Текст книги "Драго. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Вот так вот, дуракам везет.

Подчинить меня не получилось, и кровавый клинок словно бы успокоился. Мягким шепотом подсказывая, что мы теперь союзники, и он, до поры до времени, пока так уж и быть, признает мою власть.

«До поры до времени» – вычленил я не понравившиеся мне ощущения. Но времени на переговоры и раздумья у меня пока особо не было. Подхватив искалеченного котенка, я положил его в футляр от виолончели. Здесь, в этом доме он точно не выживет, а вот со мной… ну, спорно, конечно, но какие-то, пусть и небольшие, шансы со мной у него наверное все же есть.

Захлопнув и подхватив футляр со сломанным мечом и сломанным котенком, я сделал то же самое, что делал, перемещаясь в темный мир с помощью кукри. Только тогда я прокалывал ткань миров бросая кукри, а сейчас я границу мира просто взрезал, открывая проход.

Надо же, сработало.

Одновременно с ударом я сделал шаг вперед, чувствуя, как пересекаю границу.

В 2005 году дома на этом месте не было. Район только строился, и я оказался на бетонной подошве фундамента, из которой торчали бетонные столбы с пучками арматуры.

Ну, здравствуй темный мир. Все вокруг привычно серое, небо темное. Чернильное. Воздух затхлый и тухлый, словно в сердце гиблого болота. Ни дуновения ветерка, ни привычного света, а в ушах словно ватная пелена.

Да, это я по адресу попал. Куда, собственно, и целился…

– Да, это ты по адресу попал, – эхом произнес кто-то позади меня.

Произнес по-русски, но с явным акцентом.

Обернувшись, я увидел прислонившегося плечом к одной из бетонных колонн герцога Сфорца. Он сейчас был в простом мундире кондотьера без знаков различий. Ну, не считая нашивки с позывным «Baal» на груди.

Приплыли – мелькнула у меня паническая мысль, после чего я крепче перехватил кровавый клинок.

Архидемон, глядя на меня с легкой улыбкой, нападать не думал. Но он и в прошлый раз не нападал, а взглядом отвлекал меня от надвигающейся опасности. Вспомнив об этом, я оглянулся по сторонам.

Надвигающейся опасности не было. Нет, я конечно в темном мире, но поблизости ни одной инородной твари и даже темной травы нет – я на пустыре, который только превращается в стройку.

Баал же, неожиданно, вдруг улыбнулся еще шире и картинно похлопал в ладоши. И не говоря больше ни слова, архидемон развернулся и пошел прочь. Уже на втором шаге его фигура окуталась серыми лоскутьями, а на третьем он просто исчез в серой дымке, почти сразу истончившейся.

Он мне похлопал. Поаплодировал – подумал я.

За что?

Не за то ли, что я достал и вернул в этот мир из тайника кровавые мечи, которые могут открывать дорогу между мирами?

Снизу в этот момент что-то заскреблось. Вспомнив о котенке, я открыл футляр от виолончели, доставая искалеченное животное. Котенок плакал, беззвучно мяукая, задние лапы его висели плетью – позвоночник сломан.

Так, ладно. Мечи, Баал, предназначение – это все чуть позже. Мне бы сейчас разобраться с насущными проблемами. И в первую очередь выбраться отсюда, причем желательно к своим, а не к тем, кто против нас.

Убрав кровавый меч в футляр от виолончели, я занялся котенком. Пристроил его в снятый пиджак, уложив на сгибе руки. Аккуратно подхватил футляр с мечами и двинулся в сторону моря. Которое в этом мире черное всегда и везде, как и все окружающее. R

Глава 15

– На черном-черном море, на черном-черном острове, среди черного-черного леса, на черной-черной поляне сидело два черных-черных человека. И один черный-черный человек сказал другому черному-черному человеку: Да, Петька, зря мы резину жгли…

Рассказав котенку этот старый и несмешной анекдот, я вздохнул. Что делать с животным я не знал. И кроме успокаивающих поглаживаний и попыток приободрить голосом, из первой помощи никакого больше арсенала у меня не было. Животному же было очень плохо. И становилось все хуже: совсем недавно юный кот начал мурчать. Еще до того, как я начал его ласково гладить: кошки мурчат и от сильной боли тоже.

