Текст книги "Тепла хватит на всех 5 (СИ)"

Автор книги: Сергей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Часть винтокрылых машин уже находилась в воздухе, направляясь в сторону «проблемного» города. Ещё несколько групп добирались по фуникулёру – пока это было ещё возможно. В целом ситуация критической не выглядела.

Наши силы должны были успеть на точку достаточно оперативно, чтобы позволить оставшемуся мирному населению штатно закончить эвакуацию.

Если, конечно, у противника не припрятаны в закромах другие сюрпризы, о которых мы пока что не знаем.

Лей-Раа

Огнестрельное оружие на Груажан существовало и было связано с охотничьими сообществами – но оставалось редкой и нишевой вещью. Охота на наземных животных разрешалась всего лишь на паре архипелагов, в строго определённое время, связанное с циклом размножения лицензируемой добычи. Плюс полярная охота – вообще отдельный вид лицензируемой деятельности, исключительно для халэр.

Большая часть оружия представляла собой гладкоствольные неавтоматические винтовки. Нарезные образцы существовали, но были крайней редкостью. И в целом стрелков было не так, чтобы очень много.

Так что для военных целей пришлось разработать и оперативно внедрить в производство автоматическую винтовку. Плюс – подготовить бойцов будущих отрядов обороны обращению с ней.

Сроки были, мягко говоря, сжатыми. Так что нет ничего удивительного в том, что конечный груажанский продукт оказался подозрительно похож на земной АК-12. В своё время я полюбил именно эту модель, хотя многие бойцы старой школы не спешили менять на неё свои проверенные АК-74. Но меня всегда привлекали инновации.

Ключевой особенностью оружия, созданного специально для противодействия эйдрам, стали боеприпасы. Изучив доступные сведения об их биологии, груажанские биохимики установили: нервная система эйдров крайне чувствительна к ионам меди. Мой Вася поддержал этот вывод. Так возникла идея целой линейки пуль, разработанных с единственной целью – максимально эффективно «доставлять» эти ионы в ткани противника. Оболочка – самое очевидное решение, но далеко не единственное. Мне оставалось только удивляться, как быстро инженеры-халэр адаптируются под задачи, напрямую направленные на уничтожение.

Кроме индивидуального оружия, конечно же, были разработаны и средства защиты.

Груажанские теоретики, я сам и, конечно, Вася пришли к выводу, что эйдры не будут ограничиваться в средствах поражения своими природными способностями по генерации высоковольтных импульсов. Скорее всего, они тоже разработали кинетическое оружие, аналогичное нашему пулевому. Просто это самое очевидное решение для уровня развития подобного типа цивилизаций, и они не могли им пренебречь – хотя бы по принципу разумности.

Так что были созданы груажанские образцы брони, с учётом специфики подразделений. В основу военной защиты легли принципы, давно отработанные у нас.

Современные земные бронежилеты условно делятся на два типа: первый – мягкие пакеты из арамидов вроде кевлара, которые хорошо держат пистолетные угрозы, но бессильны перед винтовочными пулями. Второй – жёсткие плиты (керамика, металл, композиты), способные выдерживать 5,45 и 7,62, иногда даже бронебойные сердечники. Однако плата за это – вес, ограничение подвижности и нулевая ресурсность после попаданий. Так что любая качественная броня – всегда баланс между защитой, массой и тем, насколько эффективно боец может в ней работать.

На Груажан пошли тем же путём, но с поправкой на местные материалы. Основой стала многослойная система: гибкие композиты, разработанные учёными-халэр для экстремальных условий, способные рассеивать импульс, и керамические модули высокой плотности для остановки кинетики. По сути – прямой аналог наших «бронников» уровня III или IV по NIJ.

И самое важное – не забыли о мобильности. Учитывая, что бои с эйдрами могли включать резкие смены дистанции и манёвры в трёхмерной среде (включая полярные платформы и наземные узлы), броню нельзя было делать слишком тяжёлой. Поэтому инженеры-халэр предложили модульный набор: тяжёлые секции для штурма, облегчённые – для патруля и скрытного перемещения.

