Текст книги "Путеводная звезда. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Глава 16

Вместе со мной, с небольшой задержкой, из шеренги команды вышел Модест, держась за моей спиной. Остальные просто остались стоять на месте, в ожидании наших действий. Предполагаю, что остались стоять они с показательно скучающим видом. Валера, по крайней мере, уж точно.

С каждым шагом ускоряясь, я широко развел в стороны руки и потянулся к Огню, заставляя его плясать вокруг кистей. Пользуясь тем, что черпал энергию не из собственного Источника, а из окружающего мира – точно также, как делал это с Тьмой, я набирал и набирал стихийную силу, чувствуя усиливающуюся в руках тяжесть.

Модест сейчас был рядом со мной лишь для того, чтобы прикрыть факт моего оперирования свободной, а не собственной силой. Он, недавно инициированный в Школе Земли, сейчас просто поднимал в воздух небольшие валуны, дробя их на отдельные булыжники, роем поднимавшиеся все выше и выше. И втягивающиеся в два огненных смерча, которые уже с гулом вращались справа и слева от меня, расширяясь и поднимаясь ввысь.

Сами смерчи я не видел, глядя вперед, но чувствовал усиливающуюся мощь зарождающейся огненной бури. И уже с некоторым трудом удерживая на привязи бушующие пламенеющие вихри. Увлекая их за собой, я двигался вперед все быстрее, а после уже перешел на бег. Огненные смерчи гудели все громче, подхватывая многочисленные раздробленные Модестом валуны, раскаляя камни добела.

– Хватит! – вдруг услышал я крик Модеста, в голосе которого слышался откровенный испуг.

Да, похоже действительно хватит. Я даже не заметил, как увлекся – рядом уже ревело и бесновалось с трудом удерживаемое пламя, а в ушах колотилась кровь от осознания невероятной мощи удерживаемой мной силы. Пробежав еще несколько метров, я с громким криком, словно толкающий штангу атлет, потянул бушующие смерчи из-за спины, запуская их вперед.

Разгоняясь, объединяясь в один огненный шквал, оба созданных мною вихря стеной пламени покатились вперед, сметая все на своем пути. Наверное, члены команды Пажеского корпуса успели даже удивиться, когда разогнавшаяся и плюющаяся метеорами огненных булыжников стена пламени высотой с пятиэтажный дом появилась перед ними.

Удивились, но сделать ничего не успели – пройдясь по всему острову, шквал накрыл команду противника, сметая их в море. И даже если активные щиты их спасли от урона огня, то все равно остров противники покинули, что означало автоматически проигрыш раунда.

Созданная мною стена пламени тем временем двинулась дальше, надвигаясь на «Принцессу Анастасию». Но едва покинув территорию острова и оказавшись над водой, огненный шквал наткнулся на вырвавшуюся из воды стену льда, не уступающую ему высотой. Это вступили в дело обеспечивающие безопасность мероприятия одаренные.

Все закончилось благополучно, и созданный мной конструкт вреда лайнеру не причинил (да и не мог, учитывая уровень контроля), но зрители на «Принцессе Анастасии» определенно равнодушными не остались. Я прекрасно почувствовал множественное эхо страха – даже на таком расстоянии, из-за большого количества жутко испугавшихся надвигающегося на лайнер шквала.

Проведение матчей на закрытых аренах не давало возможности командам одаренных применять такие простые как молоток, но в то же время убойные по действию и внушительные по виду конструкты. Сейчас же, из-за нахождения острова среди залива ограничений в виде трибун не было. И моими стараниями первый раунд завершился быстро, эффектно и эффективно, практически не успев начаться. А «совместное» создание конструкта вместе с Модестом просто замаскировало мою силу. Подобная стена пламени была доступна к созданию любому одаренному пятого ранга, даже серебряного, и теоретически мы вдвоем с Модестом официально конструкт подобного уровня совместно создать могли.

