Текст книги "Преступление без смысла (СИ)"

Автор книги: Сергей Потёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3

Последнее дело Далебора

Горячая вода успокаивала.

Глеб лежал в ванне, и тепло расползалось по телу – разумеется, кроме ног… Но к этому он давно привык.

Ванную на «Фабрике» для него уже приспособили: на стенах поручни, с потолка свисают трапеции – на них Глеб подтянулся и перебрался на стул. Руки действовали сами: казалось, он тут давно, а прошла лишь неделя с того дня, как он попал в Близбор.

И за неделю Глеб не ощутил в себе способностей мага. Вообще никаких.

В кафе было здорово: недуг Глеба никого не смущал – с ним вели себя как со всеми. Он даже помогал, возя пирожные в кладовую. Впервые за много месяцев Глеб был кому-то полезен, но всё ждал, когда проявится ингениум… Однако тот не давал о себе знать.

Вытираясь, он услышал Наталью Марковну:

– Андрей, зайди в чаросеть – нужно заказать сливки!

Глеб уже знал, что чаросеть – это подобие интернета: ею пользовались посредством зеркал. Те сошли бы за сенсорные экраны – через них даже беседовали, как по скайпу.

После ванны Глеб спустился в хлебопекарный цех. В кондитерском он бывал реже: кремы с глазурью смотрелись здорово, но запах сдобы был особым и почти что родным… Простым, надёжным и домашним.

– У нас всё с любовью делается, – Серафим Игнатьевич посыпал мукой полотенце, расстеленное на столе. – Тесто замешиваем на натуральном молоке, на расстойке время не экономим: надо ждать десять часов – значит, десять часов и ждём! – он выложил тестовую заготовку и придирчиво её оглядел. – А то многие как делают: добавят химической дряни – и готово! Вот и получается, что хлеб у всех одинаковый… А хлеб – он ведь как человек, с душой…

Андрей хохотнул:

– Ты с ним осторожней: Игнатьич такую дегустацию тебе устроит – в дверь потом не пролезешь!

– А ты молчи, молодёжь! – с напускной строгостью рявкнул повар. – Лучше учись, пока бесплатно учат…

Глеб слушал вполуха. Мысли его были мрачными, что не укрылось от повара:

– Мне кажется или настроение у тебя как у червя, насаженного на крючок?

– Нормальное у меня настроение… – пробурчал Глеб.

– Значит, плохое, – заключил Серафим Игнатьевич. – Дай-ка угадаю: ты чувствуешь себя сыном боксёра, который вместо бокса учится танцам.

Идар, раскладывая формы для теста, покосился на Глеба:

– Не обижайся – Игнатьич любит психотерапию… И мается ею, когда не просят.

– Я к тому, – бросил повар, – что мысли эти лучше оставить: никому тут нет дела, маг ты или нет. Живёшь с нами, и живи.

Глеб отвернулся: легко им говорить!..

Вот Андрей зажигал огонь без спичек (тот соскальзывал прямо с пальцев!), Серафим Игнатьевич перемещал предметы по воздуху, и даже Артём призывал ветер. А что мог он, Глеб? Возить в кладовую пирожные, толкая перед креслом тележку…

Здорово. Ажурно.

Дея сказала, его место в Близборе, но вдруг ингениум так и не даст о себе знать? Выходит, место он занял не своё?

Андрей вдруг спохватился:

– Нужно зеркало включить – матч уже идёт!

Большое зеркало, похожее на монитор, висело над печью из нержавейки. Под взглядом Идара в нём вспыхнуло изображение.

– Сегодня «Соколы» играют с «Легионом», – бросил Андрей. – Могу поспорить, разгромят его всухую!

Игра уже шла: она походила на футбол, но мяч иногда взлетал с поля. Идар пояснил:

– Магия воздуха. К ней можно прибегнуть пять раз за тайм.

– Так мяч подлетел уже три раза, – заметил Глеб.