Плюс броня была покрыта гибким слоем ресурсного проводника, играющего роль клетки Фарадея. Причём все контакты были собраны в единый шлейф, напрямую «подключённый» к подошвам специально разработанных тактических ботинок. Для эффективного заземления.

Многочисленные испытания на генераторах, имитирующих мощность и частоту импульсов эйдра, позволили отточить технологию, сделать её годной для практического применения ещё до запуска массового производства.

Именно такая броня была на мне, когда я впервые ступил на землю острова Лей-Раа.

Я должен был быть на месте из тех же соображений, по которым Макс принимал непосредственное участие в первом воздушном бою. Личный пример для остальных халэр, без которого их общая боеспособность и мотивация были бы существенно снижены. Да, это не слишком логично и правильно с точки зрения чистого ресурсного расчёта – но такой уж была создана система халэр, позволявшая поддерживать, по сути, боеготовый мобресурс в условиях длительного мирного времени.

Штатный скафандр я использовать не мог – технология была далеко за порогом разрешённой Кодексом.

Без ложной скромности могу сказать: броня мне понравилась. Всё-таки местные ткани и полимеры – это нечто особенное. Я всё время давал себе обещание разобраться в этой технологии, посмотреть внимательнее, но постоянно находились дела поважнее, и приходилось откладывать.

Именно благодаря внешним оболочкам броня носилась заметно комфортнее, чем земные образцы. Хотя, конечно, массу никто не отменял. Плюс – пусть и незначительно, но всё-таки повышенная сила тяжести на Груажан.

Мы высадились возле станции фуникулёра, на склоне холма, окружающего приморский городок. Эвакуацию в этом районе удалось провести успешно. Пешеходные дорожки, мостки, сама станция и близлежащие дома были пустынными.

В группе нас было пятеро: я, Айтэн и ещё трое парней-халэр из первой группы спецназа. Их лично отбирали мы с Айтэном, по совокупности личных качеств. И готовили отдельно от остальных – под более высокие стандарты боевого применения и специфические практические задачи. Да, времени было мало, но за какие-то пять земных месяцев (чуть больше шести местных десятин) в целом мы справились.

Чуть ниже по линии фуникулёра располагались полноценные боевые позиции регулярных подразделений, который они заняли в соответствии с планом обороны.

Задачей нашей группы было скрытное наблюдение за передовыми ударными отрядами противника. Визуальное изучение оружия и оснащения, экспресс-анализ. Передача информации. По возможности – захват пленного для последующего изучения. После этого Айтэн возвращался к оперативному командованию, а я решал задачи по ситуации.

Так было задумано.

Вот только противник не спешил появиться. А с воздушной разведкой были нюансы: скажем так, её возможности в условиях Груажан оставались ограниченными. Можно было бы задействовать старые земные зонды, в них не было технологий «за гранью» – но так уж вышло, что их на архипелаге в принципе не оказалось. При этом новые мы не использовали, из-за нюансов дипломатических отношений.

Если коротко – мы не знали, чем сейчас занят противник и почему задерживается с выдвижением к самой очевидной точке для атаки и последующего закрепления.

– Надо вертушку поднимать, – сказал Айтен, в очередной раз убирая бинокль в чехол. – Не нравится мне это.

– Согласен, – кивнул я. – На предельной дистанции. С минимальным экипажем.

Айтэн дал соответствующие распоряжения по рации. Да, связь тут всё ещё была аналоговая, с защитой от случайного прослушивания в виде инверсии спектра со сдвигом. Причём параметры сдвига, да и включение самой инверсии, часто менялись. За месяцы мы просто не успевали создать промышленность под новую элементную базу, которая бы позволила создавать достаточно компактные цифровые рации с настоящими криптоалгоритмами, и с этим приходилось мириться. Невозможно охватить сразу всё.

