Текст книги "Страна мыслителей"

Автор книги: Сергей Редькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Мы не сможем сделать это, ведь я не догада¬лась позвонить на станцию.

Пустяки, вот уже два года, как все разговоры

записываются на компьютер. Так что мы скоро обязательно узнаем, откуда был этот звонок.

– Итак, звонили из особняка Джорджо ди Маджио. Снотри-ка, я и не думал, что его хозяин на¬столько интересуется искусством. А вот и запись вашего разговора. Хотите послушать ещё раз?

– Нет уж, увольте.

– Да, всё точно так, как вы говорили. И всё-таки странно.

– Что странно?

– Странно то, что ему дали позвонить. Или всё это просто чья-либо мрачная шутка.

Глава 5

– Хозяин здесь?

– Да, обедает с заезжими знаменитостями, че¬той оперных певцов из самого Ла Скала.

– А с кем, если не секрет?

– С Джулиано и Лукрецией Альбертози.

– А где они обедают?

– Как и обычно, в ресторане на четвёртом эта¬же .

– Как в ресторане?

– Да, у нас есть ресторан. Хозяин любит устраивать банкеты. У него много друзей. И все они не дураки покушать.

В ресторане обедали двое. Слава Богу, подумал детектив, он жив. Но приглядевшись он узнал в одном из обедающих Джорджо ди Маджио – первого местного богача. “Чёрт, а где же Джулиано? Не¬ужели бросил жену на попечение этого старого лавеласа. Я бы подобного никогда не сделал. А мо¬жет всё-таки звонок не был липой? А впрочем по¬пытаемся всё и выяснить.

– Так вы говорите, что он сказал, что плохо себя чувствует и не будет обедать? Мадам,а вы бы не могли сказать, где он может находиться в дан¬ный момент?

– В своих покоях. Я отдал в распоряжение четы Альбертози часть комнат на третьем этаже. А что собственно случилось?

– Простите, но прежде чем что-либо объяснять, я хотел бы лично удостовериться, что с господи¬ном Джулиано всё в порядке.

Хозяин и сеньора Лукреция вытаращили глаза.

– Хорошо, я сам провожу вас. А затем вы мне всё выложите. Всё! И не пытайтесь что-либо ута¬ить. Ведь вы без сомненья понимаете, с кем имеете дело.

Первые две комнаты оказались пусты, третья же была заперта изнутри.

– Странно, в моём доме внутренние двери не принято запирать. Тут что-то не так! Надо по¬звать дворецкого.

Дворецкий сказал, что он не только не запирал эту дверь, но и ключа от неё не давал никому.

– Может вы, наконец, объясните, в чём дело?

– Похоже придётся.– И детектив Сол рассказал хозяину и сеньоре Лукреции о звонке.

– Так что же вы стоите. Ломайте же дверь возмутиласъ сеньора Лукреция. Может ещё можно что-нибудь сделать.

– Ломайте, -решился хозяин.

Комната оказалась меньше двух предыдущих, но тоже достаточно большой. Первое, что бросилось в глаза, это страшный беспорядок. Стулья и стол были опрокинуты, книжные шкафы (а это была биб¬лиотека ) стронуты с места, содержимое их в бес¬порядке разбросано по всей комнате. Лишь стояв¬шее в углу справа от окна массивное кресло ста¬ринной работы устояло против натиска, ибо оказа¬лось слишком тяжёлым. Его лишь чуть-чуть сдвину¬ли с места. У кресла лежал человек, точнее то, что раньше именовалось человеком. Левой рукой он всё ещё сжимал телефонную трубку. Страшный удар, нанесённый по– видимому сзади, почти снёс ему пол¬головы. Рядом валялось орудие преступления: ин¬дейский томагавк, лезвие которого сплошь было забрызгано кровью.

– Мёртв, тело ещё не остыло. Значит это про¬изошло не более пяти часов назад. Смерть насту¬пила по-видимому мгновенно, странно, что ему во¬обще удалось позвонить.

То, что это был Джулиано Альбертози, не вызы¬вало сомнения. Саливан пару раз присутствовал на его концертах.

Так, допрыгался. Теперь тебе уже не отвер¬теться, Саливан. Ты должен распутать это дело. На карту поставлено гораздо большее, чем твоя личная честь. А мне-то говорили, что первое дело почти всегда самое лёгкое. О Боже, что же будет, если дальше пойдёт по нарастающей.