– Потому что «Легион» подпустил «Соколов» к воротам, вот и выкручивается, как может. Если мяч будет на траве, «Соколы» забьют.

– Они и так забьют… – буркнул Андрей.

Матч прервался рекламой: разгромленная кухня, за столом плачет женщина, а сзади стоит старик, просвечивающий, словно призрак, и во весь беззубый рот ухмыляется.

«Злыдень – крайней опасный дух! – вещали за кадром. – Защитите себя и своих близких с помощью амулетов! Купите «Антизлыдень» – и ваш дом буден защищён!»

Сцена сменилась: женщина машет амулетом, а старик-призрак убегает. Глеб вытаращил глаза:

– Это спиритус? Как сверкушка?

Братья захохотали, Серафим Игнатьевич улыбнулся. Отсмеявшись, Идар ответил:

– Ты б ещё жабу с бабочкой сравнил! Сверкушки в воде живут и никого не трогают, а злыдень… это злыдень.

– Я ведь из неволшебки, – напомнил Глеб.

– А духи и там есть…

– Там они бестелесны, – уточнил Андрей, – не все, но большинство: люди ходят сквозь спиритусов, а те питаются их эмоциями – радостью, страхом, болью… Готов спорить, что когда с тобой это случилось, – он кивнул на кресло Глеба, – рядом была дюжина духов.

Андрей вдруг умолк – видно, смекнул, что брякнул лишнее. Под хмурым взором Серафима Игнатьевича он даже сглотнул. Глеб поспешил вмешаться:

– А почему я не видел спиритусов рядом с «Фабрикой» – ну, кроме сверкушек?

Идар с Андреем переглянулись.

– Их тут полно, – Серафим Игнатьевич отчего-то смутился. – Просто…

Андрей виновато кашлянул:

– Духи чувствуют, что ты из неволшебки… И сторонятся того, кто не использует магию.

Глебу стало обидно: он бы использовал её, если бы знал, как!

– Народ, дайте противень, – попросил Идар, явно желавший сменить тему. Глеб потянулся к противню, но тот взлетел, стоило повару лишь пальцами щёлкнуть. Противень оказался у Идара, а движения Глеба никто и не заметил.

Оставаться в цехе ему расхотелось.

– Я спать поехал… – Глеб развернул кресло.

– Так ведь всего девять, – удивился Андрей.

Глеб не ответил. На душе его не просто кошки скребли – прайд львов дружно чесал о неё когти.

В неволшебке он был белой вороной, потому что не ходит, а тут он ещё и не маг – в отличие от остальных.

Ажурней некуда.

Но огорчался Глеб зря: «не магом» ему оставалось быть ровно восемь часов.

Из-за дурного настроения Глеб и правда лёг спать. Ему снилась «Фабрика», только безлюдная: цеха с кафе пустовали, и он ходил между столиками (во сне Глеб часто мог ходить), слыша за окнами ветер. Поднявшись на второй этаж, он увидел лежащего на полу Далебора, склонился над ним и…

– Пожалуйста, не пугайтесь.

Глеб открыл глаза, чувствуя, что его тормошат. На соседней кровати сопел Артём, но в тёмной комнате больше не было никого – наверное, приснилось…

– Пожалуйста, не пугайтесь, – повторил вдруг кто-то – и залез к нему на постель.

Глеб заорал.

– Нет-нет, не кричите!.. Я ничего вам не сделаю!

Проснувшийся Артём подскочил и замер:

– Базула?.. Ты чего творишь?!

Глеб покричал ещё секунду, а когда умолк, Артём уже включил фонарь:

– Это наш домовой, Базула – вообще-то он людей сторонится… Я думал, он к тебе ещё не привык…

Глеб чуть не заорал снова: домовой?! Но приглядевшись, понял: и правда домовой. Маленький (меньше Артёма), весь в шерсти. Одет в комбинезон-безрукавку. Густые брови, добрые глаза… С такими бы детей нянчить.

