Текст книги "Преступление без смысла (СИ)"

Автор книги: Сергей Потёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

Долгая ночь

Вернувшись на «Фабрику», Глеб занялся поисковой магией.

Заколку он положил на парту, как обрывок одежды Бальда два дня назад; накрыв её ладонью, представил девчонку, с которой столкнулся на заводе.

Но видений не было – ни через пять минут, ни через час, ни даже после того, как Наталья Марковна чуть ли не силой заставила его поесть.

Никаких видений.

Совсем ничего.

Мало того – чувство было таким, будто ему мешают… Какая-то сила, природу которой Глеб не понимал.

Иногда приходил Артём, но наблюдать за стараньями Глеба ему надоедало, и он вскоре убегал. Притихший Баюн сидел на кровати. Стало темнеть, и пошёл дождь, быстро превратившийся в ливень.

После очередной попытки (наверное, тысяча первой) Глеб не выдержал и стукнул парту кулаком: пока он тут сидит, Дея умирает!

– Не психуй, – посоветовал Баюн. – Ломая мебель, ты её не спасёшь.

Глеб зло отвернулся: будто прописные истины помогут!..

Он рассмотрел заколку, хотя делал это сто раз.

Невзрачный аксессуар, как сказала бы тётя: изогнутая полоска дерева с продетой сквозь неё шпилькой. Впрочем, не такой уж и невзрачный – на дереве выжгли якорь, похожий на рыбу. И буквы темнели: «АК».

Автомат Калашникова, что ли?

Глеб вдруг ощутил себя дураком: он так положился на магию, что перестал думать! Заколка ведь ручной работы: чтобы сделать её, всего-то и нужно, что токарный станок, брусок дерева да клей… Ну и шпилька – хотя тут, наверное, и палочка для еды подойдёт.

Возможно, по заколке удастся найти мастера…

– Глеб, пошли ужинать! – на пороге возник Идар и, кажется, смутился – наверное, из-за слова «пошли». Но Глеба такие мелочи не задевали.

Он протянул Идару заколку:

– Ты не знаешь, что означают эти буквы?

Идар вошёл в комнату; заколку он изучал всего пару секунд.

– Знаю, конечно – «Абордажный крюк». Гостиница есть такая… Та ещё дыра, зато дешёвая.

Сердце Глеба подпрыгнуло, а Идар продолжал:

– У них рабочий есть, Макс, увлекается резьбой по дереву – мы с ним вместе учились. Он им сувениры и мастерит, хотя хозяину на это плевать: в той берлоге до сувениров никому нет дела… Эй, ты чего? У тебя вид, будто ты миллион выиграл.

Глеб придал лицу безучастное выражение – нельзя, чтобы на «Фабрике» знали о его планах: если узнают, Наталья Марковна не пустит его за порог.

По той же причине пришлось ужинать, а не отправляться в гостиницу сразу: не появись он за столом, в кафе забили бы тревогу. Глебу кусок в горло не лез, но поесть он себя заставил, – а вернувшись в комнату, замер от удивления: Баюн сидел на парте и был таким мокрым, что вода стекала на ковёр.

– Есть две новости, – бросил дух. – Хорошая и плохая. С какой начать?

Глеб не колебался:

– С плохой.

– Начинаю с хорошей, – зловредно объявил Баюн. – Девчонка действительно в «Абордажном крюке».

Брови Глеба поползли вверх:

– Откуда ты знаешь?

– Пока ты ужинал, я открыл портал и проверил ауры постояльцев. Так вот, она среди них – живёт в самом дешёвом номере.

– Одна? – усомнился Глеб. – В смысле, она же не старше меня… А если и старше, то не намного.

Баюн с важным видом пояснил:

– В Близборе подростки, начиная с четырнадцати, могут сдать экзамен на полную дееспособность: если сдадут, получают права взрослого. Хотя до экзамена их допускают с разрешения родителей, а те его обычно не дают.

– Ясно… – бросил Глеб и встрепенулся: – Так чего же мы ждём – открывай портал!

