Текст книги "Путеводная звезда. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Глава 7

Уильям Эванс, еще неделю назад исполняющий обязанности операционного директора филиала корпорации «Некромикон» в Хургаде, а ныне уже, официально – первый заместитель операционного директора филиала корпорации «Некромикон» в Хургаде, прекрасно видел, что повернувшаяся к нему спиной женщина его не слушает. Она вот уже несколько минут стояла у окна и любовалась открывающимся с вершины небоскреба видом вечернего города. Но Уильям Эванс говорил и говорил, озвучивая отчетную информацию, переключившись в режим робота-автомата.

Искусственно и бездумно разбавляя фразы интонациями, чтобы не было слишком уж сильно заметно, что он тупо читает в проекции дополненной реальности заготовленный ранее текст, Уильям, или Билли-Бой, как его называли за глаза коллеги, в свою очередь обозревал и изучал свою новую начальницу. Также, как та обозревала вечернюю Хургаду. Вот только эмоции Билли-Боя кардинально отличались от эмоций нового операционного директора.

Уильям уже откровенно ненавидел так совершенно неожиданно вынырнувшую из корпоративных недр и прибывшую в Хургаду аж из Малайзии дамочку. Которая как чертик из табакерки нарисовалась для того, чтобы занять его(!), по справедливости, место.

О назначении этой чешской курицы на должность, которую Билли-Бой уже считал железно своей, было объявлено неделю назад. Но только сегодня пани Бланка Рыбка наконец прибыла в Хургаду. Причем без предупреждения, с утра заставив всполошиться весь небоскреб сверху донизу. И сходу, как быка за рога взяв, начала принимать дела и точечно, но грубо кроить идеально отлаженные процессы по своему разумению.

Продолжая доклад, и стараясь не сбиться в мыслях на липкие оскорбления, представляя возможные способы неожиданного возвышения этой чешской курицы (да откуда она вообще взялась?), Билли-Бой продолжал монотонно говорить. И скользить взглядом по фигуре так внезапно перешедшей ему дорогу дамочки.

На вид лет двадцать пять, во взгляде все сорок пять; светлые волосы стянуты на затылке в тугой пучок, так что над воротником брючного костюма видна изящная, не знавшая загара шея, с выступающими металлическими ребрами усиливающего скелет импланта. Очень громко кричащая демонстрация – словно бы в пику всем нормам корпоративной этики, не одобряющей внешне заметные признаки искусственных усилений организма.

Пока Уильям говорил, освещение кабинета в автоматическом режиме перешло в режим поздний вечер – как раз в тот момент, как тонкий краешек по южному быстро садящегося солнца скрылся за горизонтом. Панорама небоскребов делового центра за окном сразу исчезла, а из-за яркого света в высоких стеклах отразился интерьер кабинета операционного директора – огромного помещения, занимавшего практически весь этаж.

На лице новой начальницы – Уильям теперь прекрасно видел его отражение в стекле, так и застыла дежурная отстраненная маска высокомерия и властной небрежности, с которой она не расставалась с утра.

«Как в зоопарке, с-сучка» – не сдержался Билли-Бой от беззвучной оценки.

По-прежнему продолжая монотонный доклад, он поймал себя на мысли, что невольно представляет эту чешскую курицу в обтягивающем латексном костюме, лежащую на животе с растянутыми по краям кровати руками и ногами. А в этот тонкогубый презрительно сжатый ротик, оттянув голову за хвост волос, заставив эту дамочку раскрыть пасть, он бы с удовольствием вставил кляп с кольцом-расширителем. Был он как-то в Праге, знаменитой своими борделями, и не одну такую телку…

«Goddamn!» – вдруг выругался про себя Билли-Бой, заметив, что новая начальница смотрит через отражение стекла прямо на него. И наверняка его говорящий взгляд, в том числе на ее задницу, от этой корпоративной суки не укрылся.

