Текст книги "Морской охотник"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

Селезнев уже провел на борту японского корабля больше часа. Робот-батискаф все это время плавал вокруг затопленной подводной лодки, брал пробы дна, воды, снимал лодку на видеокамеру, одним словом, занимался вполне нормальной деятельностью.

Однако когда пошел второй час, Селезнев начал уставать, а его подозрения вновь усилились. Конечно, он не был профессионалом, но даже ему стало ясно – батискаф делает одни и те же операции уже чуть ли не третий раз подряд. За это время можно было уже десять раз определить бортовой номер субмарины и все остальное, что можно, о ней выяснить. Однако японцы, которые постоянно переговаривались между собой на своем языке, не унимались.

У Селезнева появилась полная уверенность, что вся эта безобидная суета вокруг подлодки устроена исключительно ради него. Чтобы усыпить его бдительность и дождаться, пока ему надоест и он покинет борт корабля. А вот тогда начнется настоящая работа.

«Что же им на самом деле нужно от этой подлодки? – в который раз мысленно спросил себя Селезнев. – Может, там какие-нибудь ценности, о которых они у себя дома из архивов узнали?»

Сам не зная об этом, Селезнев почти угадал. Бомбы с ядом рыбы фугу можно было назвать ценностями. А узнали о них японцы именно из архивов.

Еще через четверть часа терпение Селезнева окончательно иссякло.

– Господин Яманиси! – резко сказал он японцу, тоже остававшемуся в каюте все это время. – Скажите, долго вы еще собираетесь исследовать это затонувшее судно?

– Я же вам говорил, господин Селезнев, нам необходимо установить бортовой номер… – начал старую песню японец.

– Чтобы номер установить, у вас было уже достаточно времени! Ясно ведь, что на самой субмарине его быть не может!

– Да, это так, – кивнул японец. – Именно поэтому нам, видимо, придется вскрыть субмарину.

– Зачем?! – с деланным удивлением спросил Селезнев.

На самом деле Селезнев уже совершенно не удивлялся. Эти слова японца только подтверждали его гипотезу – на субмарине есть нечто ценное, что японцы собираются поднять. Не иначе как раз об этом его Полундра хотел предупредить. Но он сам не лыком шит – и так догадался. Так что шиш вам, самураи!

Лодка лежит в российских территориальных водах, а значит, и все, что на ней есть, принадлежит России.

Хотя бы как военный трофей. И неважно, что он лежал бесхозным шестьдесят лет. По законам он все равно российский.

– Может быть, там остались какие-то документы, – ответил Яманиси.

Это звучало уже совершенно неубедительно.

– Какие могут остаться документы, если лодка лежала на дне шестьдесят лет?!

– Всякое может быть…

– Господин Яманиси, насколько я понимаю, вы не археологи. А такого рода исследования относятся, на мой взгляд, уже скорее к археологии, – заявил Селезнев. – И у вас нет разрешения от российских властей на вскрытие этой подводной лодки. Поэтому я, как представитель своей страны, официально вам это запрещаю.

– Но я же говорил вам, мой долг перед соотечественниками…

– Вы вернетесь к себе в Японию и исполните свой долг, сообщив о том, что обнаружили эту субмарину.

А потом ваши историки – заметьте, господин Яманиси, именно историки, а не биологи – свяжутся с нашими властями и получат разрешение. Тогда вам никто не будет препятствовать.

– Но это займет много времени. Родственники погибших…

– Не так уж много времени это займет. От силы – год. Родственники погибших ждали шестьдесят лет, еще один год ничего не изменит, – Селезнев был непреклонен. – Я не возражаю против визуального осмотра корабля, но проникать внутрь разрешить вам не могу.

– Зря вы так, – растерянным и огорченным голосом сказал Яманиси. Однако даже неопытному во всем, что касалось азиатов, Селезневу показалось, что интонация звучит неискренне. «Впрочем, какая разница? – подумал Селезнев. – Главное, чтобы подчинился».

