Текст книги "Преступление без смысла (СИ)"

Автор книги: Сергей Потёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Баюн

Через минуту после состоявшейся у Азарина беседы Глеб уже ехал в лифте вместе с Деей и Монголом (Вадим Сергеевич выяснял, нашли ли улики на месте схватки с оборотнем).

Глеб посмотрел на табло:

– Куда мы спускаемся?

– Ты ведь слышал Азарина, – Дея пожала плечами, – тебе нужен фамильяр.

– И мы будем искать его на минус пятнадцатом этаже?

Лифт остановился, и Дея подтвердила:

– Тут есть место, где фамильяра найти легче всего.

– И что это за место? – спросил Глеб.

– Тюрьма.

Не успел Глеб удивиться, как почувствовал холод – резкий, пронизывающий до костей. Он выехал за законодержцами в синеватый сумрак: далеко впереди что-то светилось, но вокруг было темно.

В глаза ударил свет фонаря:

– А, новенький… – раздался женский голос, суровый и с хрипотцой. – Уже наслышана… Держи, пока не окоченел!

На колени Глебу упал тулуп (и вот уж спасибо, в глаза светить перестали). Глеб надел его и даже капюшон поднял – настолько было холодно. Дея с Монголом уже стояли в тулупах.

Глаза привыкли к полумраку, и Глеб взглянул на женщину, которая их встретила. Её лицо соответствовало голосу – строгое, с колючим взглядом… Как у учительницы, знающей, что ты не учил урок.

– Я Эльза Викторовна, – сказала женщина. – Своё имя можешь не называть – и так знаю… Идёмте.

Развернувшись, она пошла вперёд.

– Эльза Викторовна – начальник тюрьмы, – тихо сообщил Монгол. – Не шути с ней: характер у неё не очень…

– Зато слух хороший, – бросила Эльза Викторовна.

Монгол кашлянул и предпочёл замолчать.

Они направлялись вглубь зала (Глеб решил, что это зал, поскольку помещениебыло большим, а разглядеть он ничего не мог); интересно, сколько же под штабом этажей?..

Метров через тридцать стало ясно, что светилось впереди: над полом висела прозрачная сфера – в ней мог бы поместиться человек. Поверхность сферы походила на желе: это даже сравнить было не с чем – ну разве что с гигантским глобусом, сделанным из загустевшей воды. Причём вода перетекала то влево, то вправо, то вверх, то вниз… Тонкие стенки дрожали, и казалось: ещё чуть-чуть – и сфера прольётся… Но она не проливалась, а продолжала висеть. Внутри клубился туман – он-то и светился, словно затейливый спецэффект.

Глеб подъехал ближе. Сфера так завораживала, что он даже моргать перестал.

– Впечатляет? – спросила Эльза Викторовна.

Глеб был так потрясён, что не ответил. Женщина кивнула:

– Красиво – особенно для тюремной камеры.

Глеб растерянно посмотрел на неё: тюремной камеры?..

– Здесь тюрьма не для людей, – сказала Дея. – Она для спиритусов.

К прозрачной стенке вдруг прильнуло лицо – так резко, что Глеб вздрогнул. Лицо блестело чешуёй и было покрыто тиной, служившей волосами. Из-под тины уставились два злобных глаза – круглых, как у рыбы… и кажется, незрячих, с бельмами на зрачках.

– Ты должен выпустить меня… – услышал Глеб. – Я приказываю тебе – выпусти меня немедленно! Выпусти! ВЫПУСТИ!!!

Глеб схватился за голову – голос будто звучал в мозгу!

– Сейчас же прекрати! – Эльза Викторовна шагнула к сфере. – Увеличить скорость воздушных потоков!

Туман завихрился быстрее, и чешуйчатого монстра отбросило назад. Голос в голове Глеба смолк.

Он убрал ладони от висков. Голова кружилась как после карусели.

– Что это было?.. – прошептал Глеб.

– Не «что», а «кто», – поправила его Дея. – Это был болотник.

– Один из спиритусов класса «демон», – пояснила Эльза Викторовна. – Большинство духов обретают тело в аномалках, но есть и те, кто и в неволшебке может принять телесный облик – мы зовём их демонами, – она кивнула на сферу: – Болотник заманивает людей в трясину: своим голосом вводит их в транс… Впрочем, обычно он не говорит, а стонет.

Монгол потёр лысину:

– Если б на моей голове росли водоросли, я бы тоже стонал.