Артём смачно зевнул:

– Базула, ты чего?..

– Простите, простите меня! – Базула дёргал Глеба за пижаму. – Нужно, чтобы вы пошли со мной!

От испуга Глеб вспотел, но сердце уже успокоилось.

– С тобой? Но куда?.. Зачем?..

– Это важно – вы должны увидеть Бальда!

«Отлично, – подумал Глеб, – есть ещё и Бальд…»

– Какого Бальда?..

– Некогда объяснять: вы должны пойти – у него важное сообщение!

Глеб протёр глаза: вот и познакомился с духами… Но делать было нечего, и он перелез в коляску. Артём спрыгнул с постели – сон с него как рукой сняло:

– И я пойду!

– Тебе спать надо, – возразил Глеб.

– Как будто тебе не надо…

Спорить было некогда, и Глеб поехал за домовым. В коридоре царила тьма – хоть глаз выколи. Глеб всё больше сомневался: что за Бальд, какое сообщение?

Зато Артём светился восторгом:

– А Базула признал тебя – ажурно, да? Может, вы с ним даже подружитесь!

– Счастье-то какое… – бормотнул Глеб.

Домовой уже был на платформе, откуда торопил их:

– Сюда, скорее!..

Он дёрнул рычаг, едва Глеб с Артёмом оказались в лифте. В зале с выпечкой горел свет, слышались голоса ночной смены. Спрыгнув с платформы, едва та коснулась пола, Базула поспешил к стеллажам. У последнего остановился и позвал:

– Бальд?..

В проход вышла скрюченная фигура.

Глеб вздрогнул; могут ли домовые истекать кровью? До этой ночи он сказал бы, что нет… Но выходит, могут.

Бальд выглядел жалко: шерсть торчала клочьями, одежда – какие-то обноски – пропиталась тёмным… И кровавый след тянулся по полу.

– Он же ранен… – проронил Глеб.

Бальд взглянул на них, пошатнулся, врезался в стену и сполз в полусидячее положение.

Глеб не заметил, как сжал джойстик: вслед за ногами будто отнялись и руки. Язык насилу подчинился:

– Надо что-то сделать… кого-то позвать…

– Бальд сказал, что хочет встретиться только с вами, – сообщил Базула, и тут Бальд взглянул на Глеба:

– Он говорил, что защитит… Обещал… что меня простят… Я думал, его сила перешла к вам… Но вы всего лишь ребёнок…

В груди домового была рана, словно его полоснул нож или коготь зверя. В Глебе проснулась твёрдость, удивившая его самого:

– Нужен врач, – он взглянул на Базулу. – Приведи помощь – быстро!

Уже не споря, тот помчался в цеха. Глеб вспомнил про мобильник Деи, достал его, нажал красную кнопку и, когда в штабе ответили, что-то прокричал, через секунду забыв, что именно.

– Ждите, – сказал незнакомый голос.

Непослушными пальцами Глеб вернул мобильник в карман, а в ответ на стон Бальда произнёс:

– Тебе помогут – всё будет хорошо…

Уверен он в этом не был, но что ещё было говорить? А домовой вдруг ответил – так спокойно, что Глеба передёрнуло:

– Не помогут. Те трое – зря я приместил их… Он найдёт меня… и довершит начатое.

Во рту Глеба пересохло. Словно издали донёсся шёпот Артёма:

– Кажется, ему совсем плохо…

Услышав шаги, они оба вздрогнули. Глеб обернулся и увидел парня в костюме пекаря: неся лоток с булками, тот что-то напевал.

– Помогите нам! – крикнул Глеб.

Юноша уставился на них, и Глеб понял, что видит его впервые, – но это ничего не значило: парень мог с больничного выйти или из отпуска… У магов тоже есть отпуска, и болеть им никто не запрещал.

– Что случилось? – пекарь побледнел. – Господи, да тут кровь!