Вздохнув, я осмотрел горизонт. Все та же темно-серая пелена, в которой не видно ни огонька, ни луча обычного света. Кроме одного, на том месте я где сейчас. А расположился я на пляже, рядом с королевской мариной Момбасы. Здесь было пришвартовано много лодок, и первым делом, как сюда добрался, я прошелся по пристани в поисках. И почти сразу нашел катер береговой охраны, двигатель которого пусть не сразу, но завелся. Оживив двигатель, я зажег на катере люстру иллюминации и прожектор, направив его в небо вертикально вверх, определяя свое местонахождение.

В манипуляциях с катером мне, кстати, очень помог установленный протокол 13-1-1. Дополненная реальность здесь, в темном мире отражения, работала без сбоев – автономно, конечно же. Но на катер береговой охраны, на эту модель, у меня в массиве данных корпоративного пакета «Africa» присутствовала вся необходимая информация. И инструкции – одну из которых я активировал, после чего, чтобы его завести, просто действовал по указаниям всплывающих в дополненной реальности окон.

Кроме того, местные Занзибар, Момбасу и Мадагаскар, как и вся Африка, здесь, на темной стороне истинного мира, от оригинальных ничем не отличаются. Так что в автономной дополненной реальности у меня была сейчас и подробная карта, и представление о местонахождении.

На карту я сейчас и смотрел, разглядывая где я, где Занзибар, где Мадагаскар и сколько времени что туда что туда добираться на найденном мною катере – который из всех судов в королевской марине оказался самым быстроходным.

Я разглядывал карту и раздумывал, что сейчас делать. У меня сейчас, на выбор, было несколько вариантов действий. Но все… не очень, прямо скажем, похожие на идеальные.

Еще раз глубоко вздохнув, пытаясь унять нервную дрожь, я поднялся и снова осмотрелся по сторонам. Все также, ни отблеска света на горизонте. Опустившись на колени, я снова присел рядом с котенком, продолжив его аккуратно гладить и пытаясь хоть немного успокоить голосом.

Первый вариант у меня сейчас – это подождать. Не очень долго, полчаса-час. Как раз пока все действующие лица с другой стороны – в истинном мире, разберутся, что происходит. Нейтрализуют последних кондотьеров и начнут понемногу успокаиваться. И вот тогда мне можно выйти обратно в истинный мир. Или прямо здесь, в марине, или вернуться в предместья Момбасы. И, оказавшись там, как можно быстрее постараться попасть на «Эскаладу».

Этот вариант авантюрен и опасен. Тем, что предлагает мне совершить акт личного героизма. Ведь когда я появлюсь, вопрос кто успеет первым – полиция Момбасы, корпораты из Британской Компании, или я сам сумею добраться до «Эскалады», откуда меня уже не выцепят. В теории не вцепят, по старым правилам – потому что падающие на Момбасу конвертопланы британцев я запомнил. И если кондотьеры Сфорца наплевали на все правила ведения войны, то они могут и яхту швейцарского клана на абордаж попробовать взять.

Второй вариант – это тоже подождать. Только ждать уже не полчаса-час, а если потребуется, побольше. Ведь футляр от кровавых мечей я забрал здесь, в Момбасе. Совсем неподалеку. И я хорошо слышал звон, раздавшийся громко, как звон огромной лопнувшей струны. Думаю, что это своего рода сигналка на пространственном кармане. Причем неважно – или сам Николаев ее поставил, или это просто ткань мира затрещала, когда я мечи достал. Но я практически уверен, что полковник уже знает: я забрал мечи. И должен меня искать.