– Итак, что вы намерены предпринять? – задумчиво спросил хозяин... – Я думаю, вы понимаете, что сеньору Лукрецию лучше не беспокоить в бли¬жайшие часы.

Я всё понимаю, и всё-таки я хотел бы перего¬ворить с ней как можно скорее.

– А со мной вы не хотели бы побеседовать? Ведь этот дом принадлежит мне. К тому же Луиджи мой давний приятель. Одно время мы были очень дружны с ним. – При этих словах хозяин дома по¬чему-то немного стушевался. – Он ведь женился на Лукреции лишь затем, чтобы досадить мне.

– Значит вы тоже были влюблены в неё?

– Я и сейчас небезразличен к ней.

– А как вы познакомились с Джулиано?

– Я работал тогда докером. А сами знаете, докерам всегда платили хорошо. Ну, я и мог позво¬лить себе иногда по -вечерам после работы пропус¬тить пару стаканчиков в каком-нибудь баре. Там мы и познакомились. Надо отметить, что Джулиано почти не пил. Он уже тогда очень дорожил своим голосом. Хотя профессионально начал зарабатывать пением гораздо позднее. Кажется, даже после то¬го, как женился на Лукреции. К тому времени мы уже не дружили. А вскоре я уехал за океан, и мы и вовсе перестали встречаться. И вот теперь, по¬сле стольких лет мы, наконец, снова встретились.

И надо же – произошло Это. Боже, какая ужасная смерть!

– А как вы думаете, у Джулиано могли быть враги?

– Враги у Дхулиано?! Хотя впрочем, враги есть почти у каждого. Кажется, даже существует пого¬ворка : “Если хочешь почувствовать себя мужчиной -заимей хотя бы одного врага”.

– Так стало быть вы не можете вспомнить имя хотя бы одного человека, у которого могли быть мотивы для подобного чудовищного поступка?

– Увы, нет. Он всегда был таким душкой! Хо¬тя впрочем, одно время я был очень зол на него. Я даже думал тогда поколотить его, но у меня не поднялась рука. Это каким же надо быть чудови¬щем , чтобы поднять руку на такого душку.

– Это когда он женился?

– Нет, это когда он сказал, что он больше не желает дружить со мной.

Разговор с сеньорой Лукрецией тоже мало что прояснил. Она тоже считала, что у Джулиано не было врагов. И что убийство его просто нелепый случай. Его либо убили по ошибке, приняв за ко¬го-то другого; либо, опять же ошибочно, посчита¬ли за богатого человека, раз он оперная знаменитость.

Детектив Сол разделял выводы сеньоры Лукре¬ции. И всё же он не до конца верил, что это все¬го лишь нелепый случай. Что-то твердило ему, что здесь совсем другое. Понятие “случайность” как-то не вязалось со всем этим. Во-первых: если это случайность, тогда почему убийца не оставил ни¬каких следов. Во-вторых, почему при таком явном погроме, эдаком лазании по всем щелям, не пропа¬ло ничего ценного. Похоже вообще ничего не про¬пало. И третье, но с этим он мог бы и примириться, почему убийца оставил орудие своего престу¬пления?

Глава 6

И хотя это было его первое дело, детектив всё-таки нашёл ответы на мучившие его вопросы. Более того, он нашёл и убийцу.

Дело обстояло так.

Жили в солнечной Италии двое парней. Одного звали Джорджо, а другого Джулиано. Оба они были гомосексуалистами и между собой очень дружили. Затем один из них решил жениться, это был Джули¬ано. Его друг, как мог, противился этому жела¬нию . Но что он мог поделать. Ведь любовь к жен¬щине Это нечто большее, чем просто сексуальное влечение. После женитьбы Джулиано стал сторони¬ться своего друга. А вскоре и вовсе прекратил их партнёрство. Луиджи очень переживал случившееся, он даже запил. Но как известно, время – непрев¬зойдённый лекарь. И, спустя определённый срок, Луиджи начал успокаиваться. А вскоре и вовсе успокоился. А затем он по каким-то делам поехал за океан, да так там и остался. В Америке он уже и не вспоминал о друге. В новом своём отечестве Луиджи достиг больших высот, превратившись из некогда простого докера в крупного дельца. Прав¬да поговаривали, что своим процветанием он обя¬зан мафии – этому всесильному спруту. Но Луиджи это не смущало. Пускай о нём говорят, что хотят, лишь бы у него не было неприятностей с властями. Как говорится, не пойман – не вор.