– Отдайте приказ прекратить подводные работы, – потребовал Селезнев.

– Хорошо, – Яманиси кивнул и сказал несколько фраз по-японски, обращаясь к своим подчиненным.

Те стали нажимать какие-то кнопки, и монитор погас.

Селезнев довольно кивнул и немного расслабился. Разумеется, японцы не станут вступать в конфликт с российскими военными.

– Вот и отлично, – сказал он. – Мы же вам сейчас не препятствуем стеллерову корову искать. Потому что у вас все разрешения есть. А в следующем году никто не помешает вашим историкам вскрыть подлодку.

– Вы не понимаете, господин Селезнев, – сказал Яманиси. – Для нас честь павших воинов – это свято.

Иногда год – очень много.

«Рассказывай! – мысленно хмыкнул Селезнев. – Конечно, много. Когда сюда ваши через год явятся, мы все, что там есть ценного, уже поднимем. России это не помешает, а японцы обойдутся, они нас побогаче. Честь павших воинов тут ни при чем, зря ты мне лапшу на уши вешаешь».

– Тем не менее я не могу изменить своего решения, – вслух сказал он.

Ответить Яманиси не успел. В этот момент в каюту вошел японский радист и что-то сказал своему начальнику.

– Меня вызывают по рации, – сказал Яманиси. – Сейчас я вернусь.

Возвращаясь в каюту после неприятного разговора с американцем, Яманиси умышленно шел очень медленно. Ему нужно было время, чтобы принять правильное решение. Ошибиться он не имел права.

В нескольких шагах от каюты, где находился Селезнев, Яманиси остановился. Итак, что же ему делать?

Этому Дональдсону нельзя знать о подводной лодке.

Он наверняка и так много о чем знает, а если сейчас поймет, что корабль как раз над лодкой стоит и подводные работы ведутся, это будет полным крахом. Он обо всем догадается – дураков в ЦРУ не держат. Конечно, подводные работы можно временно прекратить – да они уже и прекращены из-за русского. Про подводную лодку тоже можно промолчать – вряд ли на вертолете есть гидролокатор. Да и маловероятно, чтобы Дональдсон разбирался в морских работах. Но есть другая проблема. И она в том, что на борту русские. Про подводную лодку американец может узнать от них. Значит, проблему русских пора наконец решить.

Яманиси одобрил собственные мысли. Да, пора.

Даже если бы не было американца, все равно нужно было принимать экстренные меры. Вести подводные работы русский не даст. Он будет мотаться за кораблем, пока они не вернутся на Медный, а там растреплет все начальству. Да он, кстати сказать, и до возвращения может все сообщить на берег – по рации.

«Русский не должен попасть на свой катер, – подумал Яманиси. – Он должен исчезнуть. Тогда и американец ничего от него не узнает».

Приняв решение, Яманиси почувствовал прилив сил. Теперь нужно было решить только несколько технических вопросов и действовать. "Русских лучше брать живыми, – подумал он. – Если стрельба в каюте начнется, то можно приборы повредить. Да и следы от пуль могут на стенах или еще где-то остаться.

Как потом это американцу объяснять, если заметит?

Нет, их нужно взять живыми и посадить в трюм. Там-то они нам не помешают. А катер нужно подорвать.

И поскорее, пока американец не прилетел. Он сказал, что будет через час. Что ж, время еще есть. Надо отдать распоряжения".

Через несколько минут Яманиси вернулся в каюту с монитором.

– Кто вас вызывал? – спросил Селезнев. – Не наши?

– Нет, – покачал головой Яманиси. – Так, мелочи. Положите секунду, – и он заговорил по-японски.

Селезнев почувствовал, что против них что-то затевается, но сделать ничего не успел. Закончив говорить, Яманиси резко кивнул и громко выкрикнул какое-то японское слово.

В ту же секунду дверь каюты распахнулась. Внутрь ворвались двое японцев с автоматами на изготовку, – Ру-ки вверх! – с ужасным акцентом крикнул один из них.