Заметив реакцию Уильяма, Бланка едва заметно улыбнулась. Тупой английский петух – вскользь подумала она, осмотрев коренастую фигуру своего первого заместителя, который продолжал что-то гнусаво бубнить. Никакого умения и этики – даже без умения читать мимику лиц и тела, в липком взгляде водянистых, чуть навыкате глаз открыто читались все эмоции обиженного взрослого мальчика.

Развернувшись на каблуках, пани Рыбка прошла за свой новый стол в своем новом кабинете. Она, несмотря на то что речь личного помощника звучала предельно нейтрально, прекрасно слышала, как он зол и уязвлен. И даже более того – сдерживает холодную ярость. Аж на блестящей лысине капельки пота выступили – Бланка специально, когда вставала из-за стола, незаметно настроила климат-контроль на постепенное повышение температуры воздуха до тридцати градусов.

– Уильям, – прервала на полуслове своего первого заместителя Бланка.

– Да, мэм.

– Уильям, – уже с другой интонацией, словно к ребенку обращаясь, повторила пани Рыбка. И вдруг жестким взглядом поймала водянистые глаза собеседника.

– Я, если ты помнишь, задала вопрос. Вопрос, есть ли на повестке дня важные дела, требующие моего пристального внимания и, или, даже вмешательства.

Говорила Бланка на чешском, сознательно нервируя Билли-Боя. Он, конечно, слышал параллельный перевод, понимая сказанное благодаря работе слухового импланта. Но чешский язык довольно своеобразный – и первый заместитель просто не успевал отследить мимику и интонацию руководительницы, имея в распоряжении для анализа лишь озвученную сухую информацию.

– …если все то, что ты мне сейчас так долго и нудно перечисляешь, – продолжала говорить Бланка, – является по твоему мнению важными делами, требующими моего вмешательства… тогда возникает вопрос. Такой ценный кадр как Уильям «Билли-Бой» Эванс мне зачем нужен? Ты бы мне еще список поставщиков туалетной бумаги принес, с вопросом выбора двухслойной или трехслойной в разрезе экономии и комфорта применения для нежных корпоративных задниц, – фыркнула Бланка.

Билли-Бой не сразу нашелся что сказать в ответ, а новый операционный директор уже поднялась, достав из ящика стола плотную картонную коробку. Выходя, оставляя моментально вспотевшего заместителя, лысину которого уже украшала россыпь крупных капель пота, пани Рыбка на английском фыркнула грязное ругательство. От которого Билли Бой невольно вздрогнул. Бланка же обернулась, стоя уже в дверном проеме.

– У тебя есть время до четырех часов утра. И это будет сразу две твои попытки сохранить место моего первого заместителя. Две попытки, потому что это будут одновременно попытка вторая и последняя. И да… – жестом неопределенности покрутила кистью пани Рыбка. – Можешь пока воспользоваться моим кабинетом. Привык ведь, наверное.

Дверь закрылась с хлопком, от которого Билли-Бой снова вздрогнул. Бланка же, оказавшись в коридоре, улыбнулась. У нее и так с утра было более чем паршивое настроение, а Билли-Билл ей сразу не нравился. Она знала, что он потрахивал предыдущую начальницу, и прекрасно читала его липкие взгляды, направленные в свою сторону. Но несмотря на то, что его водянистые, чуть навыкате глаза сразу вызвали в ней приступ отвращения, она бы могла это терпеть, будь он профессионально пригоден.

Ей нужен был специалист, который потянет ее обязанности, работу операционного директора филиала. Крест «самого главного по морковке», как часто именовали в корпорации эту должность. Ей нужен был тот, кто потянет работу, которой сама Бланка Рыбка не горела желанием заниматься. Она не собиралась даже чуть-чуть углубляться в обязанности операционного директора по морковке, пусть эта морковка и кормит почти весь третий мир.