Дела у Джулиано шли едва ли хуже. За эти годы он из безвестного статиста превратился в певца первой величины, едва ли не с мировым именем. Семейные дела тоже шли хорошо. Детей у них, пра¬вда, не было, но жили они на редкость счастливо. А сам Джулиано просто боготворил свою жену. И вот на тебе – всё так нелепо кончилось.

Как же всё-таки это произошло?! И правда ли, что просто нелепый случай прервал жизнь велико¬го артиста. Нет , Джулиано убил не случай. Джу¬лиано погубила его доверчивость. Рано или поздно это должно было случиться. Та, которую он бо¬готворил всю жизнь и считал воплощением непороч¬ности , оказалась просто-напросто обыкновенной шлюхой. И когда он понял это, жизнь для него пе¬рестала представлять интерес.

Вкратце история такова. Джулиано подметив, что его жена уже который раз отказывается под любым предлогом присутствовать на его выступле¬ниях, решил выяснить, в чём же собственно дело. Нет, у него не было в мыслях ничего дурного, просто прежде такого не случалось. И вот он не¬ожиданно возвращается домой, и что же он видит?! Его жена в объятиях другого и, Боже, кого, како¬го-то дворецкого. Увиденное буквально раздавило Джулиано. Он не хотел больше жить. Но уйти из жизни – и не покарать виновных! Нет, так не по¬ступают настоящие мужчины! И всё же поднять руку на женщину, которую так любил, Джулиано не мог. И тогда он совершил это. Для подготовки ему по¬требовалось несколько дней. Необходимо было незаметно снять слепок с ключа, а это было, ох как, непросто. Затем изготовить дубликат, на это тоже ушло немало времени. И в довершение ко всему, раздобыть тот самый индейский томагавк, который и стал вестником его смерти. Когда всё было го¬тово , Джулиано решил действовать. Дождавшись обеда, он притворился больным и не пошёл с женой в ресторан. Оставшись один, Джулиано заперся в библиотеке, где и учинил вышеупомянутый погром. Затен позвонил по телефону. Звонил он, очевидно, знакомым. Но волнуясь, случайно перепутал номер и попал к миссис Роуз. Перезванивать он не ре¬шился , видимо боясь этим навредить своим планам. После чего он и нанёс себе тот смертельный удар тонагавком. Как он проделал это, похоже, так и останется тайной. Но то, что сделал это именно он не вызывает сомнений. Правда, есть одно маленькое “но”: а вдруг этот телефонный звонок был всего лишь шуткой и тогда...

Глава 7

С этого дела и пошла моя слава. У меня бук¬вально не было отбоя от клиентов. И надо созна¬ться, я почти никогда не обманывал их надежд.

Глава 8

Спустя десять лет ( Основной рассказ –

по мотивам еврейского фольклора)

Контора моя хотя была и плохонькой, зато на¬ходилась в самом престижной районе города. Дела мои по-прежнему шли хорошо, поэтому я не испыты¬вал недостатка в средствах. История, которую я хочу обязательно донести до слуха хоть какого, пусть даже самого завалящего читателя, потому что я не ногу не рассказать о ней, ведь это бла¬годаря ей я очутился в таком дерьме, что мне не отмыться до конца моих дней, началось с того, что вошедши однажды утром в свою контору, я об¬наружил в ней, кого бы вы думали? Правильно, своего старого знакомого, точнее, знакомую. Бо¬лее того, у нас с ней были давние счёты, короче, мы были непримиримыми врагами. Она сидела в моём кресле, скрестив свои красивые длинные ноги. Увидя меня, она приветливо улыбнулась.

– Наконец-то, я дождалась тебя, поздненько же ты приходишь на работу.

– Глория! Какими судьбами? – только и нашёлся ответить я на её своеобразное приветствие.

– Сейчас узнаешь, засранец. – Лицо её в мгновение ока из приветливого сделалось свирепым, а в руке, как по мановению, появился пистолет.