Деваться было некуда – автоматы пограничников были на плечах. Той секунды, которая была необходима, чтобы взять их в руки, японцам было бы вполне достаточно, чтобы спокойно их расстрелять. Трое пограничников медленно подняли руки.

– Господин Селезнев, я не хочу кровопролития, – спокойно сказал Яманиси. – Если вы будете благоразумны, то никто не пострадает. Ни вы, ни ваши люди.

Но для этого вам необходимо в точности исполнять мои приказы. Итак, сейчас медленно, двумя пальцами возьмите свой автомат за ремень и бросьте на пол.

Селезнев повиновался – к уже вошедшим японцам прибавились еще двое, расклад сил был для русских совершенно безнадежным.

– Теперь прикажите сделать то же самое вашим людям, – сказал Яманиси. – Имейте в виду, при малейшей неточности в них будут стрелять.

По тому, как это говорилось, было очевидно, что Яманиси готов исполнить свою угрозу.

Через полминуты русские были разоружены.

– Не пойму, на что вы рассчитываете, – сказал Селезнев, решив, что раз автомата у него больше нет, то нужно пользоваться единственным оставшимся оружием – даром речи. – О том, что мы здесь, знают на катере. Уже скоро они забеспокоятся, попытаются выйти на связь. А потом сообщат о том, что мы не вернулись, на берег. И тогда вам крышка.

Наши поднимут пару вертолетов огневой поддержки и сделают из вашего корыта решето. Лучше, пока не поздно, уберите своих людей и верните нам оружие.

Я даю слово офицера, что в этом случае о том, что здесь произошло, никто не узнает.

Вместо ответа Яманиси коротко кивнул сидящему за пультом оператору. Тот нажал на какую-то кнопку.

Тут же где-то неподалеку раздался грохот. А спустя пару секунд корабль японцев ощутимо тряхнуло.

– Это был ваш катер, господин Селезнев, – спокойно сказал Яманиси. – Он взорвался. Так что теперь сообщать на берег о вашем исчезновении некому.

– Ах ты сука! – Селезнев рванулся к японцу, но в грудь ему тут же уперлись стволы двух автоматов.

– Вы наверняка понимаете, – как ни в чем не бывало продолжал Яманиси, – что для вашего начальства вы погибли вместе с катером. Так что я могу в любой момент приказать вас пристрелить и выбросить за борт. Но этого можно избежать, если вы будете подчиняться. Вы должны оставаться здесь, в каюте. Любая попытка поднять шум или напасть на моих людей будет означать немедленную смерть всех троих. Передайте это своим подчиненным, чтобы не вздумали изображать из себя героев.

Селезнев с мрачным видом перевел услышанное пограничникам и добавил от себя, чтобы не дергались. Сейчас это было совершенно бессмысленно, следовало дождаться более благоприятного момента.

– Меняйте манипуляторы на батискафе и готовьте его к спуску, – по-японски сказал Яманиси, обернувшись к своим подчиненным. – И пусть приготовятся водолазы.

Несколько японцев вышли из каюты. Теперь здесь остались только Яманиси, русские и охрана с автоматами.

– Вы станете свидетелями великого дела, – сказал Яманиси, включая монитор.

– Какого же это? – спросил Селезнев, решивший по мере возможности забалтывать японца. – Какое великое дело может сделать твоя галоша?

Яманиси слегка усмехнулся:

– Сейчас узнаете. На той субмарине, которую мы нашли, находится очень специфический груз. И мы сейчас его поднимем.

– Что же это за груз такой? – с презрительным видом спросил Селезнев.

– Яд. Очень мощный яд, – улыбнувшись, ответил Яманиси. – Его создали наши ученые в конце войны.

Эта подводная лодка несла бомбы с ядом.

– И зачем они вам сейчас понадобились?

– Чтобы получить обратно Северные территории, – ответил японец. – Вы незаконно захватили Курильские острова и Южный Сахалин.

– Как же, незаконно! – Селезнев тоже кое-что знал об этой истории. – Это наши острова! Вы их захватили в начале века, они вам и пятидесяти лет не принадлежали.