Конечно, был риск, что эйдры научатся нас прослушивать. Но для начала им следовало освоить язык Груажан. Пускай даже в виде радиоволн, которые они умеют воспринимать соответствующими органами. В этой ситуации изменение параметров инверсии и точки сдвига могло их слегка запутать – но точно не предотвратить прослушивание как таковое. Всё, что нам оставалось, это рассчитывать на то, что доступные им вычислительные мощности или природные способности не позволят расшифровать язык достаточно быстро.

Через несколько минут мы услышали шум винтов. Сама машина шла высоко: распоряжение Айтэна. После того, как модули-поды применили оружие против наших истребителей, стало очевидно, что приближение к ним после посадки чревато определёнными проблемами.

Аналитики-халэр уже успели дать первые данные по параметрам систем вооружения, установленных на подах. Именно на них ориентировались пилоты вертолёта, отправленные на разведку.

Через несколько минут получили доклад: продвижение противника в сторону города не зафиксировано. Под противника находится на точке посадки. Возне него наблюдается активность, вероятно, по организации периметра безопасности.

– Какие-то нерешительные ребята, – сказал я Айтену после доклада.

– Есть такое, – согласился он.

– Надо идти, осмотреться на месте.

– Согласен.

Подъём по густому лесу по крутому склону требовал серьёзных навыков. К счастью, они у меня были. Да и Айтэн с бойцами тоже оказались не лыком шиты. Впрочем, не удивительно.

По дороге, продираясь через колючий кустарник, я с тоской думал о «Мавиках». Вроде бы не такая сложная вещь – но воспроизвести за шесть месяцев в условиях «Груажан» оказалось невозможно. Хотя сама технология – пограничная.

Где-то на полпути мы сделали небольшой привал, на узкой площадке между корней огромного дерева, обвитого серо-зелёными лианами.

Отсюда, через прорехи в густых кронах, было видно город внизу. Пока я наблюдал за зданиями, мысленно выстраивая картину возможного продвижения эйдров, мне в голову пришла неожиданная мысль.

– Ай, – сказал я, используя короткую форму его имени, ситуация это вполне позволяла. – Напомни, почему мы решили, что их интересуют именно города в качестве плацдарма?

– Это логично, – ответил он. – Город – это всегда очаг возможного сопротивления. Точка напряжения. Ну или ресурсная база вместе с укрытием для захватчика. Плюс они ведь должны нас изучать, чтобы планировать дальнейшие операции. А в лесу это сделать сложновато.

– Давай подумаем – что ещё интересного может находиться рядом? – спросил я. – Может, какие-то шахты? Ресурсные предприятия? Нечто, что им критически важно.

– Да нет тут никаких шахт, – Айтэн пожал плечами. – По крайней мере, на этом острове. Когда-то торф добывали, в низменной части на другой стороне бухты. И железо из окислов, которое осталось со времён последнего извержения. Больше ничего, насколько мне известно.

«Вась, а зонды что-нибудь находили? Или ты по открытым источникам?» – спросил я.

«Нет, мне ничего не попадалось, – ответил невидимый напарник, – а то бы сразу сказал».

«Ясно».

Мы уже собирались идти дальше, когда к нам с Айтэном подошёл боец нашего отряда. Его звали Кэрлом, я хорошо помнил его по этапу отбора. Он показывал феноменальные результаты в стрельбе и скорости реакции, но немного отставал по физическим параметрам, из-за чего его зачисление в отряд специального назначения некоторое время оставалось под вопросом. Однако, он смог своевременно подтянуть показатели.

– Командир, – обратился он к Айтену.

Система специальной терминологии среди халэр, которые сформировали «костяк» сил обороны, специально не разрабатывалась. Кое-что стихийно возродилось из прошлого, когда Груажан был разделён, а отдельные архипелаги воевали между собой. Кое-что привнёс я, из русского языка. Но в целом общение складывалось стихийно, и я не хотел вмешиваться в этот процесс. Очень уж органично он выстраивался. Слово «командир» имело местные, груажанские корни, это было возврат старого термина.

– Слушаю, – ответил тот.

– На той стороне гряды, ближе к морю, есть вход в святилище Грилейл, – сказал боец.

