Текст книги "Страна мыслителей"

Автор книги: Сергей Редькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

раз пятнадцать, вот так, как сейчас, ей приходилось

открывать этот сейф и фотографировать секретные документы. И это уже стало привычным, даже рутинным для нее делом. Но в этот вечер, стоя перед сейфом, она испытывала безотчетный страх. Хотя, казалось, не было на то каких-либо оснований или причин. Она отлично знала, что на этот раз в сейфе лежали очень важные документы, значительно более важные, чем обычно. Еще никогда ей не удавалось подобраться так близко к таким большим секретам. Чисто инстинктивно она обернулась через плечо и замерла, тяжело дыша и чувствуя огромное напряжение. И тут она подумала: «Когда-нибудь внезапно откроется дверь, ярко вспыхнет люстра на потолке, и в комнату ворвется Шеф со своими людьми».

И она похолодела от ужаса. Ее стало трясти. Она вытерла

пот со лба и сильно напряглась, стараясь унять

распоясавшиеся нервы. Вокруг царила мертвая тишина. Калашьян несколько раз глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться, тем самым, как бы посмеявшись над своими страхами. Кроме Сары, которая, наверняка, cейчac дрыхнет без задних ног, и ее самой, в доме, ведь, никого нет. Так чего же ей тогда бояться. Она, как и прежде, выполнит свою работу спокойно и тихо,. Не поддаваясь никакой панике

Oтогнав дурные мысли Калашьян pешительно подошла к сейфу и стала перед ним на колени. Подумать. целых полгода у нее ушло на то, чтобы разгадать цифpoвoй код. Свободной рyкoй она стала набирать на диске цифры 1749122319. Послышался легкий щелчок, и толстая стальная дверь медленно отворилась. Калашьян уже успела открыть дверь настежь , как вдруг внезапно замерла, как вкопанная Она задержала дыхание и, о ужас,

явственно услышала странный звук. Этот звук исходил из коридора и напоминал, что-то похожее на шарканье. Через несколько секунд звук повторился. Теперь Калашьян стало все ясно. Кто-то шел по коридору в направлении комнаты, где стоял cейф. Онa быстро погасила фонарь и напряглась в ожидании.

Похоже, то была экономка, которую угораздило подняться с постели ни свет ни заря. Но последующие события помешали ей поразмыслить над подобными предположениями. Она почувствовала, скорее инстинктивно, что некто стоит уже перед дверью, и затравленно оглянулась вокруг.

И тут она яснo услышала, как этот некто вставляет ключ в замок. По ее спине мгновенно пробежал холодок . На какое то мгновенье, она словно оцепенела. Холодный пот снова покрыл ее лоб. Она осторожно затворила дверцу сейфа и дpoжaщей рукой повернула диск на место. В полной темноте она быстро прокралась к oкну и спряталась там за занавесями из синего бархата... Буквально через

несколько секунд после этого, входная дверь осторожно отворилась, и луч карманного фонаря, как маленький прожектор обшарил комнату... А дальше она услышала, как дверь закрылась, и неожиданный визитер направился прямиком к тoмy месту, где находился сейф. Те же глухие шаги, та же, несколько шаркающая походка. Те же звуки, что и в коридоре, но только более явственные. Калащьян чуть-чуть раздвинула занавесь и осторожно выглянула. Она увидела мужчину, который, уже присев на корточки перед cейфом, уверенно набирал цифры на диске. Кто же это мог быть? Это был мужчина средних лет, одетый в темное трико, на голове у него был краповыii берет, а ноги были обуты , как ни странно, в армейские caпоги.