Очень на это надеюсь.

Потому что если Николаев меня ищет, то он может и предположить, что скрываюсь я сейчас в темном мире отражения. Просто потому, что совсем недавно, когда я был прежним Артуром Волковым, я часто здесь скрывался, когда пахло жареным.

Вычислить же мое местоположение на карте Николаеву труда не составит. Даже если раздавшийся звон, когда я забирал футляр от виолончели, мою геолокацию ему не рассказал. Николаев может просто Валеру спросить, где тот последний раз меня видел. А если видел Валера меня последний раз в Момбасе, а над городом Момбаса поднимаются черные столбы дыма, то где может быть Артур Волков? Угадайте с одного раза, как говорится.

«Эту мелодию я отгадаю с двух нот!» – подсказал внутренний голос фразу из знаменитого телешоу 90-х.

В общем, я уверен, что Николаев уже знает, где именно я нахожусь. И, если так, сюда – вполне вероятно, уже направляются бессмертные черные гусары, штампы-брауншвейгцы. Причем лететь им совсем недалеко – наверняка база штампов уже есть на Занзибаре или неподалеку. Или даже сюда, к берегам Танганьики, мог вернуться SMS «Heinrich von Preußen», он же Корабль Его Величества «Генрих Прусский».

В истинном мире, на его светлой стороне – универсальный десантно-штабной корабль Kaiserliche Marine, флагман III-й оперативной эскадры Германии, входящей в Европейские вооруженные силы, обеспечивающие интересы Европейского Союза в южной части Индийского океана. Здесь, в мире отражения, приватизированный для своих нужд принцессой Елизаветой.

И «Генрих Прусский», который уже Корабль не Его Величества, а корабль ее высочества, тот самый, который я не так давно видел в темном мире у побережья Крыма, когда встречался с Елизаветой в первый раз, уже мог вернуться в место своего постоянного базирования. Сюда, в южную часть Индийского океана. Тем более что оперативная база Kaiserliche Marine здесь совсем неподалеку, как раз в Танганьике.

Почему я думаю, что бессмертные штампы уже на Занзибаре в готовности, просто на всякий случай? Потому что Валера, когда отправлялся меня проведать, взял бешеный взвод штабс-капитана Измайлова. То есть, Николаев полностью в деле. А сейчас, после всего произошедшего, где Николаев, там и Елизавета. И моя ангел-хранительница, я очень надеюсь, нашла способ вернуться – физически или астральной проекцией, в темный мир, чтобы отправить сюда отряд штампов или парочку плавучих баз. На всякий случай.

Я в этом – в том, что она сделала это, почти уверен. Потому что Николаев человек такой – если что-то делает, то делает это серьезно и обстоятельно, предусматривая каждую мелочь. Вот просто не повезло ему, нет у него таланта кризисного управленца. Так что приходится ему сразу набело все планировать, стараясь учитывать все нюансы. «Любой подвиг – следствие чужой некомпетентности», – пару раз повторял мне полковник во время наших занятий. Я с ним кстати полностью согласен, вот только все никак стрелки на своем самурайском пути не могу переключить.

«Зато жизнь интереснее», – подсказал мне внутренний голос.

Не утешил, правда.

В общем, я почти уверен, что брауншвейгцы на Занзибаре. Не знаю только, как Елизавета может передать им информацию о том, что меня нужно найти в Момбасе – вот это самый тонкая часть плана. Надеюсь, они с Николаевым что-нибудь придумали. Потому что этот вариант для меня сейчас самый идеальный – от Занзибара Момбаса совсем недалеко, и если мои предположения верны, брауншвейгцы могу появиться здесь в самое ближайшее время.

В общем, второй вариант – ожидание удачи. И если он не срастется с предполагаемым прибытием штампов, то в тот момент, когда я решу, что ждать больше не стоит, он перерастает в первый. Шаг за границу и лотерея наперегонки – кто первее успеет, или я, или те кто против нас.