Мы с Айтэном переглянулись.

– Что за святилище? – спросил командир.

– Святыня местной общины, – продолжал Кэрлом. – Точнее, была ей. Много лет она заброшена. Не осталось адептов культа Грилейл, даже среди традиционалистов.

– Ну в целом место удобное, – сказал я после короткой паузы, мысленно сверившись с картой. – Изолированное, с естественными укрытиями. Если бы я искал точку для скрытого развертывания – присмотрелся бы именно к таким объектам.

Айтэн кивнул.

– Проверим, – сказал он. – После места высадки. Если они там – святилище могли превратить в ловушку. Вопрос в том, что они там задумали. Скрытая база для развёртывания производств?

– Маловероятно. Слишком сложно, – ответил я.

– Они не люди, – напомнил Айтэн.

– Я не сказал – невозможно.

Мы продолжали маршрут. Возле точки высадки пришлось взять правее, чтобы обойти обрыв. Лес здесь был гуще, рельеф – сложнее. Каменистые выступы, узкие террасы, поросшие мхом и низкими кустами. Место само по себе требовало тишины и внимания – идеальная среда для тех, кто умеет ждать.

Под кронами стало заметно холоднее. Я поймал себя на том, что двигаюсь медленнее. Внимание обострилось. Да и Вася подключился, «подсвечивая» потенциально опасные моменты.

– Дистанции держим, – негромко сказал Айтэн. – Кэрлом, смотри верх. Йорн – тыл.

Мы двигались цепочкой, с перекрытием секторов. Ни разговоров, ни лишних жестов. Только редкие сигналы рукой.

Несмотря на Васю, первую ловушку заметил не я.

Кэрлом резко поднял кулак – «стоп». Все замерли.

Он указал вперёд, в самый очевидный проход среди стволов, ведущий наверх, на почти незаметную аномалию в подстилке из листьев и местного аналога мха. Если не знать, куда смотреть, – обычный участок почвы. Но если чуть сменить угол обзора, видно изменение паттерна – слегка иначе ложится свет.

Тут же подключился Вася. Вычленил едва заметную прозрачную «паутинку», лежащую поверх кочки, покрытой мхом.

– Тейдан? – спросил Айтэн, глядя на меня.

– Похоже на ловушку, – кивнул я.

– Пробуем обезвредить?

– Нет. Потом. Когда спецсредства подтянем, – ответил я. – Сейчас обходим.

Модуль-под напоминал гигантскую белесую чешуйчатую поганку. Посадочный пандус представлял собой гофрированную трубу, конец которой упирался в траву и мох.

Они сели на краю большой поляны, на каменистом плато. В условиях сложного рельефа и густой растительности не самая простая задача. Значит, у них или отличные пилоты, или автоматы – более продвинутые, чем те, которые доступны на Груажан.

Кроме первой ловушки мы обнаружили ещё несколько. А ещё – несколько автоматов наблюдения. Даже две камеры. К счастью, Вася успел «подсветить» их раньше, чем мы оказались в поле зрения.

При условии, что нам удалось обнаружить все «сюрпризы», которые успел расставить противник – был хороший шанс на то, что мы добрались незамеченными.

– Странные они… – еле слышно сказал Айтэн.

Мы лежали рядом, на самом краю поляны, в густом подлеске. Ещё два бойца заняли позицию правее, метрах в двадцати. Остальные контролировали центральный сектор – для этого им пришлось зайти сильно левее, миновав скальный выступ.

– Оставили периметр и ушли, – ответил я. – Странные, факт. Не люди. Надо учитывать.

– Внутри наверняка есть ещё ловушки.

– Угу. Поэтому не спешим.

Всё это время Вася, пользуясь моими глазами и ушами, активно сканировал пространство. Я терпеливо ждал результатов его работы. Айтэн тоже не спешил – видимо, пытался анализировать пространство, так сказать, природными способностями.

А потом мы впервые увидели противника.

Он спустился по пандусу. Его тень была видна сквозь полупрозрачные матовые стенки гофрированной «кишки». Как выяснилось, нижний сегмент пандуса представлял собой шлюз. Простой по конструкции – но вполне эффективный.