Калашьян не верила своим глазам. Ей с большим трудом удалось подавить в последнее мгновение, чуть было нe вырвавшийся у нее, возглас изумления. Несмотря на то, что человек находился к ней спиной, она сразу же узнала его. На какое-то мгновение ее словно парализовало. У нее даже мелькнула мысль – а не сон ли это. Стряхнув оцепенение, она подумала: «Ну, и что же ей теперь делать?» И ответ пришел сам coбoй, только ждать и наблюдать, ничем не выдавая своего присутствия. И надо отдать eй должное, она с честью справилась с этим. А что касается мyжчины, то он действовал не спеша, уверенно и вполне пpофессионально. Тяжелая дверь cейфа снова медленно отворилась после еле слыщного щелчка. Мужчина открыл ее настежь, осветил внутренности сейфа своим фонариком и, не секунды не колеблясь, вытащил на свет божий кипу папок с документами. Затем он положил их перед coбой прямо на паркет и тщательно их перебрал. Когда oн нашел то, что искал, а это, как оказалось, была пухлая черная папка, полная документов. Калашьян ‚видела как он сунул руку в карман и вытащил оттyда какой-то прямоугольный предмет – это была миниатюрная фотокамера. Включив настольную лампу и

установив ее под прямым углом, так что документы теперь были освещены достаточно сильно, мужчина, oдной pyкoй доставал документы из папки, тут же переснимая их при помощи камеры, которую он держал в дpyгой pyке. Так продолжалось довольно долго. Подобная работа требовала терпения и четкости дeйствий. Надо отдать ему должное, работал oн совершенно расслабленно, как. будто это было для него привычным делом.

Все это время Калашьян как статуя стояла зa занавесками, почти не дыша и боясь пошевелиться даже на миллиметр. Когда дело было сделано, мужчина аккуратно в том же порядке сложил все обратно в ceйф, закрыл его, поставил на место диск, с цифрами и вышел также неторопливо и бесшумно как и вошел.

Toлько, когда Kaлашьян услышала, как, ключ

дважды повернулся в замке, она, наконец, перевела дух и pазрешила себе глубоко и сильно вздохнуть. Хотя oнa

eщe и нe опомнилась окончательно от всех неожиданностей, мозг ее работал по прежнему четко. Она обдумывала какую пользу можно извлечь для себя из сделанного открытия. Калашьян медленноо оглянулась и выглянула в окно. Дождь все еще продолжался

Снова запись из тетради господина Н.

Как она меня нашлa, остается только догадываться. Она просила простить ее. И я простил. Она предложила мне сотрудничество. Ho я наотрез отказался. Тогда она ‘предложила дружбу . Я сказал, что я подумаю. Она что-то знает о моем новом деле. И это абсолютно верно, уж я то ее знаю.

Оказывается я не ощибся. Она действительно знает все, Более того, она все-таки peшилa надавить на меня. Что же мне предпринять.

Может взять да сдать ее ? Но нет, это просто подло. На такое я не способен. Ладно поживем– увидим. Завтра у нас встреча с ее шефом, после неe я думаю, что сумею определиться уже окончательно.

Эпилог.

Суд признал госпожу Софью Калашьян виновной в шпионаже в пользу другого государства. И присудил ей меру наказания в виде пятнадцати лет лишения свободы , с отбыванием в колонии усиленного режима. Суд, также признал ее виновной в причинах, побудивших господина Харитона Николаева покончить жизнь самоубийством.

17.04. 1991– 1.09 . 1997 года

ЖАЖДА ПРИKЛЮЧЕНИЙ

Двое мужчин на стареньком ситроене, со скоростью всего каких-нибудь сорок миль, ехали по проселочной дороге. Спешить им было некуда, да и не любили они быстрой езды. День близился к вечеру, солнце уже почти полностью ушло за горизонт, сгущались первые сумерки. Через какой-нибудь час от силы полтора, и вовсе наступит полная мгла, и тогда волей -_неволей придется проситься на ночлег в один из этих мрачных хуторов, которые еще неоднократно будут попадаться на их пути, располагаясь иногда близ самой дороги. A им, ох, как не хотелось этого. Ведь здешние хуторяне пользуются такой дурной славой. Говорят что многие из них промышляют разбоем, обирая остановившихся у них на ночлег путников. Но это еще полбеды. Ходят слухи, что именно на одном из этих хуторов и приютилась семья вампиров, вот уже около года наводящая ужас на все графство. В отличии от своих предшественников эти вампиры очень современны. Они пользуются не стесняясь всеми новомодными изобретениями цивилизации. K тому же они совершенно не традиционны. Главное для них – это не кровь жертвы, а сама жертва. Сначала они убивают, а уж затем высасывают у жертвы кровь.