Ну и был у меня сейчас еще третий вариант – вариант действия. Причем вариант, который сулит гарантированный результат: я могу сейчас просто взять катер береговой охраны и доплыть до Занзибара. Но по времени это выходит очень прилично, часов шесть навскидку. И если я попаду на Занзибар, в тот момент, когда объявлюсь в истинном, светлом мире, Доминика сразу узнает о моем возвращении. В таком случае не факт, что я в ближайшее время смогу добраться до Мадагаскара – туда, где на базе Карателей меня ждет обещанное Машей «дополнительное усиление» организма.

А мне это «дополнительное усиление» очень нужно. И не только мне, а всему миру – если принять на веру все то, что говорили мне Астерот и герцог Медичи. Так что если я сейчас отправлюсь на Занзибар, то в копилке жертв будущей войны появятся первые бессмысленные.

Все же случайных людей в Момбасе погибло немало – не думаю, что после падений конвертопланов, разрушения зданий и активной стрельбы обошлось без жертв среди мирных жителей. Хотя очень на это надеюсь. И еще надеюсь, что обошлось без жертв среди участников – что все швейцарцы выжили. Все же если целенаправленно не добивать, класс используемых отрядом Зарганс бронекостюмов и экипировки позволяет сохранять жизнь оператору-пехотинцу даже в случае полной потери боевой эффективности. Да и холодные сердца никто не отменял.

Кроме того, до Занзибара на катере я, конечно, доберусь, но это все время-время-время. Это к тому, что в случае моего долгого отсутствия может случится все что угодно. Тот же Валера может на месте не усидеть. И если я в ближайшие часы не проявлюсь на горизонте, он ведь пойдет меня искать – а тогда от Момбасы вообще может камня на камне не остаться. В общем, этот самый третий вариант, с заплывом в сторону Занзибара, гарантируя результат, не гарантировал успеха.

Катер я завел совсем недавно, и сейчас мучительно размышлял, думая каким все же путем пойти. Котенок между тем негромко, но протяжно мяукнул, напомнив о себе. И еще напомнив о том, что в происходящем есть один очень неприятный момент: ни один из вариантов не подходил котенку, которого я забрал с собой из истинного мира. Потому что он, насколько я понимаю в больных котятах, умирал.

– Эй, кот. Или кошка, если ты кошка. Потерпи немного, пожалуйста, – попросил я животное.

Котенок в ответ еще раз протяжно и жалобно мяукнул.

«Подожду» – решил я, надеясь на то, что вот-вот еще минута, или две, и кавалерия в лице черных гусар появится из-за холмов.

Не появилась. Ни через несколько минут, ни через четверть часа. К этому времени котенок в последний раз протяжно мяукнул, а после стал глубоко и надсадно дышать. Еще он перестал даже моргать – его зрачки расширились, а глаза уже не закрывались.

Я не специалист в больных животных, но похожее видел, и хорошим тогда это не закончилось. «Шанс один из тысячи» – в похожей ситуации сказала мне врач-ветеринар.

Очень обидным было то, что я, со своими способностями, могу сжечь целый город. И способности эти никуда не ушли – я хорошо чувствую на плече тепло ожившей татуировки. Открыв мечом границу между мирами, перешагнув ее, я оказался здесь в собственном физическом теле. Не так, как это происходило с помощью броска кукри, когда я оказывался здесь в виде слепка собственной тени. Я здесь в истинном теле. И жечь и разрушать могу начать прямо здесь и прямо сейчас. Вот только несмотря на собственное могущество, я не знаю как спасти одну маленькую жизнь.

Поднявшись, я снова в надежде осмотрелся по сторонам. И еще раз осмотрелся. Кроме поднимающегося вверх столба света от прожектора катера вокруг никакого больше света не видно.