– Мы получили их законно, после победы в войне.

Ваше правительство само передало их нам.

– Так и мы их обратно забрали после победы в войне!

– Нет! – японец явно начинал злиться. Эта тема задевала его за живое. – Отдача Северных территорий не входила в условия капитуляции Японии!

– Какие там условия! Вы проиграли – так скажите спасибо, что мы все ваши островки себе не забрали!

– Ты! – Яманиси вскочил с места. – Прежде чем захватить наши острова, вам пришлось бы перебить нас до последнего! Потомки самураев никогда бы не сдались!

– Да ну? Как вас в сорок пятом прижали, так и сдались, потомки самураев! – ответил Селезнев. – А у меня дед был простым… крестьянином, – вообще-то Селезнев хотел сказать «колхозником», но такого слова то ли не было в английском, то ли он его не знал. – И он не сдался, когда немцы были под Москвой! Так что острова мы забрали по праву!

– Ну что ж, – уже совершенно по-змеиному прошипел Яманиси. – А теперь мы их по праву обратно заберем!

– Это каким же образом? – презрительно прищурившись, спросил Селезнев. – У вас же, потомки самураев, даже армии своей нет! В вашей собственной стране всем американцы рулят!

– Сейчас ты узнаешь, каким образом. Когда бомбы с ядом будут у меня в руках, этот корабль отправится к Курильским островам. Я размещу бомбы в тайниках на каждом крупном острове архипелага и на Сахалине. Эти тайники уже готовы. И тогда ваше правительство получит ультиматум – или оно признает незаконность захвата островов и передает их под юрисдикцию Японии, или я взрываю там все бомбы.

Тогда острова на сотни лет станут непригодны для жизни, а тысячи русских погибнут!

– Ну ты и скотина, – с трудом выговорил Селезнев. – Мирные люди-то при чем?

– Это будет вам месть за сорок пятый год!

– Сейчас из тех, кто тогда воевал, в живых почти никого не осталось.

– Значит, их потомкам! Теперь вы все знаете, но с этим знанием и сдохнете! А пока смотрите! – японец кивнул на монитор. – Батискаф уже готов к спуску.

На мониторе были видны волны, плещущиеся в нескольких сантиметрах от камеры.

В этот момент в каюту вошел один из японцев. Он сообщил Яманиси, что на горизонте появился какой-то странный катер – старинной конструкции, под российским флагом. На позывные он не отвечает, близко подойти не пытается.

– Не обращайте внимания, – распорядился Яманиси, взглянув на часы. Нужно было торопиться, до прибытия американца оставалось всего минут двадцать. – Начинайте спуск батискафа!

Глава 28

Когда Полундра и Джейк Меллинг вошли в квадрат сорок один – восемнадцать, катер Селезнева уже взорвали. Самого взрыва два капитана не видели, но слышали вдали грохот. Полундра, который вполне ожидал от японцев чего-то в этом роде, места себе не находил. А когда впереди показался японский корабль, поблизости от которого не было видно ни одного другого судна, страшные подозрения превратились в уверенность.

– Они взорвали Селезнева… – побелевшими губами чуть слышно произнес Полундра, представив себе Витьку, которому он должен будет сообщить эту страшную весть.

– Подожди, может, все еще не так плохо, – попытался успокоить его Меллинг.

– А где тогда его катер? Витька ясно сказал, что отец вышел в море следить за японцами. Оторваться они от него никак не могли, катер намного быстроходнее их корабля.

– Может быть, он просто ушел обратно, на базу?

– С какой стати?

– Скажем, топливо кончилось.

Полундре очень хотелось в это поверить. Но ему не давал покоя грохот, который они недавно слышали. Судя по всему, звук доносился как раз из этого района.

– А что мы тогда с тобой слышали? – спросил он Меллинга. – Это было очень похоже на взрыв.

– Мало ли… – пожал плечами Меллинг. – Зачем сразу предполагать худшее?