Место это Бланке нужно было всего на семь месяцев, для легализации новой личности и минимального временного шага, после которого можно будет получить новое назначение, которое еще через семь месяцев официально снова приведет ее туда, откуда из-за обстоятельств непреодолимой силы она была вышиблена буквально месяц назад. В правление корпорации «Некромикон».

Но ни внешностью, ни профессиональной хваткой Билли-Бой ее не удовлетворял, и Бланка уже приняла решение избавиться от своего заместителя. Но мысль о том, что сегодняшний вечер он проведет в последней, но ненужной битве за возможность ей понравиться, чуть согрела ей душу. Хоть какой-то светлый момент на фоне того бардака, который случился в ее жизни с того самого момента, как это одно исчадие ада пересекло порог этого самого небоскреба.

Едва зайдя в лифтовый холл, пани Рыбка увидела, как распахнулись двери ожидающего ее лифта. Отметив предусмотрительность администратора, она сразу же об этом до поры забыла. Все ее мысли теперь занимали коробка с почтовой посылкой, которую она держала в руках.

Двери лифта закрылись, а движение даже не почувствовалось – только цифры на табло перемигивались. Скорость не требовалась – подъем осуществлялся на три этажа вверх. 117, 118, и 0-1. Отдельный этаж, предназначенный только для ответственного руководства компании, для которого даже кнопка на табло в кабине не предусмотрена.

Охрану в лифтовом холле на этаже «0-1» несли неасапианты, чья экипировка и вооружение были значительно усилены после того, как в башне произошел «Инцидент», как обтекаемо называли тот ад, что устроили здесь Артур Волков и Валерий Медведев. Подумала об Бланка Рыбка, стоя в первой сканирующей камере входного контроля.

– Zvířata! – задумавшись, на родном чешском выдохнула пани Рыбка. – Как есть, животные! – на русском повторила она уже с отвращением.

Сканер мягко сигнализировал о прекращении работы, и Бланка двинулась по коридору. Один за другим она прошла еще четыре уровня проверки. И через десять минут наконец оказалась в закрытом зале для совещаний, максимально экранированном и полностью защищенном от любой возможной прослушки.

Здесь собралось восемь человек – высшее оперативное руководство корпорации «Некромикон» в Африке, на Ближнем Востоке и в Восточной Европе. Те люди, которые знали ее совсем не как молодую и амбициозную Бланку Рыбку, якобы подающую большие надежды сотрудницу азиатского филиала.

По официальной легенде, пани Рыбка сейчас должна была докладывать высокому собранию о процессе передачи дел и плану предполагающихся мер по восстановлению порядка в структуре филиала после инцидента. На самом же деле все обстояло в точности до наоборот – именно собравшиеся здесь управленцы должны были держать доклад перед ней, только в более широком масштабе. В масштабе своих зон ответственности.

Причем высокие чины ждали ее уже довольно долго – встреча должна была начаться двадцать семь минут назад. Бланка опоздала специально.

В жизни она была довольно импульсивной, и подверженной эмоциям; она органически ненавидела потраченное другими собственное время, а также неуютно чувствовала себя в отсутствие подобострастных взглядов. С которыми, после внедрения в новую легенду, возник некоторый недостаток. Кроме того, Бланке нравилось ощущать бессильную злость других людей, возникшую по ее вине. Последнее даже приносило ей больше всего наслаждения.

Бланка прекрасно знала все свои недостатки, но с ними давно смирилась. Идеальных людей не бывает, поэтому лучше потакать собственным известным недостаткам, не создавая поводов для возникновения иных. Именно поэтому Бланка унизила и Билли-Боя, и заставила ждать почти полчаса собравшихся высоких управленцев корпорации.

Хоть как-то сделать себе приятное на фоне крушения порядка.

Заняв место во главе стола, нарушая весь протокол собрания, Бланка звучно бросила на стол коробку почтовой посылки, которую принесла с собой из кабинета. Резким жестом оборвав вопросы, она откинула крышку и достала из посылки два молотка, демонстрируя их собравшимся.