Воткнувшийся в высокую стену льда пущенный мною огненный шквал распался, а сама ледяная стена с громким, далеко разносившимся над водой скрежетом начала рушиться, разваливаясь на отдельные глыбы. Наверное с громким скрежетом – я это лишь предполагал. Потому что от чрезмерной ответственности перестарался с усилием настолько, что в глазах появились черные мушки, а в ушах словно ваты набили, сквозь которую пробивался только настырный комариный писк.

Из-за этого и объявление о победе нашей команды я не услышал. Зато увидел визуально – в небе возник огромный схематичный белый герб Арктической гимназии на фоне синей и черной дымной полосы. Глянув на него, я утомленно рухнул на одно колено, сплевывая и утирая обильно хлынувшую из носа кровь.

Да, действительно перестарался. Потому, что старался сделать все наверняка. И, если без лукавства, опасался, что у меня может не получиться. Все же стихийный конструкт подобной силы и масштаба я запускал впервые в жизни – возможности потренировать его, находясь в Петербурге, у меня просто не было. Я конечно знал, что могу, но одно дело знать, а другое исполнить подобное в момент высочайшей ответственности, причем под взглядом тысяч глаз.

Валера, Наденька и Эльвира уже подошли, даже подбежали ближе к нам с Модестом, перепрыгивая через оставшиеся на земле выжженные траншеи и местами чадящий огонь, который постепенно затухал. Эльвира присела рядом и положила руки мне на виски. И покачала головой, показывая, что не одобряет получившегося результата.

– Красавец, – прокомментировал Валера, когда я попытался в очередной раз сплюнуть кровь. Я его не столько услышал, сколько по губам прочитал – в ушах все еще стоял глухой звон.

– Как ты им… – добавил Валера, и вдруг замолчал, серьезно задумавшись.

Принц, кстати, совсем меня не хвалил, а говорил с укоризной. Подобным образом намекая на то, что я слишком перестарался. В принципе, я был с ним согласен – действительно перестарался из-за опасения облажаться. Хотя как сейчас вижу, боятся нечего было. Можно было даже вполовину меньше силы потратить – подумал я, пытаясь посмотреть в сторону выжженной части острова, в которую превратил землю мой конструкт.

– Подожди, – мешая, удержала мою голову Эльвира, заставляя смотреть себе в глаза.

Царевна сейчас, цепко держа меня ладонями за лицо, сканировала мои энергетические каналы, настраиваясь на лечение. И когда я замер, сильно надавила на виски. Почти сразу я почувствовал, как из тела уходит напряжение и тяжесть, а ватная пелена из ушей пропадает. И неожиданно услышал громкий искренний смех.

– Ты японец что ли? – поднимаясь, спросил я у смеющегося Валеры.

– Почему? – на миг остановился тот, но после опять прыснул, явно с трудом сдерживаясь.

– Только у японцев кровь из носа – это смешно, – вытирая лицо, губы, подборок и липкую от крови шею, прокомментировал я.

– Не, я про другое, – фыркнул Валера, пытаясь сдержаться и не засмеяться вновь.

Про что я спрашивать не стал, Эльвира тоже. Хотя она определенно напряглась. И будто отвлекаясь, удерживая меня, царевна продолжала осмотр. Сейчас она финально прогоняла импульсы силы по энергетическим каналам – определяя, не осталось ли где поврежденных участков.

Все-таки да, получилось отлично – глянул я наконец в сторону прошедшего по острову огненного шквала, превратившего ледяной сектор местами в гладкий каток, а местами во вспаханную дымящуюся землю. И дальше, через клубы дымной пелены, виднелись многочисленные конвертопланы спасательной службы, вылавливающие из вод Финского залива членов команды Пажеского корпуса.

– Я понял, – отвлекая Эльвиру, подошел еще ближе все сдерживающий смех Валера. – Красавица! И бал! Красавица и бал! Да как ты вообще могла так плохо обо мне думать?