Я знал эту пушку, это был ТТ-4МК – самый, что ни на есть, последний писк Русской техники. В магазине его помещалось целых двадцать патронов. Да, положение моё было, просто не позавидуешь: даже ребёнок с такой штукой мог запросто распра¬виться с целым отделением самых отъявленных го¬ловорезов, а я был, увы, всего лишь один. И всё

же я решил не подавать виду, что мне действи¬тельно страшно.

– Валяй, – невозмутимо буркнул я, сел в кре¬сло напротив, небрежно положив обе руки на крыш¬ку стола, и нахально уставился в её бесстыжие голубые очи.

Да, она была по-прежнему хороша, чертовски хороша. Время почти не изменило её.

Сколько же ей лет, подумал я, наверное уже за сорок, а выглядит на каких-нибудь тридцать, ну от силы, тридцать пять.

Видя мою реакцию, она засмеялась. Да, смех явно не шёл ей. Он скорее напоминал кудахтанье, чем смех.

– Так-так, парень, а ты по-прежнему всё та¬кой же. Я тычу в него пушкой, а он хоть бы усом шевельнул.

Я игриво ухмыльнулся, – так вы же мне ещё ни¬чего не сделали, Глория, почему я должен что-ли¬бо предпринимать?

– Не сделала, так сделаю, ты же меня знаешь.

– Да уж, – согласился я, понимая, что на этот раз всё по видимому очень серьёзно.

– Слушай меня внимательно, – наконец, реши¬лась Глория, тыча пушкой теперь уже не только в мою сторону, но и в центр моего лба. – Ты должен вывести меня на кое-кого!

– И на кого же, Глория?

– На одного “Химика”, его фамилия Седерстрен.

– Так ведь это было давно, а время сама зна¬ешь .. .

– Но ведь ты был его другом. Ты, наверное, и сейчас знаешь, как его найти.

– А что, если я откажусь помогать тебе?

– Тогда я просто изрешечу тебя.

– – В том, что она это сделает, я не сомневался. Ведь перед тем, как стать врагами, мы были любовниками, по¬этому я очень хорошо себе представлял, чего мож¬но от неё ожидать.

– Нет, тебе нужен не только Седерстрен. Тебе,

пожалуй, нужна ещё и крошка по имени Джудит?

Я играл с огнём, она аж вспыхнула, но ничего не ответила.

– Она была такая толковая, к тому же такая хорошенькая, – продолжал я, стараясь хоть как—го рассеять её внимание. – Знаете, Глория, а ведь она больше вряд ли сможет пригодиться вам.

– Хватит мне выкать, скотина, ведь сколько раз мы лежали в одной постели, и тогда ты мне ни разу не сказал “вы”. Говори, что ты с ней сде¬лал! – рявкнула Глория, было видно, что и она тоже начинает нервничать.

– А что я ног с ней сделать, – сказал я, зор¬ко следя за её реакцией, чтобы либо потянуть время, пытаясь придумать какой-нибудь выход, ли¬бо подлить масла в огонь, провоцируя её спустить курок: может она промахнётся и мне удастся обез¬оружить её. Я всего лишь отправил её в тюрьму, да и то, только на пять лет.

Услышав это, Глория побагровела, потом вся сжалась, пальцы её буквально впились в спусковой крючок, они аж дрожали от напряжения. И всё же огромным усилием воли она взяла себя в руки.

– Нет, Сол, тебе не удастся спровоцировать меня. И всё-таки когда-нибудь ты сполна получишь за свои штучки.

Глава 9

Сень лет назад.

Тогда я только попал на службу в ЦРУ. Я не знаю, знали ли они о моём прошлом, но по всей видимости, они всё же догадывались. Попал я в восточный отдел. Непосредственный моим шефом был Отто Грюнеберг, немец по национальности. Теперь это – господин Отто фон Грюнеберг, первый заместитель самого директора ЦРУ, лучший специалист по разгадыванию тайных планов противника. Это был огронного роста рыжий детина средних лет, единственной целью жизни которого было добросовестное служение своему отечеству.

– Деньги, только деньги, – гудел Грюнеберг, расхаживая взад и вперёд по моей крохотной при¬ёмной . – Да, мой дорогой, только деньги могут чего—то стоить. Если мы сможем воспрепятствовать приходу к ним наличных денег, то уже этим мы вы¬играем половину дела. Ведь им нужны деньги и не просто деньги, а огромные суммы, чтобы подчинить как можно больше людей своим интересам.