А сам эйдра был одет в скафандр. Логичное решение. У этой цивилизации, очевидно, не было технологии, которая позволила бы создать искусственный иммунитет. Мы это предполагали и были к этому готовы.

Цель

«Женя, он пытается передать информацию вовне, – предупредил Вася. – Наращивает мощность. Это их аналог громкого крика».

«Его услышат?» – прямо спросил я, не переставая удерживать противника.

«Нет, пока твоя броня закрывает его внутреннюю антенну».

«Подсвети, где она находится», – попросил я.

Тело эйдра стало полупрозрачным. Пурпурным цветом внутри его бочкообразного тела пульсировало образование, чем-то напоминающее стилизованную ёлочку. Выглядело оно не слишком впечатляюще. Даже не верилось, что такой штуковиной эйдра оказался в состоянии генерировать довольно мощные импульсы. В воздухе до сих пор пахло озоном.

«И откуда он столько энергии берёт?» – удивился я.

«От остальных систем организма, – ответил Вася. – Если он не перестанет „орать“, то умрёт через пару минут».

«Он и без того умрёт через полчаса, – ответил я. – Но про медь он пока не знает. Верно?»

«Верно. Пока даже не подозревает и не чувствует».

Несколько наших пуль пробили его скафандр, и как минимум две достигли кровотока. Вася это подтверждал. Скафандр, кстати, оказался интереснее, чем мы думали. Прорехи быстро затянулись. Судя по всему, использовался какой-то хитрый полимер. Благодаря избыточному давлению, внутренних воздух попал во внешнюю среду. Но не наоборот.

Именно по этой причине я запретил остальным парням, включая Айтэна, подходить к нам ближе, чем на тридцать местных метров. У них тоже не было искусственного иммунитета.

«Как заставить его заткнуться? Блин, я бы поговорить хотел! Жесты он, похоже, не понимает, да? Как и намёки», – с досадой бросил я.

«Я могу модулировать электрические импульсы на их диалекте, – ответил Вася. – У меня не очень большая мощность встроенного передатчика. Он услышит это как тихий шёпот. Поэтому надо, чтобы он сам заткнулся и перестал вопить».

«Так а я о чём⁈»

«А для этого сожми ему оба дыхальца. Но ни в коем случае не смещай броню! Сейчас дам подсветку», – сказал Вася.

Теперь другой сегмент тела эйдра стал полупрозрачным. Я увидел ход его трахей-дыхальцев. Не слишком удобно расположены: в глубине туловища. Но достать теоретически можно, если надавить с помощью винтовки…

Я прикинул силы, и решил действовать. Рывком перебросил массу чуть в сторону, надавил со всей силы.

Очевидно, эйдра этого манёвра не ожидал. На миг мне даже показалось, что он сознание потерял – потому что сопротивление его плотного, бочкообразного тела резко ослабло.

«Он замолчал, – сказала Вася. – Хочешь говорить – говори, я переведу».

– Ты хочешь жить? – вслух, шёпотом произнёс я. Чтобы заранее отделить свою речь, направленную к пришельцу, от реплик для Васи. А то в таких тонких делах могла возникнуть совершенно нежелательная путаница.

Эйдра шевельнул своими органами зрения, которые у меня язык не поворачивался назвать «глазами».

– Жить хочешь? – повторил я.

«Ты… умеешь говорить?» – перевёл Вася. Мой невидимый напарник сделал так, что голос пришельца звучал в моей голове в иной модуляции. Я не мог их перепутать.

– Жить хочешь? – продолжал я. – Есть способ тебя спасти. Мы не убиваем ради убийства.

«Что тебе нужно?» – спросил пришелец.

– Информация.

«Отпусти меня и поговорим».

«Вася, – мысленно обратился я. – Где у него самая чувствительная болевая точка из доступных?»

Напарник молча подсветил требуемое. И я, ещё раз тщательно прикинув усилие, чтобы случайно не открыть коммуникационные антенны пришельца, надавил туда.