Я могу жечь города, но не могу спасти котенка. И если я сейчас попробую спросить как это сделать у более опытного… существа, так скажем, думаю от меня не убудет. Аккуратно только нужно спрашивать. Предельно аккуратно.

Рана на руке уже не кровоточила. Поэтому, отогнув в сторону ткань порванных брюк, я снова резанул левую ладонь об острые края поврежденной набедренной бронепластины. Повернув руку ладонью вверх, так чтобы не терять кровь, я открыл футляр от виолончели и достал живой кровавый меч. Когда коснулся рукояти, изогнутое алое лезвие приветственно полыхнуло.

Занеся левую руку над мечом, я сжал кулак и подождал, пока на клинок упадут, одна за другой, сразу две капли крови.

Я был наготове – вплоть до того, чтобы отбросить меч в сторону; но никакой ментальной атаки, и даже давления не последовало. Клинок словно соблюдал нашу недавнюю договоренность о ненападении.

«Чего хотел?» – неожиданно услышал я голос.

Надо же, меч научился разговаривать. Голосом, который раздавался только в моей голове, но звучал словно отовсюду. Как будто сонм шепота сразу тысяч голосов. Самых разных голосов, но при этом звучащих так, что звук этого голоса мне странно знаком.

«Знаешь как ему помочь?» – коротко глянул я на котенка.

«Знаю»

«Как?»

«Добить?»

Прикрыв глаза, я глубоко вздохнул.

«Добей, чтобы не мучался», – после небольшой паузы снова услышал я мягкий обволакивающий шепот кровавого меча.

«Мне наоборот нужно»

«Чтобы он не умирал?»

«Да»

«Чтобы животное еще больше страдало? А ты изверг…»

Я вдруг понял, почему голос мне знаком.

Кровавый клинок – живое существо. Но это абсолютно чуждая человеческой природе сущность. И, видимо, для того чтобы общаться, меч с помощью моей крови воспользовался эхом слепка моего сознания, создавая «виртуальный образ» для себя в человеческой системе координат. Поэтому я общался сейчас с чуждой сущностью, но при этом за образец представителя рода человеческого эта сущность взяла меня.

И я сейчас словно говорю сам с собой.

«Мне нужно спасти ему жизнь»

«Какое странное желание»

«Ты знаешь, как я могу это сделать здесь и сейчас?»

«Да»

«Подскажи»

«И что мне за это будет?»

«Большое человеческое спасибо тебя устроит?»

«Спасибо в карман не положишь. Давай о материальном»

«Давай»

«Подари мне одну человеческую жизнь»

«Каким образом?»

«Путем оставления моей физической формы в мягких тканях стороннего организма с доступом к кровеносной системе данного организма для возможности полностью выпить его жизненные силы»

«Мне нужно воткнуть тебя в человека и подождать, пока тот не умрет?»

«Именно так, юный падаван»

«Говори по-человечески впредь, пожалуйста»

«А я на каком это сказал?»

«Хорошо. В течении месяца»

«Неделя»

«Три недели»

«Твое животное уже скоро совсем мертвое будет»

«Две недели и погнали»

Думаю, в течении двух недель я уж найду способ найти того, чья жизнь стоит меньше жизни котенка. Если не связан законами, которые защищают не только тебя от преступников, но и преступников от тебя, это несложно.

«Принято. Скрепим договор»

«Руки пожмем?»

«Капли твоей крови к слову будет достаточно»

Вновь занеся кулак над клинком, я уронил еще одну каплю крови.

«Ты помогаешь мне спасти и вернуть котенка к полноценной жизни, я отдаю тебе взамен за это одну жизнь»

«О да» – раздался шепот клинка, когда капля упала и словно морозным узором растеклась по лезвию. Оставив на клинке яркий узор – как результат заключенного договора, как понимаю.

После это произошло… да ничего не произошло. Через несколько секунд я даже начал недоумевать, слушая тишину.

«А еще есть чего?» – поинтересовался клинок.