– Вы имеете ввиду красных?

Он перестал ходить взад и вперёд и сердито ответил, – вы сами отлично знаете, кого я имею ввиду. У нас у всех один только враг: это...

– Да уж, – перебил его я, – и вы его видите за каждым углом.

Грюнеберг строго взглянул на меня и нравоучи¬тельным тоном прогремел целую речь: “Из всех лю¬дей , мистер Саливан, которых я знаю, именно вы должны, по моему мнению, полностью сознавать ту опасность, которую они представляют. Вы были за “железный занавесом”. Вы видели своими глазами, что делают с теми людьми, которые борются за свои права, теми людьми, которые хотят жить в свободном мире...” И так далее, и в том же духе. Я выдержал, сколько мог, затем выпалил единым духом, прерывая его трескотню: “Я ничего не знаю. Но мне хотелось бы знать, а что произой-дёт, если мы просто скажем: “Послушайте, парни, весь этот шпионаж против вас стоит нам кучу де¬нег . И у нас нет больше возможности продолжать Эту возню дальше, поэтому мы решили покончить с этим”.

– А вы всё шутите, – сухо сказал Грюнеберг. -Ну-ну.

А ведь я отнюдь не шутил. Я сказал только то, что думал. К тому же я был недоволен, очень не¬доволен своей зарплатой. Мне платили всего три¬ста долларов в неделю, а требовали так, словно я получал не триста, а шестьсот. А ведь до прихода в ЦРУ я имел работу, дававшую мне не менее семи

сотен в неделю.

– Ладно, – уже более миролюбиво пробасил Грю-неберг, – оставим ненужные проволочки и перейдём к делу.

– Ну, и что вы хотите от меня на этот раз?

– Это, в некотором роде, особое задание, -сказал Грюнеберг и сразу же без обиняков доба¬вил, – оно и опасное. Хотя, что там говорить, элемент опасности вообще присущ нашей профессии.

И пристально взглянув мне в глаза, уже совсем миролюбиво добавил, – скажите, ведь и вы против контрабанды наркотиками. – Это было сказано как прямое утверждение, как обычная констатация фак¬та, вопроса по существу не было, ибо он знал, как я ненавижу наркобизнес и всё с ним связан¬ное .

– Да, я ненавижу наркобизнес, а вы? – снова не удержался я. Ведь они бы могли и добавить зарплату, если так ценят меня.

Но он пропустил мой укол мимо ушей.

– Итак, как я уже сказал, – начал он снова, -учитывая ваши значительные заслуги в нашей орга¬низации , связанные с заданиями по борьбе с торговцами наркотиками, мы решили вновь привлечь вас. На этот раз – в качестве руководителя груп¬пы.

– Хорошо, – согласился я, – но это обойдётся вам в пять сотен в неделю в мою пользу, – уточ¬нил я.

Он сделал вид, будто не слышал моего замечания, продолжая и дальше знакомить меня всё с новыми и новыми аспектами порученного мне дела.

– Итак, одному из наших агентов удалось про¬никнуть в их организацию. Он работает на фабрике в Солклей-Сити. Товар привозят туда в необрабо¬танном виде и там, уже на месте, очищают его в местной лаборатории. Для непосвящённых эта фа¬брика занимается всего лишь изготовлением плас¬тиковых игрушек.

– И кто непосредственно занимается очисткой?

– Один химик, его фамилия Седерстрен.

– Я не понимаю, в чём же тогда проблема, если всё известно, – сказал я и добавил, – настоящие химики, работающие в наркобизнесе, весьма редкие птички. И всё, что вам нужно, это, наверное, убрать этого парня?

Грюнеберг скорчил недовольную гримасу.

– Не будьте таким грубым, ну что за выражения!

– Но это же не впервой, когда нам приходится поступать именно таким образом.

Грюнеберг сверкнул своими зелёными глазами. Воцарилось молчание. После значительной паузы он произнёс: “иногда вы просто озадачиваете меня, мистер Саливан.”

– Неужели?!