Одинаковые, блестящие хромом цельнометаллические столярные молотки, с бойками круглого сечения и изящными дугами гвоздодеров. Рукояти наполовину обтянуты рельефно-выпуклой резиной, чтобы рука не скользила, на обоих неоткрепленные бирки с ценниками известной строительной сети.

– Зачем? – сухо поинтересовался у Бланки глава восточноевропейского филиала, взглядом показав на молотки.

Бланка заметила что он, как и остальные, был раздражен и уязвлен долгим ожиданием, но весьма умело – в отличии от тюфяка Билли-Боя, отлично это скрывал.

– Зачем я сюда это принесла? – произнесла Бланка. – Затем, что посылку курьерской доставкой прислал мне сегодня утром некий барон Артур Волков, варлорд и глава отряда Ночной Дозор, он же «Night’s watch». Вы все наслышаны о таком персонаже?

Последний вопрос был риторическим. Серьезные проблемы корпорации в Африке и на Ближнем Востоке начались именно после того, как состоялся рейд двух одержимых – Медведева и Волкова, сюда, в этот небоскреб.

Если смотреть на событие отдельно, подобная наглая атака не могла нанести серьезного ущерба монструозной корпорации. Но акция Волкова и Медведева будто бы послужила триггером, явившись как тот самый камушек, что обрушивает лавину.

Совместная атака на корпорацию со стороны сильных видимо давно готовилась, и «Некромикон» одномоментно оказался в тисках самых разных враждебных чужих интересов. Англичане и французы решили подвинуть набравших силу корпоратов на Ближнем Востоке, а в Африке активизировалась «СМТ» и непосредственно само семейство Легран, чья частная армия, при попустительстве контингента ООН, уже больше месяца творила в неофициальной вотчине Некромикона самый настоящий беспредел.

Именно для обсуждения ответной стратегии управленцы регионов здесь и собрались, но по теме собрания больше не было сказано ни слова. Потому что лежащие на столе молотки вдруг исчезли, как не было.

– Что за ч-черт? – проговорил ошарашенный глава восточноевропейского филиала. Остальные присутствующие, включая Бланку, также с крайним недоумением взирали на пустое место, где буквально несколько секунд назад лежали два молотка.

Неожиданно раздавшийся в зале равномерный металлический стук заставил всех присутствующих вздрогнуть, и резко обернуться. После чего все девять корпоративных управленцев увидели подпирающего стену худощавого светловолосого юношу, который держал в руках пропавшие только что молотки и звонко колотил ими друг об друга.

– Здорово, котаны! – на русском поздоровался с собравшимися юноша.

Пани Рыбка от звука его голоса вздрогнула и почувствовала, как от испуга перехватило горло. Она уже однажды встречалась лично с этим исчадием ада, совсем недавно. Повторять произошедшее совершенно не хотелось, но что делать – Бланка не знала.

Зал собраний экранирован в целях конфиденциальности собраний настолько, что возможность связи с внешним миром здесь просто не предусмотрена. Слишком серьезные темы здесь обсуждаются, так что помещение полностью изолировано, обеспечивая абсолютную защиту. Даже у нее сейчас, не говоря уж об остальных, импланты в автономном режиме. И Артур Волков, который сейчас легкой походкой приближался ко столу, судя по его веселой широкой улыбке, прекрасно об этом знал.

Погасив страх, пани Рыбка волевым усилием собралась и начала лихорадочно прокачивать все возможные варианты пути развития ситуации. Еще раз умирать от руки этого малолетнего демона ей совершенно не хотелось.

Глава 8

Когда добрался до небоскреба, подумал, что само провидение играет на моей стороне. В 2005 году здание Некромикона только строилось, причем на последних этапах – так что верхние секции уже были возведены, а в нижних шли отделочные работы. Но краны пока убраны не были, и для того, чтобы преодолеть первую сотню этажей, мне даже не пришлось заходить внутрь здания.