Глеба вдруг что-то насторожило – и Артёма тоже… Будто и он видел юношу впервые. А в следующий миг Глеб оцепенел: на незнакомце был идеально белый фартук!

Смена началась давно – хоть какие-то пятна бы остались… а этот одежду словно из химчистки забрал!

– Артём, беги!!! – заорал Глеб.

Отброшенный лоток врезался в стену, разлетелись булки. В Глеба впился насмешливый взгляд:

– Умный, значит? Тем хуже для тебя.

Артём сиганул к двери. Глаза парня изменились – подёрнулись золотом, как у волка. Склонившись над Бальдом, он схватил голову спиритуса и рывком свернул ему шею.

Глеба замутило. Всего этого нет, он ещё спит, он сейчас проснётся…

Пальцы нащупали джойстик, но отъехать не получилось: колесо упёрлось в стеллаж. С тихим стуком упала булка.

Парень встал во весь рост. Безусое лицо исказил звериный оскал, сквозь одежду пробилась шерсть… Чудовище завыло и рухнуло на четвереньки. С тошнотворным хрустом на его конечностях выросли когти.

Перед Глебом стоял уже не человек.

Это был волк, хотя волки не бывают размером с быка. В жёлтых глазах читался разум, лапы – высокие и сильные – были толщиной с фонарный столб. В жуткой пасти торчали зубы – все с большой палец взрослого мужчины… Причём такого, как Монгол.

Волколак, подумал Глеб и не понял, почему так подумал.

Вместо крика из его горла вырвался писк. Ничего не соображая, Глеб дёргал рычаг, и кресло врезалось в стеллаж – вжик-вжик, вжик-вжик…

За чудищем что-то мелькнуло, между полками скользнула швабра – ручкой вперёд – и ткнула волколака в затылок. Тот зарычал, развернулся, врезал лапой по стеллажу. Посыпались калачи, кто-то закричал…

Глеб вспомнил об Артёме и вышел из ступора:

– Беги, дурак!!!

Стеллаж упал, и он увидел дрожащего Артёма со шваброй в руках. Волколак прыгнул.

– Не тронь его!!! – завопил Глеб.

И мир стал другим.

Охлаждённый вентиляцией воздух, вода в трубах, жар лампы под потолком – как же всё, оказывается, просто!..

От кондиционера шёл воздушный поток. Глеб схватил его, превратил в порыв ветра – и швырнул волколака в дальний угол.

Магия воздуха.

Лампа взорвалась, среди осколков гасли искры. Нет ничего проще, чем сотворить из них пламя.

Пламя – его слуга.

Пальцы Глеба светились. Огонь вспыхнул на ладонях и даже не обжёг их. Два огненных столба сорвались с рук и поразили оборотня.

Магия огня.

Чудовище вопило и металось, круша стеллажи. Потом рёв стих, и волколак живым факелом рухнул на пол – хотя вряд ли он ещё был живой…

Глеб посмотрел на стену – ту её часть, где была труба, – и стена треснула, струя воды хлынула в зал. Несколько секунд – и огонь погас, обнажив груду дымящихся костей.

Магия воды.

Стало темно и тихо.

Глеб озирался: пальцы больше не светились, и он едва понимал, что происходит.

– Артём! – крикнул Глеб, пытаясь развернуть кресло.

Артём не ответил, но было слышно, как он плачет. Наверное, стоило успокоить его, но Глеб и сам нуждался в том же.

В зал вбежали люди, по стенам заметался свет фонарей. Раздались крики, а затем голос Азарина:

– Вот теперь ты понял, чем обладаешь!

***

– Выпей чаю, – посоветовала Дея. – Поверь, станет легче.

Глеб взял чашку; руки до сих пор дрожали, и несколько капель пролилось на штаны.