– Да у тебя там вообще ничего не растёт… – заметила Дея.

Глеб вспомнил Бальда: значит, и домовой был духом класса «демон» – иначе не смог бы никого похитить из неволшебки.

Он понял, что сфер тут много – вдалеке висел ещё шар, а за ним ещё… Они были разного размера, от маленьких до огромных. У стен стояли ангары, и в них горел свет; Глебу показалось, что внутри кто-то есть.

Дея поняла, куда он смотрит:

– Там персонал, контролирующий плотность камер.

– Обычная стена для спиритуса не преграда, – сказала Эльза Викторовна. – Они проходят сквозь дерево, металл, пластмассы… Любой материал, известный человеку. Нам остаётся использовать акванит – полимер, созданный с помощью магии воды, – но чтобы он не терял плотность, нужны особый световой и температурный режимы.

– Темень и холодрыга, – перевёл Монгол.

– Именно. Так что здесь идеальные условия для содержания духов, успевших навредить людям.

Тут до Глеба дошёл скрытый смысл этих слов:

– И один из них станет моим фамильяром?!

– Не все же они кровожадные… – заметил Монгол. – Встречаются и безобидные, попавшиеся на мелких правонарушениях…

Глеб прищурился:

– На мелких – это на каких?

– Ну… – Монгол замялся, – кислотой поплюются, огнём подышат… Не на людей, а так – чтобы кого-нибудь попугать. Если повезёт, мы сегодня таких встретим.

Глеб сглотнул; похоже, везение они с Монголом понимали по-разному…

Они миновали ещё две сферы. Возле третьей Эльза Викторовна остановилась.

– Возможно, этот вам подойдёт: один из духов полей, был арестован за то, что пугал дачников своими криками. Законодержцы его предупреждали, но без толку… Пришлось взять под стражу.

Глеб с сомнением смотрел на сферу: та висела на уровне его глаз и была с футбольный мяч. Разве от такого маленького фамильяра может быть толк?..

Туман в шаре рассеялся, и к стенке подошёл человечек в одежде из трав. Зевнув, он спросил:

– Ты кто?

– Я Глеб, – честно сказал Глеб. – А ты?

– Я тот, кто я есть… – туманно изрёк человечек. – Невесомая частичка в бескрайнем океане Вселенной…

Он мечтательно улыбнулся. Глеб посмотрел на Дею, но та лишь пожала плечами.

– Я жил на поляне среди грибов… – сообщил спиритус. – Грибы были такими вкусными!.. Благодаря им всё вокруг становилось ярче, и у меня вырастали крылья!.. – он раскинул руки и закружился.

– Даже спрашивать боюсь, о каких грибах идёт речь, – Дея покосилась на Глеба. – Думаю, в качестве фамильяра он не подходит.

Глеб судорожно закивал.

– И что с ним будет? – спросил мальчик, когда их повели дальше.

– Да ничего, – Эльза Викторовна пожала плечами. – Он никому не навредил, так что подержим неделю и отпустим. Хотя вряд ли это поможет – наверняка возьмётся за старое.

Следующий шар был большим.

– А как насчёт этого? – спросила Эльза Викторовна. – Здесь заключён упырь.

Глеб решил, что ослышался:

– Кто?!

Дея терпеливо объяснила:

– Упырь – совершенно обычный спиритус: это люди придумали страшилки про оживших мертвецов. На самом деле упыри не хуже других духов, просто выглядят жутко и любят появляться на кладбище… Хобби у них такое.

Глеб таращился на сферу. К её стенке подошёл упырь: склизкая кожа, вместо одежды – лохмотья, глаза как два яйца – белёсые и выпуклые. Голова была лысой, щёки впалыми, а зубы острыми, как и ногти на костлявых пальцах.

Упырь повертел головой и вдруг жалобно спросил:

– Вы ищите фамильяра?

Дея с Монголом переглянулись.

– Всё верно, – Эльза Викторовна кивнула на Глеба, – мальчику нужен фамильяр.

– Я готов! – вызвался упырь. – Я буду очень хорошим фамильяром… Правда-правда!

– Простите, а за что вас арестовали? – отважился спросить Глеб.

Упырь негодующе взмахнул кулаком:

– Да не за что повязали – по беспределу статью шьют!

– А всё-таки? – подозрительно спросила Дея.

Упырь понурился, и за него ответила Эльза Викторовна:

– Затевал драки с другими спиритусами в публичных местах, и все решали, что там завёлся полтергейст. Последние три потасовки устроил в Москве: одну на Старом Арбате, две в Нескучном саду.