– Привычка у меня такая, – ответил Полундра. – Короче говоря, Джейк, мне нужно сплавать туда.

– Ты имеешь в виду, что нам нужно туда сплавать?

– Нет. Я не оговорился. Именно мне одному. Если мы поплывем туда на этом катере, то японцы могут и нас подорвать. Лучше я подплыву к ним один, под водой.

Предложение это было вполне выполнимым – на катере Полундра и Меллинг обнаружили старый, но все еще вполне исправный акваланг. По размеру он подходил Полундре.

– А что делать мне? – спросил американец.

– Курсировать в этом районе, близко к японцам не подходить, на вызовы не отвечать.

– А если они сами попытаются ко мне подойти?

– Думаю, что не попытаются, – сказал Полундра. – По-моему, они уже над подлодкой стоят. Но если все-таки пойдут на сближение, отойди, но недалеко.

– А как ты меня найдешь, если я отойду?

– Через час примерно опусти в воду ведро и постучи по нему гаечным ключом. В воде звук удара металлом по металлу очень далеко разносится, я услышу. Если не приплыву, делай то же самое раз в полчаса.

– Хорошо, – сказал американец, помогая Полундре надеть акваланг.

Через несколько минут Полундра был готов к погружению. Он надел на руку водонепроницаемый компас и прицепил к поясу нож, найденный в будке рядом с другими вещами Селезневых.

– Удачи, Сергей! – сказал Меллинг, протягивая Полундре руку. Спецназовец не ответил – у него во рту уже был загубник. Он только пожал руку американцу и кивнул. В следующую секунду Полундра перекинул ноги через борт, опустился в воду и нырнул.

Оказавшись под водой, Полундра, как обычно, ощутил прилив бодрости. Здесь, в метре от поверхности, он чувствовал себя как дома. Вся суета, казалось, осталась позади, а с ним было только приятное ощущение спокойствия и уверенности в себе.

Впрочем, долго расслабляться он не собирался – нужно было делать дело. Полундра сориентировался по компасу и быстро поплыл к японскому судну.

«Странное дело, – неожиданно для себя подумал он, размеренно делая сильные гребки. – Я ведь никогда, ни разу в жизни, не опускался под воду с аквалангом просто так, для удовольствия. Всегда или на тренировке, или на задании. А когда уходил в отпуск, всегда казалось, что досыта нанырялся, и даже в голову не приходило поплавать с аквалангом просто так. Нужно будет исправить это упущение».

До корабля японцев Полундра доплыл очень быстро. Преодолев три четверти пути, спецназовец опустился глубже, еще метра на четыре, чтобы его нельзя было заметить с палубы. Еще через несколько минут сверху показалось черное дно корабля.

«Прибыл, – подумал Полундра. – Так, а что теперь? Искать катер Славки или подлодку?»

Но долго колебаться ему не пришлось – ответ пришел сам собой. Не успел Полундра опуститься еще на десяток метров, как заметил лежащую на дне субмарину. Выглядела она странно – одновременно и пугающе, и беспомощно. Такие чувства обычно вызывает у человека убитый крупный хищник. Впрочем, именно им, пожалуй, субмарина и была. Неподалеку от судна Полундра заметил место, откуда постоянно поднимались пузырьки газа. Подплыв чуть ближе, спецназовец понял, что это небольшой подводный вулкан, чуть дальше, в пределах видимости, он заметил еще один – побольше.

«Ну да, Витька же говорил, что здесь их много», – подумал Полундра, разворачиваясь. От вулканов следовало держаться подальше, даже от самых маленьких. В любую секунду они могли, например, испустить струю кипятка и обварить неосторожного подводного пловца.

«Здоровенная», – подумал Полундра, подплывая к субмарине и касаясь борта рукой. От его прикосновения несколько кусков краски оторвались от борта и плавно осели на дно. Полундра сделал круг вокруг лодки. Все было, как и говорил Меллинг, – огромная субмарина, правда, модель Полундра точно установить не мог – не такой уж он был знаток японских подводных лодок, но это было уже не так важно. Важно, что субмарина на самом деле есть.