– Слушай, Билли, может не будем останавливаться на ночлег, авось, и проскочим? Ведь не может же все время нам не везти, – проговорил худощавый брюнет низким, прямо-таки замогильным голосом, обращаясь к своему соседу, румяному крепышу блондину. ‘

– А чтq, это мысль, – высоким чистым как у ребенка голосом ответил блондин.

– Тогда давай, остановимся на пару минут и малость перекусим.

Мужчины так увлеклись своим ужином, что не заметили, как чья-то сутулая фигура материализовавшись буквально из ничего, метнулась от обочины в сторону их автомобиля. И уже через мгновение чей-то противный, похожий на блеяние козы, голос произнес: «Приятного аппетита, сеньоры.» От неожиданности крепыш Билли чуть не подавился куском сендвича, а его приятель брюнет, тот и вовсе едва не обмочился. И все же оба они были храбрыми людьми. Придя в себя от неожиданности, они без тени страха вызывающе уставились на незнакомца, глядя тому прямо в его поганые козлиные глазки. Более того, Билли даже нашел в себе силы спросить у последнего, что ему от них надо.

– Да, мне, собственно, ничего не надо, – явно смутившись проблеял козел. – Я просто хотел предложить вам свои услуги.

– Это как понимать? – теперь дар речи обрел уже и брюнет.

– А чего тут понимать? – еще противней заблеял незнакомец. – Я ведь вижу, что вы боитесь проситься на ночлег и собираетесь так и ехать целую ночь на этой развалюхе. А местность вы, я больше чем уверен, знаете плохо, так что, всякое может случиться. А я человек здешний, я всех здесь знаю и могу вам так помочь,

что вы за каких-нибудь ,два часа, даже на этой колымаге, доберетесь до центральной магистрали графства, а там, сами знаете, никакими вампирами и не пахнет. – При слове «вампирами» он как-то подленько хохотнул.

Блондин и брюнет не на шутку задумались. А ведь парень верно говорит и, если он, в самом деле, поможет им, то они, без сомнения, гораздо раньше доберутся до магистрали. Но больно рожа у этого парня неказиста, да и есть что-то такое во всем его облике, что никак не внушает доверия. И все-таки, тщательно взвесив все за и против, блондин и брюнет решили рискнуть.

– Садись, – сказал брюнет, распахнув заднюю дверь.

– Давно бы так, -проблеял шустрый парень уже с заднего сиденья ситроена. Первые минуты ехали молча, очевидно парень присматривался, но уже через полчаса он не на шутку разговорился. – А вы знаете, – трещал парень, – вампиры они ведь совсем не таковы, какими их описывают в книгах и показывают на экранах, они гораздо более отталкивающи. Уж, кто-кто, а я об этом кое-что знаю, – при этом глаза его как-то нехорошо сверкнули и он, чтобы скрыть их нездоровый блеск от собеседников, потупил очи и принялся разглядывать свои ногти, которые оказались странновато длинными, к тому же на редкость грязными. Но как ни старался парень, от зоркого взгляда блондина ничто не могло укрыться.

«Да, – подумал блондин, – странный однако парень. Ногти у него, ну прямо когти, да и глаза блестят по звериному похоже. С таким непременно надо держать ухо востро. Но вслух сказал совсем другое.

– Сынок, чего это ты так засмущался? Ты нас не бойся, мы люди смирные. Правда, Хью?

– Точно так, – подтвердил брюнет все тем же зaмогильным голосом.

– А чего это я должен вас бояться – фыркнул парень; – если что, то я могу и постоять за себя. К тому же я вас вижу насквозь и давно догадался, кто вы такие.

– Как прикажешь тебя понимать? – хором рявкнули блондин и брюнет.

– А как хотите, так и понимайте, – сказал парень совсем уже нагло. Правая рука его при этом легла на карман брюк, в котором топорщилось что-то нехорошее. – А может мне и вовсе арестовать вас? То-то полиция обрадуется.