– Зато там теперь не скучно… – ввернул Монгол.

– Мотивировал он это тем, что другие духи раздражали его своим присутствием.

– Да, раздражали! – упырь топнул ногой. – Вы посмотрите, что творится: в бассейнах русалки, в парках лешие, а нам, простым упырям, уже и податься некуда… Понаехали тут!

– Идём дальше… – обречённо проронила Дея.

За следующий час они увидели столько спиритусов, что у Глеба зарябило в глазах. Была тут и рысь с головой женщины, и дух леса, весь покрытый травой, и даже печально знакомый Глебу волколак.

Но ни один из них по той или иной причине не мог стать фамильяром.

Наконец Эльза Викторовна остановилась у небольшой камеры, висевшей напротив стены. Внутри расхаживал кот – чёрный, с белой манишкой. Увидев их, кот зевнул и сообщил:

– Как я понимаю, меня наконец решили освободить: что ж, готов выслушать извинения!

– И не мечтай, Баюн, – бросила Эльза Викторовна. – Освобождать тебя никто не станет… Ну разве что на определённых условиях.

Дея удивилась:

– Это тот, о ком я думаю – тот самый Баюн?

– Что значит «тот самый»?! – воскликнул кот. – Вы меня что, не узнали? Меня, у кого великие маги брали автограф?!

– Это действительно кот Баюн, – кивнула Эльза Викторовна. – Спиритусов, подобных ему, нет, но он так часто появлялся в неволшебке, что стал мифическим персонажем.

– И заработал дурную славу, – добавила Дея.

– Что значит «дурную»?! – шерсть кота вздыбилась. – Я обладаю волшебным голосом и незаурядным талантом! Это вы, люди, придумали, что я заговариваю путников на дороге, да ещё назвали меня людоедом… Подумать только: я – людоед!.. Да я в жизни не ел ничего, кроме мышей – и, между прочим, прекрасно готовлю их в маринаде! А ещё вы придумали, что я живу в каком-то мёртвом лесу… Как я могу жить в лесу, если нуждаюсь в слушателях? В лесу мои произведения не оценят!

– Этому спиритусу всё время хочется, чтобы кто-то слушал его стихи, – пояснила Эльза Викторовна. – Неделю назад он заявился в Пушкинский музей: разумеется, все решили, что это обычный кот… Вокруг собралась толпа. И когда зрителей набралось достаточно, он стал читать свою поэму. Прежде, чем прибыли законодержцы, трёх человек увезли на скорой. Всем, кто был в музее, пришлось менять память.

– И в итоге они забыли моё творение! – негодовал Баюн. – Это бесчеловечно!

– А пугать людей человечно?

– Я никого не пугал! – кот вскинул голову. – Просто устроил вечер поэзии… Кстати, о моём творчестве: только что я сочинил четверостишье – вампир объясняется в любви юной даме… Вот, послушайте:

Твои ласки, что хмель, пьянят,

Твои очи достойны мистерии.

Безнадёжно пленила мой взгляд

Твоя жилка на сонной артерии!

Эльза Викторовна покачала головой. Поняв, что его не похвалят, спиритус обратился к Глебу:

– Ну как?

– Эээ… неплохо… – оценил Глеб.

– Правда? – оживился кот. – Тогда вот ещё – начало истории о поваре-людоеде, состряпавшем блюдо из аристократа:

Бесследно исчез герцог Рости,

Не пришёл на свой званый обед.

И напрасно дивились гости,

Из чего этот чудный паштет…

Дух замолчал, выжидательно глядя на присутствующих.

– По-моему, он ждёт аплодисментов, – заметил Глеб.

– Не дождётся, – Эльза Викторовна шагнула к сфере. – Хватит стихов. Ты ведь знаешь, зачем мы здесь?

Дух посерьёзнел, насколько это возможно для кота:

– Кому-то из вас нужен фамильяр… Думаю, мальчишке.

– Правильно думаешь.

Кот вновь вскинул морду:

– На меня не надейтесь: ещё чего – служить человеку!.. Я не телохранитель и не лакей – я поэт!

– И много ли зрителей здесь наслаждаются твоим творчеством? – осведомилась Эльза Викторовна. – Что-то не видно толпы поклонников.

Дух сразу погрустнел. Довольная эффектом, Эльза Викторовна продолжила:

– На свободе ты сможешь читать свои стихи хоть кому-то: это лучше, чем бродить целыми днями по камере.