– Будем считать, что это было «спасибо», – отозвался спиритус. – А теперь плохая новость: примещаться я больше не могу.

– То есть как?..

– Обыкновенно – по-твоему, почему я мокрый? Хотел перенестись обратно на «Фабрику» и не сумел – пришлось пешком возвращаться… Думаю, это дело рук законодержцев.

– Не понимаю… – пробормотал Глеб. – Разве они могут лишить тебя способности примещения?

– Меня – нет, – Баюн говорил загадками. – А вот тебя – да. Каждый, кто становится законодержцем, проходит особую процедуру: с помощью зеркала берётся слепок его ауры. И если законодержец вызовет сомнения у начальства, то этим слепком его магию можно ограничить.

Глеб запутался окончательно:

– Но я ведь и так примещаться не могу… И никакой слепок у меня не брали… И к тому же, при чём здесь ты?

– Слепок брали у Далебора, а свою силу, как и часть ауры, он передал тебе. И то, что ты не мог примещаться, ничего не значит: эта способность проявилась бы в любой момент. А теперь не проявится, пока законодержцы её не разблокируют. И поскольку я твой фамильяр, ограничения, наложенные на тебя, отражаются на мне.

Глеб сжал кулаки – без Азарина тут не обошлось: сохранить должность для него важнее Деи!

А Баюн поделился ещё одной вестью – столь же «приятной»:

– Я попросил бы других спиритусов открыть тебе портал, но без толку: рядом с тобой не приместится ни один дух.

Глеб чуть не зашипел от досады.

И что теперь – ехать за девчонкой в кресле? Да она сто раз сбежит! Умей Баюн открывать порталы, они перенеслись бы к ней, а потом… впрочем, про «потом» Глеб ещё не думал – но им точно было бы легче, чем сейчас!

Может, связаться с Вадимом Сергеевичем и Монголом? А вдруг Азарин узнает – и помешает, едва они начнут искать Лаэндо!

Глеб закусил губу: надо действовать иначе…

Тут он заметил зерфон Артёма: мальчишка забыл гаджет на кровати. У Глеба вдруг возникла идея – совершенно безумная… Слишком безумная, чтобы говорить о ней вслух.

– Баюн…

– Чего?

– Ты зеркальной магией владеешь?

– Ну да…

– И можешь с помощью зерфона узнать, как связаться с тем или иным человеком?

– Если его данные есть в чаросети…

– Тереза Сайто, – сказал Глеб. – Пожалуйста, проверь это имя.

Он положил зерфон перед Баюном. Минуту тот водил по нему лапой, потом сообщил:

– Готово.

– Можешь позвонить ей?

Опять движения лапой… Затем в зеркале возникло лицо, и недовольный женский голос спросил:

– Это ещё кто?

Узнав вдову посла, Глеб выдохнул: кажется, она трезвая.

– Мы с вами недавно встречались, – быстро сказал он. – Я был у вас позавчера с законодержцами… – поняв, что его не узнали, Глеб громко добавил: – Я в инвалидном кресле!

Взгляд женщины прояснился:

– Да-да, помню… Ты что-то хотел?

Нет, звоню просто так, подумал Глеб – но сказал, конечно, другое:

– Вы говорили, я могу обратиться к вам за помощью.

– Ну да, говорила… – прозвучало это как-то невесело. – А я что, могу тебе чем-то помочь?

– Ещё не знаю, – Глеб перевёл дыхание. – Это зависит… – он запнулся, осознав всю дикость своей затеи.

Госпожа Сайто приподняла бровь:

– Зависит от чего?

Глеб глубоко вздохнул и выпалил:

– От того, умеет ли ваш дракон летать!

***

Чтобы покинуть «Фабрику», Глеб продемонстрировал чудеса конспирации.

Всем, кроме Артёма, он сказал, что ляжет спать пораньше. Звучало это неубедительно – был лишь десятый час; но Глеб всю неделю вставал рано и сослался на то, что хочет выспаться.

Артёма пришлось взять в союзники: тот должен был делать всё, чтобы Наталья Марковна не поднялась в их комнату – причём до завтрашнего утра. К счастью, в кладовой потекла труба (та самая, которую заменили после боя с волколаком), и забот обитателям «Фабрики» хватало.

