, следовательно, скорее всего охламон-ракетчик принял метеозонд за нарушителя и завалил его всей мощью своего комплекса. Поэтому комиссия относилась к своей миссии крайне безалаберно. Прямо в самолете, предоставленном Генштабом войск ПВО, нажрались дешевого коньяка и накурили так, что летчик пригрозил открыть грузовой люк для проветривания. Загрузившись в уазик-батон защитного цвета, комиссия два часа тряслась по грунтовке, пока не добрались до точки.

Военная часть встретила их крашеной травой, лоснящимися от свежего, еще липкого лака дверями штаба. В части знали о визите комиссии заранее и готовились всеми возможными средствами. В офицерской столовой был накрыт хороший стол, и после сытного завтрака, переходящего в обед, было предложено принять с дороги баньку. Вадим, сославшись на то, что он «уже», от бани отказался. Военные из комиссии не возражали, они все-таки не очень доверяли сотрудникам НИИ, хоть даже и военным в чине старлея, тем более в бане.

– А ты пока сходи поболтай с тем, кто дежурил тогда. Надо же отчет делать, – совершенно не смущаясь, дал указание Малахову полковник, глава комиссии.

Лейтенант, который тогда был в дежурном расчете и который дал команду на пуск ракет, оказался стеснительным молодым человеком. Он, видимо, уже имел не один разговор с начальством, поэтому боялся Вадима, как смерти. Малахову с трудом удалось восстановить события той ночи со скупых слов лейтенанта. Как выяснилось, проходило обычное боевое дежурство. Никаких особых отклонений от регламента не было. Когда на экране появился объект, никак не отзывающийся на запрос «свой-чужой», лейтенант доложил по команде и получил указание действовать на свое усмотрение. На такую провокацию он не повелся и опять запросил инструкций.

А цель двигалась очень медленно, совсем не как самолет или вертолет. Это и вправду было похоже на метеозонд, вот только его траектория никак не совпадала с метеоданными по направлению ветра. И еще объект совершал очень большие эволюции по вертикали. Вадим про себя отметил, что лейтенант был совсем не таким простым запуганным младшим офицером, раз сумел увидеть очень серьезные отклонения в поведении объекта.

Лейтенант уже открытым текстом задал вопрос – что делать с нарушителем, он как раз подходил к закрытой для полетов зоне. Спустя двадцать минут поступил приказ «Сбивайте».

– Ну, я в соответствии с полученными инструкциями и произвел пуск ракеты по нарушителю, – скромно закончил свой рассказ лейтенант.

– И это все?

– Ну… объект был уничтожен с третьего пуска, – мрачно сообщил лейтенант, густо покраснев.

– Мазал? – сочувственно спросил Вадим.

– Да как я мазал, если заряд сработал все три раза. Судя по тому, что было видно на радаре, боевая часть срабатывала на расстоянии больше достаточного для поражения цели.

– В смысле? – не понял Вадим терминологии.

– Грубо – сбивали эти ракеты. А меня потом назвали идиотом, – вдруг лейтенанта прорвало, – и сказали, что, если подтвердится, что боевые части не проходили регламента, как положено, с меня башку снимут. Я же к тому регламенту никакого отношения не имею. Это пусковики за этим следят, а не радисты. А тут нашли крайнего.

– Ладно. Не шуми, – попытался его успокоить Вадим. – Мы разберемся, и поверь, никто тебя не тронет, если не заслужил. А если всё так, как ты говорил, так еще и на погоны что-нибудь упадет.

– Да кто там разбираться будет, – уныло протянул лейтенант.

– А где упал объект, примерно координаты знаешь?

– Ну, на карте точно могу показать, я тогда следил за траекторией, – оживился ракетчик. – Вот здесь оно должно быть, – ткнул он пальцем в точку на карте, которую достал из сумки Малахов. – Ну, если бы это был метеозонд, скажи, он шел бы по дуге на посадку со скоростью километров сто пятьдесят в час? Не падал, плавно шел!