– В нашей организации вы числитесь, как К-65, высший же класс, который когда-либо достигался, это – К-66. Но это случается крайне редко, сам я пока ещё не встречал агента такой квалификации. Но, несмотря на свой высокий класс, вы довольно часто судите слишком поспешно, вы не хотите за¬ставить себя подумать прежде, чем сказать. А это уже большой минус, особенно для разведчика.

– Разве думать – моё дело? Моё дело – только исполнять. Думать я оставляю таким, как вы. А впрочем, то, что я думаю ведь всё равно не игра-ет никакой роли.

– Само собой, разумеется. И всё-таки иногда подумать просто необходимо. Ну да ладно, доволь¬но пререканий, давайте перейдём снова к делу.

– О’кей, босс. – Я вынул пачку сигарет из нагрудного кармана рубашки и щелчком выбил сига¬рету .

Грюнеберг мрачно взглянул на меня: он ненави¬дел табак, спиртное и прочие маленькие радости, которые делают жизнь более привлекательной.

– Только приоритеты – вот главное, чем мы дол¬жны руководствоваться в наших делах.

Я улыбнулся.

Грюнеберг обиженно поджал губы и сердито ска¬зал , – Я не пойму, что смешного в том, что я сказал?

– Эти грязные вонючие игры, которыми мы занимаемся, и это вы называете делами.

Его глаза буквально прожгли меня насквозь.

– Эти грязные игры, как вы изволили выразить¬ся, мистер Саливан, и есть то единственное, что даёт нам возможность не идти на уступки врагу. А сделай мы это, мы тотчас бы превратились в дер¬жаву второго сорта, по крайней мере, на ближай¬шие годы. – И для пущей убедительности он под¬твердил свои слова соответствующим жестом. – Но учтите, мистер Саливан, мы никогда не допустим этого. Я хорошо понимаю ваше, довольно своеоб¬разное, отношение к тому, что мы называем патри¬отизмом. Но как бы то ни было, я, невзирая на ваше особое собственное мнение, скажу вам чест¬но – я очень заинтересован в том, чтобы именно вы выполнили это задание. Ну, а теперь, пожалуй, продолжим разговор о том, на что же нам следует обратить внимание прежде всего.

– Не возражаю, – словно смирившись ответил я. Он хитро взглянул на меня и продолжил.

– Итак, если рассуждать с точки зрения заин-тересованного лица, то, если отрубить у спрута одно из его щупалец, взамен ему обязательно вы¬растет новое; но если обрубить их все, спрут тогда станет просто беспомощным, и его можно бу¬дет брать голыми руками.

“Лучшее, что ножно сделать с осьминогом, это сварить и съесть его”, – подумалось мне.

Но Грюнеберг, казалось, получал бесконечное удовольствие от своей аналогии. Во всякой слу¬чае, лицо его просто сияло.

– И за какое же щупальце мне браться в первую очередь ?

Он развёл свои огромные руки в стороны и до-верительно склонившись прошептал мне в самое ухо: “Прежде всего надо начинать с источника”.

– С какого же? – не удержался я от преждевре¬менного ответа.

– Хватит дурачиться, Саливан, – прогремел мой шеф, а он умел это делать.

На какое-то мгновение я словно оглох, и у ме¬ня разом пропала охота шутить.

– Вот так-то лучше, – увидя мою реакцию, ска¬зал Грюнеберг – Итак, вы наверное знаете о тех огромных прибылях, которые приносит контрабанда наркотиками. Настоящие доходы получает тот, кто стоит в конце цепочки. Крестьянину, который раз¬водит мак, достаются гроши. И всё же, нельзя за¬бывать , что мак и есть важнейшее звено в цепи, без него вряд ли бы имелся героин у тех, кто стоит на другом конце цепи.

– И каким образом вы собираетесь действовать?

– Исследуя каждое звено, чтобы проследить и выяснить весь процесс от начала до конца. И если мы ликвидируем только одно из звеньев, – мрачно усмехнулся Грюнеберг, – у спрута вырастут новые щупальца, и тогда всё начинай сначала.

“Уничтожить все звенья преступной цепи, да, это будет нелегко”, – подумал я и, решившись, всё же спросил: “А сколько звеньев, мистер Грю-неберг, придётся проследить мне лично?”

– Пока ещё невозможно определить это точно, мистер Саливан, всё зависит от...

– От чего?

– От того, что вы сможете сами увидеть, просмотрев нашу секретную информацию.