Но все хорошее имеет обыкновение быстро заканчиваться, закончилась и башня крана. На уровне восьмидесятого этажа – кран уже, на момент создания отражения мира, начали демонтировать. И сейчас я поднимался по вмонтированному в стену рельсу, предназначенному, в будущем, для движения площадок с мойщиками окон.

Поднимался с помощью найденных в висящей на стене люльке альпинистских принадлежностей. Преодолеть мне необходимо было около трех десятков этажей, но уже после четвертого понял, что дело дрянь.

– Я узнал… что у меня… есть огромная… семья…

Простой, запоминающийся, и очень медленно – в такт каждому движению рассказываемый детский стих сопровождал меня во время подъема, вгоняя в некий транс. Помогая и двигаться, и скрыть лишние эмоции, среди которых преобладало беспокойство.

Было отчего – мышцы понемногу наливались усталостью, а чуть погодя вместе с ней уже в руках обосновалась тупая боль. Когда мышцы начинали подрагивать от усталости, я останавливался и отдыхал. А сделать это можно было, лишь оперевшись ногами на едва выступающий стык между зеркальными стеклопакетами. Оперевшись на стыки, которые попадались только раз в десять-двенадцать перемещений.

– И тропинка… и лесок… в поле, каждый колосок…

Я переоценил свои силы. Привык, что вместе со мной дар владения, который превращает обычного человека в необычного. Утешало лишь то, что мне будет сложно убиться – даже если сорвусь со стены, лететь долго, и успею бросить кукри и переместиться в истинный мир. Неприятно, конечно, не выполнить задуманное, но это не самое неприятное что может произойти.

– О-хо-хох, что ж я маленьким не сдох, – выдохнул я, пытаясь унять дрожь в руках во время очередного отдыха, приклеившись к стене и полностью перенеся вес тела на ноги.

Передохнул, собрался с силами и полез дальше. По мере подъема старался не смотреть вниз, а выполнять простые действия: перенести вес на левую руку, отклеиться от стены, поднять правую руку и зафиксировать металлическую скобу выше. Вставлял скобу в глубокий желоб рельса, цепляясь ей за находящуюся внутри цепь. После нужно поднять правую ногу и уперев ее в стык между вмонтированным в стену рельсом и стеклопакетом, попробовать хотя бы немного на нее опереться. После перенести вес тела полностью на правую руку, отклеится от стены, поднять левую руку и зафиксировать скобу выше…

– Я узнал… что у меня… есть огромная… семья…

Подъем продолжался уже целую вечность. Казалось, единственное что теперь осталось и на земле и в небе – это гладкая металлическая поверхность рельса, и зеркальные стекла, в которых видел мутную темную тень своего отражения.

К счастью, или к несчастью, все в этом мире заканчивается, закончился и мой путь наверх. И я даже не сразу понял, что добрался до семнадцатого стыка стеклопакетов. Он мне и нужен был – потому что на управленческий этаж прямого доступа не было ни сверху, ни снизу. Сейчас, 26 октября 2005 года, он уже был закрыт к посещению. Лифтов нет, лестниц внутри здания тоже, и попасть мне туда можно только снаружи. Поэтому и карабкаюсь по стене.

Добравшись до цели, замер, отдыхая. И, стараясь унять дрожь бессилия, вызванной усталостью в руках, оглянулся по сторонам. Темный мир. Темное небо над головой, и серая мгла облаков. К счастью, не видно ни одной летающей твари, а то я здесь просто приглашением к ужину на стене выделяюсь.

Собравшись с силами, перенес вес тела на левую руку и ногу, и заставил материализоваться в правой кукри. Без него стеклопакет разбить я бы не смог – тут и кувалда не помогла бы, притащи я ее с собой наверх. Но от удара подаренным богиней клинком толстое и бронированное стекло разлетелось как тонкий хрусталь.