Сначала Глеб разворошил свою постель. Вынув из шкафа одежду, сунул её под одеяло. С порога стало казаться, что там кто-то спит – если только не присматриваться.

Самым сложным было покинуть второй этаж: ведь использовать лестницу он не мог, а подъёмник спускался в кладовую, где опять меняли трубу. Пришлось ждать, пока кладовая опустеет. Когда это случилось, Глеб спустился и доехал до чёрного хода, но там не было пандуса, и ехать пришлось, держась за перила. Потраченные секунды заставляли его злиться: они превратятся в минуты, минуты – в часы, а часы – в дни, которых у Деи осталось всего два.

У автобусной остановки Глеб был ровно в десять. Дождь уже не шёл – лишь лужи блестели в тусклом свете фонарей. Вдова посла объяснила, как к ней добраться, но Глеб, въехав в автобус (в Близборе те были с пандусами), всё же сказал водителю, куда хочет попасть. Тот оказался добродушным и даже пренебрёг правилами – остановился у ограды, за которой стоял дом.

Поблагодарив его, Глеб съехал на тротуар. Баюн в обличье ворона уже порхал впереди. В саду за воротами угадывался свет.

Глеб поехал к домофону, хотя от «предвкушения» встречи с ёкаями стыла кровь. Совершает ли он глупость? Наверняка… Здравый смысл ещё подавал голос и велел ехать назад… Велел слушаться приказа, как это делал Азарин.

Но Глеб знал, что не послушается. Раз здравый смысл отбирает надежду, то глупость честнее.

Оказавшись у ограды, он нажал на кнопку звонка.

Ворота открыл тэнгу.

В своей ручище он держал фонарь с бумажным абажуром, защищавшим огонь от ветра; золотистое пламя подсвечивало темневшие на бумаге иероглифы. Глядя на Глеба, ёкай поклонился:

– Гармонии и благоденствия!

Отвесив в кресле полупоклон, Глеб повторил ту же фразу и даже не осознал, что впервые произнёс это стандартное для магов приветствие. Баюн и тэнгу обменялись взглядами, явно здороваясь каким-то своим, «спиритусовским» способом.

– Я рад, что вы пришли, – тэнгу повёл их в сад. – Перед вашим звонком госпожа собралась пить, но когда вы позвонили, она передумала.

– Вот как… – бормотнул Глеб. Алкоголиков он не выносил, но к вдове посла питал жалость – возможно, потому, что у её поведения была причина.

Сад встретил их полумраком. Фонари из камня мерцали, точно домики с горящими окнами, деревья сверкали после дождя. Было тихо – лишь водопад шептался с ручьём, пронзая тишину тонким звоном.

Хозяйка уже ждала на крыльце:

– Не так быстро! – она посмотрела на Глеба. – По зерфону ты ничего толком не объяснил, так что будь добр объясниться ещё раз… а я взгляну на твою ауру, чтобы понять, скажешь ли ты правду.

– Вы поймёте это по моей ауре? – Глеб почему-то занервничал. Вдова посла усмехнулась:

– Со взрослым бы такое не прошло – в их душах столько всего накопилось, что хорошее от плохого не отличишь… Но ты пока что не взрослый. У тебя двадцать секунд, чтобы сказать, зачем приехал.

– Двадцать секунд?! – изумился Глеб.

– Уж извини – смотреть на ауру дольше я не могу: силы уже не те.

Глеб понял, что возражать не стоит, и после недолгих размышлений кивнул:

– Я готов.

Госпожа Сайто прищурилась, словно от света:

– Начинай.

– Одному человеку нужна помощь, – быстро сказал Глеб. – Её отравил чернотворец; если чернотворца не схватят, она умрёт, а законодержцы ничего не делают. Возможно, я смогу найти преступника, но для этого мне нужно кое с кем поговорить, только тот, с кем я должен поговорить, скрывается, а примещаться ни я, ни мой фамильяр не умеем… поэтому мне нужен ваш дракон.