Эффект вышел что надо: бочкообразное тело подо мной затряслось. Потом сжалось.

«Не надо», – пришёл ответ.

«Боль и смерть – если не договоримся. Жизнь – за информацию, – продолжал я, и добавил, чтобы придать веса и реальности своим словам: – конфликт надолго. Ваши будут брать наших. Тебя можно обменять».

Он замер. Но я был начеку: с этих тварей станется использовать паузу для очередной хитрости или пакости.

Кстати, воинами они оказались такими себе. Это больше метался по площадке в поисках укрытия, чем реально давал осмысленный ответ. Да, потом молнии метал немного – но наша защита отработала просто на «отлично». Про имеющейся у него огнестрел он вообще вспомнил в последний момент и пытался применить его крайне неумело. Не составило никакого труда его нейтрализовать.

Впрочем, оставалась возможность, что просто данный конкретный экземпляр не обладал большой боевой ценностью. Именно поэтому его и оставили у точки высадки. Например, чтобы отвлечь внимание и заставить нас потерять время.

«Я готов говорить», – перевёл Вася.

– Почему тебя оставили одного? – спросил я.

Пауза. Явно обдумывает легенду. Даром что в стрессе.

– Нас мало. Кто-то должен охранять челн. Выбрали меня. Случайно.

Я снова надавил на нервный узел.

«Не делай больше, пожалуйста!» – взмолился эйдра.

– Не ври больше, – ответил я.

«Я – сосуд, – сказал пришелец через Васю. – Мы должны быть на каждом челне. Но не можем идти туда, куда идут воины. Ситуация была… нестандартная. Приняли такое решение. Иначе никак».

«Вася? – мысленно окликнул я. – Оно что, баба?»

«Не совсем так, – откликнулся напарник. – Они гермафродиты. Но могут иметь фиксированные роли, судя по всему. Информации было мало. Мы уделяли приоритет их физиологии и технологиям. Про общественное устройство информации было очень мало».

– Хорошо. Идём дальше, – продолжал я. – Куда и зачем они пошли?

Долгая пауза. Пришелец явно боролся со страхом боли и смерти, но не мог найди достойного выхода, чтобы их избежать. Ясное дело, что правду так просто сказать он тоже не мог. За это против него могли быть применены аналогичные меры, а то ещё чего похуже.

«Мне это точно неизвестно, – ответил эйдра. – Сосудам не сообщают детали боевых операций. Нам это не за чем».

– Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, – сказал я. —

Ещё одна долгая пауза.

«Жень, медь начинает действовать. Раньше, чем мы рассчитывали, – предупредил Вася. – Фиксирую косвенные признаки».

«Сколько у нас есть времени?» – спросил я.

«Сложно сказать. Несколько минут. Если повезёт».

«Мне кажется, ты меня обманываешь, – сказал эйдра. – Я уже умираю. Теперь я это чувствую».

– Я всё ещё могу тебя спасти, – сказал я.

«Как? Я чувствую смерть изнутри. У тебя есть способ? – Вася синтезировал нейтральный голос, но сквозь перевод я всё равно почувствовал отчаянную надежду, которую испытывал этот эйдра. И глубину его разочарования, когда он понял, что надежда – напрасно. – Я почти поверил врагу… как низко я пал…»

Вместо ответа я чуть приподнял винтовку. Направил ствол в нервное окончание эйдра. Очень осторожно – чтобы в последний момент не допустить оплошности и не дать ему возможность передать критически важные сведения. Видимо, именно для этого его и оставляли здесь: исследовать нас. Испытать первое столкновение, чтобы они смогли скорректировать свою тактику.

Я нажал на спусковой крючок.

Эйдра дёрнулся в последний раз и замер, бессильно раскинув свои щупальца, облачённые в полупрозрачную полимерную оболочку скафандра. В которой не было ни капли свойства брони.