Эльвира чуть покраснела, все еще занимаясь со мной (хотя на мой взгляд уже давно можно было закончить), но отвечать на вопрос Валеры не собиралась.

– Нет, ну ладно-понятно еще этот вот пассажир, – показав и пальцем и взглядом на меня, продолжал разглагольствовать Валера. – К нему вообще претензий никаких, вся его жизнь – преступление против хорошего вкуса, от него подобное вполне ожидаемо. Но ты, Эльвира Рафаэловна… Прости конечно, но вот от кого кого, а от тебя никак не ожидал… надо же, да как ты вообще могла подумать, что в слова «красавица и бал» я могу вложить какой-то дополнительный смысл?

Пока Валера топтался на душевной ране царевны, которая действительно результативно ошиблась в его сторону, я вернулся к размышлениям начала раунда. К тем, когда на краткий миг ощутил близость ауры Анны Николаевны и подумал о том, что любой конструкт, только будучи созданным, оставляет след в пространстве. И думал я сейчас об этом, глядя на уничтоженный только что ледяной сектор.

Если Анна Николаевна участвует в создании фейерверка обратного отсчета, почему бы не принимать в этом участии и Анастасии? А мне, причем даже не мне лично, а нам вместе с Ольгой, очень и очень нужно с ней пообщаться. Это необходимо в свете принятых нами втроем, вместе с цесаревичем, судьбоносных решений на памятной встрече. Причем пообщаться с Анастасией очень желательно бы до Бала Дебютанток. Вот только как это реализовать ни я, ни Ольга еще не придумали, и это одна из весьма серьезных проблем, которая пока выглядит нерешаемой.

Потому что после того как Анастасия отказалась от имперского княжеского титула Юсуповых-Штейнберг и стала княжной национального клана Юсуповых, официально с ней мы встретиться не сможем. Неофициально же… с учетом событий в Елисаветграде ситуация сейчас такая, что не подставив Анастасию, я не могу просто так взять, и позвать ее пообщаться. С другой стороны, даже если я узнаю, что Анастасия здесь, что мне это даст?

Даст хотя было бы знание, а способ встретиться найдется – подумал я. И возвращаясь к восприятию реальности, перехватил руку все еще колдующей надо мной Эльвиры и взглядом показал, что мне нужна ее помощь чтобы подняться. Удивления Эльвира не выказала, хотя прекрасно знала, что я уже в полном порядке, как космонавт перед полетом. Подхватив за руку, она потянула меня на себя, поднимаясь. Я же, будто недооценив свои силы, довольно резко встал, так что на пару мгновений навалился на царевну.

«Попробуй просканировать фейерверк, мне нужна Анастасия», – мысленно произнес я, обращаясь только к ней.

Эльвира услышала, но виду не показала и почти сразу отстранилась. Не глядя ни на меня, ни на все еще широко улыбающегося Валеру, она двинулась в сторону приземлившегося неподалеку нашего конвертоплана. За ней направились Надежда и Модест. Мы, вместе со все еще перемежающим смех с удивленными возгласами Валерой шли последними. Принц почувствовал эхо моей мысленной просьбы, но виду не показал, сохраняя видимость веселого удивления, хотя все веселье у него уже закончилось, сменившись напряженной задумчивостью.

Забравшись в салон, мы все расселись по скамьям. Конвертоплан взмыл в воздух над островом, и некоторое время на экранах мы наблюдали за тем, как вокруг выжженной мною территорией вновь заворачиваются водяные и воздушные вихри. Часть из них восстанавливала первозданную картину на желтом секторе каменистой пустыни, часть опадала водой и льдом на выжженный мной участок, по которому беспощадной гребенкой прошлась напичканная булыжниками Модеста огненная стена.

После того, как остров Буян вновь был приведен к первоначальному состоянию, наши конвертопланы снова сделали по три круга вокруг площадки. Для того, чтобы обе команды вновь смогли ознакомиться с местами изменившейся территорией острова.