Он сидел перед Азариным, а тот, хоть и восседал за столом, на Глеба не смотрел – уставился в стену, словно вселенские проблемы решал. Дея ходила по кабинету, Вадим Сергеевич стоял у окна (за которым уже рассвело), а Монгол развалился в своём излюбленном кресле и опять сосал леденец.

– Как Артём? – спросил Глеб.

– С ним всё хорошо, – ответил Вадим Сергеевич. – Напуган, конечно, но на нём ни царапины.

– Благодаря тебе, – вставила Дея.

Глеб замотал головой – он ведь едва понимал, что делает!..

– Это был ингениум?

– Он самый, – кивнула Дея. – Похоже, тебе нужен был шок, чтобы способности Далебора пробудились. Если честно, мы даже хотели создать для тебя стрессовую ситуацию…

– Но стрессовая ситуация возникла сама, – изрёк Монгол.

Глеб нервно усмехнулся – да уж, стресс он испытал!.. Приведя мысли в порядок, он взглянул на Азарина:

– Почему Бальд хотел меня видеть? Почему оборотень его убил? И что вообще происходит?

Азарин заметил не без желчи:

– Не многовато ли «почему»?

– Не многовато, – Глеб выдержал его взгляд. – Нас с Артёмом чуть не сожрали заживо.

В разговор вновь встрял Монгол:

– А ведь он прав… И кстати, теперь, когда ингениум пробудился, нам не помешает его помощь.

Глеб покосился на Монгола: о какой помощи идёт речь?..

– Он не готов к оперативной работе, – возразил Вадим Сергеевич. – Мы это уже обсуждали – надо подождать хотя бы года четыре.

Дея допила свой чай и поставила чашку на стол:

– Оперативная работа уже нашла его сама.

– Далебор ведь был искателем, – задумчиво напомнил Монгол, – а что делает искатель? Правильно, ищет. Вадим, ты вот владеешь даром поисковой магии? То-то и оно… И я не владею. И Дея тоже. И во всём штабе таких счастливчиков можно по пальцам пересчитать. Так что, хотим мы или нет, – Монгол глянул на Глеба, – а привлечь его придётся.

Дея согласно закивала, но Вадим Сергеевич с досадой бросил:

– Может, вы двое и не заметили, но он ещё ребёнок!

– Ребёнком он был вчера, – сказал Азарин.

Произнёс он это жёстко, как отрезал. Вадим Сергеевич покачал головой и отвернулся – в этом споре он проиграл.

Азарин посмотрел на Глеба:

– Значит, тебе нужны ответы? Что ж, будь по-твоему.

Он ткнул пальцем в столешницу, и та раздвинулась: полированные створки разошлись, открыв зеркало – вроде сенсорной вставки. Едва Азарин коснулся его, как вспыхнуло изображение – объёмное и цветное.

В голове Глеба – как с ним теперь бывало часто – возникло новое слово: виос.

Дея задёрнула шторы, чтобы виос было лучше видно. Выглядел он впечатляюще – картинка плавала в воздухе, словно безмониторная 3D-голограмма. Азарин убавил яркость, и Глеб увидел три объёмные фотографии.

– Кто эти люди? – спросил он.

На одном фото был китаец, на другом – пожилой мужчина в очках, а на третьем…

– Это же Джон Фултон! – воскликнул Глеб. – Пропавший иллюзионист – о нём в новостях говорили…

– Пропали все трое, – сказала Дея. – В один день, один час и одну минуту, находясь в разных часовых поясах.

Азарин мрачно дополнил:

– Эти трое – маги… Точнее, маги-нейтралы.

Глеб напрягся – что ещё за нейтралы?.. Ему и домовых с волколаком хватило…

Объяснять стал Вадим Сергеевич:

– Жители аномалок, то есть мы, рождаемся магами благодаря излучаемой духами магне. Однако есть состояние, в котором магом может стать любой.

– Клиническая смерть, – вставил Монгол.