Спиритус уныло молчал. Потом произнёс, ни на кого не глядя:

– Ладно, но у меня есть условия!

Дея шагнула вперёд:

– Они есть и у нас!

Дух мяукнул, как обычный кот, а Дея продолжила:

– Ты должен согласиться с пунктами договора, заключаемого с фамильяром.

– А вот об этом забудьте! – рявкнул спиритус. – У меня свой договор есть: или подписывайте, или ищите другого кандидата.

– Боюсь, он прав, – Эльза Викторовна дала Дее сложенный лист, который извлекла из кармана. – Когда этого артиста к нам доставили, это было под его ошейником.

Дея развернула листок:

– Что это?

– А разве не ясно? – бросил дух. – Договор! Здесь изложены требования к тому, кто решит сделать меня своим фамильяром!

Взгляд Деи скользнул по строкам. Она вдруг прищурилась (что-то её явно смутило), но затем быстро сказала:

– Возможно, мы с этим согласимся… Читай сам, – Дея дала договор Глебу.

Он глянул на текст. Вроде ничего страшного: кота нужно поить молоком, не препятствовать ему в ловле мышей и позволять находиться в доме. Хотя последнее настораживало – обрадуются ли на «Фабрике» такому «жильцу»?

– Лучше подпиши, – посоветовал Монгол. – Телохранитель тебе нужен, а этот котяра куда сильнее, чем кажется.

Дея кивнула:

– Он прав: лучшего фамильяра здесь не найти.

Глеб вздохнул: ну раз они так считают…

Взяв у Деи ручку, он подписал договор… и лишь после заметил строку, написанную мелкими буквами.

Уже поняв, что сглупил, Глеб пригляделся и прочёл: «За следующие пятьдесят лет обязуюсь выслушать шестьдесят тысяч стихотворных произведений, которые прочтёт мне кот Баюн».

– Поздравляю! – Дея хлопнула его по плечу. – Теперь у тебя есть фамильяр!

– Шестьдесят тысяч стихов! – негодовал Глеб в лифте. – Да я же свихнусь!

Монгол зевнул:

– Если слушать по пять четверостиший в день, то за полвека управишься.

– Зато будет, чем заняться, – поддакнула Дея.

Глеб зло на неё посмотрел:

– Ты видела этот пункт в договоре!

– Не понимаю, о чём ты…

– Не забудь ещё про поэмы, – вставил Баюн; довольный обретённой свободой, он распушил хвост.

– А тебя вообще не спрашивают, – огрызнулся Глеб.

– Считай это уроком, – бросила Дея. – В следующий раз будешь читать важные документы внимательно!

Из тюрьмы все направились в столовую. Насмотревшись на духов, Глеб ждал чего-то необычного, но столовая оказалась заурядной – с круглыми столами, пластиковыми стульями и окошком раздачи. Правда, со столов взлетали грязные тарелки (маги ленились ходить к урне), но на это внимание никто не обращал.

Пока Монгол ел бифштекс, Глеб с Деей – котлеты с пюре, а Баюн лакал молоко, они обсуждали пропажу нейтралов:

– Это самое глупое преступление, о котором я слышала, – призналась Дея. – Ну кому нужно их похищать?

Глеб рискнул спросить:

– А есть маги с теми же способностями, что и у похищенных?

– Да сколько угодно.

– Фултон ходит сквозь стены, – пробубнил Монгол, жуя говядину. – Таких, как он, мало.

Дея возразила:

– Не так уж и мало – человек сто наберётся.

– А их регистрируют? – спросил Глеб. Но вопрос получился непонятным, и пришлось уточнить: – Раз кто-то ходит сквозь стены, он ведь может и банк ограбить – значит, таких магов надо регистрировать… Или нет?

Дея посерьёзнела:

– Разделять нас по способностям – это как обычных людей делить по глазам. Не твоя же заслуга в том, что у тебя глаза серые?

– Серо-зелёные… – буркнул Глеб.

– Да без разницы: цвет глаз ты себе не выбирал. Вот и мы не выбираем свой дар. Делить нас по тому, кто что умеет, было бы неверно.

Глеб пристыжено кивнул, и Дея смягчилась:

– Насчёт банков ты прав, но есть амулеты: на защищённый ими объект не проникнет никто. А иначе мы и спать не смогли бы – боялись бы воров.