– Да, конечно, странно, – кивнул Вадим. – Туда как добраться можно?

– А никак, там чаща непролазная.

– Вертолет у вас есть?

– Да откуда тут вертолет? – протянул лейтенант. – Бобик у командира, да медичка, но она не на ходу. Ну и тягачи ракетные, но ты сам понимаешь, они только с гаража до позиции ездят. Два километра туда, два оттуда.

– Пошли в штаб, там есть связь?

– Ну, есть, конечно, – удивился вопросу ракетчик.

На пороге их встретил бравый сержант, дежурный по штабу. Отрапортовав, он провел Вадима с лейтенантом к дежурному по части, который дремал на топчане в дальнем закутке.

– Капитан Шабалов, – лениво представился дежурный. Он знал, что приехала комиссия, и поэтому не послал старшего лейтенанта Малахова подальше.

– Капитан, можешь меня соединить с «Траулером-77»? – назвал Вадим код телефонного узла.

Шабалов безразлично пожал плечами и поднял трубку спецсвязи.

– Ало, Маша, соедини меня с «Траулером-77», – сказал в трубку капитан и сразу же передал ее Вадиму. – На, говори, если надо.

– «Траулер», дай мне «Перемычку», – попросил Вадим и, получив новое соединение, продолжил: – «Перемычка», дай «Цинк-17», «Цинк» дай…

Капитан и лейтенант с любопытством наблюдали за этим многократным переключением коммутаторов. Наконец Вадим вышел на нужный аппарат.

– Николай Петрович, это Малахов, – совершенно не по-военному доложил Вадим. – Да, судя по всему, ситуация положительная. Вертолетом могу добраться до точки контакта. Здесь? Секунду… Мужики, тут есть площадка нормальная, чтобы пара тяжелых вертолетов села? – спросил Вадим ничего не понимающих ракетчиков.

– Ну, на позиции, там вполне. Только же траву попортят, и потом… – промямлил капитан.

– Да, говорят, на позиции вполне. Да, после обнаружения я дам точные координаты, прикрытие все-таки готовьте, мало ли что, – сказал Вадим в микрофон. – До скорого!

Он положил трубку и спросил капитана:

– Сейчас сюда пара «вертушек» прилетит, не собьете?

– Ну да как? – Дежурный по штабу не понял шутки. – Нет, конечно.

– Ну и хорошо, проводите меня на позицию.

– Дежурный! – позвал Шабалов сержанта. – Проводи товарища старшего лейтенанта на позицию.

Худой сержант с видимым удовольствием открыл дверь в штаб, пропуская Малахова вперед. Случай прогуляться и отвлечься от нудного дежурства был как нельзя кстати.

– Ну что, ты про сбитый объект, наверное, все знаешь? – спросил Вадим сержанта, когда они отошли на порядочное расстояние от штаба. – Не часто ракеты пускают у вас?

– Да я вообще впервые пуск видел. Мы обычно летом на полигон ездим, на учебные пуски. Ну не все, те, кто уже на дембель уходит, вот они и ездят. Там опытные нужны, – охотно включился в разговор юноша. – А тут такое было…

– А что было?

– Ну у нас же боевое дежурство было, а значит, все строго, все по кабинам, а я пусковик, как раз моя смена была. Я командир расчета. У нас, когда дежурство, ракеты на пусковые не ставят. У нас готовность номер три. Час времени есть для перевода в полную готовность. В кабинах только дежурные расчеты, и тоже байдыки бьют. Мы же вообще не в приграничном районе, а в глубинке. Так что…

Вадим с изумлением посмотрел на сержанта, который вдруг неожиданно проявил слишком глубокое для солдата знание дела.

– Хорошо тут у вас готовят сержантов, – улыбнулся он.

– Готовят. Только я, ну… после военки вообще-то. У меня диплом политеха, и военку я окончил именно по этим комплексам. Но так вот вышло, что… В общем, не получил звездочки, – с сожалением в голосе сказал сержант.