Прозвучало всё так сумбурно, что Глеб сник: будет чудом, если его теперь не выгонят.

Госпожа Сайто чуть согнулась, на лбу её заблестел пот. Тяжело вздохнув, она уточнила:

– То есть дракон тебе нужен, чтобы кого-то похитить и принудить к разговору?

Глеб был в замешательстве: не стоило так откровенничать. Он попробовал оправдаться:

– Я не хочу никого похищать…

– Правду говори! – перебила госпожа Сайто.

Глеб понял, что всё пропало – и пробормотал, ни на что уже не надеясь:

– Наверное, это будет похищением…

– И ты станешь преступником?

О таком Глеб не задумывался, но ответ был очевиден:

– Да…

Двадцать секунд уже прошли. Вдова посла часто дышала – это было видно даже в неярком свете.

– А ты знаешь, что использовав дракона, ты сделаешь соучастницей преступления меня?

– Нет… – промямлил Глеб: этого он и правда не знал.

– Достаточно, – госпожа Сайто выпрямилась. Глеб ждал, что его выставят за ворота, но его почему-то не выставляли… А через несколько мучительно долгих мгновений он услышал:

– Я не помогла бы тому, кто пришёл ради себя, но ты хочешь кого-то спасти, а это всё меняет. Думаю, пора выпить кофе – ночь будет долгой.

Глеб обрадовался, но тут же вспылил:

– Какой кофе?! Каждая минута на счету!..

Вдова посла хлестнула его взглядом:

– Усвой-ка вот что: во-первых, я вчетверо старше тебя, и делать ты будешь то, что я скажу. Во-вторых, теперь ты расскажешь всё – от начала и до конца, и только потом я приму решение. Ну а в-третьих… – её тон вдруг смягчился. – В-третьих, я терпеть не могу пить кофе в одиночестве!

Кофе госпожи Сайто был не хуже, чем на «Фабрике». Пили они его в гостиной – как ни странно, прибранной: никаких разбросанных газет, картины висят как надо, бра из алебастра мягко светится.

«И всё-таки странно, – подумал Глеб. – Дом в японском стиле, а комната как в английском особняке».

– Необычно, да? – госпожа Сайто улыбнулась. – Все удивляются, когда видят эту комнату. Её приказал построить Акайо, мой муж.

– Для вас? – понял Глеб.

– А для кого же ещё? Я ведь родом из Англии.

Глеб кивнул. Рассказ свой он закончил минуту назад и теперь ждал.

Госпожа Сайто отвернулась:

– По логике вещей я должна достать зерфон и позвонить туда, где ты живёшь, чтобы тебя забрали.

– А не по логике?

Вдова посла вздохнула:

– Давай-ка начистоту: во-первых, твоя затея безрассудна, и ты это знаешь. Во-вторых, мне незачем помогать тебе…

– Тогда зачем предлагали обращаться к вам за помощью?

– Помощь помощи рознь!.. А если ты упадёшь с дракона?

– Я не упаду, – заспорил Глеб.

– Не упадёт он!.. Впрочем, упадёшь – дракон поймает… А вот что ты сделаешь, когда прилетишь к гостинице… как её…

– «Абордажный крюк».

– Да хоть гарпун в брюхе!.. Как поступишь, когда прилетишь туда?

– Дождусь ту девочку: она ведь выйдет…

– А если она выйдет через неделю?

Глеб потупился: об этом он и не подумал. И тут вошёл тэнгу, всё это время ждавший снаружи:

– Простите, но я слышал ваш разговор, – дух виновато поклонился. – Если госпожа решит помочь юному господину, то я готов участвовать!

Вдова посла застонала:

– Горо, и ты туда же!..

– Здорово! – оживился Глеб. – Тогда не могли бы вы…

И он выложил, что придумал – с приходом тэнгу план сложился сам собой. Но госпожа Сайто не обрадовалась:

– Горо, выйди.

Тэнгу вновь поклонился и ушёл. Глеб понял: сейчас всё решится. Он подался вперёд:

– Пожалуйста, помогите мне!