Пуля и клыки вошли почти одновременно в тело жертвы. Тщательно обыскав труп, маньяк-убийца и вампир хмуро переглянулись.

– Кажется, мы погорячились, – сказал убийца.

– Пожалуй, согласился вампир, – парень похоже всего лишь шутил.

12.04.1992

НОВЕЛЛА О ЛЮБВИ Вместо пролога

Когда ему изменяли, он не расстраивался; ведь

он знал людей, знал, чтo человеку почти всегда свойственно противиться навязываемому ему постоянству и тем яростнее, чем упорнее это навязывание; и что он быстрее совершит глупость, нежели даст комy бы то ни было управлять своими чувствами, а тем более управлять преднамеренно. А в его характере была такая жилка, и он не мог не понимать этого. И все же он оправдывался. хотя в сущности оправдываться было не перед кем. Просто в моменты очередных неудач он говорил себе для поддержания душевного благополучия: “Ничего. дорогой, это – всего лишь пробелы в твоем воспитании. Придет срок, и ты непременно избавишься от них. Нужно только правильно и с толком взяться за дело.” Но это была абсолютная ложь . он не только не пьrтался переиначить себя, он даже еще и не брался за это.

Было 25 декабря – день рождения Елены. Купив цветов, он направился вдоль Невского по направлению к дворцовой площади, свернул на yлицу Гоголя, прошел несколько десятков метров и остановился перед четырехэтажным домом старинной пocтpoйки, над аркой которого висела табличка “ул. Гоголя, д. N ‘. Это был дом, где жила Елена. Boйдя в парадную, он стремительно поднялся на второй этаж; и... в нерешительности остановился. Дверь была не заперта, из квартиры доносилась тихая размеренная мелодия в стиле танго . Немного помявшись, он вошел. В комнате были двое рослых, одетых с иголочки парней и белокурая хорошо сложенная девушка. Они о чем то оживленно беседовали, глядя в окно. И были настолько увлечены, что не сразу заметили в комнате присутствие постороннего. Но, почуяв что-то неладное, девушка резко обернулась, ее большие серые глаза с удивлением взглянули на незнакомца. “До чего же она красива, – подумал он. – да, такая не может не влечь к себе.”

– Вам кого’? – несколько вызывающе спросила девушка, но он не сразу ответил, он был всецело поглощен созерцанием ее. Девушке пришлось дважды переспросить, прежде чем он соизволил ответить.

– Лену, – каким-то механическим и бесцветным тоном произнес он. Парни даже не шелохнулись. Им видно было безразлично, что происходит у них за спиной, либо они были настолько поглощены своим занятием, что не замечали абсолютно ничего вокруг. Они по-прежнему оживленно беседовали, глядя в окно.

– Лену’? – удивилась девушка. – А кто вы ей?

– Жених, – немного стушевавшись и словно сквозь зубы проговорил он. – А вы кто’?

– Я’? – девушка весело улыбнулась. – Я ее лучшая подруга, а звать меня Тоня. – И тут она шаловливо схватила одного из парней за рукав. – Боря, а, Боря.

– Да отстань ты. – пробасил парень.

– Ну, Боря, – настойчиво теребила его девушка.

– Чего тебе’? – парень наконец. обернулся.

Это был видный парень, помимо модной одежды он обладал еше и довольно привлекательной наружностью.. Маленький, красиво очерченный рот, большие бархатные глаза небесно-голубого цвета, точеный нос и густые вьющиеся темно-каштановые волосы замeчательного золотистого оттенка. Таким парнем не грех было и полюбоваться.

– Боря. – на этот раз девушка проговорила уже серьезным тоном, в котором. как: ему показалось. слышались ледяные нотки. – Боря у тебя появился конкурент.

– Боря, – пробасил парень, подавая крепкую, истинно мужскую ладонь.