Я вовремя отстранился, отклоняясь левее, избегая толстых острых осколков. И глянув вниз, наблюдал как с грохотом, прозвучавшим на весь как показалось окружающий мир, разбитое стекло полетело вниз. Все, теперь о моем присутствии знает вся округа – до этого я смог оставаться незамеченным.

И теперь момент истины. Вновь вернувшись в прежнее положение, я осторожно влез в разбитый проем, задержав дыхание. Осмотрелся. Темно, но серой мглистой пелены не видно.

Вдохнул. Выдохнул. Нет, все хорошо. Даже отлично.

Здесь, высоко от земли, даже под крышей не давит на плечи, не звенит в ушах и не путаются мысли. Словно земля в этом мире средоточие… темной тьмы, наверное, а небо – тьмы светлой. И чем ближе к верху, тем проще и лучше обычному человеку.

Корявенькая теория, но другой пока нет. Зато есть небольшое ей подтверждение – виденная во время второго посещения летающая тварь, определенно темно-темная, старательно избегала серых облаков.

Обо все этом я думал, уже лежа на спине и переводя дыхание. Отдыхая и ощущая накатившую невероятную усталость. Только сейчас дал волю воображению и понял, по какому тонкому льду… хотя, какой тонкий лед? Была просто вероятность неудачи, в случае опасности всегда успел бы, даже сорвавшись со стены, вернуться в истинный мир. А дальше уже оставалось только выбрать место приземления серией телепортаций. Сейчас же, на этаже, пора приходить в себя. Потому что внутри здания права на ошибку больше нет.

Но опасения оказались напрасны. Темные коридоры опасности никакой не таили, и я без приключений добрался до закрытого зала совещаний. Здесь, прикинув по времени, проторчал еще четверть часа – в полной тишине и полумраке, после чего вышел в истинный мир. И смог сделать это так тихо, что не привлек внимания собравшихся.

Причем вышел очень вовремя. Как раз в этот момент Бланка Рыбка швырнула на стол коробку с присланными мной молотками.

При виде этого даже расстроился. Пошутил, не удержался – а она взяла, и действительно принесла. А я теперь встрял на сто золотых Валере: мы с ним вестерн (истерн, если быть точным) посмотрели пару дней назад, в котором главный злодей оперировал двумя молотками в одной из кровавых экшен сцен. Слово за слово, делать нечего, и родился спор – я не верил, что отправленная мной посылка вызовет такой ажиотаж, что окажется в зале совещаний, а Валера был противоположного мнения.

Удивительно, но он оказался прав. Но еще более удивительно, что Бланка Рыбка, здесь и сейчас, вопреки всем моим ожиданиям ведет себя как большой начальник среди маленьких подчиненных.

Однако.

У меня оставалось лишь несколько секунд, как меня заметят – все же зал пустой, а я тут у стены как новогодняя елка в квартире в мае месяце. И размышляя, что делать и как себя вести, я осмотрелся.

Длинный стол. По четыре человека с каждой стороны, а во главе, на месте председателя, Бланка Рыбка. Совершенно теперь непонятный для меня экспонат в иерархии корпорации «Некромикон».

Сегодня, по информации от Маши Легран, здесь должно было состояться собрание высшего оперативного руководства корпорации в Африке, Восточной Европе и на Ближнем Востоке. И собралась вся эта шайка-лейка для того, чтобы выслушать Бланку Рыбку, недавно назначенную сюда, в Хургаду, на должность главной по морковке, как с усмешкой рассказала мне Маша. Но вот то, что я здесь видел, полученную от нее информацию опровергало. Потому что именно пани Рыбка явно собралась выслушать всех господ, здесь собравшихся. А не наоборот.

«Мы так не договаривались, это блудняк какой-то» – подсказал внутренний голос.

Но и без подсказок я понимал, что весь идеально ровный план действий, не раз прогнанный через тактический анализатор и умы нескольких неглупых человек, уже летит в тартарары. И мне придется импровизировать. Кроме всего прочего, у меня появилось плохое предчувствие. Очень плохое, даже поганое – и каждая секунда промедления только усиливала смутную внутреннюю тревогу.