– Помочь!.. – фыркнула вдова посла. – Я не знаю даже, зачем говорю с тобой! Если ты сейчас уедешь, я выпью бренди и обо всём забуду, а ты ляжешь спать…

– И Дея Альберова умрёт, – вставил Глеб.

– Я её едва знаю – кстати, не с лучшей стороны: она мне нагрубила.

– Дее девятнадцать, – Глеб смотрел на госпожу Сайто. – Она закончила школу экстерном. Отправляясь в неволшебку, красит волосы в сиреневый цвет. Иногда бывает вредной, но Дея добрая… И жить ей осталось два дня.

– Ну-ка стоп! – вдова посла выдохнула. – Не выжимай из меня слезу! Вот ведь пристал… Зачем мне влезать в это?

– Затем, – тихо сказал Глеб, – что к вам приходил Бальд.

– И что?

– Вы могли спасти его, просто позвав законодержцев. Бальд сказал бы, кому служит, и того мага арестовали бы – возможно, и с Деей ничего бы и не случилось. Но Бальду вы не помогли, потому что пили… Теперь будете пить вместо того, чтобы помочь мне?

Госпожа Сайто отвела взгляд. Глеб затаил дыхание. Снаружи шуршали листья, звенел ручей.

Вдова посла отвернулась, чтобы скрыть вздох. Взглянула в окно. Потом на Глеба.

И отставила чашку:

– Езжай за мной.

– Спасибо!!! – выпалил Глеб.

– Я ничего ещё не решила!

– Ага, я понял… – он закивал, хотя знал: всё она решила.

– Чего ты улыбаешься? Сказала же – не решила!..

Глеб выехал за ней в сад и поразился: Баюн дрался с тэнгу – понарошку, конечно. Став пантерой, он прыгал на ёкая и бил его лапой, а тот подлетал, махая крыльями – Глеба даже ветром обдало.

Бой так захватывал, что он замер.

– Я помогу тебе, – сказала госпожа Сайто, – точнее, постараюсь помочь… Но главное будет зависеть от тебя.

Глеб посмотрел на неё: что это значит?.. Но вдова посла уже шла дальше, и он поспешил за ней.

За садом потянулся луг. Госпожа Сайто дала Глебу фонарь (обычный, электрический), чтобы освещать тропу. Пахло влажной землёй, и Глеб вдруг понял, что таким воздухом он не дышал давно – одиннадцать месяцев, если выражаться точнее.

Они остановились на тропе. Трава слева и справа была высокой – мог бы Глеб стоять, утонул бы в ней по пояс.

– Ты сказал, тебе нужен мой дракон, – госпожа Сайто произнесла это, не оборачиваясь. – Во-первых, запомни – дракон не мой: ни у одного мага нет права говорить так про духа, даже если дух – его фамильяр. К сожалению, не все это понимают.

Глеб заёрзал в кресле – конечно, она права.

– Я не придал значения своим словам… Но я всё понял.

– Хорошо. Теперь второе: помогать тебе или нет, дракон решит сам – я не вмешаюсь и не буду его упрашивать. Это ясно?

– Да, – твёрдо ответил Глеб.

– Тогда ещё кое-что… – госпожа Сайто обернулась. – Большинство спиритусов лучше людей, потому что честнее. Не относись к ним свысока: если дракон почувствует такое отношение, улетит сразу, а если решит, что ты используешь его для наживы, то может и убить.

Глеб медленно кивнул:

– Я понимаю.

– Надеюсь, и правда понимаешь, – госпожа Сайто отвернулась. – Не передумал ещё?

– Нет, – сказал Глеб.

– Ну как знаешь… – и она произнесла что-то по-японски.

Глебу показалось, что налетел ураган, над лугом метнулась красно-зелёная чешуя. Несколько секунд дракон извивался в воздухе, а потом приземлился на траву.

Он и правда летает, восхищённо подумал Глеб. И что с того, что у дракона нет крыльев: где духи, и где законы физики?

Наверное, Глеб вызвал у дракона любопытство: голова его подалась вперёд, ноздри втянули воздух. Госпожа Сайто пояснила:

– Я только что передала ему твою просьбу.