Во второй раз мы приземлились на мягкой лесной поляне живого, «зеленого» сектора острова. Находиться здесь оказалось неожиданно приятно. Тем более что высокие кроны деревьев закрывали обзор на окружающий арену Финский залив и повисшую над водой и пригородами серую хмарь.

Самое уютное место появление – вокруг мягкая зелень и тишина лесной опушки. И в отличие от места нашего расположения в начале прошлого раунда, отсюда практически не видно других секторов острова – только справа проглядывают скальные уступы одного из утесов желтого пустынного сектора, на котором высадились наши противники.

Когда высадивший нас конвертоплан поднялся ввысь, исчезая из зоны видимости, в небе вновь вспух ярко-синий шар чистой силы, превратившийся в цифры «59», начиная финальный отсчет последней минуты перед вторым раундом.

58… 57… 56…

Цифры сменяли другу друга, а я, отбросив все мысли и краем глаза наблюдал за Эльвирой. Царевна, закрыв глаза, подняла лицо к небу. И через ее веки я все же заметил пробивающееся лиловое сияние – она сейчас полностью обратилась восприятием к потокам чистой силы высоко в небе.

33… 32… 31…

В небе сейчас загорались ультрамаринового цвета цифры, явно создаваемые адептами Школы Воды и Льда. Почувствовав вдруг взгляд открывшей глаза Эльвиры, я обернулся и увидел, как царевна едва заметно мне кивнула. В глазах ее полыхнули последние отблески уходящего лилового сияния: она определенно почувствовала Анастасию, эхо ее ауры в создаваемых конструктах.

Анастасия здесь. И у меня сейчас есть время подумать, как это использовать. Довольно много времени, потому что во втором раунде матча от меня никаких действий не требовалось. Чем и занялся – в смысле попыткой планирования возможных действий. И на короткий гул корабельных ревунов, знаменующий начало раунда, даже внимания не обратил, будучи полностью погруженный в мысли. Этот сигнал прозвучал уже не для меня, я все полагающееся в прошлом раунде сделал.

Сигнал по плану прозвучал только для Наденьки и Валеры. Принц сразу бросился вперед, словно рывком набирающий скорость спринтер. Только стартующие бегуны поднимаются от земли из стартовой позиции, а Валера наоборот, с двух ног упал на четыре – превратившись в черного ягуара и росчерком исчезнув среди деревьев. Чуть позже стремительного старта Валеры мимо меня пробежала Наденька, направляясь к возвышающемуся поодаль каменистому утесу.

Помогая ей, в дело ненадолго вступил Модест – из земли вырвалось несколько валунов и крупных комьев земли, зависая в воздухе и создавая перед Наденькой импровизированную лестницу. Перескакивая с одной «ступени» на другую, она быстро покинула лесную поляну, перемещаясь на территорию соседнего желтого, пустынного сектора, в котором начали этот раунд противники.

Едва Наденька оказалась за границей леса, среди каменистой пустыни, как сразу вокруг ее рук взмыли песчаные вихри, формируясь в моментально увеличивающуюся стену пылевой бури, направляющуюся в сторону местонахождения команды Пажеского корпуса. Бури настолько сильной, что поднятая мгла пылевой бури за считанные секунды накрыла немалую часть острова, все продолжая и продолжая расширяться.

Созданная Наденькой пылевая завеса, в отличие от моего огненного шквала, не была боевым заклинанием. Это являлось конструктом сродни тому, который использовала в матче против нас феечка Диана. Вот только задача созданной Наденькой пылевой завесы отличалась от той, что в матче с нами преследовали феечки. Тогда команда Самарской Академии, используя ментальную связь, погрузила в пылевую мглу часть территории, для того чтобы найти нас в завесе с помощью ментальной магии и нанести удар конструктами удаленно.