– Владимир Петрович, – резко. почти вызывающе

ответил он, пожимая протянутую pyку. Тут

обернулся и второй парень, видно и его заинтересовало происходящее, а может быть ему просто надоело напряженно всматриваться в оживленную сутолоку за окном, ведь картина была обычной таже ежедневная оживленная жизнь большого города, всюду люди, всюду автомобили и всюду постоянная суета; к тому же разговаривать им было уже не с кем. Описывать его не будем, заметим только, что он тоже был хорош собой возможно, что он выглядел даже эффектнее своего соседа.

– Жених? – переспросил парень, – Да, тут

ничего не пропишешь, прошу к столу; – и он дело

вито придвинул Владимиру Петровичу (будем впредь большей частью именно так называть нашего

незнакомца) один из стульев. Только тут наш гepoй

обратил внимание на то, что все уже было готово

к торжеству: стол накрыт, приборы расставлены, даже выпивка и закуска тщательно подготовлены к употреблению. Оставалось лишь одно – ждать именинницу, что тpoe по-видимому и делали.

– Да, чуть было не забыл. – сказал парень, –

меня зовут Петр, – и церемонно протянул Владимиру Петровичу руку. Тот также пожал ее. Поначалу раздражавшая некоторой вульгарностью манера общения молодых людей, начала заинтересовывать его. И он принял игру. Все уселись за стол.

– А Лена скоро придет – пояснила Тоня.– К

ней зашла приятельница и попросила помочь ей, что-то там насчет шитья. А, вот и, наверное, она. – Ибо в это мгновенье из прихожей донесся приглушенный топот, затем послышалось монотонное шуршание, такое обычно создает снимаемая одежда, и вслед за этим звонкий Ленин голос произнес: “А во и я». Дверь в комнату широко распахнулась, и на пороге появилась Лена. Лицо ее радостно сияло, еще бы, ведь сегодня день ее рожденья. Но вдруг выражение лица ее сменилось с веселого на брюзгливое, как будто она увидела перед собой что-то отвратительное.

– Ты зачем здесь? – сердито сказала она. – в

упор глядя на Владимира Петровича. – Ведь мы же договорились.

– Прости, но я, я. – начал запинаясь он и тут

же сразу, кaк-тo скоропалительно , твердым голосом выдал всю фразу. повторив ее снова. – Прости. но я не думал, чтo мой приход будет тебе так неприятен. И, что я вообще здесь лишний.

– Лишний’? – она удивленно приподняла брови. – Ах да, вот и прекрасно. Что же ты тогда сидишь здесь? Убирайся отсюда, и чтобы больше ноги твоей в этой квартире не было. И вообще, оставь меня в покое. Ты понял? Ты мне не нужен. Мне нужен он!– И она показала на Бориса. Молодые люди растерянно переглянулись. Никто не ожидал подобной вспышки. Покраснев , до кончиков ушей, Владимир Петрович как ошпаренный выскочил из-за

стола и, едва одевшись, ринулся вон из квартиры. Будто бы в бреду мчался он по улицам вечернего города. Было уже совсем темно, когда он добрался домой. Войдя, он не раздеваясь бросился на кровать и зарыдал. Рыдал он долго п тяжело.

Когда ему изменяли, он не слишком

расстраивался, но то было прежде. Теперь же он крайне тяжело переживал cлучившеecя.

Но произошло это не потому, что он стал другим человеком. Нет, просто он любил и любил так, как никогда и никого не любил прежде. Даже работа стала ему в тягость, а ведь он любил свою работу, он гордился ею. В 34 года быть начальником крупного производственно-территориального о6ъеденения и считаться caмой перспективной кандидатурой на пост нaчaльникa главка – это что-нибудь да значит. Но он гордился не этим, он скорее гордился собой, гордился тем, как хорошо у него все получается, как успешно он руководит вверенным емy предприятием уже около двух лет, и в этом без сомнения немалая его заслута. Его объединение почти постоянно выполняло план. А это было крайне трудно, ведь автотранспорт находился по прежнему в стадии застоя. Из месяца в месяц, из квартала в квартал и вообще вот ужe три года как Главленавтотранс не мог выполнить государственный план в целом. Правда, отдельные парки, а иногда и объединения выполняли план, но это было крайне редко. И на этом неприглядном фоне деятельность его объединения не могла выглядеть не внушительно, хотя в целом по министерству 6ыли и более сильные объединения. Но то по министерству, а здесь? Уже поговаривали о тoм, что начальника главка скоро отзовут в министерство, и что преемником его будет он, да-да, именно он. В этом он и не сомневался, кому же еще, Салихову? Нет, этот слишком беспечен.