Войдя в скольжение, я забрал молотки и переместившись к противоположной стене, вышел из сумрака. После чего душевно поздоровался с собравшимися. Они, правда, не оценили совсем, судя по пробивающейся сквозь блокираторы эмоции.

Подойдя ближе ко столу, встав напротив Бланки Рыбки с другой его оконечности, я ногой отодвинул стул в сторону, широко всем улыбнулся и еще раз вежливо поздоровался.

Сам в это время лихорадочно думал что делать, а предчувствие опасности между тем уже верещало сиреной. Дело реально дрянь, и ощущение опасности уже кричало, что у Хьюстона здесь и сейчас будут проблемы. Разум и знания говорили, что собравшиеся здесь никак не могут создать мне неприятности, но предчувствие надвигающейся беды это опровергало.

– Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять, – начал я говорить, в такт словам постукивая молотками по столу. – Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика…

Молотки ударили в столешницу чуть более сильно, чем били до этого, и вдруг оба, подброшенные, взлетели вверх, вращаясь.

– …стреляет, – договорил я после некоторой паузы.

Сначала никто не осознал, что произошло. Но через секунду глаза сидевших со стороны стола слева от меня начали расширяться в ужасе. Чуть погодя поняли в чем дело и те, кто сидел рядом с Властимилом Крестовым. Поняли, и отшатнулись.

Было отчего – подбросив молотки вверх, я в скольжении нанес удар цепной плеткой клинков кукри, и сейчас верхняя половина тела Властимила Крестова оказалась разделена на две половины. Наискось. И, теряя человеческие очертания, фигура худощавого корпората осела грудой, заваливаясь на пол.

– Десять негритят отправились обедать, один поперхнулся и их осталось девять, – сверкнул я улыбкой, процитировав мой любимый детский стишок, и перешел на более серьезный тон.

– Господамы. Это вам как небольшой перфоманс в качестве выражения моих серьезных намерений.

Ощущение близкого взрыва исчезло, живот прекратило сжимать холодной дугой. Но чувство опасности утихнув, никуда не исчезло. Я все еще в прицеле больших неприятностей, причем стрелка пока даже не вижу.

Властимила прикончил не просто так – он единственный из здесь присутствующих, по имеющейся у меня информации, кто нагружен боевыми имплантами. И наверняка он напал бы на меня в ближайшее время.

В первоначальном плане меня это не пугало. Я конечно ждал этого, но изначально не собирался без повода никого убивать, тем более вот сразу. Я, если честно, почти никого не собирался убивать – если получилось бы разговорить ребят, в этом не было бы нужды. Аргументы у меня были. Но…

Но где неизвестность, там опасность. И Маша, которая предоставила мне полученную от своих шпионов информацию о собрании руководства Некромикона, явно что-то не знала о пани Рыбке. И именно ее присутствие в новом, неизвестном мне качестве – тот самый триггер угрожающей мне опасности.

Можно, конечно, сейчас убить Рыбку и продолжить действие по старому, обговоренному ранее плану, но… но я чувствовал, что тогда могу упустить действительно крупную рыбу. Тем более что если Маша, вернее ее агенты, ошиблись со статусом Рыбки, может и по поводу других участников сюрпризы будут.

Может вот у симпатичной блондинки (если в глаза не смотреть) Лейлы Попы – девы с забавной для меня фамилией, но с пугающим, даже вымораживающим взглядом пустых белых имплантов, также есть базовый набор боевика. К тому же должность Лейлы – руководитель службы внутренней безопасности ближневосточного направления, а также временно исполняющая обязанности руководителя службы внутренней безопасности африканского направления. Поэтому наличие у нее сюрпризов в усилениях организма вполне возможно.