Наш же план действий был совершенно иной. И мы вместе с Эльвирой в нем вообще участия не принимали, а роль Модеста свелась к тому, чтобы помочь Наде попасть в желтый сектор, обеспечив ее лесенкой на каменистый утес. И сейчас мы втроем так и оставались на поляне, наблюдая над кронами деревьев как все выше и выше над островом поднимается гонимая Надей пылевая мгла.

Буквально через десяток секунд с дальнего конца острова послышалась взрывная стрельба. Не прекращаясь, лишь то и дело утихая, раз за разом стрельба вновь усиливалась.

– Как-то он долго, тебе не кажется? – примерно через полминуты негромко поинтересовался я у Эльвиры. Уже отвлекшись от раздумий и чутко вслушиваясь. Находясь при этом на грани входа в скольжение ускорения времени – в любой момент ожидая визита противника. Просто потому, что Валера ушел к команде Пажеского корпуса в скольжении, и по идее все уже давно должно было закончиться, а выстрелы все еще звучали.

Но едва я задал Эльвире вопрос, как с дальнего конца острова прозвучала последняя очередь, замолчавшая словно обрубленная, и раздался привычный голос диктора, который в прошлый раз я не услышал:

– Команда Арктической императорской гимназии имени Петра Кузьмича Пахтусова одерживает победу во втором раунде и в мачте! Чистая победа! – громко и четко прозвучало с небес.

Вновь небо расчертили бело-сине-черные дымы с эмблемой гимназии, и промелькнувший на их фоне конвертоплан приземлился на поляне. Заскочив последним через боковую дверь, я лихорадочно думал о том, что матч заканчивается, а как увидеть находящуюся поблизости Анастасию, не привлекая ненужного внимания, я пока даже примерно не знаю.

Конвертоплан пока в воздух не поднимался – ждали Валеру. Пришел он довольно нескоро, только минуты через три.

– Ты заблудился? – поинтересовался я у него, когда принц неторопливым гуляющим шагом вышел на край поляны.

– Нет, – спокойно покачал он головой, наклоняясь и срывая травинку. – Там за границей нормального мира такая поганая погода, что мне просто не хочется покидать этот прекрасный зеленый лес. Позволил себе прогуляться, вы ведь не обиделись?

Запрыгнув в десантный отсек конвертоплана, Валера занял свое место, но машина продолжала оставаться на месте. Что было немного странно. Секунды тянулись одна за другой, складываясь в минуты, а машина так и оставалась на земле.

Причина задержки определенно была незапланированной и неожиданной – и мы поочередно то и дело поглядывали на Николаева. Но полковник даже не обращал на нас внимания, вместе с Ольгой внимательно глядя на экран ассистанта. И только через несколько долгих минут он пару раз тапнул по экрану и отложил тонкий планшет. Причем мне показалось, что наш тренер, навигатор и мастер-наставник с трудом удержался оттого, чтобы не залупить планшетом в пол, превращая его в хлам.

«Да ну, глупость какая-то» – подсказал мне внутренний голос, но в этот момент Ольга жестом дала задание всем своим целителям и техникам покинуть отсек. И когда столкнулся с ней взглядом я вдруг понял, что не ошибся в предположении.

Николаев действительно сдерживал холодную ярость, и не будь вокруг так много людей, вполне мог аннигилировать планшет с явно не очень радостной информацией. Встав и покинув десантный отсек он прошел в кабину пилотов, где некоторое время отсутствовал. Когда вернулся, по стенам загорелись красные полосы, информируя о переходе машины в глухой режим.

– У меня есть для вас предложение к обсуждению, – произнес Николаев, присаживаясь обратно на свое место.

– Для нас это… – поинтересовалась Эльвира, не очень понимая, о чем речь.

– Для вас – это для всех нас, – посмотрел Николаев поочередно на каждого из нас, а после кивнул Ольге.

– Внимательно слушаем, – заполнила возникшую паузу Эльвира.

– Я получил информацию о том, что его императорское высочество великий князь Николай Константинович, как шеф Пажеского корпуса, запросил у Зориной Татьяны Николаевны возможность проведения третьего раунда матча.