Убедившись, что эйдра мёртв, я поднялся. Потом достал из бокового кармана брюк специально подготовленный для таких случаев баллончик. Внутри находился состав, быстро полимеризирующийся на воздухе и создающий непроницаемый для биологических агентов барьер. Плюс некоторые вещества, включая ионы меди, которые плохо сочетались со структурой углеродной жизни на родной планете эйдров.

Тщательно изолировав труп от внешней среды, я как следует умылся сам, с помощью ещё одного специального состава. И только потом вышел к группе Айтэна. Парни всё это время терпеливо ждали меня на заранее оговоренной дистанции.

– Не слишком-то он впечатляющий боец, – констатировал командир, когда я оказался в зоне слышимости.

– Подчинённая особь, – ответил я. – Жертва. Для того, чтобы добыть первоначальную информацию о наших боевых характеристиках. Кое-что он наверняка успел передать, но основной блок информации я заблокировал.

– Хитро, – сказал Айтэн. – Уверен в этом? У меня возникло ощущение, что вы каким-то образом общались.

– Мы общались, – ответил я. Но воздержался от дальнейших объяснений. Айтэн же достаточно хорошо просчитал ситуацию, чтобы не задавать дополнительных вопросов.

– Я предупрежу остальные группы, чтобы не спешили атаковать, – сказал он.

– Добро, – ответил я. – Пускай изолируют и наблюдают.

Айтэн отошёл чуть в сторону, чтобы переговорить по рации. Я же направился к Кэрлому. Как раз в это время он с напарником подходил к основной группе.

– Кэр, – обратился я к нему, – на минуту.

Вместо ответа боец молча кивнул и направился в указанном мной направлении.

– Святилище Грилейл, – начал я. – Что известно о культе? Откуда у тебя информация?

– Бабушка была из этих мест, – начал Кэрлом. – Так, сказки рассказывала старые. Не то, чтобы это было серьёзно… в том смысле, что я не специалист.

Боец явно смущался. Но ситуация складывалась таким образом, что я был вынужден не обращать внимания на сантименты.

– Расскажи, что знаешь. Специалистов найдём позже. Если будет надо.

Боец глубоко вдохнул. Задержал дыхание – выдохнул. Потом посмотрел на меня.

– Местная община долго держалась за счёт устных преданий, которые передавались из поколения в поколения, внутри семей, – начал он. – Ничего такого, обычные сказки. Эпос. Про героев, которые побеждали силы судьбы и природы, всякое такое… хранили эти сказания специальные люди. Их сложно назвать жрецами – скорее, это просто такие, понимаешь… – он замешкался, пытаясь подобрать нужное слово. – Фантазёры. После становления Империи слаживание долго давало сбои, если ты в курсе. Пока внутри у нас не стали насаждаться нормы принятия. Знаешь, что это такое? Не обижайся, Тейдан, но ты всё-таки чужак, а такие вещи обычно не говорят на людях. И я бы никогда не заговорил – если бы бабушку не вспомнил.

«Женя, осторожно… мы что-то нащупали. Не спугни!» – предупредил Вася.

«Знаю», – ответил я.

– Обычные люди на Груажан считают высшей добродетелью «терпение гостя», – продолжал боец. – Ты, наверно, не знаешь, что это такое? Но это одно из объяснений, почему ты смог так легко адаптироваться к нашей системе, даже нарушая всевозможные запреты поначалу…

– А я нарушал? – рискнул уточнить я.

– Да нет, не то что бы, – отмахнулся Кэрлом. – Я не знаю. Но ты мог бы. Понимаешь? Это – принцип. И тебя бы всё равно приняли. Это верно для всех, кроме халэр. Хотя, говорят, сначала ты общался с Айтэном, который был не обязан… – он вдруг нахмурился и потёр переносицу. – Сложно всё.

– Ладно, проехали, – сказал я. – Так что там с местным культом?

– А, да. Святилище Грилейл, – спохватился боец. – Фантазёры – это те, кто были как-бы неудобные гости – наоборот. Они понимали каждого. И про каждого могли рассказать историю так, чтобы остальные члены общины это тоже приняли. Про всех – кроме себя самих. И они жили среди народа до тех пор, пока не теряли голос. То есть, способность чувствовать людей. Это означало, что приходило их время. И они шли в святилище.