Чувство опасности по-прежнему никуда не уходило, а плечи уже вновь все сильнее потянуло холодком плохого, даже поганого предчувствия. И неожиданно время – само, без моего вмешательства, словно остановилось. Именно так, как бывает в моменты, когда мне угрожает смертельная опасность, и я вновь ударил цепной плеткой.

Успел я, видимо, опередить неприятности в тот самый краткий миг, предшествующий взрыву. Потому что ничего не произошло, и сигнализация предчувствия опасности вновь утихла.

Не ушла совсем, но вернулась, можно сказать, к адекватным и привычным мне средним значениям. Не успокоилась, но непосредственная опасность – если верить моей способности предвидения, миновала. А своей способности предвидения с некоторых пор я верил. Только вот теперь не знал, что делать и как себя вести. К такому оперативный штаб, в составе которого были Николаев, Эльвира и Маша Легран, меня не готовил.

– Девять негритят, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, и их осталось восемь, – сказал я это уже после того, как голова Лейлы Попы отделилась от плеч и упала на пол.

Так. Работать по заветам французской революции – это конечно хорошо, но и действовать как самурай, у которого нет цели, а только путь, не лучший вариант. Но что делать дальше, я просто не знал. После того, как увидел во главе стола Бланку Рыбку, которая откровенно застроила собравшихся высоких чинов, вообще все пошло наперекосяк.

Но о Властимиле Крестове и Лейле Попе не грустил. Мои действия сейчас, пусть и в цейтноте, были вызваны холодным расчетом и логикой – на кону моя жизнь, и рисковать очень не хочется.

Тело Лейлы как раз в этот момент наконец съехало со стула, приземлившись на пол с глухим стуком.

Нет, все правильно сделал.

Просто так человек себе белесые импланты ставить не будет – они превращают любого, даже самого красивого человека в устрашающую куклу. И похоже, судя по тревоге предчувствия, у меня была возможность сюрпризом узнать о наличии высоких боевых возможностей у Лейлы Попы. Подобным тем, как к примеру были у охотившегося в Петербурге за Анастасией штампа.

Я до сих пор клеил на лицо дружелюбную улыбку, демонстрируя маску скучающей непринужденности, а сам же под маской разогнался в мыслительном процессе как реактор на быстрых нейронах.

Чтоделать-чтоделать-чтоделать…

В полнейшей тишине после падения на пол Лейлы прошло долгих несколько секунд, пахнувших терпким кислым запахом пота. Запах человеческого страха. Так пахнут плохие парни, которые застигнуты на горячем – вдруг мелькнула у меня мысль, сразу определившая вектор дальнейшего распространения беседы. По крайней мере, я примерно решил что буду делать на короткой дистанции.

Плохим парням плохие методы.

– Стиви, друг дорогой, – обратился я к Стивену Робинсону, расположившемуся по правую руку от Бланки Рыбки. – Иди сюда, садись рядышком, – постучал я молотком по ближайшему пустому стулу.

Говорил по-русски, но не боялся, что меня не поймут. Кто язык не знает, тому импланты переведут – я вновь в мире корпораций, а здесь средний уровень жизни хотя и много ниже, чем в странах Большой Четверки, зато уровень используемых в повседневной жизни технологий – опять же в среднем по палате, много выше.

Господин Робинсон, кстати, прежде чем выполнить мое указание, бросил очень быстрый взгляд на пани Рыбку.

После того как я увидел ее во главе стола, она стала моей главной целью, но прямо на нее пока старался не смотреть. Изучал периферийным зрением.

Я считываю ее эмоции, ауру, а она в свою очередь может быть прекрасным физиономистом – опять же имея вычислительные мощности усиливающих имплантов в распоряжении. Так что я могу прямо на нее посмотреть, а она меня прочитает как открытую книгу. Сейчас я демонстрирую для всех, что являюсь хозяином положения, и прекрасно знаю, что и как делать. А то, что на самом деле вообще теперь не знаю и не понимаю, что делать дальше – пусть так и останется моей тайной.