Иванову? – этот слишком нетерпим. Да и вообще должна же быть в конце концов хоть элементарная справедливость, ведь у него, а не у кого-то другoго лучшие показатели. Скорее бы это случилось, вот тогда бы он показал зазнайкам в

министерстве, как надо работать. Он бы начал прежде

всего с того, что оказывал бы больше доверия

молодым. Почему им не доверяют, и почему в основном все ответственныe посты занимают люди пожилого возраста, в большинстве своем отставники? Ведь с возрастом многие положительные качества человека притупляются. Хотя и говорят, что 70 лет – самый возраст для политика, но то для политика, а для производственника это, пожалуй, много: И надо же, в тот момент, когда он уже начинал всерьез готовить себя к должности начальника главка, на него свалилось такое несчастье. Он попытался было сопротивляться, хотел выбросить ее из головы, называл себя мальчишкой, именовал свое чувство блажью, но ничто не помогало. Он просто таял на глазах. Даже сослуживцы заметили это. Он сильно похудел, почти перестал следить за собой. Ранее веселый и обходительный, он стал груб и угрюм. Так прошло несколько недель. За это время они не только ни разу не встретились, но никто из них даже не счел нужным хоть однажды позвонить друг другy. Он никак не мог сломить свою гордыню, хотя с каждым днем переживал все больше и все острее чувствовал, что без нее емy не жить. Ей же было не до него.

– Отдавшись на волю случая, ибо не в ее правилах было, приняв решение, идти на попятный, так неожиданно помогшемy ей быстро и, как казалось, бесповоротно сделать выбор, она всецело окунулась в нахлынувшее на нее чувство. С каждым новым проведенным совместно мгновением Борис ей все больше нравился. Скоро она окончательно влюбилась в него. Чего eй было еще желать? Он был умен, красив, к тому же он был молод. Ему едва стукнуло 26, и он был лишь на год старше ее. По сравнению с ним Владимир казался ей почти стариком. Ведь тому было 34 года. И хотя Борис не занимал высокого поста (он был всего лишь старшим инженером в одном из отделов вычислительного центра), это ее мало беспокоило. Ведь в жизни не это главное да и пожалуй, у него все еще впереди. И она почти уверена, чтo он добьется многого, ведь он тaкой видный, к тому же у его папы значительные связи в верхах.

Никогда прежде Лена не говорила Борису

открыто о своем чувстве. Теперь же она почти во всеуслышание заявляла: “Я люблю Бориса и xoчу , чтобы он был всецело и всегда мой и только мой”. Поначалу это радовало того, ведь Лена нравилась ему. Можно сказать, он почти любил ее. Но, увы, только почти, а не любил. И довольно cкopo, спустя месяц, в крайнем случае полтора, после того, как она впервые призналась ему в любви. Борис начал как-то тяготиться ее присутствием, говоря проще, ее нежности и излияния стали емy надоедать. А после того, как она пpедложилa oфopмить их отношения законным образом, он и вовсе стал избегать ее; правда он находил этому веские причины : болезнь родителей, командировка и тому подобное. Но она этого не замечала, она даже не задумывалась над тем, что происходит.

Влечение, охватившее ее, было поистине безмерно, за каждую ,даже мимолетную встречу с ним она была готова платить гoдaми ожидания. Но он был настроен не так оптимистично. К томy же он совсем не желал в столь молодые годы окружать себя семейными заботами. Быть мужем – это значит положить конец вольной жизни, а подобное отнюдь не улыбалось ему. Hacтупала развязка. И вот однажды...

Это было уже весной в пepвoй декаде апреля. Погода в эти дни стояла необычайно для такого времени года теплая, снег уже почти повсеместно cтaял. Лишь изредка можно было встретить лоскутки его белого покрывала, затаившимися на , дне какой-нибудь впадины, будь тo овраг или просто канава, прорытая pyкой человека. и уже не поражавшими глаз cвoeй ослепительной белизной.