Мы все невольно переглянулись, и у всех во взгляде читался невысказанный вопрос, который озвучила Эльвира.

– Зачем? – посмотрела она на Николаева.

– Великий князь попросил разрешить проведение третьего раунда, в котором команда Пажеского корпуса также будет применять стихийную силу. Чтобы «достойной команде» не остаться в памяти зрителей финального матча в положении так позорно проигравших оба раунда. Причем обратился к госпоже Зориной он публично, сделав это в высокой ложе и в присутствии иностранных гостей.

– Император? – спросил я, чувствуя, что дело по-любому дрянь.

«Предчувствие у меня плохое» – вдруг вспомнились мне пророческие слова Валеры.

Как в воду глядел.

– Государь-император о просьбе узнал постфактум, когда она уже стала общим достоянием и получила поддержку многих гостей, желающих увидеть продолжение столь интересного зрелища.

– Вот же… какой Николай Константинович хороший человек, – не сдержался я, начиная понимать всю глубину подставы.

– Вот именно, – согласно кивнул Николаев, играя желваками. – Вот именно.

Недавно произнесенные Валерой слова «атмосфера здесь гнетущая», сейчас также как нельзя лучше подходили к повисшей в отсеке конвертоплана тишине. Потому что все остальные молчали, понемногу начиная понимать всю истинную серьезность положения.

Формально великий князь Николай Константинович ничего плохого не сделал – логически и эмоционально его просьба была вполне обоснована. Если бы он, конечно, не знал о том, что мы все не стихийные одаренный, а одержимые.

Объективно, соперники в стихийной силе сильнее нас. А показывать истинную силу способностей в темных искусствах нам нельзя, это не та информация, которой можно делиться в условиях столь многочисленных взоров. И это значит, что согласившись, победить мы не сможем без демонстрации или моих способностей, или дара остальных к темным искусствам. В то же время нам нельзя и проигрывать – потому что у Валеры, Модеста и Надежды нет третьего уровня защиты, так называемой защиты последнего шанса.

Валера вообще инициацию еще не проходил, в отличие от Модеста и Надежды, у него его по умолчанию еще не может быть. У Модеста и Надежды уровень владения на уровне третьего серебряного ранга – что, по идее, позволяет кроме дежурных стихийных щитов накладывать на себя и конструкт защиты последнего шанса. Вот только специфика освоения темных искусств подобного не предполагает – на таком невысоком уровне владения стихией его просто не совместить со слепком души. У меня и у Эльвиры из-за высокого навыка владения подобной проблемы уже не было, и по идее мы можем прямо сейчас создать себе такую защиту. А вот Валера, Модеста и Надежда нет.

Заявленный же нами в первых двух раунда уровень проведения поединка таков, что если третий раунд будет, он обещает быть весьма ярким. Быстрым, дерзким и резким – в плане силы применения конструктов. И есть очень большой шанс, что несдерживаемые пажами мощные конструкты уничтожат сразу два уровня базовых щитов у любого из нас, что приведет к гибели. Вернее, даже так – есть мизерный шанс того, что мощные конструкты пажей уничтожат только первые уровни наших щитов, и кто-то из нас сохранит жизнь. А это печально последствиями даже без необходимости воскрешения – эманации смерти находящиеся вокруг острова одаренные определенно почувствуют, тайной это не останется. Как не останется тайной тогда и то, что в нашей команде есть одержимые.

И это будет лучшая «реклама» темных искусств для собравшейся на грандиозное зрелище многочисленной мировой элиты. Интересно, запрос великого князя удивил Императора также как и Николаева, или это часть игры царя, который держит сразу много разных ниточек? – пунктиром пульсировал между всеми мыслями у меня вопрос.

Отказываться же от проведения третьего раунда нам тоже совершенно нежелательно. Это будет выглядеть совершенно в дурном свете – великий князь наверняка правильно выбрал тон запроса.