Ни японцев, ни следов их деятельности на первый взгляд вокруг видно не было. Спецназовец боялся, что опоздал, но вскоре обнаружил задраенный главный люк, на котором виднелись совсем свежие следы чего-то острого. «Ага! Попытались вскрыть, но не сумели! – подумал Полундра. – Может, им Славка помешал? Но тогда теперь, когда его нет поблизости, они наверняка сделают еще одну попытку! Эх, знать бы, куда он делся!»

В этот момент темную воду в нескольких метрах от Полундры пронзил яркий луч света. Спецназовец автоматически сделал сальто и отпрянул влево. Луч света тоже сместился, но в противоположную от него сторону. Полундра поднял голову. Сверху спускался крупный шар, из которого и били лучи.

«Батискаф! – подумал Полундра. – Японцы, кажется, про него упоминали. Он полностью автономный, но может работать и не по программе, а от дистанционного управления. Эх, ну, кажется, сейчас мне будет весело!»

Полундра не ошибся. Прожектор обшаривал лучом дно, причем двигался луч очень быстро. Спецназовцу пришлось приложить все свое умение, чтобы не быть замеченным. Помогло ему еще то, что его появления никто не ждал, а значит, и не искал.

Тем временем луч света, наткнувшись на субмарину, застыл. А еще через несколько секунд батискаф стал обходить судно. Полундра последовал за ним, стараясь держаться метрах в пятнадцати позади. Батискаф остановился напротив главного люка субмарины, затем приблизился к ней вплотную и вытянул вперед два манипулятора, вооруженных резаками.

Полундре была знакома эта техника – нечто вроде подводного аналога болгарки, только наверняка более мощная и современная модель, чем та, с которой ему приходилось сталкиваться.

Резаки тем временем завертелись и врезались в поверхность люка. На этот раз дело спорилось, и было ясно, что долго люк не продержится.

«Что делать? – лихорадочно думал Полундра. – Отступить? А потом что? Ну вернусь я на катер, а дальше? Идти на погранзаставу предупреждать их! Чушь! Стоило тогда огород городить! Японцы десять раз уже подлодку вскроют и достанут все, что им нужно! А потом попробуй у них это на корабле найди, даже при обыске. Отыскать хороший тайник на современном судне можно только если его на запчасти разобрать. Нет, нужно атаковать батискаф! Но что я сделаю с одним ножом?»

Еще несколько секунд Полундра колебался, но потом, отбросив сомнения, поплыл к батискафу, стараясь держаться подальше от камеры. В сложившихся обстоятельствах единственное, что он мог сделать – это пытаться повредить батискаф. Тогда, по крайней мере, он хоть немного выиграет время. А как это сделать, у него уже появилась идея. Устройство такого аппарата он себе, в принципе, представляет. И уязвимые места у него, к счастью, имеются.

Подплыв к батискафу, Полундра попытался отыскать гидравлические шланги, но в этот момент аппарат резко развернулся. Видимо, на нем был установлен какой-то прибор типа мини-сонара, который должен был засекать подплывающие близко объекты.

Полундра отчаянным рывком ушел вверх, закружил над батискафом. Но оператор уже явно понял, что поблизости от аппарата что-то есть. Еще несколько секунд Полундре удавалось ускользать от лучей прожектора, но долго так продолжаться не могло.

Слишком совершенной была японская техника, слишком быстрой, а движения под водой все же выходили немного замедленными.

Савада Яманиси, увидев на мониторе аквалангиста, оцепенел. Он думал, что батискафом заинтересовался кальмар или спрут, но такого никак не ожидал. Яманиси сразу понял, что это не японец, у его подчиненных совершенно другая экипировка, куда более современная. Аквалангист в это время исчез с экрана – ускользнул за пределы видимости камеры.

Но было поздно. Яманиси уже понял, что его обнаружили. Теперь оставалось одно – покончить с аквалангистом, прежде чем он успеет удрать. Японец включил три дополнительные камеры, благодаря которым теперь он видел почти все, что происходило вокруг батискафа.