– Это же как надо было залететь? – Вадим присмотрелся к нему внимательней. И вправду парень выглядел чуть старше обычного солдата.

Да и то, что он совершенно спокойно и с достоинством разговаривал с офицером, отличало его от обычного срочника.

– Да как. Ничего особенного. У нас в лагерях сложилась ситуация такая. Оно вам надо, товарищ старший лейтенант?

– Ладно, не хочешь – не рассказывай. Давай лучше про тот день.

– Ну, так вот, – продолжил сержант, – сидим мы с расчетом, анекдоты травим, вдруг сирена. Типа боевая тревога. Это при дежурстве. Значит, надо по полной отрабатывать. Я-то подумал сначала, что просто начальству делать нечего, но учебные тревоги, когда дивизион на дежурстве, это слишком. Такого не бывает.

– А ты не боишься мне говорить, что вы на боевом дежурстве анекдоты травите, а не учите устав? – хитро глянул Малахов.

– Вам – нет, – не менее хитро глянул сержант. – Я же вижу, кто вы такой.

– Ну, не стоит смотреть дальше, чем положено.

– Я и не смотрю, – спокойно ответил парень. – Так вот, мы отработали по полной весь цикл – заправка, установка на пусковые и засели за бруствером. Выполнили все по расписанию. Ждем отбоя. Ведь снимать ракету, потом сливать топливо – тоже возни много. Сидим, сидим, а тут как гахнет, пуск! Сразу две. А потом и третья. Я даже видел пуск третьей.

– Не выдержал, высунулся?

– Ну а что? Все равно, если бы грохнуло, так траншея бы не спасла. Рассказывали, как-то как одна ракета стартанула, а с пусковой не сошла, бугель заклинило. Так прыгала она по позиции вместе с пусковой…

– Ну ладно. И что ты видел?

– Я видел, как первые две ракеты сработали. Это потом узнал, что нештатно. Никогда не думал, что взрыв боевой части ярко-синий. Словно шар громадный в небе, синий такой. Ну, это далеко было, но сверкало знатно. А потом третья туда пошла, и там точно шарик огненный расцвел, и все.

Так, за разговором, незаметно дошли до позиции, которая скрывалась в лесу. Действительно, места для посадки вертолетов было достаточно. Малахов поблагодарил сержанта и отправил его назад.

Потом присел на травку, и вправду аккуратную, как на поле для гольфа, и стал ждать. Через двадцать минут, грохоча и прижимая травку к земле воздушными потоками, на позицию приземлились два транспортных вертолета с эмблемами МЧС. Вадим запрыгнул в открытый люк, передал карту с отметками места падения летчику и присоединился к группе сотрудников Центра в кабине.

Отыскать место падения объекта оказалось проще простого. Уже на достаточном от него расстоянии было видно, как нечто, идя над лесом на низкой высоте, сначала срубало верхушки вековых елей, а потом просто валило толстенные стволы на землю. Точку падения вертолеты, согласно инструкции, первый раз прошли на большой высоте. Термосканеры зафиксировали лежащий на земле овальный объект с температурой, превышающей температуру окружающей среды на пятнадцать градусов. Но для того чтобы найти его, никакие сканеры были не нужны. Вокруг места падения поднимался дымок легкого пожара. Немедленно был вызван летающий пожарник, который вывалил тонны воды туда, где находился загадочный объект.

Когда вертолеты прошли над точкой на небольшой высоте, стало понятно, что сбитый объект никакого отношения к аэростатам или известным самолетам не имеет. Согласно все той же инструкции, разработанной много лет назад, в небо поднялись истребители прикрытия, которые должны были до особого приказа барражировать в районе места падения. Авиация должна была прикрывать объект с воздуха и быть готовой уничтожить его всей мощью бортового огня. На случай совсем неожиданного сценария в верхних слоях атмосферы кружили два бомбардировщика стратегической авиации. Согласно особой инструкции они были снаряжены ракетами с ядерными боеголовками, в которые введены точные координаты места падения объекта.