И если мы сейчас откажемся, в дальнейшем это негативно скажется для очень многих людей – начиная с директора нашей гимназии Зориной, и заканчивая всеми нами. Потому что отказываться ведь придется на сторонний взгляд беспричинно, а это серьезный удар по репутации.

– Личности они свои раскрывать будут? – спросил я, имея в виду пажей.

– Публично не собирались. Но кому надо их истинные имена знают, и если мы откажемся, они шагнут в репутационную яму вместе с нами, – покачал головой Николаев, по-прежнему играя желваками.

Об этом я кстати и не подумал даже.

«Не остаться в памяти зрителей финального матча в положении так позорно проигравших оба раунда» – вспомнил я озвученную Николаевым формулировку запроса.

Вот же сукин сын! – только и оставалось мне подумать. Потому что подобная постановка вопроса еще более оттеняет поступок великого князя. Ведь при умелом манипулировании общественным мнением отказ не только выставит нас не в лучшем свете – как отказавших в реванше защиты чести. Наш отказ навредит и членам команды Пажеского корпуса, оставив их в памяти зрителей как неспособных оказать сколь-нибудь серьезное сопротивление совершенно «неопытным» одаренным. Ведь одно дело феечки Самарской Академии – состоявшиеся во владении даром титулованные особы, причем кое-кто даже с подтвержденными золотыми рангами, и совсем другое наша команда, даже не добравшаяся до третьего года обучения и так легко их разобравшая.

Вот что значит одно вовремя и в нужном месте сказанное слово. Так что свинью великий князь Николай Константинович, лидер той самой Партии войны, что выступала за эскалацию в Елисаветграде, подложил обеим командам-участникам.

– Что нам делать? – с нотками растерянности в голосе поинтересовалась Эльвира у Николаева.

– Есть такой вариант действий: вы на участие в третьем раунде соглашаетесь, но я делать это вам запрещаю и отказываю в участии великому князю лично, – произнес Николаев.

– Вот только возникает вопрос, а не этого ли он своей просьбой добивается? Николай Константинович очень хорошо выбрал момент, когда и как попросить, – задумчиво произнесла напряженная Ольга.

Я встретился с Ольгой взглядами и кивнул, соглашаясь.

Из числа присутствующих не все знали о том, что у Императора в планах оставить трон, посадив на него одаренную, а Николаева сделать президентом Российской Конфедерации. Так что может быть сейчас даже не на нас направлен удар великого князя, а планируется нанести лишь первый укол Николаеву как будущему президенту.

– У Модеста и Надежды… – начала было говорить Эльвира, но прервалась на полуслове, потому что я коснулся ее руки. На меня снизошло откровение догадки, и я прервал царевну на полуслове, при этом поражаясь, как события сложились в такое неожиданное, даже дьявольское совпадение.

Интересно, все действительно так само ситуационно сложилась, или это часть игры Астерота, которые решил таким образом мне помочь?

– Я знаю, что делать, – посмотрел я сначала на царевну, потом на Валеру, потому на Николаев и только после этого на Ольгу, после чего глаза от нее не отводил, поймав взгляд.

– Говори, – посмотрел мне в глаза Николаев.

– Нам нужна умелая и доверенная одаренная, которая сможет наложить на каждого из нас стихийный щит последнего шанса. Встроив его под первым, внешним стихийным щитом.

– Каждому?

– Именно. Мне, тебе, Валере… Модесту и Надежде. Мы быстро и достойно проиграем, при этом не дадим возможности отследить наличие дара к темным искусствам.

– Это фантастика, – покачала головой Эльвира. – Если делать сторонний конструкт последнего шанса всем, это прорва энергии, и я не вижу кандидатуры того, кто смог бы в одиночку совершить подобное… Тем более установить конструкт под стихийным щитом, это ведь запрещено…

– Не запрещено, а не разрешено, – поправил я царевну.

– Но от отсутствия запрета это не становится выполнимым. Как и кого ты предлагаешь попросить об этой услуге? Господа Бога?