– Но тогда, по крайней мере, вы мне должны хоть что-то объяснить, хоть как-то ввести в курс дела.

– Нам удалось ухлопать довольно-таки иного плёнки, засняв целые фильмы и сделав сотни фото¬графий служащих фирмы у проходной. Вам предстоит просмотреть всё это и, если вы узнаете кого-либо из них, а мы очень надеемся на это, то сам этот факт и явится отправной точкой вашего задания. Было бы от чего танцевать.

После этой довольно-таки длинной беседы мы, наконец, отправились в страховую компанию “Ло¬тос”, точнее в здание под этой вывеской. “Ло¬тос” имеет массу страховых контор повсюду, но здесь эта компания служила лишь прикрытием для ЦРУ. Итак, это была “крыша” одной из резидентур ЦРУ.

Девушка в приёмной, крашеная блондинка с измождённым лицом провела нас в небольшую комнату, где осиротело стояли лишь небольшой стол и два простых стула. На одной из стен висел экран. На противоположной стене пряно посреди из четырёх¬угольной ниши можно было видеть кинопроекцион¬ную установку. На столе лежала толстая пачка глянцевых фотографий.

– Спасибо, мисс Берг, – сказал Грюнеберг.

Блондинка кивнула и покинула комнату, не удо¬стоив меня взглядом. Я видел эту мисс несколько раз раньше, причём тоже при аналогичных обстоя¬тельствах, и всегда она игнорировала моё присут¬ствие .

– Я полагаю, начнёте с фотографий, – сказал Грюнеберг.

И я начал неторопливо просматривать их подряд одну за другой. Только через полчаса я поднял голову показывая, что нашёл нечто интересное. Из всей пачки я узнал только Леопольда Вронского, русского агента. Но и Грюнеберг узнал Вронского не менее хорошо. Поэтому ничего разоблачительно¬го не произошло, когда я ткнул пальцем в лицо этого русского шпиона.

– А теперь мы просмотрим киноплёнку, – сказал Грюнеберг и погасил свет.

Зажужжал проектор, и мы увидели на экране следующую картину: непрерывный поток двигался в

I

обоих направлениях, входя и выходя из кирпичного здания, над входом которого висела вывеска “Ак-ционерное общество. Пластиковые детские игруш¬ки” . Через несколько минут я нашёл в массе про¬ходящих знакомое мне лицо

– Жучков, – сказал я негромко.

– Точно, – подтвердил Грюнеберг.

Высокий мужчина в кепке и белом костюме продефилировал по экрану. Он остановился у лестни¬цы, ведущей внутрь здания. Остановился прямо у входа, быстро огляделся по сторонам, легко вбе¬жал вверх и исчез внутри здания.

– Пожалуйста, остановите здесь, – сказал в микрофон Грюнеберг.

Киномеханик остановил суету на экране.

– Ну-ка, расскажите, что вы знаете о мистере Жучкове, – попросил Грюнеберг.

– Только то, что он действующий агент КГБ, приписанный к главной конторе в Москве, но имею¬щий право беспрепятственно покидать свою страну в любое время.

– Он недавно повышен по службе. Теперь мистер Жучков – заместитель руководителя по шпионажу. Заметили ли вы, что-либо у него в руках?

– Да, сигарету в правой руке.

– И ничего больше?

– Больше ничего.

– Пожалуйста, дальше, – приказал Грюнеберг. Фильм продолжался, на экране вновь показался Жучков, он выходил. Прежде чем начать спускаться по лестнице, он огляделся по сторонам.

– Обратите внимание на то, что у него в левой руке.

Жучков нёс портфель.

– Его у него не было, когда он входил, – за¬метил я.

– Вот именно.

Между тем, Жучков всё ещё был на экране, он прошёл ещё несколько метров по тротуару и только затем окончательно скрылся из виду. Фильм был обработан таким образом, что все ненужные детали были убраны, показывались лишь живые лица – муж¬чины и женщины, которые входили и выходили из фабрики или же те, которые проходили мимо. По¬степенно мои веки начали тяжелеть, и я уже почти

задремал, как вдруг я словно проснулся.

– Тонни, – почти выпалил я.

И вновь Грюнеберг приказал остановить кадр. На экране был виден маленький лысоватый мужчина, он стоял у подножия лестницы, ведущей к входу на фабрику.