– Угу, – поддакнул Монгол. – Уснул бы ты с мыслью, что в твой дом можно открыть портал?

– Вряд ли, – признался Глеб: о порталах он и не подумал.

Доев котлету, Дея туманно изрекла:

– Преступление без смысла…

– Что? – не понял Монгол.

– Я о похищениях. Судите сами: трое пропавших, так? Один ходит сквозь стены, но этот дар бесполезен – мы можем примещаться. Второй умеет исцелять, но сам об этом не знает. Третий – слабый предсказатель: с пророками Близбора он и рядом не стоял.

У Глеба вдруг возникла догадка:

– А если дело не в их способностях?

– Тогда в чём?

Глеб пожал плечами, а Монгол проронил:

– Они все нейтралы – может, из-за этого кому-то и понадобились… но зачем?

– Вот-вот, – бросила Дея. – Говорю же: преступление без смысла. И зацепок никаких.

– Кроме мёртвого Бальда, – вставил Монгол.

После трапезы все поднялись в незнакомое Глебу помещение – большое и светлое, как спортзал. Но его сходство со спортзалом на этом заканчивалось.

Под потолком – лампы дневного света, на стенах – блестящие плиты: защита от огня. В центре длинный стол с кучей предметов: вентилятор, свечи, колбы с водой, с десяток глиняных игрушек. И огнетушитель на стуле.

– Здесь мы тренируемся, – сказал Монгол.

Подъехав к столу, Глеб разглядывал предметы:

– Это для управления стихиями? – догадался мальчик. – Магия воздуха (он глянул на вентилятор), магия огня (взгляд на свечи), магия воды (Глеб коснулся колбы), магия земли (он посмотрел на фигурки из глины)… А огнетушитель зачем?

– Ты правда хочешь это знать? – спросила Дея.

В животе Глеба кольнуло; знать, зачем им тут огнетушитель, ему вдруг расхотелось.

– Пожалуй, не очень…

– Всё, что ты видишь, – пояснил Монгол, – нужно вначале обучения, на самом первом этапе. Многим тут не везёт: кому руку подпалят, кому глаз выбьют…

– Монгол!.. – простонала Дея.

Тот осёкся и виновато посмотрел на Глеба:

– Да ты не бойся – это у меня юмор такой… Ну что, готов начать тренировку?

Глеб после услышанного готов не был, однако кивнул – не отказываться же? Итренировка началась.

Сначала ему поручили вылить воду из колбы, но не касаясь её. Глеб сперва усомнился: как он это сделает? Но тут же понял, что сделать это легко – всё равно, что руку поднять. Большинство людей не объяснят, как они поднимают руку – поднимают, и всё. Также и тут: Глеб чувствовал воду, словно управлял ею всю жизнь. Жидкость вылилась из колбы под его изумлённым взглядом – он и сам поразился тому, что сделал.

Но вот что странно: пальцы не светились, как при схватке с волколаком, и не было той удивительной лёгкости, прилива сил… Может, потому что тогда он был в шоке?

– Неплохо… – оценил Монгол. – А теперь повтори это с другой колбой, но половину воды оставь внутри.

В этот раз вышло хуже: не рассчитав силу, Глеб вылил всё и забрызгал Баюна.

– Можно аккуратней? – возмутился дух. – Я новую поэму сочиняю!

Однако Монгол разочарованным не выглядел:

– Я этого ждал, – сообщил он. – Силу Далебора ты получил, но контролируешь её из рук вон плохо… Впрочем, это поправимо.

Следующие полтора часа Глеб с помощью магии выливал воду из колб. Дея ушла, Баюн спал, улёгшись на приличном от стола расстоянии (или казался спящим – Глеб ведь не знал, нужен ли спиритусам сон). После дюжины попыток получалось лучше: часть воды оставалась в колбе.

Последовал перерыв (Глеб выпил сок и съел припасённую Монголом шоколадку), и настал черёд огня: нужно было «раздуть» пламя свечи так, чтобы оно почти достигло стены. В этом «почти» и заключалась сложность – струя огня, создаваемая Глебом, упрямо обжигала стену. После двадцатой попытки Монгол посетовал:

– Только плиты поменяли… Ну хватит пока.

Глеб шумно выдохнул. От жара и усталости он вспотел: управлять стихиями было не легче, чем отжиматься.