– Чтобы умирать? – спросил я.

– Нет! – резко ответил Кэрлом. Но тут же осёкся и уточнил: – ну… никто на самом деле не знает. Но считалось, что, рассказав достаточно историй о других, они получали пропуск в другие миры. И могли, наконец, покинуть общину, чтобы уйти тропой своих фантазий.

«Очередное подземное святилище, Жень, – снова мешался Вася. – Плюс нестандартный культ… видишь параллели с О-деа?»

«Да не особо, если честно, – ответил я. – Тут вроде детьми никто не жертвовал. И вообще эта тема не поднималась».

– Какие-то серьёзные исследования пещер проводились? – спросил я. – Может, научные экспедиции?

– Официально запрещено, насколько я знаю, – Кэрлом пожал плечами. – Вроде община добилась консервации святилища по Имперскому «Закону о Забвении». Тёмная история, не знаю подробностей.

«Вась? – мысленно позвал я. – Передай суть истории Жене и Диане, через „Север“, хорошо?»

«Как скажешь. Но почему бы не сделать это по открытым каналам? Их осведомлённости может вскрыть наши возможности».

«Поздно париться на эту тему».

«Ладно, согласен».

«Это важно».

«Да, да, Жень, согласен. Уже передал».

«Спасибо».

Кэрлом стоял напротив меня, терпеливо и спокойно. Его карие глаза глядели чуть наивно, даже с любопытством.

– Спасибо, – кивнул я. – На этом всё.

Мы вернулись к основной группе. Айтэн как раз заканчивал говорить по рации. Он подошёл ко мне.

– Тей, информация по остальным четырём подам. Картина примерно та же: по одной особи в периметре. Ловушки, средства наблюдения – всё, как у нас. Вроде бы формально организовали что-то вроде периметра, но это рассчитано больше на тест, чем на реальную оборону. И основные силы, которые ушли сразу. Будто заранее прорабатывали маршрут.

– Группы отследили?

– Вертушками не рискуем. Но по косвенным признакам ты прав: они направляются к этому святилищу местному. Игнорируя стратегические объекты и высоты.

– Надо связаться с местными властями. Организовать экспертный совет по этому культу, которому принадлежало святилище, – сказал я. – Диана прибудет на место, будет обеспечивать координацию консультантов. Мы должны узнать всё об этом месте.

– Согласен, – кивнул Айтэн. – Сделаем.

– Ну и надо выдвигаться туда, – продолжал я. – Другого варианта не вижу.

– Тоже верно… тогда решено, – сказал Айтэн после короткой паузы. – Работаем осторожно. Без рывков.

Я кивнул. Ничего другого он и не мог сказать. Никаких чётких ориентиров у нас не было – только направление, заданное противником. И это само по себе было тревожным сигналом. Эйдры, очевидно, демонстрировали нечеловеческую логику, но никак не производили впечатления тех, кто действует импульсивно. Если они куда-то шли, значит, в их модели мира это имело смысл.

«Жень, – тихо отозвался Вася, – я не могу дать тебе интерпретацию. Слишком мало данных. Не могу найти другие источники. Это редкая местная легенда, в наши записи она просто не попала. Но… она точно не соответствует паттерну естественных культов. Кто-то работал здесь».

«Мне и не нужна интерпретация», – ответил я.

Я смотрел с края обрыва на краю поляны, где сел чужой модуль, на уходящую вдаль линию холмов. Ничего особенного: камень, редкая растительность, изломанный рельеф. Таких мест на Груажан тысячи. Всего лишь очередной вулканический остров. Но именно сюда они стремились игнорируя более удобные плацдармы.

– Особое внимание на ловушки, – сказал я. – Они должны понимать, что мы пойдём за ними, как только поймём цель. Вопрос только в оценке времени.

Айтэн молча кивнул. Остальные не задавали вопросов.

– Прямого контакта избегаем, – продолжал я. – Вопросы?