Хм. Судя по всему, в общении я очень неприятный человек. Как-то даже не задумывался раньше об этом.

«Нет»

«Ну… нет так нет», – словно бы вздохнул клинок, словно заставляя чувствовать меня виноватым.

«Я сейчас передам тебе… знание. Слушай»

Снова я напрягся, ожидая – ну а вдруг, ментальной атаки. Но клинок договоренность соблюдал. Перед глазами у меня появился мыслеобраз того, что именно и как я сейчас могу сделать.

Все оказалось до невозможности просто. Но – смотря с какой стороны смотреть. Водителю со стажем, допустим, проехать пару кварталов по мегаполису – это даже не стоящий внимания вопрос. А для водителя новичка – это задача, которая может показаться вовсе невыполнимой. Вот так и мне: по идее, все показанные мечом принципы мне знакомы, только я нулевой практик в этом. И, несмотря на простоту, сам даже о таком додуматься не смог.

Ладонь у меня по-прежнему кровоточила, так что с кровью проблем не было. Отложив меч обратно в футляр, я, следуя его визуальной инструкции, создал небольшой шар истинного Огня. Совсем небольшой. После этого подвесил его в воздухе, и одну за другой, аккуратно, уронил туда несколько капель собственной крови.

Огненный шар сразу поменял окрас: к оранжево-пламенному отсвету добавились алые блики. И еще несколько капель моей крови упали в истинный Огонь. И еще.

Насыщал шар своей кровью я до тех пор, пока моей жизненной силы в истинном Огне не стало больше, чем стихийной энергии – до тех пор, пока алый свет свежей крови не вытеснил пламенеющий оранжевый. Это – преобладание Крови над энергией Огня, создается для того, что котана не убило стихийной силой.

Правда, измерительных приборов у меня не было, и что все готово, я прикинул на глаз. Когда решил что достаточно, присел рядом с котенком и правой рукой приподнял его голову. Пасть животного была открыта, он по-прежнему надсадно дышал, уже перестав мяукать. Мягким движением левой, как рисующий на холсте художник, я легонько задел кроваво-огненный шар. Делал это крайне осторожно – так как конструкция могла разрушиться. Причем осторожно вдвойне – я правша, и левой мне писать и рисовать не очень удобно. Но правой рукой я сейчас, по уважительным причинам, управлять энергией не могу.

Штрих за штрихом я растягивал шар Огня и Крови в тонкую линию. Словно оперируя водой в невесомости; действуя так, как будто аккуратно двигаю мыльный пузырь. Аккуратно, чтобы он не лопнул. Мне сейчас нельзя ошибиться – Кровь, конечно, сочетается с любой стихией, но с Огнем ее связь одна из самых хрупких. Это у меня от меча знание сейчас.

«Пламя и Кровь» – всплыл вдруг у меня в памяти девиз моего нового отряда варлорда. Ох и неспроста похоже это ж-ж-ж – мелькнула мысль на краю сознания.

Когда вытянувшаяся змеящаяся лента, в которую превратился шар истинного Огня и Крови, оказалась рядом с землей, я еще больше приподнял голову котенка. Превратившаяся в змейку чистая энергия скользнула в пасть маленькому зверю, проникая внутрь. Котенок расширил полыхнувшие оранжево-алым отблеском глаза и громко, из последних сил, мяукнул. Практически закричал.

Ну да, неприятно. Очень неприятно и очень больно. Я прекрасно помню, как мне княгиня Анна Николаевна Тьму из организма выжигала. Так что представляю, что сейчас юный зверь чувствует. Ему даже хуже наверное – меня ведь тогда Анастасия дополнительно морозила, заглушая боль.

Сейчас механизм немного другой – моя кровь вдохнула в стихийный конструкт жизнь, и попав в чужое тело, симбиоз Огня и Крови, став условно живым существом, не хочет умирать. Не так прямолинейно, конечно, все на глубинной памяти ДНК, но что-то в этом смысле – как я понял по переданной мне мечом информации.