– Как? – удивился Глеб. – Вы же с ним не говорили…

И тут он вспомнил про упомянутую Баюном ментальную нить. Вдова посла подтвердила догадку:

– Мысленно. Дракон знает всё, что ты сказал мне. Можешь молчать – он будет просто смотреть на тебя… А потом решит, достоин ли ты помощи. Посоветовать могу лишь одно: не старайся казаться лучше, чем ты есть. И не жди, что он что-нибудь скажет – в отличие от большинства спиритусов, драконы не говорят.

Она пошла обратно к дому. Не удержавшись, Глеб обернулся:

– Хотите сказать, дракон увидит мои мысли?

Госпожа Сайто остановилась.

– Он увидит твоё сердце.

И она оставила Глеба наедине с драконом.

***

Время словно застыло.

Глеб смотрел на дракона, а дракон – на Глеба. В глазах духа горело пламя; неукротимость – вот что было в этом взгляде… Так смотрели бы тигр или лев, но рядом с драконом и они поджали бы хвосты.

Ничто ещё не внушало Глебу такой трепет, как огонь этих глаз.

Луна выскальзывала из-за туч и скрывалась снова. Было холодно – чтобы согреться, Глеб махал руками, но даже в те секунды смотрел дракону в глаза: чутьё подсказывало, что отворачиваться нельзя.

Отвернуться – значит, уехать ни с чем.

Баюн сидел рядом в обличье пантеры. Появились ёкаи – наверное, происходящее стало им любопытно: из леса вышли белые волки, старуха с двумя ртами, карлик с глазами на икрах… Глеб догадался, что и другие духи рядом: стоят на лугу и смотрят.

Перевалило за полночь, небо вновь скрыли тучи, заморосил дождь. «Какого чёрта он тянет? – злился Глеб. – Или моё сердце такое большое, что его надо разглядывать всю ночь?»

Хотелось спать и пару раз пришлось себя ущипнуть. А когда отступал сон, слезились глаза – смотреть на дракона им явно надоело.

Глеб готов был вспылить, когда Баюн вдруг сказал:

– Он в тебе сомневается.

Смысл этих слов дошёл до Глеба не сразу.

– Так ты можешь говорить с ним?

– Как и с любым спиритусом – просто нашей беседы ты не слышишь. Дракон считает, что ты просишь помощи ради мести.

– Мести?.. – Глеб замер в недоумении: при чём тут месть – он же здесь из-за Деи!

– Ты ведь хочешь отомстить Лаэндо, – сказал Баюн. – Возможно, ты не думал об этом сейчас, но ты этого желаешь – а тому, кто жаждет мести, дракон не поможет.

– Вот как? – не выдержал Глеб. – И что мне сделать, чтобы расхотеть мстить? Забыть про всё, что Лаэндо со мной сотворил?

Его обдало ветром – дракон резко взмыл в воздух. Одежда Глеба захлопала на ветру, волосы смело со лба. Он испугался, что дракон улетит (да и самого дракона испугался не меньше), но злость не исчезла:

– Верни мне маму, – Глеб задрал голову, – а заодно сделай так, чтобы я встал с кресла – может, тогда я расхочу мстить!

Извиваясь, дракон кружил над лугом. Вспыхнула молния, разноцветье его чешуи стало ярким.

– Да, я думаю о мести – но помощи прошу, чтобы спасти друга! – Глеб перекрикивал грозу. – Ты три часа на меня пялишься, а Дея умирает! Будешь помогать – помогай, а нет – иди к чёрту!

Ёкаи на лугу зашептались, некоторые отступили в лес. Глеба кольнул запоздалый страх: орать на дракона – не лучшая идея… Наверное, и Баюн думал так же: шерсть его встопорщилась – он готовился создать защитную сферу.

Дракон приземлился. Глеб не знал, чего ждать, сердце бешено стучало… И тут Баюн сказал:

– Он спрашивает, летал ли ты когда-нибудь на драконах.