Он появился у нее несколько неожиданно. Обычно он заранее предупреждал о своем приходе. Впрочем это было излишним, она всегда ждала его. И не обращая внимания на ее нежность, упрямо отодвигая свои губы от ее губ, со cвoйcтвeннoй ему порывистостью и прямотой приступил к осуществлению задуманного. Да и тянуть собственно было незачем, ведь все уже давно было бесповоротно решено.

– Лена, если сможешь. прости мeня, а если

нет. что ж; я это заслужил, но я болъше не в силах скрывать. Лена я полюбил другую. Нет, я не стремился к этому, все cлучилось само coбoй. Наоборот, я по мере cил противился, но разве может устоять человек перед напором нахлынувшего на него чувства, в особенности если это чувство любовь. Я словно бы потерял под ногами опору,

мeня закружило и повлекло с нeoтвpaтимoй cилой в

какую-то беспредельную пропасть, и я как бы

растворился в ее глубине, окончательно утратив

способность мыслить и что либо чувствовать кроме

неудержимой силы влекущего меня потока. Больше ему сказать было нечего, и он, глубоко вздохнув , дажe не взглянув на нее, нaпpавился к выходу. Сказанное так, потрясло ее, что она на кaкoe-то мгновенье вообще потеряла способность мыслить, а тем более действовать.

Обрадованный тем, что ему дали спокойно уйти, Борис , выйдя на улицу, со всех ног устремился пpочь. Дело было сделано и oн был несказанно доволен собой.

Придя в себя, Лена еще долго не могла осознать случившегося. Поначалу eй подумалось, а может – быть это просто шутка, так называемый дурацкий розыгрыш. В конце концов каждый способен на такое. Но скоро она все же поняла, что это не было розыгрышем, это была правда самая настоящая горькая правда. Лицо ее исказилось невообразимой болью, тело как-то вдруг обмякло, и она, схватившись pукoй за сердце , чтобы не упасть. прислонилась к стене. В голове у нее гуделo. Какие-то странные образы проносились перед глазами, они то растворялись, то становились отчетливо видимыми почти осязаемыми. И все время eй казалось, что средь этих образов скрывается кто-то неосязаемый и невидимый, нo столь отчетливо чувствуемый ею. И этот кто-то определенно насмехается над ней. В одно мгновенье ей даже показалось, что она видит его дьявольское лицо с затаенной сатанинской улыбкой в уголках брюзгливо отвисших губ. С трудом добравшись до кровати она упала на нее без сил. Теперь была ее очередь рыдатъ.

Он узнал об этом случайно, уже после того, как между ними все было кончено.

А это случилось, ох как не скоро. Поначалу едва оправившись от потрясения, Лена тут же попыталась наладить отношения с Борисом. Это продолжалось довольно долго: она постоянно преследовала его, надоедала своими звонками, а иногда и просто караулила. Он по мере возможности старался избегать ее, сутками не бывал дома, ночуя где придется, чаше всего у приятелей , а иногда и вовсе на работе. Но это не могло продолжаться бесконечно.

И однажды он уже не выдерживая сам нарочно встретился с ней, и наговорил ей такого после чего, даже eй стало ясно, что между ними действительно все кончено. Что же он сказал ей’? В принципе ничегo сверхъестественного. Просто он дал ей понять, что не остановиться ни перед чем, если она не оставит его в покое. И что он бoлee того не только не любит ее нет, он ее попросту презирает. Но для любящего сердца это был роковой удар, и он сделал свое дело.

Вначале Владимир Петрович обрадовался этому, но подумав пришел к выводу, что из этого ему вряд ли что-либо выгорит. Ведь Лена теперь не любит его да и не полюбит наверное уже никогда. Да и любила ли она его, любила ли’? А уважение – это совсем не любовь, да и то надо еще заслужить. Все же крохотный уголек надежды то и дело вспыхивал в его душе, и он решил рискнуть. Прикинув сроки и выждав, как ему казалось достаточно он, набравшись смелости позвонил. И как ни странно Лена благосклонно приняла этот звонок.. Мало того она, даже просила его зайти на днях, а то он наверное, уже забыл о ее существовании. Окрыленный и ликующий он на следующий же вечер примчался к ней. С первого взгляда могло показаться, что она ничуть не изменилась с того момента, как он видел ее в последний раз.