От него не укрылась одна странность: для магии воздуха, земли и воды нужна каждая из этих стихий – тот же воздух без ветра не призовёшь. А огонь можно призвать, даже если его нет рядом (свечи принесли для Глеба – новичкам облегчали задачу). Когда он спросил об этом, Монгол сказал:

– Всё дело в частоте призывания и в эмоциях, испытанных во время призыва: стихию огня использовали часто, и почти всегда это было связано с болью.

Поняв, о чём он, Глеб поёжился:

– Вы говорите о войне? Но разве маги друг с другом воюют?

– Сейчас – нет, но раньше воевали. А стихии обладают разумом, пусть и непостижимым для нас: мы часто применяли огонь, и огонь это запомнил… Пламя теперь можно призвать где угодно – некоторым для этого хватит и костра, горящего в другом городе.

Глеб мрачно кивнул.

Монгол дёрнул рычаг в стене, и та разошлась, открыв вид на Близбор: зелень алей и черепица крыш… Интересно, в других аномалках так же живописно?

– Прости, что отрываю от важных мыслей, – произнёс Монгол, – но мы ещё не закончили.

Глеб отвернулся от панорамы города и увидел в руке мага странный предмет, похожий на застывшую каплю – блестящую, как хрусталь. «Капля» болталась на верёвке, словно украшение.

– Это слеза Архаила, – сказал Монгол, – амулет против магии воды. С этой минуты носи его, не снимая.

Глеб взял амулет. Его заинтересовали сразу три вещи: кто этот Архаил, с чего ему вздумалось плакать и почему у него такие большие слёзы.

Но спросил Глеб о другом:

– А почему так важна защита от магии воды? Ущерб от огня ведь больше…

Монгол кивнул и протянул руку; Глеб вложил амулет в его ладонь. Законодержец отступил:

– Я приведу пример, чтобы ты запомнил… Но ты не обижайся, договорились?

– Ладно… – Глеб пожал плечами: на что это он обижаться не должен?..

Монгол в упор посмотрел на него… и Глеб понял, что не может шевельнуть рукой. И другой рукой тоже. И даже рот открыть.

В мозгу вспыхнула паника.

Лицо мага расслабилось, Глеб вновь смог двигаться. Сердце бешено стучало.

– Что это было?!.. – выдохнул он.

– Магия воды, – Монгол вернул ему амулет. – Будь эта вещь при тебе, я бы такого не проделал.

Глеб растерялся:

– Но вы ведь воду не использовали… – ему потребовалась пара секунд, чтобы догадаться: – Вы говорите про кровь, да?

– Верно, – в глазах мага была похвала. – Кровь подчиняется тем же законам, что и любая жидкость, только эта жидкость течёт в твоих венах. Без амулета ты уязвим: противник поразит твои двигательные центры на тот срок, который ему нужен.

– Или навсегда? – уточнил Глеб.

Монгол помрачнел и тихо сказал:

– Пожалуй, хватит на сегодня… Я свяжусь с Вадимом, он отвезёт тебя на «Фабрику».

Поблагодарив его за урок, Глеб выехал из зала. На ответе он не настаивал: есть вопросы, на которые лучше не отвечать.

***

Как и ожидалось, улик на месте схватки с оборотнем не нашлось: все улики Глеб благополучно сжёг.

– Всё, что у нас есть – это тела Бальда и волколака, – Вадим Сергеевич притормозил у светофора. Минивэн был тем же, в котором Глеб ехал в штаб, но теперь везли не только его: по салону важно расхаживал Баюн.

– Скажите, – бросил Глеб, – что имел в виду Азарин, когда говорил, что я могу помочь в этом деле?

– Вот это, – законодержец показал ему прозрачный пакет, где был какой-то лоскут. – Это обрывок одежды Бальда.

Не отвлекаясь от дороги, он передал пакет Глебу. Засохшая на ткани кровь заставила Глеба поморщиться.

– И что мне с ним делать?

– Я предпочёл бы, чтобы ты не делал с ним ничего, – без всякой снисходительности ответил законодержец. – Но возможно, Азарин прав: Далебор был лучшим искателем Близбора – человека или спиритуса находил где угодно. Нужна была лишь вещь, связанная с объектом поиска.

– Но ведь Бальд мёртв, – Глеб всё же глянул на улику. – Думаете, лоскут поможет найти тех, кто нанял его?

Вадим Сергеевич усмехнулся:

– Даже не знаю, радоваться ли твоей смекалке…

Баюн запрыгнул на сиденье и ткнулся мордой в бар. Потёршись о подлокотник, обнюхал бутылки в гнёздах:

– Странная штука… Это оружие?