Вадим Сергеевич кивнул:

– Пережив её, многие обретают паранормальные способности. Мы зовём их нейтралами: они часто не осознают своей силы, не управляют стихиями, как мы…

– И не знают о нас, – ввернула Дея. – Нейтралы не опасны, так что примещать их сюда нет ни малейшей нужды.

Азарин встал и ткнул карандашом в виос – в фото китайца:

– Чонган Лоу, двадцать шесть лет, родился в Пекине. Когда ему было два года, с ним произошёл несчастный случай: его няня чуть не утопила ребёнка в ванне. Китайские маги считают, что он пережил клиническую смерть и в результате получил свой дар – способность предвидения. Правда, будущее он предсказывал неосознанно, да и предсказания были не всегда точны… Даже для нейтрала он слаб.

Азарин коснулся зеркала, и виос сменился: вместо фото Лоу возникло изображение здания – с виду мрачного, с колючей проволокой над забором.

– А это тюрьма, из которой Лоу пропал три недели назад. Он работал в страховой фирме и за взятки от клиентов помогал им завышать суммы страховых выплат. Исчез из карцера…

Вспыхнуло изображение камеры – настоящий каменный мешок. Как маги попали туда, Глеб не спрашивал – захотят, и в Пентагон пройдут.

Азарин убрал фото, оставив два других:

– Мужчина в очках – Виктор Стрепетов. В две тысячи двенадцатом стал жертвой попадания молнии: скорая зафиксировала прекращение сердечной деятельности и остановку дыхания. В этом состоянии он пробыл около трёх минут, а затем пришёл в себя и стал гением – его имя звучит в числе ведущих европейских математиков.

Вспыхнул новый виос – томограмма головного мозга:

– Снимок сделан в больнице. На нём видно, что последствия всё же были – в виде инсульта, – Азарин ткнул в пятно, на которое Глеб не обратил бы внимания. – Но Стрепетов выздоровел так быстро, что томограмму сочли ошибочной. Дальнейшие обследования показали, что инсульта не было. Стрепетов покинул больницу через неделю и с тех пор не обращался к врачам.

Маг убрал томограмму, а Дея пояснила:

– Наш учёный получил дар исцеления и применил его к самому себе – неосознанно, разумеется: залечил ожоги, восстановил клетки мозга, повреждённые после инсульта – и не только восстановил, но и повысил их активность. Самое смешное, что Стрепетов о своём даре не знает – он считал, что стал гением из-за молнии. А на самом деле из-за неё он стал целителем, а гением сделал себя сам.

– Случай уникальный, – заметил Вадим Сергеевич. – Наш научный отдел наблюдал за Стрепетовым семь лет: все гадали, во что выльются его способности.

– Возможно, ни во что – сухо бросил Азарин. – Стрепетов исчез из самолёта, в котором летел на очередную конференцию. Никто не знает, куда он делся – разве что крылья отрастил.

Увеличив фото Фултона, Азарин открыл новый виос: по реке снуют катера, в небе кружит вертолёт.

– Что до иллюзиониста, то он, в отличие от Лоу и Стрепетова, контролировал свой дар: исполняя трюки, Фултон не делал вид, что проходит сквозь стены – он действительно сквозь них проходил. Пятнадцать лет назад он давал представление в Каире. Один из фокусов назывался «лови пулю» – очень известный трюк: кому-то из зрителей предлагают выстрелить в фокусника, а тот якобы ловит пулю. Разумеется, патрон холостой, а пулю исполнитель номера заранее прячет между пальцами. Но ассистенты ошиблись – оружие зарядили боевым патроном: Фултон был ранен, и уже в больнице впал в состояние клинической смерти. Его спасли, и почти сразу карьера Фултона пошла в гору: он выбирался из всех запертых помещений, какие можно представить.

– Нам до него дела не было, – вставила Дея. – Банки не грабил, ни в чьи дома не влезал… Показывал фокусы, пока не исчез.

Глеб кивнул:

– Я на ютьюбе видел: он должен был выбраться из гроба.