Полундра, увидев, что на стальном шаре зажглись еще четыре прожектора, понял, что дело совсем плохо. Он попытался уйти, но в скорости батискаф его превосходил, к тому же отступление не решало возникших проблем.

«Ну что ж, посмотрим, на что годится российский подводный спецназ», – подумал Полундра, развернувшись и устремившись на батискаф. На ходу он перевернулся спиной вниз – стиль «нападающая акула».

Манипуляторы батискафа, на которых по-прежнему грозно вращались алмазные диски, поднялись навстречу Полундре. Но он одним гребком изменил направление движения и напал на шар сверху. Прожектор, ударивший прямо в глаза, ослепил его, и Полундра не сумел нащупать гидравлического шланга, который искал. Он отпрянул в сторону, но в этот момент следом за ним рванулся и батискаф. Манипуляторы оказались с другой стороны, но и сам по себе удар массивной железной туши – это серьезно. Полундра отлетел в сторону, правое плечо у него занемело.

«Ладно, попробуем по-другому», – решил спецназовец. Вместо следующего рывка вперед он отплыл на несколько метров в сторону и опустился на дно.

Пока батискаф разворачивался, Полундра нашарил в песке довольно крупный камень. Плыть это ему не мешало – под водой опытные люди плавают в основном за счет ног и изгибов туловища, как дельфины.

Батискаф ринулся вперед. Когда до него оставалось всего метра два, Полундра резко оттолкнулся от дна ногами и взлетел вверх. Шар по инерции пролетел вперед, и спецназовец опустился на него. На этот раз Полундра рассчитал все правильно – прожектор светил чуть вбок и не помешал ему. Мощным ударом камня он расколол одну из камер и снова отпрянул в сторону.

Савада Яманиси, увидев, что часть изображения погасла, зло выругался. К его величайшему сожалению, робот-батискаф был не предназначен для ведения подводного боя. Это был совершенно мирный аппарат.

– Спускайте аквалангистов! – прорычал японец, не отрывая взгляда от монитора. – Полная экипировка! И пусть возьмут сеть! Взять этого гада живым!

Полундра в это время снова опустился на дно и ждал нападения. Но на этот раз батискаф не кинулся на него, а завис метрах в десяти. Оператор явно не хотел дважды повторять одну и ту же ошибку, теперь он предоставлял инициативу противнику и тянул время, Полундра понял, что японцы собираются спустить вниз аквалангистов – додуматься до этого было несложно, спецназовец всего лишь представил себе, как он сам поступил бы на месте врага.

«Значит, нужно поторопиться», – мысленно сказал себе Полундра и кинулся вперед.

На этот раз он выложился полностью – подлетев к батискафу, ринулся вверх и тут же, сделав кувырок, вниз. Ни один человек, не прошедший специальной подготовки, не смог бы повторить этот маневр с такой скоростью – просто сознание бы потерял. Оттолкнувшись от дна, Полундра рванулся вправо, туда, где находилась разбитая им камера. Один из резаков прошел в считанных миллиметрах от его ноги, но Полундра среагировал вовремя. На этот раз ему удалось уцепиться за один из гидравлических шлангов.

Батискаф дернулся вверх, но Полундра держался, несмотря на то, что его чуть не сорвало сопротивлением воды. Зато теперь он был вне досягаемости манипуляторов. Резким движением ножа спецназовец рассек шланг. Батискаф на секунду остановился, а из обрезка шланга выплеснулось темное облачко масла.

Один из манипуляторов остановился.

Дальнейшее было уже делом техники. Полундра повторил свой маневр с другого бока – теперь оператор почти ничего не мог сделать, батискаф его слушался намного хуже. А когда Полундра перехватил второй, а за ним и третий шланги, шар просто остановился и стал медленно опускаться на дно. Над ним словно туман поднималось масло. Однако Полундра не остановился. Зайдя сверху, он обнаружил лючок, под которым должна была находиться электрическая схема. Он сунул под край лючка нож, надавил, но сталь батискафа была крепкой.