– Кто он такой, Этот Тонни? – спросил Грю¬неберг .

– Просто Тонни Тейт

– Расскажите всё, что вам известно о нём.

– Я сталкивался с ним пару раз, это было год назад. У меня было одно дельце с предприятием, сдававшим в прокат автомобили. Это предприятие потеряло почти треть автомашин из-за преступной деятельности шайки автомобильных воров. Тонни Тейт ( надо отдать ему должное ) числился в то время одним из крупнейших специалистов по угону автомобилей. И я воспользовался его услугами, наняв его в качестве консультанта. Все угнанные машины были оборудованы превосходной системой сигнализации, но почему-то она ни разу не срабо¬тала в момент угона, во всякой случае, ни один из допрошенных свидетелей ни разу не слышал гуд¬ка сирены. Поэтому я сделал вывод, что угонщики применяли какой-то метод, нейтрализующий систему тревоги. Я засадил Тонни за работу, поставив за¬дачей найти этот способ. Не прошло и получаса, как он во всех деталях подробно обрисовал мне способ подавления звука тревоги при угоне. Тогда мы поставили новую систему защиты, и спустя не¬сколько дней случилось так, что два полицейских услышали сигнал тревоги. Немедленное расследова¬ние привело к тону, что все преступники оказа¬лись в руках закона. Все они работали на конку¬рирующую фирну, занимавшуюся тем же бизнесом. Тонни каким-то образом тоже оказался замешанным в этом деле.

– И это единственный случай, когда вы имели дело с этим типом?

– С профессиональной точки, да, но я встречался с ним впоследствии несколько раз в барах, и он всегда не преминул подчеркнуть, что ведет теперь честный образ жизни. Я вновь взглянул на экран.

– Не понимаю, зачем он здесь, что ему нужно на этой фабрике?

– Наверное выполняет чьё-нибудь поручение, – и Грюнеберг снова гаркнул в микрофон, – про¬должайте фильм.

На экране Тонни протопал” по лестнице вверх и исчез во входных дверях. Через некоторое время он вновь показался на экране, теперь уже выходя из них. Затем он неторопливо сошёл с лестницы, лицо его улыбалось, он выглядел весьма доволь¬ным . Мы проследили за ним до конца, пока он не исчез из пределов камеры, но ничего интересного более не обнаружили.

– И всё же, я думаю, нам следует досмотреть весь фильм, – сказал Грюнеберг.

Что мы и сделали, но больше я никого не узнал. Грюнеберг включил свет, и мы снова уселись за маленький столик, чтобы подвести итоги.

– На фото мы узнали Вронского. Мы не смогли заснять его в полный рост, когда он покидал фа¬брику, поскольку этому помешал припарковавшийся грузовик. И всё же попытаемся сделать правильный вывод. Давай тщательно сравним оба изображения Вронского. Ну, что, понял, в чём тут дело?

– Пожалуй, он покинул фабрику без портфеля.

– Совершенно правильно, мистер Саливан.

– На фото Вронский с портфелем. Но из фильма ясно видно, что Жучков пришёл на фабрику с пус¬тыни руками, а покидал её с портфелем в левой руке. Отсюда можно предположить, что Жучков ушёл с тем же портфелем, который был у Вронского. -Грюнеберг кивнул в знак согласия.

– Итак, мы оба пришли к одному и тому же вы¬воду , но по—моему можно ещё кое-что подчерпнуть из просмотра.

– Я тоже так думаю.

– И что же?

– А вот что: на фото портфель тощий – значит пустой, а в фильме, когда Жучков выходил с фа¬брики, портфель был уже чем-то набит.

– Весьма похвально, что вы обратили на это внимание. Поздравляю, у вас зоркий глаз.

– Это деньги, – предположил я.

– Пожалуй.

– Можем ли мы это утверждать наверняка?

– Да, за Жучковым проследили до его места встречи с одним из его американских агентов. При этой встрече он вынул из портфеля и передал агенту именно деньги. Ну, а теперь, пожалуй, настало время перейти к этому агенту, он внедрён нами в русскую шпионскую сеть. Ему-то и удалось собрать кое-какую информацию. Самое главное в ней то, что он окончательно определил, откуда к нам ввозится необработанный опиум-сырец. Он вво¬зится из Мехико!