На взволнованную Эльвиру, которая даже потянула меня за руку, привлекая внимание, я еще даже не посмотрел. Потому что мы с Ольгой так и глядели друг другу в глаза. И она уже поняла, о ком именно я сейчас хочу сказать, после чего медленно кивнула.

– Анастасия Юсупова, – сразу повернулся я к Эльвире. – Думаю, она сможет нам помочь. Ледяная глыба – самый простой к выполнению конструкт подобного типа, а силы и умения Анастасии хватит для того, чтобы создать сразу пять таких конструкторов.

Если, конечно, у Анастасии до сих пор активны крылья дракона на спине. Если нет… даже не знаю, что тогда делать. Отказываться, или же выносить противника в одну калитку, рассказывая о своих собственных экстраординарных способностях. Но оба этих вариантов плохи, и даже не поймешь какой из них хуже.

Я замолчал, а после моих слов все почему-то смотрели куда угодно, но только не на сидящую рядом со мной Ольгу.

– Если предположить, что это возможно… Почему тогда не наложить конструкт ледяной глыбы только Валере, Модесту и Надежде? – поинтересовалась Эльвира ровным голосом после короткой паузы.

– Если можно сделать сразу на всех, то почему бы и нет? К тому же, если кто-то из пажей будет лупить по нам по-взрослому, мы с тобой сможем сохранить в тайне часть своих умений. Атмосфера здесь, как недавно выразился Валера, гнетущая, и я не хотел бы раньше времени открывать лишние карты.

– Почему ты уверен, что Анастасия Юсупова в одиночку сможет нам помочь? Ты уверен, что у нее хватит энергии? – после того как я замолчал поинтересовался Николаев.

– Да, уверен. Энергии хватит, – ответил я последовательно на оба вопроса.

– Но как она сможет настроить срабатывание щита последнего шанса после уничтожения внешнего стихийного щита? Это же необходимо обладать ювелирными навыками, любая ошибка может убить…

– А она и не сможет создать и поместить защиту между внешним и внутренним стихийными щитами. Ей Ольга поможет, – снова посмотрел я ей в глаза.

– Да, думаю это будет выполнимо, – спокойно согласилась та, кивнув мне и переведя взгляд на Николаева.

Выглядела она при этом совершенно спокойно. И я ощутимо почувствовал отзвуки удивления Валеры и Эльвиры. Все же они оба видели и знали, как Ольга относится к Анастасии. Вернее, как Ольга к Анастасии показательно друг к другу никак не относится.

– Я не знаю о фактах создания подобных защитных конструктов, встраиваемых в энергетический каркас одержимого, – задумчиво произнес Николаев.

– Я тоже не знаю, – едва улыбнувшись, согласно кивнула Ольга.

– То есть такого никто никогда раньше не делал?

– Я об этом не слышала, – вновь едва улыбнувшись, покачала головой Ольга.

– Я тоже о таком ни разу не слышал. Значит, этого никто не делал, – кивнул Николаев.

– Я вижу вполне выполнимую задачу. Этого никто раньше не делал, потому что подобное предполагает полное доверие к исполнителям. Если вы уверены и доверяете мне, полагая что я не хочу причинить вам вред или оставить пару ментальных закладок на будущее, и если ты уверен в… как там ее? – повернулась ко мне Ольга, все же не удержавшись от демонстрации своего отношения, – если ты уверен в способностях Анастасии Юсуповой, думаю, мы вместе с ней сможем реализовать предложенный вариант. Ничего невыполнимого нет, несмотря на то что подобного никто раньше не делал, – подытожила Ольга.

– Все когда-нибудь бывает в первый раз, – задумчиво произнес Валера.

«…как говорила одна моя подруга» – договорил он уже мысленно, машинально повторив часто используемое мной только в узкой мужской компании выражение.

– Что? – не понял Валера, когда наткнулся на короткий и опасно сверкнувший взгляд Эльвиры.