«Идиот! – тут же мысленно выругал сам себя Полундра. – Почему бы тебе его просто не открыть? Это же не автомобиль, ключей не предусмотрено!»

Быстро сориентировавшись, Полундра нашел кнопку, с помощью которой открывался люк, и надавил на нее. На электрическую схему, замыкая ее, хлынула соленая вода.

Все мониторы в каюте померкли. Яманиси в ярости ударил кулаком по столу и вскочил с места.

– Если аквалангисты не доставят его сюда, сами могут не возвращаться! – крикнул он радисту. – Так им и передай!

Как раз в тот момент, когда батискаф коснулся дна, от поверхности вниз двинулись четыре японских аквалангиста на подводных мотоциклах.

«Хреново! – подумал Полундра, смещаясь вправо, так, чтобы все нападающие оказались на одной линии и мешали друг другу. – Преимущества в скорости у меня не будет».

Аквалангисты разошлись чуть в стороны. Между двумя, оказавшимися в центре, появилась широкая металлическая сеть, они задержались, разворачивая ее. Два других обогнули Полундру по широким дугам, – видимо, они должны были играть роль загонщиков. Но Полундра обманул их ожидания, сделав то, чего загонщики всегда боятся, – напал на них.

Японец, мчавшийся первым, не успел остановиться. Преимущество в скорости, которое давал ему подводный мотоцикл, обернулось против него. Полундра ухватил его за руку и сдернул с мотоцикла.

Японец неловко взмахнул зажатым в правой руке длинным ножом. Полундра легко сблокировал удар, сам взмахнул клинком. Японец уклонился, но Полундра это предусмотрел. Его левая рука, как атакующая кобра, метнулась вперед и вырвала у противника загубник. За маской мелькнули округлившиеся от ужаса глаза японца, и Полундра понял, что этот его уже не потревожит. Профессионал мог бы еще поймать загубник, но профессионалом японец не был, он запаниковал, что на глубине равносильно смерти. Полундра даже успел схватить выпущенный противником нож – он был куда длиннее и острее его собственного.

Однако, отвлекшись на этого японца, Полундра упустил из виду второго. И тот воспользовался этим и врезался носом своего мотоцикла Полундре в спину между лопаток. Спецназовца бросило вперед, но он извернулся, оттолкнулся от дна и взмыл над головой мотоциклиста. Полундра использовал старое средство подводной войны – ушел вверх, чтобы потом камнем упасть на противника. Непрофессионал не ожидает такого поворота событий, поскольку не привык вести бой в трехмерном пространстве. Но, к чести японца, он все же успел среагировать и уклонился от первого удара ножа Полундры. Он даже попытался ответить, но позиция его была невыгодной, пришлось, высоко задрав голову, бить вверх. Полундра одним гребком ушел от его удара и, перекинув нож в левую руку, широким режущим движением полоснул японца по открывшейся шее. Облачко крови из перерезанной артерии взметнулось вверх, и японец обмяк.

Но пока Полундра боролся со вторым, мотоциклисты с сетью успели подобраться к нему на довольно близкое расстояние, и, самое главное, они заняли правильную позицию, надвигаясь чуть сверху. Спецназовец рванулся вправо, надеясь добраться до одного из врагов, но не успел. Слишком быстро они двигались, и слишком широкой была сеть.

Полундра попал в сеть ближе к правому краю. Он попытался высвободить руку с ножом, ему это даже удалось, но мотоциклисты уже успели развернуться, и на него упал еще один виток сети, в которой Полундра окончательно запутался. Он дергался что есть сил, но сеть была крепка.

Через несколько секунд сверху опустился металлический трос, и один из японцев прицепил к нему сеть. Трос натянулся, сеть двинулась вверх.

«Вот, значит, что рыба чувствует, когда ее на берег вытаскивают, – с мрачной иронией подумал Полундра. – Неприятное ощущение. Интересно, почему они меня не убили?»