– Похоже, выбрался, – заметил Монгол. – Знать бы ещё, куда.

– Связи между пропавшими нет, – сказал Азарин, – не считая того, что они нейтралы… И что в момент исчезновений у всех, кто был рядом, сломались часы.

Виос погас, Дея открыла шторы. Азарин взглянул на Глеба:

– Расследованием занимался Далебор. Он выяснил, что в пропаже всех троих замешан спиритус – и сегодня этот спиритус пришёл к тебе.

– Бальд?! – изумился Глеб.

Дея хмыкнула:

– Зря удивляешься – магия духов сильнее нашей: домовой одним касанием может отправить тебя на край света! Это объясняет и загадку с часами – домовые способны появляться в трёх местах одновременно, но в каждом из этих мест стрелки часов застынут… И не спрашивай, почему: сами не знаем. В местах исчезновений нашли след ауры Бальда, а потом он связался с Далебором и сказал, что участвовать в похищениях его заставили. Обещал рассказать всё в обмен на защиту. Разумеется, мы согласились, но…

Дея резко умолкла, и Глеб знал, почему: ей не хотелось говорить, как Далебора убили.

За неё рассказ продолжил Монгол:

– На встречу с Бальдом пошли Далебор и мы с Вадимом, – голос мага был твёрд, но в нём слышалась боль. – Спиритус появился в условленном месте, только там была засада: убить пытались всех, включая и самого Бальда. Далебора ранили, я открыл портал, чтобы спасти его, но в бою отвлёкся, – Монгол посмотрел на Глеба, – вот портал и открылся не в Близборе, а в твоём городе: Далебор оказался на дороге, где ты его и нашёл… Что было дальше, ты знаешь.

Глеб кисло кивнул – это «дальше» он теперь видел в своих снах.

Азарин вернулся за стол и подытожил:

– Судя по тому, что случилось сегодня, Бальда отыскали и снова попытались убить, но он отбился и пошёл к тому, кто обещал помощь – то есть к Далебору… Точнее, к занявшему его место. Но покушавшийся на Бальда явился следом, и теперь единственный, кто мог пролить свет на похищения, лежит в морге со свёрнутой шеей.

Прозвучало это грубо, словно речь шла о вещи. Глеб решил, что Азарин ему не нравится.

Озадачившись, он спросил:

– Я не понимаю: ведь спиритусы – это духи… как же их убить можно?

– Можно, пока они в физическом обличье.

Вадим Сергеевич пояснил:

– Духи не бессмертны, хоть и живут дольше нас. Физическое тело позволяет им многое – например, насладиться пищей. Но оно же делает спиритуса уязвимым: от смертельной раны он умрёт.

В груди Глеба потяжелело: лишь теперь он осознал, что стал свидетелем чьей-то смерти и что кого-то убил он сам. Но не убил бы, их с Артёмом бы растерзали.

Азарин упёрся в него взглядом:

– Из всего, что ты услышал, следуют два пункта. Во-первых, тебя привлекут к расследованию. Ты можешь помочь, хотя пока не знаешь, как.

– А во-вторых? – с опаской спросил Глеб.

– Тебе нужна защита, – Азарин взглянул на Дею. – Надо найти ему фамильяра, причём немедленно.

Вадим Сергеевич вновь выступил с пояснением:

– Фамильяр – это спиритус, служащий магу на основании договора. Может выполнять функции телохранителя.

– И ещё, – Азарин оглядел присутствующих, – нужно научить его защищаться… Этим займёшься ты.

Поняв, на кого он смотрит, Глеб открыл рот, – да и Монгол удивился не меньше:

– Я?!

Дея прыснула:

– Так ты же инструктор по боевой подготовке… вот и встречай нового ученика!

– Да я в жизни с детьми не работал… – простонал Монгол.

Азарин усмехнулся, но жёстко – одними губами:

– Я ведь уже сказал: ребёнком он был вчера.