«Ага, всю жизнь этим занимаюсь…» – подумал Глеб – и обрадовался, осознав смысл вопроса.

– Нет, не летал.

– А высоты боишься?

– Нет, – честно сказал Глеб: когда-то он лазил по таким деревьям, что многие с ужасом бледнели. Деревья и дракон – вещи, конечно, разные… Но Глеб предпочёл сейчас об этом не думать.

– Он говорит, что нужно время, – сказал Баюн, и Глеб снова вспылил:

– Опять время?! Для чего?!

Баюн посмотрел на него как на идиота – настоящая пантера так смотреть не смогла бы:

– А ты не понял? Чтобы сделать седло!

Сделать седло для дракона – задача непростая, и за ночь с ней вряд ли справишься, – но только если вам не помогают ёкаи.

К работе подключились все духи, обитавшие в доме Сайто: женщина-ёкай (с длинной и тонкой шеей, закручивавшейся как пружина) достала где-то кусок войлока, карлик с глазами на икрах притащил кучу ремней. Участвовали даже огромный паук с волками: первый скреплял ремни паутиной, а вторые проверяли её на прочность – зубами хватали ремни и растягивали их между собой, как канат. Процессом руководил тэнгу: ходил от одного ёкая к другому и отдавал команды.

Глеб поглядывал на часы и призывал огонь – сначала чтобы согреться, потом для тренировки. Уже не моросило, и пламя беспрепятственно вспыхивало на руках; Глеб удерживал его, пока не уставал, – а уставал он быстро. Помня о своём фиаско в бою с Лаэндо, Глеб с каждым призывом держал огонь всё дольше.

На старания его взирал дракон – задумчиво и без эмоций. Было не ясно, одобряет ли дух увиденное: золотистые глаза хранили тайну.

Когда пламя вновь погасло, тэнгу сказал:

– Всё готово.

Оказывается, дракона уже оседлали, и Глеб поехал к нему по тропе. Сердце пустилось в пляс – подумалось даже, что не поздно отступить… Но лицо Деи – серое, с трубкой во рту – убеждало сильнее страха.

Взлетев, дракон приземлился перед Глебом. Стремя повисло совсем рядом – осталось протянуть руку, ухватиться за него, подтянуться…

С криком Глеб полетел вниз: стремя было скользким, и он сорвался.

От удара в мозгу вспыхнуло, фонарь госпожи Сайто выпал из кармана и покатился по кочкам. Кто-то из ёкаев ойкнул – совсем по-человечески.

– Чёрт… – бормотнул Глеб.

Он прислонился к боку дракона, но почему-то не испугался, – да и бояться было поздно.

И тут дракон вывернул шею, зубами схватил Глеба за шиворот и усадил себе на спину! Правда, в седле Глеб оказался не в том положении, в каком нужно: ноги свисали с драконьего бока, а не падал он лишь потому, что дух держал его.

Взлетевший тэнгу помог развернуться – взял одну ногу и перенёс на другую сторону.

– Спасибо… – смутился Глеб.

Седло оказалось идеальным: для фиксации ног ёкаи приделали ремни с липучками (оставалось лишь гадать, где духи их взяли), сзади возвышалась спинка; к верхней части гурты крепилась ручка, чтобы держаться. «Наверное, такие сёдла используют при иппотерапии, – сообразил Глеб. – Только иппотерапия вряд ли предполагает полёты на драконах…»

Пока он с помощью тэнгу закреплял ноги в стременах, к ним подступил Баюн. Обличье пантеры дух не сменил – красовался перед ёкаями. Задрав морду, он сказал:

– Дракон говорит, что ты третий, кому позволено сидеть на нём. Ещё он передал, что у него очень длинное имя, но ты можешь звать его Коичи.

– Спасибо, Коичи! – с чувством сказал Глеб и оглядел ёкаев. – Всем вам большое спасибо!..

Дракон вдруг взлетел – всего на метр, будто проверив, удержится ли всадник. Глеб не просто удержался – он замер от восторга.

А Баюн, глядя снизу вверх, сообщил:

– Он спрашивает: как насчёт того, чтобы взлететь выше?