Я сейчас, кстати, пытаясь самому себе объяснить природу происходящего, похоже разгадал природу сущности Кровавых мечей – мелькнула мысль. Без особого интереса мелькнула, потому что все мое внимание было сосредоточено на звере.

Который снова громко, громче чем прежде, мяукнул и заскреб лапами. Глаза его вдруг полыхнули алым, потом пламенным, потом оранжево-алым отсветом; котенок сейчас, получив подпитку в виде моей жизненной силы, боролся за жизнь на пороге смерти.

Так, ладно. С этим я ничего больше сделать не смогу.

Пока котенок решает с судьбой, жить ему или умереть, у меня есть еще один важный вопрос, который лучше бы решить поскорее.

«Эй, ты здесь?» – снова взял я меч из открытого футляра.

Молчание.

«Слышь, ты, оружие! Я к тебе обращаюсь»

Меч по-прежнему молчал.

«Железяка ненасытная» – немного раздражено подумал я, выжимая из кулака каплю крови. Без которой, как понимаю, меч говорить отказывался.

«Чего хотел?»

«Для начала здравствуйте»

«От автора, „слышь ты оружие“ подобное звучит слишком претенциозно», – ответил мне меч.

Хм. Немного странно общаться с иной формой жизни, которая для общения с тобой использует слепок твой психофизической матрицы. Но я в этом плане опытный. С внутренним голосом собственным постоянно разговариваю, так что мне подобное легче принять чем обычному человеку. Наверное.

«Ты слушаешь?»

«Да»

«Мне нужно обучиться создавать пространственные карманы»

«Зачем?»

«Для того, чтобы я мог тебя туда убирать, и чтобы только я мог тебя оттуда доставать»

«Нас»

«Тебя. Один меч я хочу отдать другому человеку»

Пространственный карман создавал Николаев. И показал он мне только, как можно получить к нему доступ. И я уже, пока сидел здесь и думал, глядя на черное зеркало воды, придумал оптимальное решение: один меч отдать Николаеву. А второй, как инструмент, я хочу оставить себе. Вот только с собой его носить не будешь – опасно слишком. А так убрал в пространственный карман, и не переживаешь.

«Так ты можешь меня этому научить?»

«Да. Но это будет очень дорого стоить»

«Сколько?»

«Много. Очень много»

«В принципе, я могу решить вопрос и без тебя», – мысленно пожал я плечами.

Я действительно мог. Николаев – если получится его убедить в нужности этого для меня и для этого мира, может показать мне как открывать пространственные карманы.

Меч некоторое время молчал. Молчал и я. Котенок только мяукал и скреб лапами землю. Кстати, скреб и задними лапами тоже – а учитывая, что недавно они плетью висели, «динамика положительная», как мог бы сказать какой-нибудь доктор на своем официальном докторском языке.

«Эй, оружие. Ты чего молчишь?»

В общем, с мечом мы договорились. И уже через четверть часа, заучив последовательность действий, я научился самостоятельно создавать пространственные карманы.

Пока учился, котенок уже полностью пришел в себя. И первым делом, даже не сильно осмотревшись, начал вылизываться. Ну, тут как у всех кошек: «В любой непонятной ситуации – вылизывайся».

Выглядел зверь, кстати, теперь немного не так как раньше. Он стал трехцветным – был бело-черным, стал рыже-черно-белым, причем с преобладанием рыжей шерсти. Из белого только очки на мордочке остались, и тапки на лапах. Остальное все – рыже-черный «городской» камуфляж. И отсвет глаз на свет у зверя перестал быть зеленым, как у обычных кошек. Стал алым.

Это я заметил, когда котенок, обладающий более чутким слухом чем у меня, обернулся, и у него в глазах отразился свет. Свет от подлетающих прожекторов машин бессмертных брауншвейгских гусар, которые уже через пару секунд со свистом турбин упали с неба.