Высадка первой разведгруппы, в которую был включен Малахов, состоялась на большой поляне в километре от объекта. Ближе высадиться не позволял лес, а десантирование с зависшего вертолета не предусматривалось. Непроходимый лес стоял черной стеной на пути исследователей, и километровый переход превратился в пытку. Но все равно любая дорога приводит к цели, вот уже впереди засветилось пространство, где неизвестный объект повалил деревья, создав просеку.

Исследовательская группа приготовилась к первому реальному контакту. В том, что упавший объект был не земного происхождения, сомнений ни кого не было. Сканеры во всех возможных диапазонах прощупывали пространство, все средства электронной разведки прислушивались к каждому колебанию электромагнитных волн в окрестностях. Группа приближалась к объекту, который, это уже было четко видно, мирно лежал на земле.

Вадим включил видео и стал передавать картинку в Центр. Анализ воздуха показал отсутствие каких-либо аномальных примесей, радиоактивность возле объекта оставалась в норме. Вадим с легким замиранием сердца подошел к упавшему аппарату.

Тарелка зарылась на половину в землю, над буреломом виднелся полукруглый матово блестящий корпус, в котором чернел открытый люк. Из люка раздавалось легкое жужжание и попискивание.

– Вхожу внутрь аппарата, – передал Вадим.

И в это время над ним раздался грохот вертолетного двигателя. Прямо из-за сосен вынырнул большой транспортник, и из его брюха по фалам ловко спустилась команда людей в черной спецодежде. Все они были вооружены. Вадим не успел сказать и слова, как его потащили прочь от аппарата. Все сотрудники Центра стояли кучкой под присмотром людей в черном. Один из десантников представился полковником Марусиным и приказал в срочном порядке покинуть режимную территорию. Такая же команда пришла и из Центра. Вадим, грустно глянув на тарелку, видневшуюся за деревьями, вместе с коллегами печально побрел к своим вертолетам.

Когда борт, который уносил Малахова прочь от упавшей тарелки, делал вираж, Вадим увидел среди деревьев, примерно в километре от места падения, яркую вспышку. В небо на какую-то секунду ударил яркий синий луч.

Малахов успел засечь направление, и вертолет, не окончив вираж, лег на новый маршрут. Они уже почти сели на край поля, рядом с местом вспышки, но тут случилось нечто невероятное. Внезапно заглох двигатель вертолета и полностью отключилась вся электроника. Чудом удалось сесть на авторотации.

В спешке Вадим не сообщил о своем наблюдении ни в Центр, ни на второй борт, где находилась основная группа. Он оставил пилота разбираться с причинами аварии и попросил, как только появится возможность, сообщить руководству. Потом ринулся в лес, туда, где метрах в ста от опушки должен был находиться источник загадочных вспышек. Пока вертолет был в пути, Вадим видел, что сигналы повторились еще несколько раз.

После тяжелого бега по лесу через бурелом и плотный подлесок Малахов выскочил на небольшую поляну. Ему казалось, что именно там было то, что он искал. Он выскочил на открытое пространство и остановился в растерянности. Посреди поляны на примятой траве стоял треножник на котором была установлен прямоугольный черный блок с зеркальной параболой, направленной вверх.

Как раз когда Вадим увидел его, оно, глухо издав тихое «пых», залило поляну белым светом, одновременно устремив в зенит зеленый луч. Подождав, пока в глазах пропадут красные пятна от вспышки, Малахов шагнул к устройству. Но тут толчок в спину повалил его на землю. Падая, Вадим успел сгруппироваться и перекатом встать на ноги, развернувшись на месте. Рядом никого не было. Трава вокруг штатива с оптическим передатчиком была примята, и такая же примятость, похожая на цепочку шагов, уходила с поляны в лес.