– Да, – буркнул Глеб, всё ещё злясь из-за подписанного договора, – их разбивают о головы любопытных духов.

– Там газировка, – Вадим Сергеевич поймал в зеркале его взгляд. – В таких машинах возят важных персон, так что тут были напитки покрепче. Но теперь вот возим тебя.

– Я что, важная персона? – пошутил Глеб.

– Здесь есть место для твоей коляски – хотя Азарин считает, что ты важен… Лично я надеюсь на обратное.

Глеба это слегка задело:

– Считаете, я не смогу использовать ингениум?

– Дело не в этом… – законодержец помолчал. – Если я захочу, то прямо сейчас примещусь, – а ты нет. Я могу достать зерфон и вызвать подмогу, – а ты не можешь…

– У меня мобильник есть, – вставил Глеб, хотя понимал, что речь не о наличии телефона.

– И защищаться ты толком не умеешь, – закончил маг. – Не обижайся, но в бою с волколаком тебе просто повезло.

Они миновали поворот. До «Фабрики» осталась пара кварталов, и Вадим Сергеевич снизил скорость:

– Насчёт фрагмента одежды: как приедем, просто возьми его. Вспомни, как выглядел Бальд, попытайся его представить… И всё время держи лоскут в руке.

– И что будет? – спросил Глеб.

– Надеюсь, ничего, потому что тогда тебя не привлекут к расследованию. Но если Азарин прав, у тебя начнутся видения.

– Видения?..

– Люди, незнакомые места… Что угодно.

– То есть во мне проснётся дар искателя? – уточнил Глеб с внезапно вспыхнувшим азартом – применять магию ему понравилось.

– Дар, говоришь? – Вадим Сергеевич помедлил. – Боюсь, это не дар, а груз, который тебе придётся нести, – он вновь глянул в зеркало, на отражение Глеба. – Искателей слишком мало, и штаб от тебя не отстанет, даже если ты захочешь заняться чем-то другим. Так что мой тебе совет – не слишком старайся… Тебе же лучше, если никаких видений не будет.

Решив не отвечать, Глеб отвернулся к окну. Вадим Сергеевич, похоже, был добрым, но склонным к пессимизму.

Минивэн остановился, и Глеб, простившись с магом, поехал к «Фабрике». После «визита» волколака её закрыли. Бродившие по кладовой рабочие бросали выпечку в мешки для мусора, Идар с Андреем собирали обломки стеллажей. Серафим Игнатьевич, причитая вполголоса, подбирал с пола круассаны.

Глеба кольнуло чувство вины: другой сладил бы с монстром без разрушений, а не взрывал трубы… Хорошо ещё, что воду перекрыли – иначе затопило бы дом.

Но Наталья Марковна не злилась и даже обняла его, едва он въехал в кладовую:

– Спасибо, что спас Артёма!..

– Так ведь всё было из-за меня… – пролепетал Глеб. – Бальд пришёл ко мне, а за ним явился и волколак…

Наталья Марковна прижала палец к его губам:

– А вот этого я чтобы больше не слышала. Во-первых, я сама поселила тебя здесь и отказываться от своего решения не собираюсь; во-вторых, если сюда явится ещё какая-нибудь нечисть, я лично вышвырну её шваброй!

– А я помогу ей, – сообщила Ангелия Бориславовна. Командуя уборкой, она ворчала: – Почему крем не соскребли, и хлеб лежит: кто тут убирался?! Стихии-вертуньи, и откуда ж у вас руки растут?!.. Вот призову огонь и поджарю вас, где не следует!..

Баюна все приняли без вопросов и даже обрадовались, что у Глеба теперь есть фамильяр. Только вот Глеб из-за договора был не очень-то рад…

Осматриваясь, дух поспешил за ним к подъёмнику:

– Ты тут живёшь? Хорошее место – мне здесь нравится!

Он запрыгнул на платформу. Глеб потянул рычаг, и подъёмный механизм загудел.

– А мыши тут есть? – спросил Баюн. – А можно громко мяукать? А сколько здесь жильцов? Они любят поэзию?

Глеб упорно молчал. Подъёмник со скрипом остановился.

– А вы держите кошек? Эй, осторожней – ты мне чуть хвост не придавил!.. Это твоя комната? Ух ты, светло – хотя убраться бы не мешало… Ещё чья-то кровать: вас тут двое? А где второй?