Но это было далеко не так. Стоило приглядеться и можно было тут же заметить , что лицо ее несколько осунулось, глаза и без того глубоко посаженные от природы запали еще глубже, а кончик носа чуточку заострился.

– А ты изменился. – сказала Лена с печальной

улыбкой – и я наверное тоже.

Он не хoтeл лгать. Да, она изменилась и изменилась

значительно. Но она казалось, не слушала

его, так был отчужден взгляд ее больших карих глаз, устремленных не на него, а куда-то вскользь.

– 3наешь. – едва шевеля губами и как-то преднамеренно грустно проговорила она. – я еще не ужинала, давай поужинаем вместе. Вдвоем все-таки веселей.

Поужинав, они долго смотрели телевизор. Программа в этот вечер была отменная. Потом еще дольше гуляли рука об руку и только уже за полночь расстались.

С этого дня в жизни Владимира Петровича наступил перелом. Жизнь снова показалась ему пpeкpacнoй и интересной, да и дела складывались как нельзя лучше. Буквально две недели спустя в Главк пришел приказ из министерства о переводе прежнего начальника на другую работу и о назначении его, Поркуяна Владимира Петровича, новым начальником главка. Да-да, именно начальником, а не исполняющим обязанности. Это была победа. Для полного счастья теперь оставалось лишь одно – стать мужем Лены. И тут ему сопутствовал уcпex. Лена сразу, не колеблясь, дала согласие на брак с ним.

Вот и все. Больше рассказывать не о чем. Остается добавить только одно: брак их был счастливым браком, и уже как пять лет они живут душа в душу, растя сына Борю и дочку Наташу.

11 декабря 1984 года..

ПРАВ ТОТ, У КОГО БОЛЬШЕ ПРАВ

Ни дождь, ни снег, ни тяжелая сумкa, короче ничто

не могло ПОКОЛЕБАТЬ бодрой трусцы Свеклина по направлению к ближайшей от его дома станции метро. «Да,– оптимистично подумывал на ходу Свеклин,-

щас как продам все книги, во денег заработаю. А c деньгами и я человек!» B метро Свеклин не только не опустил сумку на ступени эскалатора, а так и держaл ее

на плече вплоть, аж, до самого пункта назначения.

Наконец, и Свеклин все-таки поставил сумку, но было это уже на самой точке. А точка располагалась, кaк и обычно, перед магазином подписных изданий на Литейном. K немалому огорчению Свеклина, он был дaлеко уже не первым. Колька и Толька уже вовсю шуровали. «Ничего,– подумал Свеклин,– я их похитрее, у меня делa пойдут, всяко, лучше». Но не тут – то было! «Эй,– скaзал Колькa , он был на этой точке за старшего,– тaк дело не пойдет: вaли отсюдa Свеклин! A то ты один все сливки посшибаешь. А так не годится, надо и нам хоть что-то оставить». «Вот сучара,¬

подумал Свеклин,– все-то емy неймется! Гляди, кaкой боров, а все мaло емy, так и норовит на чужое коpыто пaсть наложить! Ну, уж нет, c кем-с кем, а с тобой точно

делиться не буду!» «Ладно,– сказал Свеклин уже вслух,– я уйду, но ты меня еще вспомнишь!» «Вали, вали,– нe унимался Колька, а то мы с Толькой можем и накостылять!» «Это точно»,подтвердил Толька.

Видя такое дело, Свсклин peшил ‚ уйти достойнo. А то, чего доброго, еще и вправду накостыляют. Могут и книги отобрать. А это уже никуда не годится! !-Но так как Свеклин считал себя чертовски хитрым, то он двинулся не прочь от точки, то есть магазина, а напротив,