– Да замолчи ты уже!.. – простонал Глеб.

«Второй» убежал рыбачить с соседскими мальчишками: на пристани звучали их голоса. Подъехав к его парте (у Артёма она была складной), Глеб положил туда пакет и аккуратно его порвал. Брезгливо морщась, вынул ткань, и тут Баюн продекламировал:

Хорошо, что море рядом,

И купаться можно в нём;

Отравлю я тёщу ядом,

Спрячу труп на дне морском.

– Не мешай!.. – процедил Глеб.

Баюн прыгнул на подоконник:

– Тебе не кажется, что пора нам познакомиться поближе?

– Не кажется!

Вообще-то Глебу так казалось, но он этого не признавал: шестьдесят тысяч стихов, которые предстоит слушать полвека, отбивают охоту к близкой дружбе.

– То есть тебе не интересно, кем я могу быть, кроме кота? – спросил дух и стал вороном.

Глеб был впечатлён, но виду не подал. Глаза духа мигнули красным:

– В качестве жеста доброй воли я даже не стану читать стихов.

– Правда? – оживился Глеб.

– Целых два дня.

– Ну спасибо…

Глеб сжал в руке лоскут. Как там сказал Вадим Сергеевич: вспомнить, как выглядел Бальд? Что ж, это запросто…

Минут десять он сидел у парты. Представить Бальда было легко, но видения не начинались. Баюн вновь подал голос:

– По-моему, ты не понимаешь того, что делаешь.

– Как будто ты понимаешь, – фыркнул Глеб.

– Вообще-то понимаю.

Глеб глянул на духа с недоверием, и тот заявил:

– Люди и спиритусы оставляют след ауры на всём, чего касались, а их аура хранит следы мест, где они были. То есть хороший искатель найдёт тебя по ложке, которой ты ел свой обед, – но очень хороший искатель ещё скажет, где ты был перед тем, как взялся за эту ложку.

Баюн вновь стал котом; собой он явно гордился.

– Отлично, – бросил Глеб. – И как мне это поможет?

– Никак, зато я блеснул своими знаниями.

От такого ответа оставалось лишь вздыхать…

Взгляд Глеба упал на карту, висевшую на стене (её повесили для Артёма). Обычная политическая карта мира, но с известными всем городами и странами там отображались и аномалки. Глеб к этой карте уже привык, хотя недавно с интересом её изучал.

Танабэ, аномалка Японии, расположена недалеко от острова Хонсю… То есть недалеко – это если на карту смотреть, а на самом деле в двух с лишним тысячах километров. Шехар, принадлежит Индии: заметишь, только приглядевшись. Вроде странно: в Индии больше миллиарда человек живёт, а магов меньше, чем в России. Хотя их число не зависит от численности людей в стране – Глеб это уже знал.

Баюн вдруг удивил его:

– Между прочим, на этой карте не всё.

– В смысле?.. – не понял Глеб.

– Есть аномалка – Лесовье: тоже остров, как Близбор. Уже два века там никто не был.

Глеб отложил лоскут, а дух продолжил:

– В Лесовье живёт Перун – очень сильный спиритус. Жители неволшебки даже считали его богом, потому что он насылал дожди с молниями. Его так и прозвали: бог-громовержец.

В Глебе взыграло любопытство:

– Он что, живёт в Лесовье один?

– И никого не пускает, – подтвердил Баюн. – Много лет подряд к Перуну заявлялись маги и о чём-нибудь просили, а он всем старался угодить…

– Как джинн, что ли? – перебил Глеб.

– Типа того: сверхсильный дух, исполнявший желания волшебников. Но Перуна это достало: последние просители вернулись ни с чем, а Лесовье он запечатал – туда даже портал не открыть.

– И правильно, – одобрил Глеб. – Если б меня все просили о чём-то, я бы тоже разозлился.

Он взглянул на лоскут: попробовать, что ли, снова? Ладно, попытка – не пытка… Хотя Глеб подозревал, что фразу эту придумали те, кто не пытался сесть на шпагат.

Но в этот раз всё было иначе – не как десять минут назад: пальцы лишь коснулись ткани, и в мозгу его словно что-то вспыхнуло… Как наяву Глеб увидел странное место: дорожки среди зелени, красный мост над прудом, беседка с причудливой крышей – выгнутой, с загнутыми вверх краями…

Японский сад! Или китайский?.. Глеб понятия не имел, чем они отличаются, – но после видения понял, что скоро это узнает.